В 1950 году, став мастером британской общины, Ангус Маккей получил в наследство пять вампирш. Но все эти годы он их игнорировал. Разместив женщин в своем замке в Шотландии, он через Бекуорта выплачивал им ежемесячное содержание.
Недавно Ангус захотел вернуться в свой замок, но гарем ему мешал, поэтому Бекуорт подготовил необходимые бумаги, чтобы выдворить оттуда женщин. К несчастью, цена оказалась довольно высока — Ангусу пришлось купить им в Лондоне дом и на протяжении десяти лет оплачивать их содержание.
— Да, заплатить пришлось немало, — согласился Бекуорт, — но у тебя не было выхода. Ты только представь, как огорчилась бы мисс Уоллис, если бы ты не распустил гарем.
Ангус невольно вздрогнул.
— Что, она знает о нем?!
— Конечно! — фыркнул Бекуорт. — Ее адвокат добавил гарем к списку претензий своей клиентки, обвинив тебя в полигамии.
— Проклятие! Они ведь никогда не были моими женами!
Бекуорт пожал плечами.
— Гражданский брак — вопрос спорный, поскольку ты юридически уже расстался с ними. Ее адвокат попробует из этого что-нибудь выжать, но не волнуйся, ничего у них не выйдет.
— Ричард, я мог бы возместить ущерб. Сколько она просит?
— А вот это, приятель, и есть та самая дурная новость, о которой я говорил, — ответил Бекуорт. — Дело в том, что ей не нужны деньги. Она... она хочет контрольный пакет акций «Бюро безопасности и расследований Маккея».
— Что?! — Ангус вскочил на ноги. — Она хочет отобрать у меня бизнес?!
— Не весь. Лишь пятьдесят один процент.
— Нет, ни за что! — Ангус принялся мерить шагами комнату. — И вообще, зачем ей это?
Бекуорт довольно долго молчал — возможно, считал, что вопрос Ангуса не требовал ответа. Наконец проговорил:
— Самой очевидной причиной является месть, однако... — Адвокат снова помолчал. — Вероятно, она не уверена в том, что сможет прилично зарабатывать на протяжении вечности. А контроль над твоим бизнесом обеспечит ей стабильный и долговременный доход.
— Но я бы с радостью предоставил ей работу, — заметил Ангус. — И очень хорошо платил бы.
Бекуорт нахмурился и со вздохом сказал:
— Если она сейчас добьется своего, то сама сможет предоставить тебе работу.
Ангус по-прежнему расхаживал по комнате. Внезапно остановившись, заявил:
— Могу предложить тридцать процентов. Ну в крайнем случае — сорок пять, но не больше.
Бекуорт взглянул на него с удивлением.
— Ты это серьезно? Ведь твоя компания стоит целого состояния.
Ангус пожал плечами. Защита невинных и выслеживание вампиров-убийц — это гораздо важнее денег. Он давно уже ограничивал свои потребности лишь самым необходимым и, в сущности, ни в чем не нуждался, кроме крови в бутылках и безопасного жилища.
— Видишь ли, Ричард, я должен о ней позаботиться. Адвокат внимательно на него посмотрел, потом вдруг спросил:
— Ты любишь ее, не так ли?
— Да, люблю.
На губах Бекуорта появился намек на улыбку. Коротко кивнув, он сказал:
— Тогда иди в конференц-зал. Я приду туда, как только подготовлю все бумаги.
Ангус сделал глубокий вдох. Настало время встретиться с Эммой.
Эмма нервно ерзала на стуле. «Как же все долго!» — мысленно восклицала она. Сердце ее громко колотилось, и словно стучали какие-то молоточки в висках. А что, если Ангус пришел в ярость? Что, если решил, что она начала с ним войну? Но ведь он сам толкнул ее на крайние меры.
Услышав шаги в коридоре, Эмма вздрогнула и поднялась со стула. В следующую секунду дверь отворилась и на пороге появился Ангус Маккей. Он смотрел в пол, и она не могла разглядеть выражение его лица. Повернувшись, он закрыл за собой дверь. На нем был его обычный килт в зеленую с синим клетку. Увидев на нем этот килт, Эмма вдруг почувствовала, что сердце ее болезненно сжалось — только сейчас она поняла, что именно этот наряд шел Ангусу более всего.
Тут он обратил к ней лицо, и его зеленые глаза расширились. Само же лицо... О Боже, как он побледнел и осунулся! Наверное, плохо питался.
Ангус обвел комнату взглядом и спросил:
— А где твой адвокат?
— Я попросила его выйти на некоторое время. — На всю ночь на самом деле.
Ангус подошел к ней поближе.
— Ты чудесно выглядишь.
— Спасибо. — Она кивнула. — Я подумала, что нам нужно поговорить.
Он нахмурился и проворчал:
— Говорить без наших адвокатов — это едва ли разумно.
— Если честно, то мне бы не хотелось, чтобы они вмешивались в это дело.
Он взглянул на нее с удивлением.
— Тогда тебе не следовало привлекать меня к суду.
Она скрестила на груди руки.
— Ангус, почему ты не говорил мне о своем гареме? Рассказывал всякие истории о своем прошлом, а про это ни слова не сказал.
— Потому что нечего было говорить. Эти женщины достались мне по наследству — как, например, автомобиль.
— И ты ни разу... не опробовал их?
— Ни разу.
— Но как же... Почему?
— Потому что они меня совершенно не интересовали. Мне нужна была лишь должность мастера британской общины. Эта должность — великая честь, и я очень гордился тем, что стал первым шотландцем, удостоившимся такой чести.
— Мои поздравления, генерал.
Ангус пробурчал в ответ что-то неразборчивое.
— И они никогда не пытались тебя соблазнить? Они что — сумасшедшие?
— Довольно! Хватит о гареме. Его больше нет.
— Да, знаю. Но ты наверняка... Наверняка ты казался им необычайно привлекательным.
— Я что, лакомый кусочек?
— Да, очень.
— Не уверен. — Он пожал плечами. — Зато я абсолютно уверен в том, что они считали меня варваром и грубияном.
— Какие глупые женщины! — воскликнула Эмма.
— То, что глупые, верно. — Он смотрел на нее с настороженностью. — А теперь ты, должно быть, собираешься отчитать меня?
— Да, немного. Я переживала, пожалуй, самый трудный период в своей жизни, а ты со мной не остался. Бросил в чужом доме и не отвечал на мои призывы.
Ангус вздохнул и на мгновение отвел глаза.
— Эмма, я знаю, что ты меня ненавидишь. И знаю, за что именно. Более того, я согласен: мне нет прощения. Поэтому я готов уступить тебе... сорок девять процентов охранного предприятия Маккея.
— Сорок девять процентов?.. — Эмма искренне удивилась.
— Я знаю, что ты хочешь пятьдесят один. — Ангус скрипнул зубами. — Но это не очень-то разумно. Потому что это уже месть.
— Я не собираюсь мстить тебе. И не хочу, чтобы ты страдал.
Он посмотрел на нее с сомнением.
— Тогда зачем ты это делаешь?
Идиот! Неужели он действительно ничего не понимает?!
— Ангус, я много раз пыталась поговорить с тобой, но ты отказывался. И этот мой судебный иск оказался единственным способом привлечь твое внимание.
— Отлично. Я слушаю тебя. Я весь внимание. Можешь рвать меня на части за то, что разрушил твою жизнь и причинил тебе столько несчастий и боли.
— Единственная боль, которую ты мне причинил, — это твое безразличие ко мне.
— Я выпил у тебя слишком много крови. Сделал тебя слабой, и ты не смогла защищаться. А потом, когда ты, обескровленная, умирала по моей вине, я убил тебя.
У Эммы перехватило горло. Теперь она наконец поняла: Ангус бросил ее вовсе не потому, что отказался от нее, а только из-за того, что ужасно стыдился, испытывал чувство вины. И это могло значить лишь одно: он все еще любит ее.
Эмма сделала глубокий вдох, собираясь с духом. Сейчас она скажет ему все, что чувствует, и объяснит, что она... Она вдруг поняла, что все слова, которые ей хотелось сказать, вылетели у нее из головы.
— Я... скучала по тебе, — пробормотала Эмма, судорожно сглотнув.
— Я тоже скучал. — Он смотрел на нее все так же настороженно. — Почему ты не отправилась к Роману для обратной трансформации?
Она подошла к окну и, не глядя на Ангуса, проговорила:
— Я решила, что мне нравится быть... такой, какая я сейчас.
— Неужели ты согласна остаться существом, ненавистным для тебя самой же?
— Я не всех вампиров ненавижу. И ты это прекрасно знаешь. — Она по-прежнему смотрела в окно. — К тому же все смертные, которых я любила, уже умерли.
Ангус долго молчал. Наконец спросил:
— Тогда зачем ты подала на меня в суд?
Она повернулась к нему лицом и посмотрела на него с удивлением.
— Я ведь уже все тебе объяснила. Неужели до сих пор не понял? Я вовсе не подавала на тебя в суд. Это была уловка — чтобы заставить тебя встретиться со мной.
Ангус в изумлении таращил на нее глаза.
— Значит... тебе от меня ничего не нужно?
Эмма отошла от окна и прошлась вдоль длинного стола.
— На самом деле — кое-что нужно.
— Я дам тебе все, что смогу.
— Я хочу, чтобы гарем навсегда ушел из твоей жизни, Ангус.
Он пожал плечами.
— Я всегда был к ним совершенно равнодушен, к этим женщинам. Тебе не стоило о них и думать.
— Тем не менее это меня волнует. Видишь ли, я хочу, чтобы ты был юридически свободен, если вдруг решишь жениться. — Она выразительно взглянула на него. — Кажется, это называется «тонкий намек».
Он по-прежнему таращил на Эмму глаза, только теперь у него еще и рот приоткрылся.
— Ты и сейчас ничего не понял? — спросила она с некоторым раздражением.
— Я... я думал, ты меня ненавидишь.
— Нет, Ангус. Ты мне нужен. Я люблю тебя. Даже сейчас, после того как ты бросил меня.
Эмма невольно поморщилась. Увы, ее слова не имели ничего общего с тем романтическим признанием, которое она репетировала накануне ночью. Ангус же, ошеломленный услышанным, не мог произнести ни слова.
Приблизившись к нему, Эмма продолжала:
— Я очень рада, что ты меня обратил. И знаешь, почему я так рада?
Он молча покачал головой.
— Потому что внутренне ты еще до этого меня изменил. Ты показал мне истинное значение любви. Любовь не ищет возмездия. Любовь приносит себя в жертву ради блага других. — По щеке Эммы скатилась слезинка. — И это именно то, что сделал ты, Ангус. Отказался от надежды на спокойствие и счастье, чтобы спасти меня.
В глазах его блеснула влага, и он тихо проговорил:
— Я люблю тебя, Эмма. Я боялся, что ты никогда не простишь меня.
— Простить?.. — Она всхлипнула. — Но за что прощать? Ты не сделал мне ничего дурного.
— Я пил твою кровь, чтобы спасти собственную жизнь. И это ослабило тебя настолько, что ты не смогла защитить себя.
— Я пошла на это добровольно. Я не могла вынести даже мысли о том, чтобы остаться без тебя.
— О, Эмма... — Он утер слезинку с ее щеки и посмотрел на розовый след у себя на пальце. — Вот, смотри, что я сделал с тобой.
— Да, знаю. — Она взяла его руку и поцеловала. — Но благодаря тебе, Ангус, я стала сильнее и мудрее. Раньше я жила ради мести, жила ненавистью, а теперь хочу жить во имя любви.
Глаза его наполнились слезами, и он прошептал:
— Мне следовало прислушаться к Роману. Он был прав.
— А что он говорил?
Ангус взял ее лицо в ладони.
— Роман сказал: «Когда любишь, все возможно». — Он поцеловал ее в лоб и со вздохом добавил: — Я никак не могу себя простить за то, что сделал.
— Не беспокойся. — Ее рука скользнула вниз по его килту. — Кажется, я знаю, как улучшить твое самочувствие.
Ангус улыбнулся:
— В таком случае... — Он опустился перед ней на одно колено. — Я прошу тебя выйти за меня замуж.
Эмма тоже опустилась на колени.
— Ангус, наконец-то!
— Так ты согласна?
— Да, любимый. — Она обвила руками его шею. — И мы будем жить долго и счастливо. Это часть брачного контракта, — добавила она с улыбкой.
Он радостно рассмеялся.
— У меня тут поблизости адвокат. Он может составить соответствующий документ.
— Мне и слова твоего хватит. — Эмма взглянула куда-то в сторону. — Знаешь, у меня идея... Я знаю, как наилучшим образом использовать вот этот вот стол.
Ангус хмыкнул и пробормотал:
— Какая же ты сообразительная... — Он поднялся на ноги. — Я, пожалуй, запру дверь.
Эмма снова подошла к окну и улыбнулась огням ночного города и звездному небу. Теперь ночь будет ее жизнью. Впереди у нее — целая вечность ночей. И эту вечность она проведет с мужчиной, которого любит.
Почувствовав руки Ангуса, обхватившие ее талию, она опустила жалюзи. А он уткнулся носом ей в шею и прошептал:
— Я люблю тебя, Эмма Уоллис.
Эпилог
Три месяца спустя
— Спасибо, что пришла. — Шанна крепко обняла Эмму.
— Разумеется, пришла, — с улыбкой ответила та. — Ты же знаешь, что мы готовы на все ради нашего дорогого крестника. — Они с Ангусом с радостью согласились стать крестными родителями Константина. А вот иметь своих детей не могли...
Стоя у колыбели, Ангус с любопытством разглядывал спящего ребенка.
— Знаешь, Шанна, он действительно особенный.
— Конечно, особенный, — кивнула молодая мать. — И я очень надеюсь, что моему отцу внук понравится.
— Нисколько в этом не сомневаюсь! — подхватила Эмма, хотя особой уверенности не чувствовала (Шон Уилан должен был прибыть с минуты на минуту для первой встречи с внуком).
Шанна сделала все приготовления еще неделю назад и теперь ужасно нервничала перед встречей с отцом. Эмма же пришла для оказания моральной поддержки — она-то прекрасно знала, каким вспыльчивым бывает Шон Уилан. Когда она подала рапорт об увольнении, он рвал и метал. Ругался и требовал объяснить причину. Эмма сказала, что испытывает ностальгию по дому и хочет вернуться в Шотландию. Она не рискнула сказать, что выходит замуж за мастера общины британских вампиров и что сама стала вампиром.
— Он проснулся. — Ангус расплылся в улыбке и легонько потянул малыша за ножки.
Константин разразился радостным смехом.
— Он обожает тебя, Ангус. — Шанна подошла к кроватке.
— Да, конечно. — Ангус взял пухлого малыша на руки. — Как дела, парень?
Увидев Ангуса с малышом на руках, Эмма почувствовала, как сердце ее переполняется радостью.
Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел отец Шанны, сопровождаемый Коннором.
Окинув взглядом детскую, Шон повернулся к дочери.
— Спасибо, что пришел, — тихо сказала Шанна. Шон нахмурился и проворчал:
— Рад, что ты еще жива. Они тебя мучили?
— Отец, я в полном порядке. И я счастлива.
Шон посмотрел на своего внука.
— Ты позволяешь кровососам трогать ребенка?
— Я крестный отец Константина, — усмехнулся Ангус.
— А ты что здесь делаешь? — Шон взглянул на Эмму. — Я думал, ты торопишься вернуться в Шотландию.
— Я пришла в гости. — Она скрестила на груди руки. — Я люблю навещать Константина. Он прелестный ребенок.
Словно догадавшись, что речь идет о нем, малыш радостно улыбнулся и замахал ручками.
— Он очень активный мальчик, — сообщил Ангус.
— Активный? — переспросил Шон. Он снова посмотрел на мальчика. — А этот ребенок... живой?
— Необычайно живой! — Шанна засмеялась. — Я целыми неделями не сплю из-за него. Было бы неплохо, если бы он стал немного поспокойнее.
— Он замечательный парень! — воскликнул Ангус, и Константин засмеялся.
Шон еще больше помрачнел.
— Вы не поняли меня. Я хотел спросить... Он... нормальный?
— Конечно, нормальный! — Эмма с трудом сдерживала себя; ей ужасно хотелось двинуть бывшему боссу в зубы.
— Разумеется, нормальный, — подтвердила Шанна. — Что при моей наследственности удивительно, — добавила она, выразительно взглянув на отца.
Коннор хмыкнул. Шон с раздражением что-то пробурчал. Ангус же приблизился к нему и спросил:
— Вы хотите подержать своего внука?
На лице Шона отразилось беспокойство. Отступив на несколько шагов, он пробормотал:
— А что ребенок... ест?
— Выпивает три пинты крови каждую ночь, — с серьезнейшим видом ответил Коннор. — Так что будьте осторожны, а то он вопьется вам в шею.
Шон вздрогнул и попятился к двери. Коннор рассмеялся, но Шанна посмотрела на шотландца с укоризной и тихо сказала:
— Веди себя прилично. — Она перевела взгляд на отца. — Поверь, Константин — совершенно нормальный ребенок. Он не сможет тебя укусить, так как у него еще нет зубов.
Ведущая в коридор дверь открылась, и в детскую заглянула какая-то женщина.
— Простите, что помешала.
Эмма узнала Радинку, мать Грегори. Та заведовала стоматологическим кабинетом Шанны.
— Шанна, дорогая, — продолжала Радинка, — у нас возникла экстренная ситуация. У Ласло раскололся зуб.
— Боже, надеюсь, не клык. — Шанна направилась к двери. Обернувшись, сказала: — Постараюсь вернуться побыстрее.
— Иди, не беспокойся, — кивнул ей Коннор. Когда дверь за ней закрылась, он вполголоса добавил: — Мы не позволим этому дураку обидеть мальчика.
— Что?.. — насупился Шон. — Ты думаешь, я способен его обидеть?
— Думаю, что смог бы, если бы у него вдруг выросли клыки, — ответил Коннор.
Ангус положил Константина в колыбельку и присоединился к остальным мужчинам. Покосившись на Шона, пояснил:
— Коннор не зря это сказал. Не следовало спрашивать, нормальный ли у вас внук. Нужно любить его, каким бы он ни был.
— И у тебя хватает наглости меня учить? — пробурчал Шон. — Интересно, сколько зла ты причинил людям за прошедшие несколько столетий?
Эмма вздохнула. Вот тебе и счастливое воссоединение семьи. Она подошла к колыбели, чтобы взглянуть на малыша. И тут вдруг над бортиком кроватки появилась его головка, а затем — грудь и пухленький животик.
Эмма уставилась на малыша, раскрыв рот. Святые небеса, Константин левитировал! И он поднимался все выше и выше. Она оглянулась на мужчин. Шон стоял к ней спиной, а Ангус и Коннор что-то ему доказывали и не замечали, что ребенок поднялся под потолок.
Константин же, весьма довольный собой, громко засмеялся. И тут Шон начал поворачиваться.
Подпрыгнув, Эмма взлетела под потолок, чтобы поймать ребенка.
— Какого черта?! — Шон в ужасе уставился на нее; егоглаза расширились. — Эмма, ты вампир?
Она улыбнулась:
— Я как раз собиралась вам об этом сообщить.
Шон в ярости уставился на Ангуса.
— Ублюдок, это ты с ней такое сделал?! Ты убил ее?!
Сжав кулаки, Ангус шагнул к Шону.
— Успокойся, Уилан. — Коннор схватил его сзади за плечи. — Успокойся же!
Глаза Шона сверкали гневом.
— Мне следовало бы убить тебя, Маккей! — Шон обернулся к Коннору. — И тебя тоже, ублюдок. Отпусти меня!
— Прекратите! — крикнула Эмма, прижимая ребенка к груди. — Не станете же вы драться на глазах младенца.
Коннор отпустил Шона, и мужчины разошлись по углам, бросая друг на друга гневные взгляды.
— Шон, я получила смертельное ранение, и Ангус спас меня от смерти, — сказала Эмма, все еще висевшая под потолком.
Он посмотрел на нее с раздражением.
— Но ты не живая!
Она медленно опустилась вместе с ребенком.
— Я живая, но только... стала другой. Я хотела сказать вам об этом раньше, когда подавала рапорт об увольнении. Но мне тогда показалось, что вы не готовы выслушивать мои объяснения.
Ангус скрестил на груди руки.
— Он и сейчас не готов слушать объяснения.
Шон молчал, и Эмма продолжала:
— Я хочу, чтобы теперь вы меня выслушали. Так вот, я такая же, какой и была. Я нисколько не изменилась. — Она уложила Константина в постельку. — И я, как и прежде, буду уничтожать вампиров-убийц.
Шон по-прежнему хранил молчание и, казалось, о чем-то думал.
Малыш вдруг весело рассмеялся и снова попытался подняться в воздух. Но Эмма тут же подхватила его и, опять уложив в постельку, с улыбкой погрозила ему пальцем.
— Эмма, я... в тебе разочаровался, — пробормотал наконец Шон. — Но могу допустить, что в тебе нет зла.
— Ни в ком из вампов нет зла. Мы... — Заметив, что ребенок вновь поднимается, она придержала его. — Мы хотим сделать мир безопасным не только для нас самих, но и для всего человечества.
— Это наш долг, — добавил Ангус. — Не мешайте нам, когда мы пытаемся вас защитить.
— Хорошо, я об этом подумаю, — ответил Шон и повернулся к Коннору. — А сейчас я хочу поговорить с дочерью.
— Сюда, пожалуйста... — Коннор вывел Шанну и ее отца за дверь.
Эмма с облегчением вздохнула. Ангус взглянул на нее с некоторым удивлением.
— Ты произнесла очень неплохую речь, но зачем тебе понадобилось летать с младенцем?
Она с улыбкой покачала головой:
— Нет-нет, я поднялась не с ним, а за ним.
И в тот же миг Константин тихонько пискнул и начал подниматься над своей кроваткой.
— Боже правый! — воскликнул Ангус, глядя на малыша в изумлении.
— Вот именно. — Эмма смотрела, как мальчик поднимается к потолку. — Пусть Шон думает, что это была моя инициатива. Сомневаюсь, что он был бы в восторге от таких способностей внука.
— Пожалуй, ты права. — Ангус обнял ее за плечи. — У нас с Шоном наметился прогресс, так что не стоит его раздражать.
— Да, конечно. — Эмма обвила руками шею Ангуса. — Кажется, я давно уже тебе не говорила, что ты самый удивительный человек на свете и что я люблю тебя до безумия.
Он расплылся в улыбке.
— А я нашел самую удивительную женщину, которую люблю так же сильно, как она меня.
Эмма весело рассмеялась.
— И еще удивительнее то, что на поиски тебе понадобилось всего лишь пять столетий.
Когда же они поцеловались, Константин мягко опустился в колыбельку, и на его губах играла ангельская улыбка.
[1] Производное от англ. blood и whisky («кровь» и «виски»); созвучно также англ. bliss («блаженство»). — Здесь и далее примеч. пер.
[2] День святого Патрика, покровителя Ирландии.
[3] Фаршированный бараний желудок, национальное блюдо шотландцев.
[4] Одно из прозвищ принца Карла Стюарта.
[5] Месте, где состоялось сражение между Англией и Шотландией.
[6] Добрый вечер, мадемуазель (фр.).
[7] Fang (англ.) — клык.
[8] За любовь! (ит.).
[9] Париж, мы прибываем (фр.)
[10] Не так ли? (фр.).
[11] Дорогая (фр.).
[12] Мои друзья (фр.).
[13] Ко мне! (фр.).
[14] Добрый вечер, мои друзья! (фр.).
[15] Добрый вечер, синьорина (ит.).
[16] К бою! (фр.).
[17] Красавица (ит.).
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |