Шедевры современного искусства

Черный автомобиль затормозил на углу Кенсингтон-гарденс. Таксист отодвинул створку стеклянной панели, отгоражи­вающую его от пассажиров.

Вот и приехали! — объявил он. — Это отель «Ройал-Парк». Вам помочь с багажом?

Нет, спасибо, — ответила за всех Трейси Фостер и тут же схватила свой рюкзак и нажала на ручку дверцы. Через пару секунд девочка уже спрыгнула с подножки на тротуар. Не от­стали от нее и подруги, Холли Адаме и Белинда Хейес.

Ого! Вот это красотища! — Белинда погля­дела сквозь очки в тонкой металлической опра­ве на импозантное старинное здание из красно­го кирпича. — Па, неужели мы тут остановимся?

Ты угадала. Мы переночуем именно в этом отеле, — отец Белинды расплатился с таксистом и подхватил свой чемодан. — Ну, что, пошли регистрироваться?

Мне до сих пор не верится, что это не сон! — воскликнула Холли, когда маленькая компания поднялась по широким ступеням и вошла в обширный вестибюль с мраморным полом. — Какая роскошь!

Ничего, это ненадолго, — пошутила Белинда. — Не забывай, завтра в это время мы уже будем в Барселоне!

С радостной улыбкой на лице Холли повер­нулась к Трейси. Все произошло так стреми­тельно, что девочки никак не могли прийти в себя. Летние каникулы только-только нача­лись, когда мистер Хейес объявил, что ему предстоит деловая поездка в Испанию. Отец Белинды работал в международном благотвори­тельном фонде, занимавшемся помощью стра­нам третьего мира, в которых из-за засух или неурожая голодало население. На этот раз он собирался в Барселону, чтобы убедить там зна­менитого художника Оскара Мейкписа присое­диниться к их акции и пожертвовать крупную сумму.

Сначала мистер Хейес намеревался взять с собой всю свою семью, но вскоре выяснилось, что миссис Хейес придется остаться в Йорк­шире — у нее заболела престарелая тетка и нуж­далась в уходе. Тогда находчивая Белинда при-

С гала к отцу, чтобы он пригласил в их поездку ее лучших подруг, Холли и Трейси. Все три девоч­ки увлекались детективными книжками и разгадкой всяких загадочных историй. Подруги да­же создали Детективный клуб, настолько при­вилегированный и закрытый, что они решили больше никого туда не принимать. В конце кон­цов Белинде удалось уговорить отца, однако он поставил девочкам условие — пока они будут в Барселоне, никаких загадок и всяких там рас­следований.

После того как путешественники сообщили о своем прибытии в регистрацию отеля, они поднялись на зеркальном лифте на самый верхний этаж и прошли в свой номер-люкс с гостиной, в огромные окна которой виднелись ма­кушки деревьев в парке Кенсингтон-гарденс, и двумя спальнями. Одну занял сам мистер Хейес а в другой, с тремя кроватями, разместились девочки.

Через пару минут отец Белинды заглянул к ним.

— Ну как, удобно вам здесь? — спросил он и тут же добавил: — Боюсь, что мне придется покинуть вас на время. Меня вызвали на срочное совещание и я не знаю, сколько оно продлится. Но вечером я вернусь, и мы вместе поужинаем. Спать ляжем пораньше, потому что завтра у нас в десять утра самолет. У вас уже есть какие-то планы на сегодняшний день?

Холли сунула руку в свой рюкзак и извлекла пухлую книжку в ламинированном бумажном переплете. (Надо заметить, что несколько лет назад родители Холли продали свое лондонское жилье и переехали в графство Йоркшир, в горо­док Виллоу-Дейл.)

Вот путеводитель по Лондону, — объявила она. — Я нашла его в библиотеке и уже успела полистать. Как изменился город после моего переезда! Появилось столько интересного. Я, к примеру, с удовольствием побывала бы в худо­жественной галерее «Тейт-Модерн». Там собра­ны лучшие произведения современного искус­ства. По-моему, это очень интересно!

Прекрасная идея! — Мистер Хейес одоб­рительно кивнул. — Кстати, если вам попадет­ся какая-нибудь работа, принадлежащая кисти Оскара Мейкписа, скажите мне потом ваше мнение о его творчестве!

Па, что вообще за птица этот самый Оскар Мейкпис? — воскликнула Белинда. — И почему он такой знаменитый? Лично я никогда про не­го не слыхала!

Ох, чему вас только учат в школе! — вздох­нул ее отец. — Ведь он один из самых знамени­тых современных художников, да еще, пожа­луй, самый эксцентричный. Например, он любит когда о нем пишут в газетах, когда вокруг го пресса поднимает шумиху. Если мне удастся его убедить, чтобы он дал свое имя нашей новой благотворительной акции, об этом будут кричать крупные заголовки всех ведущих газет, именно это нам и требуется.

— Ладно, тогда мы обязательно поищем в галерее свежие шедевры этой знаменитости, — с усмешкой пообещала Трейси. Мистер Хейес поднял с пола свой дорогой портфель.

Ну ладно, тогда я пошел, — сказал он и взялся за ручку двери. — Желаю приятно и с толком провести время. Да, и помните, о чем мы с вами условились: занимайтесь чем угодно, пределах разумного, конечно, но только ника­ких детективных расследований, никаких тайн! Понятно? Белинда, ты мне дала слово! Он скрылся за массивной лакированной дверью. Белинда недовольно нахмурилась.

По-моему, папа просто не понимает, что мы вовсе не ищем никаких загадок, — проворчала она. — Они сами нас находят!

— Но ведь мы их ждем! Мы каждый раз хотим, чтобы они появились! — напомнила ей Холи. — Вот потому я и захватила с собой наш блокнот, просто так, на всякий случай.

Она вытащила из своей сумки довольно по­тертый блокнот в красной обложке. С самого начала деятельности их Клуба Холли скру­пулезно записывала каждое расследование, и блокнот был заполнен почти до конца.

Вот только в художественной галерее нас едва ли ждут какие-нибудь тайны, — заявила Белинда разочарованным тоном. — Наша экс­курсия скорее напоминает мне школьное меро­приятие.

Заранее никогда ничего нельзя знать, — возразила Трейси. Она сидела в мягком кресле, перелистывая путеводитель. — Вон какие там интересные картины выставлены. Просто по­смотрим на современные шедевры — от этого уже польза. А дальше будет видно.

С этими словами она вскочила и направи­лась к двери.

Вскоре девочки вышли из подземки на стан­ции «Блэкфрайерс» и перешли по мосту через Темзу на Бэнксайд. При виде галереи порази­лась даже искушенная Белинда.

Вы уверены, что мы не ошиблись и при­шли в нужное место? — спросила она. — Какое огромное здание! Оно совсем не похоже на ху­дожественную галерею. Скорее на какую-ни­будь фабрику!

Все в порядке, это и есть «Тейт-Мо­дерн», — успокоила ее Холли. — В путеводителе говорится, что в этих стенах прежде размещалась электростанция — вот почему тут такая вы­кая труба. Но потом здание много лет пустовало, пока кому-то не пришло в голову превратить ею в художественную галерею.

По мере приближения к галерее она казалась им псе огромней и огромней, а уж когда они вошли внутрь, у девочек просто дух захватило. Наклонная эстакада привела подруг в огромное Пустое помещение — бывший турбинный цех. В дальнем его конце виднелся высокий мост с гигантскими скульптурами. И вообще, здание было настолько огромным, что девочки не удивились бы при виде облаков, проплывающих под потолком.

— Неужели тут все экспонаты такие же большие, а? — поинтересовалась Трейси. — Я дума­ли, что здесь и маленькие тоже есть.

— Я уверена, что в галерее найдутся работы разной величины, в том числе и маленькие, — заверила ее Холли. — Давайте поднимемся на­верх и отыщем другие выставочные помеще­нии.

С левой стороны, за высоченной стеклянной стеной виднелись длинные эскалаторы, кото­рые вели на семь этажей выставочного ком­плекса. На каждом этаже были выставлены тысячи произведений искусства, созданных в те­чение всего двадцатого века.

Трейси, самая спортивная из членов Клуба, поднялась наверх и пробежала рысцой зал за за­лом, отыскивая какую-нибудь картину Оскара Мейкписа. Потом вернулась к Холли и Белинде, которые неторопливо разглядывали экспо­наты, и объявила, что ей так ничего и не удалось обнаружить. Белинда тут же пришла в ужас при мысли о предстоявших им долгих часах безус­пешных поисков и предложила обратиться за помощью к одному из смотрителей залов, оде­тых в особую униформу.

Мейкпис вам нужен? — широкоплечий мужчина на секунду задумался. — Ах да, я пони­маю, что вы хотите посмотреть — большую ста­тую русалки. Что ж, вы идете правильно. Она на этом этаже. Вот так и ступайте в дальний коней этого этажа — мимо не пройдете.

Девочки последовали совету смотрителя, и Холли вскоре увидела русалку. Правда, экспо­нат оказался не совсем таким, как они себе представляли.

Трейси прочла на постаменте табличку с на­званием.

«Русалка» — Оскар Мейкпис, Испания, 1993. Обже труве. — Девочка нахмурилась: — Хм, что значат два последних слова?

По-моему, по-французски это означает «найденные предметы», — сообщила ей Хол­ли. — Ну, к примеру, некоторые художники и скульпторы любят поднимать с земли всякие там причудливые камни и прочее, а потом слегка обрабатывать, обтесывать, более четко проясняя образ, который им померещился.

Скульптор, по-видимому, подобрал валяв­шиеся на морском берегу ведра, лопаты, рваные спасательные жилеты, сети для ловли креветок, бейсбольные мячи, доски для серфинга, даже два сломанных шезлонга, потом скрепил их ме­жду собой и получилась весьма приблизитель­ная женская фигура трехметровой высоты.

Ну, если уж это шедевр современного ис­кусства, тогда извините! — презрительно фырк­нула Белинда. — На мой взгляд, эта скульптура Польше напоминает кучу старого хлама, упав­шего с грузовика, когда тот ехал на мусорную свалку.

Может, если мы посмотрим подольше, до нас дойдет замысел скульптора и вообще цен­ность этого произведения, — неуверенно пред­положила Холли, разглядывая «Русалку» с раз­ных ракурсов.

Вот еще! Больно нужно, чтобы он доходил до меня, этот самый замысел, — огрызнулась Белинда.

Ага, вот теперь уже теплей. «Русалка» на­чинает мне нравиться, — заявила Трейси, когда отошла к дальней стене зала.

Она прошла мимо другого экспоната — неясной, динамической фигуры молодого животного, может, жеребенка, а может, и птицы. Это существо привстало на задних ногах, словно собиралось куда-то прыгнуть. Эта скульптура очень сильно отличалась от «Русалки». Трейси прочла вслух название:

«Тайна Жизни» — Ганс Дорфман, Мюн­хен, 2000. Бронза. — Трейси медленно обошла вокруг этой выразительной скульптуры и с удовлетворением покачала головой. — Вот это в самом деле прекрасная работа, ничего не ска­жешь. — Трейси, с ее пристрастием к спорту, всегда нравилась динамика, и тут ее поразило, с каким мастерством немецкий скульптор сумел передать в застывшем движении такое ощуще­ние рвущейся вверх энергии.

Холли согласилась с ней.

Честно говоря, эта «Русалка» мистера Мейкписа меня тоже не впечатлила, — сказала она. — Куча хлама и есть куча хлама. Не скульп­тура, а пляжная помойка! А этот жеребенок — совсем другое дело. Сколько в нем жизни, по­трясающе!

Забавно слышать, — произнес за ее спи­ной чей-то низкий бас.

От неожиданности Холли вздрогнула и по­вернулась на голос. Неподалеку от нее стоял тот самый смотритель галереи, который подсказал им дорогу к.«Русалке». Оказывается, он шел за ними через все залы.

Несколько недель назад у нас побывали Посетители, которые сказали приблизительно То же самое, — продолжал он. — Двое тури­стов. Судя по их произношению, они приеха­ли из Испании. Их очень заинтересовала «Тай­на Жизни». Причем у одного из мужчин была новая видеокамера, и он снимал жеребенка с разных точек. Разумеется, мне пришлось остановить его. Ведь посетителям не разрешено тут ничего снимать фотоаппаратом или на видеока­меру. — Смотритель пожал плечами и возму­щённо фыркнул, словно те два посетителя, не уважавшие правила галереи, своим поведением на несли ему личную обиду.

Но я все-таки понимаю, почему им захотелось снять на память скульптуру Дорфмана. — дипломатично заметила Трейси. — Ведь приятно вернуться домой с таким сувениром: гораздо лучше, чем эта «Русалка»!

В ней уж точно нет никакой загадки! — с Ядовитой усмешкой добавила Холли.

В шесть часов, когда девочки вернулись в отель «Ройал-Парк», их уже ждал мистер Хейес. Белинда позабавила отца своим язвительным описанием «Русалки» Оскара Мейкписа. Мис­тер Хейес тут же нахмурился.

— Возможно, ты права, дочка, — проговорил он. — Но если ты встретишься в Испании с мис­тером Мейкписом, то держи, пожалуйста, при себе свое мнение: едва ли он будет счастлив, ес­ли ты начнешь критиковать его шедевры!

Не беспокойся, па, я не скажу ни слова. Однако, честно говоря, эта его старуха «Русал­ка» — просто бред собачий! — решительным то­ном заявила Белинда и достала из мини-бара баночку кока-колы.

Трейси улыбнулась и поддержала подругу:

Да, я абсолютно согласна с оценкой Белинды! Но вот «Тайна Жизни» — нечто совер­шенно иное. Если бы она продавалась, я бы хо­тела купить эту скульптуру! Вот где настоящий шедевр, ничего не попишешь.

Мистер Хейес улыбнулся и поднял брови:

Что ж, если ты подумываешь о том, чтобы вложить деньги в работу Дорфмана, я должен тебя предупредить, чтобы ты начала их копить.

Да, я догадываюсь, что «Тайна Жизни» стоит достаточно дорого, — начала было Трей­си.

Мягко сказано, — перебил девочку отец Белинды. — Если бы эта фигурка жеребенка была выставлена на продажу — хотя, разумеет­ся, это невозможно, ведь она уже принадлежит галерее Тейт, — ее цена потянула бы на полови­ну миллиона!

Девочки дружно ахнули, а Трейси повто­рила:

Полмиллиона? В самом деле, мистер Хей­ес? Неужели она столько может стоить?

Отец Белинды кивнул без тени улыбки:

Да, полмиллиона, а то и больше, если бы она продавалась на аукционе! Крупные кол­лекционеры — люди богатые и готовы запла­тить сколько угодно, лишь бы получить в свои руки подобную работу. И вообще, в наши дни современное искусство превратилось в боль­шой бизнес. Вот почему в таких местах, как «Тейт-Модерн», приняты строжайшие меры безопасности. Некоторые коллекционеры го­товы платить бешеные деньги за признанные всеми шедевры, даже если потом им придется демонстрировать свои сокровища под боль­шим секретом.

И я догадываюсь, что в этой области боль­шой бизнес часто перешагивает через границы дозволенного и становится преступным, — за­думчиво произнесла Холли.

Увы, боюсь, что ты права, — согласился с ней мистер Хейес. — Самые отпетые мошенни­ки не останавливаются ни перед чем, лишь бы удовлетворить запросы своих клиентов и зара­ботать на этом огромные деньги! Тут речь идет о международной преступности.

Дата добавления: 2015-08-26