Спектакль этот подкупает постановочной культурой, редкой даже на столичной сцене.

Огромный, из двадцати шести комнат дом (художник Александр Орлов) уютно вписался в малую сцену новосибирского театра "Глобус", хорошо знакомую автору этих строк. Дощатый пол, подвижные дощатые же стены с трансформирующимся просветом на заднем плане придают камерному пространству легкость и одновременно устойчивость. Оно не кажется, а становится обжитым.

Такими же, легкими и одновременно крепко стоящими на земле, воспринимаются поначалу и чеховские персонажи.

"Сцены из деревенской жизни" решены режиссером В.Фильштинским именно как "сцены" - с обаянием мимолетности, быстротечности, преходящести человеческого бытия. Иван Петрович Войницкий (Евгений Важенин) выглядит беззаботней и эксцентричней Вафли (Вячеслав Калиниченко), героя здесь, увы, самого малозаметного и тусклого. Марья Васильевна, maman (Тамара Кочержинская), готова благодарно внимать не только речам явного своего кумира, но и откровениям непутевого великовозрастного своего сыночка Жана. "Старая галка" maman отнюдь не дура - просто она романтично воспринимает несовершенную действительность, а каково романтикам в обыденной реальности, об этом Чехов в его годы знал не хуже нас!..

Играющему Войницкого Е.Важенину нельзя отказать в подкупающей органике: он воодушевленно ерничает и валяет дурака и столь же воодушевленно пребывает в положенной натуре его героя "мерлехлюндии". Если этот Войницкий и способен привлечь к себе, так это как раз ненатужным артистизмом собственной несостоятельности. В дяде Ване, как и в спектакле в целом, нет привычных надрыва и тягостной тоски, но все же недостаточно внутренних столкновений и оппозиций.

Мизансцены этого спектакля, свет, музыка и звук отличаются куда большей проработанностью, чем тонкости взаимоотношений ряда персонажей. Бытовые и лирические мотивы в спектакле нередко развиваются параллельно. Но в той же сцене третьего акта, где Серебряков торжественно знакомит присутствующих со своим гениальным планом, без пересечения данных параллельных невозможно постичь многомерный ее объем, невозможно услышать потаенную музыку души чеховских героев.

Догадки о подобных объемах приходят к зрителю в те моменты действия, когда персонажи общаются без помощи слов или при их минимуме. Таковы, например, "немые" куски финала второго акта (причудливый "брудершафтный" танец-единение Елены Андреевны с Сонею); финала третьего акта (после неудачных выстрелов в Серебрякова Войницкий, тяжело дыша, переживает, кажется, неудачу не этого конкретного своего поступка, а всей жизни в целом); или, наконец, финала четвертого акта (знаменитый монолог Сони идет в основном впроброс, как бы фоном, сопровождающим куда более важные скрип перьев и щелканье на счетах, и оттого делается несравненно тоньше и выразительней - в слова эти, слава Богу, начинаешь вслушиваться).

В воссоздании атмосферы сцен немало ярких, тонких находок, начиная с вышеупомянутого светового проема на заднем плане и кончая, допустим, тазом, куда во время грозы и дождя с шумом стекают с протекающего потолка капли; или экзотическими бабочками на стене, "дополняющими" карту Африки; или выразительными букетами сухих цветов, отважно конкурирующих с цветами живыми.

Так получилось, что исполнительская культура уступает в спектакле культуре постановочной. Это относится, прежде всего, к женским персонажам - Елене Андреевне (Светлана Прутис) и Соне (Елена Соколова), в большей степени интересно задуманным, нежели сыгранным. То, что с приездом Серебрякова жизнь в этом доме пошла "враздробь", понятно. А вот что привнесла сюда "русалка" Елена Андреевна и чем женская ее доля отличается от доли Сониной, - таких тонких материй спектакль почти не касается. В нем мало той хрупкой, трудноуловимой "ускользающей красоты", которая, в конце концов, и делает чеховские пьесы именно чеховскими, и никакими иными.

