но полностью заполняли один косяк и почти половину второго. Я пригляделась внимательнее,
они были сгруппированы по семь зарубок с небольшим расстоянием между группами, словно
заключенный вел счет неделям.
Джейми, сопровождаемый блеянием, появился из сарая. Козы, конечно же, он упоминал о них.
Если доение коз было обязанностью Кезайи, то его отсутствие уже должно быть замечено.
Джейми сделал несколько шагов к дому и, приложив ладони рупором ко рту, снова крикнул.
Никакого ответа. Он подождал несколько мгновений, потом пожал плечами и поднялся на
крыльцо, где стал стучать в дверь рукояткой кинжала. Шума было достаточно, чтобы разбудить
мертвого и заставить цыплят с паническим кудахтаньем броситься прочь с крыльца, но никто не
объявился.
Джейми оглянулся на меня с приподнятой бровью. Обычно люди не уезжали и не оставляли
дом без присмотра, особенно если у них есть домашний скот.
- Кто-то здесь есть, - сказал он в ответ на мою невысказанную мысль. - Козы недавно подоены,
на сосках остались капли молока.
- Ты не думаешь, что все они ищут... э... сам знаешь кого? - прошептала я, придвинувшись
ближе к нему.
- Возможно.
Он сместился в сторону, нагнувшись, чтобы посмотреть в окно. Оно было застеклено, но
большинство стекол было сломано или вообще отсутствовало, и дыры были затянуты грязными
тряпками. Я видела, как Джейми, нахмурившись, с презрением мастера смотрел на никудышный
ремонт.
Потом внезапно повернул голову и посмотрел на меня.
- Ты слышишь, сассенах?
- Да, я подумала, что это козы, но...
Блеяние раздалось снова - на этот раз явно из дома. Джейми потянул дверь, но она не
открылась.
- Заперто, - коротко сказал он и вернулся к окну, где осторожно потянул за угол тряпки.
- Уф, - выдохнула я, сморщив нос от хлынувшего запаха. Я привыкла к запечатанным на зиму
домам, где запахи пота, грязной одежды, влажных ног, немытых волос и ведер с помоями
смешивались с ароматами выпекающегося хлеба и тушеного мяса, но запах из дома Бердсли
перекрывал все нормы.
- Или в доме держат свиней, - сказала я, взглянув на сарай, - или там живет дюжина мужчин,
которые не выходили из дома с самой весны.
- Да, настоявшийся аромат, - согласился Джейми. Он приблизил лицо к окну, гримасничая от
вони, и крикнул: - Thig a mach!(!) Выходи, Бердсли, или я вхожу!
Я заглянула через его плечо посмотреть, возымеет ли эффект его призыв. По видимой в окно
части помещения мне стало понятно, что комната была большой и столь заставленной всякими
вещами, что между ними был еле виден грязный деревянный пол. Осторожно принюхиваясь, я
пришла к заключению, что - кроме всего прочего - в бочках содержалась соленая рыба, смола,
яблоки, пиво и квашеная капуста. Связки шерстяных одеял, крашенных кошенилью и индиго,
бочонки с порохом и полукопченные окорока, издающие резкий запах собачьего дерьма,
добавляли свою специфику в общее зловоние. "Товары для торговли с индейцами", -
предположила я.
Еще одно окно тоже было завешано, на этот раз изодранной волчьей шкурой, так что внутри
царил полусумрак, и со всем этим нагромождением комната напоминала нищенскую версию
пещеры Али-бабы.
Из глубины дома снова раздался звук, теперь немного громче, что-то среднее между воем и
рычанием. Я сделала шаг назад, звуки и резкий запах породили в моем воображении яркую
картину темного меха и злобы.
- Медведи, - предположила я, полусерьезно. - Люди ушли, а внутри медведь.
- Ага, и Златовласка(2), - сказал Джейми довольно мрачно. - Без сомнения. Медведи или нет,
но что-то здесь не так. Принеси пистолеты и коробку с патронами из моей седельной сумки.
Я кивнула и развернулась, но не успела сойти с крыльца, как внутри раздались звуки шагов, и я
быстро вернулась назад. Джейми сжал рукоятку кинжала, но увидев, что было внутри, отпустил
ее. Его брови удивленно приподнялись, и я вытянула шею, чтобы посмотреть что там.
Из прохода между двумя грудами товаров выглядывала женщина, подозрительно вертя
головой, как крыса, выглядывающая из мусорной кучи. Нет, внешне она не походила на крысу,
будучи крепкой женщиной с волнистыми волосами, но она помаргивала глазами, глядя на нас,
как делают эти паразиты, оценивая угрозу.
- Уходите, - сказала она, очевидно, придя к заключению, что мы не были авангардом
вторжения.
- Доброе утро вам, мэм, - начал Джейми. - Я Джеймс Фрейзер...
- Мне нет дела, кто вы, - ответила она. - Уходите.
- Нет, я не уйду, - сказал он твердо. - Я должен поговорить с хозяином.
Очень странное выражение мелькнула на ее пухлом лице, тревога, расчет и что-то похожее на
насмешку.
- Должны? - сказала она. - И кто сказал, что вы должны?
Она немного шепелявила, и получилось "шкажал" вместо "сказал".
Уши Джейми понемногу стали наливаться кровью, но он ответил вполне спокойно.
- Губернатор, мэм. Я полковник Джеймс Фрейзер, - повторил он с ударением. - Уполномочен
собрать отряд милиции. В отряд зачисляются все мужчины от шестнадцати до шестидесяти лет.
Будьте добры, позовите мистера Бердсли.
- Ми-ли-шия, да? - сказала она, с трудом произнося слово. - Да ш кем же вы будете воевать?
- Если повезет, то не с кем. Но приказ есть приказ, и я должен его исполнить, также как и все
здоровые мужчины до Линии соглашения.
Джейми сжал руку на крестовине окна и осторожно потряс ее. Рама была сделана из хлипких
сосновых дощечек, ссохшихся и растрескавшихся от непогоды. Если бы он захотел, то мог легко
вырвать ее из стены и войти в окно. Он пристально поглядел в глаза женщины и мило
улыбнулся.
Она в ответ сузила глаза и поджала губы, раздумывая.
- Ждоровые мужчины, - сказала она, наконец. - Хмм. Но у наш их нет. Парень шлуга убежал, но
даже ешли бы он был, он вам не подходит, он глухой, как пень, и почти немой. Но ешли вы его
поймаете, можете оштавить шебе.
Не похоже, что побег Кезайи вызовет здесь много шума. Я с облегчением вдохнула воздух, но
тут же быстро выдохнула.
Джейми не сдавался легко.
- Мистер Бердсли в доме? - спросил он. - Я желаю видеть его.
Он снова потряс раму, и сухое дерево треснуло с пистолетным выстрелом.
- Он вряд ли подойдет вам, - сказала она, и странный тон вернулся в ее голос, осторожный, но
в то же время наполненный каким-то возбуждением.
- Он болен? - спросила я, наклоняясь через плечо Джейми. - Я могу помочь ему, я доктор.
Она сделала шаг или два вперед и хмуро уставилась на меня из-под густой массы волнистых
каштановых волос. Она была моложе, чем я сначала подумала, в более ярком свете на ее пухлом
лице не было видно ни морщин, ни увядшей кожи.
- Доктор?
- Моя жена известна, как хорошая целительница, - сказал Джейми. - Индейцы называют ее
Белым Вороном.
- Колдунья? - ее глаза тревожно распахнулись, и она отступила назад.
Что-то показалось мне странным в облике женщины, и приглядевшись внимательно, я поняла.
Несмотря на страшную вонь в доме, и сама женщина, и ее одежда были чистыми, а волосы
мягкими и пушистыми, что было совершенно необычно в этих местах и для этого времени года,
когда люди не мылись месяцами из-за холодов.
- Кто вы? - прямо спросила я. - Вы миссис Бердсли? Или мисс Бердсли?
"Не более двадцати пяти лет", - подумала я, рассматривая большие габариты ее укутанной
фигуры. Ее плечи под платком были полными, а широкие бедра касались бочек, между
которыми она стояла. Очевидно, торговля с чероки была достаточно выгодна, чтобы хорошо
кормить семью Бердсли, если не их слуг. Я посмотрела на нее с некоторой неприязнью, но она
встретила мой взгляд с холодным спокойствием.
- Я мишиш Бердшли.
Тревога ее исчезла, она смотрела на меня с задумчивым видом, вытягивая и втягивая губы.
Джейми согнул руку, и рама громко затрещала.
- Жаходите тогда.
