Очистка человечества

Немногие документы проливают столь яркий свет на темные стороны движения русских социалистов-рево­люционеров, как «Очистка человечества» — брошюра, написанная Иваном Павловым, одним из видных тео­ретиков максимализма, и напечатанная в Москве в 1907 году. В ней обсуждаются теория и практика, типичные для терроризма нового типа. Она была написана в то время, когда максималистская деятельность начала спа­дать и терпеть систематические поражения вследствие эффективных мер правительства, арестовывавшего одну группу революционеров за другой. Хотя эта брошюра не стала официальной частью программы максималис­тов, она содержит многие идеи, близкие им по духу, и таким образом является верным отражением экстреми­стского направления социал-революционной мысли.

Согласно Павлову, человечество делится не только на этнические, но и на этические расы. С его точки зрения, те, кто осуществляет политическую власть (представители правительства, администрации, поли­ции и т.д.), а также власть экономическую (капитали­сты и другие эксплуататоры), приобретают так много отрицательных черт, что их необходимо выделить в особую расу. Эта раса хищников, по мнению Павло­ва, морально ниже наших животных предков: худшие

признаки гориллы и орангутанга развились в них в пропорциях, не имеющих параллелей в животном мире. Нет такого зверя, в сравнении с которым эти типы не казались бы чудовищами(174).

Для морально высшей расы (в которую Павлов вклю­чал «лучших альтруистов» революционного движения, и особенно террористов) наиболее опасным в подоб­ной ситуации было то, что отрицательные черты неиз­бежно передавались злодеями по наследству следующим поколениям. Большинство детей эксплуататоров и уг­нетателей были обречены, по мнению автора, прояв­лять те же злобу, жестокость, жадность и ненасытность, что и их родители(175). Отсюда логически следовало, что для спасения человечества от угрозы захвата всего мира со стороны быстро растущих сил этих морально разложившихся и звероподобных дегенератов их раса дол­жна быть полностью уничтожена. Рассуждая в очень об­щих выражениях, Павлов не ответил на вопрос, каким именно способом нужно уничтожить худшую часть чело­вечества: практические детали можно было выработать позже(176).

Таким образом, брошюра Павлова призывала к организованному массовому террору в возможно боль­шем масштабе., то есть — к тотальной гражданской войне, когда одна часть населения стремится полнос­тью уничтожить другую. По своей жестокости в про­поведи бесконечного насилия для оправдания теоре­тического принципа эта брошюра не имела аналогов не только в русской революционной традиции, но и вообще в радикальной мысли. Но вот что было осо­бенно замечательно: она не вызвала никаких отрица­тельных отзывов, никакого возмущения, никаких протестов, она даже не привела к спорам в рядах са­мих максималистов или социалистов других направ­лений. Среди анархии и кровопролития, царивших в России в момент написания брошюры, новый тип революционера вовсе не был шокирован павловской расовой теорией, вероятно видя в ней просто ориги­нальный анализ современной социально-экономичес­кой и политической ситуации. К тому же Павлов не был одинок в призывах к массовому террору с целью создания более справедливого социального устройства. Бывший народник, ставший максималистом, М.А. Эн-

гельгардт тоже выступал за повальный красный тер­рор и даже рассчитал, что для ускоренения социализ­ма в России необходимо уничтожить не меньше две­надцати миллионов контрреволюционеров, включая землевладельцев и заводчиков, банкиров и священ-ников(177).

Максималисты не приняли писаний Павлова за ос­нову своей официальной программы, однако его про­должали считать «умнейшим идеологом максимализ-ма»(178). Можно задать вопрос, является ли простым историческим совпадением тот факт, что в XX веке, проходящем под знаком тоталитарной идеологии и преследований (сначала во имя марксистских классо­вых идей, затем в результате озабоченности нацистов расовыми и этническими отличиями), первые при­знаки тоталитаризма появились у революционных эк­стремистов в России, и особенно у максималистов, бывших прямыми наследниками Партии социалистов-революционеров(179). В любом случае несомненно, что в своей террористической практике многие эсеры и максималисты проявляли черты революционеров но­вого типа. Их презрение и к идеологии, и к требова­ниям партийной дисциплины, а также их почти нео­граниченная готовность к пролитию крови и к кон­фискации частной собственности заставляют видеть в этих боевиках представителей нового поколения эк­стремистов, встречавшихся в начале XX века не толь­ко среди эсеров, но и в других группах российского радикального лагеря.

Дата добавления: 2015-07-12