I. ПРАЗДНИКИ

День начала паломнического пути ждёшь с заметным нетерпением и внутренним волнением. И когда он настаёт, чувствуешь – пришёл праздник. Душевный подъём остаётся потом на всём пути, каким бы долгим и сложным он не оказался. Да, в общем-то, по-моему, этот путь никогда не бывает ни трудным, ни тем более длинным. Так было и на этот раз – ощущение светлого душевного подъёма присутствовало у нас все восемь дней, на каждом из более чем полтысячи километров. А сами дни были на редкость тёплыми, яркими, солнечными.

Пайгармская обитель – первая на нашем пути остановка. Здесь во всех отноше-ниях приятно, светло, чисто, приветливо, уютно. Ощущение доброго к тебе отношения возникает сразу, с первого шага по монастырскому подворью. Кристальная, шумливая, сильная струя святого источника проистекает из-под свежесрубленных купален и часовни, и почти сразу же образует изумительно трогательное озерцо такой же, как и в роднике, чистой и холодной воды. Здесь спокойно и умиротворённо; сразу замечаешь лица служительниц и прихожан, отмеченные печатью радости.

Сказать честно – к такому мы не были готовы. Наша группа выглядела, наверное, немного растерянной и, пожалуй, излишне суетливой. Видно, к тому же, хотели мы сразу многого, и такого, что не всегда даруется даже после праведных и тяжких трудов и долгих искренних молитв. Здесь мы пробыли недолго, так уж распорядилось время. Омовение, краткая молитва в храме – и в путь. Успели, однако, понять и почувствовать, что место это «светлое», угодное душе, и что сюда снова обязательно вернёмся с большим запасом времени и более открытым сердцем.

Дорога к Кемляйскому монастырю была многотрудной, вполне хватило времени задуматься о Боге, о себе, о жизни. Можно с уверенностью согласиться: поездка в святые места, паломничество – своего рода напоминание о проверенных многовековой православной традицией способах и путях борьбы со своими и общечеловеческими болезнями и бедами. Мы прочувствовали справедливость сего именно на этом этапе

- 6 -

маршрута. Нам, видно, ниспослано было проявить сочувствие и сострадание к занемогшему, понять и оказать нуждающемуся посильную помощь. Именно на этом участке пути, слава Богу, нам дано было сделать нелёгкий выбор, найти в себе силы отказаться от зримой, земной красоты в пользу духовной. Именно этот участок дороги в какой-то мере высветил наши души и почистил помыслы; потому, видимо, пребывание в этом спрятанном в распадке Кемляйском монастыре – доме Божьем – сотворило образ святой Руси наиболее зримо.

С первых минут встречи с монастырской братией и чуть позже – с отцом Романом и архимандритом Серафимом сразу же породили между нами очень тёплые отношения; не было недомолвок, не было покровительственно-высокомерных бесед. Встречены мы были как жданные гости. Нам было легко общаться со служителями монастыря, и вообще очень приятно быть здесь. Более того, к нашему большому удовольствию, монахи истопили для нас на редкость жаркую деревенскую баньку. И даже, опять же в угоду нам, в какой-то мере изменили место и порядок богослужения – четырёхчасовая утренняя молитва проводилась не в основной церкви, а в трогательно-уютном, особо чтимом храме на Флегонтовой горе. Именно здесь нас исповедовали, и мы принимали причастие. На редкость тёплый, даже можно сказать дружественный приём оказала братия монастыря нашей группе; трудно сказать, за что такое почтение; почему очень легко прощалось нам наше духовное невежество и совершенное незнание монастырских порядков и православных традиций…

Прощаясь, архимандрит Серафим и отец Роман выдали каждому из нас именные Монастырские Свидетельства с добрыми и значительными словами; двум нашим женщинам подарили по маленькому белому камешку со священной горы Афон, и всей группе вручили две великолепные иконки, вделанные в маленький складывающийся бархатный ларчик. Для нас так и осталось необъяснимым – за что нам такие почести и милости…

Мы, взволнованные трогательным и сердечным приёмом, не успели отъехать от монастырского двора и на сто метров, как заговорили о том, когда приедем сюда ещё раз, кого возьмём с собой… Хотя нас и пригласили быть здесь 5-го июня на праздничном событии, связанном со столетием основания обители, ждать эту дату нам показалось непростительно долго. Решили – едем на следующие выходные.

Потому, видно, дорога до Наровчатского Троице-Сканова монастыря получилась для нас недлинной и лёгкой. Сияло солнце, было по-летнему жарко. Среди серых деревенских построек монастырский городок блистал какой-то неземной красотой. Оказалось, и жизненный уклад в обители также духовно высок, а что особенно ощутимо и важно для нас, паломников, это взаимоотношения между нами и служителями. Последние основываются на более сдержанно-строгом религиозном уровне, нежели наши жизненные законы – приниженные, упрощённые, может быть, греховные; но принятые нами – простыми смертными. Наверное, именно потому мы не всегда понимали друг друга; во всяком случае, по вопросам, касающимся соблюдения и выполнения традиций, связанных с отправлением религиозных обрядов. Оттого, видно, мы чувствовали себя здесь, мягко говоря, неуютно, а в свою очередь было очевидно – и сёстры обители были нами как бы недовольны. Хотя и наша цель, и устремления служителей были близки - это тоже чувствовалось. И тем не менее здешняя атмосфера, благодатно осимволенная священнодействиями, воздействовала на нашу сущность. Было понятно – здесь вся вера наша православная. Неведомо как, но именно здесь то объемлет вдруг душу веянием любви, то освежит дыханием благоговейного страха, то оживит движение теплоты сердечной…

- 7 -

В общем, от одного только пребывания в храме мы делаемся в чём-то совершенно новыми, как бы освежёнными; с другими мыслями, другими чувствами, с другим состоянием сердца. Здесь же мы узнали историю монастыря, его святынь, жития его подвижников и благотворителей, местные предания об иконах, колоколах и источниках, о настоятелях и прихожанах. Здесь же на нас дохнул аромат прошлого с его непонятным бытом, нравами, житейской мудростью. Мы понимали: наши понятия и выражения искалечены безудержным прогрессом последних столетий, и оттого нам трудно, а может

- 8 -

быть уже и невозможно понять тот непостижимый, совсем не похожий на наш, мир прошлого, дух Святой Руси. Хотя по сущности своей к тому мы очень стремились. Очевидно, именно здесь, в монастырских покоях, во Храме, практически не претерпели никаких изменений христианская вера и религиозные обряды. Всё это, как и тысячу лет назад, совершается только здесь, в месте общей молитвы – в доме Божьем – православном храме. И потому именно во храме всего ярче пред пытливым взором паломника проявляется тысячелетняя история нашего Отечества.

И вновь дорога. Для паломника она занимает большую часть его жизни. С одной стороны, она даёт ему возможность испытать себя в мученических трудах во имя приближения себя к божественной благодати, подобно отшельникам, которые во имя того же подвергают себя очень жёсткой, точнее, жестокой самоизоляции и религиозному аскетизму, что в православии приравнивается к подвигу. Например, был пустынником, молчальником, затворником и, наконец, лишил себя сна – вот такой мученический путь прошёл великий угодник Серафим Саровский. С другой стороны, дорога, конечно, приносит духовную радость и физические наслаждения, безусловно, она помогает обрести истинных друзей, способствует по-настоящему ощутить благодать общения с природой. Дорога, наконец, вселяет надежду, что мысли о Боге, о Вере оживут в душе даже у человека, который уже отчаялся найти в этой жизни спасение или хотя бы утешение…

Тихвинско-Керенский монастырь расположен почти в центре Вадинска, и эта география наложила на его «сегодняшнее лицо» свой отпечаток. Если мысленно представить его «тогдашнее лицо» - он впечатляет, все строения монументальны и значительны. Но сейчас всё это бывшее великолепие – в развалинах. Не сразу и догадаешься, где «живая обитель», а куда даже заходить опасно – возьмёт да рухнет какой-нибудь остаток стены. Не больно хорошее впечатление сложилось и от здешнего люда. Куда-то сильно торопящиеся служители в традиционных чёрных длинных одеждах, их внимание привлечь почти невозможно – кажется, они живут вне зависимости от здешней обстановки и от тех, кто одет по-иному, просто не замечают. Много людей в обыденной одежде, но обитающих здесь в качестве послушников и обслуживающего персонала. Понятно, что наладить контакт с ними проще, но угадать, служит он здесь или пришёл на молитву, как и мы, сложно. Заметно много людей, пришедших сюда, по сути, на праздник, как это делалось на Руси раньше.

Встречается, к сожалению, ещё одна категория людей, которые особенно портят впечатление. Это, скажем так, духовно нездоровые люди, попросту говоря – ищущие собутыльников. Их немало. Понимаем, что здесь, в стенах обители они, как и любые паломники, обеспечиваются и едой, и крышей – таков православный закон, но в душе от этого радости нет. Алкоголик – он в стенах монастыря алкоголик, сочувствия не вызывает. Вряд ли возможно избавиться от них каким-либо способом; неустроенная жизнь провинции будет порождать «заблудшие души» в большей или меньшей степени, но всегда.

Наибольшей отрадой для нас стал колокольный звон. Он прозвучал прекрасной мелодией, возвестившей окончание вечерней службы. Только после того мы увидели простую и трогательную звонницу, рядом – ухоженную и чистенькую купальню над святым источником, чуть в стороне – колодец с воротом и большим ведром. В это же время как бы открылась нам и церковь, где проходила служба с внутренним приятным убранством, хотя и без особой традиционной роскоши.

Позднее был очень вкусный и обильный ужин, как нам сказали, «вторым столом» в громадной, почти отремонтированной трапезной. Для велосипедов – предметов особой

- 9 -

нашей заботы – определили тоже громадных размеров кладовую, заваленную, как нам пояснили, рабочей одеждой для желающих здесь потрудиться. И, наконец, на ночлег определили, если так можно сказать, в келью размером с хороший спортивный зал. Из мебели здесь стояли только железные кровати вдоль стен, которые, кстати сказать, уже почти все были заняты. Так, в действительности оказалось, что почти все монастырские сооружения, до предела изуродованные снаружи, внутри имели вполне приличный вид.

Утром после службы уже с особым благоговением мы слушали прекрасный колокольный перезвон. Он, по счастью, совпал с нашим омовением в купели святого источника. С этой чистой, звонкой, божественно-благостной колокольной мелодией в сердце мы без труда одолели последний участок дороги уже к дому. Уверены: сей благословенный звон будет звучать в наших душах, всегда напоминая о прекрасном земном. А сейчас этот «серебряный» звон воспринимается как зов в дорогу.

Дата добавления: 2015-07-12