расклад вещей? И не надо буравить меня своим глазом.
- Конечно, если Вы против, пусть вражда продолжится. Мое дело предложить, - заключил я.
Он продолжает сверлить меня своим ледяным взглядом. Ну не томи, отказывайся, говори что
хочешь, только не молчи и не смотри на меня так. У меня мурашки по коже бегут.
- Не знаю как ты, но я бы вел себя осторожнее с человеком, который постоянно за тобой следит и
любит подходить сзади, - пробурчал малец; похоже, пытался снова выпросить у меня прощение.
- Я извиняюсь за все, что я делал неправильного. Только давайте начнем все заново.
Будь жестче, Себастьян. Этот паршивец рад видеть тебя таким ослабленным и неуверенным. Не
позволь ему глумиться над тобой.
- Не знаю, что ты такое задумал, но, в принципе, я не возражаю, - Демон слез с кровати и изъял у
меня чашку с недопитым чаем. - Хотя ты все правильно сделал. Еще бы чуть-чуть - и ты бы забыл,
что когда-то жил здесь.
Я уже почти забыл, что являюсь владельцем этого дома... Но, пожалуй, не буду этого озвучивать.
- Ладно, раз уж мы больше не враги, то тогда принеси мне еще чаю, - Сказал и бровью не повел... -
И сколько сейчас времени?
- Одиннадцать минут девятого...
- Сколько??? - Сиэль от неожиданности сплюнул чай на пол. - И чего ты стоишь??? Помоги мне
одеться, черт возьми!
И вернемся к Дню матери.
Как только я спустился вниз, меня тут же встретила Анна с блокнотом в руке.
- Доброе утро, братец! - поприветствовала она меня с доброй улыбкой. - Угадай, что ты сейчас
будешь делать?
- Пойду сначала умоюсь, - Вряд ли я угадал, но сейчас я намеревался сделать именно это...
- Эмм... Ну хорошо, сначала пойди умойся, а потом поднимешь Сиэля, и вы вдвоем начнете
готовить завтрак и убираться!
Не нравится мне твой воодушевленный тон, сестричка... Тем более, я и так всегда занимаюсь
готовкой. Так что я буду убираться, а Сиэль пускай готовит. Хотя и то, и другое наверняка будет для
него весьма нелегкой задачей... Ой, что я слышу? Мне кажется, или кто-то шел к лестнице и
повернулся обратно, а?
- А ну стоять! - скомандовала Ангелина, которая не только слышала шаги, но и видела источник
звука. - Шагом марш сюда!
- Зачем же так громко, Мадам, я ведь только проснулся, - мягко сказал Сиэль, с трудом
приоткрывая глаз.
Я непроизвольно растянул рот в глупой слащавой улыбке. Демон выглядел таким очаровательно
беззащитным и неиспорченным в этой длинной ночной рубашке, с растрепанными волосами и
немного помятым, еще не ожившим личиком. Но ломающие этот младенческий образ темно-
зеленые ногти (признаюсь, я никогда не понимал его странной любви к лаку для ногтей), шесть
новых колечек, блестящих в его левом ушке, и нахальный кичливый взгляд постоянно держали в
напряжении и как будто делали предупреждение тем, кто связывался с ним.
- Сиэль, сегодня ты, как мужчина, должен вместе с Себастьяном выполнять всю мою работу, -
твердым тоном заговорила Анна.
- Мадам, но ведь я не умею лечить людей.
- Не притворяйся, Сиэль, ты все прекрасно понял. Кто сейчас попытался ускользнуть обратно, а?
Сестренка быстро пресекла все его попытки увильнуть от мужских обязанностей в Женский день,
молодчина... Я тихонько усмехнулся.
- А ты, братишка, не хихикай! Тебе еще полы во всем доме мыть!
Не смейся, Сиэль, ты еще готовить будешь...
Анна, сестрица моя любимая, как же ты жестока!
Помните, что она собиралась в клуб? Так вот же, примерно в три часа после полудня она забрала
подаренные мною восемьдесят пять фунтов (больше я этой ночью не придумал ничего
оригинальнее) и сразу отправилась гулять по городу, пообещав вернуться завтра днем. Она
оставила нам свой блокнот и приказала исполнить все там написанное до ее возвращения.
Казалось бы, у нас есть целый день, и мы все сможем успеть, но если бы она забрала этого
малолетнего змееныша с собой, то я бы справился еще быстрее... Анна, Анна, ну с кем ты меня
оставила!
Конечно, пока она не ушла, ей удалось заставить племянника заварить чай. Он долго отнекивался
и, как я считал, строил из себя беспомощного несамостоятельного дурачка, который не может
даже насыпать заварку в чайник. Но стоило Ангелине покинуть наше жилище, он бросил пылевую
тряпку прямо на пол и забрался на кухонный стол.
- Не буду мешать тебе мыть полы, - съехидничал Сиэль, покачивая слегка опушенными
оголенными ножками.
- В чем дело? - Я остановился и вытянулся в полный рост. - Нам сказано работать вместе, как двум
мужчинам!
- Я еще слишком молод, чтобы называть меня мужчиной, - Фантомхайв взял из вазочки на столе
мятную карамельку и закинул ее в рот.
- Мадам раздала работу нам обоим.
- А я дарю свою работу тебе. А что, мне не жалко! Пользуйся сколько душе угодно.
И послышался звук раскушенной карамельки.
Ладно, терпи пока, Себастьян.
- Себастьян!
Я слышал этот мерзкий, полный самолюбия и безграничной наглости крик уже седьмой или
восьмой раз за день. Он решил вывести меня из себя? Обычно это довольно сложно, но я уже на
пределе.
- Себастья-я-я-ян!
Нет, нет, нет. Крепись, Себастьян, ты же буквально недавно наладил с ним отношения. Хотя я уже
и не знаю, что же все-таки было лучше...
- Себастьян, ну где ты? Мне долго звать тебя?!
Я уже спускался по лестнице. Пожалуйста, что угодно, но только не развязавшаяся повязка.
- Себастьян, отнеси это в мою комнату, - Сиэль протянул мне учебник и тетрадь по географии. Я с
радостью выдохнул.
- И повязка.
Что???
- Простите, конечно, но... не слишком ли Вы раскомандовались сегодня? - Сохраняй спокойствие,
сохраняй спокойствие...
- Почему-то весь месяц тебя это ни капельки не волновало, а сегодня я, видите ли,
раскомандовался, - Мальчишка пренебрежительно хмыкнул. - Давай уже, подтяни мне повязку.
Терпи, терпи, Себастьян... Не обращай внимания. Не смотри на это насмешливое лицо...
Все! К черту терпение! Сколько можно?!
Я зажал его щеки между пальцами и притянул его лицо к себе. Сиэль от неожиданности замер и
даже с испугом глядел на меня.
- Себастьян?..
Да, ты должен смотреть на меня именно так. Мое раскрасневшееся, пышущее от ярости и
безудержного желания лицо пугает тебя, приводит в трепет? А теперь молчи и не двигайся.
Я решительно придвинул его к себе и впился в него своими губами. Он зажмурился и принялся
отталкиваться. Я крепко обхватил его, не позволяя ему вырваться. Повязка улетела куда-то в
дальний угол.
Мальчишка что-то мычал, нервно дергался, извивался, а я, не отрывая губ и языка, опрокинул его
на сиденье дивана и зажал между ним и своим телом. Мой язык проникает все глубже; я
буквально вытягиваю из него воздух, из-за чего он бледнеет и распахивает глаза. Слышу
жалобный стон, даже немного напоминающий писк. Я отрываюсь от него, позволяя сделать
глоток воздуха.
Сиэль кричит и хочет лягнуть меня, но его ноги плотно стиснуты. Я приникаю к его горячей шее.
- Что ты делаешь, ублюдок? Отпусти меня!
Да-да, бегу и спотыкаюсь... Провожу языком по его шее и дую на это место. Его грудь разрывается
от крика; он начинает мотать головой, пытаясь отогнать меня... и не позволить мне увидеть его
скрываемый ранее глаз.
Что ж, уже поздно, тайное стало явным... Думаю, он заметил, как я на мгновение ослабил натиск.
Просто я увидел этот потемневший, окоченевший, совершенно мертвый глаз.
Я продолжил грязную прелюдию, расстегивая одну за другой пуговицы на его помятой рубашке.
Прошелся языком по его тоненьким острым ключицам и перешел к плечу.
- Отъ#бись от меня, идиот!!!
- Фи, как некультурно, да еще и для столь маленького мальчика... Неужели придется Вас наказать?
Я уже обшаривал его грудь и дошел до нежно-розовых сосков. Он вскрикнул. Я снова прикусил
один из сосков и оттянул другой, при этом уже начиная расстегивать ремень.
Лицо Сиэля исказилось от ужаса, покрылось испариной. Его тело выгнулось, завилось, и я еще
дальше вдавил его вглубь дивана. Он продолжал кричать и покрывать меня трехэтажным матом.
Я уже ликовал; наконец-то этот нахальный демон мой, и только мой; я мог делать с ним
абсолютно все, и даже неважно, насколько грубо я действовал; я был счастлив причинять ему
боль, слышать его жалкие крики; неужели я уже так быстро добился своей цели?.. Будет
справедливо растянуть удовольствие.
Одна рука смогла освободиться; Сиэль оттягивал меня за волосы, отпихивал от себя, но я даже не
сопротивлялся и по-прежнему не отлипал от его хрупких плечей и груди.
- Еще никто ведь не проделывал с Вами подобного, не так ли?
Снова вопли, шипение, стук в дверь... Стук в дверь???
- Сиэль, Себастьян! Откройте мне уже! - раздался звонкий голос Анны.
- Пусти меня, бл#дь!
Я замешкался, и Сиэль смог выскользнуть; он повалился прямо на пол, ударившись правым
глазом. Фантомхайв ухватился за него рукой и медленно поднялся. Дыхание его отяжелело.
- Сиэль... - Я слез с дивана и подошел к нему ближе.
- Не трогай меня, тварь!!! Слышишь, не трогай!!!
Брови дрожали, с лица тек пот, глаза налились кровью, зубы стучали друг о друга. Такое
крохотное тело было наполнено отчаянной ненавистью и гневом; как сорвавшийся хищник, он мог
накинуться и разорвать меня, если бы снаружи нас не ждала Анна.
- Сиэль, что там происходит? Вы будете открывать или нет?
Мальчик бросился к двери; как только Ангелина вошла в дом, он кинулся к ней и крепко-крепко
прижался.
- Сиэль?.. Что с тобой? - перепугалась сестренка.
Все кончено. Я не просто упустил свою цель, я загубил самого себя; он непременно поведает
Мадам о том, как родной дядюшка едва не изнасиловал его; сначала Анну хватит удар, а через
некоторое время я буду гнить в тюремной камере.
- Ты пришла, наконец-то...
Что?
На лице Сиэля расцвела совершенно неясная, неуместная улыбка; он ласково чмокнул тетушку в
подбородок, а потом в щеку. Анна тоже была весьма поражена подобным поведением.
- Что произошло, Сиэль? Ты весь горишь! И где твоя повязка?
Она прикоснулась ладонью к его красному лбу; Сиэль взял ее в свою руку и принялся покрывать
поцелуями; снова обнял Ангелину, потянулся губами к ее шее.
- Что ты делаешь? - Удивлению сестры не было границ. - Это совсем на тебя не похоже! Себастьян,
что с ним?
Я ничего не ответил, а лишь продолжал наблюдать, как демон с воодушевленной улыбкой и
тяжелым дыханием нежно целует любимую родственницу. Ведь она сможет защитить тебя,
конечно... Ты сдался?
- Я так ждал, когда ты придешь, - Мальчик наконец-то отнялся от Анны.
- Вообще-то я не должна была сейчас прийти, но мы с девчонками поругались, кто сколько будет
платить, и так и не дошли до клуба... - рассказала она. - А зачем ты меня ждал? Себастьян, может,
ты что-нибудь объяснишь?
Все же мне не пришлось ничего объяснять; Фантомхайв сам начал вешать ей на уши какую-то
лапшу; но так он и не слова не сказал о случившемся.
- Сиэль, все равно мне кажется, что ты заболел, - призналась сестра. - Я сейчас же заварю чай.
- Не надо, ты иди переодевайся, а чай мне Себастьян заварит.
Она удалилась в свою комнату, а я по-прежнему хлопал глазами и не понимал, что вообще
происходит. Ты что-то задумал, демон...
- Я ничего не буду говорить Мадам. Пусть это останется между нами.
Ни следа от той бессмысленной улыбки, он сама серьезность и решительность. Хотя последнюю
фразу должен говорить я...
- Но не думай, что тебе это так просто сойдет с рук, - твердо проговорил он. - Теперь можешь
забыть о спокойной жизни. Будешь выполнять все, что я тебе ни скажу; ты будешь моей покорной
пешкой; и тебе даже будет некогда подумать об этом...
О да, я буду Вашей покорной пешкой. Я согласен делать даже самые унизительные вещи, которые
Вы мне прикажете. Вы будете довольны мною... Однако, кое в чем вы ошибаетесь. Эта игра
увлечет меня еще больше, и я буду думать только о том, как бы скорее завладеть Вами.
- Да, милорд.
Начнем же...
Глава 6.
Какой ребенок не любит каникулы?
Поверьте, даже отчаянный зубрила с радостью идет на каникулы, ведь так у него появится еще
больше времени для зубрежки. А мы, взрослые, в очередной раз спеша на работу, мечтаем снова
вернуться в детство, чтобы три раза в год нас отпускали на заслуженный отдых, и страшно
завидуем своим детям во время их каникул.
Взрослые тоже любят каникулы. Если только у них нет противного племянника, который
обходится с ними как со скотом.
Наверно, первый раз в жизни я страшно желал, чтобы поскорее начались учебные деньки. Демон
заставлял меня завязывать ему шнурки, красить ногти - и только посмей нечаянно залезть
кисточкой на палец, иначе все лицо будет измазано лаком - и бегать в близлежащую библиотеку
за книгами, не делая даже никаких намеков, какие книги ему нравятся и что он еще не читал. Я
начал ненавидеть свое имя, доносившееся каждые две или пять минут из соседней комнаты.
Однако где-то между четырьмя и пятью часами дня я успевал выдохнуть и заварить себе (себе!)
чашечку чая. Сиэль бегал через дорогу к соседям и предлагал выгуливать их собак; часто, сидя
напротив окна с чашкой чая и любимой музыкой в наушниках, я наблюдал, как он носится с этими
неуклюжими длиннолапыми существами, совершенно не сравнимыми с грациозными и
непредсказуемыми кошками; поначалу мальчишка не мог удерживать поводок, псина убегала в
другой квартал, и мы вместе вынуждены были искать ее. Вечер двадцать четвертого марта
выдался нежданно холодным; дунул сильный северный ветер и с неба посыпались крупные
градины. Сиэль здорово замерз в своем легком плащике и без шапки; он весь трясся от холода,
стучал зубами и не переставал потирать ладони. Более того, он уже расстроился из-за пропавшего
гриффона и уже в ужасом представлял гнев дряхлой вдовы миссис Хэмптон, которой и
принадлежал гриффон. Я ненавидел эту мерзкую старуху еще когда был ребенком; она постоянно
выпускала своих собак к нашему двору и очень любила придираться к моему внешнему виду: то у
меня слишком длинные волосы, то слишком короткие, то я похож на оборванца в этих джинсах, то
я ношу уж очень модные и дорогие кроссовки, на которые наверняка ушло ползарплаты
родителей. Когда я в возрасте двадцати пяти лет покидал Лондон, то радовался, что больше не
увижу свой главный кошмар детства: оскаленную бородавчатую бабку с оранжевыми волосами,
постоянно одетую в пушистый сиреневый халат.
Сиэль шел впереди меня, его обычно прямая и твердая спина ослабла и согнулась от холода и
усталости, и мне хотелось согреть его своим телом; но я даже не успел приобнять его за плечи, как
демон резко развернулся и одарил меня негодующим взглядом.
- Ищи собаку, идиот, - пробурчал Сиэль.
- Собаку-то я найду, но все же меня больше волнует Ваше состояние. Вы ведь так замерзли...
- Все со мной нормально, - ответил он и закашлялся. Я принялся расстегивать пальто.
- Что??? - Фантомхайв отбежал от меня в сторону.
- Я не могу допустить, чтобы Вы заболели, поэтому наденьте мое пальто, - и я с улыбкой протянул
его Сиэлю.
- Убери, оно мне не нужно. Еще сам заболеешь, - И мальчишка кашлянул в руку. Он заботится о
моем здоровье, как это мило...
- Тогда пойдемте домой. Уже темно, становится еще холоднее.
- А как же собака? Стерва Хэмптон прирежет меня.
- Скорее я сам ее прирежу, чем она даже притронется к Вам.
- Прекрати эти речи, это раздражает. И, кстати, нехорошо так говорить о пожилой женщине.
А называть ее стервой, значит, можно. Прекрасная логика.
- Какой-то гриффон для меня не так важен, как здоровье моего родного человека. Надевайте
пальто, и мы идем домой.
Эту фразу я сказал на удивление строго и серьезно; с лица Сиэля даже спало это кичливо-
задиристое настроение. Похоже, он в самом деле боролся сам с собой, одновременно и мечтая
скорее вернуться домой, в тепло, и при этом не желая соглашаться со мной и признавать мою
правоту.
- Ладно, только перед Хэмптон будешь оправдываться сам.
Да, все-таки он уступил и даже вытянул руки, чтобы я надел на него пальто. Только Вы совсем не
знаете миссис Хэмптон, надеясь, что я смогу ответить за Ваш промах...
Мы шли обратно к дому по тихой, безлюдной улице; свет уютно горел во всех окнах, и мы могли
видеть играющих малышей или мирно ужинающую дружную семью. А ведь у нас за этот месяц
еще не было такого действительно идиллического, безмятежного ужина, чтобы мы все втроем
безбурно сидели за одним столом. В нашем доме не хватало какой-то близости радости, любви:
мрачный скрытный Сиэль и вечно беспокойная Анна, естественно, не сделали мою одинокую
жизнь светлее, не принесли в мой дом гармонии. Я, напротив, с ними забыл о беззаботной жизни,
но даже в таких бурных конфликтных отношениях должен быть просвет, тепло, взаимная любовь,
особенно между родственными душами... Но нет, нам совершенно этого не хватало, из-за чего мы
были неприемлемо далеки друг от друга. Мы могли наконец соединиться только тогда, когда я бы
наладил отношения с Сиэлем; но мною руководят только алчность и страсть, которые и рушат все
попытки нашего общего сближения.
Я вижу зеленую крышу родного жилища. Она все ближе и ближе. Внутри горит свет и фигура в
красном мечется то туда, то сюда. Демон шагает все медленнее и тяжелее. Я наклоняюсь и
заглядываю ему в лицо.
И снова он раздражается. Уже почти спящий на ходу, Фантомхайв распахнул глаз, крепко сжал
губы и нахмурился.
- Ты не думал о том, что это неприлично и неприятно?
И он отходит на шаг в сторону и запахивается в мое пальто, края которого волочатся за ним по
асфальту. Похоже, ему ничуть не теплее, чем раньше. Даже я в тонкой водолазке почему-то не так
мерзну.
- Может, Вас понести?
Подлая усмешка выскользнула сама собой, хотя я абсолютно серьезно хотел и мог донести его на
руках, тем более его хрупкое и мое крепкое телосложение это позволяли.
- Ты смеешься? - Сиэль передернулся. - Тут до дома пятьдесят метров осталось.
Не получилось, но, согласитесь, это лучше, чем если бы я бесцеремонно поднял его на руки и
сделал еще одну прореху в наших отношениях.
- Сиэль, Себастьян! - Ангелина буквально кинулась нам на шеи, когда мы зашли внутрь. - Где вы
были, я все телефоны оборвала, пока не заметила, что они здесь лежат!
Честно, мне уже слегка поднадоело постоянное волнение сестры. Мы же не маленькие дети
(вернее я не маленький ребенок, уж простите), и далеко никуда не ушли бы без предупреждения
и мобильных.
- Мы всего лишь выгуливали собаку миссис Хэмптон, - пояснил я, стягивая с Сиэля всю верхнюю
одежду.
- Гриффона, что ли? - переспросила Анна. - Да он уже давно в вольере сидит. И да, Сиэль, как раз
насчет Хэмптон: она сказала, что ты не получишь от нее ни пенса. Что она имела в виду,
разбирайтесь вместе с ней - мне она ничего не пожелала объяснять. - Сестра на секунду
замолчала и потом добавила:
- Старая ведьма.
То же самое одновременно прошипел Сиэль, закрывая за собой дверь ванной комнаты.
Мытье и переодевание - единственные вещи, которые демон мне не позволял проделывать с ним
с целью собственной защиты от мерзких планов своего дядьки-маньяка. Похоже, он и сам
понимал, что полностью подавить мое желание у него не получится, поэтому осторожно не
допускал меня в ванную, пока мылся, и в спальню, пока одевался или раздевался. И я, как будто
робкий онанист, то и дело поглядывал за ним в щелку, сразу же отскакивая подальше, если он
замечал мое присутствие.
Но вдруг я вспомнил слова Анны, а точнее, старухи-соседки, про "ни пенса не получишь". Я,
конечно, и не думал, что Сиэль просто так, по доброте душевной (извините, сам не сообразил, что
сейчас ляпнул) согласится выгуливать чужих собак, даже если он их и любит. Теперь ясно, что он
все-таки делал это за деньги, но теперь я пытался додуматься, для чего же они ему были нужны.
Двенадцатилетний мальчик, особенно такой избалованный, может попросить денег и у
родственников, и, к тому же, в таком возрасте им самим не нужно ничего покупать. А раз уж
Фантомхайв сам нашел путь зарабатывания денег, даже никому об этом не поведав, значит, у него
есть какая-то цель, для которой ему и нужны свои средства, и, возможно, слишком большие,
чтобы просить их у тетушки.
Что же ты такое задумал?..
Как бы школьники не молились, чтобы каникулы никогда не кончались, все-таки против матушки-
природы не попрешь, и день, ознаменовывающий начало последнего семестра, в конечном итоге
наступил. Собрав Сиэлю учебники и развесив на стуле одежду, я смог вздохнуть с облегчением и
даже выбежал на улицу с криком "Ура-а-а-а!"
Я наконец-то перестал быть нахлебником на шее у своей сестры. Да-да, только сейчас я нашел
работу, причем точно такую же, как и раньше (хотя куда же мне еще устраиваться?). Пока демон
будет в школе, я смогу отдохнуть от него на кухне маленького недорогого кафе "Лагуна", куда я и
пристроился.
И еще одной причиной для моей радости стали поразительные умственные способности
Фантомхайва и его тяга к учебе. Ну, вы знаете, как это бывает: "ты сделаешь за меня английский, а
так же напишешь мне сочинение по "Королю Лиру" и задачи по физике решишь". Как же мне
безумно повезло; пока Сиэль учил французские стихотворения и высчитывал величины сторон
фигур из формул их площадей, я мог заняться своими личными делами (но все же чаще я
выполнял другие поручения Сиэля, не связанные с уроками). Умный самостоятельный ребенок, не
требующий даже ни малейшей помощи во время занятий - кто бы не мечтал о таком?
- Себастья-я-ян!
- Да-а-а?!
- Себастьян, ты чего?
- Ой, Анна, прости... Ты что-то хотела спросить?
Сестренка с недоумением глядела на краснеющего меня и думала, задавать ли мне вопрос или
лучше не надо.
- Я хотела тебя попросить об одной вещи, но теперь уже сомневаюсь...
- Нет-нет, проси о чем хочешь, если это не просьба подменить тебя на родах.
Анна хохотнула.
- С подменой ты угадал, только не на родах. Не сходишь ли ты завтра вместо меня в школу Сиэля?
Я же пообещала учительнице, что приду, а потом вспомнила, что у нас конференция. Я как раз
согласилась на хорошее время - в час дня, когда и у тебя, и у детей перерыв на ланч. Выручишь
любимую сестренку?
Пойти в школу? С тех пор, как я покинул пределы своей школы в шестнадцать лет, я больше
никогда даже близко не подходил ни к одному школьному зданию. Я с ужасом вспоминал эти
жуткие одиннадцать лет, проведенные практически в лагере для военнопленных (хотя ходили
слухи, будто в моей школе действительно держали пленных еще во время Первой мировой).
Страшные девяностые годы, когда маленькая окраинная школа полного цикла разваливалась
прямо на глазах; когда и учителя, и ученики приходили на урок, только что покурив травки; когда
отменяли обеды в столовой и даже не делали выпускных альбомов. Церберы в узких юбках и с
линейками в руках заставляли меня сбегать еще до начала первого урока; а если я не успевал, то
приходилось терпеть избиение этими самыми линейками по моей рабочей левой руке. Когда я
наконец-то выпустился, то так от радости напился, что меня потом увезли в реанимацию, где я не
реагировал ни на свет, ни на звук, ни на запах. А уж драки, воровство, первые сексуальные пробы
и те же наркотики всегда были обычным делом в школах; не думаю, что что-то изменилось спустя
десять лет (а даже не думаю, а знаю, уже дважды встретив Сиэля в помятой одежде и с разбитым
носом). Пойти в этот рассадник разврата и преступности среди детей и их ближайших
наставников, да вы смеетесь надо мной???
- Конечно, какие могут быть проблемы! - с улыбкой выпалил я.
Анна, ты знаешь, что твой брат - идиот?
В полпервого дня я отпросился у нашего администратора Генри, - совсем молодого, моложе меня,
тощенького, но очень строгого паренька с орлиным носом и выпученными темными глазами - и
поэтому уже в без пятнадцати минут часа стоял перед школьными воротами.
Средняя школа имени Святой Джулии - так называлось это небольшое учебное заведение,
расположенное в вытянутом каменном здании конца XVII века (об этом свидетельствовала
табличка на железных воротах). Двор выглядел вполне ухоженно и чисто, да и внутреннее
убранство в целом было весьма неплохим. Но все же это была всего лишь оболочка; истинное
лицо школы - это, конечно, учителя и ученики. Что-то очень отталкивало меня еще до первой
встречи с людьми, и мне хотелось скорее смотаться отсюда, пока не поздно.
В общем, это была самая обыкновенная средняя школа довольно среднего уровня. Молодые
неопытные преподаватели и их вечная конкуренция с более старшими и консервативными
учителями; старшеклассницы-чирлидерши с помпонами вместо мозга; трусливые ботаники в
поломанных очках и с мусором на голове; готы; хиппи; хип-хоп-танцоры - то есть все те же самые
люди, которых можно встретить и в других подобных школах. Завершал эту композицию
доносящийся из кухни запах гари, разбросанные мимо урны бумажки и громкий хохот малолетних
садистов.
На подоконнике сидели две девочки-близняшки, примерно ровесницы Сиэля, с одинаковыми
рыжими косичками и брекетами: у одной не хватало двух пальцев на левой руке, а другая
держала у уха слуховой аппарат. Из столовой вышла полная девушка, едва достающая до ручки
двери, но уже явно достигшая выпускного возраста. Мимо меня прошел долговязый подросток в
тонкой зеленой шапочке, не имеющий ни ресниц, ни бровей. На лице темнокожего
мелированного пацаненка, укладывающего в рюкзак только что списанную домашнюю работу, я
четко увидел отпечаток синдрома Дауна. Я попал в пристанище для детей с ограниченными
возможностями, в котором на самом деле не оказывалось должного ухода и присмотра за
маленькими инвалидами. Разве могут нормально существовать рядом иммигрант из Латинской
Америки с протезом вместо ноги и крепкий, задиристый и ни разу в жизни не болевший лоб,
который так и норовит задеть и того мальчика, и какую-нибудь немую девчонку? И тех, и других
детей вместе обучают самые стандартные учителя, которые не всегда могут найти подход к "не
таким" детям; а что уж говорить о срочном оказании необходимой медпомощи? Я, похоже,
догадался, почему после начальной школы Сиэль Фантомхайв был направлен в подобное
учреждение, но все же не понимал: а почему именно сюда, именно в этот концлагерь для и так
покалеченных во всех смыслах ребят?
Два вполне здоровых прелестных мальчика - один альбинос, другой азиат - стояли у шкафчиков и
весело смеялись. Живые глаза, пухлые щечки и крошечные ладошки у обоих; и нет никаких
признаков смертельных болезней, но зато есть еще более губительный расовый признак. Лично я
не сужу людей по их цвету кожи и разрезу глаз, но расисты как были, так и еще долго будут
существовать в мире, и среди детей их ничуть не меньше, чем среди взрослых. Я убедился в этом,
когда альбиносу в лицо полетел маленький пластмассовый шарик.
- Ой, Бен, прости! - послышался насмешливый голос здорового баклана в кепке, который и кинул
шарик. - Я в твоего друга целился, а не в тебя, прости!
И вся его компания таких же отморозков громко загоготала.
Держась за рассеченную бровь, альбинос увел своего азиатского мальчика подальше от этого
места под непрекращающийся ржач хулиганов. Я поднял с пола шарик и стал выжидать, когда они
отвернутся.
Да-а, я зна-а-аю, что нельзя бросаться в детей опасными предметами, тем более в школе и тем
более мне, взрослому дяденьке; но если они могут кидаться в других, то почему бы и им не
испытать то же чувство?.. И с этими мыслями я ловко бросил шарик в лоб этому задире.
Мальчишка громко выругался и схватился за ударенное место. Я быстро развернулся и двинулся
дальше (а то его дружки уже начали шептаться, что "тот мужик в полосатой кофте кинул в тебя
шариком") и тут услышал:
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |