Подарок был хрупким, неуверенным в себе, излишне милым, но оттого становился лишь драгоценнее. Они оба были на волосок от смерти, но, видимо, кто-то на небесах был против их гибели и даровал им второй шанс узнать друг друга. Лухан всю жизнь собирал возле себя крупицы тепла, жадно вырывал их из полузнакомых людей, но теперь самое дорогое вдруг открылось его взгляду. И оно было настолько дорогим, что Олень не считал себя достойным претендентом на владение. Мог только надеяться, что сама драгоценность считает иначе.
- Мой господин… Я прошу прощения, - вырвал неуверенный голос Минсока Лухана из рассуждений, - нам… - это слово Мин с наслаждением прокатил по языку. – Нам следует приступить к своим обязанностям?
- Да… - чуть заторможено ответил Хан. – Да, конечно! Встретимся на завтраке?
Олень дождался кивка и вылетел из комнаты жены. Все-таки, когда Сок пришел в себя, находиться с ним рядом стало неловко. Хозяин постоялого двора думал, что еще не заслужил это право. Но с этого дня он приложит все свои усилия на их сближение.
После того, как Лулу ушел, в спальню вошел Сехун.
- Как вы себя чувствуете, господин?
- Все хорошо, Хун-а, - улыбнулся Минсок, а потом его улыбка стала еще шире, - знаешь, мы только что говорили с господином. И мне кажется, я ему стал немного нравиться!
«Еще бы, - скептически хмыкнул про себя слуга, - наверняка уже мечтает раздвинуть ваши ноги. Слепой похотливый Олень!»
- Сейчас мы будем завтракать вместе, - продолжал плавать в розовых облаках юный господин, - только вот… Я не знаю, как мне теперь себя вести?
- Как обычно, - пожал плечами О, - мы обсуждали это уже с господином Лу и пришли к выводу, что оставим ваш пол в секрете как можно дольше. Надеюсь, даже до конца жизни. Прислугу можно со временем менять, а гости не задерживаются во дворе надолго, так что не станут утруждать себя разглядываем жены хозяина. На людях мы будем обращаться с вами, как с женщиной и лишь наедине – иначе. Вы позволите?
- Конечно! Я знал, что мои дорогие мужчины очень умны, - хлопнул в ладоши довольный Сок, - это прекрасная идея. Ох… неужели все, наконец, станет так, как я мечтал много лет?
- Я не допущу ни одной возможности, чтобы вы проронили хоть каплю слез. Видеть ваши страдания мне невыносимо. Я убью любого, кто опечалит вас. Даже если это будет господин Лу.
Минсок засмеялся, но осекся, увидев, что раб говорит на полном серьезе.
- Все хорошо, Хун-а, - Мин вылез из кровати и начал одеваться, О тут же подбежал, чтобы помочь, - кстати, ты сам-то как?
- А? – вырвалось непочтительно у раба, он тут же извинился, но его господин даже бровью не повел.
- Я имею в виду ваши отношения с Син-Сином!
Се чуть не рухнул на месте, дрожащими руками он завязывал ленту на ханбоке господина, а сам не знал, куда спрятать глаза.
- Ты нервничаешь из-за меня? – понял Сок. – Хун-а… Ты для меня – самый дорогой человек после мужа, ты же знаешь, что я не стал бы держать на тебя зла. Просто скажи, как есть. Син-Син ведь тоже был мне довольно близок. И я рад, что вы сошлись вместе. Вы замечательная пара! Ты бываешь излишне холодным, а Син-Син словно лучик солнца. Он очень робкий и неуверенный, но твой твердый характер поможет ему прочно стоять на своих ногах…
Минсок говорил так вдохновенно и искренне, что Сехун действительно подумал, что они встречаются с Джаном. Из головы все не могла выйти та ночь, проведенная в его объятиях. Действительно, рядом с поваром было тепло и спокойно, и ему хотелось дарить то же самое, но Хун еще не определился до конца, что же он испытывает к Исину.
- М-мы… Мы очень рады, что вы пришли в себя. И что господин Лу тоже поправился… Для нас важно ваше благополучие и не только потому, что мы ваши слуги.
- И вы для нас дороги! – подхватил Сок, не замечая, что его увели от разговора насчет романтических чувств. – Я хочу потом поговорить еще с Син-Сином, выразить ему благодарность и извиниться, что все так вышло.
- Вам не стоит ни в чем извиняться!! – воскликнул Сехун. – Кому стоит, так это господину Лу…
К этому времени Минсок уже до конца был одет, он не расслышал последнего, сказанного рабом, из-за шуршания ханбока.
- А теперь я попрошу тебя выйти и заняться делами. Позже введешь меня в курс последних расчетов по продовольствию.
О поклонился и покинул комнату.
- Так-с, а сейчас приступим… - сам себе сказал Сок и выдвинул перед собой ящик.
***
На завтрак он немного опоздал, увидев, что Лухан уже дожидается его на твинмару. По пути он услышал много радостных возгласов и пожеланий всего хорошего от проходивших мимо слуг и постояльцев. Все были рады, что хозяйка здорова настолько, что сама уже гуляет и хорошо кушает.
Минсок нерешительно шагнул к мужу и замер, ожидая его приговора, ведь он делал это в первый раз…
- Ты накрасился? – вылупил глаза Хан.
- Извините, я помню, что вы просили ходить без макияжа, потому что вам противно, но я подумал, что так больше похож на девушку… Сейчас я буду прикладывать больше усилий, чтобы…
- Нет, ты не понял! Я говорю, ты САМ накрасился?
- Неровно вышло… - Сок запаниковал. - Но я научусь! Все женщины должны это уметь. Я больше не хочу подпускать к себе служанок, потому что они могут догадаться…
- Ты очень красивый.
Оба парня смущенно замолчали. Они приступили к еде, Лулу все подкладывал в тарелку Мина еду, следил, чтобы тот все тщательно пережевывал, чуть ли не кормил его со своих палочек, иногда даже забывая самому себе положить что-то в рот.
- Господин, - улыбнулась Мина, - вам тоже стоит набираться сил.
- Доктор осматривал меня недавно и сказал, что я уже почти полностью восстановился, - бахвалился Олень, - вот, скушай еще вот этот салатик!
Минсок ел и ел, как вдруг палочки упали из его рук, Лухан испуганно дернулся к нему, но младший выставил перед собой руку:
- Господин… Я вспомнила об одной важной вещи.
- Какой? Что еще за несчастье?!
- Я – никудышная жена. – обреченно пробормотала Мина, - самое главное, для чего живет женщина, я выполнить не в состоянии.
- О чем ты? Ты прекрас…
- Я не смогу родить наследника!!
И тут Лухан опустил голову. На него явно давило что-то очень неприятное, потому что он даже лицом посерел, но через несколько секунд взял себя в руки и вернул свой будничный тон:
- Куколка, мы с тобой оба никудышные… Чтобы полностью оценить мое нынешнее состояние, врач провел все возможные анализы. Так вот последний осмотр принес мне печальные известия… Хотя я все равно никогда не планировал, ведь женщины для меня – как трава для тигра. В общем, я болен и это не излечить.
- О боже! Это опасно для жизни?!
- Да, но не для моей. Для моего ребенка. Так вот вышло, что теперь я бесплоден. И детей у нас никогда не будет.
Минсок заморгал. Он не понимал, как можно стать бесплодным, почему это не лечится… Его замешательство четко отразилось на лице, и Лулу пустился в объяснения:
- Я ведь тогда еще был очень слаб, когда выловил тебя из речки. Ослабленный иммунитет, холод… А потом еще доктор сказал, что нашел в моей крови какие-то частицы неизвестного химиката. Этот химикат уничтожил остатки яда в моем организме, но были у него и побочные действия…*
Мин в ужасе приложил ладонь ко рту, его затрясло:
- Это же я… Я собственными руками… Из-за меня вы…
Хан быстро среагировал на приближение истерики, схватив обе руки «жены» и начав поглаживать их большими пальцами:
- Куколка, - ласково заговорил он, - ты мне жизнь спасла, помнишь?.. А дети… Ну какой из меня отец? – он хмыкнул. – Все к лучшему. Зато есть фактическое обоснование для моих предков, что наследника они не дождутся. И в этот раз причина во мне. Ты ни в чем не виновата, это просто стечение обстоятельств. Неужели ты думаешь, что я променял бы тебя на какую-то женщину, только чтобы продолжить свой род?
- Но это же безответственно! Вы обязаны, как последний сын… - нахмурил было брови Сок, но муж его перебил.
- В таком случае, - язвительно усмехнулся он, - не желаешь ли ты лично поспособствовать рождению наследника семьи Лу? Я так понимаю, ты мужчина вполне полнофункциональный, - последнее предложение Олень тихо-тихо прошептал, чтобы его никто не мог подслушать, ведь и у стен есть уши.
Тут Минсок ужаснулся: «Неужели господин знает о его походе в дом кисэн и сейчас таким образом его подначивает?» Парня снова передернуло от воспоминаний о близости с девушкой, он понял, что решится еще не скоро на новое такое приключение. Да и решится ли в итоге?
- Простите, - опустил голову юноша, - наверное, я не смогу. Мне очень жаль.
- А мне нисколько. Доедай и займемся работой.
***
Дни полетели со скоростью лани. Минсок вернулся к своим обязанностям. Он уже стал забывать, что не женщина. Хотя когда разговаривал с Джаном, снова вспомнил о своем желании убежать и о том, чем все закончилось. Сок был очень рад, что их мятеж так и не удался, теперь они с Сином хорошие друзья. Мин так же был счастлив знать, что его любимый воспитатель отошел от своей роли безэмоционального наставника и поддался этому прекрасному чувству – любовь. Сехун много времени проводил с Исином. Это обуславливалось желанием создать видимость реальных отношений, а так же не мешать сближению хозяев.
Лухан стал очень заботливым. По вечерам он приходил к жене и помогал разобрать все бумаги, когда заканчивал со своими. На удивление О он даже не пробовал как-то приставать к супруге, оставаясь всегда от нее на каком-то расстоянии. Эта дистанция угнетала Мина, он боялся, что Олень снова начнет его игнорировать. Но шли месяцы, а между ними все оставалось на том же уровне.
Уже закончилась зима, начались первые оттепели. Минсок с предвкушением ждал этой поры – он очень любил тепло и красоту расцветшей вишни. Юноша обрадовался, когда господин Лу сам предложил ему полюбоваться цветением, на день забывая об обязанностях в гостинице.
Было так спокойно и легко находиться в обществе любимого человека. Мин держал его под руку, они неспешно спускались к той самой реке, где Лухан спас ему жизнь. Сейчас уже лед растаял, волны бликовали от попадавших на них лучей, солнце не жарило, но дарило приятное тепло, легкий ветерок изредка беспокоил деревья, поднимая в воздух самые первые лепесточки отцветших цветков. Минсок полной грудью дышал красотой. Даже Хан, по его мнению, сегодня сиял ярче обычного, словно мифическое создание.
Они сели на немного влажную траву и стали наслаждаться видом течения. Шелест воды убаюкивал. Миншуо не заметил, как склонил голову на плечо мужа и задремал. А тот все смотрел на его дрожащие веки и не мог поверить, что эта драгоценность принадлежит только ему. Опять налетела куча мыслей, заставившая его в конце-концов выругаться на себя-недальновидного. Мин проснулся и улыбнулся своему супругу:
- Что-то тревожит вас, мой господин?
- Я просто сейчас выбираю, с какой же мне прыгнуть скалы, дабы разбиться такие ничтожные кусочки, коими я себя ощущаю. Чтобы было даже нечего собирать! Но, скорее всего, нет такой высоты, которая была бы равна моей тупости. Это же надо было столько лет обманываться. Упертый идиот! Я не замечал самого прекрасного, что было у меня перед носом. Умереть – это ничто для реабилитации после такого идиотизма. Я всю жизнь буду вымаливать у тебя прощение.
- Мой господин! – пораженно выдохнул Минсок, он и не подозревал, что все месяцы Хан терзал себя сомнениями, младший понял, что должен показать любимому, что готов принять его таким, какой он есть. – Я так счастлив, что мы, наконец, вместе, что я дорог вам! Прошу вас, не ругайте себя! Все мы совершаем ошибки, но никогда не поздно их исправить. Вы уже это сделали, когда приняли на хранение мою тайну.
Лухан почувствовал, что у него предательски защипало глаза, чтобы не выдать своей слабости, он крепче прижал к себе дорогого человека, утопая в его святости. Мин был действительно святым, не иначе! Ну кто бы еще смог простить такого безалаберного мужа? Хан хотел поделиться с ним той радостью, что сейчас плескалась в его сердце, он дождался, когда Сок вскинет голову и медленно приблизился к его губам. Да, так невинно Олень мог целовать только свою жену. Словно боясь разбить, поцарапать тонкими губами, надломить его невосполнимость, Лулу целовал так бережно и нежно, как только умел.
Минсок чувствовал жар, наполняющий его тело. Сейчас он казался себе таким маленьким, убаюкиваемым в надежных объятиях взрослого мужчины. Но Сок решил доказать, что он уже не ребенок и углубил поцелуй. Когда их языки встретились, младший протяжно застонал – ох, как он мечтал об этом!
Лулу подумал, что такими темпами он скоро возбудится, особенно когда его малыш стал всем телом льнуть к нему, наклоняя голову то вправо, то влево, пытаясь перехватить инициативу. Хан снисходительно ему это позволил и тут же пожалел об этом – распаленный Мин подбрасывал языком искрящие угли, оседающие в сознании Лу растекшейся лавой. Этот юркий язычок ломал возведенные самому себе запреты Оленя, заставляя распустить руки.
И вот уже теплые ладони мужчины заскользили по худенькой спине, вырывая у Миншуо новую порцию стонов. Младший поднялся, стоя на коленях, еще больше трясь о супруга. Они уже задыхались от нехватки кислорода, поэтому Лухан спустился губами к шее Мина, а тот прикрыл рот рукой, чтобы не позволить вскрикам сорваться, потому что они долетели бы аж до самых ворот постоялого двора.
Лулу совсем потерялся в действительности. Ему хотелось съесть этого малыша. Полностью впечатать его в себя. Спрятать в себе и никому не показывать. Заставить стонать вот так каждый раз, когда он к нему прикоснется… Хан сам не отобразил, когда его руки оказались под юбкой ханбока. Ладони с наслаждением скользили по гладким ногам, поднимаясь все выше, нащупывая уже кромку белья… Он зажмурился и сильно засосал кожу на тонкой шейке Мина, тот выгнулся в пояснице, позволяя рукам Лу продвинуться еще выше. Сквозь тонкую материю исподнего Лухан сжал ягодицы Миншуо, ощущая их округлость и такую милую форму, которая как раз подходила его ладоням. Хан сделал глубокий выдох, с подбородка чуть ли слюна не свисала… Но тут он понял, что Мин как-то резко замер в его руках. Он больше не извивался, не стонал. Олень поднял глаза вверх, продолжая все так же сжимать мягкие половинки, встречая стальной взгляд раскосых глаз, а затем услышал голос, хлестанувшей его своей интонацией, будто плетью:
- Так. А ну-ка убрал от меня свои копыта.
Примечание автора:
Кьяяяя!!! ~"≧▽≦"~
____________________________________________________________________________________________________________
*В те времена еще не было такого термина, но Лухан говорит об азооспермии. Это тяжёлая форма мужского бесплодия, при которой в семенной жидкости отсутствуют сперматозоиды или их количество крайне мало. Данная патология создает трудности или делает вовсе невозможным наступление беременности у пары.
Но при этом у мужика еще стоит!! О_о
Вообще-то определить эту болезнь можно только лабораторным путем... Ну... Я надеюсь, в эпоху Силла все же некоторые способы у врачей имелись... А если нет, не ругайтесь, я просто хотела объяснить бесплодие Лухана._. И да, я так захотела, что вылечить его невозможно:Р
Факторы, предрасполагающие к развитию азооспермии (оставила только те, что способствовали развитию болезни у Лу):
воздействие химических средств, радиации, алкоголя;
воспалительные заболевания половых органов;
прием некоторых лекарственных препаратов, таких как антибиотики, стероиды, а также препараты, используемые в терапии онкологических заболеваний.
Источник: http://www.babyplan.ru/biblioteka/_/urologija/azoospermiya-kakovy-shansy#ixzz3Cebz6nSK
Пс, надо ли добавлять, что Бекхен прекрасно знал о побочном свойстве препарата, когда отдавал его для лечения Лухана?;)
19. Без покровов
«Глава о том, как плюшка стала багетом, а у Сексуна появилась новая лялька», - мысли вслух.
Юморок юморком, а автор вот… взгрустнул._. Когда я его начала? А сколько до этого я его «вынашивала»… Ох… Наверное это была работа почти полугодия… Так. Собралась. А то щас опять нюни развешу!
Мои постоянные читатели уже знают, насколько важны для меня их отзывы. Без вас эта работа бы не стала такой, какая она есть. Вы направляли меня, подбадривали, встряхивали и хвалили.
Олень Лу, Distributing, Nika2011, Галактическая мандаринка, LolliIU, ORIUMI, CAT L., MariaAkaMaka, Ифаня, Таинственный(ые?) незарегестрированный(ые?) пользователь(ли?), mari44ka, Ame_no_Uzume, Хагуми, Lexy Park, whatevs, Nacano.__. Hirosi (добавляла ники по очередности появления в коментах) – эти люди делали меня воистину счастливой)) Спасибо вам!!! Кто-то был со мной каждую часть, кто-то появлялся реже, но каждое ваше слово я тискала с писком:3
Заметили, что я в обращениях часто пускаю слезу?)) Это от переизбытка чувств:3 Сентиментальный автор *v*
Я не хочу прощаться ни с читателями, ни с героями. Хорошо, конечно, что у меня уже есть новые идеи, но этот рассказ для меня навсегда останется особенным, потому что я давно мечтала написать что-то ТАКОЕ, только мужества взяться не хватало._. Так что я обязательно вернусь с бонусами!
Глава получилась самой объемной! *_* Приятного чтения, мои дорогие:3
_______________________________________________________________________________________________________
Сначала Лухан подумал, что ослышался. Не мог же вежливый Минсок так резко высказаться в адрес мужа. Но убийственный взгляд был громче ругани. Олень поспешил убрать руки из-под юбки и положил их на колени, садясь в позу провинившегося ученика.
- Стоит постонать, как у тебя уже хотелка по лбу бьет? – Мин недовольно одернул складки юбки, поднимаясь на ноги. – Думаешь, подмазался и можешь лапать спокойно?! Я, конечно, понимаю, что у меня есть за что ухватиться, но… А не оборзел ли ты часом?
С каждым словом, услышанным от Сока, цвет лица Лухана менялся то на красный, то на серый, то на белый, то вообще шел в крапинку. Старший не верил своим ушам. «И где он только так разговаривать научился?» - поражался Лулу, хотя сам был прекрасным/не лучшим примером для подражания такой манеры речи.
Господин Лу все еще не мог понять, как же ему реагировать, а Мин, видимо, устал наблюдать картину «Изваяние», поэтому уже направил стопы в гостиницу, высоко задрав нос.
- И что это сейчас было? – спросил Хан (наверное, у реки, у ясеня… или кому там еще обычно задают жизненно важные вопросы?)
Ответ так и не пришел, поэтому Олень отправился на его добычу в постоялый двор. Супруга давно скрылась за воротами. Лулу нашел ее возле склада зерна, где она подсчитывала количество мешков с пшеном.
Хозяин смотрел на жену: она заносила результаты расчетов в книгу, раздавала приказы слугам, улыбалась Сехуну, который подбежал, чтобы доложить о каких-то новых поступлениях… А сам все не мог решиться, чтобы подойти. Но Мина заметила его, передала книгу слуге и радостно помчалась к супругу. Лухан готовился уже получить пинок с разбега, но девушка остановилась в паре метров от него и встревожено заглянула в его глаза:
- Мой господин, я волновалась! Мы вместе возвращались, как вдруг вы пропали! Я искала вас во дворе, но появились срочные дела… Я рада, что вы нашлись и с вами все в порядке. Эм… Все ведь в порядке?
Хан пытался понять – его жена так мастерски овладела актерским даром или действительно не помнит, как несколько минут назад послала его гулять лесом?
- К-куколка, - неуверенно начал он, но заметив, что злости такое обращение у Мина не вызывает, продолжил, - скажи мне, понравилось ли тебе проводить со мной время, как сегодня на берегу?
- Конечно, мой господин! Никаких хлопот, только тепло и радость от того, что вы рядом, - тут Мина заметно покраснела и шагнула к мужу, чтобы ее мог услышать только он, - а еще… Мне очень понравилось целоваться с вами.
«Та-а-а-ак, - протянул про себя Хан, - значит, в этом совпали, но что же было дальше?»
- Так мы целовались, ласкали друг друга, а потом… - Лу закончил с вопросительной интонацией.
- А потом мы вернулись сюда. Вы что… Вам плохо?! – воскликнула девушка, ее испуг был таким неподдельным. – Вы забыли, как вернулись домой?!
- Нет, я-то помню, - Хан начал терять рассудок, - а вот ты?
- Ну… Обычно. Дошла и… Ах, да у меня голова была забита делами настолько, что я сама не заметила, как оказалась возле этого склада!
- Вот. И ты не заметила, что… ну, не знаю, например… Ты кричала на меня? – издевательским тоном спросил Лухан.
- Нет, я… Да как я могла бы… Да за что?!
- За то, что я тебя трогал!! – вскипел Олень.
Минсок встряхнул руками, а в следующий миг прильнул к своему мужу, обнимая его за талию, и проговорил ему куда-то в грудь:
- Я ваша. До последней волосинки. Можете делать со мной, что хотите. Трогайте, целуйте, ласкайте… Ругайте, бейте! Только больше не игнорируйте…
Лухан чувствовал, словно над ним придумали суровый розыгрыш. Он уже ждал, что из-за угла покажется довольный Ким Чонин и загогочет, потирая руки, сквозь смех выдавая что-нибудь типа: «Все вышло, как и задумано! Посмотри на его физиономию! Ты прекрасно справилась со своей ролью недоступной строптивицы. Вот твоя половина выигрыша»… Но чангуном тут даже не веяло. Значит, нужно искать другую разгадку.
- Я… сегодня приду ночью? – осторожно спросил Лу.
- Да, - Мина потупил взор, щечки заполыхали. Она мысленно готовилась к тому, что, наконец, познает всю страсть любовных утех с мужем.
До вечера Хан собирал обрывки рассуждений, пытаясь нарисовать четкую картину в голове. Но пока композиционный центр съезжал далеко за край бумаги. Господин Лу подумал, что сегодняшняя ночь более-менее прояснит ситуацию.
***
Сехун был слишком счастлив, впервые за всю жизнь. Его воспитанник вернулся в реальный мир, стал хорошо питаться, что на его костях заново наросло мясо, но самое радостное было – наблюдать за его глазами.
Живя в тени супруга, Мин терял ясность взгляда, он становился каким-то отчужденным и мутным, безжизненным. Цвет стал из теплого карего превращаться в оттенок болотной трясины. О казалось, что его хозяин сам тонет в этой топи.
Но после того как Лухан поправился, Минсок заметно воодушевился и как-то резко повзрослел. Он все меньше опирался на раба, считая его теперь больше другом, нежели наставником. А его глаза снова были открыты миру на всю ширь, вбирая в себя все краски и переливаясь искрами жизнерадостности.
Хун даже перестал волноваться, оставляя Сока надолго и наедине с Оленем. Поначалу он с недоверием относился к перемене настроения Хана, но с каждым днем все больше убеждался в его искреннем желании все исправить. Он ведь вообще мог их выгнать на улицу, обратиться в суд, обвинить в заговоре и т.д. Но Лулу принял их секрет, как свой собственный. Если уж с таким сложным человеком все прошло хорошо, то любые возможные невзгоды Се и Мин смогут вынести. Ведь теперь они не одни.
При мыслях об одиночестве в голове Сехуна сразу всплыл образ Исина. Парень действительно не знал, что делать с этим поваром. Нет, он не воспылал к нему внезапной сногсшибающей любовной лихорадкой, но подтвердить то, что Джан ему безразличен, тоже не мог.
В жизни Се всегда на первом месте стояли слова Минсока. И вот когда тот сказал, что они с Сином нужны друг другу, О действительно почувствовал тягу к этому человеку. Хотя, возможно, просто тип его личности мог существовать только в заботе о ком-то. А когда у Мины появился законный (доброволец-) хранитель, оберегать его так сильно уже не было нужды. Сехун видел, что Хан ревнует Мина к нему, поэтому старался вести себя более как слуга, а не опекун. Он реже касался Сока, говорил только по делу и часто отлучался из-за обязанностей управляющего.
Когда все дела были сделаны, а новых забот еще не поступило, Хун незаметно пробирался к кухне и смотрел на то, как работает Исин. Он все так же был приветлив со слугами, ответственен в заданиях, а вкус его еды не утратил ни капли качества… Вот только улыбка его была какой-то грустной, что даже ямочка не могла разбавить этот минор. Он даже стал будто ниже ростом, ссутулился.
Джан четко управлял делами на кухне, но только лишь оказывался наедине с собой, как садился на скамью, устало свесив руки по бокам, втыкался немигающим взглядом в одну точку и замирал так, пока не приходил кто-то. Иногда он что-то напевал себе под нос, иногда начинал плакать, но стоило лишь одной слезинке упасть на землю, как повар тут же подбирался и принимался ожесточенно резать овощи, мясо, фрукты…
У Сехуна сердце сжималось от боли, глядя на него, но он думал, что не имеет права подходить к Джану после того, как воспользовался им, находясь в пьяном угаре. Хун деликатно опускал тот момент, что тогда ситуацией они пользовались поровну. Все равно управляющий считал себя тем, кто должен взять ответственность на себя, как более сильный, уверенный и надежный.
О заметил, как Лухан вошел в комнату к Мину и понял, что сегодня присмотр за младшим не нужен. Было уже довольно темно, но по пути в свою комнату (ему недавно выделили личный кхан, как управляющему) увидел, что на кухне горит свет. Обычно в это время слуги уже заканчивают уборку рабочего места и идут спать, потому что вставать им наутро раньше всех. Хун решил проверить дела на кухне.
Только он подошел, как навстречу ему вышла пара слуг, которые пожелали ему спокойной ночи и удалились. «Странно, почему они не погасили свет?» - Се вошел, оглядел помещение и задул единственную свечу, которая еще горела. Но за дымкой от погашенного пламени ему померещилось какое-то движение. Сехун снова зажег свечу и направился с ней к тому месту.
- Да ладно. Мог бы не зажигать повторно, я привык к темноте.
О сначала узнал голос и только потом человека. Син сидел на полу в углу, сиротливо прижав к себе колени руками и уткнувшись подбородком в переплетенные пальцы. Его пустой взгляд гипнотизировал настил.
- Замерзнешь ведь так, - сказал Хун первое, что пришло в голову.
- А ты садись рядом, если хочешь. Так теплее.
Даже если бы Сехун не хотел, сел бы. Просто иначе в такой ситуации с такими людьми, как Исин, нельзя. Управляющий опустился рядом, перекинул руку через его плечо и притянул к себе. Парни случайно коснулись щеками и О изумился:
- Ты такой холодный!
- Хм, - слабо улыбнулся Джан, его взгляд стал более четким, - а я слышал, что это ты холодный. Но это не так. Ты очень теплый. Как печь. Возле тебя хорошо.
Исин думал, что Хун принял его за безвольную куклу, которую можно трепать, как вздумается, можно раздеть или вообще оторвать голову и выкинуть. Син никогда не надеялся, что найдется в этом мире человек, который относился бы к нему с теплотой. Когда Мина обратила на него свое внимание, она сделала это ради Лухана. И повар сжал зубы – кто он такой, чтобы претендовать на ее сердце? Он был вне себя от счастья, когда его любимая ответила взаимностью, но сон быстро растворился в реалиях суровых будней. Джан остро ощутил, как он ничтожен по сравнению с другими, кто окружал Мину. Так что его «любовь» быстро свернулась до подобострастия, приправленного страхом быть выкинутым на улицу.
Семья Лу дала ему жизнь, и это не преувеличение. Если бы не его упорство в обучении ради службы на их двор, он давно бы скончался где-то на улицах, не выпросив милостыни на еду. А когда их сын стал пользоваться его телом… Что ж, видимо, такова была цена его успеха. Когда нет возможности от чего-то избавиться, лучше научиться находить в этом хоть что-то хорошее. Так вот иногда Син даже чувствовал наслаждение сквозь боль.
Он не знал, что секс может быть приятным и без боли. Сехун показал ему это, но потом стал сторониться. Конечно, он наверняка считал его грязным, порочным и легкодоступным. Так что вряд ли захотел бы хоть раз снова прикоснуться к нему. Исин видел его несколько раз, обивающим порог кухни, но даже не предполагал, что управляющий тут из-за него. Так хотелось поговорить, выяснить, что же все-таки между ними есть или вообще ничего нет? И сегодня Сехун пошел дальше – он шагнул за порог, подошел к повару и даже сел возле него, делясь своим теплом.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |