Книга вторая 6 страница

Он улыбнулся и спросил:

– Как он сегодня?

– Спокойно. Я пыталась навести его на воспоминания о… но, кажется, не удалось. Завтра нужно отвести его к зубному врачу – почти всю неделю он не ест, – неожиданно перескочила она на другую тему. – Джек ждал, что ты почитаешь ему.

– Сейчас. Когда он пойдет в детский сад? На следующей неделе?

– Да.

– Как твоя рука? – спросил Джо, глядя на забинтованную руку жены.

– Временами дергает.

Она коснулась его руки, и он впервые заметил, что руки выдают ее возраст. Лицо, несмотря на все испытания, все еще сохраняло молодость, было таким же красивым, как перед свадьбой. И Джо ощутил себя ничтожеством: ведь он обманывал ее.

Дразнящий запах жареного лука и чеснока вызвал чувство голода, несмотря на смятение. За целый день Джо не ел ничего, кроме печенья. Он погладил руку жены.

– Пойду к Джеку. Давай поедим сегодня пораньше.

– Я приготовлю на ужин бараньи отбивные, хорошо?

– Отлично.

– Открыть вино?

– Конечно. – Джо бережно тронул ее щеку и пошел вверх по лестнице, сжимая стакан с виски. Джек в голубой пижаме сидел в кровати, сложив руки перед собой. При виде отца личико его засветилось.

Это мгновение Джо хотел бы остановить. Если бы Джек всегда ждал его вот так, в кроватке, с открытой улыбкой! И чтобы Карен всегда встречала его, обнимая и целуя. Как хорошо им, только втроем, отгородиться от всего, ничего не знать.

– Мне больше не нужно спать в больнице, правда, папа?

– Не нужно, – успокоил сына Джо. – Совершенно не нужно.

– И завтра меня не оставят у зубного врача, да? Он ведь отпустит меня домой?

– Конечно отпустит.

– Ив воскресенье мы пойдем ловить рыбу?

– Обязательно. В воскресенье пойдем на рыбалку. – «Хоть на Луну, если ты хочешь», – подумал Джо.

Из патрульной машины, стоящей задом ко входу в парк и отлично укрывшейся от глаз за каменными столбиками и живой изгородью, двум полицейским офицерам открывался прекрасный обзор перекрестка во всех направлениях.

На боковой дороге, примыкающей к шоссе, идущему на восток, в четырехстах ярдах от перекрестка затаились в ожидании еще два полицейских на мотоциклах с работающими моторами. Они прислушивались к голосам коллег по радио.

Джим Тинтри двенадцать лет служил в дорожной полиции. Этот высокий человек когда-то был бегуном-марафонцем и до сих пор сохранил атлетическую фигуру. Восемь лет назад под колесами пьяного водителя, мчавшегося на большой скорости, погибла его единственная дочь. Сидя в патрульной машине с микрофоном в руке, он пристально следил за каждым водителем-лихачом. Сержант Берни Симпсон, его коллега и начальник, разделял его неприязнь к нарушителям, но все же склонен был относиться к автомобилистам помягче.

9:20 утра. Подходит к концу час пик, поток машин на загруженной четырехполосной дороге стал меньше, чем час назад. Радио затрещало. Диспетчер сообщил подробности инцидента в порту, на другом конце города, потом стало тихо. На дороге восток–запад зажегся желтый – Джим Тинтри внимательно следил за перекрестком. Мчится серый фургон с нарушениями, обгоняет грузовик. Зажегся красный. Фургон проскакивает. Оба офицера синхронно кивают друг другу. Тинтри нажимает кнопку на микрофоне.

– Серый «транзит». А 400 А.

Один из мотоциклистов откликается:

– Роджер.

Показание на диске радара «Спидмен» – 52 мили в час.

– Красный свет и скорость 52.

– Давай за ним! – Рев мотора и вой сирены заглушили голос.

