И УАЗик, взревев, развернулся, вздымая клубы выхлопа и пыли.
- Документы надо? – спросил Михеев у подошедшего.
- Не, если сюда пропустили, значит, все в поряде.
- Да тут, похоже, всех пропускают, - заметил Митин, - сами видели.
- Всех да не всех. И вообще, не мое дело с вами возиться. Направо там дверь вторую увидите с черепом. Вот там Басмач и сидит. Найдете небось.
И он пошел обратно к костру.
- Порядки тут… - пробурчал Михеев.
Они вошли внутрь. Темный, захламленный коробками и бумагой на полу, коридор. Где-то в глубине тускло мигает лампочка. Справа точно была дверь с желтой табличкой «Не влезай, убьет!» И черным черепом.
- Юмор, однако, - усмехнулся Митин.
Постучались. Никто не ответил. Тогда Михеев толкнул дверь. За ней оказалась довольно светлая комната с застекленными окнами и электрическим обогревателем посередине. Весь пол завален разбросанными бумагами, желтыми газетами. У стены – стол, за столом осовелый мужик с измятым небритым лицом. При виде незнакомых людей даже не попытался убрать со стола бутылку водки.
- Вы Басмачев? – осведомился Михеев.
- Басманов, - равнодушно поправил мужик, - ну, вы кто сами?
- Из НИИ… - начал было Митин.
- А, да-да, - Басманов махнул рукой, чтоб не продолжал, - звонили насчет вас. Значит так, ребятки. Если ссыкотно, то можете сразу назад, а если погуляли здесь и не передумали еще, то будем определяться.
- Будем, - сказал Митин, - не зассали.
- Ну и славно. Тогда опрокинем за это дело.
И Басманов выплеснул в рот содержимое налитого до того стакана. Крякнул, довольно потер лицо.
- Значит так, ребятки. Прибыли вы в полную, еще очень даже интеллигентно выражаясь, жопу. Причем, вроде как добровольцами. А это значит, что дураки.
- Это как же… - возмутился было Михеев.
- Стоп, не перебивать покуда, - поднял палец Басманов, - не перебивать. Итак, дураки. Оба. Значит, еще не знаете, что вас тут ожидает и насколько тут дырка и в которой жопе. Отговаривать не буду, бесполезно, насколько понимаю. Но предостеречь должен. Инструктировать вас другие будут, потом сами пообтешетесь, ума-разума наберетесь, пока же вот что скажу вам, ребятки. Не суйте свои носы ни в какие непотребные места.
- Жопы, - подсказал Михеев.
- Да. Именно, - кивнул Басманов и налил в стакан, - но совать придется в любом случае, затем сюда и приехали. Только не первое время. До вас тут многие бывали, не все своим ходом назад возвращались. Иных и трупов не находили. Так что первое время не лезьте, куда не следует. Ну а сейчас – за прибытие!
И он опрокинул стакан в рот.
- Угощайтесь, - кивнул на остатки в бутылке.
- Не, мы потом уж как-нибудь, - отказался Михеев.
- Ну, хозяин барин. Только, конечно, не злоупотребляйте там. Многие по этому делу кишки в Каруселях оставили.
- Так нам куда? – поинтересовался Митин, видя, что инструктаж исчерпан.
- В «пятерку» вас, там как раз недавно отбыла группа, просили, если что, прислать.
- А что там, в этой «пятерке»? – спросил Михеев.
- Лаборатория, мил человек. Не ваш НИИ, конечно, но работы хватит.
Митин подумал, что происходит именно то, чего он как раз и опасался: нищета полевых лабораторий, пьянство сотрудников… Но, в конце концов, отсюда в любой момент успеет отбыть, если увидит, что дело того не стоит. Только нехорошее предчувствие уже свербило.
На улице раздался дружный жизнерадостный гогот.
- Так, пешком дойдете, тут недалеко. На машине туда все равно не добраться. Выйдете во двор, там ребятам скажете, что я велел… А хотя, нет, эти черти так не пойдут, - Басманов приподнялся над столом и едва не упал, но вовремя схватился за стул. Едва держась на ногах, вывалился из-за стола и извлек из соседнего шкафа бутылку водки, - Пошли вместе.
Они вышли на улицу.
- Кто в «пятерку» отведет? – зычно спросил Басманов, обращаясь к толпе у бочке.
- А сколько дашь? – раздался голос в ответ.
- Пузырь, с тебя хватит.
- Тогда два.
- Морда треснет. Потом кто будет на посту опять дрыхнуть?
- Хрен с тобой, давай за два, уговорил, - с земли поднялся все тот же человек в синем камуфляже с переломанным носом.
- Черти безрогие, - беззлобно плюнул Басманов и исчез в двери. Вернулся со второй бутылкой. - Только если кровосос тебя бухого за жопу схватит – сам виноват.
- Какие тут кровососы, не на Янтаре, поди.
- На Янтаре ты бы так глотку не драл, а шепотом «Отче наш» читал бы и подтирался, в кустиках отсиживаясь.
- Давай уже, - рассмеялся тот в камуфляже, сунул бутылки в мешок и махнул Митину с Михеевым, - пошли, ученые-моченые.
«И откуда у них такое презрение к людям, которые чего-то достигли своим умом? – подумал Митин, - сами ничем, кроме водки да баб, в свое время не интересовались, легко жили, мозги не напрягали. А теперь – будто бы мы ниже на ступеньку стоим, а не они, которые ни черта не знают, даже таблицу умножения с трудом вспоминают. Быдло. А ведь это на самом деле - все из зависти и осознания собственной неполноценности. Машину научиться ремонтировать можно, и даже дом срубить. А им и школьный закон Бойля-Мариотта не по зубам будет».
Новый проводник, похоже, и правда не был озабочен физическими законами бытия. Как только они вошли в лес, сразу скинул мешок и, звонко откупорив бутылку, забулькал ее содержимым в горло.
- Радиацию выводим, выводись, радиация, - весело мотнул он головой, отпив добрую половину.
Митин хотел было заметить, что выводят радиацию красным вином и что обычно употребляют для этих целей «до», а не «после», а он уж наверняка успел тут нахвататься частиц… Но вдруг отчетливо понял всю нелепость своих наставлений и промолчал.
«А, может, и правда такие, как я, к жизни неприспособленны. Собрался же, в самом деле, вот этому лекцию читать…»
«Вот этот» тем временем, довольно покрякивая и пошатываясь, вышагивал напролом через сухой бурелом. Митин с Михеевым едва поспевали за ним, изодрав руки и лицо вкровь.
- Ну ты потише двигал бы, - заметил Михеев, - не все ведь одеты, как ты.
- А тебе кто не велел как следует одеваться? Небось знал, что не за грибами пошел, - сплюнул парень, - а вот грибов тут этой осенью было – завались. Мы их кому только не продавали. Даже в Москву, говорят, повезли их торговать. Дурики, грибники хреновы. Из Зоны грибы!
- А совесть того, не замучает? – поинтересовался Михеев. – Людей травить.
- Ты что, шалупонь, - проводник вдруг резко развернулся и приставил к горлу Михеева нож, - меня совести учить надумал? Да я вас сейчас обоих порежу нахрен и скажу, что мутанты сховали. И ничего мне за это не будет.
- Да ладно, ладно… - примирительно пробормотал Михеев.
Митин отвернулся: что он мог сделать?
- Вот и не бухти, - парень вернул нож за пояс и зашагал еще быстрее.
Митин подумал, что вот бы сейчас ему самому в спину ножик и воткнуть бы…
Впрочем, скоро они вышли на едва заметную, но все же протоптанную тропинку, двигаться стало легче. А затем оказались перед странным металлическим сооружением пирамидальной формы, размером примерно с дом. Только вершины у пирамиды не было, там располагалась плоская площадка, на которой одиноко торчал пулемет. Как и многое в этот день, Митин видел пулемет впервые, а потому задрал голову с неподдельным интересом.
- Стой! Куда? – на площадке возник человек.
- Мы ученые, Басмач определил в «пятерку».
- А, ну тогда позвоните там, откроют, - отозвался человек и снова исчез.
У двери точно была облупившаяся кнопка, прямо над решеткой небольшого громкоговорителя. Митин нажал на всякий случай два раза. Захрипел громкоговоритель:
- Кто такие? Цель визита.
Митин наклонился и проговорил прямо в решетку:
- Два биолога, Басманов сказал, что в «пятерку» нам надо.
Что-то в двери грохнуло, она заметно отошла в сторону.
- Проходи, - сказали из решетки.
Митин толкнул дверь ногой, та неохотно и с довольно противным скрипом поддалась. Они вошли в сумрачный железный коридор, хотя внутри, кажется, было просторнее, чем ожидал Митин. Только света не хватало. Единственная лампа под потолком явно не справлялась со своей задачей.
- Ну и куда теперь? – задал Митин риторический вопрос.
- Должно быть, вперед, - и Михеев зашагал по коридору.
Впереди раздались шаги, навстречу вышло два человека в оранжевых комбинезонах.
- День добрый, - ринулся к ним Михеев, - мы только что прибыли…
- По всем вопросам к Бахтину, там дальше, на двери написано, - махнул рукой один из носителей оранжевого одеяния, - извини, братишка, недосуг пока.
И оба торопливо прошли мимо, на ходу пощелкивая какими-то приборами.
- Ну, к Бахтину, так к Бахтину, - пожал плечами Михеев.
А Митину они понравились. То ли оттого, что после грубого проводника и пьяного Басмача кто-то сказал «братишка» и извинился, то ли потому, что эти двое были трезвы и деловиты. По крайней мере, не слоняются без дела.
Бахтина долго искать не пришлось. Одна из железных дверей была приоткрыта, оттуда кто-то напевал негромким, но приятным басом.
- О, - показал на дверь Михеев, - Бахтин – написано.
Осторожно поскреблись по железу – вроде как постучались. У огромного гудящего аппарата склонился высокий человек и что-то записывал в блокнот, при этом напевая. Несмотря на шум и собственный голос, человек их услышал:
- Ага, это вы, значит. Ну что ж, милости прошу, - и широким жестом указал на стол в углу. Я Бахтин. Владислав.
Митин с Михеевым тоже назвались.
Митин решил, что, если сейчас будет предлагать водку, нужно завтра же сваливать отсюда.
- А вы кто такие будете по специальности? – поинтересовался Бахтин.
- Биологи. Больше по медицине в последнее время.
- Как так биологи? – удивился Бахтин. – У нас же тут экология.
Митин развел руками:
- Куда направили, туда мы и пришли.
- А кто направлял вас?
- Басмач… то есть, Басманов.
- Ага, ясно. Давно пора гнать взашей этого алкаша.
«Что верно, то верно», - подумал Митин, а вслух сказал:
- А что, у вас тут экопост какой-нибудь?
- Да нет, какой там. Просто у нас лаборатории по специальностям разделены. Есть еще быстрого развертывания, но они уже месяца три без дела. И хорошо. А есть универсальные. Но, насколько я знаю, биология пока нигде не требовалась. Странно, что вас вообще прислали… Странно.
- Мы подали заявку, нам разрешили. И вот мы здесь.
- О, добровольцы-энтузиасты!
- Вроде того, выходит.
- Тогда ясно, неплановые, значит. Ну ладно, пришли – так пришли, - Бахтин хлопнул себя по бедрам. «Сейчас наливать будет», - подумал Митин.
Но тот попросил документы и стал вбивать что-то в ноутбук.
Митину здесь начинало нравиться больше и больше. И даже прежнего страха перед Зоной больше не было.
- Левее подавай, левее, - в шлемофоне голос Михеева был почти неузнаваем.
- Да черт, никак не поймаю… Нос чешется… Хоть бы чесалку, как у космонавтов, придумали.
У Митина и правда нестерпимо чесался нос. В скафандре было жарко, пот ручьями лил по лицу, противно липла к телу сырая одежда.
Уже месяц они пытались поймать этот артефакт. Аномалия, казалось бы, самая заурядная. Жарка. Но замеры показывали внутри непонятные блуждающие всплески излучения. Порой они были абсолютно хаотичными, порой казались живыми, реагировали даже на приказы: вперед, вправо, назад, стоп… Это Михееву в голову пришла такая безумная идея: приказывать аномалии, и они тогда все чуть с ума не сошли, когда та вдруг начала подчиняться. Кроме того, эта Жарка никак не реагировала на Выбросы. По крайней мере, два уже пережила и никоим образом не изменилась. Одно это было не совсем обычным. Аномалии, обладающие постоянным полем, конечно, в Зоне имелись, но эта - со своими всплесками… Тем не менее, артефакта рождать так и не собиралась. Митин предположил, что блуждающие всплески – это и есть артефакты, пусть сгенерированные не совсем обычным способом, оттого и датчики не показывали никаких образований. Проверить догадку можно было только одним способом: самому влезть в огнедышащее жерло. Не в самый центр, конечно, но в областях с наименьшим действием вполне покопаться было можно. Бахтин тогда за голову схватился:
- Да вы что?! В аномалии лезут либо совсем конченные, либо пьяные. И знают, зачем лезут. А вы даже понятия не имеете, что ищете.
Тем не менее, спецснаряжение выдал.
В «глотку черту» полез сам Митин. Михеев страховал с прибором измерения поля и подсказывал, куда идти. Если обычный детектор снаружи не улавливал никаких уплотнений, оставался только один способ: искать эти уплотнения и образования, находясь непосредственно внутри аномалии. Все здесь приходилось постигать и проверять на практике, в полевых условиях; времени на гипотезы и прочую теорию порой не оставалось совершенно: объект исследования мог, например, в любой момент исчезнуть или поменять свои свойства. А могли и просто спереть. Как это было с Корнем – красивейшее образование, даже не в аномалии лежал. Растет себе дерево, а у него один из оголенных участков корня бледно так светится, фосфорирует. Больше такого Митин нигде потом не видел. А просто срубить и взять побоялись: мало ли чего… Пока бегали за измерителями – корня того и след простыл. Видимо, какой-то сталкер срезал. Хотя, как умудрился – тоже вопрос. Корень довольно толстый, твердый, как железо, а по Зоне сталкеры с топорами не ходят. Мог и из подствольника, например, шарахнуть, но следов взрыва не было. Так и остались загадкой – и сам Корень, и его исчезновение.
- Левее… Стоп. Ну что там?
Митин повел детектором вокруг себя. Приборчик разрывался от писка, показания зашкаливали и показывали не весть что: еще бы, конструкторам и в голову не приходило, что кто-то вздумает влезать внутрь аномалии, тогда как обычному человеку полагалось при малейшем писке отойти как можно дальше и благодарить детектор за то, что не дал вляпаться в аномальную зону. Экран светился зеленым, луч исправно прочерчивал сканируемую область, но заветных пятнышек на радаре по-прежнему не высвечивалось.
- Ничего, пусто.
- Тогда стой пока, сейчас прощупаю, где еще можно.
Михеев на минуту умолк. Несмотря на замкнутую систему дыхания, легкие обдавало горячим, вокруг мельтешили белые искры, то и дело из трещин в земле с шумом вырывались столбы огня. Порой из-за раскаленного марева невозможно было рассмотреть ничего даже в двух шагах от себя; впрочем, смотреть особенно не на что, все, что здесь когда-то было, давно сгорело и рассыпалось в пепел. Только выжженная земля, вся в крупных трещинах и разломах, раскаленные камни. Даже в самых слабых областях температура держалась на отметке плюс восемьдесят, сколько же тогда было в центре… Если б не скафандр и не Капля в подсумке…
- Так, давай на десять направо, там метровая площадка есть свободная, - прошумело в шлемофоне.
Митин сориентировался по детектору и двинулся в указанном направлении.
- Стоп.
Он сразу остановился, как вкопанный.
- Что здесь? Опять пусто?
- Да, ничего. А что с импульсами?
- Сегодня наша малышка молчит, никаких признаков.
- Ну так поприказывай ей, что ли…
- А я что, дурак, что ли, не пробовал? Молчит, черт ее задери.
- Тогда наверняка ничего сегодня не обнаружим.
Пот крупными каплями скатывался с бровей, нос зудел - будто разрывался изнутри чем-то живым. Представилось, как оттуда, из-под кожи, старается вылезть какое-то насекомое, острыми жвалами разгрызает плоть… Лучше б не представлял. Зачесалось совсем уж зверски, прямо раздирало. От этого накатывало раздражение, хотелось плюнуть на все, сбросить этот чертов скафандр и раздирать, раздирать ногтями кожу – до самого мяса, или побежать к Михееву, прямо через всю аномалию. До него – рукой подать, каких-нибудь метров десять, а идти будешь еще добрую четверть часа.
- Если артефакты там рождались, то никуда же они не делись, - захрипел голос Михеева, - не схабарили же их.
- А черт их знает, вдруг какой-то сталкер ночью приперся и стащил все.
- Ну уж…
- Да знаю, знаю, что никуда не могли деться. Но очень уж эта аномалия… не такая, как все. Может, она их рождает, а потом и растворяет.
- Все возможно. Так что придется ждать импульсов.
- И сколько ждать прикажешь? У меня воздуха на час, не больше.
- Тогда еще минут пятнадцать – и назад.
- И тут торчать, что ли, до нового сигнала?
- Жучок поставим. А там хоть посреди ночи просигналит – сразу сюда.
- Посреди ночи тебя никто сюда не проведет.
- Как твой нос, кстати?
- Ох, не говори, я его отрежу, когда вернусь.
- А ты красиво смотришься отсюда: горишь весь…
- Кончай. Куда идти?
- В метре от тебя есть еще островок, но между вами плотно очень, не проскочишь.
- Никак?
- Никак. Прыгать не вздумай: сгоришь сразу.
- Ясно, не дурак.
Митин еще раз повел детектором. Нет, ничего не нарушало ровного свечения радара. Видимо, придется ждать появления импульсов.
- Тогда ставлю жучка и возвращаюсь.
- Добро.
Митин извлек из сумки сканер в жаростойком корпусе. Выдвинул антенну. Загорелась лампочка активации. Теперь, если аномалия родит артефакт, прибор сразу же сообщит на пульт. Ну а там – дело техники.
- Вот так… - пропыхтел Митин, установив сканер между двух камней, - теперь веди меня назад.
Минут через двадцать он сделал шаг из аномалии.
- Ну, мужики, я такого еще никогда не видел! - восхитился проводник, - чтоб в Жарку своими ногами…
А Митину было не до восхищения. Как только оказался в безопасности, скинул шлем и долго-долго чесал, тер, драл, раздирал, до крови – свой нос.
Сканер сработал через несколько дней, под утро, часа в четыре. Дежурный разбудил Митина, а тот Михеева:
- Ожила наша Жарка, пора навестить.
- Проснулась, блин, не могла еще часика два подождать. Сама несколько дней дрыхла, теперь другим поспать не дает.
- Это точно…
Разбудили Толика. Тот сразу схватился за голову:
- Ой, башка моя, башка-а-а…
- Нечего стонать, похмелим. Но потом. А сейчас надо опять в ту Жарку.
- Ну раз потом – так потом, - простонал Толик, сползая с лежанки, - ради того, чтоб посмотреть еще раз, как живой человек в аномалию лезет, я согласен и на потом.
- Давай, туда еще дотопать надо.
Пока собирали снаряжение, укладывали жароустойчивый комбинезон, Толик успел где-то перехватить свой «завтрак».
- Ты нас не заведешь часом куда-нибудь, - засомневался Митин.
- Если заведу, то можете меня уволить, - усмехнулся Толик.
- Давно пора, - сказал Михеев. Беззлобно, впрочем. Бородавка был хорошим проводником, хотя, конечно, и водилась за ним слабость к спиртному, но обязанности свои всегда выполнял на «отлично».
Майское утро приятно наполнило грудь прохладным цветочным запахом. Митин невольно замер, вдыхая его свежесть:
- Хорошо…
- Подышим, еще подышим, - пообещал Михеев, - надо идти. Завтра встанем с утра пораньше и подышим вместе.
- Ну нет уж, завтра я буду отсыпаться, - сказал Митин, на ходу проверяя табельный пистолет.
- Да, весна… - не смог удержаться от восхищения и Толик, - а вот я, пожалуй, завтра подышу. И на Охладитель теперь бы с удочкой…
- Сомов собой кормить? – усмехнулся Михеев.
- Там не удочка, там из подствольника их впору, - сказал Митин.
- Ну, это я так, размечтался, вообразил себе, конечно… - улыбнулся Толик, - часто вот так думаю: накопить вот так тут деньжаток – и свой домик на бережку купить.
Они шли в утренней полутьме, вдыхая цветочный запах и вслушиваясь в шорохи ветра. Полкилометра можно было идти, не напрягаться: дорога чистая. А вот дальше…
- Стоп! – Толик поднял руку, его автомат был уже на боевом взводе.
Митину тоже показалось, будто в темной листве что-то мелькнуло. Он выхватил пистолет, но Толик уже полоснул по зарослям из автомата. Кто-то отчаянно заверещал, со страшным шумом пронесся прочь, ломая ветки.
- Вот так-то, - удовлетворенно сказал Толик и вернул автомат на предохранитель.
- Кысь, - заметил Михеев.
- Хорошо, что одна, а то вот так налетят всей стаей…
- Кыси – и в стаи? Где это видано, - усомнился Митин.
- Существуют же львиные прайды, - возразил Михеев, - тоже кошки, между прочим.
- Пока тут болтаем, Жарка нас не дождется, - Митин поудобнее перехватил чехол с комбинезоном.
Толик еще несколько секунд прислушивался к шороху листьев, а потом побежал догонять ушедших вперед ученых.
Остаток пути проделали без приключений. Когда подходили к Жарке, совсем рассвело. Аномалия еще издали будто приветствовала людей, вздымая огненные колонны. А, может, угрожала.
- Потрясающе… - не удержался Митин.
- Что-то она сегодня разыгралась, - заметил Михеев.
- Да… Может, импульсы?
- Может.
Они подошли к выжженной площадке метров десять в поперечнике. Кажется, здесь можно было переждать самую морозную зимнюю ночь – настолько жарко дышала аномалия. Митин начал натягивать защитный костюм.
- Жабры заправил? – поинтересовался на всякий случай Михеев.
Митин молча кивнул. Он теперь был сосредоточен, даже хмур. Толик же, напротив, с беспечным любопытством наблюдал за приготовлениями, сидя на корточках. Михеев раскладывал приборы.
- Есть импульсы, - сообщил он.
- Мощные?
- Нормальные. Бегают. Если там что-то есть, оно к тебе само прибежит, далеко отходить не придется.
- Если что-то есть… - машинально протянул Митин.
- Слушайте, - вдруг заволновался Толик и даже вскочил, - а если это полтеры внутри шуруют? Они же тоже, говорят, как молнии шаровые, летают…
- Не говори ерунды, какие полтергейсты в Жарке? – сказал Михеев.
- Ну, сами тогда смотрите…
И Бородавка снова принял созерцательную позу на корточках.
Митин тем временем натянул комбинезон, захлопнул стекло на шлеме, включил детектор.
- Дышишь как? – спросил Михеев. Новые скафандры автоматически включали систему автономного дыхания при закрытии шлема, но уточнить было не лишним.
- Нормально. Слышимость?
- В порядке.
- Ну, ни пуха!
- Иди ты к черту.
И Митин стал входить в аномалию.
Как и в прошлый раз, сначала немного повело в сторону, зашатало, но система стабилизации сработала на «отлично». Вокруг зароились искры, воздух со всех сторон окрасился багровым. По всем мыслимым законам физики, ни одно живое существо не могло войти внутрь аномальной зоны и уж тем более пробыть там добрых часа полтора. Будь ученый без защитного снаряжения – его тело, мгновенно охваченное пламенем, уже корежилось бы в страшных конвульсиях, а в следующую секунду останки повело бы в разные стороны, швырнуло в самые языки пламени, завертело в струях гравитации, еще через полминуты обугленные, выжженные насквозь кости болтало по растрескавшейся земле, а затем рассыпало в бурый пепел, гравитацией выбросило наружу, ветром разметало по округе. И – будто не было человека. Совсем. В Зоне люди порой исчезают бесследно.
- Отлично. Вошел. Куда теперь?
- Шаг влево, - затрещало в шлемофоне.
Митин сделал шаг.
- Стоп. Теперь на пять вправо, вперед. Стоп. Идет импульс. Жди.
Митин вперился в прибор и внутренне напрягся. Если сейчас детектор не покажет артефакта – все старания насмарку. Конечно, будут потом и другие предположения, но всегда жаль отвергать стройную, красивую версию, которая может объяснить если не все, то многое…
- Идет, идет, жди. Что-нибудь видишь?
- Нет. Ничего.
- Идет, идет! Прямо на тебя!
И тут Митин увидел. Впереди полукругом выстроились и плясали маленькие тусклые огоньки. Но это были не искры – он сразу понял. Пригляделся: где-то он уже это видел, где-то уже видел… И вспомнил: сон. Давно уже, даже задолго до поездки в Зону, однажды приснилось поле из таки же тусклых огоньков-комочков. И еще там были существа с хоботами…
Нехорошее предчувствие сжало грудь. Митин понял, что сейчас должно что-то произойти. Но он стоял, наблюдал за этими вытанцовывающими комочками, они гипнотизировали его, не давали пошевелиться.
- … видишь? Они вокруг тебя, - внезапно прорвался голос Михеева – словно в сон из реального мира.
- Да, я вижу. Здесь огни, - сказал Митин и посмотрел на детектор. Прибор показывал россыпь артефактов, точно в местоположениях огоньков.
- Что за огни? Какие огни?
- Не знаю, это артефакты. Они движутся, как живые.
- Попробую им приказать. Если это и есть наши импульсы, то они отзовутся.
Михеев умолк, а огоньки вдруг завибрировали сильнее, а затем собрались в единую шевелящуюся кучу.
- Ты велел им собраться?
- Да. Работает? Работает?!
- Да.
- Не может быть. Что, что ты видишь?!
- Это потрясающе. Жаль, сюда камеру не пронести, ты бы увидел сам…
Огоньки мерцали тускло-землистым оттенком, ритмично колыхались, будто дышали, изредка вздрагивали, как от прикосновения.
- Если бы я сошел с ума, я бы подумал, что они живые, - сказал Митин.
- Вот мы и посмотрим. Сейчас подгоню к тебе, попробуй взять одного.
- Только не переусердствуй. А то боюсь, набросятся.
- Немного придвину, совсем немного. Ты стой на месте, никуда, у тебя впереди сильное поле.
- Понял.
Сзади затрещало. Митин не сразу понял, что это автоматная очередь. Раздались крики, потом в спину ударило раскаленным, обожгло, перехватило дыхание, опрокинуло на землю. Ногу повело в сторону, словно что-то ее затягивало, затягивало… Остатками сознания Митин понял, что это аномалия тянет внутрь, из последних сил отвел ногу назад. А потом уже ничего не помнил.
Пришел в себя от резкой боли во всем теле. Горело буквально все тело, будто было без кожи. Митин попытался встать, но перехватило дыхание, рот моментально наполнился кровью. Перед глазами плыло огненное марево, воздуха не хватало. Он все еще лежал в аномалии, и только остатки воздуха в баллонах поддерживали жизнь, хотя дышать, кажется, было совершенно невозможно, раскаленный воздух обжигал легкие, нос, горло… Но нужно было во что бы то ни стало подняться и выбраться. Подняться и выбраться.
- Эээй… - выдохнул он, но тут же захлебнулся новым сгустком крови.
В шлемофоне было тихо. Что-то случилось снаружи, на помощь рассчитывать не приходится. Только на самого себя.
Подняться и выбраться.
Он все же приподнялся на четвереньки и сделал первый ползок. Кожу обожгло пронзительной болью до самого мяса, но закричать не получилось: не хватало воздуха. Оставалось стиснуть зубы и продолжать сантиметр за сантиметром преодолевать те несколько метров, что отделяли от границы аномалии.
Так, теперь немного левее, в прошлый раз было на десять вправо, значит теперь… Нет, было на пять вправо. Или все-таки на десять? Нет, на пять, точно на пять. Теперь влево надо. Надо подняться и выбраться.
Из носа выплеснулся порядочный сгусток крови, Митин закашлялся. Что-то захрипело, захлюпало в легких, ближе к спине. Он помнил, что стреляли. Значит, там сейчас пуля. Лучше бы сразу уж…
Нет, нельзя так говорить. И думать нельзя, иначе не доползти. Доползти и выбраться. Доползти. И выбраться.
Теперь надо вправо. Совсем немного вправо. Если еще жив, значит, он все правильно делает. Пока правильно.
Осталось несколько сантиметров.
Как же невыносимо болит внутри.
Как прожигает кожу.
Дышать.
Дышать.
Дышать нечем.
Но, когда глаза окончательно застило горячим маревом, он перевалился через выжженную границу, ватными пальцами вслепую откупорил шлем. Холодный воздух охватил опаленное лицо, забился в разорванные легкие. Митин снова закричал, но из горла вырвался лишь хриплый стон. Он едва не потерял сознание, но усилием воли заставил себя вернуться в реальность, понимая, что может больше не очнуться. Сквозь огненный туман увидел два тела, распластанные на траве, - Михеев и Толик. Обломки оборудования. Только бы КПК уцелел.
Превозмогая невыносимую боль, Митин кое-как дополз до тела Михеева. В кармане у того нащупал наладонник и включил общую экстренную.
Он лежит на животе. Качаются перед глазами чьи-то ноги. Тело по-прежнему горит, но уже не так невыносимо. Шевелиться лень. Ноги рядом все время качаются и качаются. Его куда-то несут на куске брезента. Скафандра уже нет, но так не хочется шевелиться, чтобы осмотреть свое тело.
- Лежи, лежи, - незнакомый голос, - теперь будешь жить.
- А как…
Но горло будто петлей перехватывает, под лопатку врезается раскаленный лом.
- Сейчас подремонтируем, будешь новее прежнего, - это голос Сергеича – хирурга. Если Сергеич, то все хорошо, этот на ноги и труп поставит. Оголенную спину то холодит, то охватывает кипятком. Что-то там, на спине, сейчас делают. Снова приходят в голову мысли о Михееве и Толике. Но больше он спрашивать не решается, иначе опять потеряет сознание от боли.
- Не засыпает…
- Коли еще.
- Выдержит?
- Должен. Сердце молодое.
Кажется, велят в таких случаях считать до десяти.
- Один, два… - одними губами начинает считать Митин, - пять, шесть, восе… шесть, два, ше…
Все тело туго перебинтовано, противно пахнет. Боль теперь тупая, ноющая. Должно быть, накачали анальгетиками. Ничего, это хорошо. Боль можно перетерпеть, можно подумать о чем-то другом – и тогда на какое-то время почти не больно.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |