Склоненный круг

Декорации были расставлены.

Идеальный круг двадцати метров в диаметре был вырезан из цельного куска камня и расположен так, что один его край касался пола, а второй был приподнят на десять градусов с помощью скрытых антигравитационных генераторов. То был пресловутый Склоненный круг, известный только членам тайного ордена, которых на протяжении всей его долгой истории никогда не насчитывалось более пяти сотен одновременно. Круг был помещен под куполом принадлежащей ордену монады в самом сердце корускантского района Фобоси. Легенда гласила, что это здание с круглой крышей – одно из старейших в этой части планеты, как считали многие, – было возведено на дне пересохшего озера и оказалось единственным, пережившим сейсмический катаклизм, который накренил его на десять градусов к юго-западу. Спустя столетие конструкция была выпрямлена, за исключением небольшого участка пола на верхнем этаже – он-то и дал имя тайному сообществу, основанному влиятельными политиками и бизнесменами, которые приобрели эту монаду еще во времена правления Тарсуса Валорума.

Теперь же на приподнятом краю круга возвышался Ларш Хилл, укутанный в черное, а на противоположном стояли 11-4Д, Плэгас и десяток других муунов – также в черных одеждах, но отличающихся по покрою от тех, что носили члены ордена. Церемония посвящения должна была начаться в начале нового часа: высокопоставленный сановник встанет в круг вместе с Хиллом, объявит во всеуслышание о его принятии в орден и повесит ему на шею кулон – символ принадлежности тайному обществу. Плэгас отказался от вступления почти двадцать лет назад, но продолжал вести дела с Великим магистром и другими видными членами ордена, многие из которых нередко наведывались к нему в Тайник. Орден Склоненного круга был своего рода клубом для избранных – наиболее влиятельных лиц Галактики; он преследовал весьма узкие цели, а его ритуалы были полностью аллегорическими и включали в себя множество условных фраз и рукопожатий. Плэгас понимал необходимость внушить членам ордена дух братства и единения, но не мог допустить, чтобы высокопоставленные лица очень уж дотошно копались в его прошлом. В то же время прошлое Ларша Хилла было безупречным – и даже десятилетия, которые он провел на службе у отца Плэгаса, не испортили ему репутацию. Как только Хилла примут в тайное общество, он станет основным агентом «Капиталов Дамаска» на Корусканте, тогда как его сын Сэн – правой рукой Хего, чтобы в недалеком будущем заступить на должность председателя Межгалактического банковского клана.

Когда Плэгас закончил свой короткий разговор с Сидиусом по голосвязи, его переполняло ощущение триумфа. До истечения дня Протекторат гранов перестанет быть для него обузой. Пакс Тим и остальные считали, что на орбите Корусканта им ничто не угрожает, но Солнечная гвардия – исключая пару бойцов, оставшихся на церемонии, – уже направлялась к ним с достаточной боевой мощью, чтобы смять любую оборону, которую выставят охранники Санте. Сидиус идеально разыграл свою партию и полностью оправдал себя в глазах Плэгаса. Пришла пора посвятить ученика в самые сакральные ситские тайны, изучению которых он отдал большую часть жизни. Показать ему чудеса, которые он творил на Аборе.

Со стороны одного из арочных проемов, обрамлявших круглый зал, донеслись звуки торжественных песнопений, и около трех десятков посвященных в черных одеждах шеренгой вошли внутрь и заняли места по периметру Склоненного круга. Шествие замыкал высокий сановник в маске. Сложив перед собой руки, словно в молитве, он держал в них символический круглый кулон братства. Когда Ларш Хилл преклонил колени перед сановником, Плэгасу пришло на ум, что подобные ритуалы были в ходу и у древних ситов.

В тот миг, когда правое колено Хилла коснулось полированного камня, странный холодок пробежал по спине Плэгаса. Скосив взгляд на 11-4Д, он заметил, что дроид повернул к нему голову тем движением, которое Плэгас привык ассоциировать с неминуемой угрозой. Темная сторона окутала его своим покровом, но вместо того чтобы действовать по наитию, он сдержался, боясь преждевременно выдать свою истинную сущность. В этот миг промедления время как будто застыло, и разом случились сразу несколько событий.