Офицеры ослабили внимание к дороге север – юг, пока на ней горел зеленый; они сосредоточились сейчас на направлении восток–запад. С холма спускался равномерный поток автомобилей и за перекрестком вливался в широкую Викториан-авеню, которая через милю упиралась в берег моря. В основном шли частные машины. Запоздалые ездоки. Маменьки, везущие своих чад в детский сад.

Каждый любитель ехать на красный сигнал светофора – это потенциальный убийца. Их надо почаще встряхивать. За свою карьеру Тинтри повидал много аварий. Самые ужасные происходят на перекрестках. Жуткое зрелище, когда фургон на скорости 50 миль в час врезается в маленький автомобиль, это никогда не вычеркнуть из памяти: прелестные девушки с оторванными конечностями, с вылезшими из орбит глазами, сожженные до черноты трупы.

Ярость всколыхнулась в нем, когда он увидел мчащийся по дороге со скоростью 60 желтый «фольксваген». К счастью для водителя, у Тинтри не было направленного на эту дорогу радара. «Фолькс» подлетел к светофору на желтый и успел проскочить перекресток.

– Безмозглый ублюдок, – пробормотал Тинтри. Зажегся красный.

– Сколько еще ты думаешь простоять здесь, Джим? – спросил коллега. Хотя Берни был начальником, он чаще спрашивал указаний, чем давал их. Он не считал для себя необходимым принимать решения.

– До полдесятого? – Всегда есть люди, которые опаздывают на работу и спешат.

– Конечно.

Дорога восток–запад почти опустела, по ней двигались только одинокий мопед и молоковозка. Велосипедист проехал, крутя педали и сопротивляясь встречному ветру. Стояло чудесное ясное утро, в чистом воздухе пахло свежестью. С западного направления сейчас должен был появиться новый поток машин. Впереди женщина выгуливала лабрадора, пес бесцеремонно задирал лапу.

– Чертов говнодел! – презрительно прошипел Берни Симпсон. Он не терпел собак. Джим Тинтри сохранял спокойствие, он сам имел собаку, о чем Симпсон, казалось, всегда забывал.

Неожиданно тишину утра разорвал рев двигателей. Медленно параллельно друг другу тащились два грузовика, тормозя движение. Джим проследил, как они проехали перекресток на зеленый свет, за ними – несколько автомобилей. Светофор сменился на желтый. «Мерседес» проскочил, остальные притормозили. Молодцы, подумал о них Тинтри и переключил внимание на направление север–юг, на котором горел зеленый. Колонна машин проследовала к югу, последней шла красная спортивная «тойота», скоро ее задние огни растворились вдали.

Со стороны перекрестка слышно было, как двигатели набирают обороты.

Автомобили, стоящие перед красным сигналом, готовились тронуться с места, хотя зеленый пока горел в направлении север–юг.

– Эй! – окликнул он напарника, нажав на микрофоне кнопку включения.

Тинтри показывал пальцем, но Берни Симпсон уже и сам понял, что происходит.

– Боже! – прошептал Тинтри, не веря своим глазам. Он дернул вниз ручку дверцы, выбрался из машины и в мгновение ока пробежал отделявшие его от перекрестка двадцать ярдов.

К счастью, движение снова уменьшилось. Справа приближалась одинокая зеленая легковушка устаревшей модели, за рулем сидела женщина. За ее спиной взревел мощный двигатель. Офицер обернулся. С холма, на большой скорости, к перекрестку несся бронзовый «ягуар».

У Тинтри похолодело внутри. В панике взгляд его метался от одного автомобиля к другому, но они продолжали сближаться, словно магниты. Полицейский закричал что было сил, замахал поднятыми над головой руками.

Маленький зеленый «ниссан» выехал на перекресток. На заднем сиденье машины – ребенок. Женщина-водитель заметила махавшего руками Тинтри, но слишком поздно – машина устремилась на середину перекрестка.

О боже, только не это!

