Привязанность и другие системы социального поведения

В этой и предыдущей главе связь между ребенком и матерью обсуждалась безотносительно к сексуальному или какому-либо иному виду социального поведения. Вместо этого привязанность представлена как система поведения, которая имеет свою собственную форму внутренней организации и несет самостоятельную функцию. Более того, когда обсуждалось сексуальное поведение (см. гл. 10), оно рассматривалось как система поведения, отличного от поведения привязанности, имеющего другой онтогенез и, конечно, другую функцию. Может возникнуть вопрос, означает ли это, что в новой схеме не существует никаких связей между привязанностью и половой активностью? Если так, не игнорируется ли при этом одно из величайших достижений Фрейда?

Кратко ответить на этот вопрос можно так: хотя поведение привязанности и сексуальное поведение рассматриваются как разные поведенческие системы, между ними, несомненно, существует чрезвычайно тесная связь. Поэтому новая схема, без колебаний признавая клинические явления, для объяснения которых была выдвинута теория Фрейда, предлагает им другое истолкование.

Некоторые разделы теории Фрейда, касающиеся детской сексуальности, создавались для объяснения данных о том, что установленные сексуальные извращения обычно (практически всегда) берут свое начало в детстве. В гл. 10 упоминается ряд процессов развития (как теперь известно, они широко распространены среди молодых животных), которые, если они идут неправильно, могут привести к аномальному формированию сексуального поведения и вполне могут стать причиной патологии развития у человека.

Другие разделы психоаналитического подхода к детской сексуальности разрабатывались для объяснения фактов, показывающих, что на форму сексуального поведения человека во взрослом возрасте оказывают сильное влияние особенности его поведения в детстве по отношению к матери и/или отцу. В традиционной психоаналитической теории существование такой связи объясняется тем, что эти две формы поведения — детская и взрослая — просто разные проявления единой либидинальной силы. С этой точки зрения их связь и влияние принимаются как безусловные, объяснения же требуют различия между этими двумя формами поведения. В новой теории, напротив, именно различия между двумя формами поведения рассматриваются как естественные и неизбежные, а вот связь между ними нуждается в объяснении.

Существуют три основные причины, по которым целесообразно сохранить разграничения между понятиями «поведение привязанности» и «сексуальное поведение». Первая причина заключается в том, что активизация этих двух систем происходит независимо друг от друга. Вторая состоит в том, что категории объектов, на которые направлена каждая из них, могут быть совершенно разными. Третья причина в следующем: сензитивные периоды в развитии каждой из двух систем обычно приходятся на разные возрастные стадии. Рассмотрим эти причины подробнее.

Функционально полноценное поведение привязанности развивается на ранних этапах жизненного цикла и очень скоро достигает высоких уровней активности; в то же время у взрослых особей поведение привязанности не так интенсивно, а у некоторых видов животных оно вообще практически не проявляется. Сексуальное поведение, наоборот, достигает своего развития поздно; при этом проявления его незрелых форм обычно носят фрагментарный характер и не реализуют его функцию.

Яркий пример того, как различны линии развития поведения привязанности и сексуального поведения в рамках единого жизненного цикла, можно видеть у копытных животных. Ягненок следует за своей матерью, пока он маленький, причем если это самка, так продолжается и во взрослом возрасте. В результате, как уже отмечалось, стадо овец состоит из ягнят, следующих за своими матерями, которые в свою очередь следуют за бабушками, те — за прабабушками и т.д. Во главе стада находится самая старая овца. Таким образом, у овец-самок, так же как у самок многих родственных овцам видов, поведение привязанности отчетливо присутствует от рождения до смерти. Сексуальное поведение у этих животных, наоборот, носит эпизодический характер. По достижении сексуальной зрелости молодые самцы уходят из стада самок и образуют отдельные группы. Только один-два раза в год — в период половой охоты — самцы вторгаются в стадо самок для ухаживания, а затем — спаривания. После этого самцы опять покидают стадо самок, и сексуальная активность у особей обоих полов прекращается до следующего периода эструса. Следовательно, различны не только формы осуществления поведения привязанности и сексуального поведения, но также резко различаются периоды жизненного цикла, на которые приходится их активность.

Это же относится и к категории объектов, на которые могут направляться эти разные паттерны поведения, — в некоторых случаях они совершенно различны. Например, все проявления поведения привязанности утенка адресовались человеку, однако, его сексуальное поведение целиком направлялось на птиц того же вида, к которому принадлежал он. Причины этого, во-первых, связаны с тем, что диапазоны стимулов, способных вызывать две данные формы поведения, могут быть разными и, во-вторых, сензитивные периоды, во время которых происходит сужение диапазона стимулов этих форм поведения, тоже могут не совпадать. Опыты показывают, что сензитивный период реакции следования у диких уток приходится примерно на первые сорок восемь часов их жизни, в то время как сензитивный период сексуального поведения длится с третьей по восьмую неделю (см. гл. 10). Хотя мы не располагаем достаточными данными относительно млекопитающих, очевидно, что у них сензитивный период в отношении сексуального партнера тоже не может иметь место раньше периода выбора объекта привязанности. Что касается человека, то по сведениям, полученным от пациентов о выборе их фетиша¹*, он чаще всего относится примерно к трехлетнему возрасту, т.е., по крайней мере, на два года позднее, чем сензитивный период выбора лица, к которому формируется привязанность ребенка.

_____________

¹*В психоанализе так называют объект, который наделяется сексуальным значением. Им может быть как неодушевленный предмет, так и несексуальная часть тела. — Примеч. ред.

Так или иначе, экспериментальная работа с человекообразными обезьянами привела Харлоу к выводу, что у них, как у и других видов животных, поведение привязанности и сексуальное поведение лучше рассматривать в качестве разных систем.

В последнем обзоре своих исследований Харлоу и его коллеги (Harlow, Harlow, 1965) описывают пять разных аффективных систем²,

«которые связывают между собой различных особей внутри вида [приматов] скоординированными и конструктивными социальными отношениями... Каждая система проходит свои стадии развития и в их основе' лежат разные факторы, вызывающие и контролирующие конкретные паттерны реакций.

___________

²Если пользоваться терминологией, принятой в этой книге, каждая аффективная система представляет собой комплекс систем управления поведением, опосредствующих особого рода социально направленное инстинктивное поведение.

Характерно, что стадии созревания этих систем частично перекрывают друг друга... Назовем эти пять аффективных систем в порядке их развития: 1. Аффективная система «детеныш-мать», связывающая маленького детеныша с матерью [в этой книге мы называем ее поведением привязанности]; 2. «Мать-детеныш» или материнская аффективная система; 3. «Детеныш-детеныш» (сверстник) или аффективная система, связывающая маленьких детенышей и детенышей постарше... благодаря которой у них развиваются стойкие эмоциональные связи друг с другом; 4. Сексуальная и гетеросексуальная аффективная система, достигающая своей высшей точки в сексуальности юношеского возраста, а в конечном счете — в формах взрослого поведения, ведущего к воспроизведению потомства; и 5. Патернальная (Патернальная (от лат. paternus — отеческая, отцовская). — Примеч. ред.) аффективная система, которую в широком смысле можно определить как способность взрослых самцов положительно реагировать на детенышей, подростков и других членов их конкретных социальных групп».

Следует заметить, что Харлоу и его коллеги опираются на те же основания для выделения этих систем, которые упоминались выше, а именно: «Каждая система проходит свои стадии развития, и в их основе лежат разные факторы, вызывающие и контролирующие конкретные паттерны реакций». Экспериментальные данные, которые привели ученых к таким выводам, содержатся в их научных статьях.

Таким образом, имеются убедительные доказательства, что у приматов, а также у животных из других отрядов и классов характерные черты поведения привязанности и сексуального поведения различны; точно так же нет причин полагать, что человек составляет исключение. Однако как бы сильно ни различались эти две системы, тем не менее имеются веские данные, что они тесно соприкасаются и оказывают влияние на развитие друг друга. Это происходит и у животных, и у человека.

Поведение привязанности состоит из ряда компонентов, то же самое справедливо и в отношении сексуального поведения. Некоторые компоненты у них общие. Следовательно, их можно видеть в составе обеих форм поведения, хотя обычно для одной они более типичны, чем для другой. Например, движения, обычно наблюдаемые во время ухаживания у одних видов уток, можно также видеть у только что вылупившихся утят, движения которых направлены в сторону объекта, вызывающего реакцию следования (Fabricius, 1962). У человека объятия и поцелуи служат примерами паттернов, общих для обеих форм поведения.

Другое доказательство связи между поведением привязанности и сексуальным поведением приводит Эндрю (Andrew, 1964). Молодые самцы нескольких видов птиц и морских свинок после введения им тестостерона для ускорения полового развития направляют свое сексуальное поведение на любой объект, в отношении которого у них уже произошло запечатление привязанности. Животные из контрольной группы, которым были сделаны инъекции того же препарата, но у которых еще не произошло запечатление, не проявляли никаких признаков сексуального поведения, когда им предъявляли сходные объекты. Объяснить данное явление можно тем, что у этих видов животных некоторые механизмы, вызывающие и регулирующие поведение привязанности и сексуальное поведение, являются общими.

На самом деле, вполне возможно, что определенные общие компоненты и каузальные механизмы имеются не только в поведении привязанности и сексуальном поведении, но также и в родительском поведении. Ранее уже приводился пример принадлежности одновременно двум формам поведения — кормление во время ухаживания у птиц (это компонент и сексуального, и родительского поведения), когда петух кормит курицу так же, как оба они кормят птенцов, или когда курица «просит» у петуха корм, принимая позу птенца, ожидающего пищу от своих родителей (Hinde, 1966).

У человека частичное совпадение компонентов поведения привязанности, родительского и сексуального поведения встречается весьма часто. Например, бывает, что человек относится к своему сексуальному партнеру так, как если бы тот был его родителем, а второй партнер в ответ на это занимает родительскую позицию. Возможное, даже весьма вероятное объяснение поведения партнера, принимающего на себя роль подростка, в том, что в своей взрослой жизни он не только сохранил поведение привязанности — это довольно обычное явление, — а также, что по какой-то причине у него сохранилась готовность к поведению, присущему маленькому ребенку, что уже является необычным.

Совершенно очевидно, что для раскрытия причин, по которым одна форма поведения в чем-то совпадает с другой, и понимания их влияния друг на друга требуются серьезные исследования. Надеюсь, что было достаточно сказано для того, чтобы понять следующее: признание поведения привязанности, сексуального и родительского поведения в качестве разных систем поведения никоим образом не умаляет достижений психоаналитический мысли.

Дата добавления: 2015-07-12