- На самом деле это готови…
Не удивившись даже, что ему снова не дали договорить, Исин обреченно стал отвечать на страстный поцелуй, иначе он рисковал бы попросту задохнуться. Лухан поднялся с пола, увлекая Джана за собой, и повалил парня на постель, ложась сверху между разведенных ног.
- Ох, как же я устал, - шепот господина опалял кожу Сина, - этот надоедливый Кхай, чтоб его… - бесконечные поцелуи туда, где тело оголялось по мере стаскивая с него одежды Луханом. – Он прилип ко мне, как пиявка! Трогает… всяко…. Следит за каждым шагом… - Хан прикусил сосок раба. – У меня уже МЕСЯЦ не было секса, представляешь! И почти каждый день приходится изображать из себя примерного семьянина. Чувствую себя идиотом, - если бы у Исина было право голоса, он бы смело подтвердил последние слова хозяина, - ты появился так вовремя, мой сладкоголосый! Сегодня я думал, что взорвусь от неудовлетворения…
- Мой господин, - Джан отворачивал лицо, чтобы не быть вновь втянутым в поцелуй, - на самом деле этот ужин…
- Да-да, я понял, что ты тоже истосковался по той неге, что я дарю тебе, - Лу уже полностью раздел раба и просунул руку под его ягодицы, оглаживая сжатое колечко мышц, - ты снова такой узкий… Ты ведь не шалил без меня?
- Ммм! – вместо ответа вырвалось у Исина, потому что хозяин протолкнул в него сразу два пальца.
Син понял, что его вздох был очень громким, таким, что его было слышно в соседней комнате. Взгляд Хана от этого звука совсем потерял осознанность, теперь в нем похоть плескалась через край. Он вытащил пальцы, быстро развязывая свой пояс и высвобождая изнывающий от напряжения член. Почувствовав, что головка господина упирается в его анус, настойчиво раздвигая неподатливые стеночки, Джан прикусил запястье, страхуясь так, чтобы его не было больше слышно. Лухан одним толчком заполнил его нутро, боль паутиной разбежалась по всему телу слуги, он захныкал, сильнее сжимая зубы.
- Мне плевать, даже если гребаный Ким Чонин собственной персоной сейчас заявится сюда, - Лу вышел из Сина, оставляя в нем только головку и снова толкнулся обратно так, что яички шлепнули о промежность, - я так изголодался… Мне было так одиноко, так плохо, - толчки учащались, - ты прочел мои мысли, появившись в такой нужный момент!
Исин продолжал завывать, кусая свою руку, этой болью он заглушал ту, что доставлял ему сейчас господин.
- Ну же, не затыкай свой ротик, я хочу тебя слышать, – Лухан недовольно свел брови, останавливая фрикции.
Он перевел взгляд вниз и заметил, что его партнер абсолютно не возбужден. Такой факт его обычно мало заботил, но сейчас он хотел, чтобы удовольствие настигло их одновременно, так что снизошел до того, чтобы своей высокоблагородной рукой обхватить вялый член слуги и начать надрачивать в такт своим толчкам.
Исин метался под ним, но упорно давил в себе стоны. Это стало неимоверно раздражать Оленя, так что он свободной рукой отнял руку от его рта и завел ее Джану за голову, перехватывая и второе запястье для удобства. Усилив фрикции, Хан так сдавил пальцами член партнера, что тот не выдержал и застонал в голос. Лу довольно ухмыльнулся, не сбавляя темп, а Син, взгляд которого метался по комнате, молился о том, что ему только привиделось в экстазе, как в дверном проеме закрываемой двери скрылся глаз любимой девушки.
Мина обессилено скатилась по стене на пол, из-за двери доносились приглушенные стоны Исина, каждый из которых лезвием вспарывал тонкую нервную ткань всего тела девушки. Ей казалось, что ее пронзают насквозь.
Она не понимала своего состояния. В общем, его было можно описать, как осязаемая боль. И не понятно, от чего больше: от того, что ее законный муж спит с другим человеком или от того, кто собственно этим человеком является.
Мина не знала, что такое любовь, но думала, что любит Лухана. До тех пор, пока не сблизилась с Джаном. Хотя Сехун тоже навевал сомнения на этот счет. Уж больно заботлив он стал после того, что между ними было в брачную ночь, что не могло не подкупить благорасположенность.
Кстати об этом. Что это вообще было? (Мина ведь даже не представляла, что такое секс!) Происходило ли это так же, как сейчас подглядела госпожа Лу? Или между Ханом и Сином все было как-то иначе? Если она правильно поняла, Джан был абсолютно голым, тогда как она в свой первый раз не сняла с себя ни одной детали одежды.
Юная особа надеялась, что ее скромный визит остался никем незамеченным. Она не знала, хватит ли ей мастерства скрывать ото всех то, свидетелем чего она явилась. Сердце грозилось вот-вот вырваться, проломив ребра, а по щекам покатились неконтролируемые слезы. Мина сидела и беззвучно плакала, хотя даже если бы она позволила себе хоть звук, он все равно потонул бы в том мареве страсти, что простиралось из-за закрытой двери.
В себя девушка пришла лишь ощутив теплые руки, которые бережно обхватили ее тело, поднимая с пола. Мина увидела, что это Хун вернулся с рынка и теперь несет ее в комнату. Она уткнулась ему в шею, и слезы перестали тяжелыми бусинами спадать с ее лица.
- Сехун, расскажи мне о том, что происходит в спальне моего господина. Я больше не могу делать вид, что ничего не понимаю… Я уже взрослая, - госпожа Лу уверенно смотрела на слугу, тот положил ее на кровать и накрыл одеялом, а сам сел рядом на пол.
- «Моя госпожа, лучше бы вам оставаться ребенком вечно и не знать, сколько грязи окружает вас», - О положил подбородок на край постели.
Мина слабо улыбнулась и вплела пальцы в белые волосы, перебирая пряди. Се замурлыкал бы, если мог.
- Хун-а… Спасибо, что заботишься обо мне, но мне кажется, что пора уже делать какие-то шаги… Я живу здесь не первый год, но ощущаю себя абсолютно чужой. Если бы я могла хоть как-то сблизиться с супругом… Но, похоже, у него уже есть любимый человек, - девушка удрученно опустила глаза, поджимая губки.
- «НЕТ! Он не любит Исина!»
- С чего ты взял? Разве то, чем они занимаются, не доказывает их… связь?
- «Это не то, что вы подумали… Я напишу вам о том, как на самом деле все происходит. Но сейчас вы должны отдохнуть», - Сехун решил, что скрывать такие вещи, как подробности половой жизни от пятнадцатилетнего замужнего парня, мягко говоря, не честно.
О не раз видел, как Мин просыпался с утренним стояком после того, чем они однажды занимались. Слава Богу, юноша не выспрашивал у слуги причины такого явления, относился к этому как к самому собой разумеющемуся. Тем более что возбуждение быстро спадало, да и было не таким сильным, чтобы помочь избавиться от него рукой.
Такие вещи, как бритье, были для Мина привычными. Сехун сбривал его щетину, а тот даже не подозревал, что эта процедура свойственна только мужчинам, да и те редко бреются начисто, так как борода – символ силы. Даже волосы на ногах, которые начали расти совсем недавно, Се лично убирал – мало ли, вдруг служанки нечаянно заметят при ходьбе?
Когда слуга убедился, что его подопечный крепко заснул, он взял чистый лист и стал тщательно продумывать, что именно и в какой форме можно написать. Ведь нужно было, чтобы сам Минсок не догадался, что он парень. У Хуна были на это свои причины, но об этом позже.
Как объяснить подростку, что такое секс? Се покраснел от мысли, что придется, видимо, изображать все действо в картинках. Но нет, такое было рабу не под силу, да и художник из него довольно посредственный. О решил ограничиться безобидным: «Мужчины и женщины сливаются воедино в порыве страсти. У нее есть отверстие, у него – подходящий орган для входа в него. Отличие между полами заключается в том, что женщина может забеременеть, а мужчины – нет. Вы видели акт связи между двумя мужчинами, это не редкость в наше время, но считается, что такое не следует выставлять напоказ. Мужчины могут любить друг друга, но этот процесс происходит болезненнее, чем гетеросексуальный. То, что произошло между нами в первую брачную ночь, можно назвать прелюдией, лаской, подготовкой. Надеюсь, вы пережили тот момент и оставили все в прошлом. Я бы не хотел оказаться причиной вашего конфуза». Сехун несколько раз перечитал написанное, проверяя, не дал ли он нового повода для сомнения и достаточно ли хорошо объяснил, как все происходит в жизни. Конечно, откровенных подробностей он не написал, ведь это позволило бы Соку догадаться, что он не женщина. А так, картину вроде передал достаточно наглядно. Мин мог бы подумать, что то самое «женское отверстие» - это его анал. Се надеялся только, что парень не заинтересуется тем, а что собственно за отросток у него между ног болтается…
Слуга вышел из комнаты только под утро, когда хозяйка заворочалась на постели, потому что не хотел смущать ее своим присутствием. Девушке требовалось время на анализирование письма О.