Скорость «ягуара» в момент торможения, вероятно, доходила до 70 миль в час. Скрипя и визжа тормозами, оставляя на сухом асфальте черные следы от шин, он будто снаряд влетел в маленький зеленый «ниссан».

Тинтри увидел, как в воздух взметнулся сверкающий фонтан осколков стекла. Спустя несколько секунд раздался мощный взрыв, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки.

Зеленый автомобиль, грохоча, как консервная банка по железу, завертелся волчком и перевернулся вверх колесами. Миг – и он ударился о фонарный столб, с хрустом переломил его, как прутик, снес часть кирпичной садовой ограды и остановился, похожий на сломанную игрушку.

На мгновение стало тихо, исчез шум машин, исчезли птичьи голоса, казалось, даже ветер прекратился.

«Ягуар» со снесенным капотом по инерции проскользил до противоположного конца перекрестка и остановился, усеяв все вокруг себя стеклом и металлическими хромированными деталями.

Тинтри услышал шипение и почувствовал запах выливающегося бензина. Из-под мотора «ниссана» пробились первые оранжевые язычки пламени.

Тинтри одним движением преодолел отделявшее его от перевернутой машины пространство. Обе дверцы были закрыты. Внутри на ремнях неподвижно повисло тело женщины с залитым кровью лицом. Неподвижный ребенок, пристегнутый к сиденью, в невероятной позе лежал на крыше, превратившейся в пол.

Отвратительно воняло горелой резиной и краской. Задыхаясь от плотного черного дыма, Тинтри потянул на себя заднюю дверь, она не открылась, тогда он попробовал переднюю, но она тоже не подалась. Тинтри ударил кулаком в стекло – напрасно. Он развернулся и выбил стекло ногой.

Берни был уже рядом с огнетушителем наготове. Он направил струю на мотор, а затем выбил с его помощью заднее стекло. Подъехал полицейский мотоцикл с огнетушителями. Делавший утреннюю пробежку молодой человек в спортивном костюме бросился на помощь. Пламя увеличивалось, охватывая автомобиль, обжигая руки Тинтри. Задержав дыхание, он просунул голову сквозь разбитое окно, стараясь отыскать застежку ремня. Пространство внутри наполнялось дымком.

Он попробовал отстегнуть ремень, но кнопку заклинило. Напарник полоснул по ремню ножом, и женщина упала. У Тинтри не оставалось времени задуматься, ранена ли она, жива ли вообще. Он подхватил ее под руки и выволок из машины, не обращая внимания на торчащие осколки стекла. Он стремился скорее помочь лежащему сзади ребенку.

Кто-то уже вытаскивал его. Лежащую на тротуаре женщину подхватили и понесли на противоположную сторону улицы мужчина в спортивном костюме и полицейский, прибывший на мотоцикле.

– Горел красный, – произнес кто-то потрясенно. – Почему она поехала на красный?

Берти Симпсон с черным от копоти лицом, неловко согнувшись, переносил через дорогу все еще пристегнутого к детскому сиденью ребенка. Мальчик был без сознания, тельце его как-то странно вывернулось. Джим Тинтри подумал, что у него, вероятно, сломана шея и он мертв.

Утром, едва принесли газеты, Джо просмотрел в «Таймс» колонку некрологов и с облегчением увидел опровержение относительно Карен и Джека. Он тут же показал его жене. По дороге в университет купил остальные газеты.

Утро выдалось холодным, ветреным, с востока наползали тучи. Джо машинально подумал, раскрывая в «Телеграф» отдел некрологов, что быть дождю. И здесь поместили такое же опровержение, как и в «Гардиан», и в «Индепендент».

Джо вызвал электронную почту, перед этим предусмотрительно взглянув на темный экран, и одновременно начал разбирать скопившиеся на столе конверты. Решив проверить, здесь ли Дейв Хотон, он позвонил в компьютерную комнату, но трубку никто не поднял.

