Глава оказалась короче, чем обычно. Автор сам не знает, как так вышло. 1 страница

========== Глава 11. Буревестник. ==========

Глава оказалась короче, чем обычно. Автор сам не знает, как так вышло.

________________________________

«Мне всегда было интересно: кто первым додумался до того, чтобы вести войну до полного истребления? Возможно ли, что это всего лишь следствие самой человеческой природы, стремящейся обезопасить себя от возможного удара в спину? Что ж... в определенной степени - вполне оправданный шаг для того, кто не хочет всю жизнь оглядываться назад.

Люди умеют легко договариваться, если в этом действительно есть нужда. Так почему старые враги не могут встать друг перед другом, протянуть руки и сказать:"Что было, то было. Оставим все в прошлом..." И разойтись мирно... Не могут. Почему?

Я порой ловлю себя на мысли о том, что при желании мог бы заключить мир с шинигами. Выйти из тени и хотя бы на мгновение отвлечься от бесконечной подготовки к новой войне. Но не хочу. Как сложно и просто одновременно... Это ведь будет лишь иллюзия. Иллюзия дружбы, иллюзия мира, иллюзия спокойствия. Война настолько глубоко впиталась в наши естества, что мы уже не можем представить свое существование без нее. Каждый будет готовить свою многоходовую интригу, чтобы в конечном итоге втоптать соперника в грязь… Скучно…

Я ведь знаю наперед, что произойдет. Практически все… И от этого становится вдвойне уныло. Когда жизнь размеренно идет по давно отработанному плану, она превращается в существование. И от этого уже никуда не деться…»

- Ваше Величество, - прервал размышления Императора тихий голос Юграма Хашвальта. Повелитель квинси приоткрыл потяжелевшие веки, чтобы смерить слегка недовольным взглядом своего советника. Блондин держался на почтительном расстоянии, церемониально приложив ладонь к сердцу и всем своим видом показывая, как сожалеет о том, что прервал плавный ход мыслей Императора. Старая, давно изученная вдоль и поперек сцена, которая повторялась едва ли не каждый день… Ничего нового.

- <i>Он</i> начал действовать, - делая выразительное ударение на местоимении, произнес штернриттер.

- Хм… - закрыв глаза и на несколько секунд оторвавшись от реальности, Бах приводил в порядок всю известную ему информацию, параллельно прикидывая, какое решение в его случае окажется наиболее выгодным.

- Отзови разведчиков из Уэко Мундо и Каракуры, - вынес свой вердикт Император, задумчиво постукивая пальцами левой руки по подлокотнику трона. – Ни шинигами, ни пустые не должны знать, что мы в курсе происходящего.

- Однако мы можем потерять крайне важные данные, - осторожно приподнимая склоненную голову, сказал блондин, внимательно наблюдая за реакцией повелителя. Юграм, по сути, был единственным, кому дозволялось подобным образом вести диалог с владыкой, не опасаясь получить в лицо сгусток концентрированной реяцу. Сразу, во всяком случае. В Вандеррейхе еще не нашлось того, кто мог безнаказанно перечить Императору.

Юграм же решил пойти на открытую конфронтацию сходу. Зная его нрав, Бах мог с уверенностью сказать, что его подданный сейчас более чем серьезно опасается неудачи. Вполне оправданно, надо заметить. Но только с точки зрения самого Хашвальта.

- Буря близится, - в общей тишине помещения низкий голос Баха звучал довольно громко и резко. – Однако этот мальчик вовсе не ее сердце…

- Простите?.. – постороннему могло показаться, что интонации и выражение лица Юграма ни на йоту не изменились, однако Император по одному лишь неуловимому движению губ и бровей понял, что штернриттер сейчас был искренне удивлен.

- Куросаки – преддверие. Он всего лишь буревестник. Катастрофа идет за ним по пятам, однако сам он – не более, чем авангард.

- Но кто тогда? – позволил себе взглянуть в лицо повелителю блондин.

- Я не знаю, - последовал односложный ответ. И, тем не менее, Хашвальт замер, введенный в еще большее непонимание. Его повелитель… чего-то не знает?

- Мы не можем позволить Куросаки добраться до Дворца Короля Душ, - сухо проронил Бах. – Поражение шинигами и для нас будет означать конец всего. Как бы мне ни было неприятно это признавать, но такого соперника одолеть в одиночку мы не сможем. Шинигами создали практически идеального врага…

- Вы полагаете, что он?.. – осторожно попытался прояснить ситуацию штернриттер.

- Реинкарнация повелителя пустых? – Император с усмешкой покачал головой. – Близко, но не точно. Он родился несколько раньше положенного пророчеством срока. По всем параметрам куда как хорошо подошла бы его сестра…

- Но ведь она мертва, Ваше Высочество, - поспешил напомнить советник.

- И это беспокоит меня больше всего.

<center>***</center>

- Ну, здравствуй, Хирако-кун, - несмотря на долю сарказма, звучащую в голосе, взгляд Куросаки оставался ледяным. Ни малейшего намека на напускную или настоящую веселость.

Сам Шинджи лишь невольно повел плечами, стараясь избавиться от мерзкого и тягучего чувства, от которого бежали мурашки по коже. Вайзард лично некоторое время наблюдал за и.о.шинигами, когда прознал от Урахары, что рыжий паренек имеет такую же силу, как и сами изгнанники. И теперь силился понять: что же такого важного и светлого не стало в жизни Куросаки, из-за чего с его лица полностью испарилось то, что заставляло при взгляде на него непроизвольно улыбаться и искать плюсы даже в самой безвыходной ситуации? Раньше его редкие улыбки заражали оптимизмом, карие глаза весело сверкали, а ярко-рыжие вихры на голове создавали впечатление, будто солнце нашло для себя самое подходящее человеческое воплощение…

Теперь же место излишне серьезного, но порой по-детски наивного паренька, занял отстраненный юноша со словно выточенными из камня резкими чертами лица, цепким взглядом и двумя небольшими складками кожи между бровями. Отросшие волосы уже доставали почти что до поясницы и, кажется, стали несколько бледнее, перестав быть похожими на задорное рыжее пламя. На смену черному одеянию шинигами пришла белоснежная свободная форма арранкаров с накинутым поверх нее того же цвета плащом, судя по всему, предназначенному для долгих переходов по пустыне, но никак не для городского ландшафта.

А рядом с первым пришельцем, невозмутимо осматривая небогатый набор местных достопримечательностей, стояли двое: привычно лыбился всему и всем Ичимару Гин, прикрываясь ладонью от ставшего непривычным после долго пребывания в Лас Ночес солнца; замерла незнакомая Шинджи невысокая девушка, прикрывшая часть лица внушительных размеров рукавом одеяния. Владыка со своей свитой почтил присутствием Каракуру…

Хирако озадачено хмыкнул и с видимой расслабленностью почесал затылок. «Гости» никак не выказывали агрессии, не держали на виду оружия и вовсе не скрывали ни от кого своего присутствия. Вайзард мог не беспокоится о том, что его товарищи будут застигнуты врасплох: реяцу по всему городу несколько секунд буквально ходила ходуном, колеблясь так, будто в Каракуре высвободили банкай все тринадцать капитанов Готея. Такое, право дело, сложно не заметить. Так что сейчас остальные масконосящие уже наверняка направляются сюда, готовясь… к чему?

- Привет, коль не шутишь, - решив наплевать на церемониал, ответил Хирако. Черт с ними, с приличиями. Тем более, что сам Ичиго первым дал понять, что формальная часть беседы его волнует меньше всего. – Зачем пожаловал?

Игра в гляделки продолжалась примерно с минуту: оба, что Ичиго, что сам вайзард, были крайне упрямы. Отвести взгляд было… нет, ни в коем случае не позорно или неправильно. Скорее, каждый из собеседников понимал, что первый отступивший рано или поздно вынужден будет принять превосходство второго.

Первым не выдержал Хирако.

- У меня есть предложение, - словно специально дожидаясь момента, когда Хирако, недовольно цокнув, скосит взгляд в сторону, заговорил Ичиго.

- К кому-то конкретно или ко всем? – не удержался и вставил свои пять копеек бывший капитан.

- Ко всем, - отрезал Куросаки.

- И чего ты хочешь?

- А вот не перебивай, тогда и узнаешь, Хирако-кун, - пропел из-за спины Владыки Гин, приветливо помахав вайзарду ладонью.

- Свали нафиг, Ичимару! - прорычала Хиори, выступая вперед. – С чего ты вообще решил, что мы будем слушать очередную Айзеновскую шестерку?

- Хиори… - едва слышимо прошипел Шинджи, пытаясь заставить замолчать неугомонную блондинку, которая своим поведением легко могла сорвать только-только начавшийся диалог. Однако сама девушка на этот счет имела совсем другое мнение.

- С какого перепугу мы вообще должны вас слушать?!

- Хотя бы потому, что Ягодка-кун избавился от Соуске, - как бы вскользь заметил шинигами-отступник, с довольным оскалом наблюдая за тем, как недоверчиво посматривают вайзарды на Куросаки.

- Эта сопля?! – выразительно фыркнула Хиори, демонстративно складывая руки на груди. – Каким местом?..

- Хиори!.. – уже перешел на громкий шепот Хирако, опасливо косясь на сощурившегося Ичиго.

Куросаки не стал произносить громких и пафосных речей, не пытался кричать и топать ногами в ответ, силясь доказать свою правоту. Владыка понимал: сейчас слова действительно бессмысленны. Вайзарды могут с чистой совестью списать его поступки на иллюзию занпакто Айзена и придать им не большее значение, чем бреду сумасшедшего. И будут по-своему правы. Поэтому…

Усилием воли заставив Хоугиоку появится на вытянутой ладони, Ичиго видел, как вытягиваются в удивлении лица вайзардов, как из взглядов исчезает пренебрежение и недоверие, а на их место приходят непонимание и растерянность вкупе с неосознанным страхом: кем должен быть тот, кто смог отнять у Айзена его любимую игрушку?

В том, что перед ними настоящий Хоугиоку, ни Хиори, ни Шинджи не сомневались. Пустые внутри отозвались громким воем на зов знакомой силы, сами вайзарды против воли сделали короткие робкие шаги вперед, движимые неосознанным влечением к камню… Это и впрямь был подлинник, а не жалкая подделка-обманка.

- Т-ты… - сил Хирако хватило лишь на пораженный шепот.

- Я хочу, чтобы между Лас Ночес и вайзардами установился мир, - глядя в глаза предводителю масконосящих, начал говорить Куросаки. – Я не собираюсь заставлять вас служить себе или выдавать номера. Мне нужны союзники, а не пешки.

- Что от нас требуется? – не в силах противоречить ни голосу, ни взгляду обладателя Хоугиоку, чуть более твердым тоном спросил Хирако. Потом, когда пройдет время, лидер вайзардов будет лишь удивленно качать головой и спрашивать сам себя: что тогда двигало им? Почему он, капитан, пусть даже и бывший, разменявший не одну сотню лет, чуть ли не с открытым ртом внимал мальчишке, которому и двадцати еще не было? Что заставило его тогда слушать этого… человека? Шинигами? Кого?

- Я хочу, чтобы вы защищали Каракуру, - ответил ему Куросаки, чуть склонив голову набок. – Чтобы город мог жить спокойно. А когда начнется война…

«Начнется война,» - повторил про себя Хирако, еще до конца толком не осознавая, о чем идет речь.

- … вы выступите против Готея. Вместе со мной, - закончил Владыка, внимательно наблюдая за тем, как нервно постукивает пальцами по рукояти занпакто Шинджи, как, закусив губу, уже куда более пристально смотрит на новоявленного повелителя Лас Ночес Хиори…

- Нам нужно время, - заявил Хирако, убирая ладонь от зампакто.

- Неделя, - понимающе кивнул Ичиго. – Разберетесь раньше – еще лучше. Мой посыльный будет ждать вас возле магазина Урахары…

- Владыка… - предупреждающим тоном обратилась к рыжеволосому Циан, недвусмысленно намекая на исходящее время.

- Надо же, как быстро… - в такт ей протянул Ичимару, вновь прикладывая ладонь ко лбу козырьком, всматриваясь куда-то вдаль. – Советую пока залечь на дно, Хирако-кун…

- Это еще…

- Омницукидо, - одно слово Куросаки разом поставило точку на вопросе. Недовольно хмыкнув, оба вайзарда мгновенно ушли в шунпо, скрываясь за барьерами своего ангара. Союзники союзниками, но лишний раз светиться перед шинигами, пока ничего конкретно еще не было решено, и впрямь не стоило. К тому же, в Готее слишком часто любили делать записи сражений в Генсее, так что существовала не иллюзорная возможность раскрыться раньше времени. Сами бывшие капитан и лейтенант понимали это лучше кого бы то ни было. Поэтому и не стали качать права и артачиться. К тому же…

Оба прекрасно понимали, что Владыка легко справится с карателями из Готея и без них.

А спустя считанные мгновения вся троица «гостей» была любезно окружена прямо в воздухе. Бойцов второго отряда было трудно спутать с какими-то другими: только в Омницукидо была принята такая форма одежды. Одинаково скрывающие свои лица, держащие готовое к бою оружие, собранные, с цепкими и ничего не выражающими взглядами привыкших к своему ремеслу профессиональных убийц. Лишь одна-единственная фигура на общем фоне выделялась не закрытым тканью лицом и белым хаори поверх черных одежд.

- Капитан Фон, - то ли поприветствовал, то ли просто высказал мысли вслух Куросаки.

«Она выполняет свою работу. Не так важно, нравится ли ей это или же нет… чистильщик, вот, пожалуй, лучшее название ее профессии. Будучи постоянно погруженным в эту грязь, поневоле начнешь действовать теми же методами, что и те, на кого охотишься, от кого стремишься защитить других… Вы ведь уже никого не защищаете, капитан Фон, верно? Светлые идеалы остались далеко в прошлом. Быть может, память о них сохранилась где-то невероятно глубоко, заботливо скрытая под семью печатями, однако…»

- Ты все еще продолжаешь доставлять проблемы, Куросаки, - холодно ответила девушка, картинно скидывая с плеч хаори. Шикай капитан уже успела активировать.

- И я рад тебя видеть, - добавив в голос немного издевки, произнес Владыка.

Ичимару бросил на повелителя чуть обеспокоенный взгляд: как и в случае с Хирако, мимика лица и выражение глаз совершенно не соотносились с выбранным тоном. Казалось, будто Куросаки использует свою речь лишь для того, чтобы создать видимость той или иной эмоции, в то время как его разум занят чем-то совершенно другим…

- Я рад, что мне не пришлось тебя искать, - вытянув руку с раскрытой ладонью вперед, Ичиго легко поманил капитана к себе. – Нападай…

- Наглый мальчишка, - с какой-то странной усмешкой произнесла Сой Фон. Она, конечно, полагала, что этот рыжий наглец возомнил о себе невесть что, особенно, после произошедшего на холме Соукиоку, однако это уже переходило все рамки. Как бы силен или быстр он ни был, он все равно…

Когда смазанная белая тень врезалась в нее, а чьи-то пальцы сомкнулись на горле мертвой хваткой, капитан в первые несколько секунд полета спиной вперед не могла сообразить, что же все-таки с ней произошло. Мертвенный холод растекался по шее, исходя от тонких пальцев с ровно обрезанным ногтями. Скорость, с которой ее мчали по воздуху, не шла ни в какое сравнение с шунпо: за считанные мгновения шинигами почти потеряла из виду свою «группу поддержки».

«Он не хочет сражаться над городом?» - мелькнула в мыслях догадка.

Переведя взгляд на лицо Куросаки, Сой Фон лишь скрипнула зубами: чуть сощурившись, с легкой улыбкой на губах, он смотрел ей в глаза, силясь отыскать… что?

Чуть отведя руку назад, Ичиго затормозил, одновременно с этим откидывая шинигами еще дальше, словно в его ладони находилась безвольная кукла. Отъехав по воздуху, капитан с трудом удержала равновесие и едва удержалась от того, чтобы не закашляться от кратковременного удушья. Все-таки она попадала и не в такие переделки, однако не рассчитывала на нечто подобное в первые же секунды боя.

- Шинигами так упорно стараются меня убить, - заговорил Куросаки, призывая в правую руку сгусток реяцу, постепенно обретающий форму Зангетсу в банкае. – Почему?

- … - набрав в легкие побольше воздуха, чтобы послать это рыжее чудовище в известном направлении, капитан Фон не смогла выдавить и звука, все-таки сорвавшись на хриплый кашель.

- Зачем ты подчиняешься закону, который не защищает людей?

- Закон… никого не защищает, - выдавила из себя шинигами, отводя правую ногу назад и наклоняясь чуть вперед, чтобы в следующую секунду самой врезаться в Куросаки подобно тому, как он сделал несколько мгновений назад. Врезаться и вогнать в живот острие занпакто. Так, чтобы острый наконечник вошел на всю длину, прошивая чужую плоть, как тонкая игла проходит сквозь толстую ткань. - Мы сами защищаем закон!

Устремившись к замершему в нескольких метрах от нее рыжему, Сой Фон отработанным сотни раз движением выбросила руку вперед. Однако, вопреки всем ожиданиям, Сузумебачи со звоном наткнулся на полупрозрачную преграду в виде клинка из реяцу: направив острие вертикально вниз, Куросаки выставил лезвие перед той самой точкой, в которую метила капитан.

- Шунко! – пользуясь тем, что обе руки противника были заняты, шинигами, мгновенно сориентировавшись, ударила сбоку своей коронной техникой. А уже спустя секунду поняла, что вновь не достигла цели. Как ни крути, но тяжелый удар ногой по спине был лучшим тому подтверждением.

Сгруппировавшись у самой земли, Сой Фон с силой врезалась в неподатливую почву. Сумев смягчить падение, девушка, однако, не могла унять боль в спине. Чудо, что позвоночник вообще остался цел. Попытавшись приподняться, шинигами лишь с болезненным стоном опустилась обратно: по-прежнему слушались ее только руки, ноги же словно стали ватными. Она понимала, что сможет встать уже через несколько секунд, но… времени было слишком мало!

С шипением, пытаясь всеми силами заставить непослушное тело принять вертикальное положение, шинигами на миг потеряла из виду своего противника. Заняв более-менее прочную позицию, Сой Фон с тревогой огляделась, готовясь отразить атаку, однако рыжий и не думал нападать. Он…

«Играет со мной?..»

- Закон – это не система, - пытаясь выиграть хоть немного времени, чтобы прийти в себя, сказала шинигами. Этот парень… он хотел что-то услышать от нее прежде, чем попытаться убить. Только вот что?

- Закон – это чувства людей, которые они хотят защитить! – продолжила Сой Фон, медленно скапливая реяцу, чтобы затем максимально быстро активировать Банкай.

- От таких, как я? – без тени улыбки поинтересовался Куросаки.

- Люди всегда стремятся к лучшему, - лишь сильнее нахмурилась шинигами. – Даже если мы все уже умерли один раз… Мы не можем жить иначе!

- Если бы все было и впрямь так… Думаешь, Обществу Душ понадобились бы такие, как ты? – ненадолго выражение лица Ичиго смягчилось. Сой Фон не могла не почувствовать кратковременной перемены что в настроении, что во внешнем виде бывшего и.о.шинигами. Он вновь стал похож на себя прежнего, но… Боги, как же, кажется, давно это было!

Тогда ее потрясло не то, что неведомый никому риока с легкостью освоил банкай за несколько дней. Не то, что этот юнец смог выдержать удар Соукиоку или победить Кучики Бьякую…

«Он пришел за этой малявкой, прекрасно зная, что при случае щадить его никто не будет. Он знал, что Соукиоку – лишь малая часть той силы, которую может обрушить на него Готей. Перед ним стояли лучшие бойцы Общества Душ, а он… улыбался…»

- Это всего лишь утопия, - покачал головой Куросаки. Взгляд вновь стекленел, черты лица застывали прочной маской… На миг показав часть себя, юноша не собирался демонстрировать ее дольше необходимого.

«Человеческая природа такова, что мы не задумываемся о смерти прежде, чем подойдем к самому краю пропасти. Лишь занеся ногу над бездной, мы начинаем отчетливо понимать, как бесконечно ничтожен отведенный нам срок. И как быстро стирается память о всяком из нас. Пройдет, быть может, всего несколько лет, но история человека канет в небытие, забытая всеми, в том числе, и им самим.

Люди примирились со смертью и видят в ней не более чем очередное естественное явление. То, что понимаем для себя под вечностью – не более, чем легкое дуновение ветерка, уносящего упавший на землю пожелтевший лист.

Люди рождены, чтобы жить. Забавно, но не более того. Если существует нечто могущее решать вопрос о нашем праве на смерть, можем ли мы вообще называть себя людьми? Куклы…

Неужели, за все прошедшее время, никто, кроме Айзена, не попытался вырваться из этого круга? Общество, стремящееся ко всеобщему благоденствию лишь развращает людей, превращая их в послушный скот. Однако…» - взгляд Куросаки встретился с глазами капитана Фон. – «Что бы ни говорил мясник, скот для него всегда останется лишь источником мяса.»

- Впрочем, это вполне ожидаемо, - нарочито медленно поднимая руку с клинком, произнес Ичиго.

- Не зазнавайся, мальчишка... - после небольшой паузы прошипела шинигами, чувствуя, как при одном только взгляде на этого человека самоконтроль начинает потихоньку покидать ее. Это было... непривычно? Она, лидер Омницукидо, прославившаяся бесстрастностью, с которой выполняла сотни заданий по устранению неугодных Готею лиц, теперь не может держать себя в руках только из-за этих как будто бы понимающих интонаций в голосе какого-то юнца...

- В тебе нет ничего особенного, кроме огромной силы! Всего лишь ребенок, у которого отобрали любимую игрушку! - распаляясь все сильнее, крикнула Сой Фон. - Бесишься из-за своего одиночества и не можешь уже наконец сдохнуть!..

Гневную речь шинигами прервал тихий смешок. Затем еще один. Девушка непонимающе уставилась на Куросаки: приложив свободную ладонь к лицу, парень содрогался от хохота так, будто речь шла о довольно забавном анекдоте...

- Интересно рассуждаешь, - раздался чуть приглушенный голос Владыки. - Но разве только я сейчас одинок? Время прочных связей уже давно прошло. Разве не твоя же драгоценная Йоруичи-сама забыла о тебе?

- Не смей!.. - шинигами резко осеклась, посмотрев на рыжеволосого: кривая усмешка, сощуренные глаза, сведенные вместе брови, запрокинутая назад голова... Столь разительная перемена настроения за считанные мгновения, всего лишь после нескольких слов...

"Он и впрямь двинулся умом..."

- Каждый живет в своей уютной клетке, наплевав на происходящее вокруг! - настала очередь Куросаки повысить тон. - Кто, как не ты, должна понимать это? Кто принял твои чувства? Кому нужна твоя справедливость? Не потому ли ты отказалась от всего, возглавив Омницукидо, чтобы забыть о прошлом?

- Ты... - сделав шаг назад, прошептала шинигами.

- И после всего этого... ты обвиняешь меня в высокомерии?!

Фигура Куросаки исчезла из поля зрения Сой Фон, чтобы через мгновение появиться за ее спиной, обрушивая клинок из реяцу на правую ключицу. Готовая к такому повороту, сама шинигами развернулась, одновременно что есть силы отталкиваясь от земли, чтобы отлететь как можно дальше.

Девушка отчетливо видела, как вражеский клинок вспарывает воздух там, где она недавно стояла. Видела, что рыжеволосый все еще продолжает по инерции свое движение, не успевая прервать его, чтобы уйти в шупно.

- Бан-кай! - выкрикнула она, с хищной улыбкой наблюдая за еще не осознающим всю опасность противником через импровизированный прицел. Лишь одно движение пальцем...

И мощный взрыв возле правого плеча. Там, где как раз должна была находиться "боеголовка"...

Оглушенная, уже готовая в ближайшие мгновения потерять сознание от нестерпимой боли, практически парализовавшей все ее тело, Сой Фон устремила взгляд на застывший у земли силуэт Куросаки: парень вытянул левую руку вперед, а пальцы сложил на манер "пистолета". Указательный палец был направлен точно в ее сторону, словно парень и впрямь выстрелил сгустком реяцу раньше, чем это успела сделать шинигами.

"Не может... быть..."

Тело капитана рухнуло вниз. Правая половина тела была опалена и изуродована до неузнаваемости: взрыв, кажется, переломал все кости до единой, а огонь жадно облизнул плоть, превращая кожу в один сплошной ожог. Удивленно распахнутые глаза смотрели в безоблачное небо, словно продолжая задавать один и тот же вопрос: как такое могло произойти?

Оказавшись рядом с шинигами, Куросаки без малейшей доли брезгливости вначале проверил пульс, а затем, твердо удостоверившись, что девушка все еще продолжает с трудом, с хрипом, крайне слабо, но все-таки дышать, осторожно поднял оказавшееся удивительно легким тело на руки.

Незачем было лишать ее жизни здесь. В конце концов, быстрая смерть в бою для убийцы его отца была бы слишком щедрым безосновательным подарком. Поэтому...

"Заэль все жаловался на нехватку подходящих образцов..."

========== Глава 12. Иглы. ==========

<b>Ахтунг! Вторая часть главы содержит любительское гуро и расчлененку. Хирург-кун негодует. Приятного аппетита!

___________________________________________</b>

"Есть ли в этом мире место для чего-то вечного? Нет, едва ли… вся прелесть развития в том, что оно неизбежно влечет за собой старение. Как бы мы не отрицали этого, внутренне находя тысячу оправданий своему существованию, конец все равно остается неизбежен. Его ведь не отпугнуть громкими речами или цитатами из книги по психологии…

Странно, но фактически объявив Сейретею о начале войны на теневом фронте, я не ощущаю внутри каких-то особенных эмоций. Ни подъема, ни спада… только осознание того, что теперь мне предстоит справиться с куда большим количеством проблем. Или они сами раздавят меня.

Нужна ли мне эта война? Не знаю. Да и кто может знать? Пожалуй, найдись такое существо, я бы… нет, я бы лишь развернулся и ушел. Как бы мне не хотелось знать, правильно ли я поступаю…

Ведь это будет всего лишь сравнение. Сравнение с чьим-то мнением, с чьей-то позицией, не более того. А из этого может следовать только одно: ничье, даже твое собственное толкование не является в корне верным. Как и наоборот. Есть лишь оценка, но не объяснение причин произошедшего. Поэтому… к черту таких судей…"

Владыка отложил в сторону ручку. Обычную шариковую ручку, которой в Генсее пользуются все, кто считает себя мало-мальски грамотным человеком. Белоснежные страницы средней толщины тетради были уже частично покрыты аккуратной и убористой вязью иероглифов, неспешно захватывая все новые и новые территории.

Ручка, тетрадь… Куросаки лишь легонько хмыкнул: ни в какое сравнение это не шло с теми внушительными фолиантами с размашистым почерком Айзена, в чьем бывшем кабинете новый повелитель Лас Ночес сейчас расположился. Все же следовало отдать должное Соуске… рабочее место шинигами-отступник организовал и обустроил себе превосходное: ни одной лишней детали интерьера, отвлекающей внимание; строгая, но при этом практичная обстановка, образцовый порядок на стеллажах, в ящиках… Разве что немногочисленные пылинки строем не ходили.

Владыка устало потер переносицу, откинувшись на жесткую спинку кресла. Головная боль доканывала его который день подряд, бессонница становилась все продолжительнее раз за разом… И без того находящийся не на курорте юноша не мог толком ни выспаться, ни отдохнуть.

Не помогало и полное погружение в работу. С остервенением разбирая оставшуюся после Соуске документацию, он, кажется, лишь еще сильнее отгонял сонливость. Мозг напряженно обрабатывал информацию, глаза неотрывно следовали за вязью символов по строкам, пальцы задумчиво перебирали края страниц, но при этом…

"Чувствую себя ходячим мертвецом. Это даже не усталость, это какая-то дикая смесь, которая только и делает, что кипит внутри… я задыхаюсь от ее испарений, но поделать ничего не могу… мрак…

Мы приходим из ниоткуда. И уходим в никуда. Наш путь никогда не бывает прямым и понятным, и в этом одновременно вся сила и слабость рода человеческого… Желая ясности, мы так сильно страшимся ее…

Вечность в нашем понимании… Я ни за что не поверю, что нечто подобное существует на самом деле. Цивилизации, общества, люди… стираются, исчезают, уходят так, что о них не остается даже памяти.

Люди крайне недолговечны…"

Дата добавления: 2015-10-21