Высокий сановник резко дернул за кулон, который только что повесил на шею Ларша, и голова старого мууна сорвалась с плеч и покатилась по накрененному помосту. Кровь фонтаном забила из его шеи. Тело с глухим стуком упало на бок и затряслось в судорогах, когда одно за другим начали отказывать сердца.

Члены тайного братства в капюшонах стремительно вынули руки из рукавов просторных плащей, и сразу дюжина смертоносных режущих дисков взвилась в воздух. Мууны рядом с Плэгасом, сдавленно хрипя, повалились на колени. Один из дисков прошил лоб солнечного гвардейца, и тот корчился, как обезумевшая марионетка. Кровь хлестала во все стороны, и помещение заволокло алым туманом. Получив по меньшей мере три пробоины и истекая смазкой, 11-4Д пытался дохромать до Плэгаса, когда еще один диск ввинтился в его корпус, выбив фонтаны искр и клубы дыма.

Прижав руку к правой стороне подбородка, Плэгас обнаружил, что диск отхватил изрядный кусок плоти от его шеи и челюсти, рассек трахею и несколько кровеносных сосудов. Чтобы не лишиться сознания, он обволок рану Силой, но все-таки его ноги подкосились, а кровь залила и без того скользкий каменный круг. Вокруг него размытые очертания убийц извлекли из просторных рукавов плащей виброклинки и неумолимо двинулись на тех муунов, которые еще стояли на ногах. Град выстрелов из бластера последнего уцелевшего гвардейца смел полдюжины «братьев» в капюшонах с периметра круга, но вскоре храбрец был безжалостно заколот.

«Меня провели, – подумал Плэгас, и осознание этого причинило столько же боли, сколько и рана. – Перехитрили низшие существа, которым по крайней мере хватило ума сделать это красиво».

* * *

В своем маленьком, но опрятном сенатском кабинете Палпатин вглядывался в горизонт. За беспрестанным потоком машин виднелись отвесные тусклые стены правительственного комплекса.

«Займись делами», – сказал ему Плэгас. Но как можно делать вид, будто ничего не произошло – даже в интересах обеспечения алиби? И какими делами он должен заняться? Вернуться в Ускру и закончить обед? Пройтись по площади Монументов? Явиться на условленную встречу с каким-то малозначительным ботаном из финансового комитета?

Он метнулся прочь от окна – жертва собственной, запертой внутри него ярости.

Не такую жизнь он представлял себе десятью годами ранее, когда поклялся в верности темной стороне. Он жаждал пребывать в более тесной связи с Силой, жаждал могущества, безграничной мощи. Но как он поймет, что овладел искусством в достаточной мере? Только лишь по слову Плэгаса?

Он бросил взгляд на свои дрожащие руки.

Научится ли он призывать молнии, не прилагая таких чудовищных усилий? И какие еще секреты утаил от него темный владыка Плэгас?

Он стоял ровно посреди комнаты, когда почувствовал чье-то присутствие в коридоре за стеной. По двери забарабанил кулак; затем она скользнула в сторону, и в кабинет ворвался Сейт Пестаж. Едва завидев Палпатина, он замер, и тревога на его лице сменилась облегчением.

– Я пытался связаться с вами, – чуть не крича выпалил он, растирая рукой вспотевший лоб.

Палпатин уставился на него в недоумении:

– Я был занят. Что-то случилось?

Пестаж рухнул в кресло и посмотрел на сенатора:

– Вы точно хотите знать? – Помедлив, он добавил: – Природа моих занятий не всем по нутру. Если я стану вас впутывать…

Глаза Палпатина сверкнули.

– Не тратьте попусту мое время. Переходите к сути.

Пестаж стиснул зубы:

– Командир маладианцев, с которым я работал по делу Кима…

– И что с ним?

– Он вызвонил меня – два, может, три часа назад. Заявил, что чувствует вину за то, как был выполнен контракт на Кима, и хочет ее загладить. Сообщил мне, что маладианцы приняли заказ на убийство – здесь, на Корусканте. Какой-то большой шишки, как он сказал, тесно связанной с «Капиталами Дамаска». – Пестаж не сводил глаз с Палпатина. – Я боялся, что это будете вы.

Палпатин повернулся к окну, чтобы все обдумать. Неужели люди Санте намеревались отдать его маладианцам после того разговора с Паксом Тимом по голосвязи?

Он вновь посмотрел на Пестажа:

– Кто заказал убийство?

– Протекторат гранов.

– Все сходится, – буркнул Палпатин, обращаясь больше к себе, чем к собеседнику.

– Что сходится?

– Где сейчас эти граны?

– После звонка от маладианца я сказал Кинману приглядывать за ними. Они окопались в резиденции посла Маластера.

Палпатин моргнул:

– Здесь? На Корусканте?

– Здесь, где ж еще.

– Может, все-таки не на планете?

– Нет, точно внизу.

Палпатин отошел от Пестажа на несколько шагов. Он открылся Силе целиком – и едва не покачнулся, когда его обдало порывом злобы и жестокости. Ему пришлось опереться на край стола, чтобы не упасть. Он сделал вдох и ощутил, как воздух с огромным трудом просачивается в его легкие. Где-то поблизости свирепствовала темная сторона.

– Палпатин! – позвал из-за спины Пестаж.

– Хего Дамаск, – вымолвил тот, не поворачивая головы.

Пестаж был слишком ошеломлен, чтобы ответить.

Граны ударили по нему его же оружием! Ударили по ним обоим. Плэгас настолько увлекся, приводя в действие свой план, что отмел угрозу гранов как не стоящую его драгоценного внимания. Но как? Как он мог быть настолько слеп?

– Заводите спидер, Сейт!

Он услышал, как Пестаж вскакивает на ноги.

– Куда едем?

– В Фобоси. В резиденцию Склоненного круга.

* * *

Плэгас скорчился, лежа на боку и прижав колени к груди, и широко раскрытыми, но неподвижными глазами смотрел, как второй из гвардейцев-эчани падает под натиском колющих ударов виброклинков. Из-под руки мууна сочилась кровь, скапливаясь в лужицу на полу прямо под шеей и создавая видимость его смерти. Теперь убийцы переходили от одного тела к другому, проверяя пульс и довершая то, что начали несколько минут назад. Кое-кто из нападавших сбросил черные плащи, открыв свои истинные лица – маладианцы, наемники, которых ранее Сидиус завербовал разобраться с Видаром Кимом.

На миг Плэгасу пришло на ум, что Сидиус мог втайне заказать им новое убийство, но он сразу же отмел эту мысль. Муун понял, что попросту боится признать поражение от рук кучки гранов, вот и выдает на-гора теории одна нелепее другой. Он задумался, хватило ли маладианцам смелости прикончить заодно и видных членов ордена Склоненного круга, за которых они себя выдавали. Маловероятно, учитывая, что эта секта убийц славилась своим профессионализмом. Скорее всего, братьев ордена попросту вывели из строя газом или другим парализующим средством.

Не далее чем в метре от него стоял 11-4Д, и сразу пять режущих дисков торчали из его корпуса. Сигнальные огни дроида помаргивали: он проводил самодиагностику. Проделав то же самое, Плэгас осознал, что потерял много крови, и почувствовал аритмию в одном из вспомогательных сердец. С помощью ситских методик контроля над телом он провел химическую кардиостимуляцию оставшихся двух сердец и обнаружил, что одно из них работает на пределе возможностей и его биение грозит также стать аритмичным. Выделив взглядом местоположение двух дюжин убийц, переживших атаку солнечного гвардейца, он погрузился в Силу и резко выбросил тело вверх, вскакивая на ноги.

Ближайший убийца повернулся и, замахнувшись виброклинками, понесся на него – но наткнулся на невидимый барьер и был отброшен к стене. Голыми руками Плэгас ломал врагам шеи и пробивал насквозь броню и кожу. Широко разведя руки, он оглушительно хлопнул ладонями, и разбросанные по всему залу предметы взвились в воздух, превратившись в смертоносные снаряды. Но маладианцев едва ли можно была назвать заурядными наемниками. Члены секты были известны тем, что убивали и калечили джедаев, и в ответ на применение Силы они не побежали прочь сломя голову, а лишь сменили тактику, с изумительной быстротой и четкостью окружив Плэгаса и выжидая, когда он откроется.

Их ожидание длилось лишь до тех пор, пока Плэгас не дал волю ситской молнии. Его второе вспомогательное сердце отказало, парализовав его болью и едва не лишив сознания. Не теряя ни секунды, убийцы бросились на него в бесплодной попытке преодолеть выставленную при помощи Силы защиту. Вновь собрав волю в кулак, он издал резкий, скрежещущий звук, который вырвался будто бы из его нутра, подобно акустической пушке раздробив барабанные перепонки тех, кто находился в пределах десяти метров, и вынудив всех остальных зажать уши от боли.

Молниеносными движениями рук и ног он сминал черепа и крушил трахеи. Лишь раз он остановился, чтобы призвать волну Силы, которая разнесла тела шестерых маладианцев едва ли не на атомы. Проворно развернувшись, он пустил волну по периметру зала, убив еще полдюжины врагов. Но даже это не отпугнуло нападавших. Они бросались на него снова и снова; каждая секундная слабость стоило ему очередного глубокого пореза на руке или плече. Припав на одно колено, он с помощью Силы призвал в протянутую руку бластер солнечного гвардейца, но один из убийц бросился на перехват и сбил летящее оружие с траектории.

Одной лишь силой мысли Плэгас всколыхнул пол, сбив нескольких маладианцев с ног, но остальные поспешили занять их место, рубя и полосуя его виброклинками со всех сторон. Муун понимал, что его жизненных сил хватит лишь на один последний натиск. Он был в одном шаге от того, чтобы разверзнуть перед маладианцами ад, когда почувствовал, как в зал входит Сидиус.

Бок о бок с ним шел Сейт Пестаж со скорострельным бластером в руках, разверзнувшим свой собственный ад. Вал ослепительного света отделял конечности от туловищ, головы в капюшонах – от укрытых плащами плеч. Подбежав к Плэгасу, Сидиус помог ему подняться, и, действуя сообща, они принесли быструю и чистую смерть всем тем, кто еще держался на ногах.

В повисшей тишине поблескивающий от смазки 11-4Д вновь ожил и на негнущихся ногах подковылял к хозяину и его ученику, сжимая шприцы в двух придатках.

– Магистр Дамаск, я снова в строю и готов помогать.

Плэгас подставил дроиду руку и опустился на пол, когда введенные лекарства подействовали. Он поднял глаза на Пестажа, затем искоса посмотрел на Сидиуса, который, в свою очередь, одним лишь недвусмысленным взглядом дал Сейту понять, что тот был только что посвящен в их тайное братство, хотел он того или нет.

– Учитель, нам нужно уходить, – сказал Сидиус. – То, что почувствовал я, почувствуют и джедаи. Они придут.

– Пусть приходят, – выдохнул Плэгас. – Пусть вдохнут аромат темной стороны.

– Нам не оправдаться за эту резню. Нас не должны здесь увидеть.

Спустя мгновение Плэгас кивнул и натужным булькающим голосом проговорил:

– Отзови Солнечную гвардию. Как только они здесь закончат…

– Нет, – сказал Сидиус. – Я знаю, где прячутся граны. И на этот раз будет не так, как всегда, учитель.

* * *

Резиденция посла Маластера занимала три этажа на среднем ярусе изящного дома на окраине правительственного района. Фасад резиденции выходил на одинокое здание Галактического Верховного суда, а сзади располагался узкий каньон более полусотни уровней в глубину, закрытый для воздушного сообщения. Следуя инструкциям, которые выдал ему Пестаж, Сидиус проехался на нескольких лифтах и эскалаторах до небольшого балкона в десяти уровнях над верхним этажом резиденции. Невзирая на клокотавшую в нем ярость, он предпочел бы дождаться ночи, которая рано опускалась на эту часть города, однако догадывался, что граны ждут вестей от маладианцев, и опасался, что они сбегут раньше, чем он до них доберется. Сидиус проторчал несколько минут на балконе, дожидаясь, когда сам балкон и близлежащие коридоры опустеют, а затем перемахнул через перила и спрыгнул, призвав на помощь Силу, которая осторожно опустила его на узкий уступ под нижним этажом резиденции. Там он задержался лишь на мгновение, чтобы включить меч, который он забрал с корабля Плэгаса, прожег им дыру в эксплуатационном трубопроводе, выходившем наружу на каждом уровне здания, и проник внутрь.

Продвинувшись не далее чем на десять метров, он поравнялся с решеткой, сняв которую, он спустился в темное складское помещение и вновь зажег алое лезвие меча. Рукоять, подогнанная под широкую руку мууна, сидела в ладони Сидиуса непривычно, так что ему пришлось перехватить меч двумя руками. Двигаясь с осторожностью, которая шла вразрез с его зловещими намерениями, и неизменно пребывая начеку в отношении камер и других устройств слежения, он выбрался из кладовой в тесный коридор и проследовал им до самого фасада здания. У входа в посольство кое-как несли караул два дага. Двигаясь молниеносно, почти неразличимо для глаза, он застиг врасплох обоих, раскроив грудь и живот первого и обезглавив второго, пока первый пытался не дать своим внутренностям вывалиться на полированный до блеска мозаичный пол. Быстрый взгляд в сторону фойе выявил присутствие камер, установленных на стенах и высоком потолке. Он прикинул, как убийства могли выглядеть в глазах тех, кто следил за происходящим по монитору. Двух дагов как будто выпотрошил призрак.

Тем больше было причин поторопиться.

Он взбежал по ступеням на следующий этаж, где из-за толстой двери доносился приглушенный гомон человеческих голосов. Всей Силой толкнув дверь внутрь, он встал в широкую стойку в раскуроченном дверном проеме и выставил гудящее лезвие вертикально перед собой. В сиянии клинка он различил дюжину или больше охранников Санте за столом, который ломился от еды и напитков. Несколько секунд они таращились на него в изумлении, затем кто-то потянулся к кобуре за бластером, а другие бросились разгребать завалы еды, под которыми также было похоронено оружие.

Сидиус ворвался в обеденный зал, отражая выстрелы навстречу тем, кто первым добрался до оружия, после чего атаковал и сам, выбросив вперед и вверх левую руку, чтобы вознести над полом двух охранников и раскроить обоим животы быстрым движением клинка. Рыча, как зверь, он вихрем пронесся по кругу, обезглавив троих врагов и отделив ноги от туловища четвертого. Клинок пронзил охранника, который в безвольном ужасе распростерся на полу, а затем лезвие нашло и оборвало вопль последнего из людей Санте.

Когда тот рухнул наземь, Сидиус уловил свое отражение в вычурном зеркале: лицо перекошено от злости, рыжая шевелюра всклокочена и наэлектризована, изо рта сочится густая слюна, глаза полыхают желтым огнем.

Он метнулся обратно к лестнице и, преодолев еще один пролет, оказался в большом зале, где было не протолкнуться от женщин-гранов и их детей, а также слуг – как гранов, так и дагов. Заслышав шум, доносящийся снизу, многие уже вскочили с места; другие, однако, были слишком потрясены, чтобы пошевелиться.

Тем лучше для Сидиуса. В живых он не оставил никого.

Его путь лежал через анфиладу богато обставленных комнат к еще одним закрытым дверям, из-за которых доносились звуки празднования. Банкет начался, вероятно, два или три часа назад и должен был закончиться лишь спустя много часов после того, как смерть сенатора Палпатина, Хего Дамаска и других муунов станет свершившимся фактом.

Теперь же Сидиус по-настоящему дал волю ярости. С грохотом прорвавшись сквозь двери, он приземлился прямо в центр стола, уставленного тарелками с зерном и травами и окруженного гуртом пасущихся гранов, чей громогласный смех застрял у них в горле. Сидевший во главе стола Пакс Тим вытаращил глаза, словно Сидиус был чудовищем, явившимся из его худшего ночного кошмара. Но Тим был отнюдь не первым, кто отведал его смертоносного клинка. Не в силах что-либо исправить, он лишь смотрел, как потрошат его сородичей от копыт до глаз-стебельков; как расписной потолок рушится вниз от рывка Силы; как языки пламени ярко вспыхивают в газовом камине, точно вдохновляясь адом, который Сидиус устроил в банкетном зале, спрыгнув со стола и подбираясь к последней из своих жертв.

В отчаянной попытке улизнуть от возмездия сита и от пламени, которое неумолимо распространялось по залу, Пакс Тим попятился к высокому окну, обрамленному шторами от пола до потолка. Он пытался молить о пощаде, но слова мольбы так и не прорвались сквозь парализованную страхом гортань и крепко стиснутые зубы.

Погасив световой меч, Сидиус неуловимо повел пальцами, и пламя перепрыгнуло со стола на занавески. Вопль, больше похожий на блеяние, все же вырвался из узкого рыла грана, когда пылающая ткань обрушилась на него сверху, и Сидиус наблюдал за тем, как сенатор Пакс Тим сгорает заживо.

Дата добавления: 2015-07-12