|
Шайен
Я сую мамину фотографию под матрас и спрыгиваю с постели. Я не ожидала, что сегодня он снова встретится со мной, но рада этому. Рада, что могу избавиться от воспоминаний и позволить Кольту меня отвлечь.
Я влезаю в тапочки и натягиваю бюстгальтер, хотя могла бы долгое время его не надевать, а потом выскальзываю за дверь и иду по коридору. К счастью, дежурной нигде не видно, но мне все равно нужно держаться подальше от главного входа. Он охраняется, как тюрьма строгого режима.
У меня быстро колотится сердце, и я не знаю из-за чего: потому что боюсь, что меня могут поймать, от волнения встречи с ним или потому, что когда что-то сломано, оно время от времени выходит из строя.
Все это я игнорирую, потому что мне необходимо сосредоточиться на Кольте.
Дойдя до двери, я оглядываю коридор, чтобы убедиться, что никого поблизости нет, а потом вставляю в дверь карточку, и она с щелчком открывается. За ней стоит Кольт в той же одежде, что и раньше, с ухмылкой «Дерзкого Кольта» и чем-то еще, что я не распознаю.
— Не смотри на меня так. — Я качаю головой.
— Взгляд, который говорит, что ты спустилась сюда ужасно быстро?
— Кто к кому пришел?
Он пожимает плечами.
— Не думаю, что меня кто-то может винить. Так ты меня впустишь?
— Да. Только заходи тихо. Если нас поймают, я тебя не знаю. Ты просто какой-то жуткий преследователь, который стережет меня до самой комнаты.
Я только разворачиваюсь, чтобы уйти, как Кольт хватает меня за руку.
— Твоя соседка по комнате дома?
Я закатываю глаза, потому что немного поздно спрашивать меня об этом. Похоже, Кольт понимает, потому что еще раз улыбается, а потом его губы находят мои. Я зажата между стеной и его твердым телом и могу лишь думать: «Черт, этот парень умеет целоваться!».
Ладони Кольта движутся к моим бедрам, будто он пытается удержать меня на месте. Мне хочется сказать ему, что я никуда не ухожу, но мой рот слишком жадно поглощают его губы.
— Для этого у меня есть комната, — удается произнести мне, когда его губы направляются к моему горлу.
— Я не мог ждать. Я уже и так был святошей.
Он отстраняется, и я жалею, что вообще что-то сказала.
Позади нас раздается щелчок дверной ручки. Я хватаю Кольта за руку и спешу по коридору. Этот путь длиннее, но мы все равно можем таким образом добраться до моей комнаты. Риск попасться, скорее всего, есть, но я уверена, что кроме дежурной никому нет до этого дела.
Это единственный раз, когда Кольт позволяет мне себя вести. Мы не бежим, но идем быстро, и впервые я осознаю, что эти коридоры слишком длинные.
Я снова поворачиваю и ныряю на лестничную клетку. Мы оба поднимаемся по ступеням, а потом моя голова высовывается из двери, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет. Моя комната находится всего в трех дверях. И в тот момент, когда мы оказываемся внутри, его губы снова прижимаются ко мне.
Мой инстинкт говорит мне остановить его. Воспользоваться рукой, лежащей на его бедре, и оттолкнуть. Дай девушке передохнуть. Очень долгое время я никому не позволяла брать над собой верх, но потом вспоминаю, что именно этого я и хочу. Он не берет ни над кем верх. Мы оба хотим одного и того же, поэтому вместо того, чтобы оттолкнуть его, моя рука на бедре притягивает его ближе.
Потом он отстраняется, но все равно стоит ко мне так близко, что я чувствую каждую часть его тела. Чувствую его желание ко мне. Дыхание Кольта учащается, и я ощущаю его жар, скользящий по моей шее. Я разрываюсь между тем, чтобы спросить его, почему он остановился, и ощущением радости, что он это сделал. Это новая территория. Как можно двигаться вперед, если твой план заключается лишь в том, чтобы переспать? Мы поговорим? Или просто займемся этим?
Хватит!
Ненавижу чувство, когда не знаешь, что делать. Сам того не осознавая, Кольт спасает меня.
— Ты танцуешь.
Мне интересно, откуда он узнал, но потом я вспоминаю про фотографию на комоде. Меня с моими подругами по танцевальной команде из средней школы. Мы только что выиграли конкурс штата.
— Да.
— Е-мое, я общаюсь с чирлидершей, — смеется Кольт.
— Я не чирлидерша, я танцовщица. И кому какое дело, даже если я ею была?
Кольт смотрит на меня, отходит назад, чтобы его взгляд мог рассмотреть все части моего тела. Я вздрагиваю.
— Ты права. Зачем мне жаловаться?
Он снова подходит ближе. Так близко. Черт возьми, он потрясающий. Хотя я довольно умна, чтобы не говорить ему этого. Его джинсы сидят немного мешковато, как и всегда, ноги — по обе стороны от меня. Руки на моих бедрах, палец правой ладони дразнит мою кожу под футболкой.
— Как твоя мама? — спрашиваю я. Кажется правильным разговаривать с кем-то в такой ситуации, как эта. Я так думаю. Я не хочу подбираться к нему слишком близко, но действительно нервничаю и не уверена, как все это остановить. Говорить или целовать? И я знаю, что звучит приятнее.
Он слегка напрягается.
— Я не хочу говорить о своей матери. А ты?
Я качаю головой, потому что он прав. Разговоры слишком переоценивают.
Кольт стягивает футболку, переплетает один палец с моим и пятится назад.
— Какая кровать?
Ох, как он хорош. Определенно, он проделывал такое и раньше. Я смеюсь, потому что это была другая ситуация. Если бы я хотела большего, а он бы настолько не отличался от меня, то я могла бы увидеть, как рядом с ним девушка может потерять голову.
— Что смешного?
— Та, что справа, — скорее, говорю, чем отвечаю я.
Кольт ложится на кровать и тянет меня за собой. Я жду, что он примется за мою одежду, но вместо этого он снова меня целует.
— Одеяло, — между поцелуями бормочу я.
— Если тебе холодно, то я делаю что-то не так.
— Что, если вернется моя соседка?
— Слабачка, — дразнит он, но берет одеяло и натягивает его на нас. Я не знаю, зачем оно мне. Дело не в том, что мы раздеты, просто так я чувствую себя безопаснее — будто сейчас мы обнажены не так, как раньше.
Не уверена, что имею в виду одежду.
Кольт запускает ладонь в мои волосы и снова впивается в мои губы. Он исследует их медленно. От каждого прикосновения его языка меня накрывают небольшие волны удовольствия. Они как ластик стирают все мысли, о которых я не хочу думать.
Я удивлена, что он не заходит дальше. Это не должно быть какой-то прелюдией или чем-то еще, но он не торопится, и я благодарна ему за это. Хотя вряд ли когда-нибудь в этом признаюсь. И чем дольше он рядом, тем больше мне не приходится думать о чем-то еще.
Его ладонь снова и снова скользит по моей футболке, я дрожу. Все, о чем я могу думать или на чем могу сосредоточиться, — это Кольт и то, что я чувствую, и мне так сильно это нужно. Все на моих условиях и при моем желании тогда, когда я сама этого хочу, и не важно, если я застану его с другой девушкой, или он уйдет, или что-то еще.
— Приподнимись.
Его губы спускаются вниз по моему телу, когда руки поднимают мою футболку вверх. Я подаюсь вперед, и Кольт продолжает тянуть, пока футболка не соскальзывает через голову и не приземляется на пол.
Он губами покусывает мою грудь сквозь бюстгальтер, который расстегивает одной рукой. Внутри меня закипает удовольствие. У меня везде все болит, но это желанная боль.
— О, Боже, не могу поверить, что ты это делаешь лишь одной рукой. Меня это должно заставить убежать прямо сейчас.
Это отвлекает меня от того факта, что он впервые видит меня без футболки. Я хочу укрыться, но мне не приходится, потому что все под контролем, и я больше не схожу с ума.
— А ты хочешь сбежать, Шайен?
Я ожидаю услышать шутку или почувствовать его губы, но ничего не происходит. Теперь он сверху на мне, и я смотрю на него.
У него такие голубые глаза, что небо не идет ни в какое сравнение с ними.
— Нет.
А потом появляется улыбка, и он опускает взгляд на мою грудь. Его палец касается одного из моих сосков и, как бы убого это ни звучало, я должна признаться, что ощущаю это единственное прикосновение везде.
— Чего ты хочешь?
Он наклоняется вперед, и его палец на моей груди заменяют губы. Он проводит языком по самому кончику, и я выгибаюсь ему навстречу.
— Не знаю.
Ненавижу этот ответ. Я же должна знать. Должна сказать, но не могу. Я просто хочу чувствовать и отключиться от всего. Фотографии под матрасом, кошмаров, не дающих уснуть, и того, как я считала, что Грегори был важен, когда эта мелочь не должна была вообще иметь никакого значения в моей жизни.
И вдруг мне хочется разрыдаться. Но почему? Я качаю головой, закрываю глаза и сдерживаю слезы. Это не из-за Кольта. Боже, то, что он делает, так хорошо. Может, потому что это так хорошо, и я не знаю, должна ли чувствовать это прямо сейчас.
Когда его рот перестает двигаться, я моргаю, надеясь, что ни одна слезинка не скатится.
— Это еще одна головная боль для тебя, и, возможно, я пожалею об этом позже, но ты так прекрасна, — говорит он.
Он даже не смотрит мне в глаза. Его взгляд решительно прикован к моей груди, и все это так нелепо и безумно, и именно то, что мне нужно, поэтому я не могу удержаться от смеха.
Наконец, он снова смотрит на меня, и его взгляд говорит, что ему известно, что несколько минут назад я себя сдерживала.
— Мне продолжать?
И когда я стала такой слабой? За всю свою жизнь меня никогда не баловали, а этому едва знакомому парню пришлось делать это снова и снова. А если бы кто-то сделал то же самое раньше? Приняла бы я?
— Если ты не продолжишь, то я очень рассержусь.
Кольт цокает языком.
— Но мы же этого не хотим.
А потом его губы снова оказываются на моих. От его прикосновений мои соски покалывает. Его ладонь скользит вниз. Под мои штаны и трусики. Я напрягаюсь, когда его палец входит внутрь — это приятное напряжение, потому что это так хорошо, что я не могу его вынести.
Я уже чувствую, что начинаю распадаться на части, когда двигаюсь с его рукой. Мое тело опаляет жар. Он был прав. Я точно не ледышка. Рука и губы Кольта продолжают свою борьбу за удовольствие, когда я сильно прикусываю губу. Меня пронзает взрыв удовольствия, когда он вводит еще один палец. Я не хочу кричать, но медленное шипение внутри меня превращается в бомбу, готовую взорваться в любую секунду.
И когда это происходит, когда я раскрываюсь, взлетая выше, и меня накрывает еще большее удовольствие, чем я когда—либо испытывала, я начинаю снова опускаться на землю. Когда Кольт снова скользит по моему телу, и я знаю, что он двигается так, чтобы можно было снять джинсы. Дверь резко открывается.
— Шайен! Ты никогда не догадаешься... ой. Ничего себе. Твою мать! — Энди даже не отворачивается.
— Энди! — кричу я.
Кольт находится сверху меня, и я закрыта, но все равно чувствую, как горят мои щеки.
— Черт, — бормочет Кольт, и я уже достаточно хорошо его читаю, чтобы понять, что это значит. На данный момент это все.
— Ты не против? — спрашиваю я, пытаясь все уладить. — Мы сейчас немного заняты.
На ее лице расплывается улыбка, и она подмигивает.
— Уже ухожу. — Дверь почти закрывается, когда ее голова снова высовывается. — Горяч. Я серьезно. Ты выглядишь гораздо лучше того парня.
А потом она уходит.
Кольт не двигается, и я — тоже. Наконец, он произносит:
— В следующий раз пойдем ко мне домой.
Я стараюсь, чтобы мой голос звучал так же непринужденно, как и его.
— Твоя вина. Ты бы мог мне позвонить.
Кольт уже слезает с меня и садится. Он тянется через кровать, берет мою футболку и протягивает ее мне. Внезапно мне становится плохо, потому что я получила удовольствие и некую разрядку, а он — нет.
— Как насчет...
Он усмехается.
— Рада, что веселю тебя.
— Очень мило, что ты беспокоишься о моем благополучии, но мне хорошо сейчас. Ты мне будешь должна.
Он подмигивает мне и встает, берет футболку и натягивает ее.
Как скажешь.
— Мне все равно стало немного скучно. Нужно делать домашнюю работу.
— Чепуха.
Но он улыбается, и я понимаю, что ему так же весело, как и мне. Если бы это был Грегори, то мы бы делали домашнюю работу вместе. Или он продолжил бы начатое, но с Кольтом все по-другому. Больше этого ничего не будет.
— Я позвоню тебе, ладно? — Он выглядит неуверенным. Облизывает губы и начинает склоняться надо мной, но останавливается.
Я почти говорю ему, что он может поцеловать меня, но не хочу, чтобы это выглядело так, будто я хочу его поцелуя, если в этот момент он хочет другого.
— Звучит неплохо.
Кинув на меня еще один взгляд, Кольт направляется к двери. Рука касается дверной ручки, но он не двигается. Я слышу, как он глубоко вздыхает прежде, чем развернуться.
— Скажи мне, что я не сволочь, раз делаю это.
Нет, он не сволочь, но круто, что его это беспокоит.
— Ты сволочь, но не из-за этого. Не беспокойся.
Я все правильно говорю, потому что он слегка кивает мне и улыбается.
— Сохрани это. Свою честность. — Кольт толкает дверь и выходит. — Увидимся позже, моя Маленькая Танцовщица.
И как Энди, он уходит.
Не могу удержаться от мысли, что это прозвище мне нравится гораздо больше, чем «принцесса».
Тем не менее, мои мысли возвращаются быстрым потоком. Переворачиваясь, я вытаскиваю из-под матраса фотографию и накрываюсь одеялом с головой. Мое сознание тут же уплывает туда же, что и каждую ночь. В мысли о том, знала ли она, что произойдет, когда оставила меня. Хотела ли она оставить меня, и какими были ее последние минуты жизни.
Дата добавления: 2015-07-11; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Глава 17 | | | Глава 19 |