Грамагхонские драконы видели этот маневр, но, пока Жародых находился над центром города, они старались держаться при нём. А он в это время завис над старым магом. Раджалл так и не приходил в себя, а его волшебная палочка была сломлена. Тиркане такая расправа с врагом не приносила желаемого удовлетворения, поэтому она медлила, надеясь, что он откроет глаза и услышит её торжествующий смех. Но война заставляла Тиркану спуститься из своих тёмных фантазий в реальность и сделать то, для чего она здесь. Раджалл так и не открывал глаза. Голова его была в ссадинах и ушибах. Возможно, он уже никогда не откроет глаза. Над ним выжидающе застыла тонкая фигура тёмноэльфийской ведьмы верхом на чёрном драконе. Извиваясь подобно ошпаренной змее, хлыст в её руке скручивался в спираль, чтоб буравить тело великого визиря. Одно плавное мастерское движение руки… свист…
- Опа! – радостно воскликнул Джарвид.
…и крылья Жародыха прожглись очередным залпом созерцателей. Задержалась Тиркана на одном месте. Дала Джарвиду нацелить его стрелков. Чудовищное тело старого дракона без чувств рухнуло на мост цитадели, сорвав цепи, почти проломив его. Вокруг выла и орала война, но грохот от Жародыха заглушил всё. Грохот живо сменился воодушевлённым криком союзной армии. Все союзные войска рванули в бой с вселившейся в их сердца верой в победу.
Нила очнулась в кишащем врагом месте. Ситуация, казалось бы, как раз для неё, но голова её всё не успокаивалась, и она по-прежнему чувствовала себя как в водовороте. Тёмные эльфы на миг отвлеклись на падение своей тёмной жрицы. Но они не дрогнули, а вскипели от гнева. Чернокнижники приказывали им атаковать. От десятков попаданий Нила быстро протрезвела. Утыканная стрелами, словно ёж, она свернулась защитным клубком и покатилась прямо по врагу, выставив во все стороны мечи. Вдруг чернокнижники испугались чего-то сильнее озверевшей наги. На них нёсся целый оползень из горгон. И вела их сама Астид. Смотреть на неё сейчас было страшно: она бросалась на одного, хвостом душила второго, заглядывала в глаза третьему, разрывая череп первому. Но тёмных эльфов было слишком много. Союзники не уничтожили ещё и третьей части обороняющихся, а их собственные силы были уже на исходе. Их должно было хватить, чтобы противостоять чернокнижникам в момент срыва последней печати. А без командования великого визиря сделать это практически невозможно.
Без Жародыха и Тирканы остальные драконы стали неуправляемыми и разлетелись по разным целям. Одни начали безудержно сжигать созерцателей, защитное поле которых было бессильно под яростным огнём. Другие, даже не обращая внимания на гарпий, набросились на мантикор. Драконы были неоспоримо сильнее более мелких монстров, и воздух над троглодитами задрожал от жалобных криков крылатых львов. Тем не менее эти львы были уж не столь беззащитны: они общими усилиями старались ужалить драконов, накачать их своим ядом. Пока яд не начал действовать, мантикоры врассыпную удирали от ужаленного дракона, когда же он действовал, парализованный дракон безвольно разбивался о скалы. Такая тактика обошлась мантикорам очень дорогой ценой: большинство из них погибло, не успев ужалить ни одного дракона.
Ясность ума вернулась к джинну не сразу. Когда же он вытряхнул из ушей все камни и протёр от пыли глаза, то ужаснулся, сколь катастрофическими были драконьи налёты. Он понимал, что без него общее дело сейчас же пойдёт прахом, поэтому, превозмогая полученный в Менасиле страх перед драконами, он задумался, как их отвлечь. Самое умное, что он откопал в своей голове: создать такое же количество драконов, но уже своих. Через пару мгновений в воздухе над ходячими мертвецами возникло двадцать драконов того же цвета что и сам джинн. И сработало! Взбешённые такой наглостью настоящие драконы переключились на иллюзорных. Джинн понимал, что при первом же прямом столкновении грамагхонские драконы поймут подвох и опять переключатся на несчастных троглодитов и созерцателей. Поэтому он начал играть с ними в кошки-мышки, только при этом мышкой был он. Он в виде дракона взмыл в воздух и всеми силами старался заманить настоящих драконов как можно дальше от Цёрницы. Его волшебные копии разлетались по гротам и другим коридорам, стараясь привлечь к себе всё внимание огнедышащих ящеров. Взяв на себя такой удар, джинн позволил троглодитам вернуться к печатям. За ним увязался здоровенный чёрный дракон под стать Жародыху. Ящер не отставал от джинна и гнал перед собой огненную волну. Джинн горел, чувствовал демоническую боль, а дракон едва не настигал его. Назад пути не было. Джинн вступил в игру, в которой не мог перестараться: нельзя было спускать дракона с хвоста, но и не возможно было его уничтожить. Петляя, как стриж, не щадя свои крылья, джинн взмыл под свод пещеры. Снова огненные языки обожгли его тело. «Ничего, потом восстановится. Я же бессмертный. Я выдержу. Должен выдержать! У меня нет права не выдержать, потому что иначе»…. Свет. В глаза джинна больно ударил сильный солнечный свет. Он выманил огнедышащую тварь наверх - на вершину Грамагхона, где крахмально-белыми пиками белели вершины гор. Он летел всё выше, выше, не обращая внимание на боль. «Давай, тварь, гонись за мной!» - думал он. Облака. Сказочно мягкие облака. Свежесть. Чистого, безмятежного заоблачного неба он не видел с тех пор, как стал джинном. Нельзя дать злу уничтожить и это! Джинн собрал остатки сил и повернул вниз. Кометой пробив облака, он чуть не сдул своего преследователя. А дракон был слишком горд, чтобы мириться с этим. Вот теперь он разозлился по-настоящему, вот теперь он раздраконился. Его огонь усилился в тот же миг, его ярость вырывалась с этим огненным смерчем. Перевёрнутым вулканом извергал он на тушу джинна весь свой драконий гнев. Он был готов преследовать наглеца до самой его смерти. Вот он уже возвращался к провалу над Цёрницей, вот он настиг мягкую почерневшую плоть обугленного врага… И джинн не выдержал. Он не смог больше поддерживать драконий облик и вернулся к своему обычному виду. Руками он вцепился за блестящие чёрные глаза. Дракон испустил истошный болезненный крик, рыгнул огнём и полетел вниз ещё быстрее, не видя перед собой ничего. Джинн не отпускал его. «Будь что будет», - смирился он. Печати начали высасывать из джинна всю магию. Он ощутил в себе то, чего не ощущал уже очень давно. Плоть! Теперь он был сделан из плоти, как самый обычный маг. К его рукам вернулся обычный цвет. Вены наполнились кровью. Солимар уже и забыл, каково это быть смертным. Смертным, но как никогда живым! С живыми человеческими чувствами. Душа и плоть – всё как должно быть у человека. Чёрный город разверзнул под ним свою чёрную пасть. Вновь обретённая смертная жизнь через миг должна была исчезнуть на вершине этой кровавой громады. И Солимар разжал руки…. Потоком воздуха его швырнуло, как сорванный с ветки лист. Увернуться в сторону тяжёлый дракон уже не успел, и всей своей тушей прошил купол Храма вечной тьмы. Чудовищная каменно-мясная смесь пробила весь храм, дошла до цитадели и расширяющимся обвалом покатилась через её сердцевину. Ничтожный маленький человечек летел над всем этим. Лёгкий и невесомый, как выпавшее перо. Он когда-то был магом, многого достиг в жизни, даже стал джинном. Какая судьба! Теперь, видя урон, который он нанёс врагу, он знал, что эта череда событий не случайна. Приближающаяся смерть – достойный финал этой невероятно долгой для человека судьбы, ведь его смерть не напрасна.