Странный тон был все еще в ее голосе, полувызов, полувозбуждение. Джейми уловил его и
нахмурился, но убрал руку с рамы.
Она вышла из прохода и направилась к двери. Я уловила лишь начало ее движения, но его было
достаточно, чтобы увидеть, что она была хромой; одна ее нога волочилась по полу.
Кряхтя, она стала возиться с перекладиной, издававший при движении скрежещущий звук,
потом раздался глухой стук, когда она положила ее на пол. Дверь перекосило, и она застряла в
колоде. Джейми нажал на нее плечом, и она распахнулась, покачиваясь и дрожа. "Когда же ее
открывали в последний раз?" - подумала я.
Довольно давно, очевидно. Я услышала, как Джейми фыркнул и закашлялся, когда вошел в
дом, я постаралась дышать через рот, входя следом. Даже в этом случае смрад был таков, что
даже хорек не выдержал бы. Кроме сильного запаха испорченных товаров, был тяжелый дух
уборной - застоявшейся мочи и фекалий. Кром того, запах гниющей пищи, и еще что-то. Мои
ноздри слегка трепетали, пока я пыталась осторожно вдохнуть воздух - всего несколько молекул
для анализа.
- Как долго мистер Бердсли болеет? - спросила я.
Я четко различала зловоние болезни среди этой какофонии смрада. Не только намек на
засохшую рвоту, но и сладковатую вонь гнойных нарывов и неопределенный заплесневелый,
дрожжевой запах, казалось, принадлежащий самой болезни.
- О... некоторое время.
Она закрыла дверь за нами, и я почувствовала внезапный приступ клаустрофобии. Воздух
внутри казался густым от вони и нехватки света. Я испытывала большое желание сорвать тряпки
с обоих окон и впустить немного свежего воздуха, мне пришлось сжать руки в кулаки под
плащом, чтобы удержаться.
Миссис Бердсли повернула налево и боком, словно краб, стала пробираться по узкому проходу
между кучами товаров. Джейми взглянул на меня, издал шотландский звук, выражающий в
данном случае отвращение, и нырнул под выступающие связки шестов для палатки, следуя за
ней. Я осторожно пробиралась за ним, пытаясь не обращать внимания на неприятно мягкие
предметы, иногда попадающиеся под моими ногами. Гнилые яблоки? Дохлые крысы? Я зажала
нос и старалась не смотреть вниз.
Дом был прост по конструкции - одна большая комната впереди, и вторая позади.
Задняя комната представляла собой разительный контраст с захламленной гостиной. В ней не
было никаких украшений и излишеств, комната была проста и аккуратна, как квакерская
прихожая. Все было голо и чисто, деревянный стол и каменный очаг были выскоблены,
оловянная посуда тускло поблескивала на полке. Одно окно с целыми стеклами было оставлено
открытым, и утреннее солнце заливало комнату чистым белым светом. В комнате было тихо, и
создавалось впечатление, что из хаоса гостиной мы вошли в некое святилище.
Мирное впечатление было нарушено громким шумом сверху. Это был звук, который мы
слышали раньше, громкий, полный отчаяния визг, словно резали борова. Джейми вздрогнул от
звука и повернулся к лестнице возле дальней стены, которая вела на чердак.
- Он там наверху, - без всякой необходимости сказала миссис Бердсли, когда Джейми был уже
на полпути к лестнице. Визг стал громче, и я решила пока не ходить за моей аптечкой.
Голова Джейми появилась в чердачной двери, когда я начала подниматься наверх.
- Принеси свет, сассенах, - сказал он коротко, и голова его исчезла.
Миссис Бердсли стояла неподвижно, сложив руки под шалью, не делая никаких попыток
найти свечу. Ее губы были тесно сжаты, на пухлых щеках алели пятна. Я протиснулась мимо нее,
взяла подсвечник с полки и зажгла свечу от очага.
- Джейми? - я высунула голову из отверстия, держа свечу над головой.
- Здесь, сассенах.
Он стоял в дальнем углу чердака, где тени были гуще всего. Я вылезла и пошла к нему,
осторожно ставя ноги.
Вонь здесь была намного сильнее. Я уловила слабое белое пятно и поднесла свечу ближе.
Джейми потрясенно вздохнул, но быстро справился со своими эмоциями.
- Мистер Бердсли, я полагаю? - сказал он.
Человек был огромен, или когда был таковым. Большая выпуклость его живота еще
возвышалась в темноте, подобно киту, а в ладони, неподвижно лежащей на полу возле моей
ноги, могло легко поместиться пушечное ядро. Но плоть руки была обвисшая и дряблой, а
массивная грудь запала, под спутанными волосами, падающими на лицо, безумным светом
мерцал единственный глаз.
Глаз расширился, и мужчина снова стал издавать звуки, пытаясь изо всех сил приподнять
голову. Я почувствовала, как дрожь прошла по телу Джейми, и от этого мне стало еще страшнее,
но я, превозмогая страх, сунула подсвечник в руки Джейми.
- Посвети мне.
Я опустилась на колени и слишком поздно почувствовала, как жидкая грязь просочилась
сквозь ткань моих юбок. Человек лежал в собственном дерьме, и лежал довольно долгое время,
пол был густо покрыт слизью. Он был гол и прикрыт только льняной простынею, а когда я
откинула ее, то среди грязи увидела изъявленные раны.
Совершенно ясно, что случилось с мистером Бердсли. Одна сторона его лица сползла вниз,
придавая лицу гротескный вид, веко обвисло, закрывая глаз, рука и нога на ближней ко мне
стороне распластались вяло и неподвижно на полу, омертвевшие мускулы уже не скрывали
узловатые суставы на его конечностях. Он пыхтел и блеял, высовывая язык и пуская слюну изо
рта, в отчаянной попытке заговорить.
- Тише, - сказала я ему. - Не разговаривайте, все будет хорошо.
Я взяла его запястье, чтобы проверить пульс, плоть свободно двигалась на его кости, никак не
реагируя на мое прикосновение.
- Апоплексия, - сказала я тихо Джейми. - Вы называете это ударом.
Я положила руку на грудь Бердсли, пытаясь успокоить его.
- Не волнуйтесь, - сказала я ему. - Мы приехали помочь вам.
Я говорила уверено, но после этих слов задумалась, какую же помощь мы можем оказать ему.
Обеспечить, по крайней мере, чистоту и тепло. На чердаке было холодно почти также, как и на
улице, и его кожа под густыми волосами была покрыта пупырышками.
Лестница тяжело заскрипела, я развернулась и увидела, что над полом чердака возникли
пушистые волосы и тяжелые плечи миссис Бердсли.
- Как долго он находится в таком состоянии? - резко спросила я.
- Вожможно, мешац, - сказала она после паузы. - Я не могла шдвинуть его, - сказала она,
защищаясь, - он шлишком тяжелый.
Это было верно, как бы там ни было...
- Почему он здесь? - потребовал ответа Джейми. - Если вы не могли сдвинуть его, как он
оказался здесь?
Он повернулся, освещая свечой чердак. Здесь было неуютно, старый соломенный матрац,
несколько разбросанных инструментов и какой-то ненужный хлам. Свет попал на лицо миссис
Бердсли, превращая ее светло-голубые глаза в прозрачные льдинки.
- Он... гналша жа мной, - сказала она слабо.
- Что? - Джейми шагнул к отверстию, наклонившись, схватил ее за руку и вытащил на чердак
скорее против ее желания.
- Что значит, гнался за вами? - спросил он. Она сгорбила плечи, выглядя круглой и домашней в
перевязанной накрест шали, как горшок для готовки пищи.
- Он ударил меня, - сказала она просто. - Я побежала по лештнице на чердак, чтобы там
шпрятатьша, но он побежал жа мной... и потом он упал. И он... не мог вштать, - она снова
пожала плечами.
Джейми держал подсвечник возле ее лица. Она слегка улыбалась, быстро переводя взгляд
между нами, и я увидела, что ее шепелявость была вызвана тем, что ее передние зубы были
сломаны и торчали из десен косыми обломками. Маленький шрам пересекал ее верхнюю губу,
другой белой полосой проходил через одну бровь.
Мужчина на полу издал ужасный шум - что-то вроде разъяренного визга протеста - и она
вздрогнула, закрыв глаза в инстинктивном страхе.
- Ммфм, - произнес Джейми, переводя взгляд с нее на мужа. - Да, понятно. Принесите воды,
мэм. Еще света и чистые тряпки, - крикнул он ей вслед, когда она поспешила к лестнице,
обрадованная возможностью уйти отсюда.
- Джейми, посвети мне, пожалуйста.
Джейми подошел и встал возле меня, держа свечу так, чтобы она освещала тело. Кинув на
Бердсли мрачный взгляд со смесью жалости и неприязни, он медленно покачал головой.
- Божья кара, да, сассенах?
- Не совсем, я думаю, - ответила я, понижая голос, чтобы не было слышно внизу в кухне. Я
взяла у него подсвечник. - Посмотри.
Фляга с водой и кусок хлеба, засохший и покрытый плесенью, стояли возле головы Бердсли,
кусочки липкого полупережеванного хлеба валялись рядом на полу. Она кормила его
достаточно, чтобы он не умер от голода. Однако в гостиной я видела множество разнообразной
пищи: подвешенные к потолку окорока, бочонки с соленой рыбой, сухофруктами и квашеной
капустой.
Также там были связки мехов, кувшины масла, груды шерстяных одеял, а владелец этих
товаров лежал здесь в темноте, голодный и дрожащий от холода под тонкой простыней.
- Интересно, почему она не позволила ему умереть? - тихо спросил Джейми, не спуская глаз с
заплесневелого хлеба. Бердсли забулькал и зарычал, сердито вращая открытым глазом; слезы
катились по его лицу, а в носу пузырились сопли. Он попытался подняться, выгибая тело, и без
сил упал на пол с глухим мясистым стуком, который потряс пол чердака.
- Я думаю, он понимает тебя. Вы нас понимаете? - обратилась я к больному, который стал
интенсивнее булькать и пускать слюну, ясно показывая, что понимает, о чем мы говорим.
- Относительно того - почему...
Я указала на ноги Бердсли, переместив свечу ближе к ним. Некоторые раны были просто
пролежнями, вызванными долгим неподвижным лежанием. Но были и другие. Ярко-красные
параллельные разрезы с почерневшими краями, явно сделанные ножом, были нанесены на одно
из массивных бедер. А также загноившиеся ожоги.
Джейми немного крякнул при виде их и повернул голову к лестнице. Раздался звук
открываемой двери, и холодный сквозняк ворвался на чердак, заставив пламя свечи дергаться.
Потом дверь закрылась, и пламя успокоилось.
- Думаю, что я могу спустить его вниз, - Джейми поднял свечу, рассматривая потолок вверху. -
Можно перебросить веревку с петлей через ту балку. Но можно ли его вообще перемещать?
- Да, - сказала я отстраненно. Склонившись над ногами больного, я уловила запах, который не
чувствовала довольно давно, очень плохой зловещий запах.
Я не часто сталкивалась с газовой гангреной, но ее острый запах незабываем, даже если
столкнешься с ним только один раз. Я не стала ничего говорить, чтобы не напугать Бердсли,
если он был в своем уме. Вместо этого я успокаивающе похлопала его и встала, чтобы взять у
Джейми свечу и лучше разглядеть ноги мужчины.
Он отдал ее и наклонился к моему уху, прошептав:
- Ты можешь что-нибудь сделать для него, сассенах?
- Нет, - ответила я таким же шепотом. - Я могу только перевязать раны и дать трав от
лихорадки. Это все.
Он мгновение стоял, глядя на массивное тело, теперь неподвижно лежащее в тени, потом
покачал головой, перекрестился и быстро пошел к лестнице, отправившись за веревкой.
Я медленно пошла назад к больному, который приветствовал меня глухим "Хэхх" и
беспокойным стуком одной ноги, словно кролик стучал лапой. Я встала на колени возле его
ноги, говоря успокаивающие слова и держа ближе свечу. Все пальцы на его омертвевшей ноге
были обожжены, некоторые были покрыты пузырями, некоторые были сожжены до черноты.
Особенно два первых пальца, от которых вверх по стопе распространялся зеленоватый оттенок.
Я была так потрясена мыслью о том, что могло вызвать такие раны, что мои руки вместе со
свечой задрожали. Меня пугало не только то, что здесь произошло, но и ближайшее будущее.
Что, спрашивается, мы можем сделать для этих несчастных людей?
Мы не могли взять Бердсли с собой, но также не могли оставить его здесь на попечении жены.
У них также не было близких соседей, которые могли помочь им. Я подумала, что, может быть,
нам удастся транспортировать его в Браунсвилл, в их сарае я видела фургон. Но даже если мы
преуспеем в этом, что потом?
Не было больницы, где о нем могли позаботиться. И если даже в Браунсвилле найдется семья,
готовая из милосердия принять его, я не была уверена, что его состояние может значительно
улучшиться. А это означало, что о нем нужно будет заботиться днями и ночами до конца его
дней.
Хотя остаток его жизни мог быть очень коротким. Это зависело от того, насколько я могу
справиться с гангреной. Поставив перед собой конкретную задачу, я успокоилась. Мне нужно
ампутировать ему ногу, другого выхода нет. Отрезать пальцы на ноге было легко, но я боялась,
что одними пальцами здесь не обойдешься. И кроме того мы рисковали тем, что в процессе
операции может развиться шок, а затем инфекция.
Мог ли он чувствовать ногу? Иногда жертвы удара могли ощущать парализованные
конечности, иногда нет, но никогда не могли двигать ими. Я осторожно коснулась омертвелого
пальца, не спуская глаз с его лица.
Его здоровый глаз был открыт, уставившись на балки вверху. Он не взглянул на меня и не
издал ни звука. Вот и ответ на мой вопрос - его нога полностью омертвела. Это было
облегчением - по крайней мере, он не почувствует боль от ампутации. Мне вдруг пришло в
голову, что он вообще не подозревает, что произошло с его ногой. Почему она резала его
парализованную ногу? Она боялась, что здоровой ногой он мог дать ей отпор?
Сзади раздался тихий шорох, это вернулась миссис Бердсли. Она поставила рядом со мной
ведро и положила кучку тряпок, потом встала рядом, наблюдая, как я смываю губкой грязь.
- Вы можете вылечить его? - спросила она спокойным отстраненным голосом, словно
говорила о незнакомце.
Голова пациента внезапно повернулась, и его здоровый глаз уставился на меня.
- Я думаю, что смогу немного помочь, - осторожно ответила я, страстно желая, чтобы Джейми
скорее возвратился. Кроме того, что мне был нужен мой медицинский сундучок, компания
обоих Бердсли меня нервировала.
Еще больше, когда мистер Бердсли непроизвольно испустил некоторое количество мочи.
Миссис Бердсли засмеялась, а он взвизгнул, и от этого звука у меня на руках образовалась
гусиная кожа. Стараясь не обращать внимания, я вытерла жидкость с его бедра.
- У вас или у мистера Бердсли поблизости есть родные? - спросила я спокойно, насколько
было возможно. - Кто-нибудь, кто мог приехать и помочь вам?
- Никого, - ответила она. - Он вжял меня иж дома отца в Мериленде. В это мешто.
Она произнесла последние слова так, как если бы это место был пятым кругом ада. И
насколько я могла видеть, дом действительно напоминал его.
Внизу открылась дверь, и долгожданный сквозняк объявил о возвращении Джейми. Раздался
глухой стук, когда он поставил мой сундучок на стол, и я торопливо поднялась, желая сбежать
вниз, хотя бы на время.
- Мой муж пришел с лекарствами. Я только... э... схожу...
Я обошла массивную фигуру миссис Бердсли и спустилась вниз по лестнице, вся потная,
несмотря на холод в доме.
Джейми, нахмурясь, стоял возле стола и вертел в руках веревку. Он поднял голову, когда
услышал мои шаги, и лицо его немного расслабилось.
- Как там, сассенах? - спросил он тихо, дернув подбородком в сторону чердака.
- Очень плохо, - прошептала я, подходя к нему. - Два пальца у него омертвели, и я должна
удалить их. И она говорит, что поблизости нет никаких родственников, который могли помочь
им.
- Ммфм, - его губы напряглись, и он согнул голову к петле, которую он завязывал.
Я потянулась к медицинскому сундучку и остановилась, увидев, что на столе также лежали
пистолеты Джейми с рожком для пороха и ящичек с патронами. Я коснулась его руки и кивнула
на них головой, произнеся ртом: "Что?"
Морщина между его бровями стала глубже, но прежде чем он смог ответить, ужасный рев,
полный шока и ужаса, раздался сверху, за ним последовали громкие булькающие звуки, словно в
трясине тонул слон.
Джейми бросил веревку и метнулся к лестнице, я следовала за ним по пятам. Он крикнул,
просунув голову в чердачное отверстие, и исчез вверху. Когда я следом за ним вылезла на
чердак, он боролся с миссис Бердсли.
Она стукнула его локтем по лицу, разбив нос. Это освободило его от любых запретов насчет
грубого обращения с женщинами, он дернул ее, повернув к себе лицом, и ударил коротким
резким апперкотом в подбородок. Челюсти ее щелкнули, и она зашаталась с остекленевшими
глазами. Я бросилась вперед, чтобы подхватить свечу, когда она шлепнулась на задницу,
взметнув многочисленными юбками.
- Боже... проклятая женщина, - голос Джейми из-под рукава, прижатого к его носу, звучал
глухо, но с большим чувством.
Мистер Бердсли бился, как пойманная рыба, хрипя и булькая. Я поднесла свечу ближе и
увидела, что он хватается рукой за шею, на которой был затянут свернутый жгутом льняной
платок; его лицо стало темно-багровым, а единственный глаз вылез из орбиты. Я торопливо
убрала платок, и он со свистом выдохнул зловонный воздух.
- Если бы она была быстрее, она бы его убила, - Джейми отнял от лица запачканную кровью
руку и осторожно потрогал свой нос. - Христос, я думаю, она сломала его.
- Почему? Почему вы оштановили меня? - миссис Бердсли пришла в себя, хотя все еще
пошатывалась. - Он должен умереть. Я хочу, чтобы он умер, он должен умереть!
- A nighean na galladh(3), ты могла убить его в любое время за этот месяц, - сказал Джейми
раздраженно. - Зачем, ради Бога, ждать свидетелей, чтобы сделать это?
Она посмотрела на него неожиданно ясным и острым взглядом.
- Я не хотела, чтобы он умер, - сказала она. - Я хотела, чтобы он умирал, - она улыбнулась,
показывая обломанные зубы, - медленно.
- О, Боже, - произнесла я и провела рукой по лицу. Еще было утро, но мне показалось, что день
длится уже несколько недель. - Это моя вина. Я сказала ей, что смогу помочь ему. Она решила,
что я спасу его и, возможно, вообще вылечу.
В воздухе расплылось свежая вонь, и миссис Бердсли повернула голову в сторону мужа с
гневным криком.
- Гряжная шкотина! - она встала на колени, схватила засохший кусок хлеба с тарелки и
швырнула в него. Кусок отскочил от его головы. - Проклятый жлобный вонючка...
Джейми схватил вопящую женщину за волосы, когда она бросилась на распростертое тело,
потом за руку отдернул ее в сторону.
- Проклятие, - сказал он, перекрывая шум. - Принеси мне веревку, сассенах, пока я не убил их
обоих.
После спуска мистера Бердсли с чердака, мы с Джейми были мокрыми от пота и насквозь
пропитались грязью и зловонием, кроме того, что у меня от слабости тряслись колени. Миссис
Бердсли, нахохлившись, сидела на стуле в углу, молчаливая и злобная, как жаба, не делая
никаких попыток помочь.
Она издала возмущенный звук, когда мы положили большое неподвижное тело на чистый стол,
но Джейми кинул на нее мрачный взгляд, и она замолчала, сжав рот в тонкую линию.
Джейми вытер лоб запачканным кровью рукавом и покачал головой, глядя на Бердсли. Я
понимала его, даже вымытый, укрытый теплым одеялом и накормленный теплой кашицей,
мужчина был в ужасном состоянии. Я тщательно осмотрела его еще раз при свете, льющемся из
окна. Без сомнения, запах гангрены был ярко выражен, и кожа на ступне имела зеленоватый
оттенок.
Придется удалять не только пальцы ног. Я хмурилась, ощупывая ногу вокруг разлагающейся
плоти и задаваясь вопросом, можно ли ограничиться частично ампутацией пясти или отрезать
ногу в лодыжке. Иссечение лодыжки будет проще и быстрее, однако в других условиях я выбрала
бы частичную ампутацию стопы. В данном же случае лучше первый вариант, так как
парализованный Бердсли все равно не сможет ходить.
Я в задумчивости покусывала нижнюю губу. Операция имела сомнительные шансы на успех,
он был в лихорадке, и раны на ногах и ягодицах сочились гноем. Какова возможность, что он
восстановится после ампутации и не умрет от инфекции?
Я не услышала, как миссис Бердсли подошла ко мне сзади, для такой крупной женщины она
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |