Глава 7. Снова надрал ему задницу?

Шайен

Снова надрал ему задницу? Очевидно, Кольт и Грегори уже проходили через это, что, будучи его девушкой в течение двух лет, я должна была, наверно, знать. Но он никогда не говорил мне, что участвовал в драке. Хотя я думаю, что из всего того, что происходило у меня за спиной, по большому счету, это мелочь по сравнению с остальным.

И все же... я ненавижу драки. Ненавижу, поэтому встаю между ними, желая, чтобы мое волнение осталось где-то глубоко внутри. Я слегка спотыкаюсь, на меня начинает действовать алкоголь.

— Ладно, достаточно тут фестиваля тестостерона, мальчики. — Я смотрю на Грегори. — Да, я с ним, хотя не уверена, что тебя это касается.

Для пущего эффекта я хватаю Кольта за руку. Или, может, потому что внезапно чувствую легкое головокружение.

Черт, какие у него крепкие руки! Этот парень живет в спортзале, что ли?

— Грег, дорогой, может, нам лучше пойти. — У рыжей все та же нахальная улыбка. Которая говорит, что она считает, будто я здесь, потому что тоскую по ее парню. А он был лишь джентльменом, заботясь о своей бедной маленькой бывшей подружке.

У Грегори бледное лицо. Челюсти сжаты. Ему, определенно, не нравится идея, что я с Кольтом.

Кольт не дотрагивается до меня в ответ. Чувствуется, будто кто-то ввел ему внутрь цемент, настолько он напряжен. Единственное, что двигается, — это его грудь, вверх и вниз, от тяжелого дыхания. Ух ты. Он принимает все это гораздо серьезнее, чем я предполагала. Или он ненавидит Грегори больше, чем я думала.

— Грегори... пошли. Они не стоят этого.

Рыжая тянет его назад, когда Кольт делает шаг вперед.

— Мы не стоим этого, или ты слишком напуган?

Грегори нахально улыбается, и я начинаю немного нервничать. С Грегори сюда пришел друг, а Кольт — один. Я не сомневаюсь в том, кто из них победит один на один, но шансы не в пользу Кольта.

— И что тут у нас? И почему ты мне не сказал, что вечеринка переместилась на улицу, Кольт?

Возле нас появляется парень. У него так же много татуировок, как и у Кольта, но волосы темные. Короткие и топорщатся ежиком, он высокий. Выше, чем Кольт или Грегори.

— А вечеринка еще не началась, — просто ответил Кольт.

Я готова признать, что все это, должно быть, вышло из-под контроля. Я не хочу затевать драку. Все, что я хочу сделать — так это показать Грегори, что он мне не нужен. Что мне гораздо лучше без него.

— Грегори... отвези меня домой. Я могу придумать для нас занятие и лучше, — говорит рыжая.

Ага, меня уже тошнит. Меня явно сейчас вырвет.

Грегори смотрит на Кольта, потом на его друга прежде, чем сказать:

— Можешь забирать ее. Она не стоит всех этих усилий. И я не первый, кто тоже так считает.

Он придерживает рукой рыжую прежде, чем обнять ее за плечи. Так же он делал и со мной. Я снова чувствую головокружение, но пытаюсь подавить его. «Я не первый, кто тоже так считает»...

Он может не знать обо мне всего, но он знал, что меня бросила мама. Предполагалось, что он надежен, но он использовал это против меня.

Расслабься, расслабься, расслабься.

Когда Грегори. рыжая и их друг скрываются за углом, Кольт отшатывается от меня, отчего я чуть не теряю равновесие. Каким-то образом у меня остается паника безвыходного положения, но он же, очевидно, не испытывает того же.

— Черт! — кричит Кольт. У него красное лицо, и я почти уверена, что он может взорваться в любую секунду.

— Замолкни, — говорю я ему, хотя чувствую, что мне нужно сделать то же самое. По крайней мере, я не показываю этого, как он.

— Эй, детка. Не думаю, что мы встречались. Я Адриан, — его друг подходит ко мне.

Я закатываю глаза, но Кольт отвечает раньше меня:

— Отвали, Адриан.

— Извини, приятель. Я не знал, что это твоя девушка.

Я открываю рот, чтобы сказать, что это не так, но потом вспоминаю, что так оно и есть. Ну, предполагается, что это так. Я думаю.

— А ты женофоб? — то, на что я решаюсь.

Адриан ухмыляется, а Кольт снова подходит к нам.

— Не сейчас. — Он качает головой, и его светлые волосы падают ему на глаза. Кольт откидывает их назад и говорит своему другу: — Я должен убраться отсюда, к чертовой матери. Иди остынь и оставь нас. Мне нужно поговорить с Принцессой.

Черт побери, он сведет меня с ума. Я поворачиваюсь к нему.

— Перестань меня так называть!

Когда я пытаюсь сделать шаг, мои каблуки цепляются за тротуар, и я лечу вперед. Кольт ловит меня, его дурацкая рука с татуировками крепко держит меня. Я вырываюсь.

— Отлично, — говорит он. — Принцесса пьяна, а мне нужно поговорить.

Адриан начинает смеяться, и меня уже всерьез все здесь достает.

— Смеяться над людьми — очень некрасиво. — А потом Кольту: — Ты всегда такой засранец?

— Нет. Просто что-то в тебе делает меня таким.

Я вскидываю бровь.

— Ты права. Я солгал. Я всегда засранец.

Вмешивается Адриан.

— Мне очень не хочется нарушать вашу прелюдию, ребята, но я ухожу. Я бы с большей охотой предпочел потусить у себя дома со своим дерьмом. Ты придешь домой? — Он смотрит на меня. — Один? Деена прислала сообщение, но, если хочешь, я скажу ей, что ты сейчас занят.

Могу сказать, что Адриан причиняет Кольту много беспокойства, и тот не в восторге от этого. И все же...

— Кто такая Деена? Ты же сказал, что у тебя нет девушки!

Кольт закатывает глаза.

Ах, вот как. Надо заканчивать с этим. Он мне не нужен. Я могу найти кого-нибудь другого. Я направляюсь к фасаду дома. Кольт следует прямо за мной, но, поняв это, я пытаюсь игнорировать его.

— Дерьмо. У меня же нет машины. Мне нужно найти мой...

На самом деле, я еще не совсем уверена, что могу позвонить своей подруге Энди.

— Пошли со мной. Я отвезу тебя.

— Я уверена, что ты только что приказал мне. Но ты получишь гораздо больше, если попросишь.

Кольт качает головой. Я замечаю, что у него есть ямочка. Она делает его моложе... милее. Но слишком плохо, что я знаю правду. Этот парень — сплошное противоречие: весь в татуировках, в одежде, которая показывает, что ему наплевать, и любитель унижать с лицом соседского парня.

— Если хочешь уехать, то тебе нужно пойти со мной. Если ты хочешь поговорить об этой дурацкой игре, которую ты затеваешь со своим бывшим, то тебе тоже придется пойти со мной. Если нет, то я ухожу. Сегодня был тяжелый день, Принцесса.

Тяжелый день. Ага, я могу понять. Хотя и не планирую делиться с ним этим. Меня накрывает еще одна волна головокружения.

— Хорошо, я пойду, но лишь потому, что мне нужно обратно в общежитие. А не потому что я хочу куда-нибудь отправиться с тобой.

— Ха. Как забавно. Как по мне, так это ты хочешь залезть ко мне в штаны...

Я обрываю его злобным взглядом, но он продолжает:

— Или, по крайней мере, хочешь, чтобы так думали другие люди.

— Нет, я хочу, чтобы они думали, что я уже там. Вообще-то, я хочу, чтобы они думали, что это ты залез в мои, потому что только там ты предпочел бы оказаться. Но не думай, что тебе удастся хоть глазком взглянуть на мои прелести, потому что этого не произойдет. А теперь... где твоя машина?

Вечно я болтаю. Внутри я вздрагиваю, услышав слова Грегори, но если кто и знает, как играть, так это я.

***

Пить на голодный желудок — всегда плохая идея. Еще добавьте к этому волнение от приближающейся драки с твоим бывшим только для того, чтобы «ненастоящий» парень спас твой день, а потом поездку по ухабам в его машине, и желудку будет совсем плохо.

Меня накрывает тошнота. Кольт рядом со мной молчит. Это какое-то безумие. Я никогда не понимала, почему девчонки ведутся на этих закрытых, злых, плохих парней. Дело не в том, что я собираюсь увлечься им, но я привязала себя к нему, а он не мой типаж. Я видела, что происходит, когда женщины позволяют таким мужчинам, как Кольт, появляться в их жизни, ничем хорошим это не заканчивалось. Хорошо, что я ненавижу его.

Кольт, двигаясь прямо на выбоину на дороге, въезжает в нее. Клянусь, у меня в животе что-то поднимается и чуть не выходит изо рта.

— Ты делаешь это специально?

— Нет, — все, что он отвечает.

Я уже дала ему координаты моего общежития, поэтому он припарковывается прямо напротив него.

— И как все это будет происходить, Принцесса?

— Могу тебе сказать прямо сейчас, что ничего не будет, если ты не перестанешь называть меня так. Мое имя — Шайен. Употребляй его. Грегори знал бы, что мне не нравятся такие прозвища.

Он нарушил мои планы на сказку. На то, чтобы притворяться девочкой, которой я не была, живущей с мамой.

Кольт стонет.

— Давай просто разберемся. Мне нужно знать, чего ты ждешь от меня, и сколько я получу за это.

Я предлагаю ему несколько сотен долларов, на которые он соглашается. Я удивлена, что он не попросил больше. Мы решаем, как часто нужно, чтобы его видели со мной, и всякие другие вещи, которые я жду от него (только открытые проявления чувств, цветы и прочие мелочи).

— Мы же не хотим, чтобы эти отношения длились слишком долго, потому что я, наверно, сойду с ума. Думаю, три недели, и я брошу тебя.

Я подмигиваю ему.

— Тебя волнует, что люди посчитают «слишком долгим». Мне наплевать, кто кого бросит, поэтому две недели максимум.

— Отлично, — я стискиваю зубы. Я начинаю удивляться, а стоит ли эта затея того. — И дело не в том, что меня волнует, что люди подумают, будто...

— Будто что? Не сможешь выдержать пятен на своей репутации? Привыкла быть на вершине мира в средней школе, а сейчас понимаешь, что ничего из этого не имеет значения? Не сможешь выдержать того, что твоя жизнь может быть не идеальной? Думаешь, ты слишком хороша...

Внезапно его слова становятся невыносимыми. Не знаю, то ли потому что в моей жизни беспорядок, то ли из-за алкоголя или чего-то еще, но я не могу держать рот закрытым:

— Ты ничего обо мне не знаешь, поэтому перестань делать вид, что это так! Я не идеальная и никогда ею не была! Я была обычной маленькой девочкой с вечно отсутствующей матерью, которая предпочитала ходить на вечеринки, чем заботиться обо мне. А потом однажды она бросила меня у моих дяди с тетей и больше не возвращалась. Думай, что хочешь обо мне, но теперь ты знаешь, что для меня ничего идеального не было. Это все большая ложь!

У меня начинает сдавливать грудь. Трудно дышать. В голове стучит, меня снова накрывает головокружение, за исключением того, что это больше, чем просто опьянение. Пальцы сжимаются в кулаки, и я не могу это остановить. Блин. У меня не может произойти паническая атака прямо перед ним. Я не могу быть настолько слабой. Не после того, как меня буквально словесно вырвало на него. Зачем я все это сказала?

Я вылетаю из машины и захлопываю за собой дверцу. Я слышу, как хлопает вторая, но звук почти похож на эхо. Пожалуйста, не позволяй ему следовать за мной. Пожалуйста, не позволяй, чтобы кто-нибудь еще вышел.

Почему я не могу взять себя в руки?

— Шайен, — кричит он мне вслед, но я продолжаю идти. Я направляюсь прямо по улице, не разбирая, куда иду, но мне нужно убираться отсюда, пока я не потеряла над собой контроль.

— Шайен. Притормози.

— Оставь меня в покое, — умудряюсь я сказать, но все еще иду. Я не позволю ему увидеть меня такой.

— Хорошо, тогда я скажу, пока мы идем... Ну и что? Ну и что с того, что твоя мама бросила тебя?

Эти слова заставляют меня остановиться как вкопанную. Внезапно мне становится все равно, могу ли я дышать. Я резко поворачиваюсь к нему лицом.

— Ну и что? Ты — настоящий придурок! — Я кладу ему руки на грудь и толкаю. Сильно. — Я передумала. Я не буду этого делать с тобой.

Я слышу, как он бормочет «черт», но мне все равно. Хватит этих игр с ним. Я отступаю на два шага назад, когда он снова говорит:

— У меня умирает мама. Я наблюдаю за этим каждый чертов день. Я вижу, как она все больше и больше увядает, зная, что очень скоро ее не станет.

Я хочу двигаться... продолжить идти дальше, но не могу. Он будто открылся передо мной. Весь гнев и дерзость из его голоса вытеснила боль.

Я не могу заставить себя повернуться к нему лицом, но все же говорю:

— И ты разбираешься с этим, становясь засранцем. Я же делаю это по-своему. Одно не лучше другого.

— А ты что делаешь? Разбираешься, пытаясь доказать, что никто не может бросить тебя? Что ты всегда будешь двигаться дальше и что ты лучше их?

Какая-то часть меня хочет закрыться. Отрицать все, что он говорит, потому что он так быстро и точно видит, какая я на самом деле. И я не знаю, как к этому относиться.

Наконец, я заставляю себя обернуться. Мы стоим на улице близко друг к другу, в самом дальнем конце парковки. Над нами горит свет, но ночь по-прежнему темная. Ощущение, будто алкоголь испарился из всего моего тела. И беспокойство тоже. Сейчас я не особо ощущаю его внутри.

— Как и ты, который пытается не показывать эмоций. Ты ничего не чувствуешь. Будто ненавидишь весь мир.

Так странно говорить с ним о внешних проявлениях. С парнем, которого я не знаю... и, на самом деле, который мне не нравится, но все же я позволяю ему увидеть себя беззащитной — все те темные скрытые уголки внутри меня, которые я никогда никому не показывала раньше.

— Ты расскажешь?

Я стараюсь смотреть ему в глаза.

— Нет. Это твое дело, а не мое, — вздыхает Кольт. — Со мной нелегко поладить. Ты просишь о чертовски долгих двух неделях, Принцесса.

— Со мной тоже не просто поладить, и я сказала тебе, что я не твоя принцесса.

— Мне нужны деньги.

— А мне нужно... это.

Нужно сохранить лицо. Показать, что я могу двигаться дальше.

Он качает головой и трет левую руку другой рукой. Ту, которая в татуировках.

А потом он делает нечто странное. Кольт широко улыбается. Я уверена, что улыбка фальшивая, и, возможно, именно ее он использует, чтобы затащить девчонок в постель, но она настолько здесь неуместна, что я ничего не могу поделать, как рассматривать ее.

— Тогда пошли, милая. Каким парнем я буду, если не удостоверюсь, что моя девушка добралась до своей комнаты в целости и сохранности?

Дата добавления: 2015-07-11