— Можно просто Билл.
— Билл, позвольте вас спросить, почему вы стали этим заниматься?
— Оккультизмом? – маг взглянул прямо, чуть приподняв бровь, и после короткой паузы начал свой рассказ.
С каждым словом глаза Тома расширялись, в то время как Вильгельм говорил спокойно, порой почти безучастно, будто бы всё описываемое его не касалось. Оказалось, что его мать, Симуна, тоже была предсказательницей, астрологом и хиромантом. Отец его умер до его рождения, а мать была сожжена на костре инквизицией, как ведьма и еретичка, когда ему не исполнилось и года. Так рассказывала ему его тётя, воспитавшая его - сына родной сестры - как собственного. В тот день, когда Симуну должны были забрать охотники на ведьм, она успела отнести крошку к ней, поскольку бежать было бесполезно - её всё равно бы нашли, но тогда убили бы и ребёнка. Билл, конечно же, не помнил её, но тётя смогла привить ему любовь и уважение к этой женщине. Она не скрывала от мальчика род занятий его матери, поскольку это было их семейной традицией - отец обеих фламандок также был предсказателем, магом, и целителем, к которому тайно обращалось не одно поколение венценосных особ Европы. Потом власть сменилась, к управлению вернулись религиозные фанатики, и в один злосчастный день мужчину вызвали во дворец кардинала, откуда он больше не вернулся. Азалия не обладала даром, но свято верила в то, что религия – это, прежде всего, любовь и счастье. Где же милосердие Христово, если его слуги нещадно убивают тех, кто не принимает законов Церкви?
Вильгельм долго рассказывал Тому о том, какие науки он изучил, как они называются, какие страны посещал, и с какими людьми встречался. Рассказал ему о том, что нужно делать, когда на небе происходит парад планет, а чего следует избегать. Чем опасны затмения и как нейтрализовать их воздействие на человека. Том слушал его с неподдельным интересом, поскольку редко можно было встретить человека, разбирающегося во стольких науках, знающего столько языков, а также обладающего такой возвышенной внутренней культурой. В свою очередь, Том также рассказал магу о том, что своих настоящих родителей он так же не знал, как и Билл - своих, и что Герцог Суффолк воспитал его в любви и ласке, как собственного.
По какой-то неясной причине, Тому хотелось рассказывать Вильгельму всё, хотя обычно он был человеком скрытным. Его знали многие, он был известным гулякой и заводилой на всех придворных торжествах, но каким он был на самом деле, знали немногие. Даже принц и Эндрю не догадывались о том, что творится у него внутри. За время разговора Дадли прибегнул к хитрости, попросив мага ещё раз взглянуть на его ладони. Билл, даже не догадываясь, что Том всего лишь захотел лишний раз прикоснуться к его рукам, вновь стал внимательно изучать каждую чёрточку, в свою очередь сдерживая себя, и убеждая своё сознание не сметь наслаждаться столь серьёзным процессом. Том, тем временем, наблюдал за его сосредоточенным лицом, красиво подсвечивавшимся огнём в камине.
— Скажите, а что такое вы увидели, когда делали расклад для меня? – наконец, решился задать свой вопрос Дадли, — только говорите открыто, прошу вас.
— Видите ли, Томас, я не должен говорит больше, чем сказал днём. Есть этикет, который регламентирует поведение астролога и то, что он имеет и не имеет права говорить или делать.
— Но всё же, — не унимался Том, — если вопрошающий желает узнать истину, то скрывать её разве не будет нарушением этикета?
— Хорошо, я скажу вам. У вас будет богатство, у вас будет здоровье, вы будете неоднократно одерживать победу над врагом, вы будете мудры. Но вы… — он сделал паузу и выдохнул, — вы убьёте.
— Убью? – усмехнулся Том, — А разве на войне не это мы делаем?
— Нет, мой господин, вы убьёте невиновных.
— Не один раз?— улыбка мгновенно сошла с лица.
— Два убийства.
— А можно ли этого избежать? Ведь вы знаете, как можно предотвратить это! Вы же сами рассказывали мне только что о силе камней, о том, как они могут влиять на здоровье и жизнь человека. Ну скажите же мне, прошу!
— Уезжайте, - тихо произнёс Вильгельм.
— Что?
— Уезжайте. Отправляйтесь в любую другую страну, в Италию, во Фландрию, можете даже на Русь отправиться. Но только не находитесь в Англии, эта страна не для вас. Вы не родились здесь.
— Позвольте, то есть, вы говорите, что… — Том не мог вымолвить ни слова от всего услышанного.
— Это не ваша родина. – Кратко произнёс Билл, глядя ему прямо в глаза.
Том резко встал и подошёл к столу, на котором остались лежать карты. Он некоторое время смотрел на них, а потом задумчиво произнёс: «Посмотрите мне ещё раз». Билл объяснил ему, что точно такой же расклад делать нельзя, и он сделает ему другой, египетский расклад, который называется Анх.
Камин уже хорошо разгорелся, освещая комнату и потрескивая.
— Вот, это и есть анх, — Билл расстегнул одежду и достал серебряный амулет на цепочке. Протянув руку, Том прикоснулся к белому металлу, передающему тепло его обладателя. Он не хотел отпускать его, глядя мимо невидящими глазами, а Билл, в свою очередь, во все глаза смотрел на него самого. От мага пахло вербеной, тонкий аромат сразу распространился по комнате, когда он расстегнул свой, вышитый шёлком, сюртук. Дадли вернул амулет на его прежнее место, не отпуская, пока не коснулся груди юноши кончиками пальцев. Щёки Билла вспыхнули, и он поспешно застегнулся, больше не поднимая на будущего герцога.
— А что означало «Я плохо слышу»? – поинтересовался Том, пока Вильгельм, пытаясь сконцентрироваться на Таро, тасовал колоду.
— Это означало, что мне сложно настроиться на вашу волну. Я не слышал их, я не слышал вопроса, — маг вновь стал отстранённым и строгим.
Том замолчал, не желая мешать Биллу и процессу, и снова обратил свой взгляд на тонкие пальцы предсказателя, наслаждаясь их изяществом и лёгкими движениями. Расклад Каулитц перекладывал два раза, отчего стал явно нервничать, вздыхая, тихо шепча что-то на своём родном, алеманском, наречии, и делая на листе бумаги какие-то пометки. В конце концов, он обратился к Тому:
— Всё то же самое. Я ничего не могу сказать вам больше, чем было сказано днём.
— Но что мне делать?
— Я вам уже ответил - уезжать.
Том откинулся на спинку резного кресла, сжав виски пальцами. У него сильно разболелась голова от волнения, от того, что в комнате стало довольно жарко, от непонятных чувств к магу, от запаха его духов. Словом, от всего.
— Вы с восьми лет страдаете мигренями, потому что упали в соборе со скамьи и сильно ушибли спину.
Том только распахнул глаза, и удивлённо смотрел на Билла некоторое время. Потом он как-то сдавленно вздохнул и встал с кресла. Билл тут же последовал за ним, также поднявшись, и нервно теребя рукав шёлковой рубашки.
— Скажите, откуда вы знаете всё? Прошу вас, скажите? Умоляю вас, Билл, скажите мне, кто я?
— Не волнуйтесь, господин…
— Прошу… просто Том!
— Как прикажете, Том. Я не хочу вас напугать, но говорить вам неправду я не в силах. Всё будет хорошо, вы не разрушите ни своей, ни чужой жизни, если немедленно покинете Англию и отправитесь в восточном направлении отсюда. Ваше единственное несчастье - это ваша любовь! Вы полюбите, очень скоро, – по мере того, как Билл говорил, его глаза наполнялись слезами, — Но эта любовь принесёт вам боль и деградацию, всё будет разрушено. Покиньте эти места, Том…
Он замолчал, потому что Дадли всё это время стоявший перед ним, резко приблизился, остановившись всего в нескольких дюймах, и взял его за руки. Глаза наследника Суффолка горели ярче пламени камина, освещавшего его красивое лицо. Он подошел ещё ближе и...
— Билл… — он измученно выдохнул, поднимаясь руками к плечам, а потом щекам мага, который только испуганно смотрел в его глаза, не в силах вымолвить и единого слова. Дадли провёл одной рукой по бархатистой щеке, а другой снова сжал прохладные пальцы Билла, который, нервно сглотнув, закрыл глаза. Запустив пальцы в шёлковые волосы юноши, и сократив расстояние до того, что смог ощущать его дыхание, Том нежно коснулся его губ своими.
— Том… — только и смог прошептать маг, прежде чем парень ворвался в его рот властным поцелуем.
Дадли нежно гладил его по спине и пояснице, при этом очень резко целуя, глубоко, проводя языком по его нёбу, посасывая острый язычок полностью обескураженного Билла, который только тихо постанывал, положив ладони на его плечи. Том бы целовал мага ещё целую вечность, если бы оба не начали задыхаться от этого внезапного порыва страсти. Только тогда Дадли, наконец, оторвался от желанных уст и чуть отстранился, глядя на Билла безумными глазами. Их сердца бешено колотились, и они жадно глотали воздух, пытаясь успокоиться. Первым от объятий попытался освободиться Вильгельм. Его щёки были пунцового цвета, что было заметно даже при свете уже угасающего камина. Он тяжело дышал, и смотрел куда-то в сторону абсолютно затравленным взглядом. Больше всего юноша сейчас боялся посмотреть в глаза Тому.
— Вам… вам неприятно? Простите меня, Билл… я вёл себя непростительно, я не имел права… — разум стал возвращаться к Дадли, и он уже отчётливо осознавал, что молодой маг резко отличался от тех юношей, с которыми он имел возможность встречаться. Этот чистый мальчик, живший в своём собственном мирке, и занимавшийся только науками и оккультизмом, даже не умел целоваться. А ведь ему было не намного меньше, чем самому Тому! Дадли вдруг почувствовал себя грязным, развращённым и недостойным этого хрупкого существа, которое могло быть таким покорным только из-за того, - вдруг подумал он, - что боится! Ведь не удовлетвори он такого влиятельного человека, как Дадли, тот мог бы запросто сдать его инквизиторам. Все эти мысли мигом пролетели в голове Тома, и он упал на колени, целуя руки Билла, который смотрел на него взглядом испуганного оленя.
— Простите меня, прошу вас, простите… — как молитву стал повторять молодой герцог, чувствуя, как к горлу подступает ком. Не хватало ему ещё разрыдаться, но, не дождавшись от Билла никакой реакции, он нерешительно поднял глаза и замер. По лицу черноволосого, из-под опущенных ресниц, текли слёзы, смывая с них сурьму, и оставляя тёмные дорожки на щеках. Том вскочил и стал вытирать их, но Билл не открывал глаз, а всё так же стоял, не шелохнувшись, а слёзы так и текли по его щекам. Тогда Том снова прижал его к себе, собирая катящиеся капли поцелуями и чувствуя, как юношу начинает бить дрожь.
— Я не причиню вам вреда, Вильгельм, прошу вас, я никогда не скажу ничего об этом никому! Я больше никогда себе этого не позволю, только скажите, что прощаете меня!
— Я не прощу вас, Том, — вдруг вымолвил маг, открывая свои бездонные глаза, — потому что я никогда не смогу вас забыть… — с этими словами он опустил голову на плечо Тома, пребывающего в глубоком изумлении от его последних слов, — Но я не знаю, пожелаете ли вы быть со мной и дальше. Есть одно обстоятельство…
— Ради вас я сделаю всё, Билл, только скажите! Я решу все ваши трудности, я не оставлю вас, Билл!
— Но я не имею права вступать в близкие отношения, я не имею права, я потеряю дар! – в отчаянии воскликнул маг, отрываясь от его плеча, — И я не могу оставить этого занятия, я живу этим, из-за этого лишилась жизни моя мать! Вы возненавидите меня, вы…
— Перестаньте, дитя моё, я не трону вас, клянусь! Ведь, если я буду с вами, мы уедем вместе отсюда, и тогда ничего не случится? Ведь Таро говорили о традиционном браке?
