Фото предоставлено сыном И.В.Черных Павлом Ивановичем.

Знамя труда, 2010 г.

«Прошла в шинели молодость моя...»

За годы Великой Отечественной войны, вне зависимости от партийной принадлежности и национальности, тысячи женщин уходили на защиту Отечества. Под лозунгами комсомольских мобилизаций только по средним подсчётам на фронт были направлены около 500 тысяч девушек, в том числе 200 тысяч - членов ВЛКСМ. Из общего числа призванных 70 процентов находились в действующей армии. В списки военкоматов не включались беременные и кормящие женщины, а также те, кто воспитывал детей до 16 лет без трудоспособных родственников.

В противостоянии немецко-фашистскому натиску «бойцы в юбке» заменили мужчин-санитаров, телефонистов, работников полевой почты, экспедиторов и других специальных подразделений обслуживания. Наравне с военнослужащими их обеспечивали всеми видами довольствия. После спецкурсов военной подготовки многих направляли в снайперские, артиллерийские, танковые полки и другие формирования.

В общей сложности из Прилузского района на фронт мобилизовали чуть больше шести тысяч человек. Из них по повестке - 32 женщины.

Надеть военную шинель довелось и Елизавете Степановне Конофольской из Ношульского сельсовета. Наш разговор с ней состоялся в одной из комнат Дома ветеранов в с. Лойма, как его местные здесь по-старинке называют. Участница боевых действий 1941-1945 годов живёт в казённом доме уже третий год. В октябре этого года ей исполнится 90 лет.

На её парадно-выходном костюме красуются ордена Отечественной войны I и II степеней и юбилейные медали, которыми она награждена за воинские заслуги перед Отечеством.

Детство Елизаветы Степановны Конофольской, в девичестве Никулиной, связано с деревней Косьволок Ношульского сельсовета. Росла, как и большинство тогда, в большой семье. К сожалению, сколько её мать Василиса Максимовна и отец Степан Феофилович воспитали детей, не упомнила. Но никогда ей не забыть, каким страшным потрясением для маленького, затерявшегося в тайге, Ношуля стала весть о нападении фашистской Германии на Советский Союз.

Помнит, как война застала тружеников сельского хозяйства в самый разгар полевых работ и какой неимоверно тяжёлой стала жизнь односельчан. В один общий трудовой отряд по выполнению в тылу «мужских» работ вошли женщины, подростки, дети и старики. Сельское хозяйство, лесозаготовительная и деревообрабатывающая промышленность полностью переключились на выпуск спецзаказов для обороны страны.

Война была в самом разгаре. В критический 1942 год советские Вооружённые Силы несли огромные человеческие потери. Массовая мобилизация людских ресурсов достигла своего апогея. Черёд призываться в Красную Армию настал для спецпоселенцев, заключённых и трудоспособных женщин. В 1942 году разнарядка идти в военкомат выпала и для молодых комсомолок Ношульского сельсовета. Одна из четырёх повесток, видимо, по недосмотру, предназначалась молодой беременной женщине. Тогда вместо неё добровольцем на фронт вызвалась хрупкая и смелая 20-летняя Елизавета.

В один день односельчане провожали со слезами на глазах её, Дашу Некрасову, Серафиму и Веру Никулиных. В дорогу многие приносили им завёрнутый в лоскут ткани хлеб. Ведь путь предстоял неблизкий. От районного военкомата до мурашинской железнодорожной станции пришлось идти пешком. Елизавета Степановна рассказала, как по дороге до «железки» Серафима сильно захворала и её комиссовали домой, где она и скончалась. А для остальных молодых девчонок началась длинная дорога фронтовой судьбы.

После военных курсов Елизавету в качестве шофёра-электрика определили в 213 отдельный зенитно-артиллерийский дивизион 13 корпуса противовоздушной обороны. После служила заряжающей на одной из пулемётных точек. Отражая с земли натиск воздушного противника, под шквалом артиллерийского огня она подавала бойцам обоймы снарядов по 10 в каждой.

- Тяжело, наверное, было? - спросила.

- Нет, я же лесоруб, к тяжестям привыкшая, - ответила ветеран, махнув рукой.

После каждого вражеского налёта женщина-фронтовик, как и другие молодые однополчане, набиралась опыта. В том числе боролась и со страхом при ночных дежурствах у зенитной пушки. Это потом уже не по-женски мужественно участвовала в обороне, освобождении, взятии городов и территорий. Даже встретившись со смертью лицом к лицу, не боялась умереть за Родину.

Как военнослужащая, Елизавета получала довольствие. Хотя в зенитке и кормили плохо, но «по людям», как она призналась, не ходили. Иногда местные жители сами приходили в военную часть. В один из таких визитов она продала сахар, который откладывала с каждого пайка. Деньги в размере 500 рублей отправила матери в тыл. Там они нужнее. Однако, как потом узнала, родители ни копейки не потратили. Верили, что дочь обязательно вернётся, поэтому берегли их для неё.

Елизавета Степановна как-то по особенному сказала, что на линии фронта не смотрели, кто ты мужчина или женщина. По её словам, влюбляться на передовой строго-настрого запрещалось. На поле битвы все должны быть наравне, все солдаты одной доблестной Красной Армии.

Каждое сражение с немецко-фашистскими захватчиками требовало от наших воинов неимоверных усилий. После вражеских атак чувствовали себя настолько измотанными, что просто валились с ног. Лишь в свободные минутки между боями наступала сильная ностальгия. Елизавете Степановне, как и, наверное, многим другим девчонкам на передовой, особенно после кровопролитных сражений, хотелось крепко-крепко прижаться к матери и горько заплакать. Мечтала и о том, чтобы быстрее закончилась эта проклятая война.

Забыть о вероломном нападении фашистов, пусть хоть и ненадолго, но всё же удавалось в те редкие вечера, когда бой был уже позади. Иногда в одной землянке собирался почти весь состав зенитно-артиллерийского полка, чтобы спеть песни под гармонь, потанцевать и познакомиться друг с другом поближе.

В ноябре 1943 года её перекинули на 3-й Белорусский фронт в отдельную запасную артиллерийскую дивизию. Военную службу продолжила уже в составе 13 корпуса 313 ОЗАД ПВО.

- Я, наверное, счастливая. Вернулась с передовой без единого ранения. Если нужно будет, то и сейчас готова отправиться воевать, - она улыбнулась, а потом печально добавила: - А сколько же солдатушек погибало?! Это же война, не знаешь, откуда пуля полетит.

Действительно, людские потери только со стороны советских Вооружённых Сил и союзных войск на советско-германском фронте были велики. Только по средним подсчётом за четыре года они составили более 11 миллионов человек. Каждые сутки безвозвратно выбывали из строя около восьми тысяч солдат.

Прошло много лет, а она до сих пор дословно помнит слова старшины: «Война закончилась. Собирайтесь домой!» В июле 1945 года для рядовой Никулиной пришёл приказ о демобилизации. Дорога домой, как никогда, показалась близкой и такой счастливой.

В Ношуле её встречала одна мать. Ещё там, на передовой, Елизавета Степановна получила телеграмму о смерти отца, младших братьев и сестёр. На фронте погиб и самый старший брат. С войны вернулся лишь средний.

Вскоре Елизавета Степановна устроилась в Ношульский лесопункт. Замуж, по тем меркам, вышла поздно. Её супругом стал Фёдор Степанович Конофольский, поляк по происхождению. Жили в пос. Орысь Ношульского сельсовета. Простое женское счастье не обошло её стороной.

- Муж у меня очень хороший был. Порой, придёшь уставшая с работы, а дома уже ужин приготовлен, полы вымыты, дрова наколоты, - рассказывает Елизавета Степановна.

Но как мать, она так и не состоялась. Единственная дочь заболела оспой и умерла в восемь месяцев. Когда не стало и мужа, осталась совсем одна. Переписка с единственным братом, который давно покинул отчий дом, утрачена и не восстановлена.

Дата добавления: 2015-07-12