Пьеса Чехова «Три сестры»

Бернард Шоу писал: В плеяде великих европейских драматургов Чехов сияет как звезда первой величины.... Драматургическое наследие А.П.Чехова не очень велико.

Он написал около десяти пьес, каждая из которых, тем не менее, стала собыҭием в мировой и отечественной литературе. Мне бы хотелось рассмотреть новаторство Чехова-драматурга на примере пьес Три сестры и Вишневый сад.

Однако спустя десятилетия, а затем и столетия и персонажи совсем не устарели. Конфликт пьесы Три сестры состои в том, что разное видение мира и восприятие действительности мешает Ольге, Ирине и Маше Прозоровым определить смысл собственной жизни. В одной из первых сцен мы видим, насколько различно их отношение к дому, в котором они живу, какие воспоминания оставляет время. Ольга говори, что время прекрасный художник, оно не только очищает, но умеет опоэизировать воспоминания. В словах героини чувствуется определенная надежда, ее воспоминания связаны в основном с приятными эпизодами жизни. И в то же время Ирина в эмоциональных репликах выражает собственное отношение к действительности: Зачем вспоминать!, а также Уехать в Москву.

Продать дом и уехать в Москву.... Героиню не устраивает провинциальная жизнь с ее нравами и бытом. Чехов намеренно использует в речи этого персонажа инфиниивные предложения. Тем самым автор подчеркивает непреклонность и верность героини своему решению. Жизненную позицию сестер можно, наверное, сравнить с вокальным трио. Каждый из его участников обладает определенным тембром и оттенком голоса. В течение всей пьесы мы можем наблюдать и различия, хотя в конце произведения сестры приходят к единому мнению. Их желание переехать в столицу оказывается общим. Как и большинство пьес Чехова, финал драмы

Три сестры остается открыым, что позволяет нам, читателям, самим определить, а, может быть, придумать дальнейшую судьбу героинь. В драме Вишневый сад, которую автор сам определил как комедию, показаны судьбы и характеры владельцев и обитателей помещичьей усадьбы. Беззаботная и тихая жизнь дает возможность дворянам повышать свой культурный и интеллектуальный уровень, увлекаться поэзией и искусством.

Но в то же время подобный стиль жизни приводит к тому, что люди не могу справиться с различными бытовыми трудностями, не могу существовать в изменившихся обстоятельствах. Любовь Андреевна Раневская типичный представитель такого рода помещиков. Она вынуждена продать родовое имение, так как ее семья находится на грани разорения. Безусловно, образ Раневской во многом противоречив и сложен для восприятия. С одной стороны, это в высшей степени порядочный, честный и щедрый человек. Но, с другой стороны, ее доброта не является искренней.

В течение всей жизни героиня не задумывалась о том, откуда берутся и куда уходят деньги. Тем не менее симпатии Чехова, на мой взгляд, находятся на стороне именно этого персонажа. Свое отношение к Раневской драматург вложил в уста Лопахина: Хороший она человек.

Легкий, простой человек. Композиционное построение пьесы Вишневый сад выдержано Чеховым в традиционном для его драматургических произведений ключе. Безусловно, первые акты этого шедевра сценического искусства насыщены большим количеством персонажей, а в финале их не так много. Чехов и в этой пьесе остается верен себе и не дает окончательного представления о том, как разрешится судьба героев.

Последний период творчества

В конце 1890-х начале 1900-х гг. Чехов признанный и популярный мастер: журналы ищут его участия, появление новых произведений расценивается критикой как событие литературной жизни, споры вокруг них перерастают в общественно-политические дискуссии о будущем русской деревни, о роли интеллигенции в обществе и т. д. В его творчестве возникают новые темы. Верный принципам "художественной объективности", Чехов создает мрачные картины оторванного от культуры крестьянского быта ("Моя жизнь", 1896; "Мужики", 1897; "В овраге", 1900).

Тема нравственной деградации и духовной опустошенности русской интеллигенции, ее неспособности к социальному и личному жизнеустройству поднимается в рассказе "Дом с мезонином" (1896), "маленькой трилогии" "Человек в футляре", "Крыжовник", "О любви" (1898). В то же время многие герои его последних произведений все сильнее испытывают "тоску по идеалу", переживают стремление к новой, лучшей жизни ("По делам службы", 1898; "Архиерей", 1902; "Невеста", 1903). Чуждый моральному учительству, религиозной проповеди и социальному утопизму, Чехов не прописывает рецептов нравственного совершенствования, общественного переустройства или духовного преображения, но в томлениях и муках своих героев, в их неудовлетворенности бессмысленностью своего существования видит доказательства принципиальной возможности для человека устроить свою жизнь правдиво, достойно и радостно.

Туберкулез легких заставил Чехова переселиться вместе с семьей в Крым, где он приобрел дачу около Ялты. В этот период он близко сошелся с Толстым и Горьким. В 1899—1901 в издательстве А. Ф. Маркса вышло первое собрание сочинений Ч. В декабре 1900 в связи с отменой царем избрания в академики Горького Чехова вместе с В. Г. Короленко отказался от звания академика. В 1904 состояние здоровья писателя резко ухудшилось, и 3/VII (20/VI стар. ст.) 1904 он в сопровождении своей жены, артистки Художественного театра О. Л. Книппер, уехал на курорт Баден-Вейлер в Шварцвальде. Здесь и умер в ночь на 15/VII (2/VII стар. ст.) 1904.

Памятные места Чехова в Москве

Чехов приехал в Москву первый раз в 1877 году. Родные его жили в Даевом (Даевобулгаковском) переулке, дом 29 Морозова и Леонтьева на Сретенке (дом не сохранился). Во дворе находился старенький деревянный флигель из двух квартир, одну из которых, в три комнаты занимала семья Чеховых. В эту квартиру повидать родных и приехал временно оставшийся в Таганроге Антон Чехов.

В августе 1879 года Чехов окончательно переехал в Москву и поступил в университет (Моховая улица), который окончил в 1884 году. Красноказарменная улица, дом 4 - казенное здание первой половины 19 века. Бывшая 4-я военная гимназия (дом сохранился). В 1879-1880 гг. братья Антон и Николай Чеховы часто бывали на квартирах у служивших здесь учителя рисования К.И. Макарова и воспитателя М.М. Дюковского. “Нам было приятно бывать у М.М. Дюковского, - писал М.П.

Семья его жила поначалу в подвальном этаже на Трубной площади, дом 36 (не сохранился) “Чеховы жили в то время в подвальном этаже дома близ церкви св. Николая на Грачевке, или Драчевке, где “пахло сыростью и через окна под потолком виднелись одни только пятки прохожих

Вскоре Чеховы поселились на той же улице во владении Внукова №28 (дом не сохранился), которому принадлежали дома №26 (не сохранился) и №28. Впечатления этого времени отразились в ряде рассказов писателя. Соболев (Б. Головин) переулок описан им в рассказе “Припадок”, а Трубный рынок, где по воскресеньям продавали птиц, охотничьих собак, рыб для аквариумов, изображен в очерке “В Москве на Трубе”.

Здание №10 по улице Чаплыгина, в 1850-1870-х гг. здесь находилась редакция сатирического журнала «Развлечение», журнала «литературного и юмористического с политтипажами». В нем печатался А.П. Чехов.

С осени 1881 года по октябрь 1885 года Чеховы жили на Сретенке в Малом Головином переулке, доме 3, бывшем доме Елецкого (сохранился в перестроенном виде). Около года семья жила в подвальном этаже в 4-х комнатах. Затем, когда Чехов окончил университет, переехали в этом же доме на второй этаж. Здесь А.П. Чехов впервые прибил к двери вывеску: “Доктор А.П. Чехов”. На этой квартире в октябре 1883 года Чехова посетил Н.С. Лесков и подарил ему свои книги. В этом доме были написаны «Толстый и тонкий», «Шведская спичка», «Хирургия», «Хамелеон».

Основал его в августе 1881 года В.В. Давыдов, владелец небольшой и примитивной цинкографической мастерской. Фактически вели издание братья Антон, Николай и Александр Чеховы. Николай, талантливый художник, почти полностью иллюстрировал весь журнал. Антон Павлович поместил в “Зрителе” 11 произведений, например, как “Темпераменты” и “Салон де Варьете”. “Редакция “Зрителя” была более похожа на клуб, чем на редакцию,- вспоминал Михаил Чехов в книге “Вокруг Чехова”.- Сюда, как к себе домой, сходились каждый день ее члены, хохотали, курили, рассказывали анекдоты, ровно ничего не делали и засиживались до глубокой ночи. Служитель Алексей раз десять подряд обносил всех чаем”.

В 1883 году журнал “Зритель” был возобновлен в доме Фальковской по адресу:

Тверской бульвар, дом 26, где также по четвергам собирались сотрудники. За три месяца писатель поместил в “Зрителе” более 20 рассказов. Среди них - “Радость”, “Двое в одном”, “Случай из судебной практики”, “Умный дворник”.

Также он в этот период работал в журнале “Будильник”(1882-1887) в Леонтьевском переулке, дом 21.

Поэт Н.Л. Пушкарев владел трехэтажным утюгоподобным домом, где располагались редакция, типография и его квартира. В этих журналах Чехов опубликовал 15 произведений, в частности-рассказы “Живой товар” и “Цветы запоздалые”. Новый,1883 год Антон и Николай встречали у Пушкарева. “Новый год встречали у Пушкарева, - писал Чехов брату Александру 1-2 января.- Видели там Гаврилку (Г.А. Хрущов-Сокольников - прим. составителя) во фраке и Наденьку (дочь Г.А. Хрущова – Сокольникова – прим. составителя) в перчатках (…) Денег - ни-ни… Мать клянет нас за безденежье”. 15 января 1883 года братья Чеховы с сестрой были в этом доме на балу и гипнотическом сеансе знаменитого магнетизера Роберта. Чехов увиденное использовал в рассказе “На магнетическом сеансе”, напечатанном в журнале “Зритель”, №7-1883 за подписью “Человек без селезенки”.

В газете “Новости дня”, редакция которой размещалась на Тверской, недлалеко от Газетного переулка (ул. Огарева), была напечатана "Драма на охоте”.

С 1880 года Чехов часто бывал у брата Николая Павловича в гостинице (меблированные комнаты) “Восточные номера” купца Малюшина (Садовая – Спасская улица, дом 12 дом сохранился). Там Чехов знакомится с И.И. Левитаном и К.А. Коровиным. “В Москве, на углу Дьяковской и Садовой, была гостиница, называемая “Восточные номера”- писал Константин Коровин.- Это были самые захудалые меблированные комнаты. У “парадного” входа, чтобы плотнее закрывалась входная дверь, к ней приспособлены были висевшие на веревке три кирпича

В 1880-х годах в одном из флигелей Брюсова дома на Большой Никитской ул. некоторое время в меблированных комнатах жили художники И.И. Левитан и Н.П. Чехов. Сюда заходил к ним А.П. Чехов, описавший, вероятно, это скромное жилище как квартиру Ярцева на Большой Никитской в повести “Три года”.

В мае 1883 года Чехов, его брат Николай, Левитан и К. Коровин прогуливались в пригороде. Около Петровского дворца (ныне Ленинградский пр.,дом 40) Чехов купил у разносчика апельсины и стал продавать их по дешевке, чем очень удивил публику. Разносчик обиделся и пожаловался городовым. Так друзья попали в полицию по адресу: 1-я Тверская-Ямская улица, дом 9 (много раз перестроен). После необходимых объяснений, данных Антоном Чеховым, пристав разобрался и снял с молодых людей ложное подозрение. Разносчика с позором выгнали.

В 1880-х гг. в строениях по Рахмановскому переулку находилась типография А.А. Левенсона, в которой увидела свет первая книга А.П. Чехова – сборник рассказов «Сказки Мельпомены». Малоизвестному тогда писателю пришлось печатать книгу в кредит, с рассрочкой на 4 месяца со дня выхода.

Дата добавления: 2015-07-12