— Нет.
— То есть… — Том серьёзно взглянул на мага.
— Паж Кубков. Том, это не имеет смысла. Для вас это временное наваждение - не примите это за оскорбление - я верю в ваше бесконечное благородство, но вы не захотите, вы оставите меня. Вам нужно продолжать линию вашего приёмного отца, который был так добр к вам, что воспитал в любви и роскоши. Вам нужна хорошая жена, которая родит вам детей, и не оставит без наследников герцогство. Прошу вас…
— Я найду выход из этой ситуации, но я не смогу забыть вас! – нервно заговорил Дадли, - Ну и пусть, я женюсь ради своего отца, но буду жить с вами, а не с женой. Я готов на всё. Мы…
— Мало времени. Звезда, несчастливая звезда…— Вильгельм снова всхлипнул, на этот раз без слёз.
Они сели на ту самую шкуру тигра, возле камина, и долго говорили, шепчась, и глядя друг другу в глаза. Том упивался красотой чистого, доверчивого создания, постепенно осознавая глубину ответственности, которую на себя взял. Но она не тяготила его. Потому что это нежное существо, настолько непорочное, совершенно случайно попавшееся в расставленные им сети, заслуживало куда более достойной участи, чем фаворит герцога. Только сейчас Том стал осознавать, как грешно мыслил с самого начала, считая парня всего лишь красивым мальчиком, созданным для плотских утех. За эту ночь, послушав его, поверив в его искренность, мнение о молодом маге изменилось кардинально, и теперь Томас Дадли понятия не имел, как ввести это неземное чудо в свой мир. Мир именитых и богатых дворян — мир порока, дорогих побрякушек и дешёвых чувств. Так они и уснули, незаметно опустившись на пол, в объятиях друг друга.
***
Проснулись молодые люди от нерешительного стука в дверь. Том сразу же вскочил на ноги и, поправив одежду, помог подняться Вильгельму. Оказалось, что это стучал Сэдрик, который привык, что господин часто остаётся на ночь в кабинете, и пришёл справиться о местонахождении сэра Тома, которого искал принц. Маг вяло улыбнулся, пытаясь поправить волосы, а Том быстро подхватил его речь, объясняя слуге, чтобы тот передал принцу, что он придёт к нему, как только закончит утренний туалет.
— Что же ты скажешь ему?
— Скажу, что всю ночь просидел у тебя, делая новые расклады. Поверь, у него нет оснований не доверять мне. Даже в нашем скромном герцогстве очень много всего происходит. Скажу, что справлялся о делах отца, и что ты составлял гороскоп.
— Но ведь я не составил ещё.
— Составишь позднее, — улыбнулся Том, и почти по-отечески поцеловав юношу в лоб, удалился.
Вильгельм долго стоял в оцепенении посреди тёмной комнаты. Ему было больно и страшно - те два расклада, которые он делал Тому ночью, были не для Тома. Вернее, только один был для него, а второй он сделал для себя, ибо несколько странных совпадений были в раскладе для будущего герцога. Маг отчётливо видел в них себя, и решил на всякий случай перепроверить. Взглянув на Таро, он увидел точное отражение того, что заметил сразу у Тома. Тройка Мечей, Пятёрка Мечей и карта XIII. Смерть.
***
Принц уже собирался, было, подколоть Тома, что тот пробыл всю ночь у юного красавца, но увидев, насколько несчастно выглядит его друг, поспешил расспросить его о том, что же ему нагадал маг. Том вяло рассказывал, попутно придумывая то, что можно сказать, а Эндрю, молча, слушал их, сидя в углу комнаты на большом резном стуле.
— Трапеза готова! – сообщил слуга по ту сторону двери.
— Мы сейчас спустимся, — крикнул Джаред, глядя в зеркало, и внимательно поправляя кафтан изумрудного цвета, в котором выглядел очень привлекательно.
Через пять минут все трое уже сидели за столом, а прислуга носилась вокруг, подливая им молоко, поднося сыр, вяленое мясо и хлеб. Через пять минут подошёл Сэдрик, и тихо сказал, что хозяин просит прощения, так как почувствовал себя нездоровым и остался в постели. Принц поинтересовался, не надо ли послать за лекарем, но Сэдрик заверил его, что господин имеет все необходимые травы и снадобья, и что спустится вниз через час. Еле досидев за завтраком, Том спросил позволения принца удалиться к себе, но тот изъявил желание вместо подняться в библиотеку, где было много интересных книг, которые вчера ему показывал Вильгельм. Когда Джаред и Эндрю принялись за книги, Том тихо выскользнул через потайную дверь, и бесшумно взлетел вверх по лестнице, намереваясь найти опочивальню Билла, в которой ещё не был.
Метель давно прекратилась, белые хлопья медленно опускались на заснеженную землю, а молодой маг лежал в своей постели с закрытыми глазами, тщетно пытаясь привести в порядок мысли. Ему нужно было составить точный гороскоп принца, а также Тома и Эндрю, и он мысленно составлял схему, просчитывая возможные асценденты и определяя лунные узлы. Периодически он открывал глаза, обмакивал перо в чернилах, что стояли на столике рядом, и записывал мысли небесными знаками в лежащей рядом книге.
В дверь тихо постучали.
— Войдите.
Глава 4. «Карта III Императрица»
POV Tom:
Боже милосердный, за что мне это? Я никогда не чувствовал подобного. Я его боготворю. Я не верил в то, что могут быть такие чистые и непорочные люди. Он неземной, определённо. Сознание, ум, сердце – все они кристально чисты. Глядя на меня, он меня видит, а не просто смотрит. Он угадывает мысли, он порабощает одним взглядом, заставляет любить, пылать, сгорать дотла и снова возрождаться. Феникс?
Мои мысли поглощены образом Билла, я не могу и секунды о нём не думать. Сегодняшняя ночь всё перевернула с ног на голову. Я безумец, безумец! Но я не оставлю его, хотя и не знаю, как с ним обращаться. Смутная тревога окутывает сердце, хотя, вместе с тем и неведомое до сих пор ощущение проникает в самую глубь. Ощущение невесомости, когда его руки касаются меня, когда он смотрит на меня и робко отвечает на поцелуи. И это оно перекрывает то тёмное и вязкое, то манящее, похожее на чёрную кровь, которое преследовало меня с первого момента, когда я только увидел его. Я испугался, и испугался первый раз в жизни, когда увидел этого человека. Вильгельм. Само изящество, воплощённая мудрость, непорочность. С ним я чувствую себя защищённым, с первой минуты я чувствовал это. Мне захотелось открыть себя, рассказать, выпустить боль, и он был готов принять всё это. Он раскрыл меня и стал перелистывать страницы моего ума своими тонкими пальцами, как запылённые страницы древней рукописи.
***
Стою под тяжёлой, дубовой дверью опочивальни - Сэдрик показал мне, как пройти сюда - стою и боюсь коснуться кольца на двери. Постучать, войти, забыться снова в его глазах, потеряться в звуке его голоса, раствориться в его руках. И знать, знать и не сомневаться, что он примет меня, примет любым, что снимет любое проклятие с сердца. Не могу решиться, стою, прислонившись лбом к холодной стене. Из бойницы, в конце коридора, сквозит ледяной воздух, смешиваясь с моим жарким дыханием.
Почувствуй меня, подойди к двери, прислонись к ней с той стороны, а я буду с этой. Дай мне разрешение, тогда я войду. Я войду в твою жизнь, ты научишь меня своим искусствам, и я тоже стану таким, как ты, стану всевидящим и чистым. С тобой я стану настоящим.
— Томас? – я вздрогнул от тихого голоса. Рядом стоял Эндрю и смотрел на меня своими зелёными глазами. Я за то и любил друга, что он мог понять всё, лишь взглянув на твоё лицо. Но сейчас это было тем, что я пытался скрыть. Даже от самого себя. Взгляд Эндрю переместился на дверь, потом снова на меня.
— Принц ищет тебя, ты сказал, что будешь в своей комнате, но… Ладно, я скажу, что ты спишь. С этими словами он удалился восвояси, а я пытался представить картину, которую он увидел. Эндрю мудр, и пытаться его обмануть будет глупым. Если он согласится помочь мне, это будет великолепно!
Пока я стоял и раздумывал над тем, как мне войти в покои Билла, с лестницы послышались шаги, и я поспешил спрятаться в тёмной нише, где стояли сундуки и медная посуда. Как я и полагал, у двери появился Джаред. Поправив накидку и воротник, он тихо постучал в дверь. Интересную выбрал тактику Его Высочество. Почему-то нужно было знать, где я, а для достоверности был послан Эндрю, проверить — в своей ли я комнате? Неужели Эндрю специально послал его сюда? Когда дверь за принцем закрылась, я тихо проскользнул на лестницу, столкнувшись с Сэдриком, который нёс какие-то коренья и порошки на подносе.
— Том, я не знал, что он собирается к магу. Я сказал ему так, как посчитал нужным, ведь он звал тебя. Но когда я сказал, что ты почиваешь, он мгновенно покинул свои покои. Надеюсь, он не помешал вам.
Да, похоже Эндрю и в этот раз использовал дар своей интуиции. То, как он произнёс последнее слово, насторожило меня, но я попытался сделать непринуждённый вид, лишь вскинув бровь.
— Да бросьте, милый Дадли, я не собираюсь вас укорять! – он воровато улыбнулся, — Твои губы так пылали за завтраком, что я бы подумал, будто ты развлекался не с одной красавицей этой ночью.
Я только стоял и пытался открыть рот, чтобы что-то ему ответить. Сарказм, с которым он обычно говорил, в таких случаях, раздражал меня всегда. Видимо, увидев ярость в моих глазах, он встал со своего ложа и обнял меня за плечи.
— Не смей помышлять даже, — я крепко сжал его руку.
— Тогда расскажи, ты ведь знаешь, что я буду нем, как рыба.
И это было правдой, потому как в какие бы тайны я его ни посвящал, он никогда не рассказывал Джареду. Он и о самом принце не рассказывал без необходимости. Только тогда, когда видел, что тому грозит опасность.
POV Author:
Дворцовые интриги были необходимым атрибутом их жизни, а поэтому, привычку Эндрю можно было считать даром. Том рассказал ему всё, что произошло за сутки их пребывания в замке. Эндрю лишь молчал и кивал головой, и понять – согласен он или нет, было невозможно. До бесконечности преданный принцу, Эндрю, тем не менее, не допускал ошибок, которые были обычными для свиты венценосной семьи. В частности, он оставался тем самым другом, который никогда не использовал тайны и слабости других для своего собственного возвышения в глазах принца. Выслушав рассказ Тома о маге и отношениях, что между ними завязывались, он поделился планом того, каким образом можно забрать Вильгельма в Ноттингем.
— Ваше Высочество… — маг привстал с ложа, глазами ища свою накидку.
— Дитя моё, не беспокойтесь, оставайтесь в постели. Я лишь зашёл справиться о вашем здоровье.
— Я признателен вам, кстати, я составляю гороскоп на следующий год, и для вас, и для всего королевства. Есть ли у вас какие-либо особые пожелания и точные вопросы? – Билл поднял на принца свои глаза, в которых не было и капли смущения. Он смотрел на него прямо и открыто. Это был очень странный взгляд. Он не был застенчивым, но в то же время, в нём не было и капли лукавого желания привлечь принца. Не было соблазнительной нотки нахальства, не было порока.
— Нет, я не знаю, что ещё я мог бы спросить, — ответил принц, — Вчера вы настолько досконально растолковали всё, о чём вам сказали Таро, что у меня не осталось вопросов. Скажите, — принц пристально посмотрел на мага, хотели бы вы переехать в Ноттингем, а может, в Лондон?
— Я не знаю, — Билл растерянно покачал головой.
— Скажите, а на что вы живёте? Ведь вы отказались взять плату за предсказания.
— Я действительно никогда не беру за это денег, — начал Билл, — Дар очень легко потерять, если соглашаться даже на небольшие пожертвования. Этого я делать не могу. Но я также занимаюсь изготовлением лечебных мазей и порошков. Я учился медицине с детства, и посещал школу лекарей в Неаполе. Этих денег достаточно, чтобы содержать Сэдрика, моего слугу, себя самого и пару лошадей. У нас много вещей, и часто я нанимаю ещё одного человека, когда мы переезжаем на новое место.
— Вы знаете что-нибудь о ядах? – тихо спросил принц.
— Да, я изучал эту интереснейшую область медицины.
Зависла недолгая пауза, которую принц не спешил прерывать, садясь на край ложа Вильгельма. Взгляд Джареда скользнул по изящной шее мага и спустился на грудь, которую открывал расстёгнутый ворот белоснежной сорочки. Билл смущённо опустил взгляд.
— Где же моё перо? – он быстро наклонился, как будто ища его в складках покрывала, и незаметно поправил сбившуюся одежду - взгляд Джареда был слишком красноречив, чтобы его не заметить. Но эта маленькая деталь не укрылась от внимания принца, и он, подав Вильгельму лежавшее прямо перед ним перо, встал, не желая дальше смущать юношу, щёки которого так трогательно зарделись.
— Прошу прощения, Вильгельм, не буду вам мешать, — направляясь к двери промолвил принц, — Подумайте над моим предложением. И, бросив на мага восхищённый взгляд, удалился из опочивальни, оставив того в полном смущении.
Когда в комнате вновь стало пусто, Билл быстро встал с кровати и подошёл к зеркалу. Его щёки пылали, словно закатное небо, а глаза горели странным огнём. Он умылся, и налил себе воды из серебряного кувшина. В этот момент он снова стал думать о Томе. О единственном человеке, которому бы он не побоялся показать своих желаний и слабостей... Билл испытывал странные чувства. Смешанные эмоции страха и странной нежности. Такой, какой он не знал раньше. Этот невероятно красивый молодой человек вселял в него уверенность в себе, наполнял сердце тёплым ощущением единства и защищённости. Его имя звучало на губах, как самая сладкая мелодия: «Том». Ему хотелось рассказать всё, хотелось раскрыть себя, отдаться и душой, и телом. Маг стал смутно понимать, что это, наверное, и значит – быть любимым. Знать, что тебя примут всего, со всеми твоими странностями и слабостями. А ещё у этого Тома такие нежные губы, и такие красивые руки...
Невольно улыбнувшись собственным мыслям, Билл вернулся в постель и попытался сосредоточиться на расчетах, но из этого ровно ничего не вышло. Осознав, что ничего хорошего из такого гороскопа не получится, он отложил перо и бумагу, и, потянувшись, закрыл глаза.
***
Джаред был впечатлён разговором с магом. Скорее даже не самим разговором, а тем, как вёл себя Каулитц. В этом мальчике не было наигранного целомудрия, которое он пытался бы показать даже тогда, когда это не нужно. Он не заставлял собеседника стесняться своих мыслей, хотя и не давал им повода развиваться. Он не укорял и не потакал. А таких людей принц ещё не встречал. В свои тридцать шесть лет Стюарт повидал много разных людей. Он изучал философию древних греков, любил копаться в записях итальянских учёных и даже персов. Но всё, что он вынес из изученных материалов, было то, что по-настоящему разумных и искренних людей очень мало. Также, являясь наследником трона, он имел очень сомнительный круг знакомых. Людей, чьи имена и звания зависели от того, как он их жаловал. Они и отвечали ему тем же – наигранной преданностью взамен на дарованные блага. Однако в поведении Вильгельма он видел ясно, что тот вежлив потому, что привык быть таким, а не потому, что хотел получить от принца что-то. В то же время он показывал свою независимость очень мягко, без вызова и напускной гордости, которую глупые люди, зачастую, путают с достоинством. Прокручивая эту ситуацию снова и снова в своём уме, Джаред всё больше хотел видеть Билла в своём окружении. Незаменимый человек вышел бы из этого мальчика.
Тем временем Том уже покинул покои Эндрю, и вышел во двор, чтобы немного прогуляться. Принц увидел его и вышел тоже, присоединяясь к его молчанию.
— Так что ты думаешь об этом молодом человеке? – первым спросил принц.
— Я думаю, что он хороший специалист в своём деле. Вчера так старательно рассчитывал натальную карту моего отца, и так достоверно рассказывал о его характере, что у меня создлось впечатление, будто он его откуда-то знал.
— А не забрать ли нам его с собой, в Лондон, например, или в Ноттингем? Ты знаешь, что он занимается лекарствами и химией?
Далее, рассказав об этих талантах юного прорицателя, Джаред поделился с Томом своими мыслями относительно назначения Билла своим личным лекарем. Это дало бы молодому человеку постоянное жалованье, богатых пациентов и хорошую репутацию. Кроме того, тогда бы он мог спокойно жить, не волнуясь из-за инквизиторов, которые свирепо охотились за приезжими оккультистами. Том мысленно обрадовался такому раскладу, поскольку именно об этом и говорили они с Эндрю, и долго думали, как бы попросить принца об этом так, чтобы не вызвать подозрений. Поскольку всё складывалось как нельзя лучше, и в глазах Джареда он не заметил и капли того, что сразу увидел во взгляде Эндрю, Том мысленно поблагодарил всех святых за содействие его тайным еретическим планам!
В этот момент во дворе появился конюх с вилами в руках. Джаред подозвал его и, достав из своего кошелька десять золотых монет, отдал их дрожащему парню, с тем, чтобы тот купил не одного, а двух лошадей самой лучшей породы, взамен того, который на днях околел.
После этого они с Томом вернулись в замок и разошлись по своим покоям.
***
Обед был назначен на четыре часа дня, до него оставалось не менее двух часов, и Том решился, наконец, посетить Вильгельма. Приведя себя в порядок, он собрался духом и, поднявшись по лестнице, тихо постучал, но ему никто не ответил. Подумав некоторое время, Дадли осторожно толкнул дверь, которая тут же поддалась, и оказался в покоях мага. Подойдя к алькову, он застыл на месте, умилённо глядя на спящего юношу. Вильгельм лежал на спине, раскинув руки, голова была повёрнута набок, бледная кожа лица ярко контрастировала с его иссиня-чёрными волосами, разметавшимися по подушке. Густые ресницы подрагивали, напоминая крылья бабочек, а по уголкам рта читалась лёгкая улыбка. Наверное, ему снилось хорошее что-то, а может, кто-то? Белая шёлковая сорочка сползла вниз, и Том, не выдержав этого соблазна, провёл кончиками пальцев по острым ключицам и шее спящего лебедя. Брови Билла всколыхнулись мелкой волной, заставив Тома остановиться, но видя, что юноше не просыпается, он продолжил и вскоре уже проводил рукой, всё так же невесомо, по нежным щекам, очерчивая линии этого прелестного лица. Лоб, волосы, мочки ушей. Дадли, словно зачарованный, стоял возле ложа, не в силах оторваться от созерцания безупречного создания. Не в силах больше терпеть, он присел на край кровати, проводя дорожку лёгких, коротких поцелуев от солнечного сплетения, по шее и подбородку, запоминая каждую родинку и вдыхая нежный, тёплый аромат. Добравшись до столь желанных губ, он остановился на мгновение, пытаясь поймать дыхание своего мальчика. Мягко просунув пальцы под затылок юноши, Том коснулся родинки под нижней губой кончиком языка, потом обвёл им контур его губ, и нежно засосал, сначала верхнюю, а потом нижнюю. В этот момент Билл прерывисто вздохнул и распахнул глаза. Том тут же отпрянул, замерев в двадцати сантиметрах от его лица. Испуганный взгляд молодого мага тут же сменился ласково-стеснительным, Билл потянул руки к лицу Тома, но тот сразу перехватил их и прижал запястья к поверхности перины. Ни один, ни другой не произносили ни слова, только смотрели друг другу в глаза, пытаясь найти там какие-то ответы на свои вопросы, хотя давно в них не нуждались. Том ласкал его глазами, медленно скользя взглядом по открытым участкам тела.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |