Я снова поцеловал её пальцы. Почему-то было ощущение, что на этот раз я сделал это не ради неё. Это было чертовки странно. Зачем мне нужно целовать её пальцы, если это не принесло ей никакой пользы?
Прося у неё телефон, я пытался избавиться от какого-то странного неловкого ощущения. Я думал, что если у неё будет мой номер, она сможет прислать мне сообщение или позвонить, когда её безумная мать решит попробовать ещё раз. Таким образом, мне не нужно будет так беспокоиться.
И, наконец, мы признали вслух, кем именно сейчас были.
Я, грёбаный Эдвард Каллен в настоящее время был другом Гусыни Изабеллы Свон.
И это ни капли не раздражало меня.
Последние несколько недель всё изменили. Я не должен радоваться дружбе с Гусыней. Я должен беспокоиться о своей репутации и о том, что она ненормальная.
Но нет. Меня не волновало это вообще, и я был... ну... может, и не счастлив, конечно, но также и не расстроен по этому поводу. Всё это было так чертовски запутанно, и я не понимал этого вообще. Может, мне не стоило. Может, я должен был покончить с этим.
Друзья... ха...
Я взглянул на Воробья, и заметил, что она смотрит на меня. Её большие карие глаза были напряжёнными, и это смутило меня. Я ненавидел, когда она так смотрела на меня. Было ощущение, что я обнажён – не в хорошем смысле. Не то что " я собираюсь трахнуться", а "ты не можешь ничего скрыть". Я опустил взгляд вниз, на наши руки. И тогда понял, что когда мы встречались, у нас вошло в привычку держаться за руки.
Поправочка; я сделал из этого привычку.
— Ты думаешь, с тобой будет всё в порядке? - тихо спросил я, всё ещё не глядя на неё.
Она глубоко вздохнула и пожала плечами.
— Я не знаю.
— Если ты когда-нибудь попадёшь в беду, или она попытается что-то сделать с тобой... просто позвони, ладно? - продолжил я всё тем же спокойным тоном.
— Эдвард, - сказала она, и я уже мог слышать протест в её голосе. - Ты борешься в проигранном сражении...
— По крайней мере, я чертовски борюсь, в отличие от некоторых людей, – огрызнулся я с отчаянием. – Просто сделай это дерьмо, ладно? – я посмотрел ей в глаза, и заморгал от удивления, увидев, что она давится то смеха. Глядя на неё вопросительно, я вскинул бровь, и она улыбнулась.
— Что? Мне нельзя пошутить? – спросила она тихо.
—Блядь, это совсем не смешно, – ответил я, мой голос дрожал от отчаяния. – У меня заняло столько времени, чтобы ты приняла нужную сторону этого дерьма, так что даже не шути снова, отказываясь от этого. Хорошо? Просто... бля... не..
Свободной рукой я сжал свою переносицу и глубоко вздохнул. Она будет моей смертью, прежде чем станет смертью для себя. Как всё это чертовски запутано. Она сжала мою руку и слегка меня толкнула.
— Ну, ладно, – сказала она слабым голосом, и я снова вздохнул и закрыл глаза.
— Ты имеешь хоть какое-нибудь грёбаное представление, насколько это дерьмо тяжело для меня? Мои нервы сейчас настолько измотаны, и я не могу... ты не можешь, отказываясь, отпускать подобные шутки, после того как рассказала мне историю об этом дерьме, хорошо? – я почти прошипел сквозь зубы.
Я открыл глаза и позволил своей руке упасть. Я повернул голову в её сторону. Озорное выражение исчезло с её лица.
— Прости, – сказала она, но блядь, я не хотел, чтобы она просила прощения. Во всём этом дерьме не было её вины. Я вздохнул и встал с кровати. Она удивила меня, держась за мою руку и удерживая меня. – Не уходи... прости, пожалуйста... я не могу... Пожалуйста... не уходи... Я не хочу, чтобы ты уходил... Я... не... моя мама, – бессвязно говорила она.
Я посмотрел на неё, и старался не обращать внимания на выражение боли на её лице.
— Я никуда не денусь, ебать, я уже говорил тебе это. Но сейчас я должен вернуться домой, – сказал я. – Завтра я вернусь. Обещаю.
— Обещаешь? – её голос звучал так отчаянно, что явно инстинкт, заставил меня сесть обратно на кровать. И опять же инстинкт, а не что-то другое, заставил меня её обнять и притянуть ближе к себе. На мгновение она застыла, но быстро расслабилась.
Я не обращал внимания на то, что расслабился сам, как только прикоснулся к ней.
Это должно быть неудобно... Блядь, с какой стати это должно быть неудобно?
— Может, я могу остаться ещё ненадолго, – ответил я тихо. – Почему бы тебе не попытаться заснуть?
Она кивнула и закрыла глаза. Прошло совсем немного времени, её дыхание выровнялось, и я предположил, что она уже спала. Она лежала спиной ко мне, положив голову на мою руку, которой я всё ещё обнимал её. Её волосы были возле моего лица, и каждый раз, когда я делал вдох, я чувствовал лёгкий аромат клубники. Я наклонил голову вперёд, так, чтобы моё лицо оказалось всего в дюйме от её волос, и глубоко вздохнул. Да, клубника... и фрезия… Может, даже немного сирени...
Так что, теперь ты вспомнил о цветах, ты, женоподобная задница? Ты что, забыл член дома?
Медленно я откинулся назад, смотря на её голову так, как будто раньше никогда не видел. Ебать, что же я делаю? Обнюхиваю волосы девушки, держу её за руку, целую пальцы... бля, что же это со мной происходит?
Во сне она пошевелилась и уткнулась носом в мою руку, прижимая её ближе к себе. Я снова почувствовал странное ощущение в животе, и было такое чувство, что это также распространилось на другие части моего тела. Блядь, что это было? Отвращение? Нет. Совсем не то. Я знал отвращение. Отвращение я чувствовал, когда на меня бросилась Таня, пытаясь сделать меня своим парнем. Но это было... совсем другое. Это было... приятно.
Я снова посмотрел на её голову и погладил волосы возле лица. Отсюда я не мог видеть её выражение, но это было прекрасно. Чёрт, мне это было не нужно. Она расслабилась. Ебать, она чувствовала себя в безопасности
И только это имело значение.
— Я буду защищать тебя, Воробей, – прошептал я, и прижал свои губы к её волосам. Это казалось таким же естественным, как и целовать её пальцы. Целовать её было так... естественно.
Ебать, что происходит?
На мгновение я закрыл глаза. По крайней мере, я думал, что это было мгновение. Должно быть, я заснул, потому что, снова открыв глаза, чувствовал себя ещё сонным. Воробей смотрела на меня с сонной улыбкой.
— Ты должен идти... я слышала, как несколько минут назад проснулся папа. Сейчас он в душе, так что тебе лучше идти, – тихо сказала она. Я кивнул, зевая, и встал с кровати. Я потянулся, и моя спина немедленно запротестовала. Это просто пиздец, спать в сидячем положении... особенно если ты сидишь, словно мешок с картошкой.
Я подошёл к окну и распахнул его. Взглянув на Воробья, я обнаружил, что она смотрит на меня. Посмотрев на неё, я ухмыльнулся, и лёгкий румянец пополз вверх по её щекам.
— Держись сегодня подальше от неприятностей. Ладно, Воробей? – сказал я ей.
Она закатила глаза и скрестила руки на груди.
— И ты тоже, Тони.
Я встретил её пристальный взгляд и моя ухмылка исчезла.
— Я хожу в ту же самую школу, что и Блэк. Ты не можешь ожидать, что я буду держаться подальше от неприятностей.
Веселье в её глазах тоже исчезло, и сменилось хмурым взглядом.
— Оставь его в покое. Ты ведь не собираешься сказать или сделать что-то ему или кому-либо ещё.
— Мы не можем молчать об этом... ты должна кому-нибудь рассказать... мы должны кому-нибудь рассказать, – сказал я.
— Нет. Я не хочу никому ничего говорить. В любом случае, никто нам не поверит. Просто оставь это в покое, Эдвард, так будет лучше. Это не твой выбор, а мой. И я говорю, что мы должны молчать, – строго сказала она.
—Никто не подумает, что ты сошла с ума! Ведь я не думаю, что ты сумасшедшая, и я не буду единственным, кто так думает. Единственное безумие в этом то, что ты хочешь молчать. Мы должны остановить безумную задницу твоей матери, и единственный способ сделать это, рассказать кому-нибудь, – выплюнул я с отчаянием. Она отвела взгляд и поджала губы. Она знала, что я был прав, но не собиралась двигаться с места. Мы должны были рассказать кому-нибудь.
— Держись подальше от Джейкоба и держи рот на замке, и тогда у нас не будет проблем, – не глядя на меня, тихо пробормотала она.
— Пока твоя безумная мать вернётся домой и решит, что это хорошая идея, снова попытаться убить тебя!
Сантехника в доме вдруг издала какой-то странный звук, и Воробей подняла взгляд на потолок.
— Супер, – вздохнула она. – Он вышел из душа. Тебе лучше уйти. Сейчас.
— Увидимся позже, – пробормотал я и быстро вылез в окно.
***
Сегодня я даже не пытался прокрасться туда. Часы на моём телефоне сказали, что было уже начало восьмого, и к этому времени вся моя семья не спала. Когда я вошёл в дом, то направился прямо на кухню. Я был чертовски голоден, и не было никакого смысла пытаться ходить вокруг да около.
Когда я вошёл, то увидел, что все сидели за кухонным столом. Это была идеальная семейная картина. Папа читал газету, одетый в повседневный костюм. Мама что-то вдохновенно рисовала в блокноте, который она практически везде носила с собой, так что была готова, когда на неё нападёт вдохновение. И Эмметт загребал еду в рот с пугающей скоростью, как будто от этого зависела его жизнь. Все они выглядели просто чертовски совершенно.
Несмотря на то, что у Эмметта было полное отсутствие манер.
Мне было интересно, как проходил завтрак в доме Свон. Что она предпочитала есть по утрам? А шеф читал газету? И что делала её мама? Может она просто сидела там и с вожделением смотрела на шею Воробья, тем временем мечтая о её крови? Что сумасшедшие люди едят на завтрак? Младенцев?
— Эдвард? Ты меня слышишь? – голос папы прервал меня от моих размышлений, и я посмотрел на него.
— Что?
— Я сказал, что сегодня твоя машина будет готова и её можно будет забрать, – сказал он.
Смотря на него, я сузил глаза и сжал руки в кулаки.
— Ебать, я не хочу возвращать свою машину. Ты можешь отвезти её к грёбаным скалам и скинуть вниз, мне всё равно, – пробормотал я и повернулся к холодильнику.
Он нахмурился и отложил газету в сторону.
— Не волнуйся, я не прошу, чтобы ты сел за руль, или поехал со мной, чтобы забрать её; вот почему со мной поедет твоя мама, – ответил он всё тем же раздражающим меня спокойным тоном.
— Тогда зачем, чёрт возьми, ты говоришь мне это? – спросил я. Мама и папа переглянулись и затем посмотрели на Эмметта, который заметив их взгляд, перестал есть и фыркнул. Он проглотил то, что было у него во рту, и отодвинул свой стул.
— Думаю, мне пора идти, – сказал он и вышел из кухни.
Папа глубоко вздохнул и посмотрел на меня.
— Нам нужно поговорить, – сказал он.
— О, ебать, – вздохнул я и повернулся, чтобы уйти.
— Ты не уйдёшь из этой комнаты!
На мгновение я застыл на своём месте, затем медленно повернулся и посмотрел на маму. Краем глаза я увидел, что папа, разинув рот, также уставился на неё. Мама никогда не повышала голос, я имею в виду никогда. Особенно не на меня или Эмметта. Это было... странно.
Она сделала успокаивающий вдох, и кивнула на стул, на котором перед этим сидел Эмметт.
— Сядь, – спокойно сказала она, и я сделал так, как мне было велено. Сейчас я не посмел её ослушаться. Злая мама была страшной гребаной мамой. – Я стараюсь верить тебе, и надеюсь, что ты не делаешь что-то глупое каждую ночь, когда покидаешь дом. Но наверно, мы не достаточно тебя ограничили. Мы должны видеть в тебе перемены. Вот почему твой отец завтра собирается отвезти тебя в больницу и показать своим коллегам.
Я посмотрел на папу, и он только кивнул.
— Блядь, я не сумасшедший! – отрезал я.
— Мы знаем, что ты не такой, – сказала мама мягко и снисходительно погладила меня по руке, лежащей на столе. Я фыркнул. Это как будто я мог читать их мысли в тот момент. Ебать, их мысли были настолько очевидны. Они хотели, чтобы я начал принимать лекарства, и вылечил то, что как они думали, было со мной.
Лекарства и терапия для сумасшедших. Почему они решили, что я сошёл с ума? Только потому, что мне больше не нравиться водить машину и ездить в ней? Но, это можно понять, ведь так? В последний раз, когда я был за рулём, я чуть не убил девушку, и конечно, после этого я стал немного избегать автомобилей. Но это не делало меня сумасшедшим, чтобы требовать лекарства и лечение, от которых мне могло стать лучше.
Я могу справиться с этим самостоятельно, огромное вам грёбаное спасибо.
Я посмотрел на стол, и внезапно смог почувствовать, что коснулся страха Воробья. Она думала, что люди решат, будто она была безумной. Может, в её случае, это не такой уж надуманный страх. Её история была чертовски невероятна, и возможно, никто бы не подумал, что это правда. Они запрут её в психушку вместо матери, и она будет гнить там, как птица в клетке.
В случае Воробья, наверно, можно было бы подумать, что быть в психушке не так уж и плохо, зная то, что ждёт её дома. Но я лучше знал эту ситуацию, и я лучше знал её. Психушка будет для неё смертным приговором. Никто больше не станет принимать её всерьёз. Всё, что она будет говорить, будет считаться шуткой. А что случится в тот день, когда она, наконец, выйдет? Её мать убьёт её.
Она была под смертным приговором; если она расскажет кому-то – это смертный приговор, и то, что она итак уже хотела умереть, на самом деле тоже мне не помогало. Всё было грёбаным смертным приговором.
Я опёрся локтями о стол и закрыл лицо руками.
Если мы расскажем кому-нибудь о её ситуации, и они не поверят нам, значит ли это, что люди подумают, будто я тоже сумасшедший? Подумают ли они, что я сошёл с ума из-за аварии, и меня тоже нужно запереть? Мои родители уже думали, что у меня проблемы. Может, это будет только топливом, чтобы разогреть чертов огонь.
Ебать, что же мне теперь делать?
— Мы не сумасшедшие... блядь, мы не сумасшедшие, – пробормотал я в свои руки.
— Эдвард... о ком ты говоришь? – спросил папа, и казался непонимающим и на самом деле взволнованным. Он дотронулся до моего плеча, но я не сделал никакого движения, чтобы попытаться его стряхнуть. Я позволил ему это. Это, должно быть, заинтриговало его ещё больше, потому что я почувствовал, как он мягко сжал моё плечо. – Эдвард...?
— Если кто-то сказал кому-то что-то... что-то чертовски ужасное... но этот кто-то не может рассказать кому-то ещё, потому что люди могут подумать, что это кто-то просто сумасшедший, из-за за того, что кто-то что-то совершил... блядь, чтобы вы тогда сделали? – я застонал в свои руки. Ни один из моих родителей ничего не сказал. Я отпустил мои руки вниз, на стол, и откинулся на стуле. Они обменялись обеспокоенными взглядами и затем оба посмотрели на меня.
— Эдвард, это не гипотетический вопрос, не так ли? – спросил папа, и я сжал челюсти и отвёл глаза. Он вздохнул. – Чёрт, Эдвард.
— Во что ты впутался? – спросила мама озабоченно. – Ты можешь рассказать нам, ты это знаешь. Мы не осудим, мы просто хотим помочь.
Я только покачал головой и посмотрел вниз, на свои руки.
— Если что-то происходит, если кто-то попал в беду, или, если ты в беде, ты должен сказать нам, – сказал папа. Он старался казаться строгим, но беспокойство в его голосе перевешивало всё. Я покачал головой, отодвинул назад свой стул и встал.
— Мне нужно принять душ перед школой, – не обращая внимания на их взгляды, пробормотал я. Папа вздохнул и неохотно кивнул. Я быстро вышел из кухни и побежал в свою комнату.
Едва успев закрыть за собой дверь, я рухнул на пол. Я прислонился к двери, подтянул ноги, обнял руками колени и прислонился к ним лбом. Я просто хотел свернуться калачиком и исчезнуть.
Наверное, так чувствовала себя Воробей каждый грёбаный день?
Я не говорю, что хотел умереть, потому что это дерьмо было так запутано. Я просто хотел исчезнуть, а это не одно и то же.
Как она могла рассказать мне такую чёртову историю и ожидать, что я буду молчать? Да, я всегда думал, что дела других людей только их личные дела, и старался в это не вмешиваться. Если бы Эмметт рассказал мне, что какой-то придурок обманул какую-нибудь курицу, я бы просто поиздевался и сменил тему. Это было не моё грёбаное дело, так зачем мне это нужно?
Но, ебать, это было совсем другое. Я не знаю точно, почему это было другое, но это было так. Может, потому что они нарушили закон.
Да, потому что ты такой сторонник закона.
По крайней мере, я никогда не пытался кого-то убить!
Ты просто говорил людям, что собираешься это сделать.
Да пошёл ты.
Я добрался до душа и расслабился под тёплыми брызгами воды. Закрыв глаза, я уткнулся лбом в прохладную стену.
Было ли у вас такое чувство, когда всё ваше существо разваливается на части, и вы не имеете никакой возможности остановить это? Было ли у вас такое чувство, когда ваш худший кошмар становится реальностью? Было ли у вас такое чувство, когда ваше понимание мира превращается в ничто, и становится чем-то иным? Было ли у вас такое чувство, когда вы понимали, что судьба действительно жестока?
Если Воробей на самом деле не хотела никакой помощи, она бы никогда не рассказала мне. Она послала бы меня подальше с самого первого дня. Она давным-давно убила бы себя. Она хотела, чтобы я помог ей. Она хотела, чтобы кто-нибудь помог ей. Она просто этого не знала. Кроме того, она не знала, как попросить об этом, из-за её грёбаного страха, что её не воспримут всерьёз.
У неё было слишком много грёбаных страхов.
Неудивительно, что у неё нет никаких друзей.
Я выпрямился и уставился на стену, как будто именно она сказала мне это.
У неё никогда не было друзей в нашей школе, не то, чтобы я этого не знал, просто впервые я задался вопросом почему. Насколько я помню, она всегда была для всех Гусыней. Люди обзывали её, среди прочего, в коридорах или в очереди в кафетерии, но кроме этого в основном её никто не трогал. Её не замечали, пока она не входила в поле их прямой видимости, и у них возникало желание кого-то унизить.
Она была для них пустым местом. Но почему? Она не такая уж и странная. Если честно, она вообще не странная. Если ей это нужно, она могла постоять за себя, и она была забавной. У неё было замечательное чувство юмора, и она была честной. Честной и надёжной.
Но люди никогда этого не видели, потому что никто из тех ублюдков, кто ходил в среднюю школу Форкса, просто никогда не давал ей шанса. Воробей была не тем человеком, которая могла с любым завести случайную беседу, и может, именно поэтому, её стали не замечать. Она не была нахальной, и люди восприняли это как слабость. Средняя школа была школой выживания для наиболее приспособленных, и слабости Воробья было достаточно, чтобы стать её падением. У её сильных сторон никогда не было шанса выйти на поверхность.
Я шёпотом выругался, вышел из душа и пошёл одеваться. Когда я спустился вниз, мама и папа уже ушли. Мой желудок забурчал, напоминая мне, что перед тем как пойти в душ, я так и не достал чего-нибудь поесть. Меня посетила идея, что может, мне стоит пропустить школу и вместо этого целый день проваляться в постели, но я оттолкнул эту мысль в сторону. Я хотел узнать побольше о Джейкобе, или что-то о том, что они сделали с Воробьём, или добыть хоть какую-то информацию, которая бы имела значение. Может, я смог бы даже узнать, что они планировали делать с ней дальше. И когда.
Сказать, что было уже поздно, когда я, наконец, добрался до Ла-Пуш, было бы преуменьшением, но меня это не волновало. Мистер Атеара читал какую-то старинную книгу, и когда я вошёл, все в классе повернули свои головы и посмотрели на меня.
— Почему-то, мистер Каллен, я рад, что вы наконец-то решили почтить нас своим присутствием, – сказал мистер Атеара. Его неприязнь ко мне, возможно, не могла быть более очевидной, даже если бы он носил грёбаную футболу с надписью "Я ненавижу Эдварда Каллена». Леа весело мне улыбнулась, и я ухмыльнулся ей. Думаю, я был не единственный, кто это заметил.
Я предполагал, что сегодня будет ещё один день, когда в меня будут насильно впихивать кучу глупых легенд. Оказывается, я был прав лишь частично. После того, как мистер Атеара закончил читать то, что он, блядь, читал, когда я вошёл, он начал рассказывать нам об истории города. Чёрт, но дело в том, что это можно было бы узнать, взяв книгу в библиотеке, или даже в Google, да где угодно. Кто знал, что мистер Атеара ничего не знал о таких простых вещах? Я решил, что он был слишком поглощён своими глупыми легендами, чтобы знать что-нибудь ещё.
Когда пришло время обеда, Леа ждала меня возле класса, и в кафетерий мы пошли вместе. Очередь была маленькой, и мы сели за тот же стол что и вчера.
Стол "крутой компании" был пуст. Никого из дворняг ещё не было, и это было хорошо. Я не смог бы ничего съесть, если бы они были там. Я взглянул на Лею, и увидел, что она смотрит на дверь кафетерия.
— Ждёшь кого-то? – спросил я небрежно. Она быстро опустила взгляд, и клянусь Богом, она покраснела, хоть её кожа скрывала это очень хорошо. – Сэма?
— Нет, я не жду Сэма, – она выплюнула его имя, и выглядела обиженной. Я закатил глаза и откусил большой кусок от своего бутерброда. Какое-то время мы ели в тишине, и вскоре её глаза снова вернулись к двери. Она быстро отвела взгляд, когда двери открылись, и вошёл ни кто иной, как девушка со шрамами. Леа пробормотала что-то под нос, и я поджал губы.
Это будет интересно.
Я отложил бутерброд и откинулся на спинку стула. Когда Эмили подошла к нам, я скрестил руки на груди. Леа не спускала глаз со своих рук, лежавших на столе, дверь кафетерия её больше не интересовала.
— Привет, Леа, как дела? – спросила Эмили слабым голосом. Она обхватила несколько книг и прижимала их к груди, и я съёжился, когда увидел её руки. Вблизи это было ещё более отвратительно.
Порезы и шрамы были везде. Шрамов не было только у неё подмышками – но везде вокруг них. Один порез выглядел воспалённым, но казалось, её это не волновало. Если она позволяла людям резать её вот так, так почему потом она не заботилась о своих ранах? Папа рассказывал мне страшные истории о том, какие ужасные инфекции могут быть. Разве ей всё равно, что она может получить заражение крови или что ей, возможно, придётся ампутировать руку? По-видимому, да. С другой стороны, разве её здоровье имеет для неё значение, если она существует для того, чтобы остаток своей жизни провести со своим чёртовым партнером по запечатлению? Грёбаные идиоты.
Леа как могла, пыталась игнорировать Эмили, но та продолжала говорить о каком-то собрании.
—...а Джейкоб приведёт Изабеллу, это будет здорово, – сказала она взволнованно.
Я напрягся, когда услышал, как она упомянула Воробья.
— Изабелла? – прохрипел я, хоть и старался, чтобы мой голос звучал спокойно и небрежно, как будто на самом деле меня это совсем не волновало.
— Да, Изабелла. Девушка Джейкоба. Мне очень жаль, но ты не можешь прийти. Это исключительно для Квилетов, – сказала она сладко, но было что-то в её голосе такое, что я понял, ей совсем не жалко. Она посмотрела на Лею. – Мы начинаем в одиннадцать, но думаю, тебе нужно подойти к десяти. Надеюсь, мы увидимся там. Идут все! – улыбка Эмили начала выглядеть ужасно поддельной и вынужденной, а Леа молча продолжала смотреть на свои руки на столе. – Ну... наверно, это всё... буду рада видеть тебя сегодня вечером! – Эмили ушла, а я повернулся, чтобы посмотреть на Лею.
— Что это было? – спросил я.
— Просто глупые дерьмовые легенды... ничего такого, что могло бы взволновать твою хорошенькую головку, – сказала она, и снисходительно погладила меня по голове. Я подумал, что она пыталась быть забавной, но я больше не мог сдерживаться.
— Что. Это. Было? – снова спросил я. Она закатила глаза и покачала головой.
— Ничего! Это просто одна из тех глупых вещей, которые они делают, когда думают, что время пришло, и хотят отпраздновать любовь или что-то ещё... Я не знаю, что ещё они делают на этих собраниях, меня ни разу там не было. Это имеет привычку выходить из-под контроля, – ответила она с глубоким вздохом. – И вообще, почему ты так беспокоишься? Для парня, который думает, что всё это дерьмо, уверена, ты задаёшь слишком много вопросов.
Я отодвинул свой стул и схватил поднос. Собираясь пройти мимо неё, я наклонился вперёд.
— А для того, кто говорит, что не ждёт Сэма, ты слишком часто смотришь на дверь, – ответил я возле её уха. Она надулась, а я невесело усмехнулся и ушёл.
Прежде чем уйти я выбросил всё, что было на моём подносе. Выйдя из кафетерия, я достал из кармана телефон. Мои пальцы летали над кнопками, когда я быстро писал сообщение.
"Дерьмо становится хуже. Держись подальше от сумасшедшей мамы. Будь в безопасности, или клянусь грёбаному Богу... "
Я нажал "отправить" и глубоко вздохнул.
Я чувствовал, что вот-вот должно что-то случиться.
И надеюсь, Воробей будет где-то в безопасности, когда это произойдёт.
***
Воробей не ответила на моё сообщение. Я пытался успокоить себя, говоря, что она просто была на уроке, или она оставила свой мобильный в шкафчике, или что-то ещё. А может, она просто прочитала сообщение и не удосужилась ответить. Ведь я ни о чём её не спрашивал или что-то наподобие этого, так может, она подумала, что ей не нужно отвечать?
Но в конце дня я был больше чем просто обеспокоен. Я говорил себе, что она в безопасности. Почему должно быть иначе? Она была в школе. Что могло с ней там случиться? Ничего с ней там не случится, особенно когда рядом Эмметт. Она была в безопасности.
В безопасности.
Вернувшись домой, я был встречен воплями и криками из гостиной. Я зашёл туда, чтобы увидеть, по какому поводу такой шум. Я не удивился, когда увидел что Джаспер и Эмметт играют в свои обычные игры на приставке. Я плюхнулся на свободное место, чтобы посмотреть как Джаспер ударит под задницу Эмметта, так как он обычно это делал.
— Эй, братан, – сказал Эмметт, не отводя глаз от экрана. – Мама в гараже укладывает твою малышку, так что если хочешь пойти трахнуть свою "Вольво", тебя все поймут.
— Заткнись, – сказал я и закатил глаза.
Я наблюдал за их игрой, и в течение часа мы говорили о различном дерьме. Было приятно осознавать, что всё было как будто нормальным. Не так уж плохо быть просто грёбаным подростком, говорить о дерьме и играть с друзьями в видеоигры. В этом мире не было проблем. Это было хорошее отвлечение от ада, который был моей жизнью.
—...хорошо, что Беллы не было в школе, – усмехнулся Эмметт.
Я повернул к нему голову.
— Что?
— Не думаю, что тебя это волнует, но видимо Таня сегодня собиралась отомстить Белле, поэтому, хорошо, что её не было в школе. Розали слышала их разговор в женском туалете... бля, гиены, – объяснил он, и казался раздражённым. – Не думаю, что тебя это волнует, – снова отметил он. Я почувствовал прилив крови к своему лицу, и быстро встал. Эмметт закатил глаза. – Да ладно, даже не делай вид, будто ты обиделся, – усмехнулся он, когда я выбежал из комнаты.
Но я не обиделся. Ничего подобного. Я добрался до своей комнаты и снова достал свой телефон. Всё ещё никаких сообщений от Воробья. Никаких признаков жизни. Она не была в безопасности. Ебать.
Я смотрел на телефон, как казалось, целую вечность. Наконец, я начал искать её имя в адресной книге и нажал на кнопку вызова. Пусть будут прокляты эти текстовые сообщения, мне нужно было услышать её голос.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |