Глава 19. – Почему люди собираются на площади, Саломея?

– Почему люди собираются на площади, Саломея? – спросил Амон-Pa, еле поспевая за девочкой.

Толпа людей, и взрослые, и маленькие, действительно спешила к площади.

– Скажи мне, что значит «мессия»? – спросила Саломея.

– Мессия – значит спаситель, пророк.

– Так вот, говорят, что придет мессия, которого зовут Иисус.

Когда они пришли на площадь, где два дня тому назад Амон-Pa и Иорам лечили больных, то увидели огромное количество людей. Почти весь город собрался на площадь. Здесь были люди даже из других городов и окрестностей. Вокруг не было свободного места. Кто-то громко объявил собравшимся:

– Иисус со своими учениками придет до захода солнца!

Чего только не говорили в толпе люди. Кто утверждал, что Иисус – это Христос, Бог, сын Бога.

Рассказывали о чудесах, которые творил Иисус: слепым возвращает зрение, исцеляет калек, воскрешает мертвых, покоряет разбушевавшееся море. Рассказывали еще о Его проповедях: о том, что приближается Царство Небесное; о том, что надо уметь прощать и даже молиться за врагов своих, о том, что надо накапливать богатство не на земле, а на Небе. Еще люди пересказывали друг другу Его притчи о сеятеле, о самаритянине, о злых виноградарях...

Кто-то верил, что Иисус действительно есть Мессия, есть Христос. А кто-то твердил, что он лжец, а никакой не пророк.

Откуда-то из толпы появился Илья и встал возле Саломеи и Амон-Ра.

Солнце уже клонилось к горизонту. Опять кто-то объявил, что Иисус сюда уже не придет, так как он остановился у подножья Горы Оливковых Деревьев вместе со своими учениками и последователями, где завтра с утра будет проповедовать свое учение и исцелять страдающих.

Народ огорчился. Все очень хотели увидеть Мессию, послушать Его, а больные надеялись на исцеление. Многие тут же решили пойти к Горе Оливковых Деревьев, там заночевать, а утром занять удобное место и с близкого расстояния увидеть Мессию.

Люди долго и неохотно расходились.

– Вы пойдете к Горе? – спросила Саломея и робко продолжила. – Я хочу быть вместе с вами!

В это время ребята услышали зов Иорама.

– Амон-Ра! – Иорам с трудом пробрался сквозь толпу и подошел к ним. Он был очень взволнован. – Мама меня даже во двор не пустила. Отец, говорит, от тебя никакого исцеления не примет, он даже видеть тебя не хочет. Как мне быть? Вот мазь, которую я принес из пещеры.

«Да будет путь твой тернистым», – как будто заговорил камень-письмо Амон-Ра и шепнул ему на ухо: «Решай».

Нужно ли заставлять больного принимать микстуру или силой накладывать мазь на раны калеке, если ни тот, ни другой не хотят принимать от тебя помощь? Надо ли лечить больного, который тебя не хочет даже видеть? Надо ли оставаться светлым ангелом для тех, кто тебя считает сатаной?

В мыслях Амон-Pa камень-письмо превратился в Книгу Мудрости, которая сама раскрылась перед его внутренним взором. И он начал читать:

Да будет путь твой тернистым:

Независимо от того, ждут от тебя добро

или не ждут его –

Твори добро.

Независимо от того, заметят твое добро

или не заметят его –

Твори добро.

Независимо от того, принимают твое добро или

отбрасывают его –

Твори добро.

Независимо от того, чем будут платить тебе за добро:

добром или злом –

Твори добро.

Твори добро и ни у кого не спрашивай разрешения,

Ибо никто не властен над твоим добром.

Твори добро и не ищи его плодов,

не спрашивай, кто пользуется ими.

Сеятель добра тот, кто никогда не ждет урожая

и радуется, когда он достается другим.

Восполни сердце свое добром даже тогда,

когда окажешься в водовороте зла;

И тогда,

когда станешь каплей в море добра.

Твори добро в тайне,

Ибо добро в тайне с легкостью найдет путь к тому,

кому оно нужно.

Добро в тайне с благодарностью примет

и друг, и враг, и добрый, и злой,

И здоровый, и калека.

Добро, творимое в тайне, готовит душу для полетов к звездам.

Трудно творить добро.

Путь творения добра и есть путь тернистый...

– Амон-Pa, куда ты смотришь? Как мне быть с отцом? – уже который раз спрашивал Иорам, дергая друга за рукав.

Амон-Pa успел дочитать до конца раскрытую страницу Книги Мудрости и теперь уже точно знал, что ответить. «Добро, творимое в тайне», – вот что нужно делать.

– Иорам, садись на этот камень.

Камень был тот же самый, на котором они два дня тому назад разложили всю свою аптеку.

Иорам сел на камень, а Амон-Pa устроился у его ног.

– Иорам, слушай меня внимательно. Наполни все свое сердце чувством благодарности к отцу, ибо он сотворил тебя. Пронзи свое сердце чувством жалости и сострадания к отцу, ибо он теряет сына из-за своего невежества. Призови всю свою любовь в сердце и направь к отцу, ибо отец – родной тебе человек. И пошли весь этот сердечный огонь вместе с мазью отцу. Иорам, ты – творец добра! Так исцели отца!..

Иорам послушался Амон-Pa. Он закрыл глаза и постепенно погрузился в иной мир.

На лице его отразились боль и сострадание, глаза наполнились слезами.

Баночку с мазью он крепко держал в руке.

Иорам осторожно приближается к отцу.

Сердце его шепчет:

«Отец, я твой сын, твой Иорам.

Ты мне отец и я люблю тебя такого, какой ты есть.

Я твой сын. Так прими меня такого, какой я есть.

Не бойся, отец, я стою на пути добра, а добро не связано с сатаной.

Я целитель, отец.

Дай мне исцелить тебя.

Потом я сам дам тебе большую палку, и, раз так хочешь, разбей мне голову.

Отец, сегодня народ оплакивал Мару, она закрыла сына, и твоя палка убила ее.

Но Амон-Pa, сын ее, не озлоблен против тебя.

Дай мне помочь тебе, отец, я не хочу, чтобы ты на всю жизнь остался калекой.

Покажи твою спину.

Я смажу твою спину целебной мазью.

И ты через три дня встанешь, отец.

Я люблю тебя, отец».

Илья и Саломея сидели перед Иорамом и с тревогой следили за мученическим выражением его лица.

– Что с ним? Может быть, ему стало плохо? – шепнула девочка Амон-Pa. Но он не ответил ей, потому что в это время Амон-Pa тоже был там, где и Иорам, и посылал его отцу огонь своего сердца.

Оставшиеся на площади люди окружили детей. Кто с насмешкой, кто с любопытством смотрели на мальчика, сидевшего на камне, вся сущность которого находилась вдали от площади, там, где в полутемной комнате на низкой тахте лежал отец и стонал от нестерпимых болей.

– Женщина, – позвал он жену, – иди сюда!

Женщина приблизилась к больному.

– Что тебе, муж?

– Помоги лечь на бок...

Женщина помогла, и муж со стоном сменил положение. Иорам в это время мысленно поднял рубашку отца и по всей ею спине наложил мазь, смешанную с огнем сердца.

– Женщина, что это со мной происходит?

– А что такое? – удивилась жена.

– Как будто по всей спине мурашки бегают, а все тело наполняется приятным теплом. Это ты творишь со мной такие чудеса, или так бывает перед смертью?

– Мерещится тебе все! Я не дотрагивалась до твоей спины. И не бойся, не умрешь пока! – ответила жена и продолжила с гневом, – Эх, ты, безбожник! Что тебе надо было от сына или от других? Бедную женщину, которая спасла сына от твоего безжалостного удара, сегодня хоронили. Не даст тебе покоя в жизни этот грех...

Иорам продолжал втирать мазь.

Муж почувствовал, что ужасная боль отступает и затихает.

– Да, я не умираю, – проговорил отец Иорама, – Бог меня спасает, уходит боль!

– Таким, как ты, Бог не помогает, – ответила жена, – ты крепкий орешек, вот и все.

– Опять вправляешь мне мозги? – гневно закричал муж. Он хотел сказать еще что-то злобное, но вдруг увидел перед собой образ Иорама и услышал его голос: «Вот смажу твою спину целебной мазью, и ты через три дня встанешь, отец!» И после этих слов будто огонь охватил всю спину, и отец Иорама почувствовал сильное жжение.

– Женщина, Иорам здесь? – в недоумении воскликнул он.

– Что ты несешь, муж, у тебя и вправду видения! – печально ответила жена. – Ты же запретил мне впускать его даже во двор, сатаной его обзываешь. Какая это мать, которая сына из дома выгоняет, и какой это отец, который гоняется за сыном, чтобы убить его? Кто же мы теперь после всего этого? – маме Иорама хотелось плакать, но она боялась разгневать мужа, уже готового взорваться.

– Значит, Иорама сейчас здесь нет?! – с недоверием спросил муж, перед глазами которого все время стоял образ сына.

– Ты опять о своем... Сказала же тебе, нет здесь Иорама! Где ты его видишь, несчастный!

– Замолчи сейчас же! – зарычал муж. – Знаю я, где его вижу! Вот тут вижу, перед своими глазами! Ты что, слепая?

– Разрази тебя гром!

– Эх, если бы я мог сейчас встать, то показал бы тебе, на чьей голове разразился бы гром! Надеюсь, наступит этот день... – и опять озадаченно спросил, – скажи мне правду, это ты меня чем-то по спине мажешь?

– Ничем я не мажу тебя, нет у меня никакой мази! Ты же сам запретил мне трогать твою спину!

– Тогда не пойму, что все это значит! – произнес муж так, как будто извинялся перед женой. – Слушай, женщина, – сказал он после некоторого раздумья, – если через три дня я исцелюсь и встану на ноги, найди Иорама и приведи ко мне!

«Как бы не так, – подумала жена, – через три дня, может быть, ты ноги протянешь. Какое чудо поможет тебе встать на ноги? С ним что-то странное происходит. Надо опять пойти к гадалке за советом!» А вслух сказала:

– Зачем его к тебе приводить? Чтобы ты опять разбил ему голову?

– Ты его приведи, а я уж знаю, что с ним сделаю! – проговорил муж с такой странной интонацией раскаяния, что жена подумала: наверное, чувствует приближение смерти и хочет просить у сына прощения...

Амон-Pa открыл глаза и помог Иораму придти в себя.

– Хватит. Через три дня твой отец встанет на ноги.

Иорам почувствовал сильные боли в спине, в позвоночнике. Он привстал, но чуть было не упал, хорошо, что его поддержали Саломея и Илья.

– Что с тобой, Иорам? – заволновалась Саломея, – Амон-Pa, помоги ему!

Ни Саломея, ни Илья не знали, что происходило в течение этих последних пяти-семи минут. Они даже не догадывались, где был Иорам и почему ему вдруг стало так плохо. Только Амон-Pa был свидетелем всего, ибо он тоже был там, где Иорам, и во всем помогал ему.

– Не бойся, – успокоил он Саломею, – ничего опасного у него нет.

Амон-Pa взял из рук Иорама баночку с мазью и заглянул внутрь. Иорам тоже заглянул в нее и с изумлением воскликнул:

– Амон-Ра, мазь была до краев! Где же она?

– Чем же ты натирал спину отца? – ответил Амон-Ра.

Собравшиеся вокруг ребят люди все увиденное сочли глупой игрой детей и разошлись по своим делам.

Саломея опять вспомнила, что завтра утром у Горы Оливковых Деревьев с людьми будет говорить Мессия и стала настойчиво просить мальчиков отправиться туда немедленно.

– Далеко это, придется идти ночью, и ты устанешь у нас. Может быть, нам лучше пойти туда рано утром? – предложил Илья.

Но сердце Амон-Pa подсказывало, что надо, не медля ни одной секунды, пускаться в дорогу.

– Послушаемся Саломею, – сказал он, – если не будем терять времени, то в полночь уже придем туда и выберем удобное место, откуда будет все хорошо слышно и видно. До утра мы успеем еще и немножко поспать.

И ребята дружно направились в сторону Горы Оливковых Деревьев.

Дата добавления: 2015-07-12