вселенского единства, и носитель его — римский первосвященник, прямой
наследник апостола Петра. Внимательно рассмотрев спорные вопросы, расколовшие прежнее единство христианского мира, Соловьев нашел правильными
и признал все догматы католической церкви. Этот богословский вывод имел
большое влияние на его личную судьбу. Со второй половины 80-х гг. он установил очень активные контакты и переписку с деятелями католической церкви, а в 1896 г., незадолго до смерти, принял католическое вероисповедание.
В России к выступлениям Соловьева отнеслись очень неоднозначно. Он разошелся со многими прежними друзьями. Обер-прокурор Синода Победоносцев заявил, что всякая его деятельность вредна для России. Духовная цензура
стала чинить изданию его книг всевозможные препятствия и не пропустила
«Теократию». Соловьеву пришлось печатать ее за границей в католическом
Загребе. А «Россия и вселенская церковь» была выпущена в 1889 г. в Париже
на французском языке. Понятно, что никакого движения к объединению церквей эти книги не произвели.
В начале 90-х гг. Соловьев начал и сам осознавать утопичность своих планов. Пережив глубокий духовный кризис, он постепенно охладел к идее объединения церквей и к догматическому богословию. В последние годы в его
работах усиливаются мистические и эсхатологические настроения. Перед смертью он был весь полон предчувствием конца света и скорого прихода Антихриста. Этой проблеме посвящена одна из последних его больших работ «Три
разговора» (1900). Речь в ней идет о близком конце всемирной истории, о том,
что человечество призвано готовиться к пришествию Антихриста, и для этого
все истинные христиане должны соединиться. Но это соединение Соловьев'
мыслил теперь не в виде унии, проведенной официальными представителями
НИКОЛАЙ БЕРДЯЕВ 523
разделившихся церквей, а как свободный союз немногих верных. Только эта
мистическая церковь избранных устоит в последней борьбе с Врагом и сможет
основать Божие Царство.
Умер Соловьев в июле 1900 г.
НИКОЛАЙ БЕРДЯЕВ
Николай Александрович Бердяев родился в
марте 1874 г. в Киеве. Отец его в молодости
служил кавалергардским офицером, избирался
киевским уездным предводителем дворянства,
а затем в течение 25 лет был председателем правления Киевского земельного банка. О своей
семье Бердяев рассказывал с большой теплотой. «В детстве, — писал он, — я пользовался
большой свободой и независимостью, которую
очень активно отстаивал... Родители меня никогда не стесняли и не насиловали. Я не помню, чтобы меня когда-либо наказывали». Все
его предки были военными, и, по семейной традиции, Бердяев поступил во второй класс Киевского кадетского корпуса. Но ему, с его вольнолюбивым характером, учеба в военном заведении не могла понравиться. «Я не любил корпуса, не любил военщины, все
мне было не мило», — вспоминал Бердяев. По окончании шестого класса его
перевели в Петербургский Пажеский корпус, но он вскоре вышел из него и в
1894 г. выдержал экстерном экзамены на аттестат зрелости. Вопреки воле
родителей Бердяев поступил на естественный факультет Киевского университета, а через год перешел на юридический.
В университете Бердяев сошелся с революционной молодежью, увлекся
марксизмом и в 1898 г. вступил в члены нелегального киевского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В том же году полиция арестовала весь
киевский социал-демократический комитет. Бердяев провел месяц в тюрьме,
затем на время следствия его выпустили под подписку о невыезде. В 1900 г.
суд приговорил его к трехлетней ссылке в Вологду. Все эти годы Бердяев жил
напряженной духовной жизнью, много читал и размышлял над философскими вопросами. В Вологде начался его трудный путь от критически трактуемого марксизма к идеализму. В 1901 г. вышла первая книжка Бердяева «Субъективизм и индивидуализм в общественной борьбе», написанная еще в духе
марксизма. Но уже в 1902 г. Бердяев вступил в полемику с ортодоксальными
марксистами по философскому подходу к проблеме нравственности. В этом
споре он уже стоял на позиции идеализма. (Бердяев понимал нравственность
как голос Божий внутри человека, который дан «для мира сего», но «не от
мира сего», то есть он считал, что нравственные законы не выводятся из сущего, из эмпирического бытия.)
В 1903 г. Бердяев возвратился в Киев. В 1904 г. он женился на Лидии
Трушевой, а в конце года перебрался с женой в Петербург. Здесь началась его і
активная журналистская деятельность. Бердяев быстро перезнакомился и сбли- j
зился со многими видными представителями тогдашнего петербургского ли-1
тературного мира (Мережковским, Гиппиус, Чулковым, Белым и др.) и заняд|
в этом кругу далеко не последнее место. Поначалу он вошел в редакцию жур-1
нала «Новый путь» (переименованного вскоре в «Вопросы жизни»), а послеЦ
его закрытия сотрудничал в других журналах. Он так же активно включился в|
деятельность созданного незадолго до этого религиозно-философского обще-1
ства, члены которого вырабатывали идеи «нового религиозного сознания», по|
сути новой вселенской религии. •
Бердяев глубоко изучает философию и богословие. Хотя цельной философской системы он тогда еще не создал, по многим вопросам он имел своеобразные оригинальные взгляды. (Наиболее важная его работа петербургского периода «Новое религиозное сознание», 1907.) Уже тогда Бердяев подчеркивал особую роль личности и индивидуальности в мировом процессе и
говорил, что «сам Бог воплотился в форме личности и заповедал утверждать
личность для вечности, признал безмерную ценность индивидуальности».
Освобождение его из-под влияния марксизма проходило медленно и трудно.
Одно время он пытался построить свою философию на марксистской основе
и живо участвовал во всех дискуссиях русских марксистов. В те годы шла
острая полемика между «легальными марксистами» и их ортодоксальными
противниками (Плехановым, Лениным). Бердяев критиковал последних за
нетворческое отношение к положениям Маркса и за слепое преклонение
перед догмами. В статье «Философия жизни» он писал: «Было когда-то великое учение, могучее и сильное, и мы находились под его гипнотической
властью. То был классический марксизм, и в нем трепетали творческие силы,
но марксизм, родившийся в особую, уже пройденную историческую эпоху,
состарился и одряхлел... эпигоны этого учения стараются залатать его ветхие
одежды, но заплаты эти делаются из материи совсем не подходящей, совсем
чуждой...»
В 1908 г. Бердяев переехал в Москву. Здесь завершается его переход к
мистическому реализму. Его книги и статьи начинают привлекать к себе общественное внимание. В период между первой и второй революцией известность Бердяева росла и сравнялась с известностью Мережковского. Их обоих
считали предвестниками «новой эры» в религиозно-общественном развитии
человечества. (В московский период Бердяев кроме большого количества статей написал книги «Философия свободы», 1911, и «Смысл творчества», 1916.)
Бердяев с энтузиазмом встретил Февральскую революцию, которая вызвала в
нем подъем духа. Приветствуя ее, он говорил: «Это — «падение» священного
римского царства, которое приравнивается к падению Рима и Византии...
Окончательно отжившая верхушка отвалилась, и никто не пожалел о ней.
Небывалая низость старой власти объединила всех сверху донизу... и вот с
молниеносной быстротой, в огромном единении была сметена старая власть,
не дававшая России жить. Рассеялся долгий давящий кошмар, и народ русский вышел из заповедного мрачного царства в светлое царство свободы».
НИКОЛАЙ БЕРДЯЕВ
Октябрьскую революцию, последовавшую через несколько месяцев, он считал величайшей ошибкой. Бердяев, впрочем, многое готов был понять и принять в советской власти; единственное, с чем он не мог смириться, так это с
удушением свободы мысли и духовности.
В трудные годы революции и Гражданской войны Бердяевы жили очень
бедно. Николай Александрович перебивался случайными лекциями и торговлей книгами в Книжной лавке писателей. В 1920 г. его материальное положение несколько поправилось. Совет факультета Московского университета избрал его профессором и пригласил читать лекции по философии. Но через два
года сотрудничество с новой властью прервалось, причем не по вине Бердяева. В конце августа 1922 г. появилось известное постановление ГПУ «О высылке наиболее активных контрреволюционных элементов из среды профессоров, врачей, агрономов, литераторов». В черный список попал и Бердяев,
хотя, разумеется, к числу «активных контрреволюционных элементов» он не
принадлежал. В сентябре 1922 г. он с женой навсегда покинул Россию и поселился в Берлине.
В то время германская столица была одним из крупнейших центров русской эмиграции. Это навело на мысль основать здесь русский учебный центр.
Уже в ноябре Бердяев вместе с несколькими профессорами объявил о создании Русской религиозно-философской академии. В феврале 1923 г. был открыт Русский научный институт. Однако жить в ту пору в Германии из-за
инфляции и экономических неурядиц было трудно. Летом 1924 г. Бердяев
переселился в Париж. (Через год сюда же переехала Религиозно-философская
академия.) Первые годы жизни в Париже Бердяев тоже очень нуждался. Но в
конце 20-х гг., благодаря издательской деятельности (с 1926 по 1939 г. Бердяев
был редактором религиозно-философского журнала «Путь»), а также переизданию его сочинений (к которым на западе проявляли все больше и больше
внимания) и полученному им небольшому наследству, материальное положение его поправилось. В Кламаре, недалеко от Парижа, он приобрел небольшой благоустроенный особняк с садом и зажил «вполне по-буржуазному». В
эмиграции были написаны фундаментальные работы Бердяева «Философия
свободного духа» (1927), «О назначении человека» (1931), «Свобода и дух»
(1935), в которых были разработаны основные положения его оригинальной
философской системы.
«Исходная точка моего мировоззрения, — писал Бердяев, — есть примат
свободы над бытием». Божество в его теогонии не изначально. Его возникновению, точно так же как и сотворению мира, предшествовал первичный хаос,
божественное Ничто. Из этого Ничто рождается Святая Троица, Бог-Творец.
Сотворение мира Богом-Творцом есть уже вторичный акт. «С этой точки зрения, — пишет Бердяев, — можно сказать, что свобода не создается Богом:
она коренится в Ничто... извечно». Отсюда вытекает, что Бог не обладает
властью над свободой. «Бог-создатель, — пишет Бердяев, — является всемогущим над бытием, над сотворенным миром, но у него нет власти над небытием, над несотворенной свободой». Эта свобода первична по отношению к
добру и злу, она обуславливает возможность как добра, так и зла. С точки
зрения Бердяева, действия какого-либо существа, обладающего свободной волей, не может предвидеть даже Бог, поскольку эти действия всецело свободны. Таким образом, он не может помешать появлению в мире зла, возникающему тогда, когда иррациональная свобода приводит к нарушению божественной иерархии Божества. «Миф о грехопадении, — пишет Бердяев, — говорит
о бессилии Создателя отвратить зло, вытекающее из свободы, которую он не
создавал...» В этом аспекте Бердяев рассматривает явление на землю Христа.
Он приходит в первичный хаос, в пучину свободы, из которой появляется зло,
ради того, чтобы взять на себя и искупить все грехи мира. Божественное
самораспятие на кресте должно покорить порочную свободу путем просвещения ее изнутри, без насилия над ней, и не отвергая созданного мира свободы».
Преображение и обожествление человечества возможны только путем отказа
от иррациональной ради свободной любви к Богу. Это не может быть достигнуто ни принуждением, ни насилием, а только свободным сознательным выбором каждого человека. Исторический процесс состоит в борьбе добра против иррациональной свободы. Его направленность в сторону прогресса далеко
не однозначна. Социальные катаклизмы (войны, революции) то и дело отбрасывают человечество в царство иррациональной свободы, обратно к первоначальному хаосу. Поэтому революции и войны ничего не могут создавать; они
только разрушают и никогда не бывают творческими. Точно так же огромную
опасность представляют эпохи бездуховности, когда торжествует нерелигиозный гуманизм, рационализм и атеизм.
Философия свободы порождала особое, пристальное внимание Бердяева
к проблеме личности. Личность в его понимании это сверхъестественная, а
не естественная категория. Она ни в коей мере не должна рассматриваться
как часть какого-нибудь целого (например, общества, нации, государства).
Человек как личность имеет большую ценность, чем они. Поэтому право
человека и его долг — защищать свою духовную свободу против государства
и общества. Это необходимо, так как в жизни государства, нации и общества
мы часто обнаруживаем темную демоническую силу, стремящуюся подчи, нить личность человека и превратить его в простое орудие для своих собственных целей. Бердяев всегда восставал против тех социальных теорий,
которые высказывают попечение о «дальнем» за счет «ближнего», подменяют любовь и заботу о конкретной личности какими-то абстрактными программами достижения «общего блага». В особенности негативно воспринимал он строившийся в СССР сталинский социализм, в котором личность
оказывается рабой общества. Сам он признавал только единственную форму
социализма — персоналистическую, в которой «будут признаны высшие
ценности человеческой личности и ее право на достижение полноты жизни».
В последние десятилетия жизни в творчестве Бердяева важное место занимают труды, в которых он попытался осмыслить трагедию русской революции. Среди них особо следует отметить работу «Истоки и смысл русского
коммунизма» (1937).
На старости лет Бердяеву пришлось пережить еще один социальный катаклизм. В 1940 г. Париж оккупировали немцы. Бердяев ненавидел фашизм и
на почве его отрицания готов был даже сблизиться с коммунистическим дви
НИКОЛАЙ БЕРДЯЕВ
жением. Он стал членом подпольного «Союза советских патриотов» (из русских эмигрантов), сотрудничал в газете «Русский патриот», помогал Сопротивлению. После войны, в 40-е гг. имя Бердяева обретает европейскую известность (и по сей день он, по-видимому, самый известный на Западе русский
философ). Его избирают почетным членом и доктором многих европейских
университетов, а книги переводят на все европейские языки. Последней большой книгой Бердяева, вышедшей в 1947 г., стало «Самопознание» (Опыт философской автобиографии). Умер он в марте 1948 г.
Константин Станиславский — Сергей Дягилев
Начало XX века ознаменовалось невиданным триумфом
русского искусства в Европе и Америке. Западный мир,
варившийся до этого на протяжении многих лет в собственной творческой атмосфере и свысока относившийся
к культурным достижениям других народов, был поражен высочайшим мастерством русского театра и русского классического балета. Именно тогда для многих
европейских и американских деятелей искусства постановки театра Станиславского и балетной труппы Дягилева сделались не просто предметом для подражания, но
и образцом, эталоном при оценке собственных достижений.
нии.
КОНСТАНТИН СТАНИСЛАВСКИЙ
Константин Сергеевич Станиславский
(Алексеев) родился в январе 1863 г. в
Москве в очень богатой патриархальной
купеческой семье. В 1881 г. он закончил
Лазаревский институт восточных языков,
первые восемь классов которого приравнивались к курсу классической гимназии.
Учился Станиславский плохо, с трудом
осваивал латынь и математику. Более
преуспел он в домашних спектаклях. Все
Алексеевы слыли большими поклонниками театра. В их имении Любимовке
было отстроено даже специальное театральное здание, где с горячим увлечением разыгрывались одноактные водевили,
небольшие оригинальные пьесы или их
переделки. По окончании института Станиславский работает в фирме отца, аккуратно и педантично ведет торговые дела. (В дальнейшем он стал одним из
директоров «Товарищества Владимира Алексеева» и оставался в этой должности вплоть до 1917 г.) Однако его увлечение театром не только не ослабевает,
но, напротив, становится год от года все сильнее. Станиславский буквально
болел Малым театром, посещал все спектакли и старался подражать во всем
своим любимым актерам Садовскому и Ленскому. В совершенстве освоив
КОНСТАНТИН СТАНИСЛАВСКИЙ
водевиль и оперетту, он переходит к новым жанрам, неизмеримо более трудным, — к драме и комедии.
В 1888 г. Станиславский образовал Общество искусства и литературы, которое в дальнейшем существовало на его деньги. Одной из основных целей
Общества была постановка любительских спектаклей. В том же году состоялась премьера — на суд публики был представлен «Скупой рыцарь» Пушкина.
Станиславский играл в нем барона. Рецензии были не просто одобрительными, но восторженными — многих поразило неподдельное мастерство исполнителя главной роли. «До появления «Скупого рыцаря» на сцене бывшего
Пушкинского театра, — писал рецензент «Новостей дня» Кичеев, — я не знал,
кто этот г. Станиславский; когда занавес опустился, для меня было ясно, что
Станиславский — прекрасный актер, вдумчивый, работающий и очень способный на сильно драматические роли». Через три дня Станиславский еще
раз удивил зрителей, играя главную роль в драме «Горькая судьбина» Писемского. Затем идут роли Дон Гуана в «Каменном госте» Пушкина и маклера
Обновленского в пьесе «Рубль» Федотова. Солидные газеты, освещавшие жизнь
профессиональной сцены, опять откликаются на эти спектакли, которые, по
общему мнению, далеко выходят за рамки любительского. «Театр и жизнь»
констатировал: «Невозможно было передать тип Обновленского лучше, чем
передал его г-н Станиславский. Игра была так естественна, так чужда шаржа
и недомыслия, так цельно было произведенное им на зрителя впечатление». В
самом деле, Станиславский был покоряюще прост и ошеломляюще разнообразен в бытовых и комедийных ролях. Роли трагедийно-романтические давались ему хуже. Поэтому одну за другой он ставит спектакли современных
авторов, отдавая предпочтение Островскому и Писемскому. «Общество» стало
для Станиславского главным делом жизни. Здесь он познакомился со своей
будущей женой — Марией Перевощиковой. В феврале 1888 г. они вместе
играли «Баловня», а в июле 1889 г. уже состоялась их свадьба.
Современники вскоре открыли в Станиславском не только актерский, но
и большой режиссерский талант. В ту пору режиссер еще далеко не играл при
постановке спектаклей той выдающейся роли, какую стал играть позже, после
Станиславского. Главенствовали в театре большие актеры, совершенно самостоятельно решавшие свои роли; режиссер властвовал лишь над скромными
«вторыми сюжетами» и статистами в массовых сценах и совершенно не старался создать общую гамму спектакля. Да, собственно, никакой общей гаммы
и не было: декорации часто не сочетались с костюмами, костюмы не согласовывались между собой, каждый актер действовал на сцене по своему разумению или по указке «первых сюжетов». Однако в конце столетия ненормальность такого положения вещей стала ощущаться во всем мире. Появилась
новая драматургия Ибсена, Гауптмана, Толстого, затем — Чехова. Для ее воплощения требовалось «согласие всех вещей», необходим был единый сценический замысел, который отсутствовал даже в самом блистательном «актерском» спектакле. В России первым это понял Станиславский.
В 1891 г. он ставит «Плоды просвещения» Толстого. Уже в этой работе
проявилось одно из главных положений его будущей системы — он старается
устранить из спектакля всякую театральную условность и добивается максимального реализма. «Я стал ненавидеть в театре театр, — вспоминал Станис
лавский, — и стал искать в нем живой, подлинной жизни». Приступая к какой-нибудь постановке, Станиславский, уже имея сложившееся представление обо всей пьесе и о месте в ней каждого персонажа, упорно добивался от
актеров именно той игры, которую он для них наметил. (С этой целью к
каждому спектаклю он писал подробнейшую партитуру, в которой пьеса разбивалась на множество тщательно разработанных фрагментов, намечался весь
ход действия, интонации, жесты, характеры, расстановка предметов, определялось, кто и откуда должен выходить и т. д. и т. п.) Занимаясь с каждым
актером, Станиславский подсказывал жесты и характерные интонации. При
этом он был требователен до деспотизма. Актерами в его труппе могли быть
только те, кто полностью принимал и разделял позицию режиссера и готов
был вынести вместе с ним огромный труд создания спектакля. Один из членов
Общества Попов вспоминал позже: «Репетиции начинались поздно вечером.
Почти все члены труппы днем были заняты кто своими торговыми и фабричными делами, кто уроками, репетиторством... Солидные купцы, фабриканты,
чиновники сходились и съезжались на эти репетиции как на священнодействие, чем и отличались алексеевские репетиции от репетиций других любительских кружков того времени... Кончались репетиции почти всегда около
полуночи». Утром Станиславский просматривал эскизы и макеты декораций,
потом ехал на фабрику, в контору. Вечером — опять репетиции. И так каждый день без каких-либо поблажек к себе или другим. Благодаря этому уровень постановок Станиславского не только не уступал профессиональным, но
и превосходил их. Современная критика, отмечая достоинства спектаклей Общества, писала о замечательной сыгранности актеров и цельности звучания
всего спектакля. Вслед за пьесой Толстого последовали другие постановки:
«Село Степанчиково» по повести Достоевского, «Последняя жертва» Островского, «Дело Клемансо» Дюма, «Уриэль Акоста» Гуцкова, «Отелло», «Много
шума из ничего» и «Двенадцатая ночь» Шекспира, «Ганнеле» и «Потонувший
колокол» Гауптмана, «Польский еврей» Шатриана. Все эти спектакли становились настоящими событиями московской театральной жизни. Критика признала Станиславского не только выдающимся актером, но и безусловно лучшим театральным режиссером России.
В 1896 г., исчерпав все возможности любительского театрального Общества, Станиславский впервые сообщил о своей мечте создать настоящий профессиональный, общедоступный театр. Дело это было чрезвычайно сложное
как в финансовом, так и в организационном отношении. Очень важным для
Станиславского стало сближение с драматургом и театральным критиком Немировичем-Данченко. Описывая их длинный разговор (он продолжался без
перерыва восемнадцать часов!), состоявшийся в июне 1897 г. в «Славянском
базаре», Немирович-Данченко позже писал: «Самое замечательное в этой беседе было то, что мы ни разу не заспорили. Несмотря на обилие содержания,
на огромное количество подробностей, нам не о чем было спорить. Наши
программы или сливались, или дополняли одна другую, но нигде не сталкивались в противоречиях...» Успеху задуманного дела в немалой степени способствовало то, что оба основателя будущего Художественного театра обладали
весьма редким для людей искусства практицизмом. Намечая провести широ
КОНСТАНТИН СТАНИСЛАВСКИЙ 531
кую и всеобъемлющую театральную реформу, они ни на минуту не забывали
о финансовой стороне вопроса. Станиславский предложил для создаваемого
театра распространенную тогда в торговых сферах форму «товарищества на
акциях». Правда, желающих вложить свои деньги в такое рискованное и непредсказуемое дело как новый театр долго не находилось. В конце концов
собралось десять пайщиков (сам Станиславский был одиннадцатым, внеся в
дело десять тысяч рублей). Собранная сумма оказалась небольшой, но ее должно было хватить для того, чтобы дать делу первоначальный толчок. 14 июня
1898 г. труппа впервые собралась на даче Архипова в Пушкино. Эта дата и
считается днем рождения Московского Художественного театра. Первые репетиции проходили в сарае на берегу реки. Готовили сразу несколько спектаклей: «Отелло» и «Венецианский купец» Шекспира, «Царь Федор» Толстого, «Трактирщица» Гальдони и «Чайка» Чехова. Последней пьесе поначалу
вовсе не отводилась какая-то особенная роль. Станиславскому она откровенно не нравилась, и он включил ее в репертуар лишь после настойчивых просьб
Немировича-Данченко. Но случилось так, что именно «Чайке» суждено было
стать своего рода визитной карточкой МХАТа.
Осенью Станиславский снял здание театра «Эрмитаж». Одновременно шли
перестройка здания, ремонт и репетиции. 14 октября состоялось торжественное открытие театра и премьера «Царя Федора». Пьеса была поставлена не без
шероховатостей, но публика приняла ее хорошо — то и дело раздавались шумные, восторженные аплодисменты, а под конец — долгие овации. До конца
года «Царя Федора» давали еще 57 раз с неизменным успехом. Другие спектакли такого единодушного приема не встретили, и в общем начало молодого
театра оказалось далеко не блестящим — многие представления давались при
полупустом зале, газеты не скупились на ядовитые рецензии. Положение совершенно неожиданно спасла «Чайка», премьера которой состоялась в середине декабря. Пьеса произвела подлинный фурор. Публика, не желая расходиться, вновь и вновь вызывала актеров. Уже на второе или третье представление было невозможно достать билеты. Все газеты писали о «Чайке» как о
крупнейшем событии в мире театра и шире — всей русской культуры. Но
финансовая сторона дела и после этого оставалась сложной. Первый сезон
завершился с 40-тысячным дефицитом. Однако пайщики не только согласились повторить взносы, но и приняли решение о строительстве специального
здания, оснащенного всеми новинками театральной машинерии. И действительно — слава Художественного театра оказалась прочной и все более росла
от одного сезона к другому. Огромную роль в этом сыграли чеховские спектакли. В 1899 г. Станиславский ставит «Дядю Ваню», в 1901-м — «Три сестры», в 1904-м — «Вишневый сад». Другим постоянно ставившимся автором
был Ибсен. Уже в первые годы были сыграны «Гедда Габлер», «Доктор Штокмай», «Дикая утка». Ярким, хотя и коротким эпизодом было обращение Станиславского к Горькому. Огромный общественный резонанс имела поставленная в 1902 г. пьеса «На дне» (Станиславский играл в ней Сатина).
С начала 1900-х гг. значительно улучшились финансовые дела театра. В
1902 г. МХТ переехал в свое собственное здание в Камергерском переулке.
Были повышены оклады актерам. В 1906 г. театр впервые отправился на заграничные гастроли. До этого Европа совершенно не знала русского театраль
ного искусства. Если иностранные актеры достаточно часто выступали в России, то русские театры не выезжали за границу никогда. Станиславский был
•первым, кто решился на это. Для гастролей были отобраны самые лучшие
постановки прежних лет: «Царь Федор», «Дядя Ваня», «На дне», «Три сестры», «Доктор Штокман». Все они произвели на европейскую публику неизгладимое впечатление. Это был триумф. «Таких рецензий я никогда не видал, — писал Станиславский брату. — Почти все кричали и заключали статьи так: мы знаем, что русские отстали на столетие в политической жизни,
но, Боже, как они опередили нас в искусстве. Последнее время их били под
Мукденом и Цусимой. Сегодня они одержали первую блестящую победу.
Браво, Россия!». Газеты восторгались также игрой самого Станиславского в
ролях Штокмана и Сатина. Театралы не знали, как выразить свое восхищение. (Так, восторженные горожане Лейпцига после спектакля вынесли его
из театра на руках.)
По возвращении в Москву Станиславский пытается освоить новое для
него символистское направление. Он ставит «Жизнь Человека» Андреева и
несколько пьес Метерлинка. Опыт оказался не очень удачным. Великий реалист не мог найти вдохновения в героях-символах. Пожалуй, единственной
находкой на этом пути стала поставленная в 1908 г. «Синяя птица», которая
потом на протяжении многих лет с успехом шла во МХАТе. От символизма и
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |