Охота на жар-птицу 26 страница

Забава связалась с супругом по волшебному переговорному зеркальцу как раз в тот момент, когда «тать» ехал поблизости. Тот, конечно же, услыхал переданные через цесаревну сведения, что сумели раздобыть Пересвет и Ёжик у ибирской ведьмы. И, гад ползучий, имел наглость заявить, будто они как раз туда сейчас и едут! Мол, указанное в записке место встречи с похитителями совсем недалеко от избушки, обнаруженной с помощью старухи-гадалки.

На беду, Светополк не имел привычки загружать свой царский мозг излишними знаниями. Справедливо полагал, что всегда найдется в его окружении халоп, который проводит, куда его высочеству потребуется. О предательстве даже не помыслил.

Долгое время они ехали. «Тать» бодро уверял, будто едут правильной дорогой.

Но ехали и ехали, день ехали, ночь ехали, утро ехали. А к означенному месту всё не подъезжали!

Заподозренный в обмане «тварь лживая» запечалился, повинился перед цесаревичем, лбом о землю стукался: будто не со зла заблудились, а так вышло.

Ладно, чего ни случается. Рассредоточились богатыри по лесистой местности, стали правильную дорогу искать — или хотя бы деревеньку или хутор, чтобы у царских подданных местоположение уточнить.

Опять «сволочь паршивая» прибегает к наследнику престола с вестью: мол, нашел ориентир! Щас за два часа будем у искомой избушки! Никто в его словах не усомнился, ибо привыкли доверять, как брату родному. Сели на коней, поскакали.

Негодяй же завел их в чащобу дремучую, явно используя при этом некое колдовство для перемещения в неведомые земли — и заодно одурив головы мороком, чтобы соображалось плохо и шли за ним послушно. А сам вознамерился сбежать с золотом, ирод, бросив бывших товарищей на погибель, на съедение диким зверям!

Но Светополка колдовским мороком запросто не одурить. Он, как от вина, от морока только злее сделался: схватил негодяя за грудки, несмотря на многолетнюю дружбу, о сосновый ствол не раз и не два приложил мордой от души. Потом парням отдал на пытки.

Под пытками «тать» всё выложил: и что кадайцы его подкупили, чтобы он наемника нанял, чтобы тот наемник царевну выкрал, чтобы была причина золото из терема увести, чтобы с кадайским правительством переговоры без золота сорвались.

И еще много чего интересного рассказал, не стал запираться перед смертью! Своих подельников сдал с поличным: мол, не один он нашелся такой наглый, были еще тайные враги, аспиды, прижившиеся во дворце.

Вторым «татем» был богатырь, третий по авторитетности среди дворцовой стражи. Очень он невзлюбил нихонского принца за шутку, которую Ёжик с ним проделал, прислав из похода в западные королевства в голом виде с бантиками на причинных местах.

Пока первый «тать» отвлекал цесаревича, второй «тать», с помощью прикупленных за границей волшебных вещичек, перенёс Кириамэ и Пересвета в глухие ибирские леса. Да вперед них сам туда же отправился, с доверенными своими людьми, чтобы самолично проследить за расправой над ненавистным нихонцем.

«Второй тать» (он же «бородач»,) вступил в сговор с ибирским князьком-отщепенцем — мурзой Чумкум-геем. Чумкума родной отец, хан Тыгыдым-бей, с позором изгнал из княжества за гадостный характер вообще и за нездоровое влечение к красивым мальчикам в частности. Лучшего подельника в гнусном преступлении «бородач» найти бы не смог.

Прикрываясь именем Светополка, негодяй имел наглость пообещать Чумкуму всяческое содействие в убийстве Тыгыдыма, поклялся помочь получить и, что важнее, удержать ханский престол. Якобы мурза собирался поднять против родного отца ибирские деревни, населенные родственными русичам народностями. Тыгыдым со своим узкоглазым смуглым племенем кочевых воинов издавна притеснял несчастные разрозненные деревеньки, держа их на положении рабов. Поэтому, услышав от Чумкума о поддержке со стороны Тридевятого царства, русоволосые ибирцы без сомнений пошли бы за мурзой в смертельную битву против старого хана, мечтая обрести свободу.

Этот переворот воистину открыл бы новую страницу в истории обоих государств. Ибо, получив власть над Ибирью, Чумкум на этом не остановился бы — не упустил бы возможность, вторгся бы на земли Тридевятого царства, ослабленного к тому времени войной с Кадаем и Шемором. Возможно, что царская семья усилиями предателей к тому времени оказалась бы уничтожена…

Таковы были далеко идущие планы недругов.

Однако сперва, разумеется, мурза должен был найти и убить царевича и принца. Впрочем, на счет нихонца паршивые предатели придумали кое-что получше смерти: они намеревались отдать мальчишку на поругание извращенцу. Вот отчего Светополк давеча так расчувствовался: увидел Кириамэ живым и невредимым — вот и полез на радостях обниматься…

(На этом месте рассказа Пересвета кое-что смутило: ведь Ёжик собственными ушами слышал, как бородач сказал мурзе, будто князь приказал непременно сохранить царевичу жизнь, а принца, наоборот, настаивал убить как можно быстрее, не мешкая ради извращенных издевательств. Ёжик не стал бы врать! Да и ошибиться он никак не мог, пересказывая слова Чумкума. Утаил от царевича кое-что, для него самого стыдное — это без сомнений. Но до вранья не опустился бы никогда... Хотя немудрено найти нестыковки: Светополк ведь пересказывал то, что запомнил из признаний под пытками. А второй предатель меж тем имел собственную голову на плечах и мог поступить не так, как ранее договаривался с подельником.)

Негодяи продумали всё досконально. Предусмотрели даже тот случай, если принц и младший царевич заблудятся в заповедном лесу — и не выйдут к стану поджидающего их мурзы. От Чумкума «второй тать» узнал, что в том же лесу проживает некая ведьма. Просчитав, что с помощью ведьмы мальчишки вполне могут связаться с теремом, предатели догадались подослать к Забаве сказительницу. Через одну из своих любовниц-служанок «второй тать» подкупил сказительницу, чтобы та напела царице и цесаревне о молодильных яблочках и чудесных жар-птицах. Таким образом стало возможно использовать жар-птиц в качестве предлога, чтобы задержать мальчишек в условленном месте до прибытия Чумкума.

(На этом месте рассказа Забава захныкала и забожилась, что она не по злому умыслу поддалась на слова сказочницы. Да кабы она знала! Да не нужны ей ни яблоки, ни птицы, всё равно от них никакого толку! Только перья красивые да воплями весь терем спозаранку каждый день будят!.. Пришлось ненадолго объяснения прервать, чтобы успокоить цесаревну и заверить, что никто на нее обиду не держит. Напротив — жалеют ее, ведь она оказалась жертвой коварного обмана.)

Но, к счастью, Чумкум поплатился жизнью за сговор с предателями. «Первый тать» узнал о провале мурзы от едва живого подельника. Тот добрался до терема, чудом не издохнув по дороге.

«Второму татю» повезло — он захватил с собою из Ибири любовника покойного мурзы, который оказался неплохим колдуном и смог в считанные часы вернуть предателя к жизни, излечив смертельные раны. Восстав буквально из могилы, жаждущий мести негодяй тут же собрал дружину, организовал нападение на Кириамэ.

Здесь Светополк опять нацелился пустить не совсем трезвую слезу сочувствия. Ведь, пока он шатался по лесу при одном-единственном предателе, пусть и вооруженном волшебными вещицами — Ёжику пришлось сразиться в одиночку против целой дружины богатырей! И в том, что это случилось, есть часть вины самого Светополка: не уследил за настроениями подчиненных, не почуял неладное, не пресёк предательство в зародыше!..

Здесь уже пришлось взять на себя роль рассказчиков Пересвету и Ёширо. Да и Светополк от долгого монолога успел охрипнуть — снова потянулся за рассолом.

Столь красноречиво, как цесаревич, они свои злоключения расписывать не стали. Просто подтвердили правдивость полученных Светополком сведений: да, было дело. И предатели, кроме них, за компанию собирались порешить воеводу, списав убийство принца на помешательство выжившего из ума старика.

Дядька Изяслав сперва съежился под общим вниманием, обратившимся на его скромную персону. Потом вдруг ощутил себя героем: расправил плечи, пробормотал о своем яростном сопротивлении пред лицом превосходящего по силам вражеского войска.

Оказалось, выманили его в рощу подложной запиской, начерканной не обычным гусиным пером, а кисточкой, да на тонкой заморской бумаге. Поэтому и полетел он на свидание, ничуть не усомнившись в нежданной благосклонности принца, которую невозможно было объяснить иначе как внезапным сумасшествием нихонца.

Слава богам, воевода ни словом не заикнулся о сцене, очевидцем которой стал сразу после кровавого побоища. Чем заслужил искреннюю улыбку благодарности от Ёжика. В ответ Изяслав Панкратьевич расцвел застенчивым маковым цветом.

Хродланд, всё это время молча слушавший рассказ и успешно делавший вид, будто иностранных речей не разумеет, улыбку Ёжика перехватил, отследил — и, нахмурясь, незаметно показал не к месту сияющему деду молодецкий кулак. Дядька Изя с лица слинял, намек прекрасно поняв.

Далее слово вновь взял Пересвет. Вкратце для Светополка рассказал о блужданиях по ибирскому заповедному лесу и знакомстве с ведьмой, которая помогла отыскать местоположение похищенной царевны. О Чумкуме особо распространяться не стал, чтобы драку не затеять, потому что не мог всё еще остыть после пьяной выходки братца.

Младшему Берендеевичу предстояла сложная задача: рассказать, кто же такой сидящий рядом с ним молодец видной наружности…

Но и тут Светополк ему свинью подложил. Бесцеремонно заткнув младшего, объявил родителям, что этот самый молодец — и есть похититель их единственной дочери и любимой сестрицы по совместительству. Увидел его цесаревич, когда оный красавец пил вино в столичном трактире в компании подозрительных бородатых личностей. Пусть даже коварный наемник сам успел обзавестись бородой, Светополк всё равно узнал его по описанию покойного бывшего друга-предателя.

Сам успевший к тому времени в том же трактире порядочно накваситься, после пятой кружки пива, приправленной стопкой горилки, цесаревич недолго сомневался в личности иноземца. Встал из-за стола, перевернув с грохотом оную мебель — и прямиком направился к тому за разъяснениями. Наглец человеческим языком заданный вопрос понимать отказался, трясти себя за шиворот не позволил, наследнику престола в челюсть двинул для острастки. Поэтому, потеряв терпение, Светополк кликнул городскую стражу.

Что случилось дальше, цесаревич помнит уже весьма смутно.

— Не похоже, что Войславушка на своего похитителя до сих пор держит обиду, — сказал Берендей Иванович, поразмыслив, побарабанив пальцами по подлокотнику.

— Прошу прощения, — вставила слово молчавшая доселе Ясмин. — Должна заявить, что оставить Хродланда в трактире было моей идеей. Дело в том, что нами, как иностранцами, сразу стали интересоваться некие загадочные личности. Поэтому я велела… я попросила Хродланда, — поправилась она, — выяснить, ради какой-такой задачи в столице вербуются иностранцы и кто за этим стоит.

— Выяснили? — спросил Берендей.

— Не успели, — опустила голову Шеморханка, обвиняюще стрельнула глазами на Светополка.

Царь еще маленько помолчал. Еще бы! Столько сведений нужно было переварить.

Повисшую паузу никто нарушить не посмел. Светополк снова потянулся за рассолом. Забава, успевшая его простить, по излюбленной привычке повисла на мужнином локте, пылко прижавшись бюстом. Василиса Никитична, подперев щеку рукой, приглядывалась к Хродланду. Хродланд переглядывался с Войславой, мимоходом позыркивая на Изяслава Панкратьевича. Дядька Изя украдкой всё равно любовался Ёжиком. Ёжик из-под ресниц следил за Пересветом. Пересвет буравил взглядом Светополка. Одна Ясмин нарушала тишину шуршанием и хрустом, продолжая безмятежно лакомиться орешками.

— Что-то мне твое лицо знакомо! — обратился Берендей к Хродланду на родном для того языке. — Или на отца ты сильно похож… Мальчишки вот матери по секрету намекнули, что ты знатного рода. Не из Штирейхмарка ли будешь?

— Вы правы, ваше величество, — церемонно склонил голову Хродланд, польщенный, сверкнул подкупающе открытой белозубой улыбкой.

— Хм… Если так, — продолжил царь, копаясь в глубинах памяти, — выходит, я видал тебя карапузом, от горшка два вершка. В бытность мою цесаревичем к твоему отцу с визитом приезжал. Ты еще тот был сорванец! Всё пытался мне от кафтана пуговицы поотрывать шаловливыми ручонками. Как сорока, на всё блестящее был падок. Как тебя тогда звали? Как-то забавно: не то Кроликом, не то Рюриком.

— Рориком, ваше величество.

— Вот-вот! Мда, вымахал ты дай боже. А лицом — вылитый твой отец! Земля ему пухом. На троне-то теперь твой младший братец сидит, верно? Розамунда постаралась. Мда… А ты теперь кто же?

— Герцог Кюхблюмемарк.

— Это на бумаге? — сказал Берендей Иванович. — А на деле?

— Изгнанник, — пожал могучими плечами Хродланд.

— Вот ведь мстительная баба! — стукнул кулаком по колену царь. — Ну что ж, изгнанник, прими наше гостеприимство, будь как дома.

— Благодарю вас, ваше величество, — снова склонил кудрявую голову Хродланд.

— О чем они говорят? — наклонилась Войслава к Ясмин, взмолилась громким шепотом: — Переведите ради бога!

Вместо Шеморханки ей ответил Ёжик, не постеснялся через весь кабинет брякнуть сердитым тоном:

— О том, что у твоего избранника ни кола, ни двора, ни наследства!

Войславка на него зыркнула исподлобья, заявила решительно:

— А я всё равно за него замуж хочу!!

Ну разве только язык не показала принцу, хотя ее так и подмывало.

Царь усмехнулся в усы, спросил у избранника-изгнанника:

— А отчего ж наш Ёжик на тебя так злится?

Хродланд ответил тоже усмешкой, сделал невинные глаза:

— А это вы у него сами лучше спросите, ваше величество.

— Лучше не спрашивайте, — отозвался Ёширо, нахохлившийся, точно воробей на ветру.

Посчитав улыбку отца добрым знаком, Войслава пошла в атаку:

— Батюшка! — заканючила она, напустив слезливой звонкости в голос. — Я ведь не отстану! Я замуж за него хочу! — Для пущей убедительности она встала с места и ткнула пальчиком в мускулистую грудь объекта страсти. — Назначайте день свадьбы! Иначе я не знаю, что сделаю! Я на всё готовая!

Василиса Никитична неодобрительно охнула, пораженная бесстыдством дочери. Разве ж так она ее воспитывала? Ремнем надо было пороть? Да уж поздно сейчас жалеть, упустила кровиночку!..

— На свадьбу денег нет, — просто ответил царь. Сказал, как припечатал.

Войславка взвилась фурией:

— На их свадьбу деньги нашлись?! — перевела обличающий пальчик с Пересвета на Ёжика, едва по пути по носу жениха не щелкнула, не заметив. — А на мою — нету значит?!

— Ну так, — развел руками государь, — на их свадьбу извели как раз те самые сбережения, что для тебя особо держали. Увы. Раз ты от той свадьбы отказалась, неблагодарность проявила — теперь жди, пока заново накопим.

— Что? Как это — накопим?.. — опешила царевна.

— Так вот, — вздохнул отец. — Причём, судя по сложившейся международной и внутренней политической обстановке, копить придется долгонько. Разве что у жениха занять?..

Он выразительно поглядел на Хродланда. Но тот в точности повторил извиняющийся жест самого царя — так же развел руками, пожал плечами и виновато улыбнулся.

Государь расплылся в довольной улыбке. Потенциальный зятёк ему уже определенно нравился.

— Вот видишь, — махнул он на жениха ладонью. — И у него денег нет. Так что терпи до весны. Если не дольше.

Войслава сникла, села на лавку — почти что упала.

— Если ты вправду любишь, полгодика обождешь, — заявил государь доброжелательным, участливым тоном. — Чувства свои испытаете, друг друга узнаете получше. А вдруг сама же раздумаешь? Разлюбишь? В твоем возрасте девицы крайне легкомысленные и переменчивые сердцем! Оно и к лучшему, что подождать придется, я так считаю.

— Я же… я же уже венок из роз себе приготовила… — бесцветным голосом прошелестела царевна.

— Завянет? — посочувствовал отец.

Дочка подумала — отрицательно покачала головой.

— Ну вот и славно, раз так! — обрадовался царь. Хлопнул себя по коленкам обеими ладонями, порывисто встал с кресла. Объявил: — Ужинать пора! Василисушка, прикажи подавать! Идем, Рорик, за знакомство надо по рюмашке пропустить. Отца твоего помянем тоже, хороший был король…

Вославка услышала. Из горестного ступора ее единственное неосторожно оброненное слово вышибло:

— …король? — пролепетала она.

Взгляд ее просветлел. Пусть все вокруг на нее не обращали внимания, торопясь покинуть кабинет — черт с ними! С обманщиками! Видать, вся семейка уже знает, что ее угораздило в сына короля влюбиться! Ее одну дурочкой выставляли, значит? У, злыдни! А еще родня называется!! Но ничего, она им устроит! Весны ждать? Деньги копить? Как бы не так! Выкусите! Она ли не царская дочка? Она ли приучена к отказам и промедлениям?

Войслава Берендеевна на месте запрыгала от счастья. Кулачками, вскинувшимися к груди, потрясла украдкой. Благо в кабинете она осталась в одиночестве, никто не мог ей помешать вдоволь тихонько попищать от радости, распирающей сердечко, чудилось, до размеров небесного купола.

***

Пересвет стоял в темном коридоре терема и маялся выбором: как быть? Вот уже больше получаса его супруг, которого царевич обыскался, весь дворец обегав, — он здесь, в коридоре, ровно за углом, в проеме окна. Поджидает кое-кого. И мерзнет. Обнаружив его местопребывание, Пересвет сразу же слетал в личные покои, принес теплый кафтан — ибо в переходах терема гулял нешуточный сквозняк! Но подойти к Ёжику, заставить одеться — означает выдать себя, признаться в том, что царевич ему не доверяет, следит за каждым его шагом. И вот уже полчаса мнется в сомнениях, тайком из-за поворота на него поглядывая, комкая кафтан в руках.

Понятное дело, кого Ёжик ждет! Кто бы сомневался. Поговорить решил, с глазу на глаз. Пересвет со стыдом ощущал, как неукротимая глупая ревность медленно, но верно вскипает в крови.

За ужином поговорить, ясно, было неудобно. Хродландом завладел царь-батюшка, пили за знакомство. Светополк к ним тоже присоединился, быстро запьянел на старых дрожжах — полез заново извиняться перед Ёжиком. И опять порывался от переизбытка раскаяния его облапать. И снова не Пересвет оградил мужа — Рорик вперед него вмешался. Весомо цесаревичу намекнул: мол, не распускай конечности, чтобы не заболели. У тебя, мол, жена есть — ее и тискай, а мальчишку не трожь. Светополк намек понял, хоть и был под хмелем, руки благоразумно прибрал. Захохотал, якобы только пошутить хотел, не больше того. Хродланда по плечу дружески похлопал. Но глаза-то сверкнули злостью, смерив противника с ног до головы.

Так они и провели поздний семейный ужин — меряясь взглядами. Точно два матёрых волка, которые пока что издалека оценивают силу друг друга, прикидывая, у кого больше шансов выйти победителем из кровавого поединка за место вожака.

Разумеется, Пересвет рядом с ними обоими был щенком. Что отнюдь не способствовало его хорошему настроению.

И вот теперь — вместо уюта брачной постели, его принц предпочитает мерзнуть на сквозняке.

…Обкусанная краюха луны. Синева за окном. Темнота в переходе. Стройный силуэт в оконном проеме, очерченный тонкой полоской лунного света. Не заметить было невозможно. Хродланд, наконец-то показавшийся на фоне противоположного окна, издалека начал ухмыляться.

— …Как он его назвал?! — пискнула в негодовании Войслава. Чтобы их не услышали, Ясмин пришлось подруге рот прикрыть рукой. Но та от руки отмахнулась, пусть и понизила голос до свистящего шепота, возмущаться не прекратила: — Как?! Хер-дюк?! Совсем Ёжик охамел?

— «Господин герцог»! — шипела на нее Шеморханка, чтобы не мешала подслушивать. — Он просто назвал его герцогом!

— Да ну конечно! — оскорбилась царевна.

Если Пересвет маялся за левым поворотом (если смотреть от окна), то его младшая сестрица сторожила своего жениха за правым поворотом расходящегося надвое коридора. Не в одиночестве — в компании с Ясмин, не то бы ее терпение давно закончилось.

— Пришел, чтобы поблагодарить меня? — уточнил Хродланд. Развернулся к окну спиной, прислонился плечом к косяку простенка — давая понять, что согласен на длинный разговор.

Против его ожиданий, Кириамэ вправду поклонился без всяких шуток:

— Большое тебе спасибо, ты очень мне помог.

Не слишком низкий поклон, ровно такой, какого требовала вежливость. Но Хродланд на мгновение опешил.

Однако лишь на мгновение.

— Что ж. Я рад. Ты в очередной раз имел прекрасную возможность сравнить мои достоинства и недостатки твоего возлюбленного. Да, котик?

Пересвет прижал кафтан Ёжика к груди, стиснул, не сознавая, что делает. Голоса были слышны отчетливо, он почти явственно видел нахальную ухмылку Хродланда.

— Может, теперь-то ты оценишь мое предложение? Решайся, пока не поздно. Бросай своего мальчишку — ради настоящего мужчины.

Пересвета смутило ответное молчание. Это мгновение тишины показалось слишком долгим!! Аж в холодный пот прошибло. Он тихонечко выглянул из-за угла — и вдохнул с невероятным облегчением: никаких поцелуев. Оба стоят на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Взгляды, плохо различаемые в темноте, но наверняка крайне выразительные! И ничего больше. Слава Небесам, Хродланд не делал лишних движений.

— Что он ему сказал? А? — трясла Войслава Шеморханку.

— Предложил Ёжику бросить Пересвета, — отозвалась та.

— Ему-то зачем?! — не сразу уяснила Войслава. Когда догадалась — взялась ногти грызть.

— …Ты разве передумал жениться на нашей царевне? — негромко спросил Кириамэ.

— Нет, не передумал, даже не мечтай. Но рано или поздно она должна будет всё равно понять, что для мужчины лишь одной женщины мало. Не вижу причин, почему бы ей не стать моей женой, а тебе — моим любовником.

Пересвет сделал вдох-выдох, прислонившись затылком к бревенчатой стене. Жаль, не каменная — хотелось гудящую голову приложить к чему-то холодненькому… Нет, это пустой трёп. Нельзя убивать за глупую болтовню, нельзя…

— …Я убью тебя, если ты ей хоть что-то!..

— Ну, вот опять! Котик, тебе не надоело постоянно мне угрожать?..

— Что они говорят?? — изнывала Войслава, наскакивая сзади на филейную часть Ясмин. Шеморханка оную часть оттопырила, ибо, пригнувшись, выглядывала из-за стены, стараясь не пропустить ни слова.

— Ёжик Кролика убить грозится.

— Да как он смеет — моего Рорика!

— Говорит: если ты сестрице навредишь.

— Если он мне навредит, я его своими руками задушу! Никого просить не стану! Пускай не вмешивается! — заявила царевна.

— …С другой стороны, — продолжал Хродланд. — Если ты так настаиваешь, я согласен уехать отсюда.

— Во сколько это мне обойдется? — уточнил принц.

— Все наличные деньги, — оскалился гад. — И ты сам в придачу. Согласен разделить со мной жизнь изгнанника? Уедем далеко-далеко! Поселимся в глухом лесу, в горах, в маленькой лачуге. Будем зарабатывать на пропитание трудом наемных убийц. Так романтично, согласись? Мы будем чудесной парой!

— …Ну что там? — теребила царевна юбку подруги.

— Предлагает Ёжику стать его парой и сбежать в горы.

— Чего?!

— …Если из-за тебя она прольет хоть одну слезинку, — в который раз предупредил Кириамэ, — я тебе точно отрежу кое-что для тебя очень дорогое!

— Зачем мне ее обижать? — удивился Рорик. — Разве ты обидишь своего Пересвета?

— О чем ты вообще? Не увиливай!

— Я о том, котик, что мы с тобой на равных правах войдем в эту семью. То, что ты женился на царевиче, не ставит тебя выше меня.

— Что за чушь? Не сравнивай себя со мной!

— Почему же нет? Ты проник в эту семью обманом. Я — тоже. Мы с тобой словно отражение друг друга!

— …Говорит, что они отражения друг друга, — перевела Ясмин Войславе.

— Ох, договорится у меня! — поклялась в сердцах царевна.

— …Пересвета отдали за меня, — напомнил принц. — Я его не похищал, не забывай!

— А если бы не отдали? Что тогда? — ехидно подколол наглец. — Что бы ты тогда сделал?

Пересвет насторожился. Потому что Ёжик промолчал, признавая крупицу истины в подобных рассуждениях.

— Не злись, котик. Государь уже смирился со мной, как с будущим сыном. Мне кажется, он даже рад, что его привередливая дочка наконец-то влюбилась. И не в какого-нибудь проходимца — а в достойного отпрыска королевской фамилии. Тем более — близкого друга его обожаемого Ёжика!

Кириамэ насупился. Нахал нежно ласкал его взглядом, до того «котик» был мил, когда злился. Эти его шуточки не могли не раздражать!

Однако это тоже была правда. Берендей Иванович давно устал от капризов единственной дочери, которая отказывала одному заморскому жениху за другим. Между прочим, каждой многочисленной делегации приходилось устраивать достойный прием, потом еще дарить подарки в знак извинения за хамство невесты — а всё это недешево обходились казне!

Тем более, вряд ли после истории с похищением достойные женихи продолжат ломиться в ворота дворца. Сомнительная репутация никогда невест не красила. А отсутствие приданого из-за проблем в экономике страны — тем паче.

В таких условиях — тайная женитьба стала бы прекрасным выходом для всех…

— …Не смей прикасаться к ней хоть пальцем до венчания!

— Знаю, знаю! Иначе котик мне кое-что важное отрежет. На этот счет можешь быть спокойным, моя невеста взойдет на брачное ложе непорочной девой. Это для меня дело чести, хоть можешь и не верить. Но поцелуи-то ты мне разреши, а, котик? Не то придется целоваться с тобой! Украдкой тебя подловлю в темном коридоре, вот как сейчас — и зацелую, учти! Без этого у меня нервное здоровье пошатнется, ей-богу, я ж мужчина в полном расцвете сил!

Пересвет опять не удержался — вспыхнув злым румянцем, потянулся подсмотреть. Нет, всё так же стоят по обе стороны от окна…

— Ну, что там? Всё бормочут и бормочут! — сгорала в любопытстве Войслава.

— Рорик требует у Ёжика поцелуев. Обещает прижать в темном углу.

— Что?!

— Тцц, услышат же!..

— …Смирись, котик. Мы с тобой станем названным братьями, согласен ты или нет.

— Ты же не любишь ее. Отступись? Зачем тебе это?

Хродланд пожал плечами.

— Не люблю.

— Что он сказал? — без перевода, сердцем почуяла Войслава.

— Что не любит тебя! — отозвалась Ясмин. Поняла, что сказала — ойкнула, кинулась поддержать подругу, ибо та вдруг вздумала по стеночке сползти, на пол села.

— …Она мне очень нравится, — продолжал Хродланд. — Настолько нравится, что я не сомневаюсь, что очень скоро ее полюблю больше жизни. Всем сердцем. Наверное. Она юная, открытая, красивая. Лучшей жены для себя я не представляю. Ну разве что ты — но ведь ты ж мне сыновей не родишь! Или попытаемся, м?

— Заткнись уже, — беззлобно отозвался Ёж.

— Молчу, — покладисто согласился Рорик. Но речь продолжил: — Я в восторге от этой семейки. Они приняли меня безо всяких условий, простили все грехи. Я хочу стать частью этого мирка. Я хочу, чтобы это место стало моим настоящим домом… Впрочем, стоит ли это объяснять тебе?

Кириамэ просто кивнул.

— Если я окажусь недостойным мужем и зятем — просто убей меня, хорошо? — улыбнулся Хродланд.

— Непременно, — сверкнул улыбкой в ответ Ёширо.

За поворотом Ясмин зашуршала одеждой, искала по потайным кармашкам шальваров платочек — до слез растрогалась подслушанным откровением.

Найти платок мешала подруга, хватала за руки, трясла:

— Да что? О чем? Что там?

— Они так глубоко понимают друг друга! — всхлипнула Шеморханка.

Выглянув за угол, Войслава встала столбом: на прощание Ёжик слишком приблизил свою мордашку к лицу наклонившегося Рорика. Издалека, с ее стороны, это выглядело точнёхонько долгим поцелуем! Ей стало тошнёхонько…

Пересвет тоже не услышал тихий шепот принца. То был даже не шепот — одно дыхание, ожегшее щеку Хродланда:

— Я запомню твою клятву, обещаю.

Со стороны царевича этот момент выглядел тоже очень смущающе. Пересвет глаза рукой прикрыл. Он верит мужу, верит… больше, чем собственному зрению…

Впрочем, у Рорика тоже в зобу чуток спёрло:

— Всё дразнишь… — протянул он, ухмыльнулся. — Будь осторожен за поворотом.

— Ты тоже, — любезно кивнул принц, указав ему взмахом умопомрачительных ресниц верное направление пути.

Шаги отчетливо прозвучали в холодной ночной тишине.

— Всё дразнишь? — уныло произнес Пересвет. Накинул мужу на плечи измятый кафтан. — Думаешь, это заставит сестрицу отложить венчание?

— Хотя бы ненадолго, — без зазрения совести признался Кириамэ.

Остановился, вскинув руку — призывая и царевича прислушаться.

С другого конца коридора послышались два голоса: шипящие друг на друга, перебивающие. Затем — короткий, вскрик, определенно мужской, явно от внезапной боли. Торопливые удаляющиеся шаги. Следом — еще шаги, более быстрые. Потом еще шаги, неровные, прихрамывающие. И тишина.

Кириамэ не прятал довольную усмешку. Пересвет хмыкнул: злопамятностью сестрица не отличалась — как вспыхнет, так же быстро и остынет…

Но довольно заботиться о чужом счастье! Пора и о своем подумать. Царевич решительно взял мужа за руку и потащил в покои. Тот несколько удивился резкости, но перечить не посмел.

В спальне их встретила Дарёна. Отвесила поклон царевичу, сообщила, что выполнила его поручение. Видимо, не успела уйти до их возвращения. И очень подозрительно смутилась, больше обычного. На Кириамэ глаз поднять не посмела. Быстрой мышкой юркнула за дверь, оставив их одних.

Дата добавления: 2015-09-01