Мина проснулась и первым делом прочла написанное Сехуном. Да, никто раньше не говорил ей о половых различиях, о сексе, ласке и прелюдиях. Она была рада получить новые знания, хотя некое стеснение все равно испытывала при прочтении. Такие вещи ей бы сложно было слушать, но читать – другое дело. Госпожа Лу, как и предполагал Хун, ни разу не усомнилась в своей принадлежности к женскому полу. Она поняла, что более подробную информацию возможно получить только на практике. Целоваться она уже умела, а вот остальное…
В голове всплыл образ мокрого от пота Исина. Сейчас Мина могла точно подобрать к его виду определение «сексуальный». Она понимала своего мужа – тяжело дышащий, влажный от страсти, закусывающий губу Син выглядел очень желанно. Его красота выходила на новый уровень, подпитываясь вожделением. Как-то даже жарко стало юной госпоже, особенно когда вспомнились давящиеся стоны Джана. Если девушка не ошибалась, Лухан был с ним далеко не нежен, даже груб, но от этого та непонятная тяжесть, что скопилась внизу живота, только увеличивалась. Ах, как должно быть прекрасно испытывать над собой такую мощь, власть и обожание. Мина даже рада была бы подчиняться такому жесткому супругу, но…
Увлекшись мыслями о муже и поваре, Мин не заметил, как возбудился. Он полуприкрыл глаза, неосознанно опуская руку на налившийся кровью член сквозь ткань одежды, и порывисто выдохнул. Эту часть тела было так приятно и волнительно сжимать в кулак. Сок вздрогнул, потому что дверь внезапно отворилась, и на пороге оказался Се. Секунда колебания, но терпеть истому было невыносимо:
- Хун-а-а, - прошептал Мин, протягивая воспитателю руку в приглашающем жесте.
Минсок сидел на полу, так что Сехун присел рядом, осторожно придерживая хозяина за плечи, позволяя тому опереться сзади спиной на кровать.
- «Что случилось, моя госпожа?» - взгляд раба был полон тревоги, он не думал, что его письмо так подействует на Мину.
- Такое странное чувство… Ты писал о ласке, и я, - Сок снова накрыл пах ладошкой, и Хун обо всем догадался, - я вспомнила, что испытывала похожее, когда между нами была… прелюдия.
Девушка поерзала на месте, облизывая вдруг пересохшие губы.
- Ты ведь знаешь, как помочь мне? Помоги, пожалуйста, внизу все горит… Боюсь, я одна не справлюсь.
Сехун повел плечами, раздумывая, но выжидающий взгляд госпожи проникал в самую душу, заставляя делать все, что бы она ни попросила.
О положил свою руку на руку госпожи и стал водить ею вверх-вниз, слегка надавливая. Мина чуть развела ноги для удобства и тихонько простонала.
- «Я сделаю вам приятно, моя госпожа, но вы должны понимать, что мы совершаем ошибку. В следующий раз вы будете уже научены, как помочь себе самостоятельно», - Хун надеялся, что хозяйка прочла все в его глазах, не смотря на свое помутнение рассудка. Сам раб старался думать о червях и головах убийц, что покоились на городской площади на кольях, чтобы не возбудиться.
- Се… Се… Можно сделать это быстрее? – изнемогала Мина.
Слуга увеличил темп, проезжаясь по горячему члену с максимальным нажимом, госпожа Лу громко застонала и изогнулась на пике экстаза, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. Мокрое пятно испачкало ткань в промежности. Сехун тяжело дышал, пытаясь сохранить остатки самообладания, он посмотрел на свою подопечную, а та замерла, уставившись немигаемым взглядом за его плечо. О боялся оглядываться.
- А не плохой голосок у тебя, куколка.
От этого голоса все внутренности Хуна завязались в морской узел, он медленно повернулся и с ужасом вспомнил, что забыл закрыть за собой дверь. Но теперь было поздно что-то менять, потому что на пороге стоял, скрестив руки на груди и сканируя парочку лучистым взглядом, Лухан, на лице которого застыло нечитаемое выражение.
7. Под покровом скрываемых чувств
Писю: я стала замечать, пока пишу, на время забываю сама, что Мина - парень! О_О Видать, завязла я в своем выдуманном мире конкретно!
Пиписю: а вы знали, что ДОЛЬШЕ всего я думаю над названием глав? -_-
Приятного чтения:***)
______________________________________________________________________________________________________________
Мина тут же подобрала колени к подбородку, пряча мокрое место от глаз мужа, а тот не выглядел разгневанным.
- Детки решили поиграть с утра? Осторожнее надо быть… А расстарались-то как, - Лухан презрительно скривил губы, - я зашел сказать, что мне только что принесли письмо, добавляющее нам всем изжоги. Со дня на день пожалует твой папаня проведать, как мы тут живем. Заодно и братик твой нарисуется. В общем, соберется вся честная компания под одной крышей. И почему я хочу принять аконита* прямо сейчас?.. Во всяком случае, завязывайте с подобными развлечениями. Держи себя в руках, куколка.
Хозяин постоялого двора развернулся на пятках и скрылся в конце коридора, а Мина все не могла разгруппироваться из того комочка, в который она сжалась при виде супруга. Сехун первым пришел в себя, свободно выдохнув от осознания того, что Хан не увидел все с самого начала, а пришел только когда Сок уже кончил. О порадовался, что их ласки заметил именно Хан, а не кто-то другой, но рисковать так еще раз он бы не решился. Скорее всего, для Мины этот случай тоже послужил отличным уроком.
Раб посмотрел на свою госпожу. Она дрожала от страха. Голос почти сел, но Сехун все же разобрал ее бормотание:
- Накажет… накажет тебя… Сехун-а, я так боюсь… меня тоже накажет… Надо меня наказать. Я ужасна.
- «Я позабочусь о вас, моя госпожа», - О обнял девушку за плечи, заглядывая ей в глаза, чтобы она прочитала в них то, что он хотел сказать, - «Вы не сделали ничего плохого. Господин Лу не станет вас наказывать».
- А ты..?
- «Со мной тоже будет все в порядке, не волнуйтесь. Сейчас гораздо важнее подготовиться к приезду господина Кима».
- Точно! Отец! Что ему здесь нужно? Еще и останавливается на несколько дней с Вонсоном… Странно. Раньше он просто присылал слугу с письмом, или сам заглядывал, но только на пару часов… Что же случилось?
Все равно ответов сейчас было не получить, так что Хун занялся сменой одежды хозяйки, а та в свою очередь теперь думала о том, как вести себя рядом с Исином.
Вспоминая о поваре, в душе госпожи Лу все теплело. Ненавидеть этого солнечного человека не получалось даже после того, как она увидела его с (под) мужем. Может, сделать вид, что она ничего не знает? Да, наверное, так лучше всего поступить. Сменив ханбок на чистый, госпожа Лу пошла на кухню. Сехун отправился к управляющему гостиницы, чтобы получить распоряжения насчет приезда новых гостей.
Слуга пересекал двор, когда его заметил из чхан хозяин. Лухан хмурился, потому что не мог разобраться с эмоциями. Всю жизнь он получал то, что хотел и, раз заимев, никогда не терял, только сам бросал, если надоедало. Родители не баловали его, держали в строгости, так как он был единственным наследником, но Хан быстро научился доставать все нужное, прибегая к различным способам. Ни один из мальчиков, что стонал под ним, после не чувствовал себя свободным от него, лишь единожды ощутив над собой власть господина Лу. Все само плыло к нему в руки, шалости сходили легко, стоило пареньку состроить оленьи глазки.
Но он знал, что у него есть обязанности, как у мужчины своего рода. Женитьба была запланирована чуть ли не с рождения, и Хан с ней смирился, только позже заскрипел зубами, когда поменял ориентацию. Но афишировать это он не смел, а тут и свадьба уже была на носу. Лу считал себя превосходным актером, особенно если надо было изображать чувства перед толпой гостей. Даже его нареченная поверила, что они будут жить долго и счастливо, судя по выражению ее лица, на которое он смотрел от силы всего минут пять в день хонрэ. Мелкой девчонке очень скоро пришлось столкнуться с суровой правдой реальности, и было даже как-то жалко смотреть на то, как рушатся все ее иллюзии на тему семейной жизни. Лухан устраивал пиры в ее честь, чтобы хоть как-то поддержать (свой образ примерного супруга). А когда она надела ханьфу, подумал, что ее личико уже не столько по-детски смазливое, но красивое. Только признаться себе в этом упертое рогатое не могло, быстро отгоняя наваждение.
И этот О Сехун… Он денно и нощно дежурит возле госпожи. Она в надежных руках, парень располагает к себе одним только видом защитника. Только вот дозволяется ему слишком многое. Да, Лухан признавал, что он первый позволил слуге касаться хозяйки в интимных местах, но все было под его чутким руководством! А застать их вот так… Словно любовников… Какое-то неприятно-непонятное чувство зашевелилось на дне сознания.
«Ладно, надо выкинуть эту куколку из головы и сосредоточиться на тесте. Что за внезапность?» - пришел к злободневному Хан.
Пока Олень собирал мысли в понятную схему, Мина копила уверенность, чтобы переступить порог кухни. Она знала, что там сейчас помимо Исина полно других слуг, они могли отвлечь от посторонних мыслей. Этим девушка себя успокоила и шагнула внутрь.
- Доброе утро, госпожа Лу, - приветствовали все в один голос, тут же кланяясь.
Мина помахала людям, жестом объясняя, чтобы они не обращали на нее внимания, а работали дальше. Джан, улыбаясь, смотрел только на нее, пока остальные вернулись к готовке. Девушка поразилась открытому и доверчивому взгляду раба; если бы она ночью самолично не была свидетельницей откровенной сцены, никогда бы не поверила, что это невинное создание может так соблазнительно стонать, разведя ноги в почти идеальном шпагате.
- Мина-щи… Вы хотели приготовить завтрак?
- Нет, Син-Син, - госпожа Лу стала недавно называть так слугу, потому что его имя сложно было выговорить без корейского акцента, а такую кличку – довольно легко, - я лучше…
Хозяйка сглотнула, мотнула головой, словно стряхнула с макушки лепесток вишни, и продолжила:
- Лучше поем здесь. Составишь мне компанию? Сехун ушел узнавать насчет новых поставок.
- Конечно, как пожелаете.
Джан накрыл стол и уселся напротив госпожи, он немного нервничал, потому что догадывался, о чем с ним хотела поговорить Мина, и не знал, как лучше преподнести ей новости. Они молча позавтракали, тишину нарушали только снующие по кухне слуги.
- Син-Син, - решительно начала девушка, но тут же голос ее стал тише, что слышать ее мог только сидящий напротив, - как… как все прошло? Моему господину понравился ужин?
«О, еще как, до сих пор сидеть больно», - скептически подумал Джан, но вслух произнес:
- Да, Мина-щи, господин Лу остался доволен угощением и сказал, что ничего вкуснее ранее не ел.
«Ну-ну… О каком вкусе ты говоришь?» - хмыкнула про себя хозяйка, а сама выдавила кривую улыбку:
- Так ты сказал ему… ну… что это я готовила?
- Эм, - у раба сперло дыхание, - не совсем… Простите. Я не успел, не смог…
- Чем же вы таким занимались, что ты не успел ему сказать, хотя вышел из спальни только через несколько часов?
Исин побледнел, быстро что-то просчитывая в голове, огляделся, понял, что свидетелей слишком много и решился – он резко поднялся с пола, дергая госпожу на себя за руку и, провожаемый несколькими парами изумленных глаз, затащил девушку в помещение, где выдерживалось вино. Там он отдышался и повернулся. Мина смотрела прямо и спокойно. Тогда Джан понял, что она все знает, знает, как прошел ужин у господина Лу.
Син упал на колени и взмолился:
- Простите меня, моя госпожа… Хотя нет, не прощайте! Лучше накажите меня. Сурово накажите! Ибо я не достоин даже дышать одним воздухом с вами. Я ничтожный человек! Я заслуживаю только смерти!
- Почему раньше не рассказал? – услышал раб ровный тон девушки, он поднял на нее взгляд и поразился – она не была разозленной или подавленной, скорее – уставшей.
- Простите… я должен был, но…
- Это господин Лу запретил тебе?
- Да… то есть нет… То есть дело не в этом, я сам…
Джан замолчал, поняв, что сказал лишнее. Мина присела рядом на корточки и заглянула в его пылающее лицо.
- Больше всего в жизни я боялся не гнева хозяина, а того, что буду выглядеть низким человеком в ваших глазах, - честно признался слуга.
- Почему, Син-Син, мы же друзья… Как ты мог такое от меня скрывать? Вместе мы могли бы что-нибудь…
- Мы бы ничего не смогли с этим сделать. Вы – жена человека, с которым я сплю. И пусть он принуждает меня, я не могу противиться его воле. Я бы так хотел, чтобы вы никогда не узнали… Я бы вынес что угодно ради этого!
- Син-Син, о таком нельзя молчать!
- А вы бы признались любимому человеку в том, что спите с другим?
У Мины округлились глаза, она не могла поверить услышанному. Замешательство отпечаталось на ее лице, так что Исин решил еще раз все прояснить:
- Я люблю вас, Мина-щи. С самого вашего появления в этом доме я не сводил с вас взгляд, вы та, ради кого я существую, с кем я…
- Прекрати! – испугалась девушка, затыкая рот парня ладонью.
Джан отнял ладонь и припал к ней губами. Сердце Мины отбивало сумасшедший ритм, она впервые слышала признание в любви. Как жарко стало от него, но одновременно ледяной жидкостью стала кровь, замерзая во всем теле.
- Я так боялся это сказать, но теперь мне все равно, что со мной будет. Если я вам хоть немного нравлюсь… я рад… И я могу подарить вам столько любви, что хватит на нас обоих. Вам она тоже нужна, я же вижу. Господин Лу игнорирует вас и зря… Вы самое прелестное создание, что я видел!
- Замолчи! Перестань! – Мина зажала свои уши, чтобы не слышать Исина, но его мягкий голос струился под кожу, покрывая ее мурашками.
- Мина-щи… Мина, позволь любить тебя, - Джан был от госпожи на расстоянии ладони.
Девушка не понимала, что с ней происходит. Она чувствовала себя грязной: еще недавно ее ласкал Сехун, а вот теперь Син обнимает ее крепко-крепко, шепча на ухо всякие нежности, от которых она тает. С О все было не так, он хладнокровен, резок, но внимателен, а Джан он… Нежный и теплый. Такой… родной, как Лухан…
Стоп! А с чего это этот Олень полез к ней в голову? Ага, наверное, потому что она его законная жена. На которую ему плевать. Мина склонялась к мысли, что занять место в сердце этого ловеласа ей не под силу, тогда незачем и пытаться. Да, он ее муж, да, он ее содержит, но быть в доме лишь предметом мебели как-то не очень приятно. А тут появился человек, который не только считает ее живой, но и обещает подарить ей неизведанное чувство – Любовь.
Пока она думала, Исин поднял ее личико за подбородок и припал к маленьким губкам, сминая их очень осторожно, сам повар дрожал в благоговении. Действительно, чувство, словно целует богиню – недозволенность и трепет от сакральности происходящего.
Двоих на полу будто обвивало невидимой лентой, которая затягивалась все туже, прижимая их ближе друг к другу. Мина открыла рот и высунула свой язычок, обводя пухлые губы Сина, а затем проникая им между ними. Повар пораженно выдохнул – он не знал, что хозяйка умеет так целоваться, сам он научился у Хана. Девушка тихо стонала, посасывая язык парня, он уже давно выпал из реальности, чувствуя, как стал возбуждаться.
Джан накрыл пах рукой, стесняясь показаться госпоже в таком виде, а она была увлечена поцелуем. Исин сдавил член сквозь ткань, чуть качнув бедрами, толкаясь в кулак. Госпожа Лу отстранилась, словно внезапно вспомнила о чем-то важном:
- Что мы делаем, Син-Син?!
- Любим друг друга, - парень еле собрался, чтобы ответить, глаза уже заволокло дымкой.
- Это не правильно… Я не…
- Вам не приятно?
- Мне… я… Нет, мне хорошо, только Лухан…
- Господин не узнает, не волнуйтесь. Идите ко мне.
Девушка замялась, тогда слуга сам пересел поближе и взял ее руки в свои.
- Если вы боитесь, давайте убежим?
- Что?!
- Господин Лу больше не сможет пользоваться мной, а вы освободитесь от зависимости от него. Мы будем счастливы в какой-нибудь деревне, где нас никто не знает. Только вы и я! – Джан произносил предложение за предложением, повышая тон от возбуждения, слова сами шли на язык, он просто выдавал все, что приходило. Парень уже нарисовал у себя в мозгу маленький домик, Мину на гидане**, наблюдающую за кучкой детишек, играющих во дворе.
- Син-Син, - пораженно выдохнула госпожа Лу, - я замужем, я принадлежу к древнему знатному роду, мой отец – чунси, а брат служит во Дворце… Я не могу их предать… И Сехун… Он останется здесь совсем один, его же никто, кроме меня, не понимает!
- Я знаю, что не достоин и ногтя вашего мизинца, но я так люблю вас, что схожу с ума.
- Ты мне тоже очень нравишься, но я не могу поступить так…
- Это из-за Сехуна? Вы любите его? – кинул догадку Син.
- Да люблю. И отца, и брата… Я так не могу…
- А себя вы любите? – разозлился Джан. – Вы отдаетесь без остатка человеку, который на вас не обращает ни малейшего внимания! Ваш отец при первой возможности откупился вами перед китайской фамилией, с которой у него был договор, ваш брат ни разу не пришел навестить вас, пока вы здесь живете, а Сехун… он. Да, у вас все это время был только немой слуга. Но теперь есть я, и я смогу сделать вас счастливой и без всяких титулов и роскоши!
Конечно, Мина знала всю эту горькую правду, но слышать это так, в лицо, было неприятно и больно. Она понимала, что всю жизнь была марионеткой в чужих руках, но воспитание говорило, что именно так ведет себя образцовая жена. Она и так уже позволила себе несколько раз оступиться с О, а теперь и с Исином… Но почему-то эти вольности нисколько не задевали госпожу Лу, так она чувствовала себя хоть немного отомщенной и кому-то нужной.
Действительно, почему она должна быть монетой в жизни других людей? Она разве не живой человек? Не имеет права любить и быть любимой?
Все более уверяясь в своей правоте, Мина выпрямляла осанку, сидя на полу перед рабом и посмотрела в его добрые глаза, выбрав свой путь:
- Я убегу с тобой, Син-Син. Но если нас поймают, тебе отрубят голову, а всю мою семью и так ждет позор из-за моего побега. Но Сехуна мы возьмем с собой. Я не позволю страдать ему в одиночестве, когда сама буду счастлива.
Джан просиял:
- Конечно! Да, Мина-щи, мы возьмем его и убежим все вместе!
- Но это будет только после того, как мой отец и брат покинут постоялый двор. Еще несколько дней мы с Луханом будем играть счастливых супругов, усыпляя бдительность моей семьи, а потом… Поделом им всем будет! Надеюсь, господин Лу тоже настрадается!
- Его тоже ждет позор, так как от него сбежит жена.
Мина довольно улыбнулась, смакуя бульон мести, совсем скоро этот бульон получит хороший навар.
____________________________________________________________________________________________________________
*Аконит - трава, из которой делают яд.
**Гидан - платформа в древних постройках, защищающая дом от скопившейся влаги.
8. Под покровом иллюзий
Здравствуйте, мои хорошие! Я по вам так скучала, надеюсь, вы тоже меня не позабыли!
Как приехала, сразу села за главу, хоть и устала с дороги, так что могут проскользнуть ошибки. Рассчитываю на вашу внимательность) Я хотела как можно быстрее порадовать продой и подкинуть новую интригу. Честно, сама пищала, когда писала конец главы:3
Я рада, что кое-кто даже перечитывал Покровы, пока я отсутствовала;)
Волны любви от меня моим читателям!:*)
Приятного чтения!:3333
_____________________________________________________________________________________________________________
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |