*
Я возвращаюсь в совершенно тихий дом. В коридоре нет сумок и пиджаков. В надежде я думаю, что она отвела их в парк. Потом я чуть не смеюсь вслух. Когда в последний раз это было? Я иду на кухню: кружки с холодным кофе, переполненные пепельницы и хлопья, затвердевшие на дне тарелок. Молоко, хлеб и масло оставлены на столе, зачерствевший не съеденный тост Кита осуждающе смотрит на меня. Забытый портфель Тиффина на полу. Оставленный Уиллой бант… Звук из гостиной заставляет меня развернуться. Я иду обратно в коридор, замечая, как в пятнах солнечного света выделяются поверхности, покрытые пылью.
На диване я обнаруживаю маму, которая с влажной тряпкой на лбу уныло глядит на меня из-под пухового одеяла Уиллы.
Я смотрю на нее, раскрыв рот.
- Что случилось?
- Я думаю у меня кишечный грипп, милая. У меня болит голова и меня весь день рвало.
- Дети… - начинаю я.
Ее лицо тускнеет, а затем вновь вспыхивает как зажженная в темноте спичка.
- Они в школе, сладенькая моя, не волнуйся. Я отвезла их этим утром, тогда со мной все было в порядке. Только после обеда, я начала…
- Мама… - я чувствую, что мой голос повышается. - Уже 16.30!
- Я знаю, милая. Я встану через минуту.
- Ты должна была забрать их! - Я уже кричала. - Они заканчивают учиться в половину четвертого, помнишь?
Моя мама смотрит на меня, ужасным бездонным взглядом:
- Но разве не ты или Лочен должны сегодня?..
- Сегодня вторник! У тебя выходной день! Ты всегда привозишь их в этот день!
Мама закрывает глаза и издает тихий стон таким образом, чтобы вызвать жалость. Мне хочется ударить ее. Но вместо этого я устремляюсь к телефону. Она выключила звонок, но на автоответчике осуждающе мигает маленький красный огонек. Четыре сообщения из школы Святого Луки, последнее короткое и злое, говорящее, что уже не первый раз миссис Уители сильно опаздывает. Я тот час же набираю ответный звонок, в груди глухим стуком отдается ярость. Тиффин и Уилла будут испуганы. Они подумают, что их бросили, что мама ушла, так как та, когда выпьет, грозится это сделать.
Я дозваниваюсь до секретарши и выпаливаю извинения. Она быстро обрывает меня:
- Дорогая, разве это не твоя мама должна звонить?
- Нашей маме нездоровится, - говорю я быстро. - Но я прямо сейчас выхожу и буду в школе через десять минут. Пожалуйста, скажите Уилле и Тиффину, что я уже еду. Пожалуйста, только скажите им, что с мамой все хорошо и что Мая уже едет.
- Что же, боюсь, что здесь их уже нет, - голос секретарши немного притих. - Полчаса назад их забрала няня.
У меня подгибаются колени. Я опускаюсь на подлокотник дивана. Мое тело становится вялым, я чуть не роняю телефон.
- У нас нет няни.
- Ох!
- Кто это был? Как она выглядела? У нее должно быть имя!
- Мисс Пирс должна знать, кто это был. Вы же знаете, учителя не отпускают детей из школы с кем попало, - опять чопорный голос, связанный с самозащитой.
- Мне нужно поговорить с мисс Пирс, - мой голос дрожит от едва управляемого спокойствия.
- Я боюсь, мисс Пирс ушла, когда детей, наконец, забрали. Я могу попытаться позвонить ей на мобильный…
Я с трудом могу дышать.
- Пожалуйста, попросите ее приехать обратно в школу. Я буду ждать ее там.
Я кладу трубку и буквально дрожу. Мама убирает фланель со своего лица и говорит:
- Дорогая, у тебя расстроенный голос. Все в порядке?
Я пробегаю через коридор, натягиваю обувь, хватаю ключи, мобильный телефон и, нажав на клавишу быстрого набора, выхожу из дома. Он отвечает на третьем гудке.
- Что случилось?
Я слышу смех и хохот на заднем плане, которые исчезают, когда он выходит с подготовительных занятий после школы. Мы оба держим наши телефоны включенными всегда. Он знает, что я звоню во время школьных занятий только в чрезвычайных ситуациях.
Я быстро рассказываю события последних пяти минут.
- Я сейчас еду к ним в школу, - грузовик громко сигналит мне, когда я перебегаю главную дорогу.
- Я встречу тебя там, - говорит он.
*
Когда я приезжаю в школу Святого Луки, то замечаю, что ворота закрыты. Я начинаю толкать и пинать их до тех пор, пока сторож не сжалился надо мной и не подошел, чтобы отпереть их.
- Полегче, - говорит он. - Что за паника?
Не обращая на него внимания, я бегу к школьным дверям и влетаю в них. Я носилась и металась по коридору с флуоресцентными лампами, который без детского хаоса кажется жутким и нереальным. Я замечаю Лочена в дальнем конце, говорящего со школьным секретарем. Он, должно быть, тоже бежал всю дорогу. Слава Богу, слава Богу. Лочен должен знать, что делать.
Он не заметил моего приезда, поэтому я иду медленнее, расправляя одежду, и делаю пару глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться. Я знала по своему опыту, пройдя через различные отношения с представителями власти, что если ты начнешь расстраиваться или злиться, они посмотрят на тебя как на ребенка и предпочтут говорить с твоими родителями. Лочен упорно трудился над умением проявлять спокойствие и ясность в таких обстоятельствах, но я прекрасно понимаю, что для него это ужасно сложно. Когда я подхожу, то замечаю, как неудержимо дрожат его руки по бокам.
- Мисс П-Пирс была последней, кто видел детей, когда их уводили? - спрашивает он. Могу сказать, что он с трудом заставляет себя встретиться взглядом с секретаршей.
- Верно, - говорит ужасная платиновая блондинка, которую я всегда презирала. - И мисс Пирс никогда бы не…
- Но конечно… конечно, есть еще один номер, по которому ее можно найти? - его голос звучит ясно и громко. Никто, кроме меня, не мог заметить легко дрожание.
- Я же сказала - я пыталась. Ее мобильный телефон выключен. Но, как я уже сказала, я оставила сообщение на ее домашнем.
- Пожалуйста, не могли бы вы просто продолжать пробовать до нее дозвониться?
Секретарша что-то бормочет и идет обратно в свой кабинет. Я прикасаюсь к руке Лочена. Он подпрыгивает, как будто его подстрелили, и за спокойной внешностью я вижу, что внутри него тоже все рушится.
- Она продолжает говорить о няне, - говорит он нервно, возвращаясь в коридор и хватая мою руку. - Мама когда-нибудь говорила тебе что-нибудь о плате кому-то, кто забирал бы их?
- Нет!
- Где она сейчас?
- Лежит на диване с тряпкой на лице, - шепчу я. - Когда я спросила ее, где Тиффин и Уилла, она сказала, что думала, что наша очередь их забирать.
Лочен тяжело вздыхает. Я вижу, как быстро вздымается и опускается его грудь под школьной рубашкой. Его пиджака и сумки нигде не видно и он снял галстук. Мне требуется время, что бы понять, что он пытается скрывать, что он всего лишь школьник.
- Я уверен, что это какое-то недоразумение, - говорит он с отчаянным оптимизмом в голосе. - Должно быть, кто-то другой из родителей пришел поздно и забрал их. Все в порядке. Мы разберемся с этим, Мая. Правда? - он сжимает мою руку и напряженно мне улыбается.
Я киваю, заставляя себя дышать:
- Да.
- Я лучше вернусь и поговорю с…
- Ты хочешь, что бы я тоже? - тихо спрашиваю я.
Его щеки сразу же покраснели:
- Конечно же, нет! Я могу, я могу с этим разобраться…
- Я знаю, - я быстро отступаю. - Я знаю, что ты можешь.
Он оставляет меня, что бы пересечь порог кабинета и делает громкий вздох.
- Безуспешно?