Но судьба - коварная старуха. Она навлекает смерть, когда её не ждёшь, и сохраняет жизнь, когда с ней готов расстаться. Если Солимар, а ещё несколько секунд назад джинн не отвёл бы драконов, маленькие копошащиеся существа не доломали бы антимагических печатей. И вот теперь в самый последний момент своей растянувшейся человеческой жизни Солимар вновь ощутил себя бессмертным.
Открыв глаза, Раджалл увидел над собой зубастую пасть Жародыха. Его дыхание было жарким и сильным, как воздух, вырывающийся из исполинской раскалённой печи.
- Что вы наделали! Жалкие букашки! Ничтожные рабы! Это дело всей моей жизни! – с досадой заверещала Тиркана, глядя, как рушится цитадель. - Властелин покарает тебя. Он будет вечно вырывать тебе руки и заставлять тебя жрать твои же кишки. Я своей рукой отправлю тебя к нему. Умри, жалкий старик! Твоя душа отплатит мне за всё уже в Ошии! Что?! Магия?! Этого не может быть. О, нет! О, да! Мои чернокнижники сомнут твою звериную армию, и ты отправишься за ней!
Из-за падения печатей магия вернулась не только к Тиркане. Перстни великого визиря засветились тусклым, но ровным бирюзовым огоньком. Раджалл и без волшебной палочки дал хлысту Тирканы достойный отпор и в итоге вырвал его из её рук. А из своих рук он тут же сотворил огненный шар, молнию, волшебные стрелы! Однако от магии Тиркану спасал её верный Жародых. Она не тратила сил на защиту, а вместо этого пустила всю её на удар и обрушила на старого мага всю мощь своей тёмной магии. Сильна была ведьма. Раджалл весь съёжился, задрожали его колени. На последних миллиметрах сдерживал он разрушительную волну. Но сейчас он не скулил о своей старости. Нет, умирать, так красиво. Магия не действовала на Жародыха, зато действовала на мост, на котором он сидел. Одно усилие воли на последних силах тела, чтобы сотворить простейшее «перемещение», и мост поднялся, насмерть раздавив дракона. Но осталась цела сама тёмная жрица, оказавшаяся запертой в цитадели. Ни одно заклинание больше не слетело с её посоха - позади неё со своих мест сорвались камни. Внутренности цитадели обрушились, похоронив свою владычицу. С ней было покончено. Старый маг выиграл очередную схватку со смертью. Он мог вздохнуть спокойно, наполнить воздухом грудь…. Ему помешал запах. Запах серы. Потом раздался свист, над самым полом пещеры вспыхнула синяя звезда. Хвостатая комета, летевшая не вниз, а вверх. Это на помощь своим войскам понёсся джинн, вновь обретший силу.
Следуя плану Раджалла, с последней рухнувшей печатью все живые союзные войска должны были незамедлительно покинуть поле боя. На то была самая веская причина – чернокнижники. Без печатей у этих сильных колдунов развязывались руки. Нилу с Астид они отбросили как щенков. Всё войско горгон завалили летающими камнями и домами. В Оскара летел шквал мощнейших заклинаний, но все они отскакивали от его брони. Он продолжал своё разрушительное шествие, пока один чернокнижник не вырвал под ним пол и не запустил его, прошибая дома и башни. Отделавшись от голема, чернокнижник набрался сил и из своих широких чёрных рукавов выпустил огонь. Стихию вызвал следующий чёрнокнижник, третий, четвёртый…. Вся Цёрница вздохнула огнём, сметая с себя всех: и врагов, и своих защитников. В ней освободилась сила, которая была её последним козырем. Её хватило, чтобы обратить в пепел штурмующую армию. Сам провал пещеры над ней затянулся непробиваемой тьмой. Цёрница не собиралась ронять титул нерушимой твердыни. Она разбрасывала айсберги, рассылала молнии, превращала всё вокруг в хаос.
Но и у союзной армии был свой козырь. Сандро не ждал. Тысячи ходячих мертвецов стремительно окружали город. Все они были ускоренны. Каждый их шаг делал за них их повелитель. Стены города взяли на себя джинн и Серена. Под их натиском громады начали непоправимо терять камни, но, подхваченные чарами чернокнижников, они не рассыпались. И если при этом джинн мог выдержать сколько угодно убийственных заклинаний, подставляя себя вместо других, то носительница его лампы - нет. Такие сильные маги, как Сандро и Серена, полные сил, не остались незамеченными. Успехи в тёмной магии открыли чернокнижникам способность обмениваться мыслями. Они мгновенно объединили усилия и выпустили в молодых магов шквал стихийной ярости. И Серена, и джинн спешно возвели защитные барьеры вокруг себя и Сандро. Но не тут-то было. Молнии, град, смерчи, лавовые шары – всю вражескую магию остановил Сандро. Магия всех чернокнижников Цёрницы оказалась в маленьком сгустке в руке семнадцатилетнего мага. Такого не ожидал никто. Шокированные чернокнижники оцепенели, не понимая, как такое возможно. Молодой маг держал всю их силу, которая могла своротить все горы вокруг. Сандро и сам не ожидал, что способен на такое. Однако он уже привык удивлять сам себя. В секундной мимолётной паузе, глядя на искрящийся, переливающийся шар над своей ладонью, он придумал, как использовать полученную силу. И всю пещеру окатила невиданная по своей мощи магическая волна, куполом вздымавшаяся над принцем. С этой волной ожило всё. Поднялись все враги. Остались лежать только самые старые чёрные драконы, чья шкура и после смерти отбрасывала магию. И Цёрницу наводнили ходячие трупы. Повергнутые в шок чернокнижники постепенно начали приходить в себя. Мёртвых сжигали, убивали молниями, нашпиговывали градом, а они поднимались и шли дальше. Вот теперь стены неприступной твердыни затрещали, пошатнулись и осыпались прямо на головы мёртвых. Но ожесточённая осада наполнила пещеру таким количеством трупов, что потери пары тысяч войско Сандро даже не почувствовало. Это была уже не просто война, а война магическая, как в древние времена. И сам Сандро и все остальные поняли, что маятник этого мира пришёл в движение. Пик его был ещё впереди. Битва за столицу Угушла выиграна исключительно благодаря магии.
Всю пещеру оглушило ликование союзной армии. В последний момент к Цёрнице вернулись её самые сильные защитники – драконы. Но, увидев в ней легионы нежити, они шарахнулись от неё, как от огня, как испуганные псы, забились в соседнюю пещеру. К их ужасу они оказались в ней уже не одни. В вечном каменном полумраке засверкали белёсые вспышки. Застигнутые врасплох драконы оказались лёгкой целью для горгон. Позже все увидели, что эта пещера была драконьим растилищем. Здесь были десятки драконьих гнёзд с яйцами и выводком.
Когда всё закончилось, союзная армия принялась подсчитывать потери. Они оказались катастрофическими. Но были и приятные вести. Портал в Оший находился прямо под куполом Храма вечной тьмы. Врезавшийся в него дракон полностью его разрушил. Из-под завалов самостоятельно выбрались обе королевы. Нила несла на руках раненую Астид. У обеих не хватало по несколько рук, однако их регенерация и целительские знания Нилы быстро вернули им потерянное.
- Я в тебе не сомневался, - сказал Сандро, обрадованный её спасением.
Под рухнувшей башней остался невредимым Оскар. Уцелели Лора, Даш, Джарвид и Шато. На радостной ноте Сандро поступил так же как и в Менасиле – он отпустил мертвецов, они были больше не нужны. Он был измотан, но доволен, что одержал такую победу.
Да, жертв было много, но все павшие сражались за одно – за свою свободу. Все уцелевшие начинали новую жизнь. Столицу своего воскресшего королевства Астид перенесла во вновь заселённый Измуим. Угушл фактически переставал существовать. Всё, что было в Грамагхоне, возвращалось к законной короне. Все его прежние и новые жители в торжественной обстановке поклялись в верности своей высокоуважаемой королеве. И Астид не забыла всех, кто ковал для неё эту победу. В Цёрнице обнаружилась сокровищница с несметными богатствами, и королева позволила каждому лично выбрать себе награду. Джарвид взял себе особую подзорную трубу, позволявшую видеть даже в полной темноте. Леди Лора разукрасила себя драгоценностями и не переставала любоваться на себя в зеркало. Даш выбрал себе две увесистые секиры с письменами и большой шлем с рогами. У него самого оставался всего один рог, и он придумал, как этот шлем использовать. Он счёл это заслуженным трофеем. Джинн завалил свои карманы книгами. Шато над ним посмеялся: зачем нужны какие-то бестолковые бумажки. Но его можно было понять: у него ведь не было глаз. Сам он оставил себе «Отсчёт долголетия» - древний артефакт в виде песочных часов, который, как считалось, значительно продлевал жизнь. Маги нашли здесь для себя новые одеяния, магические кольца и амулеты, усиливающие их способности. Раджалл заменил свою палочку новой «Палочкой искромётного слова», позволявшей создавать заклинания быстрее. Серена взяла себе ещё одну палочку – «Равновесие» - которая поглощала часть враждебной магии и таким образом восполняла силы своей владелицы. Сандро не привык занимать руки палочками и посохами, поэтому взял себе подходящий древний артефакт «Перчатки мёртвой хватки», благодаря которым он чувствовал неразрывную связь со своей целью. Это позволяло более тщательно накладывать чары и не давать им развеиваться. А для управления мертвецами это было очень полезно. Нила же не взяла ничего. Она не нашла здесь ничего лучше её смертоносных мечей, и не видела смысла обвешивать себя «побрякушками», которые, как она надеялась, очень скоро станут бесполезными. Однако хлыст Тирканы, который ей подарил Раджалл, она сочла вызовом своей ловкости, и теперь не упускала возможности с ним поупражняться. Что касается Оскара, то жители Грамагхона стали уважать его как великого воина. В сокровищнице он не взял ничего, поскольку был машиной, равнодушной к наградам. Главное он унёс ещё с поля боя - он был полезен. И все они бесспорно считали своей главной наградой то, что они не дали планам врага сбыться.
Захваченных сокровищ и оружия королеве Астид хватило, чтобы объединить свою империю. Грамагхон быстро преображался и восстанавливал силы. Для удобства управления такой большой страной королева Астид сохранила за Джарвидом, Лорой, Дашем и Шато их командные должности. Она стала сильной и очень властной, непоколебимой чёрной королевой. Через две недели Грамагхон был готов выступить против общего врага на стороне принца Сандро. Разнопёрая грамагхонская армия была уже не союзной, а единой, объединённой одной короной.
Отправляясь на войну, Астид остановилась у порога пещеры.
- Вы оказались правы, королева Нила. Будущее стоило, чтобы за него бороться. Вы достойны величия наших матерей. И вы, принц Сандро.
Сандро великодушно произнёс:
- Думаю, день падения Цёрницы можно смело считать новой датой основания Грамагхона. Когда я стану императором, я сделаю так, чтобы Грамагхон и впредь оставался независимым.
- Было бы хорошо, если бы вы сдержали свои слова, принц. Не будьте столь опрометчивы, как те люди с технологиями. Этот мир помнит своих врагов.
Последние слова Нила перевела, не улавливая смысла. Королева Астид остановилась на границе солнечного света, обернулась к Сандро и прислонила палец к губам. Что это значило, принц так никому и не рассказал.
Глава X
Величайшее
Спальня главной регентши уже давно стала алтарём вольной похоти и разврата. Здесь прощались с девственностью и со стыдом не по одному десятку молодых людей за ночь. Причём делали они это далеко не только с женщинами…. Октавии нравилось набирать новобранцев в армию своих любовников, а заодно и в ряды поклонников демонической пошлости. Демонопоклонники любят отравлять жизнь. В этом они старательно уподобляются своим богам. Они знают, что демонические боги не осудят их за то, что бесит других. Чужое горе для них слаще мёда. Но когда перекашиваются их собственные планы….
В дверь спальни осторожно постучали. Но в спальне стояло такое увлечённое пыхтение и такие страстные стоны, что никто не обратил на этот ничтожный и совершенно неуместный звук никакого внимания. Когда оргия уже раскрепощала самые смелые желания, когда в человеческом сплетении выплёскивались самые потаённые позывы, в этот самый момент до Октавии донеслось новое послание. И опять оно застало её в момент наслаждения и говорило ещё об одном поражении. Принесённая боль изогнула её столбнячной судорогой прямо под пылким ухажёром. Она видела последние минуты Тирканы и всего - проклятого самими демонами! - Угушла. Отчаянно защищаясь, силы зла не уберегли величайшую драгоценность. Реликвию, которую они кропотливо строили, слушая голоса из другого мира! Не уберегли портал! И демоническая госпожа не могла смириться с этим. Такое не могло случиться, ведь её направлял сам Властелин! Даже в безвыходном положении демоны не теряют жажды зла, она в них неуёмна, они исконно не способны к подавленности. Но Октавия ещё не демон, она пока что всего лишь человек. И ещё одно поражение холодным ножом теребило её очернённую душу. Обваливающийся портал не покидал её видения, он въедался в её сознание, раскалёнными иглами сжигал мозг за то, что его не уберегли. Упадочные мысли бредом одержимой вырвались из стиснутого рта.
- Нет! Нет! Нет! Такого не должно быть. Они не могут сами распоряжаться своей судьбой. Мы, только мы должны. Зло превыше всего!
Когда видение прекратилось, то прекратилась и боль, словно из-под черепных костей кто-то вынул свои толстые пальцы. Молодые люди с упавшими настроениями испуганно расступились вокруг помятого ложа. Октавии было уже не до сладких игр, ведь она могла проиграть всю глобальную партию.
В дверь постучали настойчивей.
- Госпожа Белед! Премного извиняюсь, простите свою неразумную слугу, что отвлекаю вас в опочивальный час. Вас просят уделить капельку вашего драгоценного времени Генеральному штабу.
Выйдя из спальни, Октавия отвесила «неразумной слуге» тяжёлую оплеуху. Если бы неожиданное послание из Угушла не прервало её сладостных утех, она бы убила эту служанку на месте.
Генеральный штаб, куда не преминула явиться главная регентша, собрался в зале Совета. Несмотря на поздний час, генералам было совсем не до сна. В зале царили напряжение и отчаянная суета. Изучая карты с разноцветными стрелками и цифрами, генералы сомнительно покачивали головами. Как всегда, Октавия сразу же уловила почти панический страх в глазах генералов, но на этот раз он вызывался не её присутствием, а военными картами. Саму же Октавию они встретили стеной скептических взглядов. Уверенность генералов в регентше пошатнулась. Информация извне заставляла их мысленно уже подыскивать себе безопасные местечки подальше от Святослова. Они знали то, о чём Октавия догадалась, ещё изгибаясь под молодым любовником. Уверенными и невозмутимыми здесь были только две фигуры: генерал Ксаракс и восстановленная глава разведки Офь Гнериен. Обо всём, что происходит в Ацвеге, они знали гораздо больше остальных, но об этом не распространялись.
- Ночь, госпожа Белед, - взял на себя смелость начать генерал Ингут.
Октавия даже не соизволила произнести традиционные слова приветствия. Генералов это уже не удивляло.
- Мы рассчитывали увидеть и принцессу Изабель, - сказал Ингут.
- Принцессе нездоровится. Разве вы этого не понимаете? Дайте же ей просто отдохнуть! – вскричала Октавия.
Генералы виновато спрятали глаза и перенесли взгляды на Ингута. Генерал Роф Тер Ингут оставался начальником Генерального штаба со времени императора Константина. Но со смерти последнего многие генералы, не поддержавшие регентшу, потеряли свои посты. И не только посты…. Нынешний состав Генерального штаба формировался людьми регентши – не воспитанниками великого Дорлиха, а победителями закулисных интриг, мало понимавшими в военном деле. Перед Ингутом были разложены большие военные карты, с которыми он был обязан ознакомить регентшу.
- Госпожа Белед, наш враг увеличивает свои силы. Мы окончательно потеряли Герцогство Единорога, Угушл и весь северный Грамагхон. С юга на Лэр наступают жители Оспурсии с перешедшими на их сторону гарнизонами. С севера, огибая Грамагхон, стремительно приближаются эльфы. С юго-запада движется принц-еретик. Его поддерживают жители Грамагхона, и, к сожалению, на его сторону перешли некоторые наши части….
- А что с Гэдрэшем? – с нетерпением спросила Октавия.
Язык генерала присох к зубам. Он сглотнул слюну, которой не было.
- Все войска, находившиеся в Гэдрэше, перешли к графине Дзебрин. Каждую ночь они сближаются с войсками Оспурсии. Но наше положение ещё можно стабилизировать, если на пути принца-еретика создать заслон из….
- Никаких бесполезных передвижений! Соберите всю Армаду в железный кулак у стен Святослова. Эти мятежники налетят на него, как коса на камень. Здесь мы поставим их на колени и заставим подчиниться!
Ингут опешил.
- Но собирать такие силы в одном месте неразумно. Управлять такой армией будет просто невозможно. Тем более Армада не имеет опыта в обороне, она создана наступать, - возразил он.
- Какова численность противника?
- Приблизительно сто сорок тысяч.
- А наша?
- Пятьсот девяносто тысяч….
- Шестьсот тысяч против ста сорока?! Не будьте смешным, генерал Ингут. Соберите всю Армаду. Помните: ваше дело свято. Вы должны защитить Святослово. Принцесса одобряет такое решение. Её направляет сам Энрель.
Она замолчала, а в ушах у всех ещё стояли её слова «ваше дело свято». И кто это произнёс?! Чаша весов Ингута склонилась в сторону сохранения собственной жизни. Он глубоко вздохнул, набираясь силы воли, чтобы сказать противоречащее его внутреннему голосу: «Слушаюсь, госпожа Белед». Этими словами он перешагнул бы через себя, а желал бы пойти на смерть не за кукую-то регентшу, а за вечное, подлинно святое. Солдат должен знать, ради чего он идёт рвать чужие глотки, не жалея своего живота.
- Наш долг хранить верность Империи, а не беглому принцу. За нашу Империю. За отчизну, - окрыленно сказал генерал Ингут.
Но он не обманывал себя: этими словами он только окрылял свою обречённость.
- Граф Кравгол! – недовольно позвала Октавия.
С графом она уединилась в притемнённом коридоре, подальше от дверей зала Совета. Предстоящий разговор в зародыше не понравился графу. Он старался сохранить достоинство, но на его лице поблёскивали горошины пота.
- Граф, я поручала вам истребить Гэдрэш, а узнаю, что войска Гэдрэша стоят у нас на пороге. Где же были ваши орки, граф? Или они разбойничают только в ваших личных интересах? Может быть, мне раскрыть вашу маленькую тайну Совету? Как вы думаете, кому он поверит?
- Мы пришли к тому, с чего начинали год назад. Я сказал тебе тогда и скажу это сейчас: у тебя нет права командовать здесь. Твоя партия проиграна. Ты видела глаза генералов. Они покинут тебя. Тебе больше не на кого опираться, скользкая крыса. Принц, кем бы он там ни был, возьмёт своё.
Граф уже дёрнул руками, чтобы придушить Октавию, но она перехватила его позыв таким взглядом, какой может быть только у одержимой. В этом хрупком женском теле сидела сила, не подвластная графу. И он это почувствовал. Он отшатнулся назад, поняв страшную тайну.
- Капитан Хорш! – раздался властный женский голос. – Арестуйте графа и отведите его в тюрьму. Позовите графа Осборога ко мне. Сейчас же!
- Она не человек. Она демон. Разве вы не видите, что она демон? – зацикленно повторял Кравгол, когда его оттаскивали храмовники.
Граф Осборог подошёл крадучись, словно к садисту Айнеду утаскивали не Кравгола, а его. Он знал, что по одному слову этой изящной тени в углу храмовники схватят и его. Он постарался спрятаться, не попадаться на выкатывающиеся остекленевшие глаза обезумевшего брата Кравгола, но тот всё равно не заметил его. Осборог был трусливым, но сам считал себя умным и изворотливым.
- Вы звали, госпожа Белед? – почтительно произнёс он.
- Ваш брат подвёл меня. Вы знаете, чего боятся генералы. Но они не знают про ваших орков. И не узнают, если вы будете более осмотрительным, чем ваш брат.
- Демон! – донёсся далёкий крик.
- Что мне сделать? – притворяясь, что не заметил крика, чуть не трясясь, спросил Осборог.
- Вражеские войска на юге можно остановить, если по их землям прокатится опустошительная волна орочьего набега. Возьмите всех орков и пошлите их в Гэдрэш. Замок Дзебрин сравняйте с землёй. Сделайте так, чтобы гэдрэшские войска повернули. Убейте всех!
Слова Октавии звучали так, как не могут звучать слова человека, даже душевнобольного. В них отпечаталась жажда абсолютного насилия. «Убейте всех!» - «упейтесь кровью!» слышалось Осборогу. Граф не мог найти в себе силы, чтобы открыть рот, но за него всё сказали его глаза и боязливо поднятые брови.
***********************
Как и говорил генерал Ингут, армии Керплана, Грамагхона, Гэдрэша, Оспурсии и Сандро быстро сжимали Фирию в кольцо. Но генерал всегда оставлял при себе принципиальный вопрос: «Что заставило объединиться столь разные армии?» Октавия ответ на этот вопрос знала: она. Она и её главное детище – третий портал в Оший.
На своём пути Сандро практически не встречал сопротивления. Верные регентам войска поспешно отступали в центр, некоторые полки переходили на сторону принца. Не все принимали принца-мага, но те, кому надоело владычество регентов, встречали его с надеждой. Последние начали обозначать расколовшуюся Армаду, как имперскую армию – армию регентов, и законную – ту, что присягала Сандро. В Фирии Сандро уже не стал перетаскивать мёртвых из города в город, так как это сильно подорвало бы боевой дух верных ему фирийских солдат. Они оставались верующими в Энреля, а переубеждать их у Сандро не было ни сил, ни времени. В короткие мимолётные дни перед последней битвой он наслаждался ролью доброго и справедливого законного принца. В городах, распахнувших перед ним ворота, зазвонили благовесты. Зазвучал горн освободительной войны.
При помощи почтовых горгулий Раджалл поддерживал связь с другими армиями. Владыка Ивозар собрал многочисленную армию Керплана и быстро огибал Грамагхон с севера – проклятие тёмных эльфов было для эльфов Керплана всё ещё губительным. Войска с юга возглавили лорд Гарус, графиня Луиза Дзебрин и архимаг Зехв Исар. Исар писал, что вместе с ними к стенам Святослова идут ракшасы, боевые горгульи, големы и тринадцать титанов во главе с капитаном Граатом. Все слали Сандро пламенный привет, все были настроены на победу. В итоге общими усилиями к Святослову подошли три самодостаточные армии: Грамагхона, Керплана и самая многочисленная из них, верная Сандро - законная. Первые две были слабо подготовлены к условиям холодной фирийской весны. Проблему решили тёплой одеждой, пожертвованной местным населением, а также специальными заклинаниями, в которых, в частности, нуждались крохотные феи.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |