Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации 17 страница

Цены в Торгсине

Ценообразование под окрики правительства. Дефицитность, сезонность, монопольность. «Прошляпил» ли Торгсин голод? Снижение цен как вредительство. Застой торговли и ажиотаж «под занавес». Был ли Торгсин дорогим магазином?

Осенью 1933 г. буханка ржаного хлеба в Торгсине стоила 5 коп., а в магазине Мостропа⁸⁵⁵ - 2 руб. 50 коп.⁸⁵⁶ На первый взгляд, Торг­син мог показаться дешевым магазином, но не стоит торопиться с заключениями, ведь торгсиновские копейки были «золотыми». Пра­вительство создало Торгсин не для того, чтобы помочь голодным, а для того, чтобы помочь индустриализации. Это положение и опре­делило политику цен на товары в Торгсине. В период голода руко­водство страны не только не сдерживало рост торгсиновских цен, но требовало их значительного повышения. Оно ругало Торгсин за то, что тот «проглядел основной вопрос о ценах», «прошляпил го­лод»⁸⁵⁷. Пытаясь извлечь максимальную прибыль, правительство использовало голодный ажиотаж, когда же интерес к Торгсину ослаб, оно приказами пыталось удержать цены на высоком уровне: в 1934 г., вопреки падению покупательского спроса в условиях норма­лизации товарного положения в стране, правительство запретило Торгсину снижать цены и лишило его права ценообразования. Так, рынок и правительственный диктат формировали цены Торгсина. Погоня за валютой предопределила неравнозначность обмена цен­ностей на товары⁸⁵⁸.

Утверждение о ценовом диктате советского руководства не озна­чает того, что цены в СССР назначались произвольно. Напротив, огромные штаты научных институтов и правительственных учреж­дений в 1930-е и последующие годы бились над проблемой ценооб­разования в плановом хозяйстве. Они пытались решить грандиоз­ную задачу регулирования соотношения количества денег в обраще­нии, скорости денежного обращения, объемов товаров и цен. Иными словами, при социализме путем расчетов приходилось добиваться того эффекта, который при капитализме достигался стихийной ра­ботой рыночных механизмов. Исследователи советского ценообра­зования 1930-х гг. считают, что наряду с задачей сбалансирования денежного обращения, товарной массы и цен экономисты СССР ре­шали еще и проблему изменения структуры стоимости товаров с тем, чтобы она обеспечивала накопления для индустриализации. Этим объясняется тенденция к повышению цен, которая особенно проявилась в первой половине 1930-х гг.⁸⁵⁹ Советское ценообразова­

ние того времени, так же как и Торгсин, во многом определялось нуждами промышленного скачка.

Цены на товары в Торгсине прошли несколько фаз развития. На­чальные 1931 - 1932 гг. были временем относительной вольницы. Формально Правление Торгсина должно было представлять прей­скуранты цен на утверждение в Наркомвнешторг, но этот порядок не соблюдался. Замнаркома торговли Логановский «в интересах гибкости» своей властью разрешил Правлению Торгсина самостоя­тельно регулировать цены - немалая привилегия в плановой дирек­тивной экономике и свидетельство того, что правительство создава­ло для Торгсина режим наибольшего благоприятствования⁸⁶⁰. Торгсин широко пользовался правом самостоятельного ценообразо­вания: на основе конъюнктурных обзоров о спросе на товары и це­нах на местных рынках, поступавших в Москву из региональных контор Торгсина, ответственные исполнители Правления принима­ли решения о повышении или понижении цен⁸⁶¹. Порой и сами директора магазинов оперативно регулировали цены, но с такой вольницей Правление Торгсина боролось.

В конце 1932 г. ЦКК - РКИ и Комитет Товарных Фондов и Ре­гулирования Торговли при СТО, которые проверяли цены Торгси­на, посчитали, что тот в полной мере не использовал ситуацию го­лодного спроса. Эти обвинения имели основания. Единственное крупномасштабное повышение цен было проведено в Торгсине вместе с развертыванием торгсиновской сети весной 1932 г., еще до наступления массового голода⁸⁶². 1932 год стал временем наиболь­шего разрыва между продовольственными ценами Торгсина, с од­ной стороны, и ценами государственной коммерческой торговли и рынка - с другой. Так, с началом массового голода в конце 1932 г. торгсиновские цены (в золотом исчислении по номиналу) на ржа­ную муку и сливочное масло были в 40 раз, а на растительное масло в 60 раз ниже цен коммерческих государственных магазинов⁸⁶³. В то же самое время промтовары в Торгсине были значительно дороже, чем в коммерческих магазинах или на рынке. Так, весной 1932 г. са­поги в Торгсине стоили столько же, сколько и 5 пудов муки. Продав эту муку на вольном рынке, можно было на эти деньги купить в коммерческой торговле 2-3 пары сапог⁸⁶⁴.

В начале 1933 г., когда миллионы людей умирали от голода, ко­миссия ЦКК - ВКП(б) и НК РКИ потребовала повысить цены на основные продукты питания в Торгсине и обязала Наркомвнешторг усилить контроль⁸⁶⁵. Правление Торгсина пыталось отстоять свое право «в отдельных случаях, по отношению к отдельным областям или отдельным товарам, в виде исключения из общего правила, в ин­тересах более быстрого маневрирования товарами, изменять уста­

новленные расценки путем внутренних распоряжений, доводя не­медленно об этом до сведения наркомата» (выделено мной. - Е.О.), но диктат цен стал набирать силу⁸⁶⁶. Во исполнение требований правительства в декабре 1932 г. при Правлении появилось Бюро цен: отныне не любой ответственный исполнитель, а только предсе­датель Торгсина, в то время им был Сташевский, имел право изме­нять цены. Правительство требовало, чтобы Торгсин стал дороже всех других магазинов открытого доступа и даже рынка: к ценам, су­ществовавшим на аналогичные товары в коммерческой и рыночной торговле, Торгсин должен был делать надбавку за «дефицитность, сезонность и монопольность»⁸⁶⁷. Рекомендовалось также принимать во внимание и цены, существовавшие на эти товары за границей. Дальше - больше. В мае 1933 г. по приказу наркома внешней тор­говли Розенгольца при Наркомвнешторге был организован Совет цен, который должен был диктовать цены Правлению Торгсина. Бюро цен Торгсина не менее двух раз в квартал должно было отчи­тываться перед Советом цен НКВТ об изменениях цен и конъюн­ктуре рынка⁸⁶⁸.

Создание Бюро и Совета цен сделало процесс ценообразования менее маневренным. Однако в тот момент определение торгсинов-ских цен по-прежнему находилось в юрисдикции Наркомата внеш­ней торговли при активном участии самого Торгсина. Хотя время реакции ценообразующих органов на конъюнктуру рынка удлини­лось из-за бюрократизации и многоступенчатости процесса, но тот факт, что ценами занимались сами торговые организации, а не отор­ванные от торговли центральные директивные органы, типа СТО или НК РКИ, являлось определенным залогом рыночной оправдан­ности цены. Кроме того, Наркомвнешторг был для Торгсина «до­машним ведомством», что допускало неформальные отношения между ними. По изобличающему свидетельству комиссии СТО, ко­торая в 1934 г. проверяла цены Торгсина, Совет цен НКВТ работал нерегулярно, Торгсин обращался в Совет цен «только по некоторым товарам», причем Торгсин мог затем и поменять утвержденные Со­ветом цены⁸⁶⁹. Фактически Правление Торгсина под сурдинку продолжало само устанавливать цены в своих магазинах.

Под окрики правительства зимой 1933 г. - голод свирепство­вал - Правление Торгсина дважды (!) повысило продажные цены на товары массового, а лучше сказать, повального спроса - муку, хлеб и крупу. Период голода стал единственным временем в истории Торгсина, когда его продажные золотые цены на основные продук­ты питания в номинальном выражении сравнялись или даже прев­зошли соврублевые цены промышленности, у которой Торгсин по­купал товары⁸⁷⁰ - факт вопиющий, ведь даже по официальному

курсу обмена золотой рубль Торгсина был в 6,6 раз дороже простого советского рубля, а по рыночному курсу голодного 1933 г. он был дороже соврубля в 60-70 раз! Несмотря на резкое повышение цен, спрос на продукты питания не упал⁸⁷¹. Период зимы - начала весны 1933 г. в Торгсине был самым экономически неблагоприятным для обмена ценностей на товары: за «одну условную единицу ценнос­тей» человек получал наименьшее во всей истории Торгсина количество продуктов. Именно в это время люди снесли в Торгсин львиную долю своих валютных сбережений.

Достигнув апогея весной, голодный спрос стал стихать: продук­ты появились на крестьянском рынке и люди уже не хотели поку­пать в Торгсине по инфляционным золотым ценам. Для поддержа­ния спроса, начиная с апреля 1933 г., Торгсин стал постепенно снижать цены на продукты⁸⁷². Тогда же были снижены цены и на некоторые промышленные товары⁸⁷³. Защищая свою политику цен, Сташевский писал, что есть сотрудники, которые считают снижение цен вредительством, между тем один такой сотрудник, «продавая всего лишь по 1-2 флакона одеколона в день и выручая по 1 -2 рубля, стоил Торгсину до 40 коп. в форме пайка плюс расходы по зарплате, аренде помещения и проч.»⁸¹⁴ В августе 1933 г. с хорошими видами на урожай Совет цен НКВТ принял решение о новом и резком сни­жении цен на продовольствие (проведено в сентябре), в том числе продажная цена на основной товар в Торгсине, ржаную муку, была снижена на 40%⁸⁷⁵. До конца года цены на продукты в Торгсине продолжали падать, отражая улучшение продовольственного поло­жения на потребительском рынке⁸⁷⁶. Осенью были также снижены цены на обувь, швейные изделия и другие промышленные товары. Эта мера была вызвана конкуренцией между Торгсином и откры­вавшимися новыми специализированными коммерческими магази­нами, в которых цены выгодно отличались от торгсиновских и не имели «золотой начинки»⁸⁷⁷. В соответствии с отчетом Торгсина, если принять цены I кв. 1933 г. за 100, то во II кв. «средневзвешен­ный уровень цен» составил 80, в III кв. - 53, а в IV кв. 1933 г. -только 43⁸⁷⁸. Килограмм ржаной муки зимой 1933 г. стоил 20 коп. золотом, а в конце года - 5 коп.⁸⁷⁹; цена на сахар-рафинад к концу года упала почти в два раза, цена на сливочное и растительное мас­ло - в три раза (табл. 20)^ш.

Руководство страны не беспокоилось, пока цены на товары в Торгсине росли, но их резкого снижения не стерпело: ведь скупоч­ные цены на драгоценные металлы и камни не изменились, а это значило, что теперь, со снижением продажных цен, за «одну услов­ную единицу ценностей» государство отдавало людям в несколько раз больше товаров и продуктов. Так, голодной зимой - весной

1933 г. в приисковых районах за килограмм шлихового золота ста­ратели получали в Торгсине 3,2 т муки, летом - более 4 т, а в конце года - 9,2 т! ⁸⁸¹ Весной 1934 г. относительной вольнице ценообразо­вания в Торгсине, а также ориентации на конъюнктуру рынка был положен конец. Начался период жесткого правительственного дик­тата. Специальная комиссия СТО в марте 1934 г. проверяла цены Торгсина и признала их снижение неоправданным⁸⁸². Комиссию особенно возмутил расцвет частного предпринимательства: люди с выгодой для себя использовали разницу цен в разных видах торгов­ли. Они перепродавали на вольном рынке купленные в Торгсине продукты и использовали «навар» от продажи для покупок ширпот­реба в коммерческой торговле⁸⁸³. Наказание не заставило долго ждать: Наркомвнешторг, а вместе с ним и Торгсин, потеряли право самостоятельно определять цены на свои товары⁸⁸⁴. Отныне СТО устанавливал, а СНК утверждал минимальный и универсальный для всех контор уровень цен на каждый (!) товар, ниже которого цены Торгсина не могли опускаться⁸⁸⁵. Торгсин имел право лишь повышать минимальные цены, если к тому располагала конъюнкту­ра рынка - пожелание, которому в условиях улучшения товарной ситуации в стране вряд ли суждено было осуществиться. По требо­ванию комиссии СТО весной 1934 г. цены на все основные виды продовольствия в Торгсине были повышены (табл. 20)^ш. Как и следовало ожидать, в условиях нормализации снабжения и разви­тия торговли открытого доступа это привело к дальнейшему сниже­нию спроса на продукты в Торгсине, затовариванию и падению рен­табельности его торговли. Но руководство страны не сдавалось. В 1935 г., несмотря на просьбы региональных контор Торгсина сни­зить не отвечавшие спросу цены, правительство обвиняло управля­ющих контор в том, что те хотели идти «по пути наименьшего со­противления»⁸⁸⁷.

Голод уже не помогал Торгсину, а директивами заставить людей покупать по инфляционным ценам было нельзя. Из региональных контор в Москву, в Правление Торгсина и Наркомвнешторг, пошли тревожные телеграммы о резком падении оборотов торговли, а в не­которых случаях и о полном ее прекращении. Из Казахстана, напри­мер, писали, что после повышения весной 1934 г. цен на основные продукты в Торгсине их продажа «день за днем падает сломя голо­ву»: раньше мука расходилась по 1-2 т в день (Чимкент), а теперь продавали 1 т в пятидневку, животного масла продавали («когда было») от 100 до 180 кг в день, теперь не более 1 кг, мяса по старым ценам продавали от 100 до 150 кг в день, «теперь совсем не берут», растительное масло покупали по 5~6 л в день, а теперь по пол-лит­ра, и то не каждый день, - «по такой цене будем реализовывать до

1936 года»; «имеется водочных изделий большой запас» - но пос­ле повышения цены и водку не берут. «Одним словом, после нацен­ки, - заключал руководитель Казахского Торгсина, - получился пол­ный застой»®®®.

Резкое падение покупательского интереса к Торгсину заставило правительство сначала выборочно (табл. 20), а затем почти поваль­но снизить цены на основные продовольственные товары⁸⁸⁹. Эта фаза вынужденного снижения продовольственных цен продолжа­лась до декабря 1935 г.⁸⁹⁰ Однако мера оказалась запоздалой, а сни­жение недостаточным. Состояние торгсиновской торговли ради­кально не улучшилось. Спрос на продукты в Торгсине продолжал падать. В отличие от продовольствия, в течение 1935 г. правитель­ство повышало цены на наиболее дефицитные промтовары, пытаясь аккумулировать валюту за счет «сытого спроса»⁸⁹¹. С отступлением голода спрос на ширпотреб, действительно, вырос, но люди теперь могли купить практически те же товары и в универмагах за рубли. Падение покупательского спроса и затоваривание в Торгсине в 1934 и 1935 гг. стали одними из основных причин его закрытия. Законы потребительского рынка оказались сильнее директив правительства.

«Ажиотаж под занавес» стал заключительной фазой ценообразо­вания в Торгсине. В декабре 1935 г. правительство опубликовало постановление о скором закрытии Торгсина. Оно мало изменило спрос на продукты, но началась почти паническая скупка промыш­ленных товаров - свидетельство существовавшего отложенного спроса и относительно сытой жизни. Правление Торгсина сигнали­зировало: «Целесообразно дальнейшее усиленное выкачивание нахо­дящейся на руках у населения иностранной валюты»®⁹². В последние недели работы Торгсина, когда люди торопились потратить остав­шиеся на руках деньги, правительство повысило торгсиновские цены: на продовольствие в среднем на 20%, на промышленные това­ры в среднем на 40%⁸⁹³. Цена хозяйственного мыла (1 кг), напри­мер, выросла с 22 до 36 коп.; на несколько золотых копеек уве­личилась цена разных сортов туалетного мыла; существенно, от 5 до 15 золотых коп., выросли цены парфюмерных и косметических то­варов, на 6-10 золотых рублей - цены на патефоны, радио и серви­зы⁸⁹⁴ (табл. 20). Повысив цены в тот момент, когда население не могло больше откладывать покупку, советское руководство вновь доказало, что рыночная предприимчивость не была чужда социализ­му, если бизнесменом являлось само «пролетарское» государство.

Проведенный анализ свидетельствует, что в Торгсине правитель­ство стремилось к монопольно высоким ценам, а его аппетиты огра­ничивались лишь потребительским спросом. Однако в то время в

СССР и в других видах открытой торговли (коммерческие магази­ны, рынок) цены «кусались». Чем от них отличался Торгсин? Главным преимуществом Торгсина был его ассортимент. Магазины Торгсина предлагали товары, которых не было в другой торговле. С появлением образцовых универмагов и специализированных магази­нов Торгсин стал терять это преимущество, а вместе с ним и клиен­тов. В Торгсине покупки не ограничивались нормами, что выгодно отличало его от пайковых распределителей и даже от государствен­ных коммерческих магазинов, в которых во время голода вводились «нормы отпуска в одни руки». Главным недостатком Торгсина по сравнению с остальной торговлей было то, что расплачиваться в нем надо было валютными ценностями. Именно эта валютная особость Торгсина после отмены карточек стала главной причиной падения покупательского спроса и его закрытия.

Были ли торгсиновские цены выгоднее цен других видов торгов­ли? На этот вопрос не просто ответить. В Торгсине за мешок муки человек отдавал горсть драгоценностей⁸⁹⁵. Как сравнивать кольца и серьги с бумажными рублями? Добавляет сложности и то, что в пер­вой половине 1930-х гг. в СССР существовало несколько уровней цен: чрезвычайно низкие пайковые, высокие цены государственных коммерческих магазинов и астрономические цены рынка. Кроме того, в то время цены, за исключением пайкового снабжения, быстро менялись - достигнув апогея голодной весной 1933 г., к концу года они резко упали. Более того, цены рынка значительно отличались по регионам страны. В зависимости от ситуации на потребитель­ском рынке менялся и вольный обменный курс торгсиновского и простого рубля. Официальный курс обмена (1: 6,6) оставался на бу­маге, в реальной жизни люди, да и торгсиновские работники, пе­ресчитывали цены Торгсина в цены «черного» рынка, который был чутким камертоном изменения спроса и предложения. В период го­лода торгсиновский золотой рубль на рынке шел за 60-70 бумаж­ных⁸⁹⁶. Осенью 1933 г. обменный курс по регионам колебался от 45 до 57 простых рублей за золотой торгсиновский⁸⁹⁷. С учетом всех этих сложностей ценообразования вряд ли возможно установить точную разницу стоимости товаров в различных видах торговли в СССР в первой половине 1930-х гг., но выявить общую динамику соотношения цен возможно.

Сравнение цен советской торговли (табл. 21) позволяет гово­рить о чрезвычайной дороговизне Торгсина в период массового го­лода зимы - весны 1933 г. Особенно высоки были цены на товары главного спроса того времени: муку, сахар, масло, мясо (табл. 21). Пересчет золотых цен Торгсина в простые рублевые по существо­вавшему в то время обменному курсу вольного рынка показывает,

что цены Торгсина на основные продукты питания, кроме муки, превышали и без того астрономические цены рынка - свидетельство того, что государственную политику цен в Торгсине определял го­лодный спрос, а не забота о человеке. Бьет в глаза колоссальная раз­ница торгсиновских цен с протекционистко-низкими ценами пайка (табл. 21). Покупать по пайковым ценам в период голода было куда как выгоднее, но паек был доступен лишь избранным группам насе­ления. Кроме того, даже тем, кто его получал, за исключением совет­ской элиты, паек обеспечивал лишь существование впроголодь: его нормы и ассортимент были скудны, приходилось все равно докупать товары в Торгсине, коммерческих магазинах и на рынке по высоким ценам голодного времени.

Ранее уже было сказано, что период голода был временем наи­высших цен на продовольствие в Торгсине и, следовательно, време­нем экономически наименее благоприятного для населения обмена ценностей на товары. Однако, говоря о невыгодности обмена, не стоит забывать об особенностях исторической ситуации. Вопрос не стоял так: «захочу - куплю в Торгсине, а не захочу в Торгсине, пой­ду в коммерческий магазин или на рынок». Реальность заключалась в том, что есть было нечего. Паек, если он полагался, был скуден, на рынке - пусто, коммерческие магазины - только в крупных городах, да и там не было достатка. Много ли историзма или просто здравого смысла в том, чтобы рассуждать о невыгодности покупать продукты в период голода в Торгсине, если нигде больше их купить было нельзя? Кто в такой ситуации будет смотреть на ценники? Цена че­ловеческой жизни всегда выше цены на товар. Голод не оставлял людям выбора. Они покупали везде, где случилось быть продо­вольствию. Торгсин в то время не был альтернативой пайку, рынку или коммерческой торговле, он был их дополнением. Без сомнения, были те, кто в голодные годы наживался на перепродаже торгсинов­ских денег и товаров, но все же большинство покупателей Торгсина действовали не в интересах выгоды, а в целях выживания. Определе­ние выгоды более характеризует позицию государства, которое, ис­пользуя голод, выкачало у населения тонны ценностей.

С улучшением продовольственной ситуации в стране вопрос о выгодности или невыгодности покупок в Торгсине получил не толь­ко экономический, но и житейский и исторический смысл. Начиная со второй половины 1933 г. и вплоть до закрытия Торгсина люди покупали в Торгсине лишь то, что было в дефиците в других видах торговли или выгодно отличалось по цене. В результате изменилась социально-экономическая природа Торгсина. Если во время голода для большинства населения он являлся способом выживания, то с улучшением ситуации в стране в Торгсин стали ходить «от достат­

ка» за деликатесами и модными новинками. Резкое снижение цен на продукты, проведенное Правлением Торгсина во второй половине 1933 г., создало благоприятные возможности для расцвета спекуля­ции в Торгсине. Правительственная комиссия, которая проверяла Торгсин, весной 1934 г. писала: «Сравнение цен Торгсина, коммерчес­кой торговли, колхозного рынка показало, что держателю золота и валюты выгоднее купить в Торгсине продовольственные товары, реа­лизовать их по существующим ценам на рынке и на вырученные чер­вонцы купить промтовары в коммерческом магазине».

Люди играли и выигрывали на разнице цен разных видов совет­ской торговли. Так, в начале 1934 г. пуд ржаной муки в Торгсине стоил 96 коп., а пара галош - 95 коп. Цена пуда ржаной муки на рынке в то время была 52-55 руб. Предприимчивый человек, продав по рыночной цене пуд торгсиновской муки, на вырученные деньги мог купить в Мосторге две пары самых дорогих галош, там они сто­или 25 руб.⁸⁹⁸ Период лета 1933 - весны 1934 г. (до вмешательства правительства) был временем наиболее низких продовольственных цен в Торгсине и наиболее выгодного обмена ценностей на продук­ты⁸⁹⁹. В этот период времени покупки продовольствия в Торгсине давали его клиентам наибольшие преимущества перед другими ви­дами открытой торговли. Однако, как свидетельствуют документы, покупать промышленные товары в то время было выгоднее в ком­мерческих магазинах. Из Горького в ноябре 1933 г., например, сооб­щали, что в специализированном коммерческом магазине, который недавно открылся рядом с Торгсином, цены на промышленные това­ры (по номиналу) были всего лишь в 20-23 раза выше торгсинов-ских, при том, что золотой торгсиновский рубль был более чем в 50 раз дороже простого советского. При таком соотношении цен торговля в горьковском торгсине почти прекратилась⁹⁰⁰. Осенью 1933 г. золотые цены Торгсина (по номиналу) были в среднем ниже цен коммерческой торговли Мостропа в 48 раз, в то время как рыночный обменный курс золотого и простого рубля доходил до 1: 57⁹°1.

Во время директивного повышения цен с весны 1934 г. до конца 1935 г. покупки основных видов продовольствия в Торгсине стали невыгодны населению. Именно тогда из регионов в Правление Торгсина в Москву и полетели панические телеграммы о резком со­кращении или полном прекращении торговли продуктами. Как писа­ли из Казахстана, «продуктов на базаре много, торговля свободная, колхозный хлеб подвозится возами», «масло животное хорошего ка­чества в неограниченном количестве», «пшено на рынке хорошее, а у нас даже такого нет». По всем районам Казахстана цены рынка были ниже цен Торгсина⁹⁰². Директор Казахского Торгсина сетовал:

«...покупатель наш капризный, идет к нам только тогда, когда на ба­заре нет продуктов или для своей выгоды продать драгметаллы с расчетом 1 руб. (торгсиновский. - Е.О.) за 60 руб. и выше в совзна-ках. Иначе к нам не приходят». В этот период времени люди в основном покупали в Торгсине продовольственные деликатесы и ширпотреб, которые отсутствовали в других видах торговли. Нака­нуне закрытия Торгсина, когда правительство, используя покупа­тельский ажиотаж, резко повысило цены, его магазины отличались особой дороговизной. В конце 1935 г. торгсиновские цены в их но­минальном выражении лишь в 10-20 раз были меньше цен невалют­ных образцовых универмагов и специализированных продуктовых магазинов. Но соображения выгодности или невыгодности покупок в Торгсине в то время для людей вновь отошли на второй план -Торгсин закрывался, нужно было торопиться потратить оставшиеся на руках деньги.

Анализ соотношения цен свидетельствует, что правительство по­степенно «подтягивало» золотые цены Торгсина (в их номинальном выражении) к ценам открытой государственной невалютной торгов­ли, то есть к ценам коммерческих магазинов, а затем образцовых универмагов и специализированных магазинов, появившихся с от­меной карточной системы. Если в период голода 1932-1933 гг. по основным товарам золотые цены Торгсина (в номинальном выраже­нии) были от 40 до 60 раз меньше цен коммерческой торговли, то в период директивного вмешательства государства в 1935 г. это соот­ношение снизилось до 20-40 раз, а накануне закрытия Торгсина -до 10-30 раз. Золотые цены Торгсина в сравнении с ценами других государственных видов торговли (кроме пайка) все больше при­ближались к своему официальному курсу обмена: 1 золотой руб. за 6,6 простых советских⁹⁰³. Таким образом, к концу 1935 г. цены раз­ных видов государственной открытой торговли (в их номинальном выражении) несколько выровнялись - свидетельство того, что пра­вительство сводило на нет золотую составляющую торгсиновских цен. Люди продолжали сдавать драгоценности, чтобы купить товары в Торгсине, но «золотые» рубли, которые они получали, все более обесценивались.

Настало время ответить на один из заглавных вопросов этого сю­жета: был ли Торгсин дорогим магазином? В ноябре 1935 г. предсе­датель Торгсина Левенсон в записке наркому внешней торговли Ро-зенгольцу представил расчеты покупательной способности доллара в Польше, во Франции и в Торгсине в СССР. В то время как на дол­лар в Польше можно было купить от 1,3 до 1,8 кг сливочного масла, а во Франции - 600-750 г, в СССР - только 250-400 г. По мясу по­купательная способность доллара составляла в Польше - 1,8-3,8 кг,

во Франции - 0,5-2,3 кг, а в СССР - лишь 0,6-1 кг. Похожее соот­ношение существовало и по другим основным продуктам⁹⁰⁴: Торг­син был дороже не только магазинов Варшавы, но и Парижа.

Маслины для голодных

Привилегия импорта. Где купить «Форд»? Безделицы благополучной жизни. «Пир во время чумы». Узаконенное воровство. Последний импорт

В первой половине 1930-х гг. импортные продукты питания и то­вары ширпотреба попадали в советскую торговлю только или преи­мущественно через Торгсин. Только в магазинах Торгсина, напри­мер, можно было купить импортные мясо, жиры, консервы, оливковое масло. Торгсин расплачивался за импортные товары по ценам закупки и был освобожден от уплаты пошлины на импорт⁹⁰⁵. Право импорта потребительских товаров, которое получил Торг­син, - немалая привилегия, если учесть, что в начале 1930-х гг. ру­ководство страны запрещало тратить валютные средства на неин­дустриальный импорт, направляя практически всю валюту на закупки за границей сырья, машин и оборудования для промышлен­ных гигантов. Но импорт Торгсина, как и все его операции, пресле­довал не гуманитарный, а экономический интерес - Торгсин втри­дорога перепродавал заграничные товары покупателям в СССР⁹⁰⁶.

Сельдь из Голландии, рис, сафьян и козий пух из Персии, краси­тели, эфирные масла и косметика из Франции, подошвенная кожа, медикаменты и часы из Германии, американские «Форды», химто-вары, шерсть, обувь и зубоврачебные инструменты из Англии, га­лантерея из Польши, маслины и лимоны из Греции - таков далеко не полный список импортного ассортимента Торгсина, а также его партнеров. Покупки у соседей - прибалтийских государств, Фин­ляндии, Румынии, Польши, Турции - считались политическими, они работали на укрепление дружеских отношений. Кроме соседей, основными странами импорта были Германия, Франция, Англия, Дания и Голландия. К 1934 г. вырос импорт потребительских това­ров из США, а закупки в Германии по политическим причинам рез­ко упали. В середине 1930-х гг. Япония стала превращаться в одну из главных стран торгсиновского импорта⁹⁰⁷. В 1936 г. - год заклю­чения Японией и Германией направленного против СССР Антико-минтерновского пакта - Торгсин планировал закупить в Японии треть своего импорта, в том числе более половины импорта готовых изделий⁹⁰⁸.

Торгсиновский импорт в сравнении с потребностями страны вы­глядел экзотически-штучным. В условиях государственной монопо­лии внешней торговли и валютных ограничений он и не мог быть иным. Валютные ценности, которые Торгсин скупал у населения, шли на нужды индустриализации, а не на закупки импортного шир­потреба для людей. За время своего существования Торгсин потра­тил на закупку импортных товаров около 14 млн руб. (табл. 22) или менее 5% стоимости скупленных им ценностей⁹⁰⁹. Доля торгсинов­ского импорта в общем импорте страны была ничтожной⁹¹⁰.

Несмотря на мизерность, импорт играл огромную роль в созда­нии привлекательности Торгсина для советских покупателей. Он придавал видимость валютной особости его ассортименту и ореол элитарности его магазинам. Для государства же продажа импортных товаров была способом заработать, она носила ярко выраженный спе­кулятивный характер. Цены продажи импортных товаров в Торгсине в 1932 г. превышали закупочные цены импорта в 1,5 раза, в 1934-1935 гг. - в 2-3 раза, а в 1933 г. - в 5 раз! (табл. 22). По плану 1936 г. Торгсин должен был продавать импортные готовые изделия почти в три раза дороже их закупочной цены⁹¹¹. По отдельным им­портным товарам превышение цен продажи в магазинах Торгсина над ценами их закупки было существенно выше этих усредненных показателей⁹¹². Польские береты, столь модные в 1935 г., Торгсин продавал в шесть раз дороже цены импорта. По причине монополь­но высоких цен на импортные товары в Торгсине их доля в общей сумме продаж оказалась весомой - более 15% (табл. 22).

Дата добавления: 2015-11-04