- Да. Я думаю, она могла застрять в пробке. На самом деле, она может быть где угодно.
Я слышу раздраженный вздох Лочена.
- Послушайте, я уверен, что учительница не стала бы намерено отпускать их с незнакомцем. Н-но вы должны понимать, что прямо сейчас эти дети пропали. Поэтому я думаю, что было бы лучше, если бы вы связались с директором или его заместителем или, или с кем-нибудь, кто мог бы помочь. Мы собираемся обратиться в полицию, а они, вероятно, захотят поговорить с людьми, которые управляют этой школой.
В коридоре, вне поля зрения Платиновой Блондинки, я прислоняюсь спиной к стене и прижимаю тыльную сторону ладони ко рту. Полиция означает власть. Власть означает социальные службы. Лочен должно быть действительно уверен, что Тиффин и Уилла были похищены, если он готов рискнуть привлечь их.
У меня перед глазами все начинает покачиваться, поэтому я иду и сажусь на ступеньки. Я не понимаю, как Лочен может так контролировать себя и не терять разумность, пока не замечаю у него на спине влажный след от пота на рубашке и увеличивающуюся дрожь в руках. Я хочу встать и сжать их, сказать ему, что все будет хорошо. Не считая того, что я не знаю, в чем дело.
В одно и то же время с мисс Пирс, учительницей Уиллы, прибывает директор школы, крепкий седеющий мужчина. Становится известно, что она в течение более получаса ждала с обоими детьми, пока не появилась дама, некая Сандра, которую, очевидно, попросили забрать их.
- Но у вас обязательно должна быть фамилия, - второй раз повторяет Лочен.
- Естественно у нас есть записи о каждом родителе ребенка, опекуне или няне. Но единственная информация, которая у нас была о Тиффине и Уилле - это имя матери и домашний номер телефона, - говорит мисс Пирс, маленькая розовощекая молодая женщина. - Но, несмотря на все наши попытки, мы так и не смогли дозвониться. Поэтому, когда приехала эта дама и сказала, что она - друг семьи и ее попросили забрать детей, то у нас не было причин ей не поверить.
Я вижу, как руки Лочена за спиной сжимаются в кулаки.
- Конечно же, проверить, с кем ребенок уходит домой - это часть вашей работы!
Теперь он начинает терять самообладание: показываются трещины.
- Я думала, что часть работы родителей - вовремя забирать детей, - уязвленно возражает мисс Пирс. И внезапно мне хочется взять ее за голову, ударить ею о голову Платиновой Блондинки и закричать: “Разве вы не понимаете, что пока вы тут доказываете свою правоту и спорите о том, кто виноват, в это время моих маленьких брата и сестру может увозить педофил?”.
- А где тут вообще родители? - прерывает директор. - Почему у нас здесь только брат и сестра?
Я чувствую, как у меня в горле перехватывает дыхание.
- Наша мать сейчас больна, - говорит Лочен, и, даже если он выдает эту всегда срабатывающую фразу, то я могу сказать, что он с трудом сохраняет свой голос спокойным.
- Слишком больна, чтобы приехать и узнать, что случилось с ее детьми? - спрашивает мисс Пирс.
Тишина. Лочен смотрит на учительницу, его плечи быстро поднимаются и опускаются. “Не реагируй”, - молча прошу я, прижимая к губам костяшки пальцев.
- Послушайте, думаю, нам нужно предупредить органы, - теперь говорит директор. - Уверен, что это ложная тревога, но, очевидно, нам нужно подстраховаться.
Теперь Лочен идет на попятную, дергая себя за волосы в характерном жесте крайнего беспокойства.
- Да, конечно. Но вы можете просто дать нам минуту?
Он отходит от двери кабинета и быстро идет вперед.
- Мая, они хотят вызвать полицию… - его голос дрожит и лицо блестит от пота. - Они придут в дом. Мама - она должна будет участвовать… Она была трезвой?
- Я не знаю. Она определенно страдала от похмелья!
- Может быть… может быть, я должен остаться здесь и дождаться полицию, пока ты отправишься домой и попытаешься привести ее в чувство… Спрячь все бутылки и открой все окна, - он больно вцепляется в мою руку. - Сделай все, что можешь, чтобы избавиться от запаха. Скажи ей, чтобы она плакала, или что-нибудь, чтобы это выглядело, как истерика…
- Лочен, я поняла, я все сделаю. Иди и звони в полицию. Я сделаю все, чтобы они никогда не узнали…
- Они заберут детей и разлучат нас, - его голос прерывается.
- Нет. Лочи, вызови полицию - это более важно!
Отступая назад, он прикладывает ладони к носу и рту, его глаза расширены, и кивает мне. Я никогда не видела его таким испуганным. Затем он поворачивается и идет обратно по коридору в кабинет.
Я срываюсь на бег в сторону тяжелых двойных дверей в конце коридора. Под ногами ритмично мелькает черно-белый линолеум. Яркие цвета на стенах, кажется, плывут… Неожиданный крик позади меня распарывает мою грудь как пуля.
- Они нашли номер Сандры!
Приложив руку к двери, я останавливаюсь. Лицо Лочена светится от облегчения.
Когда после еще одного тягостного десятиминутного ожидания мы выходим через школьные двери, Тиффин надувает розовые пузыри, у него рот полон жвачки, а Уилла размахивает леденцом на палочке.
- Смотрите, что у меня есть!
Я так крепко обнимаю Уиллу, что чувствую, как бьется ее сердце. В лицо мне лезут ее волосы, пахнущие лимоном, и я лишь могу сжимать ее, целовать и пытаться удержать в своих объятиях. Лочен одной рукой обнимает Тиффина, когда тот извивается и хихикает в его руках.
Ясно, что ни один из них не имеет понятия, что что-то не так, поэтому я прикусываю язык, чтобы не заплакать. Сандра оказывается не кем-то ужасным, а пожилой дамой - няней одного из мальчиков из другого класса. По ее словам, сразу после четырех часов дня ей позвонила Лили Уители, объяснив, что она заболела, не может выйти из дома и попросила оказать ей услугу - забрать детей. Сандра любезно вернулась в школу, увела Уиллу и Тиффина и попыталась завезти их обратно домой. Но когда она позвонила в дверь, ей никто не ответил, поэтому она оставила в двери записку и увезла их в дом своего подопечного, ожидая телефонного звонка Лили.
Пересекая детскую площадку, я крепко за каждую руку держу Тиффина и Уиллу и изо всех сил стараюсь участвовать в болтовне об их такой неожиданной “игровой встрече”. Краем уха я слышу, что Лочен благодарит Сандру, и вижу, как он пишет ей свой номер мобильного и просит звонить ему, если Лили снова попросит ее об “услуге” такого рода. Как только мы выходим из школы, Тиффин хочет вырваться из моей хватки, разыскивая в канаве что-то, что можно попинать и погонять по дороге. Я говорю ему, что полчаса поиграю с ним в “морской бой”, если он будет держать меня за руку до самого дома. На удивление он соглашается, подпрыгивая как йо-йо у меня на руке, готовое выскочить из углубления, но мне все равно. Пока он держит меня за руку, мне правда все равно.
Всю дорогу домой мы идем за Лоченом. Он шагает впереди, но что-то останавливает меня от того, чтобы догнать его. Тиффин и Уилла, похоже, не возражают: у них все еще полно историй о новой Плей Стейшн, которую им довелось опробовать. Я начинаю растолковывать им о том, как опасны незнакомцы, но выясняется, что няня Каллума уже забирала их несколько раз.
Как только мы заходим, Тиффин и Уилла замечают мать, все еще в полу обмороке сидит на диване. С возгласами они бегут к ней, довольные тем, что на этот раз она дома, поэтому их истории льются с новой силой. Мама приоткрывает свое лицо, выпрямляется и смеется, крепко обнимая их.
- Мои маленькие зайчики, - говорит она. - Вы хорошо провели время? Знаете, я весь день скучала по вам.
Я стою в дверном проеме, острый край косяка впивается мне в плечо, и молча наблюдаю эту разворачивающуюся передо мной небольшую сцену. Тиффин хвастает своими навыками жонглирования старыми теннисными мячами, а Уилла пытается заинтересовать маму настольной игрой “Угадай кто?”. Мне требуется минута, чтобы осознать, что Лочен скрылся наверху в тот момент, когда мы вошли в дом. Совершенно усталая, я отхожу от гостиной и медленно поднимаюсь по ступеням. Сверху с чердака доносится музыка, заверяя меня в том, что, по крайней мере, третий ребенок добрался до дома без происшествий. Я захожу в свою комнату, сбрасываю пиджак и галстук, скидываю обувь и опустошенная падаю на кровать.
Должно быть, я задремала, пока не услышала крик Тиффина:
- Ужинать!
Я сажусь на кровати и обнаруживаю, что маленькую комнату заполняет голубоватый сумрак. Убрав волосы с лица, я сонно топаю вниз.
Атмосфера на кухне раздражает. Мама превратилась в бабочку: вся в тонких юбках, летящих рукавах и ярких цветах с узорами. Она приняла душ и вымыла голову, очевидно, уже оправившись от своего недавнего приступа гриппа. Но яркий макияж выдает ее: она определенно не остается сегодня вечером дома, чтобы посмотреть “Истэндеров”. Она приготовила что-то вроде печеных бобов с сосисками, которые Кит презрительно тычет вилкой. Тиффин и Уилла сидят рядом с предательскими следами от шоколада вокруг ртов, болтая ногами в попытке пнуть друг друга под столом и игнорируя неаппетитную смесь, лежащую перед ними.
- Это не еда, - упершись головой на руку, Кит сердито смотрит вниз на свою тарелку, стряхивая кусочки сосиски с нее. - Можно мне выйти?
- Просто заткнись и ешь, - нехарактерно для себя рявкает Лочен, доставая из шкафчика стаканы. Кит уже готов возразить, но потом, кажется, передумывает и снова начинает ковырять свою еду. Тон Лочена дает понять, что сейчас не время для спора.
- Что ж, налетайте - говорит мама с нервным смешком. - Знаю, что я не самый лучший повар в мире, но я могу заверить вас: на вкус оно гораздо лучше, чем выглядит.
Кит фыркает и бормочет что-то невнятное. Уиила натыкает на зубец вилки один запеченный боб и неохотно подносит его ко рту, осторожно дотрагиваясь до него кончиком языка. С многострадальным вздохом Тиффин набивает сосисками полный рот, а потом его лицо вытягивается, глаза слезятся, он готов или подавиться, или выплюнуть это. Я быстро хватаю кувшин с водой и наполняю стаканы. Наконец, Лочен садится. От него пахнет школой и потом, а его взъерошенные черные волосы резко контрастируют с бледным лицом. Я замечаю, как он стискивает зубы, в глазах - яростный взгляд, а от его тела как белое каление исходит напряжение.
- Мам, ты опять куда-то уходишь сегодня вечером? - спрашивает Уилла, аккуратно отщипывая маленькие кусочки от сосиски.
- Нет, она никуда не уходит, - тихо говорит Лочен, не поднимая взгляда. Под столом я в предостережении наступаю ему на ногу.
Мама обращается к нему с удивлением:
- Дэйви собирается заехать за мной в семь, - протестует она. - Все хорошо, зайчики. Я уложу вас, прежде чем уйти.
- Забудь об этом, - Тиффин сердито бормочет.
- В семь вечера еще рано ложиться спать, - со вздохом комментирует Уилла, нанизывая второй боб.
- Ты не пойдешь никуда сегодня, - ворчит Лочен на нее.
Повисает оглушительная тишина.
- Я же говорил, что он считает, что все здесь решает! - с тарелки поднимает свой взгляд Кит, довольный своей возможностью вмешаться. - Ты позволишь ему командовать собой, мам?
Я бросаю Киту предупреждающий взгляд и качаю головой. Его лицо мгновенно темнеет:
- Что? Мне даже разговаривать сейчас нельзя?
- Ох, я вернусь не поздно, - говорит мама с доброй улыбкой.
- Ты никуда не пойдешь! - внезапно кричит Лочен, ударяя ладонью по столу. Раздает грохот посуды, и все подпрыгивают. Я чувствую, как знакомая напряженная головная боль сжимает мои виски.
Мама прижимает к горлу ладонь и издает пронзительный возглас удивления, вроде визгливого смеха:
- О, вы только послушайте этого большого хозяина, он говорит своей мамочке, что ей делать!
- Вот так живет вторая половина семьи, - бормочет Кит.
Лочен швыряет вилку, его лицо становится красновато-коричневым, на шее выступают связки.
- Два часа назад ты настолько чертовски сильно страдала от похмелья, что не могла выйти на улицу, чтобы сходить в школу за своими собственными детьми, и ты даже не помнишь, что попросила кого-то еще забрать их!
Мама широко открывает свои глаза:
- Но, дорогой, разве ты не рад тому, что я чувствую себя гораздо лучше?
- Твои запойные ночи больше не будут продолжаться! - кричит Лочен, ухватившись обеими руками за край стола так, что его костяшки побелели. - Мы чуть не вмешали сегодня полицию. Никто не имел понятия, где находятся дети. С ними могло произойти что угодно, а ты была слишком не в себе, чтобы заметить это!
- Лочи! - голос мамы дрожит, как у маленькой девочки. - У меня было пищевое отравление. Меня не прекращало тошнить. Я не хотела беспокоить вас с Маей в школе. Что еще я должна была делать?
- Пищевое отравление? Так я и поверил! - Лочен вскакивает так яростно, что стул отлетает назад и ударяется о кафель. - Когда ты, наконец, реально посмотришь на вещи и признаешь, что у тебя алкогольная зависимость?
- О, так у меня зависимость! - глаза мамы внезапно загораются, она отбрасывает вид маленькой девочки в сторону. - Я не подходящая мать - так засуди меня. У меня была тяжёлая жизнь! Я, наконец, встретила кого-то замечательного, и я хочу пойти и повеселиться! Веселье - это то, что ты мог бы испытывать, Лочен, вместо того, чтобы проживать свою жизнь с головой, зарытой в книгу, как твой отец. Где твои друзья, а? Когда ты уходил куда-то веселиться или приводил кого-то домой с этой целью?
Кит откинулся на спинку стула, наблюдая сцену с удивлением.
- Мам, пожалуйста, не… - я тянусь к ней, но она отталкивает меня. Я чувствую свежий запах алкоголя в её дыхании - в таком состоянии она способна сказать что угодно, сделать что угодно. Тем более, что Лочен затронул запретную тему.
Лочен превратился в камень, одной рукой вцепившись для поддержки в сервант. Тиффин зажимает руками уши, и Уилла переводит взгляд с одного лица на другое, её глаза широко раскрыты и смотрят пристально.
- Идемте, - я встаю и тяну их за мной в коридор. - Поднимайтесь в свою комнату и развлеките себя на некоторое время. Я принесу вам несколько бутербродов через минуту.
Уилла испуганно бежит вверх по лестнице; Тиффин сердито смотрит, идя вслед за ней.
- Нам следовало остаться у Каллума, - я слышу его бормотание, и его слова заставляют моё горло болеть.
У меня не было выбора, кроме как вернуться на кухню в попытке предотвратить ссору, поэтому я обнаруживаю маму все еще кричащей, ее глаза сужены под тяжестью век.
- Не смотри на меня так, ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. У тебя никогда не было девушки, блин, тебе даже никогда не удавалось завести хоть одного друга! Какое значение имеет быть лучшим в классе, если школа продолжает мне твердить, что тебе нужен психолог, потому что ты настолько робок, что ни с кем не разговариваешь! Единственный, у кого здесь проблемы, так это ты!
Лочен не двигается с места: в его взгляде читается нездоровый ужас. Его молчание лишь подстрекает маму, которая пытается оправдать свою вспышку разжиганием своего собственного гнева.
- Ты во всем пошел в него, думая, что лучше кого бы то ни было со своими длинными словами и высокими оценками. Но ты совершенно не уважаешь свою собственную мать! - взвизгивает она, от ярости ее лицо покрывается пятнами. - Как ты смеешь так говорить со мной в присутствии моих детей?
Я встаю перед ней и начинаю выпроваживать ее с кухни.
- Иди на встречу с Дейвом, - прошу я ее. - Встреться с ним пораньше или что-то еще. Удиви его! Уйди, мам, просто уйди.
- Ты всегда встаёшь на его сторону!
- Мам, я не встаю ни на чью сторону. Просто я думаю, что ты довела себя до не очень хорошего состояния, учитывая, что чувствовала себя неважно.
Мне удается вывести ее в коридор. Она хватает сумку, но не может не бросить через плечо последнюю колкость.
- Лочен, ты сможешь упрекать меня в том, что я - плохая мать только лишь тогда, когда начнешь вести себя как нормальный подросток!
Я выталкиваю ее за дверь, и с трудом сдерживаю себя, чтобы с силой не захлопнуть ее за ней. Вместо этого я прислоняюсь к двери, боясь, что мама может отпереть ее и снова ворваться. На секунду я закрываю глаза. Когда открываю их снова, то замечаю фигуру, сидящую на верху лестницы.
- Тиффин, разве у тебя нет домашней работы?
- Она сказала, что собиралась нас уложить, - в его голосе слышится дрожь.
- Я знаю, - говорю я быстро, выпрямляясь. - И она хотела сделать это. Но я сказала, что сделаю это вместо неё, потому что она опаздывала…
- Я не хочу, чтобы это делала ты, я хочу, чтобы это сделала мама! - кричит Тиффин, и, вскакивая, бежит в свою комнату, захлопывая за собой дверь.
Вернувшись в кухню, я вижу Кита, положившего ноги на стол, и сотрясающегося от тихого смеха.
- Господи, какая эта семейка чокнутая!
- Просто иди наверх. Ты не помогаешь, - тихо говорю ему я.
Он открывает рот, чтобы возразить, затем сердито встаёт на ноги, его стул скрипит по кафелю. Хватая со стола деньги Тиффина и Уиллы, отложенные на еду, он направляется к парадной двери.
- Куда ты собираешься? - я кричу ему вслед.
- Наружу, купить немного грёбаной еды!
Лочен расхаживает по кухонному полу. Он выглядит каким-то разбитым, запутавшимся. Его лицо пестрит красными полосами, придающими его коже любопытный больной вид.
- Мне жаль, я не должен был начинать это… - он звучит так, как будто трясётся. Я пытаюсь дотронуться до его руки, но он отпрыгивает от меня, словно ужаленный. Его страдание почти осязаемо: боль, обида, ярость - всё заполняющее маленькую комнату.
- Лочи, ты имел полное право потерять самообладание. То, что мама сегодня сделала, было непростительным. Но послушай меня… - я встаю перед ним и пытаюсь вновь до него дотронуться. - Лочи, послушай. Те вещи, которые она сказала, были просто её способом выплёскивания эмоций. Ты напомнил ей, что она пьёт, и она просто не может справиться с правдой. Так что она попыталась найти самую обидную вещь, чтобы наброситься на тебя…
- Именно это она и имела в виду, она имела в виду каждое слово, - он дёргает свои волосы, трёт свои щёки. - И она права. Я не… я ненормальный. Со мной что-то не так и…
- Лочи, не волнуйся об этом сейчас, хорошо? Это то, над чем можно поработать, то, что со временем станет лучше!
Отстраняясь от меня, он продолжает ходить, как будто непрерывное движение спасает его от падения.
- Но она как Кит. Она… она… - он не может заставить себя произнести слово. - Стыдится, - шепчет он наконец.
- Лочи, остановись на минуту. Посмотри на меня.
Я хватаю его за руку и удерживаю его спокойно. Я могу чувствовать, как он дрожит под моим прикосновением.
- Всё в порядке. Дети в порядке, и вот всё, что имеет значение. Не слушай её. Никогда не слушай её. Она просто жестокая старая корова, которая никогда не вырастет. Но она не стыдится тебя. Никто не стыдится тебя, Лочи. Господи, как может кто-то? Мы все знаем, что без тебя эта семья развалится.
Он сокрушённо опускает голову. Я могу чувствовать сжатые мышцы его плеч под моими пальцами.
- Она разваливается.
Я коротко и отчаянно встряхиваю его.
- Лочен, нет. Уилла и Тиффин в порядке. Я в порядке! Кит - типичный испорченный подросток. Мы все вместе - все эти годы, с тех пор как отец ушёл - с тех пор, как началась мамина зависимость. Мы не были взяты под опеку, и это полностью благодаря тебе.
Наступает долгая тишина. Всё, что я могу видеть - это макушка Лочена. Он немного наклоняется ко мне. Я протягиваю руки, обнимаю его и держу его крепко. Я опускаю свой голос до шёпота:
- Ты не просто мой брат, ты мой лучший друг.
Лочен
Я повторяю эту фразу снова и снова в течение ближайших нескольких дней. Это способ вычеркнуть из памяти все остальное - ужасный случай с Тиффином и Уиллой, ссора с матерью, постоянный ад в школе. Каждый раз, когда я отказываюсь отвечать на вопрос в классе, каждый момент, который я провожу в одиночестве, склоняясь над книгой, я вспоминаю, что моя семья думает обо мне. Жалкий. Социально неприспособленный чудак. Сын-подросток, у которого нет друзей, не говоря уже о девушке. Я стараюсь - я очень стараюсь: мелочи, например, спросить соседа о времени. Он наклоняется к проходу, чтобы попросить меня повторить вопрос. Я даже не слышу звук собственного голоса. Я все еще не до конца понимаю - мне удалось поговорить со школьным персоналом в день, когда пропали Тиффин и Уилла. Но это было чрезвычайное происшествие, и весь ужас ситуации отвергал все комплексы, которые у меня были. Разговоры со взрослыми терпимы, но разговаривать с людьми моего возраста невозможно. Поэтому я повторяю слова Маи в голове. Может быть, есть кто-то, кто не будет стыдиться меня, в конце концов. Возможно, еще существует один член моей семьи, которого я еще не разочаровал.
Но пустота зияет, как пещера в моей груди. Я постоянно чувствую себя чертовски одиноким. Хотя я в окружении учеников, между нами существует невидимая стена, и за стеклянной стеной я кричу - кричу в собственном молчании, кричу, чтобы заметили, чтобы подружиться, чтобы понравиться. И все-таки, когда дружелюбно выглядящая девушка с моего математического класса подходит ко мне в столовой и говорит: “Можно я присяду здесь?”, я просто коротко киваю и отворачиваюсь, моля Бога, чтобы она не попыталась завязать со мной разговор. И дома это так же сложно, как будто я один. Дома никогда не молчат, но Кит все еще в своем злом периоде, Тиффин интересуется только своим Геймбоем и футбольными друзьями, а Уилла хоть и милая, но всего лишь ребенок. Я играю в Твистер и в прятки с детьми, помогаю им с домашним заданием, кормлю их, купаю, читаю им истории на ночь, но все это время я должен быть радостным для них, нацепив эту чертову маску, но иногда я боюсь, что она даст трещину. Только с Маей я могу действительно быть собой. Мы несем бремя вместе, и она всегда на моей стороне, рядом со мной. Я не хочу нуждаться в ней, полагаться на нее, но я так и делаю.
Во время обеденного перерыва я сижу на моём привычном месте для второй половины дня, наблюдая, как холодный свет медленно перемещается по пустой лестнице подо мной, когда шаги сверху пугают меня. Позади меня шаги замедляются, и я чувствую, как частота моего пульса увеличивается. Кто-то проходит мимо меня. Я чувствую касание ноги о рукав моей рубашки и сосредотачиваюсь на странице размытого текста перед моим лицом. К моему ужасу, чуть ниже меня, шаги и вовсе прекращаются.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |