По этому поводу Дон Симонс отметил, что вожди племен являлись и одаренными ораторами, и очень многобрачными мужчинами.
Миллер отмечает, что чем больше становился мозг, тем более необходимыми были долговременные брачные узы.
Человеческий младенец рождается беспомощным и недозрелым.
Если бы он был столь же развитым при рождении, как обезьяна, то он был бы в матке двадцать один месяц.
Но человеческий таз просто неспособен произвести на свет ребенка с большой головой, поэтому он рождается в девять месяцев и считается беспомощным, внешним зародышем в течение следующего года, даже не начинающим ходить, пока не достигнет возраста, когда ожидался бы его приход в мир.
Эта беспомощность также увеличивает давление на женщин, чтобы те держали рядом мужчин, способных помочь накормить их при вынашивании ребенка - эффект Шехерезады.
Миллер считает, что обычно высказываемое возражение на эффект Шехерезады состоит в том, что большинство людей не остроумны и не изобретательны, а скучны и предсказуемы.
Довольно правильно, но по сравнению с кем? Наши стандарты того, что принимать во внимание, если Миллер прав, эволюционировали с такой скоростью, как и наше остроумие. "Я думаю, что читателям мужского пола трудно представить, что некоторые самки гоминид четырех фута высотой, полуволосатые, с плоской грудью, более сексуальны, чем схожие с ними гоминиды", - писал Миллер в письме ко мне (имея в виду "Люси").
Мы избалованы, потому что половой отбор уже вел нас до настоящего времени, поэтому трудно оценить, как любую пройденную нами точку можно считать усовершенствованием. На нас решительно наводят скуку черты, которые полмиллиона лет назад считалсь бы непреодолимо сексуальными.
Теория Миллера обращает внимание на некоторые факты, которые остались необъясненными в других теориях, а именно, что танцы, музыка, юмор и сексуальная прелюдия являются особенностями, уникальными для людей. Согласно логике Туби-Космидес, мы не можем утверждать, что это - всего лишь культурные привычки, навязанные нам обществом.
Явное желание слушать ритмичные мелодии или способность осторумия вызывать у нас смех развивается врожденно. По мнению Миллера, мы отмечаем, что они характеризуются манией новизны и виртуозности, и очень практикуются молодёжью. От Битломании до Мадонны (и обратно к Орфею), сексуальное обаяние молодежи с музыкальным творческим потенциалом было очевидно.
Это общечеловеческое свойство.
Крайне важно для теории Миллера, что люди особо избирательны в выборе супруга. Действительно, среди обезьян люди уникальны в том, что оба пола чрезвычайно разборчивы. Самка гориллы рада спариться с любым, кому бы ни "принадлежал" ее гарем. Самец гориллы спарится с любой эстральной самкой, которую может найти. Самка шимпанзе стремится спариться со многими различными самцами в отряде.
Самец шимпанзе спарится с любой самкой в период течки. Но женщины очень разборчивы относительно мужчин, с которыми они сочетаются браком. Точно так же и мужчины. Правда, их легко склонить лечь в постель с красивой молодой женщиной - но именно в этом и дело. Большинство женщин не молоды и не красивы, и при этом они не пытаются обольстить незнакомых мужчин. Трудно переоценить, как необычны люди в этом отношении. Самцы некоторых моногамных видов птиц, таких как различные голуби, действительно заботятся о том, чтобы тщательно выбрать самку, но у многих других птиц самцы рады завести короткий роман с любой случайной самкой, как демонстрируют доказательства теории соревнования спермы (глава 7).
Хотя он может предпочитать разнообразие больше, чем самки, мужчина - крайне сексуально разборчив среди самцов.
Избирательность одного или другого пола является предпосылкой полового отбора.
И, как я утверждал в предыдущих главах, дело не только в этом.
Это почти неизменный предсказатель полового отбора. Неконтролируемого процесса "красивых сыновей" Фишера и эффекта "хороших генов" Захави-Гамильтона просто нельзя избежать, как только тот или иной пол будет разборчивым.
Поэтому фактически мы должны ожидать некоторое преувеличение той или иной особенности у мужчин как простое следствие полового отбора.
Кстати, доводы Миллера обращают внимание на мало оцененный аспект полового отбора. Он может затронуть и отобираемый пол, и отбирающий. Например, среди американских черных дроздов те виды, у которых самка крупная, также являются видами, у которых самец намного больше.
То же самое верно для многих млекопитающих и птиц. Среди шотландских куропаток, фазанов, тюленей и оленей большее соотношение между размером самцов и самок встречается у крупных видов. При недавнем анализе этого эффекта был сделан вывод, что это вызвано половым отбором. Чем более полигамны виды, тем больше награда за большой размер самцов; чем больше самцов отобрано за большой размер, тем больше генов для крупного размера они неизбежно оставляют своим дочерям, как и сыновьям.
Гены могут быть "связаны с полом", но обычно неполностью или когда дочерям очень невыгодно наследование этого эффекта, как в случае самок птиц и слишком яркой расцветки.
Таким образом, половой отбор самцами самок на большой мозг привел бы к большому мозгу у обоих полов.
ОДЕРЖИМЫЕ МОЛОДОСТЬЮ
Я полагаю, что рассказ Миллера заслуживает особого отступления от теории неотении (хотя он в этом не уверен).
Теория неотении хорошо укоренилась среди антропологов.
И понятие человеческого моногамного воспитания детей прочно укоренилось среди социобиологов. Никто еще не соединил эти два понятия вместе. Если бы мужчины начали выбирать супруг, казавшихся юными, то любой ген, который замедляет скорость развития взрослых особенностей в женщине, сделал бы ее более привлекательной в данном возрасте, чем конкурирующий. Следовательно, она оставила бы больше потомков, которые унаследуют тот же ген.
Любой ген неотении придал бы молодой внешний вид.
Неотения, другими словами, может быть последствием полового отбора, а поскольку неотении приписывают увеличение нашего интеллекта (увеличение размеров мозга у взрослых), именно с половым отбором мы должны связывать свой большой интеллект.
Идею поначалу трудно осознать, поэтому может помочь мысленный эксперимент. Вообразите двух первобытных женщин. Одна развивается с нормальной скоростью, а у другой есть дополнительный ген неотении, такой, чтобы у нее было голое тело, большой мозг, маленькая челюсть, позднее созревание и большая продолжительность жизни. В возрасте двадцати пяти лет обе овдовевшие; у каждой по одному ребенку от первого мужа. Мужчины в племени предпочитают молодых женщин, а двадцать пять лет - не молодость, поэтому ни у одной нет больших шансов обзавестись вторым мужем.
Но есть один мужчина, который не может найти жену. Учитывая альтернативы, он выбирает женщину, выглядящую моложе.
Она рождает еще трех детей, в то время как ее конкурентке удается вырастить только того, что у нее уже был.
Подробности истории не имеют значения.
Дело в том, что, раз мужчины предпочитают молодых, ген, задерживающий признаки старения, в основном процветал бы за счет нормального гена, а ген неотении делает именно это.
Вероятно, этот ген сделал бы сыновей женщины неотенизированными на вид, как и ее дочерей, поскольку нет причин, почему он должен быть характерным для женского пола в своих проявлениях.
Целые виды были бы загнаны в неотению.
Кристофер Бэдкок, социолог из Лондонской школы экономики, в котором необычно сочетается интерес к эволюции и интерес к Фрейду, предложил похожую идею.
Он предположил, что неотеническим (или, как он их называет, "педоморфным") чертам благоприятствовал женский отбор, а не мужской.
Младшие мужчины, полагает он, считались более совместно действующими охотниками, и поэтому женщины, которые хотели мяса, выбрали моложе выглядящих мужчин.
Принцип тот же. Развитие неотении является следствием предпочтения ее одним из полов.
Это не отрицает, что сам большой мозг принес преимущество в макиавеллианском интеллекте, или языке, или соблазнении.
Действительно, как только эти преимущества становились очевидными, мужчины, особо разборчивые в выборе молодо выглядящих женщин, имели наибольший успех, потому что они иногда выбирали неотенических, с большим мозгом женщин, и поэтому у них были более умные дети.
Но на самом деле это предлагает уход от вопроса, почему этого не случилось с бабуинами?
Вместе с тем, идея полового отбора Миллера страдает от похожего пагубного недостатка.
Вспомните, что она предполагает половую разборчивость одного или другого пола.
Но что вызвало эту разборчивость? По-видимому, причиной был факт, что мужчины стали принимать участие в родительской заботе, что дало женщинам стимул ограничить вероятное отцовство одним мужчиной, а мужчинам дало стимул вступать в долговременные отношения, пока не убедятся в отцовстве.
Почему тогда мужчины принимали участие в родительской заботе? Потому что, занимаясь этим, они могли увеличить возможность вырастить ребенка больше, чем пытаясь найти новых партнерш.
Причиной этого было то, что детям, необычным для детенышей обезьяны, требовалось много времени, чтобы вполне развиться, и мужчины могли помочь своим женам при выращивании детей, добывая для них охотой мясо.
Почему им требовалось много времени, чтобы развиться? Потому что у них были умные головы! Аргумент является круговым.
Это, возможно, не фатально для него.
Некоторые из лучших аргументов, такие как теория Фишера безудержного полового отбора, являются круговыми.
Отношение между курицей и яйцом круговое.
На самом деле, Миллер слегка гордится, тем, что его теория круговая, потому что он считает, что мы узнали при компьютерном моделировании, что эволюция - процесс, который сам себя подхлестывает. Нет одной причины и следствия, потому что последствия могут усиливать причины. Если птица способна хорошо раскалывать семена, то она специализируется в раскалывании семян, что оказывает дальнейшее давление на эволюцию ее способности раскалывать семена.
Эволюция является круговой.
НАСКУЧИВШИЙ СУПРУГ
Есть тревожная мысль, что наши головы содержат неврологическую версию павлиньего хвоста - украшение, разработанное для сексуального демонстрационного поведения, виртуозность которого, во всем, от вычислений до скульптуры, возможно, представляет собой лишь побочный эффект способности обольщения.
Тревожная, но все же не вполне убедительная.
Половой отбор человеческого разума является самой спекулятивной и хрупкой из многих эволюционных теорий, обсужденных в этой книге, но она во многом такая же, как и другие. Я начал эту книгу с вопроса, почему все люди настолько схожи, и все же настолько различны, предлагая, что ответ лежит в уникальной алхимии секса. Человек уникален из-за генетического разнообразия, которое половое размножение порождает на своем бесконечном шахматном турнире с болезнями.
Человек является членом гомогенного вида из-за непрерывного смешивания этого разнообразия в человеческом генотипе.
И я заканчиваю одним из самых странных последствий секса: что разборчивость людей в выборе партнера привела человеческий разум к бурному расширению исключительно по той причине, что остроумие, виртуозность, изобретательность и индивидуальность затрагивала других людей.
Это немного менее возвышающая точка зрения на цели человечества, чем религиозная, но она также довольно свободная.
Будьте разными.
:)
Готовый перевод Matt Ridley - The Red Queen / Мэт Ридли Красная королева: Epilogue (THE SELF-DOMESTICATED APE) - Само-Одомашенная обезьяна
Эпилог
Обезьяна, одомашнившая саму себя
Вотще за Богом смертные следят.
На самого себя направь ты взгляд;
Ты посредине, такова судьба;
Твой разум темен, мощь твоя груба.
Для скептицизма слишком умудрен,
Для стоицизма ты не одарен;
Ты между крайностей, вот в чем подвох;
И ты, быть может, зверь, быть может, Бог;
Быть может, предпочтешь ты телу дух,
смертен ты, а значит, слеп и глух,
Коснеть в невежестве тебе дано,
Хоть думай, хоть не думай - все равно;
Александр Поуп, "Опыт о человеке"
Изучение человеческой природы находится примерно на той же стадии, что и изучение человечесого генома, которое, в свою очередь, находится примерно на той же стадии, что и картография земли во времена Геродота.
Некоторые фрагменты известны нам в деталях, а некоторые крупные участки - в контурах, но при этом нет недостатка в ошибках и впереди нас еще подстерегают огромные сюрпризы.
Если нам удастся освободиться от бесплодных догматичных диспутов о природе и воспитании, мы сможем постепенно раскрыть всю карту.
Но как Меркатору нужно было знание перспективы, которую давали долгота и широта, чтобы верно высчитать относительные размеры Европы и Африки, так и для нашего изучения человеческой природы жизненно необходима перспектива, которую дает взгляд с точки зрения других животных.
Невозможно понять социальную жизнь плавунчика, шалфейного тетерева, морского слона или шимпанзе в изоляции.
Конечно, для каждого из них можно дать его описание во всех деталях. Так структура социума для вышеуказанных животные будут соответственно полиандрической, лековой, гаремной или сложно-смешанной.
Но только с точки зрения эволюции
вы можете по-настоящему понять, почему.
Только тогда вы сможете увидеть, какую роль в формировании их природы играют различные возможности для вклада в потомство, различная среда обитания, различный пищевой рацион, и различная эволюционная история.
Было бы в высшей степени абсурдным отказаться от перспективы сравнения с другими животными лишь на основании высокомерного убеждения, что одни только люди являются обучающимися существами, которые с легкостью могут изменять свою природу.
Поэтому я не приношу извинений за смешивание людей и животных в этой книге:
И не факт, что цивилизации достаточно, чтобы спасти наш местнический эгоизм: Мы, и это правда, одомашненны, как любая собака или, пожалуй, в большей степени, корова.
Мы вывели собственные всеможножные инстинкты, которые, скорее всего, были элементами нашей плейстоценовой натуры, точно так же, как человек вывел корову со многими качествами плейстоценового зубра.
Но почеши корову - и все еще увидишь под ней зубра.
Стадо молочных телят, выпущенных в лес, скоро заново создало бы полигамное стадо, в котором самцы боролись бы за статус.
Собаки, брошенные на произвол судьбы, по-прежнему становятся территориальной группой животных, в которой размножение монополизировано наиболее крупной особью.
Оказавшаяся в Африканской саванне группа молодых американцев не будет воссоздавать точную копию строя их предков; да, они, вероятно, станут голодать, и будут зависеть не от наших тысячелетних культурных традиций, а от ответов на вопросы, где найти еду и как жить. Но не станут изобретать совершенно бесчеловечную форму общественного устройства.
Как показали все эксперименты в свободно кочующих общинах, вплоть до раджнишпурам в Орегоне, человеческие сообщества всегда создают иерархию и всегда распадаются на ревнивые сексуальные связки.
Человек — само-одомашненное животное; млекопитающее; обезьяна; социальная обезьяна; обезьяна, в которой мужчина принимает инициативу в ухаживании, а женщина обычно покидает общество, в котором она родилась; обезьяна, в которой мужчины являются хищниками, а женщины травоядными фуражирами; обезъяна, у которой мужчины относительно иерархичны, женщины относительно эгалитарны; обезьяна, у которой мужчины вкладывают необычайно большие объемы инвестиций в воспитание потомства своей супруги и своих детей в виде пищи, защиты и компании;
обезьяна с доминирующей моногамией, но и с вкраплениями многоженства; обезьяна, у которой женщины низкого ранга, как правило, изменяют своим мужьям для доступа к генам более высокоранговых особей; обезьяна, прошедшая необычайно интенсивный взаимный половой отбор,
так что многие из особенностей женского тела (губы, грудь, талия) и умы обоих полов (песни, конкурентные амбиции, поиск статусности), предназначены для использования в борьбе за пару; обезьяна, заложившая ряд новых инстинктов, способная к ассоциативному мышлению, общению с помощью речи и передаванию традиций. Но все-таки обезьяна. Половина идей в этой книге, пожалуй, ошибочны.
История человеческой науки не внушает оптимизма
Евгеника Гальтона (Galton), бессознательное Фрейда (Freud), социология Дюркгейма (Durkheim), культурно-управляемая антропология Мида (Mead), бихевиоризм Скиннера (Skinner), ранее обучение Пиаже (Piaget) и социобиология Уилсона (Wilson), в ретроспективе выглядят пронизанными ошибками и ложными перспективами.
Без сомнения, «Красная Королева» является просто еще одной главой в этой мрачной сказке.
Нет сомнений и в том, что ее политизация и корыстные интересы варьируют против ее воли и нанесут такой же ущерб, какой был нанесен в предшествующих попытках понимания человеческой природы.
Западная культурная революция, называющая себя политкорректной, несомненно, будет сдерживать запросы, ей неугодные, как, например, ментальные различия между мужчинами и женщинами.
Иногда мне кажется, что нам не суждено понять самих себя, так как часть нашей природы в том, чтобы превращать каждую догадку в выражение собственной природы: амбициозность, иррациональность, манипулятивность или религиозность.
"Никогда литературная
попытка не была более неудачной, чем моя: Трактат о человеческой
природе.
Она вышла мертворожденной из типографии", сказал Дэвид Юм (David Hume).
Но тогда я вспоминаю, какого прогресса мы добились со времен Юма и стали ближе к цели полного понимания человеческой природы, как никогда раньше. Мы никогда не будем способны достичь этой цели, и, возможно, было бы лучше никогда этого и не делать.
Но до тех пор, пока мы можем продолжать спрашивать почему, у нас есть благородная цель.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |