Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Третья судимость

Глава Бирюлёвской общины | Лефортово | Институт имени Сербского | Неправедный суд | Интервью с адвокатом Семёном Львовичем Арией | Жизнь продолжается | На свободе | Мы неделимы | Валентина Башмакова | И снова в дороге |


Читайте также:
  1. Александр Сергеевич Пушкин. Осенние дожди. 1974 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва.
  2. В сентябре 1942 года состоялась четвертая, завершающая очередь эвакуации художественных произведений Третьяковской галереи из Москвы.
  3. Версия третья. Тамплиеры против Церкви
  4. Виртуальная экскурсия по Третьяковской галерее
  5. Вторая судимость
  6. Глава 13. Амнистия. Помилование. Судимость
  7. ГЛАВА 3: ТРЕТЬЯ ВОЗМОЖНОСТЬ
Н

ас арестовали одновременно, в поселке Детчино, где мы работали в санатории. Там это сделать было удобнее и проще. Меня сразу отвезли в КПЗ, а Мурашкина повезли домой делать обыск, в ходе ко­торого конфисковали всяческую литературу и его собственные христианские труды. Потом я узнал, что в моем доме и ещё в пяти домах также провели обы­ски. Из отделения милиции в разные стороны выеха­ло до семидесяти человек, только в моём доме делали обыск восемнадцать человек. В тридцать шесть глаз смотрели они, как бы чего не пропустить. В доме пе­рекопали, протыкали стальным прутом всё от под­вала до самой крыши. Этой же участи подверглись двор и огород. На чердаке еще от старого хозяина осталась сплетенная из прутьев мережка для ловли рыбы, о существовании которой я и не знал, так как по крыше не лазил. Нашедший её герой радостно за­кричал остальным, что нашел радиостанцию, но бо­лее опытные назвали его «болваном» и приказали замолчать. Но слово уже вылетело, и пошла сплетня в народе, что сектанты связаны с заграницей. Во время же суда о радиостанции и речи не было.

Моя теща Мария Никитична в это время была в городе и, возвращаясь, увидела во дворе большую толпу в красных фуражках. Ей стало плохо, подско­чило давление, и та же милиция по рации вызвала скорую помощь. Соседи, видя милицейские маши­ны и милицию, с воем приехавшую скорую помощь и людей в белых халатах, не понимали, что случи­лось, были обеспокоены, взволнованы тем, что до­брые и верующие Федотовы оказались шпионами, у которых найдена радиостанция.


Людям, обманутым коммунистической пропа­гандой, было неведомо, что, при всех усилиях вла­стей, они только и нашли, что полуистлевшую ме­режку на чердаке у Федотова да Библию, открыто лежавшую на столе. Кроме того, выдернули из се­мейного альбома несколько фотографий, которые так никогда и не вернули. Но мы твердо верили и верим в написанное в той конфискованной Библии: «И вот, Я поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом и медною стеною на всей этой земле, против царей Иуды, против князей его, про­тив священников его и против народа земли сей. Они будут ратовать против тебя, но не превозмогут тебя; ибо Я с тобою, говорит Господь, чтобы избав­лять тебя» (Иер. 1:18-19).

На этот, третий раз меня не повезли в Институт им. Сербского проверять, нормален ли я, так как и без того знали, что со мной всё в порядке. Из камеры предварительного заключения меня перевезли в ка­лужский следственный изолятор. Камера на двоих, размером два на три с половиной метра, находилась под самой крышей здания. Крыша была плоской, к решётке окна был приварен лист железа и оставлена только небольшая щель для доступа воздуха в каме­ру. Дело было летом, на улице стояла такая жара, что и листья на деревьях не колыхались, обмена воздуха не было, дышать было нечем.

В камере нас было двое, я и Михаил Капустин, прораб по специальности. Он воровал строитель­ный материал и продавал его, при этом всегда по­падался. Сидел он уже пятый раз, тюрьму знал, как дом родной. Он был свидетелем того, что произо­шло. Мне стало очень плохо, у меня случился ин­фаркт миокарда. Видя, что я умираю, он стал сту-


 




чать в двери руками, а потом и ногами, крича:

- Позовите врача! Срочно позовите врача, чело­
век умирает!

Он думал, что его не слышат. Но его прекрасно слышали, просто не хотели отвечать, думая: уми­рает, ну и пусть себе умирает... Но Михаил неис­тово продолжал бить ногами в дверь и всё же до­стучался.

Вошла женщина-врач, по званию майор, и, чтобы больше не стучали и не надоедали, сказала мне по секрету:

- Федотов, о тебе есть особое распоряжение, что­бы тебя в больницу не класть, поэтому больше не стучите, никто к вам не придёт.

- Сколько градусов жары? - спросил Капустин.

- В тени под сорок, - ответила она и вышла из камеры.

Я знал, что только Бог может мне помочь, и стал молиться Ему. И вдруг Капустин видел, как в узкую оконную щель протиснулся голубь, подлетел к мо­ему лицу и начал часто-часто махать крыльями. Воздух разрядился, мне стало легче. Михаил был удивлен: к нему голубь ни разу не залетал, хотя он дышал тем же воздухом, что и я. Сердце мое зара­ботало в другом ритме. Потом голубь тем же путем улетел. Мне вновь стало плохо, сильно кололо в груди, темнело в глазах. Вдруг тот же голубь так же протиснулся в щель и, сделав круг по камере, завис над моим лицом и снова начал сильно махать кры­льями. Михаил мог схватить его руками, его легко было поймать, потому что он не мог пролететь в эту щель, но только протиснуться. Но в груди преступ­ника билось человеческое сердце, он знал, он видел, что этот голубь несёт мне жизнь.


Следствие прошло очень быстро, всего за три ме­сяца, а потом - суд. Он состоялся в Малоярославце, куда и привезли нас с Мурашкиным. По плану, суд должен был продолжаться два дня. Один из зарубеж­ных служителей хотел попасть на этот суд, и он мог бы это сделать, потому что уже чувствовалось какое-то потепление в нашей стране, шатание и качание в


 



 


нашем правительстве. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев больше занимался собой, чем страной, его интересовали парады и награды, он все глубже залезал в долги. Вот из-за этого-то ожидаемо­го гостя суд и шёл с десяти часов утра до трёх часов ночи. На суд пропустили только Ольгу Мурашкину и мою Валентину. Все места были заняты неизвест­ными людьми. Наши верующие ходили под окнами, чтобы получить хоть какую-то информацию, но су­дья приказал закрыть шторы. Тогда наши друзья ста­ли петь псалмы под окнами, и мы слышали их голоса и чувствовали, что мы не одиноки. С нами был Го­сподь и ангелы Его, как об этом говорится в Библии, в повествовании о пророке Елисее:

«Поутру служитель человека Божия встал и вы­шел; и вот, войско вокруг города, и кони и колес­ницы. И сказал ему слуга его: увы! господин мой, что нам делать? И сказал он: не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними. И молился Елисей, и говорил: Господи! от­крой ему глаза, чтоб он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея» (4 Пар. 6:15-17).

Приговор состряпали очень быстро (см. прило­жение), хотя он и был длиннее, чем два предыду­щих, и отмерили мне и Мурашкину по пять лет ла­герей. Могут же работать коммунисты, если их под­стёгивать, даже спать не ложатся. И откуда только резвость берётся! Мой сокамерник достучаться не мог, чтобы умирающему человеку врача прислали, а тут титаническую работу за несколько часов про­вернули. Это, наверное, потому, что конец месяца был, план выполнять надо было. Да простит мне


читатель мой юмор, но тогда нам, конечно, было не до смеха. Наша первая после ареста встреча с Мурашкиным состоялась на суде и продлилась всего один день, чтобы потом нам расстаться на пять лет. Посадили нас в «воронок» уже под утро и повезли в тюрьму. По мере нашего удаления всё тише и тише звучал прощальный псалом друзей, а потом и со­всем стих - тоже на пять лет.


Дата добавления: 2015-07-12; просмотров: 142 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Вторая судимость| И снова зона - в третий раз

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)