Верхним в стопке лежало письмо в официальном буром конверте. Джо развернул его, и сердце дрогнуло. Письмо было написано на листе со штампом коронера Суссекса.

«Уважаемый профессор Мессенджер, наш офицер, мисс Джудит Айткен, сообщила мне обстоятельства разрушения головы покойной мисс Джулиет Спринг.

Я глубоко обеспокоен Вашим безответственным поступком. Вы пренебрегли решением суда, это с одной стороны, а с другой – изуродовали человеческое тело. В результате совершенного Вами действия мы лишены возможности провести полное вскрытие с целью определения причины смерти мисс Спринг. Это усугубляет горе ее близких и затрудняет действие закона.

Офицер объяснила мне причины, вынудившие Вас к этому шагу, и, хотя намерения Ваши исполнить волю покойной были благие, Вы совершили ошибку.

В сложившихся обстоятельствах я не считаю целесообразным возбуждать против Вас или „Крионита“ дело по факту невыполнения распоряжений суда, дело предлагаю прекратить. Однако нахожу весьма полезной встречу с директорами „Крионита“ для выработки директив в отношении криопациентов во избежание повторения в будущем печальных случаев.

Надеюсь, Вы соблаговолите связаться с моим секретарем, миссис Уолтерс, чтобы договориться о встрече в ближайшее время.

Вы будете приглашены к следователю в качестве свидетеля, дату Вам сообщат в ближайшие дни.

Искренне Ваш

д-р Р. Гордон Хаулетт, коронер ее величества по Западному округу Восточного Суссекса».

Джо расслабленно выронил письмо, потом, все еще не веря, перечитал его. Коронер готов обсуждать проблемы криоконсервации. Это может стать серьезным шагом к признанию ее в этой стране. Если удастся вызвать благосклонность к криоконсервации у одного коронера, можно будет выработать установку и для всех остальных. И в скором времени, если посчастливится, криопациентам официально предоставят особые права.

По местной связи он набрал номер Блейка, но того не оказалось на месте. Последние дни он все реже появлялся в университете, большую часть его времени занимала работа в Центре сохранения человеческих органов, что располагался в двух милях отсюда, в Сайенс-парке. Он оставил секретарше записку с просьбой снять копию с письма коронера для Блейка и подумал, что глупо поступил с головой Джулиет. Если бы он, вместо того чтобы положить голову в морозильник, вернул ее в «Крионит», все сейчас было бы нормально. Их апелляция была бы удовлетворена, и они выполнили бы последнюю волю Джулиет. И он сдержал бы свое обещание.

Следующее письмо пришло от секретаря Королевского общества и касалось сделанного профессором в июне сообщения. Он начал читать, и в этот момент зазвонил телефон.

– Джо Мессенджер слушает, – автоматически ответил он.

Звонил какой-то мужчина:

– Это профессор Джо Мессендежр? Номер 8… Кранфорд-роуд?

Джо подумал, что какой-то реализатор пытается всучить ему что-то вроде пенсионного плана или совместительства.

– Вы муж миссис Карен Мессенджер?

Джо раздражала интонация говорящего: нет, тот не пытался ничего продать.

– Да.

– Профессор Мессенджер, я из полиции Брайтона. Боюсь, у меня для вас плохие новости.

Все появившиеся у Джо после письма коронера надежды рассыпались в прах. Полиция занялась-таки им. Черт! Он с яростью мысленно обрушился на отца Джулиет – не иначе это он стоит за звонком. Его, конечно, не удовлетворили действия коронера, он готов грубо растоптать последнюю волю своей дочери.

Полицейский мрачно продолжил:

– К сожалению, вашу жену и сына, попавших в дорожное происшествие, отвезли в больницу Принца-регента.

Какое-то мгновение Джо отказывался верить говорящему и подумал, что звонит тот же шутник, автор некрологов. Однако в голосе не чувствовалось подвоха. В глазах у Джо потемнело, пол ушел из-под ног.

– Что случилось? – выдохнул он.

– К сожалению, я не знаю подробностей, сэр. Будет лучше, если вы сейчас же отправитесь в больницу.

Умерли, подумал Джо. Судя по тону, полицейский знает об этом, но не хочет говорить и тянет время.

Полицейский высказывал сочувствие, но осмотрительно:

– Я только знаю, сэр, что они живы. Если вы заедете в отделение несчастных случаев и поговорите со старшей дежурной сестрой Бликинг, то сможете узнать подробности.

Джо до боли в пальцах сжал трубку. Он уставился на картину в рамке, изображающую кита, попугая и множество других существ, живущих дольше других.

– Это не розыгрыш, нет? – задал вопрос Джо. – Дайте мне ваш телефон и фамилию, я перезвоню вам. С нами уже один раз пошутили.

– Я сержант Дентон, сэр. Если вы позвоните в полицию Брайтона по номеру 60 67 44, вас соединят со мной.

Джо перезвонил, и сержант подошел к телефону. Джо извинился, и полицейский выразил полное понимание.

Промчавшись мимо стоянки больничных автомобилей, Джо окунулся в стерильный, отдающий запахом металла мир приемной отделения несчастных случаев, ставшего слишком знакомым ему за последние несколько недель. Заглянув в одно из трех окошек, он обратился к женщине, которая что-то копировала на ксероксе, и объяснил свое дело.

Женщина убежала, чтобы найти тех, кто сможет ему помочь. Джо стоял, стуча костяшками пальцев по столу. Глаза его блуждали по комнате: пластмассовые стулья, какие-то люди на них, электронное табло с надписью: «Добро пожаловать в отделение несчастных случаев… Время ожидания около 1–2». Часов, предположил он. Плакат, вопрошающий: «Карточка донора? Обсудите это с родными». Сестра позвала его:

– Профессор Мессенджер?

Он едва успел кивнуть, как она уже вела его по коридору вдоль пустых тележек. Вокруг пожилой женщины на каталке суетились люди. Джо вслед за сестрой протиснулся дальше, бросив взгляд на гипсового цвета лицо.

Сестра указала ему на кабинет. Господи, ну и беспорядок, подумал он. Сестра вошла в дверь следом за ним. Джо не припомнил, чтобы видел ее раньше. У нее было доброе молодое лицо. Соломенного цвета волосы, собранные на макушке, удерживались несколькими черепаховыми гребнями, словно девушка старалась выглядеть старше и солиднее. Прикрепленная к отвороту ее опрятной бело-голубой униформы табличка гласила: «Сьюзен Бликинг. Старшая сестра отделения несчастных случаев».

Кабинет был значительно больше того, в который его с Карен привели в прошлый раз. Он уже прошел через все это на прошлой неделе, и теперь у него появилось ощущение, что он, словно на ярмарочном колесе, сделав оборот, вернулся в ту же самую опасную точку.

– Ваши жена и сын были доставлены к нам примерно полчаса назад после дорожно-транспортного происшествия. Мальчик пока без сознания, но состояние стабильное. Ваша жена прибыла к нам в сознании, но боюсь, что она получила очень серьезные внутренние повреждения.

Джо заглянул ей в глаза:

– Насколько серьезные?

Сестра без колебания дала прямой ответ:

– Она подключена к аппарату поддержания жизни, мы пытаемся определить степень травмы.

Силы покидали Джо.

– С Джеком все в порядке?

– Это сын?

Джо кивнул.

– Он сейчас на рентгене. Мы надеемся, что это не более чем сотрясение. Помимо этого – только ушибы и ссадины.

– А когда вы… может быть… я… – Голос оборвался. Он все еще не мог прийти в себя.

Он вспомнил грустные слова Джека, сказанные прошлой ночью: «Я не останусь завтра у зубного врача, а? Он отпустит меня домой, да?» А теперь его мать подключена к аппарату поддержания жизни. При мысли о том, что он может потерять Карен, его вдруг сковал ужас. Не умирай, ради Бога, не умирай!

Он встал, качаясь.

– Могу я видеть свою жену?

– Если позволите, еще минутку. Мне нужно кое-что у вас уточнить.

Он оперся о спинку стула, совершенно обессиленный, и помотал головой.

– Я уже проходил все это.

Она удивилась:

– Когда?

– На прошлой неделе. Мой сын, Джек, – он был здесь.

Она помрачнела.

– Я не знала.

– Закрылся в морозильнике.

– Я уезжала на выходные, но у нас должны остаться записи. – Медсестра что-то пометила в блокноте, затем взяла со стола бело-голубой бланк. – Ваша жена… Как ее полное имя?

Когда они закончили, сестра предложила ему воспользоваться телефоном, чтобы сделать необходимые звонки, и вышла.

Через мгновение дверь открылась и на пороге появился консультант по работе с аппаратом поддержания жизни. Им оказался мистер Рейли, которого Джо тут же вспомнил. Все тот же – серый костюм, усталое лицо.

– Профессор Мессенджер, я подумал, услышав фамилию… Я… – Он вяло взмахнул руками, словно понимая, что любого жеста будет недостаточно. – К сожалению, мы снова встретились.

Джо протянул руку, и консультант вяло пожал ее, как бы показывая, что они могут обойтись и без подобных формальностей.

– Ваш сын без сознания, но сканирование не показывает никаких трещин в черепе или внутренних повреждений. Все остальное – порезы и синяки, то есть сущие пустяки.

– Да, разумеется, – пробормотал Джо.

– Только, боюсь, состояние вашей жены значительно хуже, и это нас очень беспокоит. У нее сломаны левое предплечье и бедро, но основная проблема – легкие и кровотечение в брюшной полости. – Он в упор посмотрел на Джо. – Думаю, что могу говорить с вами откровенно? Полагаю, вы имеете медицинское образование?

– Да, конечно, – сдавленным голосом произнес Джо.

– Мы не сможем выяснить полный объем внутренних повреждений, пока не проведем операцию. Сломаны пять ребер и сильно помята грудная клетка, что вызывает трудности с дыханием. Не исключено, что частицы костного мозга проникли в легкие и трудно сказать, насколько это опасно. Возможно, что кровотечение в брюшной полости вызвано разрывом печени, но опять же мы не знаем всего объема повреждений.

– Она в сознании?

– Ваша жена пришла в сознание вскоре после того, как ее привезли, и смогла связно ответить на несколько вопросов, хотя ей было трудно говорить. Потом она снова потеряла сознание. – Он посмотрел прямо в глаза Джо. – Боюсь, что состояние ее ухудшается. С вашего разрешения, мы хотели бы провести оперативное исследование. Немедленно. К счастью, сегодня в госпитале присутствует мистер Осборн-Бенсон. Возможно, это лучший специалист по общей хирургии в Южной Англии.

Джо кивнул в знак согласия.

– Делайте все, что сочтете необходимым.

– Будет также присутствовать хирург-ортопед. Лучше всего одновременно заняться всеми переломами при условии… – Он запнулся.

– При условии, что она еще жива? – подсказал Джо.

Консультант понизил голос:

– Боюсь, вы правы, профессор Мессенджер. Но у нас здесь собралась очень сильная команда с неплохим послужным списком. Мы сделаем все, что в наших силах.

Вошла сестра Бликинг и остановилась, не решаясь прервать наступившее молчание.

– Вашего сына перевезли в неврологическое отделение. Вы хотите увидеть его? – спросила она наконец.

Джо последовал за ней по коридору. Они вошли в кабинет, уставленный медицинским оборудованием. Доктор в белой пижаме и две санитарки стояли рядом с каталкой, на которой лежал Джек – с закрытыми глазами, с кислородной маской на лице и капельницей, подведенной к руке.

Джо пробежал глазами по экранам мониторов. Линии мозговой активности выглядели прекрасно: сильные, ровные, они соответствовали бессознательному состоянию или глубокому сну. Он опустил взгляд на своего сына, который казался таким маленьким, таким беззащитным. Почему-то особенно расстроил Джо пластиковый опознавательный браслет, закрепленный на запястье мальчика. Ему отчаянно хотелось взять Джека на руки. «Ты не заслужил такого», – подумал Джо.

Одна из санитарок ободряюще улыбнулась ему, а доктор, повернувшись в его сторону, сказал:

– Я, кажется, уже видел этого мальчика. Вы его отец?

– Он был здесь на прошлой неделе, – кивнул Джо.

– Я так и подумал. С ним все будет хорошо. Пульс сильный. Остались только некоторые последствия сотрясения.

– Что произошло? – спросил Джо. – Я все еще ничего не знаю.

– Согласно рапорту команды скорой помощи, машина, за рулем которой сидела ваша жена, получила боковой удар у светофора.

– Кто-то проскочил на красный свет? – спросил Джо.

– На этот счет у меня нет информации. Может быть, дорожная полиция сможет сообщить вам подробности. Мы считаем, что удар пришелся со стороны пустого сиденья, иначе ваша жена получила бы еще более серьезные повреждения.

Страх потерять Карен снова охватил Джо. Он обвел взглядом лица людей, находившихся в кабинете. Подумалось: может, она сейчас умирает и зовет меня?..

– Где моя жена? Отведите меня к ней, пожалуйста! – Джо почувствовал, что у него вдруг заложило ушли, словно при взлете самолета.

Какая-то женщина взяла его за руку и вывела в коридор.

– Следующая дверь, – словно сквозь сон расслышал он ее голос. – Вашу жену только что привезли из рентгеновского кабинета.

Он прошел вслед за ней по широкому коридору и вошел в небольшую комнату, полную людей; некоторые из них были в зеленых операционных костюмах, другие – в белых халатах или медсестринских одеждах. Сопровождавшая его женщина заговорила с кем-то смутно знакомым, с каким-то надменного вида мужчиной лет тридцати с лишним, узкое лицо которого, совершенно лишенное подбородка, удивительно походило на лошадиную морду.

Он холодно взглянул на Джо и протянул ему вялую липкую ладонь.

– Роланд Данс, – сказал он. – Мы встречались.

В затуманенном мозгу Джо не возникло никаких конкретных воспоминаний.

– Да, вероятно, где-то…

– Здесь, – сухо ответил анестезиолог. – Смерть Джулиет Спринг – вы ведь занимаетесь крионикой. – Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос.

– Да, конечно.

– Мы собираемся доставить вашу жену вниз, в главную операционную.

Внезапно в толпе медиков образовалась брешь, и Джо увидел тело, лежавшее под запятнанной кровью простыней на зеленой металлической каталке, опутанной проводами и трубками. Мужчина в зеленом откинул простыню, однако прошла еще одна ужасная минута, прежде чем Джо понял, что перед ним не манекен, не учебный муляж, а его жена, вся исполосованная ужасными рубцами.

Для медиков она была всего лишь очередной пациенткой. Некоторые из них проталкивались мимо нее, словно она вообще не существовала. А человек в зеленом касался ее тела пальцем в резиновой перчатке, будто имел дело с куском мяса, который он вывез на рынок.

Джо почувствовал неожиданное сходство этой сцены с той, которую наблюдал в этом же госпитале лишь несколько недель назад, когда тут находилась Джулиет Спринг. Но он тут же заставил себя вернуться к действительности.

Борись, дорогая. Ради бога, пожалуйста, борись. Я так тебя люблю.

Ему захотелось прикоснуться к ней, взять ее руку, поцеловать ее, но Карен, казалось, больше не принадлежала ему, она была чужой собственностью, и он больше не имел на нее никакого права.

Роланд Данс, стоявший у него за спиной, занимался проверкой аппаратуры. Джо услышал, как он сказал какому-то человеку в белом халате:

– Дадим ей наркоз здесь, а потом спустим прямо в операционную.

«Нет, она не собирается в морозильник, – думал Джо. – Карен не хотела быть замороженной, она предпочитает умереть и истлеть, как все остальные. Ты доволен?»

К нему подошла сестра Бликинг.

– Если я отведу вас в комнату, где вы сможете подождать, у вас будет возможность заходить и сюда, и к вашему сыну, – предложила она.

Но Джо чувствовал, что не может пребывать в беспомощном ожидании.

– Думаю, я мог бы выйти и побродить вокруг здания.

– Выпейте чаю, возможно, это вам поможет.

– Я, пожалуй, пойду в кафетерий.

– Отличная мысль. Я провожу вас.

– Я знаю дорогу… по крайней мере, я заходил туда на прошлой неделе… я… – Он вдруг сообразил, что не сможет найти туда дорогу.

Сестра провела его по широкому коридору, затем указала дверь и объяснила, как вернуться в отделение скорой помощи. Джо вошел в кафетерий и остановился, пытаясь справиться с неожиданно нахлынувшими эмоциями. Часы на стене показывали без десяти одиннадцать. За прошедший час перевернулась вся его жизнь. Ведь совсем недавно он поцеловал жену и сына и отправился на работу. А теперь гадает, стоя в больничном кафетерии, проживет ли Карен еще хотя бы час.

Джо не мог этого вынести. Он резко повернулся и направился к выходу из госпиталя, где, покуривая, слонялись двое сотрудников скорой.

Он обошел вокруг блока. Было странно видеть людей, одетых в обычные костюмы, и его удивляло, что он одет так же, как и они. Небо затянули облака, и стало темнее. На другой стороне улицы находился убогого вида паб под названием «Герб брадобрея» и ряд викторианских домов с террасами, в стены которых въелась вековая копоть.

Пожилая супружеская пара шла от одного из этих жилищ. Они ступали медленно, отдыхая после каждого шага. Старик поддерживал старуху под руку.

Пока смерть не разлучит нас, подумал вдруг Джо. Раздражение росло в нем по мере того, как он наблюдал за этой парой и пытался представить себе, как они выглядели молодыми. Старость и смерть. Наши враги. Человеческие тела так хрупки, так недолговечны. Если бы Карен и Джека заложить в компьютеры, им не пришлось бы страдать. Они могли бы отказаться от своих обезображенных тел и получить новые. В один прекрасный день люди перестали бы терять близких.

Так размышлял он под этим мрачным небом, проходя по тротуару мимо магазина ковров, мимо лавки зеленщика, мимо газетного магазинчика. Его взгляд привлек заголовок: «Мать и дитя в горящей машине».

Он остановился и вошел к газетчику. Это была «Инвинг Аргус», в которой он увидел фотографию перевернутой горящей машины и снимки двух полицейских; подпись внизу гласила: «Герои – победители огня. Констебль Джим Тинтри и сержант Берни Симпсон». Джо вытащил один экземпляр из пачки, лежавшей около двери, и со смешанным чувством ужаса и любопытства просмотрел заметку. Из нее он не узнал ничего, что не было бы изображено на снимках, за исключением того, что один из героев-полицейских, Джим Тинтри, 38 лет, выступал за команду Великобритании в марафоне на Олимпийских играх 1984 года. Джо сунул газету обратно в пачку, так и не купив ее. Затем снова вернулся в госпиталь, в отделение несчастных случаев и первой помощи.

Самоуверенный молодой человек в модном сером костюме подошел к Джо, держа в руке раскрытый блокнот.

– Профессор Мессенджер?

Молодой человек был вежлив, но выражение целеустремленности на его лице настораживало.

– Да, – ответил Джо, сразу сообразивший, кто перед ним.

Дата добавления: 2015-07-19