Таким образом, основными районами крестьянского движения в 1606-1607 гг- в правобережье Среднего Поволжья были Свияжский, Чебоксарский, Курмышский, Ядринский, Алатыр-ский, Арзамасский, Нижегородский и Козьмодемьянский уезды. В этих антикрепостнических движениях активное участие принимали как русские, так и марийские, чувашские и мордовские крестьяне. На первом этапе в антифеодальных движениях, антиправительственных выступлениях участвовали отдельные представители местной феодальной верхушки, стремившиеся путем ослабления власти боярского правительства Шуйского к созданию условий для усиления своей власти над трудящимися массами, Движение 1606-1607 гг. в Поволжье, несмотря на значительный территориальный охват, характеризуется слабым классовым сознанием; его участников, стихийностью, локальностью и невысоким уровнем борьбы. Отсутствие связей отдельных очагов восстания между собой, а также с основными центрами восстания Болотникова, несмотря на общность лозунга за "царя Дмитрия", ослабило силы восставших и сделало неспособным сопротивляться карательным правительственным войскам. Вот почему карательной экспедиции во главе с царскими воеводами Г. Пушкиным и С. Одуровым удалось в течение декабря 1606 г. - января 1607 г. восстановить порядок в Поволжье: освободить Н. Новгород от осады и привести в покорность жителей Козьмодемьянска, Свияжска, Арзамаса, Алатыря.
Второй период народных движений охватывает 1608-1609 гг. Он характеризуется тем, что основным районом восстания наряду с Горной стороной становится левобережье Волги с центрами в г. Яранске и Царевосанчурске. Предпринимались неоднократные попытки расширить район восстания в сторону Вятки. Высшим моментом этого периода является взятие восставшими г. Котельнича 18 ноября 1609 года, а его отличительной чертой -наступательный характер. Исключительную роль в восстании сыграли угнетенные массы города и деревни, русские и национальные крестьяне, посадские люди, что придавало событиям острую классовую направленность й поднимало борьбу на более высокий, по сравнению с первым периодом, уровень.
Если первая половина 1608 г. характеризуется относительным затишьем, продолжавшимся с середины предыдущего года, отсутствием открытых выступлений, то вторая половина года, особенно осень и зима, - массовостью движения. На первых порах территория, охваченная восстанием, и основные направления ударов были те же, что и в первый период. В частности, 5 декабря 1608 г. был повторен поход на Нижний Новгород. В результате ряда боев, сначала под Нижним Новгородом (5 декабря), а затем на подступах к селам Ворсма и Павлово (10-11 декабря), восставшие потерпели поражение. Этим закончилось их активное сопротивление. В Нижегородском крае и в сопредельных с ним уездах установилась власть правительства Василия Шуйского.
В начале 1609 года повстанцы отступили на левый берег Волги, и с этого времени Волго-Вятское междуречье - Царево-кокшайский, Иранский и Царевосанчурский уезды - становится главной ареной борьбы и театром решающих сражений.
Начало восстания на Луговой стороне следует связывать с неуспехом повстанцев в Козьмодемьянской уезде с приходом 5 января 1609 г. в Яранск крупного объединенного русско-марийско-чувашско-мордовского повстанческого отряда, возглавляемого арзамасскими мурзами Бибаем и Теребердеем Мустофиными: "а прибежали де те мурзы из Козьмодемьянского с разгрому, а в Шанчурине и в Еранском смутились, государю изменили и изменники с черемисою, не дрався, вору крест целовали". В январе же 1609 года восставшими были взяты Царевококшайск и Царевосанчурск.
В Яранске и Царевосанчурске власть в руки восставших перешла мирно, так как среди жителей этих городов еще в 1606 году был популярен лозунг за "царя Дмитрия", они еще тогда были готовы присягнуть ему и ждали лишь удобного момента, чтобы примкнуть к восставшим. Таким моментом был приход отряда Мустофиных из-под Козьмодемьянска.
В отличие от этих двух городов, Царевококшайск участниками восстания был взят силой. В нем было много сторонников правительства Шуйского. Это осложняло положение повстанцев. В конце января, не раньше 20 числа, "пришла из Казани государева царева и великого князя Василья Ивановича всеа Руси сила, татаровя и.чуваша и черемиса две тысячи да триста стрельцов свияжских", и "стала казанская сила к Цареву приступати". Видя приближение карательной рати численностью в две тысячи человек, царевококшайцы направили своего курьера в Яранск с просьбой оказать им помощь. Курьер успел только немного отъехать от города, как карательные царские войска, прибывшие из Казани, открыли огонь по г. Царевококшайску, который вскоре вынужден был сдаться царским войскам.
После падения Царевококшайска, главным форпостом движения в течение 1609-1610 гг. оставался г. Яранск. Здесь находились основные силы восставших. Отсюда осуществлялось руководство движением в других уездах, посылались лазутчики в соседние города и уезды с призывными грамотами. Яранцы, по своему желанию, были приведены к присяге на верность "царю Дмитрию". Восставшие расправились с верхушкой городского населения ("лутших людей всех пограбили, а иных посекли"), передали власть выборным людям, в частности, вместо приказного человека П. Глухова, свезенного из Яранска "в воровские полки", "выбрали миром Еранской город ведати" сына боярского А. Горихвостова. Но в этом была ошибка восставших: А. Гори-хвостов - представитель провинциального служилого дворянства, "сын боярский" продолжал оставаться верным Шуйскому. В ответ на письмо вятского воеводы М. Ухтомского, увещевавшего яранцев - "вину свою принести и крест целовать великому князю Василию Ивановичу" (Шуйскому), А. Горихвостов, посоветовавшись "с лутчими еранскими людьми", написал отписку, в которой приложил список своих единомышленников (сторонников Шуйского) и одновременно просил о помощи до 2000 человек ратных людей, которых, по его мнению, было бы достаточно для приведения яранцев к присяге В.И. Шуйскому.
С этой отпиской в Вятку были посланы яранские "лутчие" два новокрещена - марийцы Л. и И. Тогачевы, сторонники
Шуйского и представители лагеря Горихвостова в Яр&нскё'. Но вскоре, 12 февраля, Тогачевы с этой отпиской были задержаны на Пижме и убиты восставшими, а отписка, находившаяся у них, была послана в повстанческие полки. В Яранск 27 февраля из Курмыша прибыл боярский сын И. Дубенской, и Горихвостов за свои предательские действия был повешен. И. Дубенскому, прибывшему в Яранск без ратных людей, удалось так быстро расправиться с градоначальником Яранска А. Горихвостовым потому, что, очевидно, среди яранцев единомышленников Горихвостова было очень мало.
В течение лета и осени 1609 года Яранск и Царевосанчурск оставались в руках восставших, которые разрабатывали план дальнейшего наступления на Вятку, Пермь и Казань. После длительной подготовки, занявшей лето й осёнь 1609 г., повстанцы выступили в поход и 18 ноября осадили и взяли Котельнич, что рассматривалось вятскими властями как большая угроза не только Вятке, но и Перми и всем поморским городам. Видя опасность расширения восстания, вятский воевода Ухтомский предпринял попытки приостановить движение повстанческих сил. С этой целью он обратился за помощью в Пермь, Чердынь, Устюг, Соль Вычегодск, Усолье Камское к Строгановым и в Казань. Помощь была получена только из Устюга и Соль Вычегодска. Строгановы изъявили готовность "идти к Вятке на помощь,всеми своими головами". М. Ухтомскому удалось собрать ратных людей численностью 12 тыс. человек (в Котельниче восставших было 1400 человек) и 21 декабря восставшие, видя явный перевес сил не в свою пользу, оставили город Котельнич и отступили вновь к Яранску, с целью сохранения его в своих руках.
Третий период (1610 г.) характеризуется переходом восставших от активных наступательных действий к обороне, в состоянии которой находились до середины 1610 г. Восставшие в это время не предпринимали попыток к открытым и массовым выступлениям. По-видимому, они собирали силы для перехода от состояния обороны к наступательным действиям и к решающему контрудару. И в первой половине июля 1610 г. основным местом сосредоточения сил восставших и главной ареной борьбы был Царевококшайский уезд.
В середине июля в Азяковской волости дислоцировался отряд восставших численностью в 1 тыс. чел. Во главе с русскими людьми из Чебоксар, в Южской волости Царевосанчур-ского уезда - 2 тыс. чел., которыми руководил марийский сотник Я. Токшейков, в Чемуршинской волости Кокшайского уезда -700 чел. во главе с А. Кошаковым. В дальнейшем предполагалось соединение всех трех отрядов в районе Царевококшайска с целью дальнейшего наступления на Казань и Вятку. Как дальше развертывались события, по сохранившимся источникам судить трудно. Очевидно, планы восставших не были осуществлены.
Следует иметь в виду, что с осени 1610 г. в событиях, происходивших в стране, ведущую роль начинает играть борьба с польско-шведской интервенцией, поэтому с этого времени в обстановке усиливавшейся борьбы за освобождение страны от иноземных захватчиков происходил постепенный спад крестьянского движения и на первый план начинает выступать внешнеполитический момент: антинациональная политика правительства "семибоярщины", пришедшей к власти после низложения В. Шуйского летом 1610 г., реальная угроза потери национальной независимости привели к подъему патриотических чувств, нарастанию национально-освободительного движения.
Так обстояло дело и в Марийском крае. Весьма любопытны в этом отношении сообщения английского посла Джерома Горсея, современника этих событий, который писал, что во время польско-шляхетской интервенции начала XVII века "русские вооружились терпением и выносили все, скрепя сердце, пока не нашли исход для своего освобождения. Набеги и вторжения крымских татар сильно беспокоили поляков. Но еще опаснее были для них бунты и нашествия черемисов, нагайцев, мордвы, татар, черкесов. Эти инородцы долго находились под властью русских царей. Они возненавидели их (т. е. польско-шляхетских интервентов - Г. А), что и послужило русским на пользу. Они поднялись в огромном числе, вооружились, напали на поляков, подвергли их неминуемой опасности, грабили, расхищали их имущество и убивали. Поляки вынуждены были обратиться в поспешное бегство". Отличительной чертой третьего периода народных движений начала XVII в. на территории Марийского края является то, что в ходе активной борьбы крестьянства против феодально-крепостнической и национально-колониальной политики царского правительства и по мере дальнейшего роста активности участников восстания происходит ослабление популярности лозунга за "царя Дмитрия". Одновременно происходит объединение мелких разрозненных повстанческих отрядов в более крупные отряды, появляется относительно большая организованность в рядах повстанцев, что создавала определенные условия для более решительных и активных действий в борьбе с карательными правительственными войсками.
Обобщая изложенное, можно сказать, что основными движущими силами всех трех этапов народных движений были русские и национальные крестьяне, социальные низы города, (стрельцы и казаки). Социальный и национальный состав участников событий 1606-1610 гг. свидетельствует прежде всего о классовой, антифеодальной направленности народных движений на всех трех этапах народных движений в ее Поволжском районе.
4. Марийская ясачная деревня в системе феодальной российской государственности
Вопрос о сущности крестьянского землевладения в Среднем Поволжье, вопрос о том, являлись ли марийские, чувашские и другие нерусские крестьяне-ясачники собственниками земли, на которой они трудились, или они были лишь владельцами ее, относился к числу сложных и не разрешенных.
При решении этого вопроса прежде всего следует исходить из того положения, что крестьянство при феодализме является классом. Сословное деление населения в феодальную эпоху сопровождалось установлением особых юридических прав: каждого класса. Следовательно, всем крестьянам, независимо от того, о какой части крестьянства при феодализме идет речь, любому разряду, категории феодального крестьянства свойственны те черты, которые присущи крестьянству как классу феодального общества.
Сельское население Среднего Поволжья в XVII в.; относилось к категории ясачных крестьян и в документах исследуемого времени называлось "ясачная черемиса">.Ясачные люди", "черные люди", а земли, занимаемые ими, - "ясачными землями". Ясачники йе были собственниками земли, а являлись лишь феодально-зависимыми от государства владельцами ее. Важным, по нашему мнению, доказательством этого является выражение одного документа правительственного лагеря, относящегося ко времени крестьянской войны под предводительством Степана Разина: "Сказать черемисам Ядринского и Чебоксарского уездов", что "безгосударственные земли нигде нет". В этих словах содержится образное определение государственного характера ясачных земель.
Итак, земля, занимаемая ясачными крестьянами в XVII в., считалась полной собственностью государства. Поэтому по своему социально-экономическому положению ясачные люди еще в XVII в. были государственными крепостными крестьянами, хотя официально они, как и все ясачные люди Среднего Поволжья, в разряд государственных крестьян были включены позднее -в первой четверти XVIII века.
Ясачные земли, являясь феодальной государственной собственностью, находились в наследственном владении крестьянских общин. Они были закреплены за ними особыми писцовыми и межевыми переписями, проводившимися в XVI-XVII вв. Сельские общины марийских ясачных крестьян были наследственными держателями, владельцами государственной земли. Государственная феодальная собственность на землю существовала и ранее, в Казанском ханстве. Она составляла основу получения государством прибавочного продукта с ясачных и крестьян, прикрепленных к земле. Существовавший в Казанском ханстве порядок землевладения русским правительством был заимствован и оставлен без существенных изменений. Это нашло свое выражение в жалованных грамотах, выданных царским правительством ясачным волостям. О такой грамоте, данной царем Иваном Грозным и называемой марийцами Царевокок-шайского уезда "крепью", рассказывается в одном марийском предании. Столкновения из-за "крепи" с соседними русскими крестьянами в XVIII в., когда один крестьянин похитил у марийцев деревни Лушмор Царевококшайского уезда грамоту -"крепь" "от царя Грозного", привело к бунту. Другое предание, посвященное предводителю марийских отрядов, участвовавших, в штурме и взятии Казани, также упоминает "царскую грамоту", в которой будто бы говорилось: "марийцев не притеснять, боярам и воеводам их не отдавать, а жить им велено на своей земле и платить определенный ясак за каждого марийца." Грамота эта пропала; но русские цари все же, хотя не совсем, но "держались этой грамоты", - заключает марийское предание".
В 1688 г. марийцы д. Мадар Козьмодемьянского уезда во время решения спора об озере Ирыкша ссылались на "кузь-модемьянские старинные крепостные книги блаженные памяти великого государя царя и великого князя Иоанна Васильевича всеа Росии самодержца".
Согласно русским летописям, положение народов Поволжья (марийцев, чувашей и мордвы), населявших Горную сторону Волги, было обеспечено жалованной грамотой с золотой печатью, которая не сохранилась, но, как отмечал М.Н.Тихомиров, можно предположить, что одним из условий этой грамоты было сохранение за горными людьми их земель. По крайней мере во второй половине XVI в. бортные ухожаи в лесах и бобровые гоны еще оставались во владении татар, марийцев и чувашей, а не принадлежали русским крестьянам. В частности, в писцовой книге Свияжского уезда 1565-1567 гг. говорится: "бортные ухожья в лесах и бобровые гоны в реках во всех в Свияжском уезде татарские и черемисские и чувашские, а за крестьяны (т. е. русскими. - Г.А.) бортных ухожьев и бобровых гонов не было".
О сохранении за ясачными людьми их земель говорит и то, что после завоевания Казани русское правительство "перевело на себя ясаки", которые до тех пор местное население платило казанским ханам.
Общины ясачных крестьян являлйсь владельцами государственных земель, в известной степени распоряжались ими, могли отчуждать их в ограниченных пределах. В этом отношении можно отметить некоторое сходство между марийскими и русскими черносошными крестьянами. Однако у марийских крестьян отчуждение земель не достигло такой степени, как у черносошных, практиковавших не только сдачу в аренду, но и в продажу своих земель. Считая ясачную землю государственной собственностью, правительство стремилось укреплять "вотчинные" участки за тяглецами-ясачниками, запрещая указами их отчуждение. Соборное Уложение 1649 г. запрещало ясачным крестьянам нерусских народностей Среднего Поволжья покупать и продавать земли, сдавать их в аренду на длительный срок.
Незаинтересованность правительства в переходе ясачных земель в руки частных феодальных собственников путем покупки ясачных земель боярами и городовыми дворянами выражалась в ряде последующих узаконений.
Указом 20 октября 1682 г. запрещена отдача ясачных земель в поместье русским помещикам. "Московского чину й городовым дворяном, детем боярским и всяких чинов руским людем в городах, которые ведомы в приказе Казанского Дворца, мордовские и черемисские и чувашские оброчные, ясачные и покидные татарские земли в поместье впредь не давать, и оброку с них не имать, а отдавать оброчные земли чуваше и мордве и татарам на оброк, а поместные покидные земли в поместье мурзам и та-таром по Уложенью, чтоб те оброчные поместные земли впусте не лежали и с оброчных земель оброк в казну великого государя имать по вся годы".
9, марта 1685 г. был принят указ о размежевании мордовских, марийских и чувашских земель. Он также ограничивал рост частновладельческих земель. В статьях о размежевании этих земель, данных писцам в 1685 г., земли марийских крестьян рассматриваются как государственная собственность. В этом документе указывается, что писцовую перепись следует проводить согласно старым дачам; земли, утаенные общинами, отбирать на государя и отдавать другим ясачным крестьянам; участки, вновь освоенные крестьянами, класть на ясаки, и запустевшие ясачные земли отдавать ясачным же нёрусским крестьянам на оброк. Оберегая государственную собственность, правительство требовало отмежевания ясачным крестьянам их земель, захваченных помещиками без жалованных грамот".
В наказе казанскому»воеводе князю П.Л. Львову в 1697 г., как и в прежних наказах, правительство требовало, чтобы татарские, чувашские и марийские крестьяне "ясачных земель и бортевых ухожаев и никаких угодьев ни в каких долгах в заклад и себе не имали и ни в какие крепости не писали ни которыми делы".
Эти указы достаточно явно показывают взгляд правительства XVII в. на ясачные земли, как на земли, находившиеся в собственности государства и лишь во владении крестьян. Цель этих указов, которые иногда смягчались разными уступками и оговорками по челобитьям населения, заключалась в том, чтобы ограничить обезземеливание крестьян, которое вследствие запустения тяглых ясачных участков могло нанести ущерб доходам казны.
Итак, нерусские народы Среднего Поволжья не могли ни продавать свои земли, ни покупать у других, ни переходить на новые места, оставляя свои ясачные земли "впусте".
На первый план правительство выдвигало сохранение платежеспособности ясачных крестьян, предпочитая "снимать" для этого (правда, в редких случаях и с большим нежеланием) часть ясака с несостоятельных ясакоплательщиков и перекладывать его на других, главным образом на безъясачных марийцев.
Правительство, заинтересованное в сохранении своих доходов с ясачных земель, всячески боролось с беглыми и безъясачными марийцами: "А которые будет новоприбылые оброчные люди в Кокшайском уезде по сыску объявятца из ыных понизовых городов, а не Кокшайского уезду, и тех беглых людей сыскивая высылать жить из Кокшайского уезду в те городы, хто откуды пришел на старые их ясаки с крепкими приставы на их подводах, а к воеводам и к приказным людем от себя об них писать", - говорится в наказе, данном из приказа Казанского дворца кокшайскому воеводе А.П.Суровцеву 1645 г. на управление чувашскими и марийскими волостями уезда. На наш взгляд, выражение "высылать. на старые их ясаки" свидетельствует о том, что марийцы были прикреплены к "ясаку", к земле, являвшейся собственностью государства. Они по сути были крепостными крестьянами, платившими за пользование землей ее собственнику - государству феодальную ренту в форме денежного и натурального ясака.
Безусловно, и после завоевания Казанского ханства и присоединения к России нерусских народов, за ясачными крестьянами были сохранены их земли. Земельные участки, бортные ухожаи и другие угодья неоднократно проведенными писцовыми, дозорными и межевыми переписями были закреплены за общинами ясачных крестьян. Первыми переписями русских властей, возможно, были зафиксированы все ясачные селения в качестве самостоятельных общин. В таком случае, во второй половине XVI - начале XVII в. у марийцев преобладал простой тип общины, т. е. общины, состоявшей из одного селения. По всей вероятности, эти общины составляли одну волость. В каждой общине-волости функционировал мирской сход, решавший вопросы землепользования, раскладки податей и повинностей, выборов сельских должностных лиц, регулирования сельскохозяйственных работ, проведения религиозных празднеств и т.п.
С течением времени население волости общины росло, культурная площадь общины становилась тесной, не удовлетворявшей потребностей всех общинников в земле. Поэтому отдельные группы общинников вынуждены были расчищать и вводить в хозяйственный оборот новые участки земли, в стороне от коренной материнской деревни. Группы общинников-волощан переселялись на эти вновь обработанные участки, дочерние селения - выселки от материнской деревни, числившиеся при материнском селении. Это вело к образованию сложных общин.
Процесс образования сложных общин был особенно интенсивным в XVII в. В документах этого времени процесс выделения дочерних селений и образования сложных общин выражен следующими словами: "а живут те черемиса себе усадом", "живут, отделясь от семей своих". В волости Красный Яр, например, о возникших дочерних селениях документы говорят таким образом: "У тое ж волости починок в черном лесу, словет Морку", "У тое ж волости починок Памъял", "У тое ж волости починок Купшергер", "У тое ж волости починок, словет Темерчи", "У тое ж волости живут черемиса себе усадом", "У тое ж волости живут на полянке Кушургизе", "У тое ж волости живут на полянке Шергерыергуше" и т.п. Характер образования сложных общин в какой-то мере нашел отражение на расположении населенных пунктов: как правило, вокруг одного, более крупного.
На основании изучения чувашского материала В.Д. Димитриев пришел к заключению, что в условиях государственного закрепления земельных угодий за определенными общинами и при консервативности порядков управления в Русском государстве, наличие у чувашей патриархально-родовых пережитков и общинных традиций препятствовало превращению дочерних селений в самостоятельные общины. Изучение документов XVII в. по Среднему Поволжью свидетельствует о том, что йод многими волостями подразумеваются сложные общины, образовавшиеся за счёт выделения дочерних починков и выселков от материнских селении. В источниках XVII в. в большинстве случаев указываются только названия волостей и редко - сотен.
Для ясачного землевладения изучаемого периода были характерны черты, присущие любому общинному устройству.
Как видно из источников, у каждого крестьянина был отдельный двор. 7В переписных книгах указывается или имя одного крестьянина-владельца двора (как правило - ясакопла-телыцика), или все мужское население двора. Двор находился в наследственном владении крестьянской семьи, переходя от отца к сыну, а в случае малолетства или отсутствия сыновей -к вдове главы семьи.
Одними и теми же земельными участками и угодьями крестьяне пользовались длительное время, о чем свидетельствуют показания местных жителей во время решения земельных спорных вопросов.
Сами крестьяне рассматривали участки своей земли как свод вотчины. Так, в 1682 г. ясачные марийцы Акпарсовой сотни Юнгинской волости Сидутанка Байгузин и его товарищи следующим образом писали в своей челобитной по поводу земли, находившейся в тяжбе с митрополитом Нижегородским и Ала-тырским: "Тою же землею исстари владели прадеды и деды их и отцы и они, и на той же земле строены дворы и пашни и сенные покосы разчищены, и бортные дели поделаны, и мольбища и кладбища из веку, а та де земля и лес со всеми утодьи старинная их, вотчинная, и с той вотчины и с пашни и с сенных покосов и с лесу и со всяких угодий платят они посоп и ясак, да сверх посопу и ясаку з бортного ухожья платят они в великих государей казну по 9 рублев по 17 алтын по 2 деньги на год". Под "вотчинной-землей", "вотчиной" подразумевались, очевидно, родовые владения марийских крестьян, т. е. земли и угодья, находившиеся в их пользовании с незапамятных времен -"исстари". Они оберегались государством от покушения со стороны феодалов-крепостников. Этими владениями, особенно бортными ухожаями, не могли пользоваться русские крестьяне. Владение "по старине", "по старинным межам и признакам" можно считать отличительным, признаком ясачного землевладения Среднего Поволжья.
- Источники строго разграничивают, ясачные земли от оброчных владений. В то время, как за ясачными крестьянами признавались владельческие права на земельные участки и правительство даже стремилось прикреплять их к деревенским участкам земли, оброчные владения. считались запасным государственным фондом, предназначенным для выгодного использования в интересах государевой казны. В принципе оброчная земля отдавалась в пользование на время и могла быть; переоб-рочена каждым желающим. Оброчный крестьянин был более связан с государством договорными условиями и менее зависим от крестьянской общины, так как оброк являлся обязательством временным, связанным с определенным сроком, а тягло (т.е. ясак) -обязательством постоянным и бессрочным. Правительство применяло оброк тогда, когда было выгоднее отдать пахотные земли, сенокосные угодья,,бортные ухожаи, бобровьш гоны, рыбные ловли, меленки-мутовки и т. п. на условиях временной платы из "наддачи", чем в бессрочное пользование из тягла, или же тогда,- когда поневоле приходилось заменять тягло временными -срочными обязательствами (например, отдача на оброк запустевшей земли и т. д.).
Оброчные земли могли находиться как в пользовании всей волости, так и в индивидуальном пользовании отдельных крестьян. Основными: источниками оброчных статей были..земли; и промысловые угодья, не закрепленные ни за частными феодальными владельцами, ни за общинами ясачных людей. Они фактически представляли собой непосредственную собственность казны. Промысловые угодья также находились на оброке как у групп лиц, так и у отдельных крестьян.
Рассмотрение вопроса о размерах крестьянского надела в марийских волостях в XVII в. связано с понятием "ясак"-единицы обложения, существовавшей до начала XVIII в. Ясак был фиксированной денежной и натуральной податью (рентой-налогом) за пользование землей.
В XVII в. на каждый крестьянский двор редко приходился точно один ясак. Так, например, в волости Шали Галицкой дороги в 1678 г. было 126 марийских дворов, а в казну великого государя с них взималось 63 ясака. В волости Помар числилось 112 дворов, ясаков было 71,5. Около волости Тюнша марийцы, жившие "себе усадом" (21 двор) платили 13 ясаков. Как показывают источники, в среднем на каждый марийский двор приходилось около 0,5 ясака.
Раскладка ясака по дворам была неодинакова даже в пределах одной волости, внутри которой крестьянские дворы облагались целым ясаком, 3Д ясака ("ясак бес чети"), 1/2 ясака ("пол-ясака"), 1/4 ясака ("четь ясака"),
§ ясака ("ясак бес получети") и т.д. по данным переписной книги 22 марийских волостей Галицкой дороги Казанского уезда, насчитывавших 2818 дворов, 2 ясака платили лишь два двора (0,07 %), 1 х/г - 18 дворов (0,63 %), 1 ясак - 393 двора (13,9 %), 3/4 ясака - 65 дворов (2,3 %), 1/г ясака - 2193 двора (77,6 %), У4 ясака - 141 двор (5,0 %). В начале XVIII в. ясак дробился уже на более мелкие части: 7/s> 3/8. Vs. Ув> Vie» 3/i6, 7/i6 ясака и т.д.
Средний размер крестьянского надела на ясак в селениях Алатской дороги Казанского уезда был равен 3-6 четям в одном поле, а сенокосных угодий на целый ясак было на 70-80 копен". В центральных районах Казанского уезда в течение всего XVII в. держались устойчиво одинаковые нормы земельного содержания ясака, который равен 4,5-9 дес. пашни и 7-10 дес. сенных покосов. Самым распространенным среди ясачных крестьян Казанского уезда был пашенный жеребей (участок) размером от 6 до 10 четей. На ясак приходилось пашни 24 чети в трех полях, луговых угодий - 8 дес.
Если на ясак (два двора) приходилось 5-7 четей пашни в одном поле, то на один двор приходилось 2,5-3,5 чети в одном поле, или 7,5-10,5 чети в трех полях. Такой размер крестьянского надела существовал, например, в 1686 г. в марийских волостях Уржумского уезда.
Подобно тому, как на русском Севере существовала зависимость фактического землевладения от долей, на которые имел право каждый деревенский совладелец-складник, так и в Марийском крае существовала связь ясачного обложения с землепользованием, зависимость размеров ясака от размеров земельных угодий. В этом отношении представляет интерес один любопытный документ. В Казанском уезде по дозорным книгам Ю.Змеева 1614 г. "ясашная чюваша и черемиса на целой ясак пашни пашут по три и четыре и по пять и по шти четвертей, сена косят то семидесят и по осьмидесят копен". 6 июня 1645 г. мариец Толубайко Мамяков от имени марийцев волости Кун-душ-Черанур Алатской дороги Казанского уезда подал на имя царя челобитную о несоответствии размеров ясачного оклада размерам пашенной земли и сенных покосов, вызвавшим споры у марийцев этой волости. В челобитной говорится: "Живут-де они в той волости двунатцатью дворы с полудвором и меж-де ими пашенная земля и сенные покосы не поровну, не против ясаков, и в том у них меж собою живет брань и драка и впредь-де они меж собою боятса убойства". Поэтому марийцы-челобитчики просили "у них в волости пашню и сенные покосы меж ими разделить против целых ясаков и полуясаков".
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |