Люди, которые жили здесь, не были присаженными на метамфетамин торчками; у торчков не получи-лось бы долго содержать такую усадьбу; они бы ее уже перезаложили сто раз. Но Джек и Майра Эванс любили время от времени потешить себя марьиванной, и Фил Буши радушно поставлял им травку. Они были хорошими людьми, и Фил относился к ним хорошо. В те старые дни он еще мог относиться к людям по-хорошему.
Майра угощала их кофе-глясе. Сэмми тогда ходила, кажется, на седьмом месяце, беременная Ма-лышом Уолтером, ее хорошенько разнесло, и Майра спросила, кого бы она хотела, мальчика или девочку. Совсем не задирала перед Сэмми нос. Джек как раз позвал Фила в свой кабинет-каморку, чтобы рассчи-таться, и Фил ее позвал: – Эй, дорогуша, иди-ка сюда, взгляни!
Все это казалось таким теперь далеким.
Она подергала передние двери. Они были заперты. Сэмми подняла один из декоративных камней, которыми Майра когда-то обложила свой цветник, и, взвешивая его в руке, встала напротив большого фронтального окна. Подумав немного, она, вместо того чтобы бросить камень, пошла вокруг дома. В ее настоящем состоянии залезать через окно будет тяжело. Да и даже если она в состоянии (и осторожно), можно так порезаться, что остаток ее планов на этот вечер пойдут псу под хвост.
Да и сам дом очень хороший. Ей не хотелось его калечить, если без этого можно обойтись.
И ей не пришлось этого делать. Тело Джека вывезли, в этом смысле город еще достаточно исправно функционировал, но никто не подумал запереть задние двери. Сэмми легко вошла вовнутрь. Генератор не работал, и в доме было темнее, чем у енота в жопе, но на печи лежала коробка деревянных спичек и пер-вая же, которую она зажгла, осветила фонарик на кухонном столе. Фонарик работал исправно. В его луче она заметила что-то похоже на кровавое пятно на полу. Поспешно отвела фонарь оттуда и направилась в кабинетик Джека Эванса. Тот находился сразу за гостиной, каморка такая крохотная, что там буквально не было места ни для чего другого, кроме письменного стола и застекленного шкафа.
Она повела лучом фонаря по столу, потом подняла его так, что тот отразился в стеклянных глазах наиболее ценного из Джековых трофеев: это была голова лося, которого он подстрелил в ТР-90 три года назад. На эту голову тогда и позвал ее посмотреть Фил.
- Мне достался последний билет лотереи[320] того года, – рассказывал им Джек. – А добыл я его вот этой штучкой. – Он показал на ружье в шкафу. Грозное на вид, да еще и с оптическим прицелом.
В двери появилась Майра, в ее чашке с кофе постукивали ледышки – такая хорошая, стильная, улы-бающаяся женщина; Сэмми понимала, что ей такой никогда не стать.
- Оно стоило немыслимых денег, но я ему позволила купить это ружье после того, как он пообещал, что в декабре повезет меня на неделю на Бермуды.
- Бермуды, – произнесла сейчас вслух Сэмми, смотря на лосячью голову. – Так она туда и не съезди-ла. Как это печально.
Фил тогда, засовывая конверт с деньгами себе в задний карман джинсов, еще произнес:
- Грозное ружье, но не совсем пригодная вещь для домашней защиты.
- Об этом я также позаботился, – ответил Джек, и хотя он не показал Филу, чем именно он позаботил-ся, но со значением похлопал по столешнице. – Пара надежных пистолей.
Фил так же со значением кивнул в ответ. Сэмми с Майрой в полной гармонии обменялись понимаю-щими взглядами: «Парни всегда остаются мальчишками». Она и сейчас помнила, как ей тогда хорошо ста-ло от того взгляда, как она ощутила себя приобщенной, и думала, что, вероятно, именно поэтому она и пришла теперь сюда, вместо того, чтобы поискать что-нибудь, где-то поближе к городу.
Она задержалась, чтобы разжевать очередную пилюлю перкоцета, а уже потом начала открывать ящики стола. Они не были заперты, как и тот деревянный сундучок, который нашелся в третьем из выдви-нутых ей ящиков. В нем лежал запасной пистолет покойного Джека Эванса: автоматический «Спрингфилд XD»[321] сорок пятого калибра. Взяв его в руки, она, хотя и как-то топорно дергая, сумела вытянуть обой-му. Та была полной, а в ящике лежала еще и запасная. Ее она тоже взяла. Потом она вернулась в кухню поискать пакет, в котором понесет свои находки. И, конечно же, ключи. От того, что найдется в гараже Майры и Джека. Возвращаться в города пешком она не собиралась.
Джулия с Рози как раз обсуждали, какое будущее ожидает их город, когда чуть не завершилось их на-стоящее. Завершилось бы, если бы на повороте Эсти, приблизительно за милю от пункта своего назначе-ния, они столкнулись со старым фермерским пикапом. Но Джулия выехала из-за поворота достаточно своевременно, чтобы заметить машину, которая несется ей навстречу, по ее полосе, прямо ей в лоб.
Она резко, не думая, крутанула руль своего «Приуса» влево, перескочив на другую полосу, и два ав-томобиля разминулись на расстоянии пары дюймов. Горес, который сидел на заднем сидении со своим обычным видом полнейшего удовлетворения о-меня-катают-на-машине, изумленно тявкнув, покатился на пол. Это был единственный звук. Женщины не заверещали, даже не ойкнули. Все произошло очень быст-ро. Смерть или серьезное увечье мельком промелькнули мимо них, да и ладно.
Джулия движением руля вернулась на свою полосу, потом съехала на грунтовую обочину, останови-ла «Приус» и посмотрела на Рози. Горес позади вновь заскочил на сидение и коротко гавкнул, словно спрашивая, почему это мы встали. На это обе женщины рассмеялись и Рози начала хлопать себе по груди сверх показной полки своих сисек.
- Ох, мое сердце, мое сердце, – приговаривала она.
- Эй, – кивнула Джулия. – У меня тоже. Ты видела? Он пролетел буквально вплотную.
Рози вновь засмеялась, вздрагивая:
- Ты шутишь? Сердечко, если бы я держала руку на окне, он отрезал бы мне локоть, сукин сын.
- Пьяный, наверное, – встряхнула головой Джулия.
- Пьяный, это без всяких сомнений, – фыркнула Рози.
- Ты готова ехать дальше?
- А ты? – переспросила Рози.
- Да, – ответила Джулия. – А ты там как, Горес?
Горес гавкнул, докладывая, что он всегда готов.
- Близкий взрыв неудачу отгоняет, – произнесла Рози. – Так любил говорить дедушка Твичел.
- Будем надеяться, что он был прав, – кивнула Джулия, вновь выезжая на дорогу. Она внимательно смотрела вперед, чтобы не прозевать приближение чужих фар, но следующий увиденный ними свет пода-вали уже прожектора, нацеленные на Харлоу с той стороны Купола. Сэмми Буши они не увидели. А Сэмми их видела; она стояла перед гаражом Эвансов, держа в руке ключи от их «Малибу». Когда они проехали, она подняла ворота гаража (пришлось делать это вручную, далось ей это очень болезненно) и села за руль.
Между универмагом Бэрпи и «Топливом & Бакалеей» пролегал переулок, который связывал Мэйн-стрит и Вест-стрит. Им чаще всего пользовались машины всяких поставщиков. Этим вечером по переулку в четверть десятого шли Джуниор и Картер Тибодо, шли почти в кромешной тьме. Картер нес в руке пяти-галлоновую канистру, красную, с желтой диагональной полосой на ее боку. По полосе шла надпись БЕН-ЗИН. Во второй руке он нес мегафон на батарейках. Мегафон был белого цвета, но Картер его замаскиро-вал, обмотав черной изоляционной лентой, чтобы тот случайно не бросился кому-нибудь в глаза раньше, чем они начнут ретироваться по этому переулку.
Джуниор нес рюкзак. Голова у него больше не болела и хромота его почти пропала. Он был уверен, что его тело наконец-то победило тот недуг, который его так беспокоил. Наверное, какой-то приблудный вирус. В колледже такого дерьма нахвататься можно вдоволь, и то, что его оттуда выперли за избиение того пацана, наверно, было скрытым благословением.
С глубины переулка им хорошо был виден «Демократ». Свет заливал пустой тротуар, и они видели, как внутри суетятся Фримэн и Тони Гай, поднимая и складывая около дверей пачки газет. Старое деревян-ное здание, в котором содержалась редакция и помещение Джулии, стояло между семейной аптекой Сен-дерса и книжным магазином, но отделенная от обоих – со стороны книжного магазина мощеным тротуа-ром, а со стороны аптеки переулком, похожим на тот, из которого сейчас выглядывали они с Картером. Ночь была безветренная, и он подумал, что, если его отец достаточно быстро мобилизует людей, лишнего вреда не случится. Не то, чтобы это его беспокоило. Да пусть хоть вся восточная сторона Мэйн-стрит вы-горит, Джуниору это было по барабану. Еще больше неприятностей Дейлу Барбаре. Он все еще ощущал на себе тот его прохладный оценивающий взгляд. Неправильно, когда на тебя, таким образом, смотрит кто-то, особенно если этот кто-то смотрит из-за решетки. Сучий Бааарби.
- Надо было его застрелить, – пробурчал Джуниор.
- Что? – переспросил Картер.
- Ничего, – вытер он себе лоб. – Жарко.
- Да уж. Фрэнки говорит, если так будет и дальше, мы здесь все испечемся, как яйца в духовке. Во сколько нам надо это сделать?
Джуниор мрачно пожал плечами. Отец ему говорил, но он не помнил точно. Вероятно, в десять часов. Да какая разница? Пусть те двое там сгорят. А если сучка редакторша у себя наверху – наверное, рас-слабляется со своим любимым дилдо после трудового дня, – пусть и она сгорит. Еще больше неприятно-стей для Бааарби.
- Давай начинать.
- Ты уверен, братан?
- Ты кого-нибудь видишь на улице?
Картер огляделся. Мэйн-стрит лежалая пустынная и темная. Генераторы позади зданий редакции га-зеты и аптеки были единственными, которые он слышал. Он пожал плечами:
- Хорошо. А почему бы и нет?
Джуниор расстегнул пряжки рюкзака и раздвинул клапан. Наверху лежало две пары оснащенных све-тодиодами перчаток. Одну пару он отдал Картеру, другую натянул сам. Ниже лежало что-то завернутое в банное полотенце. Развернув этот сверток, он выставил на латаный асфальт четыре винных бутылки. На самом дне рюкзака лежалая жестяная воронка. Джуниор вставил ее в горло первой бутылки и потянулся за бензином.
- Давай-ка лучше я, братан, – сказал Картер. – У тебя руки дрожат.
Джуниор изумленно посмотрел на свои пальцы. Он не ощущал дрожи, но действительно они дрожа-ли.
- Я не боюсь, если это то, о чем ты думаешь.
- Я и близко такого не говорил. Это просто какие-то проблемки с головой. Всем это видно. Тебе надо сходить к Эверетту, потому что с тобой происходит что-то нехорошее, а он сейчас единственный, кого наш город имеет наиболее похожего на настоящего врача.
- Я чувствую себя пречуде…
- Замолчи, пока тебя кто-то не услышал. Займись полотенцем, остальное я сам сделаю.
Джуниор выхватил из кобуры пистолет и выстрелил Картеру в глаз. Голова у того треснула, плеснув во все стороны кровью и мозгами. А потом Джуниор встал над ним, стреляя вновь, и вновь, и вновь…
- Джунс?
Джуниор замотал головой, чтобы прогнать видение – такое яркое, чисто галлюцинаторный бред, – и понял, что действительно вцепился в рукоятку пистолета. Может, тот вирус еще не совсем вышел из его организма? А может, это и не вирус совсем.
«А что же тогда? Что?»
Ароматный запах бензина ударил ему в нос, и так сильно, что в глазах запекло. Картер начал напол-нять первую бутылку. «Глюк, глюк, глюк», – запела канистра. Джуниор расцепил молнию бокового кармана рюкзака и достал оттуда портняжные ножницы, которые принадлежали его матери. Ими он отрезал от по-лотенца четыре полосы. Одну из этих тряпок засунул в первую бутылку, потом извлек и вместо того запи-хал ее в бутылку другим концом, оставив свисать наружу уже пропитанный бензином край. Тоже самое он проделал с остальными бутылками.
В этом деле дрожания рук ему не мешало.
А Барбин полковник Кокс изменился с того времени, как Джулия видела его в последний раз. Как для выхода в люди в половине десятого вечера, он был гладко выбрит и волосы у него были аккуратно зачеса-ны, хотя его униформа хаки потеряла былую идеальную наглаженность и поплиновая куртка теперь висе-ла на нем мешком так, словно он похудел. Он стоял перед теми несколькими пятнами аэрозольной краски, которые остались после неудачного эксперимента с кислотой, и хмурился на эти нарисованные двери, словно думая, сможет ли пройти сквозь них, если достаточно сконцентрируется.
«Закрой глаза и трижды щелкни каблуками, – подумала Джулия. – Потому что нет места, милее, чем Купол»[322].
Она отрекомендовала Рози Кокса и Кокса Рози. Пока они обменивались стандартным «приятно по-знакомиться», она оглянулась вокруг и увиденное ей не понравилось. Прожектора еще оставались на сво-их местах, лупили в небо, словно извещая о какой-то гламурной голливудской премьере, и генераторы, ко-торые питали их, также урчали, но куда-то исчезли армейские грузовики и та большая зеленая штабная палатка, которая стояла раньше, напяленная ярдов за пятьдесят дальше по дороге. Лишь примятая трава осталась на том месте, где она была. С полковником Коксом прибыли два солдата, но они имели тот не-боеспособный вид, который всегда ассоциировался у нее с советниками и атташе. Дежурных, возможно, и не убрали, но отвели подальше, установив периметр за пределами достижения человеческого голоса, чтобы какой-нибудь слюнтяй, который мог прибрести сюда со стороны Милла, не начал расспрашивать их, что же оно такое к черту творится.
«Сначала вопрос, доклад потом», – подумала Джулия.
- Просветите меня, мисс Шамвей, – начал Кокс.
- Сначала дайте ответ на мой вопрос.
Он подкатил глаза (она подумала, что наверное дала бы ему пощечину за это, если бы могла его дос-тать; нервы у нее еще звенели после того происшествия по дороге сюда). Но он предложил ей спраши-вать, о чем она хочет.
- На нас махнули рукой?
- Отнюдь, абсолютно нет, – сразу же ответил он, однако, стараясь при этом не смотреть ей в глаза. Ей подумалось, что это знак еще худший, чем подозрительное запустение, которое она видит сейчас перед собой по его сторону Купола – похоже на цирк, который стоял здесь, а потом вдруг снялся и уехал.
- Прочитайте это, – произнесла она и распластала первую страницу завтрашнего номера газеты по невидимой поверхности Купола, словно женщина, которая лепит к витрине супермаркета объявления о распродаже. Под пальцами она ощутила легонькое, мимолетное дрожание, это было похоже на то, как бы-вает, когда дотрагиваешься сухим морозным утром до чего-то металлического.
Он прочитал полностью всю газету, сообщая, когда надо перелистывать страницы. Это отняло у него десять минут. Дождавшись, когда он закончил, она произнесла:
- Как вы, возможно, обратили внимание, места для рекламы почти не осталось, но я тешу себя наде-ждой, что качество письма от этого только выиграло. Похоже, что ссученность идет мне только на пользу.
- Мисс Шамвей…
- О, почему бы вам не обращаться ко мне по имени, просто Джулия? Мы же с вами уже практически давние знакомые.
- Чудесно. Тогда вы для меня становитесь Джулией, а я для вас – Джей К.
- Я буду стараться не путать вас с тем, который ходил по воде[323].
- Вы считаете, что этот парниша, Ренни, устанавливает диктатуру во главе с собой? Наподобие како-го-то северо-восточного Мануэля Норьеги?
- Меня больше беспокоит его похожесть на Пол Пота.
- Вы думаете, такое возможно?
- Еще два дня тому назад я бы расхохоталась таким прогнозам – в то время как он не руководит засе-даниями выборных, он торгует подержанными автомобилями. Но два дня тому назад у нас еще не было потасовок за еду. Мы также не знали об этих убийствах.
- Это не Барби, – утомлено, но упрямо помотала головой Рози.
Кокс не откликнулся на ее слова, и не потому, что он игнорировал Рози, догадалась Джулия, а пото-му, что само такое предположение было слишком смехотворным, чтобы обращать на него внимание. Из-за этого она почувствовала к нему теплоту, по крайней мере, немного.
- Джулия, вы думаете, это Ренни виновен в тех убийствах?
- Я думала об этом. Все его действия с того времени, как установился Купол, – от запрета продажи алкоголя до назначения шефом полиции абсолютного болвана – были политическими шагами, направлен-ными на усиление его персонального влияния.
- Вы хотите сказать, что убийство не в его репертуаре?
- Не обязательно. Когда умерла его жена, ходили слухи, что это произошло не без его помощи. Я не говорю, что это чистая правда, но то, что такие слухи имели место, прежде всего, свидетельствует о том, каким данную особу видят люди.
Кокс понимающее хмыкнул.
- Однако, ради всего святого, мне не понятно, какая политическая целесообразность в убийстве и сексуальном надругательстве над двумя несовершеннолетними девушками.
- Барби никогда этого не сделал бы, – вновь повторила Рози.
- Такая же непонятная картина, если рассматривать Коггинса, хотя его пасторат, особенно та их ра-диостанция, выглядит подозрительно великолепно обеспеченной материально. А что касается Бренды Перкинс? Вот тут уже может прятаться политика.
- Но вы же не можете прислать к нам морских пехотинцев, чтобы его остановить, не так ли? – спроси-ла Рози. – Вы ничего не можете, кроме как созерцать. Как те дети на аквариум, где самые большие рыбы сначала съедают всю пищу, а потом начинают пожирать маленьких рыбок.
- Я могу разрешить мобильную связь, – задумчиво произнес Кокс. – Могу заблокировать интернет. По крайней мере, это я могу сделать.
- У полицейских есть портативные рации, – сказала Джулия. – Он этим воспользуется. А в четверг на собрании, когда люди начнут жаловаться, что потеряли связь с внешним миром, он обвинит в этом вас.
- Мы планировали созвать пресс-конференцию в пятницу. Я мог бы ее отменить.
Джулия похолодела от самой мысли об этом:
- Даже не думайте. Тогда он будет лишен необходимости объяснять свои действия перед миром.
- Плюс, – включилась Рози. – Если вы выключите телефоны и интернет, никто не сможет рассказать вам или кому-то другому о том, что у нас творится.
Кокс постоял молча, смотря себе под ноги. Потом поднял голову.
- А что касается того гипотетического генератора, который может поддерживать Купол? Никаких но-востей?
Джулия не была уверена, следует ли рассказывать Коксу, что поиски генератора они поручили со-всем еще юным школьникам. Но произошло так, что потребность отвечать на этот вопрос вдруг отпала, потому что именно в этот миг заревела городская пожарная сирена.
Пит Фримэн бросил последнюю пачку газет около дверей. И тогда, упершись руками себе в поясницу, распрямился и потянулся. Тони Гай услышал треск даже из другого конца комнаты.
- Трещит так, словно у тебя спина больная.
- Да нет, я чувствую себя чудесно.
- Моя жена сейчас уже должна храпеть, – сказал Тони. – А в гараже у меня есть спрятанная бутылка. Хочешь, зайдем по дороге домой, трахнем понемножку?
- Нет, я думаю… – начал Пит, и именно в этот миг окно сокрушила первая бутылка. Боковым зрением он заметил горящий фитиль и сделал шаг назад. Только один, но это спасло его от серьезных ожогов, ве-роятно, даже от сожжения живьем.
На осколки разлетелись и окно, и бутылка. Бензин загорелся в воздухе, ярко вспыхнув, словно какая-то горящая летающая рыба. Пит пригнулся, одновременно крутнувшись на месте. Огненная рыба проле-тела мимо него, подпалив ему один рукав рубашки, и приземлилась на ковер перед столом Джулии.
- Что это, бля… – начал Тони, но тут вторая бутылка кувырком пролетела сквозь оконную дыру. Эта разбилась прямо у Джулии на столе, звякнув осколками во все стороны, распространяя огонь на разбро-санные на столешнице бумаги, добавляя еще огня. Запах горящего бензина был горячим, густым.
Пит бросился к кулеру, который стоял в уголке, ударяя себя по боку горящим рукавом. Он коряво поднял и прижал бутыль с водой себе к животу, подставляя под струи воды из горлышка бутыли горящую рубашку (рука им чувствовалась сейчас, словно он ее сильно обжег на солнце).
Из ночной тьмы полетел следующий коктейль Молотова. Не долетел, разбился на тротуаре, запалив небольшой костер на бетоне. Струи горящего бензина стекали к водостоку и гасли.
- Лей воду на ковер! – закричал Тони. – Лей, пока весь дом не загорелся!
Ошарашенный Пит, тяжело дыша, лишь взглянул на него. Вода из пластиковой бутыли выливалась на тот край ковра, который не нуждался в увлажнении.
Хотя его репортерская деятельность ограничивалась исключительно темой юниорских спортивных соревнований, в свои школьные года Тони Гай и сам носил свитера с трехбуквенной[324] монограммой. И через десять лет после этого его рефлексы сохранились почти в полном порядке. Он выхватил бутыль у Пита и сначала полил из него сверху на стол Джулии, а потом на горящий ковер. Огонь начал распростра-няться, но, может… если он успеет… и если есть запасная бутыль, или даже пара в коридоре, который ве-дет к кладовой в задней части дома…
- Еще! – сказал он Питу, который стоял, вытаращившись на задымленные остатки своего рукава. – В заднем коридоре!
Какое-то мгновение Пит, похоже, еще не мог понять, о чем идет речь. Потом понял и стремглав бро-сился к коридору. Тони обошел стол и выплеснул последнюю пинту воды на пламя, которое старалось расширить тамошний плацдарм.
И тогда из тьмы прилетела последняя бутылка коктейля Молотова, и вот она-то и наделала самого большого вреда. Это было прямое попадание в груду наложенных ими возле входных дверей пачек газет. Горящий бензин затек под плинтус и вспыхнул вверх. Сквозь языки пламени Мэйн-стрит казалась каким-то неустойчивым миражом. В глубине этого миража, на противоположной стороне улицы, Тони рассмотрел пару невыразительных фигур. Сквозь накаленный воздух они казались такими, которые танцуют.
- ОСВОБОДИТЕ ДЕЙЛА БАРБАРУ, ПОТОМУ ЧТО ИНАЧЕ ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО! – проревел усилен-ный мегафоном голос. – НАС МНОГО, И МЫ ГОТОВЫ СЖЕЧЬ ВЕСЬ ГОРОД! ОСВОБОДИТЕ ДЕЙЛА БАР-БАРУ, ПОТОМУ ЧТО ИНАЧЕ ВЫ ДОРОГО ЗАПЛАТИТЕ!
Тони взглянул вниз и увидел у себя между ступней огненный ручей. Воды, чтобы его погасить, у него больше не было. Скоро огонь сожрет ковер и примется за старое сухое дерево пола. Тем временем пожа-ром охватило уже всю переднюю часть офиса.
Тони бросил пустую бутыль и отступил назад. Температура повысилась, он ощущал, как от жара ему стягивает кожу. «Если бы не эти чертовы газеты, я мог бы…»
Но для «мог бы» уже было слишком поздно. Он осмотрелся и увидел в двери Пита с бутылью воды «Поланд Спрингс» в руках. Большая часть его обгоревшего рукава уже отпала. Кожа на руке была ярко-красной.
- Поздно! – крикнул Тони. Он оставил стол Джулии, который уже превратился в колонну огня, которая достигала стены, и двинулся по широкой дуге, прикрывая себе рукой лицо от жара. – Слишком поздно! К заднему ходу!
Пит Фримэн не нуждался в поторапливании. Он кинул бутыль прямо в огонь и бросился наутек.
Кэрри Карвер редко когда имела какое-то отношение к «Топливу & Бакалеи», хотя лавочка в течение многих лет обеспечивала ей с мужем довольно приятную жизнь, она считала себя Выше Всего Этого. Од-нако когда Джонни заметил, что неплохо было бы им поехать фургоном и перевезти оттуда остатки кон-сервированных продуктов домой – «на хранение», как деликатно высказался он, – Кэрри сразу согласилась. И хотя по обыкновению работой она не утруждалась (большей частью посвящала себя регулярному про-смотру «Судьи Джуди»[325]), тут она согласилась помочь. В «Фуд-Сити» она не была, но позже, когда схо-дила туда со своей подругой Ли Андерсон посмотреть на последствия передряги и разбитые витрины су-пермаркета, кровь на мостовой очень ее напугала. Она испугалась за свое будущее.
Джонни выносил картонные ящики с супом, бобами и соусами; Кэрри складывала их в кузов их «Додж-Рэма». Они уже сделали половину дела, когда дальше по улице вспыхнуло пламя. Оба слышали лозунги, пророненные в мегафон. Кэрри заметила двух или трех людей, которые бежали по переулку мимо универмага Бэрпи, но не была в этом уверена. Позднее она будет уверена и количество тех фигур увели-чится до четырех. А может, и пяти.
- Что это означает? – спросила она. – Милый, что это означает?
- Что этот проклятый душегубец здесь не один, – ответил Джон. – Это значит, что у него здесь целая банда.
Ладонь Кэрри лежала в него на руке, и теперь ее ногти впились ему в кожу. Джон вырвал руку и по-бежал к полицейскому участку, взывая: «Пожар!» во всю силу своих легких. Кэрри не побежала вслед за ним. Кэрри продолжила нагружать фургон. Теперь она боялась за свое будущее еще больше, чем до это-го.
Кроме братьев Бови и Роджера Кильяна, на трибунах спортивного зала в средней школе сидело еще десять новых офицеров только что родившейся Службы внутренней безопасности Честер Милла, и Боль-шой Джим только начал речь о возложенной на них ответственности, как вдруг завелась пожарная сирена. «Парень поспешил, – подумал он. – Я не могу доверять ему, Господи спаси мою душу. Никогда не мог, но сейчас он становится еще более ненадежным».
- Итак, ребята, – произнес он, смотря прямо на Мики Вордло («Боже! Какой бычок!»). – О многом хотел я вам сказать, но, кажется, нам предстоит какое-то срочное дело. Ферн Бови, ты часом не знаешь, есть ли у нас в пожарном участке переносные помпы?
Ферн ответил, что он заглядывал в пожарный сарай в этот вечер, просто взглянуть, что за оборудо-вание там может быть, и видел там с дюжину заплечных насосов. Все заполненные водой, и им это как раз сейчас пригодится.
Большой Джим, думая, что сарказм следует приберегать для тех, кто имеет достаточно масла в голо-ве, чтобы его уловить, сказал, что это Добрый Господь так проявляет заботу о них. И еще он сказал, что, если сейчас это не ложная тревога, он назначает Ферна главным пожарным, а Стюарта Бови его замести-телем.
«Ну что, пронырливая ведьма, – думал он, смотря на новых офицеров, которые с сияющими глазами, желая поработать, привставали со стульев. – Теперь увидим, понравится ли тебе совать нос в мои дела».
- Куда ты теперь? – спросил Картер.
Он привел свою машину с выключенными фарами туда, где Вест-стрит растворялась в шоссе 117. Здание, которое стояло здесь, когда-то принадлежало заправке Тексако, которая закрылась в 2007 году. Совсем рядом с городом, но хороший, удобный тайник. В том направлении, откуда они приехали, эрекция пожарной сирены достигла максимума и первые языки огня, скорее розовые, чем оранжевые, уже лизали небо.
- А? – Джуниор засмотрелся на возрастающее сияние. От этого зрелища он почувствовал возбужде-ние у себя в штанах. Ему подумалось: как хорошо было бы, если бы у него осталась, хотя бы одна подруж-ка.
- Я спросил, куда ты теперь. Твой отец сказал, что надо найти алиби.
- Я покинул экипаж № 2 за почтой, – произнес Джуниор, неохотно отрываясь глазами от пожара. – Я на патрулировании с Фрэдди Дейтоном. Он и скажет, что мы были вместе. Все время. Отсюда я могу пойти напрямик. А могу вернуться по Вест-стрит. Позырю, как там разгорается. – Он выдал высокое хихиканье, почти девчачье хихиканье, и Картер бросил на него странный взгляд.
- Не смотри очень долго. Поджигателей всегда ловят, когда они возвращаются посмотреть на свои пожары. Я видел это по «Их разыскивает Америка»[326].
- Да на хер кому-то вступаться за эту прошмандовку, кроме Бааарби, – произнес Джуниор. – А ты как? Ты куда собираешься?
- Домой. Ма скажет, что я сидел дома весь вечер. Попрошу ее, чтобы поменяла мне повязку на плече – болит адски там, где эта падлючая собака погрызла. Приму аспирин. А потом пойду, помогу тушить по-жар.
- У них в амбулатории и в госпитале есть лекарства, более крутые, чем аспирин. И в аптеке тоже. Не-плохо было бы нам порыться в том дерьме.
- Несомненно.
- Или… как ты относишься к кристаллам? Думаю, я мог бы достать.
- Мет? Никогда в жизни. Но я бы не отказался от окси.
- Окси! – воскликнул Джуниор. Почему он сам ни разу не упомянул об оксиконтине? Он, наверняка, помог бы ему с головной болью лучше, чем зомиг или имитрекс. – Эй, братан. Твоя правда!
Он задрал руку. Картер стукнулся с ним кулаками, но закидываться таблетками вместе с Джуниором намерения он не имел. Джуниор стал каким-то странным.
- Лучше тебе уже пойти, Джунс.
- Уже отчаливаю, – Джуниор открыл двери и направился прочь, немного прихрамывая.
Картер сам себе удивился, ощутив непонятное облегчение от того, что Джуниор наконец-то его поки-нул.
Барби проснулся от звука сирены и увидел, что перед камерой стоит Мэлвин Ширлз. Ширинка у парня была расстегнута, в руке он держал свой огромный член. Увидев, что Барби смотрит на него, он начал мо-читься. Явно задался целью достать до топчана. У него это не получилось, и он удовлетворился тем, что набрызгал по бетону мокрую букву S.
- Давай, Барби, пей, – сказал он. – Ты же испытываешь жажду. Она немного соленая, но какая тебе к херам разница.
- Что горит?
- А то ты не знаешь? – произнес Мэл с улыбкой. Он все еще оставался бледным – несомненно, поте-рял много крови, – но повязку на голове имел свежую, чистенькую.
- Прикинемся, что нет.
- Твои дружки произвели поджог редакции, – сказал Мэл, на этот раз выщерив зубы.
Барби понял, что мальчик обозлен. И напуган тоже.
- Хотят напугать нас, чтобы мы тебя выпустили. Но мы… не… пугливые.
- Зачем я жег бы газету? Почему не городской совет? И кем могут быть те мои дружки?
Мэл заправлял член назад себе в штаны.
- Завтра ты уже напьешься, Барби. Об этом не беспокойся. У нас будет целое ведро воды, и твое имя на нем будет написано, и губка при нем.
Барби молчал.
- Ты видел, как притопляют там у тебя в Ираке? – Мэл кивнул, словно знал, что Барби такое видел. – Теперь ты попробуешь это на себе. – Он продвинул через решетку палец. – Мы узнаем, кто такие твои со-участники, говноед. А сначала узнаем, что ты сделал, чтобы запереть наш город. Притопление? Никто его не выдержит.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |