Свободная торговля

Демонстрация последствий покровительственного тарифа и свободной торговли является краеугольным камнем классической теории экономики. Она настолько ясна, настолько очевидна, настолько бесспорна, что противники свободной торговли не могли выдвинуть против нее каких-либо доводов, которые нельзя было бы сразу отвергнуть как полностью ошибочные и абсурдные.

Тем не менее в наши дни повсеместно мы сталкиваемся с покровительственными тарифами, часто даже с прямым запретом на импорт. Даже в Англии, родине свободной торговли, господствует сегодня протекционизм. Принцип национальной автаркии завоевывает с каждым днем новых сторонников. Даже страны с населением всего лишь в несколько миллионов человек, например Венгрия и Чехословакия, пытаются с помощью политики высоких тарифов и запрета на импорт отгородиться от остального мира. Основная идея внешнеторговой политики Соединенных Штатов заключается в обложении всех товаров, произведенных за рубежом с меньшими издержками, налогами на импорт в размере этой разницы. Ситуацию делает нелепой тот факт, что все страны хотят сократить свой импорт, увеличивая в то же самое время свой экспорт. Последствие такой политики -- вмешательство в систему международного разделения труда и вследствие этого -- общее снижение производительности труда. Этот результат не стал заметным по единственной причине: прогресс капиталистической системы всегда был настолько существенным, что перевешивал последствия такой политики. Однако сегодня любой был бы несомненно богаче, если бы покровительственный тариф искусственно не выводил производство из более благоприятных в менее благоприятные районы.

В условиях системы свободной торговли капитал и рабочая силы применялись бы там, где существуют наиболее благоприятные условия для производства. По мере развития средств транспорта, улучшения технологий и более тщательного исследования стран, недавно открывшихся для торговли, обнаруживается, что есть более благоприятные для производства места, чем используемые в настоящее время, -- производство перемещается в эти районы. Капитал и рабочая сила имеют тенденцию перемещаться с территорий, где условия производства менее благоприятны, в районы, где они более благоприятны.

Но миграция капитала и рабочей силы предполагает не только полную свободу торговли, но также и полное отсутствие препятствий их передвижению из одной страны в другую. Это было далеко не так в те времена, когда впервые появилась классическая теория свободной торговли. На пути свободного перемещения капитала и рабочей силы стоял ряд препятствий. Из-за незнания условий, общей неуверенности в отношении законов и порядка и других подобных причин капиталисты не хотели инвестировать в зарубежные страны. Что касается рабочих, то они считали невозможным покидать свою родную землю не только из-за незнания иностранных языков, но из опасений правовых, религиозных и других трудностей.

В начале XIX века капитал и рабочая сила могли практически свободно передвигаться внутри каждой страны, препятствия стояли на пути их перемещения из одной страны в другую. Единственное оправдание отличия экономической политики в отношении внутренней и внешней торговли следует искать в том факте, что в первом случае капитал и рабочая сила свободно передвигаются внутри страны, тогда как в отношениях между странами дело обстоит иначе. Итак, проблему, которую предстояло решить классической теории, можно сформулировать следующим образом: каковы последствия свободной торговли потребительскими товарами между двумя странами, если передвижение капитала и рабочей силы из одной страны в другую ограничено?

Ответ на этот вопрос дала теория Рикардо. Отрасли производства распределяются среди стран таким образом, что каждая страна вкладывает свои ресурсы в те отрасли, в которых она обладает наибольшим преимуществом над другими странами. Меркантилисты опасались, что страна с неблагоприятными условиями производства импортировала бы больше, чем экспортировала, так что в конечном счете она оказалась бы без денег. Они требовали своевременно вводить покровительственные тарифы и запрет на импорт во избежание возникновения такой плачевной ситуации. Классическая теория показывает, что опасения меркантилистов были беспочвенны. Ибо даже стране, где условия производства в каждой отрасли промышленности менее благоприятны, чем условия в других странах, нет нужды опасаться, что она будет экспортировать меньше, чем импортировать. Классическая теория блестяще и неопровержимо доказала, не оставив никакой почвы для возражений, что даже страны с относительно благоприятными условиями производства должны считать выгодным импортировать из стран с относительно неблагоприятными условиями производства те товары, которые им, разумеется, было бы дешевле производить самим, но не настолько дешевле, чтобы сохранять производство других товаров, в котором они уже специализируются.

Итак, классическая теория свободной торговли говорит государственному деятелю следующее: есть страны с относительно благоприятными и с относительно неблагоприятными природными условиями производства. При невмешательстве правительств в международное разделение труда каждая страна найдет свое место в мировой экономике независимо от того, каковы ее условия производства в сравнении с условиями в других странах. Конечно, страны со сравнительно благоприятными условиями производства будут богаче, чем другие, но этот факт ни в коем случае нельзя изменять политическими мерами. Это простое следствие различий в природных факторах производства.

Такова была ситуация, с которой столкнулся прежний либерализм, и его ответом на эту ситуацию была классическая теория свободной торговли. Но со времен Рикардо изменилась и ситуация в мире, и проблема, с которой теории свободной торговли пришлось столкнуться за последние шестьдесят лет перед началом мировой войны, в корне отличалась от той, с которой ей пришлось иметь дело в конце XVIII -- начале XIX века. В конце XIX века были частично устранены препятствия, которые в начале века стояли на пути свободного перемещения капитала и рабочей силы. Во второй половине XIX века капиталисту было гораздо легче вкладывать свой капитал за рубежом, чем это было в дни Рикардо. Законность и порядок были установлены на значительно более прочной основе, знание зарубежных стран, образа жизни и обычаев расширилось, а акционерная компания предоставила возможность поделить риск зарубежных предприятий среди многих людей, тем самым сократив его для каждого в отдельности. Конечно, было бы преувеличением сказать, что в начале XX века капитал был таким же мобильным при перемещении из одной страны в другую, как в рамках территории своей страны. Разумеется, все еще имелись определенные различия. И все же утверждение о том, что капитал должен оставаться в границах своей страны, больше не было верным. Не относилось оно и к рабочей силе. Во второй половине XIX века миллионы людей покинули Европу в поисках лучшей возможности найти работу за океаном.

Поскольку условия, предполагаемые классической теорией свободной торговли, а именно отсутствие перелива капитала и рабочей силы больше не существовали, различия между последствиями свободного перемещения товаров во внутренней и внешней торговле также перестали существовать. Если капитал и рабочая сила могут так же свободно перемещаться между странами, как и в рамках одной страны, то больше нет оправдания для проведения различия между последствиями свободной торговли во внутренних и внешних аспектах. То, что справедливо в отношении первого, также относится и к последнему: результат свободной торговли состоит в том, что производство размещается только в тех районах, где для него есть сравнительно благоприятные условия, в то время как районы, где условия производства сравнительно неблагоприятны, остаются неиспользуемыми. Капитал и рабочая сила перемещаются из стран с менее благоприятными условиями производства в страны, где условия производства более благоприятны, или, точнее, из давно и густо населенных европейских стран в Америку и Австралию -- в регионы, которые предлагают более благоприятные условия производства.

Для европейских наций, в распоряжении которых, помимо старых районов поселения в Европе, имелись удобные для колонизации заморские территории, это означало лишь расселение части своего населения за океаном. Например, в случае с Англией -- часть ее бывших жителей осела в Канаде, Австралии или Южной Африке. Эмигранты, покинувшие Англию, могли сохранить за собой английское гражданство и национальность на своей новой родине. Но для Германии дело обстояло совсем по-другому. Эмигрировавший немец селился на территории зарубежной страны и оказывался среди представителей иностранной нации. Он становился гражданином иностранного государства; вероятнее всего, связь его детей с немецким народом прервется уже через одно-два или, по крайней мере, три поколения, на чем и завершится процесс ассимиляции. Германия столкнулась с проблемой того, как ей относиться к миграции за океан части ее капитала и ее народа.

Не следует делать ошибки и полагать, что проблемы торговой политики, с которыми пришлось столкнуться Англии и Германии во второй половине XIX века, были одинаковыми. Для Англии вопрос заключался в том, следует ли ей позволить переселиться в доминионы части населения. Никаких причин препятствовать этому у Англии не было. Проблема Германии состояла в том, оставаться ли ей безучастным зрителем, когда ее граждане эмигрируют в британские колонии, в Южную Америку и другие страны, где, как ожидалось, с течением времени они отказывались бы от своего гражданства и национальности так же, как это сделали сотни тысяч, а на самом деле, миллионы ранее эмигрировавших немцев. Германская империя не желала, чтобы это происходило. Приблизившись в 60--70-е годы к политике свободной торговли, Германия к концу 70-х переключилась на политику протекционизма. Были введены налоги на импорт, призванные защитить немецкое сельское хозяйство и промышленность от иностранной конкуренции. Под защитой этих тарифов немецкое сельское хозяйство было способно в некоторой степени выдерживать восточно-европейскую и заокеанскую конкуренцию ферм, действующих на лучшей земле, а немецкая промышленность могла образовывать картели, которые удерживали внутренние цены выше цен мирового рынка и давали ей возможность использовать полученную таким образом прибыль для экспорта продукции по более низким ценам, чем ее зарубежные конкуренты.

Но конечная цель, которая намечалась при возврате к политике протекционизма, не могла быть достигнута. Чем выше росли издержки производства и стоимость жизни в Германии как прямое следствие этих покровительственных тарифов, тем в более трудном положении оказывалась ее торговля. Разумеется, Германия имела возможность предпринять мощный промышленный скачок в первые три десятилетия эры новой торговой политики. Этот подъем произошел бы и без введения протекционистских тарифов, а, главным образом, вследствие введения новых методов производства в немецкой чугунной и химической промышленности, позволивших лучше использовать обширные природные ресурсы страны.

Антилиберальная политика, запрещая свободное передвижение рабочей силы между странами и значительно ограничивая перемещение капитала, в определенной степени устранила различия в условиях международной торговли между началом и концом XIX века и вернулась к тем условиям, которые преобладали в то время, когда впервые была сформулирована теория свободной торговли. Снова капитал и, прежде всего, рабочая сила сталкиваются с препятствиями на пути своего передвижения. В нынешних условиях беспрепятственная торговля потребительскими товарами не могла бы вызвать сколь-либо существенных миграционных движений. И вновь результатом было бы такое положение вещей, при котором каждый народ был бы занят в тех видах и отраслях производства, для которых внутри его страны существуют относительно лучшие условия.

Каковы бы ни были предпосылки для развития международной торговли, покровительственные тарифы могут привести лишь к одному: помешать вести производство там, где для этого существуют наиболее благоприятные природные и социальные условия, и вынудить вести производство там, где условия хуже. Результатом протекционизма поэтому всегда является снижение производительности труда. Сторонник свободной торговли далек от отрицания того, что зло, с которым народы хотят бороться с помощью политики протекционизма, действительно является злом. Он лишь утверждает, что предложенные империалистами и протекционистами средства не могут уничтожить это зло. Поэтому он предлагает другой путь. Чтобы сделать необратимыми условия длительного мира, либерал хочет изменить одну из особенностей нынешней международной обстановки: когда эмигранты из таких стран, как Германия и Италия, к которым отнеслись как к пасынкам при разделе мира, должны жить в районах, где в силу антилиберальной политики они осуждены на утрату своей национальности.

Дата добавления: 2015-07-11