Эмма тоже так думала. И теперь ломала голову над тем, как сообщить боссу ужасную новость.
Никогда не доверяй ничему и никому. Шон Уилан учился этому на собственном опыте. А если вспомнить про вампиров с их способностью управлять чужим сознанием, то получалось, что и себе самому не следовало доверять.
После предательства дочери Шон все же надеялся вернуть ее, поэтому вел наблюдения за домом Романа Драганешти в Верхнем Ист-Сайде. Первые недели на улице через дорогу от дома стоял фургон, с помощью которого осуществлялось наблюдение, но проклятые вампиры быстро его вычислили, порезали покрышки и похитили записывающую аппаратуру. Тогда Шон стал использовать разные седаны и внедорожники, но не всегда удавалось припарковаться достаточно близко от дома.
Восемь месяцев назад он арендовал «кошачий угол» на той же улице. Квартирка обходилась чертовски дорого, но отдел внутренней безопасности с готовностью оплачивал счета, так как Шон заявил, что ведет наблюдение за бандой террористов.
Сейчас, как обычно, он вошел в крохотную комнатенку и резким движением расчистил для ноутбука место на небольшом столе. Пустые контейнеры из-под еды посыпались на пол, и Шон в тысячный раз напомнил себе о том, что надо наконец-то вынести мусор. Попозже.
А сейчас ему не терпелось посмотреть, что записала видеокамера вчера ночью, пока он отсутствовал. Камера стояла на треноге у окна. Ее объектив был тщательно настроен на щель между планками жалюзи. Шон выглянул в окно. Вечер только начинался, и в доме Драганешти в это время суток, как всегда, царило затишье. То есть нынешний вечер ничем не отличался от всех прочих.
Шон вынул из камеры карту памяти и быстро загрузил воскресную запись. Затем вставил в камеру чистую карту памяти и поставил на запись. Вернувшись к столу, сел на шаткий стул и начал просмотр воскресного видео. Ничего интересного. Он включил быструю перемотку и налил из термоса чашку кофе. Все это было чертовски скучно. И не давало совершенно никаких результатов. А Шанны, возможно, уже не было в живых...
Зазвонил сотовый телефон.
— Уилан слушает, — сказал он, щелкнув крышкой.
— Это Гарретт. Здесь... в Бруклине... Тут проблема, сэр. Шон со вздохом поднялся и выглянул из окна. Снаружи, у дома Драганешти, по-прежнему было тихо.
— Что за проблема?
— Наши «жучки» в русской общине уничтожены.
— Черт подери! — Шон принялся расхаживать по комнате. — А с фургоном и аппаратурой наблюдения все в порядке?
— Я сейчас сижу как раз в фургоне. Все в норме. Но из русского дома не поступает никакого сигнала.
Шон выругался в досаде.
— Ты должен снова проникнуть к ним и поставить новые «жучки».
— Очень сложно, сэр. Там и днем полно охранников.
— Это не моя проблема! — рявкнул Шон. — Когда они обнаружили «жучки»? Тебе удалось снять хоть какие-нибудь записи, сделанные в выходные?
— Да, я как раз прослушивал их. «Жучки» замолчали в субботу ночью, сразу после появления у Кати гостя. Какого-то парня из Польши.
— Ты узнал его имя?
— Да. Он представился, назвавшись другом какого-то Казимира, якобы недовольного тем, что Катя убила Ивана Петровского. А потом он сказал, что она должна найти убийц, иначе ее поджарят.
Шон вернулся к столу.
— Убийцу? Какого убийцу?
— Не знаю. Похоже, какой-то вампир-идиот убил нескольких русских вампиров.
— Вот и хорошо, — ухмыльнулся Шон.
— Да-да, конечно! — Гарретт рассмеялся. — Пусть бы они все друг друга поубивали. Но похоже, что этот Янов расправится с Катей, если она не доставит ему убийцу.
Шон замер на мгновение.
— Что ты сказал?.. Как его... — У него перехватило горло. — Повтори имя!
— Джедрек Янов, сэр. Какой-то польский болван. Телефон выпал из руки Шона и со стуком ударился об пол. Сам же Шон с тяжким вздохом опустился на стул. Лоб его покрылся испариной, а в животе возникла резкая боль. Значит, ублюдок вернулся... И это он когда-то отомстил Шону за то, что тот убил в России вампира.
Но ублюдок не атаковал его. Он был слишком жесток и слаб для этого.
Громко застонав, Шон уткнулся лицом в ладони — на него снова нахлынули ужасные воспоминания. Бедная Дарлин... Наверное, он никогда себя не простит. Шон долгие годы контролировал сознание жены. Разумеется, лишь для того, чтобы помочь ей. Помочь ей приспособиться к жизни за границей. Да, это делалось для ее же блага, но в результате ее сознание стало слишком уязвимым, и Джедрек Янов, узнав о слабости Дарлин, позвал ее к себе. Увы, она подчинилась. Потом он вернул ее, голую и обескровленную. Она едва держалась на ногах. К счастью, она поправилась и не сохранила воспоминаний о той ужасной ночи.
Но он, Шон, помнил все, помнил каждый день и каждый час...
В какой-то момент до него наконец дошло, что телефон разрывается от громкого голоса Гарретта. Дрожащей рукой он поднял трубку с пола.
— Да, слушаю.
— Шон, вы в порядке?
— Я... нет. — Он бросил взгляд на экран ноутбука с мелькающим на быстрой перемотке изображением. Перед Домом Драганешти остановился черный четырехдверный «лексус». — Сейчас, минутку...
Шон включил просмотр на нормальной скорости.
Из передней части машины вышли два шотландца в килтах. Осмотревшись, открыли задние дверцы. На тротуар ступил Роман Драганешти.
— Ублюдок! — прорычал Шон.
— Кто, я? — спросил Гарретт. — Босс, мне, конечно, очень жаль, что так вышло с «жучками», но...
— Замолчи! — Шон наклонился над столом, чтобы лучше видеть происходящее.
Тут Роман Драганешти обернулся, а затем из машины выбралась женщина со светлыми волосами, и это была...
— О Боже... — пробормотал Шон. Да, сомнений быть не могло — это Шанна, его дочь.
Когда же она ступила на тротуар, Шон зажмурился на мгновение — он не верил глазам. Нет, такого просто быть не могло.
Открыв глаза, Шон быстро перемотал пленку обратно. Должно быть, вышла какая-то ошибка. Возможно, она просто сильно растолстела. Он снова просмотрел то место, где Шанна выходила из машины, и остановил кадр с ее изображением.
— Ублюдок! — в ярости заорал Шон. Да, Драганешти зашел слишком далеко.
— Босс, что происходит? — раздался в трубке голос Гарретта.
— Давай быстрее сюда! — Шон вскочил на ноги. — Нет, отправляйся сначала в офис. Возьми оружие. Мне нужны пистолеты, серебряные пули, наручники и таран.
— Вы это... серьезно?
— Да. И захвати девчонок. Вы все должны быть здесь через тридцать минут. — Шон подошел к окну и посмотрел сквозь жалюзи на дом Драганешти. — Мы идем на штурм.
Глава 11
— Не думаю, что это разумно, — пробормотала Эмма, присев на корточки за старым, разбитым «шевроле» с пассажирской дверцей другого цвета.
— Не бойся, девочка, все будет хорошо. — Шон еще раз проверил свой револьвер, затем, сунув его за пояс, выглянул из-за ржавого кузова «шевроле». — Вперед, Гарретт, пошел!
Гарретт пересек улицу с тараном в руках и остановился за черным четырехдверным «лексусом», припаркованным перед домом Драганешти.
— Эти ублюдки заплатят за то, что сделали с моей дочерью! — прорычал Шон.
Эмма невольно поморщилась. Это был классический случай «хороших-дурных новостей». Ей не пришлось сообщать боссу о беременности его дочери, и это было очень хорошо. Плохой же новостью являлось решение Шона ворваться в дом Драганешти ночью.
Сначала Эмма хотела уговорить босса перенести вторжение на дневное время, когда вампиры «мертвы», но потом передумала. Ведь и Ангус мог там находиться... И он, как все остальные, тоже должен был днем спать.
— А у вас есть доказательства, что ваша дочь все еще там? — спросила Эмма.
В этот момент Гарретт споткнулся о первую ступеньку у входа в дом, и Эмма поежилась. Любой вампир мог услышать, как Гарретт при этом выругался.
— Доказательства? — переспросил Шон. — А зачем они мне? Проклятые шотландцы, которые сейчас в доме, должны знать, где ее искать.
Эмма вздохнула. Что, если Ангус тоже там? Что, если он поздоровается с ней, назвав по имени?
А Гарретт тем временем приближался к двери.
— У них наверняка есть камера, — сказала Эмма. — Они его увидят.
— Не хнычь, — буркнул Шон. — И без того тошно. Алисса уехала, вот и приходится торчать тут с тобой...
Тут Шон подал ей знак, чтобы следовала за ним, и стал перебегать улицу. Он остановился за бежевым внедорожником, припаркованным перед черным «лексусом», и Эмма тотчас к нему присоединилась.
— Возможно, у них численное преимущество, — прошептала она.
— Что, боишься? — Шон бросил на нее взгляд через плечо.
— Нет-нет, я в порядке, — ответила Эмма. А может, пока не поздно, стоит признаться, что она знает Ангуса?
— У тебя есть серебро? — спросил босс.
— Да, наручники и цепи в рюкзаке, — кивнула Эмма. Однако она сомневалась, что серебро им понадобится.
Потянувшись за револьвером, Шон пробормотал:
— Предвкушаю, с каким удовольствием буду их дырявить...
Тут Гарретт с силой ударил тараном в парадную дверь. И тотчас же перед ним возникла мужская фигура — это был довольно молодой на вид вампир в красно-синем килте. Он ударил Гарретта по голове рукоятью меча, и тот, покачнувшись, выронил таран. В тот же миг на крыльцо высыпали остальные охранники.
— Черт подери! — Шон бросился на помощь Гарретту.
Эмма побежала следом за Шоном, но, вскрикнув, остановилась, увидев, как и босса ударили по голове рукоятью меча. Шон рухнул на тротуар, а шотландец, ударивший его, перехватил поудобнее свой палаш и направил его острием в грудь Эммы. Она попятилась, и в ту же секунду ее плечи обхватила чья-то сильная рука.
— Дорогая, хочешь, чтобы мы и тебя свалили? — услышала она над самым ухом тихий шепот.
— Ангус?.. — Эмма похолодела. Она сразу же узнала этот голос. И теперь не знала, то ли прильнуть к широкой груди шотландца, то ли ударить его локтем под ребро.
— Ах, девочка... — прошептал он со вздохом. — Зачем ты сюда пришла?
— Что вы с ними сделаете? — Эмма кивнула на молодого вампира, обматывавшего скотчем запястья и лодыжки Гарретта. — Пожалуйста, не убивайте их.
— Проклятие... — проворчал Ангус. Он развернул девушку лицом к себе. — Сколько раз говорить тебе, что мы не желаем вам зла?
Эмма заглянула в его бездонные зеленые глаза, но не увидела в них ничего, кроме досады.
— Но вы их оглушили...
— С целью самозащиты, — пробурчал шотландец, который обматывал скотчем ноги Шона. — Зачем вы напали на нас?
— Шон только что узнал о беременности дочери. Его это ужасно расстроило.
Шотландец выпрямился и вопросительно посмотрел на Ангуса.
— Позвони Шанне, — велел Ангус. — Узнай, не хочет ли она поговорить с ним.
Шотландец кивнул, отошел в сторону и вынул из сумки сотовый телефон.
— Кто это? — прошептала Эмма.
— Коннор Бьюкенен. А юноша — Йен Макфи. Кто ты, они знают. — Вытащив у нее из-за пояса револьвер, он бросил его в свою сумку. — Как тебе не стыдно, Эмма. Я думал, что мы с тобой друзья.
Она густо покраснела. Ей вспомнился их поцелуй. Стараясь не смотреть на Ангуса, Эмма тихо сказала:
— Я состою в команде слежения. Следовательно, мы с тобой — враги.
Заметив промелькнувшую в глазах Ангуса боль, Эмма тотчас же пожалела о своих словах. «Неужели он и впрямь так хорошо ко мне относится?» — подумала она.
В этот момент к ним подошел Коннор.
— Шанна хочет видеть отца, — сказал он. — Через пять минут она будет в «Роматек». А Дугал уже там.
— Перенеси туда Уилана, пока он без сознания, — приказал Ангус. — Пусть остается связанным. И не своди с него глаз.
Коннор кивнул:
— Не беспокойся. Я справлюсь с ним. Наклонившись, Коннор вскинул Шона себе на плечо с такой легкостью, что Эмма даже вскрикнула в изумлении. «Неужели женщины-вампиры такие же сильные?» — подумала она.
Коннор с Шоном тут же исчез, и Эмма с недоумением взглянула на Ангуса.
— Он ведь знает, куда направляется?
— Да, конечно. Коннор телепортируется в «Роматек» каждую ночь. — Ангус вывел ее на тротуар. — Маршрут проложен у него в памяти.
Эмма позволила Ангусу подвести ее к двери дома. Что еще оставалось ей делать? Если бы попыталась сбежать, он догнал бы ее в ту же секунду. Но самое страшное было не в нем, а в ее растущем желании сдаться окончательно.
— Что вы сделаете с Гарреттом?
Стоявший рядом Йен исследовал содержимое бумажника Гарретта и извлек оттуда его водительское удостоверение.
— Я мог бы отвезти его домой, — сказал он.
Ангус кивнул:
— Да, так и сделай. Насколько я помню, у этого малого экстрасенсорные способности довольно слабые. Сотри его воспоминания о нас.
— Да, хорошо. — Подхватив Гарретта, Йен направился к черному «лексусу».
— Зачем стирать его память? — спросила Эмма, поморщившись. — Ведь Шон все равно восстановит его воспоминания.
— И это займет его на какое-то время, — с усмешкой ответил Ангус. — Видишь ли, нам сейчас не до сотрудников ЦРУ — предстоит решать куда более серьезные проблемы.
— А именно?
Услышав шум мотора, Эмма обернулась и увидела, что Йен уезжает вместе с Гарреттом. Ангус же поднял таран, лежавший у двери, и принялся разглядывать его.
— Полагаю, мы могли бы использовать эту штуку. Хотя телепортация — куда проще. — Он набрал на домофоне несколько цифр и открыл дверь. Прихватив таран, повернулся к Эмме и взглянул на нее вопросительно.
Она не знала, что делать. Наверное, можно было бы уйти и надеяться, что больше никогда его не увидит. Так было бы безопаснее... и больнее. Или все-таки войти — и оказаться наедине с Ангусом Маккеем?
Он грустно улыбнулся:
— Я пойму тебя, Эмма, если ты захочешь уйти. Возможно, так будет лучше.
С каких это пор она делала то, что было для нее лучше? После убийства родителей она постоянно рисковала жизнью. Но Ангус Маккей почему-то не казался ей опасным. Во всяком случае — в физическом смысле. С ним она подвергала опасности свое сердце.
Эмма поднялась на одну ступеньку. Затем — еще на одну.
И теперь Ангус смотрел на нее не с грустью в глазах, а с некоторым удивлением. Она и сама удивлялась; ей казалось, что какая-то таинственная сила толкала их с Ангусом друг к другу.
Эмма с изумлением спрашивала себя: «Что ты делаешь? Неужели не понимаешь, что снова окажешься в его объятиях? Неужели ты действительно этого хочешь?»
У самой двери она остановилась и посмотрела на Ангуса с опаской.
— Еще одно свидание? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
Вскинув подбородок, Эмма переступила порог и заявила:
— Я здесь только для сбора информации. — Дверь за ней захлопнулась, и она увидела, что Ангус запирает ее на все замки. — И я оставляю за собой право уйти по первому же желанию.
— Да, конечно. — Он едва заметно улыбнулся. — Может, хочешь перекусить или чего-нибудь выпить? Я, например, ужасно проголодался.
Очнувшись, Шон Уилан сосредоточил все силы на том, чтобы не выдать себя. Нельзя было даже пальцем шевельнуть, иначе вампиры сразу поняли бы, что он уже в сознании. Его глаза оставались закрытыми, тело — расслабленным, а голова свисала на грудь. Он был привязан к стулу, по-видимому, деревянному, судя по жестким планкам, врезавшимся в поясницу. По легкому движению воздуха можно было догадаться, что он находится в комнате с кондиционерами. Аза спиной у него слышались чьи-то шаги. Тяжелые шаги. Вероятно, ходил один из тех проклятых шотландских вампиров.
Шон не осмеливался провести экстрасенсорную пробу и прочитать мысли своего врага. Вампир это тотчас почувствовал бы и понял, что пленник пришел в сознание. Шон прислушивался к шагам, пока не просчитал их ритм. Потом дождался, когда охранник достигнет дальнего угла и повернется к нему спиной. В тот же миг Шон изо всех сил напряг руки. Безуспешно. Слишком туго. С ногами было то же самое. Тогда он чуть наклонился вперед — как будто его расслабленное тело вот-вот свалится на пол, — но веревки на груди удерживали его на месте. Шотландский ублюдок крепко привязал его к стулу.
Шаги приблизились и затихли слева от него. И Шон тотчас же почувствовал на себе пристальный взгляд охранника. Он затаил дыхание, но сердце его забилось быстрее. Какую пытку приготовил для него этот ублюдок? Господи, помоги ему! Он должен найти способ убить себя, если они попытаются его трансформировать.
— Я знаю, что ты пришел в себя, — послышался голос прямо над его ухом, и Шон вздрогнул от неожиданности. — Я слышу, как застучало твое сердце, и чувствую запах крови, побежавшей по жилам гораздо быстрее.
Шон повернул голову и открыл глаза.
— Убирайся к дьяволу, — проворчал он. Шотландец выпрямился и прищурил свои голубые глаза.
— Вероятно, этого не избежать, но ты окажешься в аду гораздо раньше меня.
В этот момент распахнулась дверь, и Шон увидел свою беременную дочь.
— Шанна!.. — пробормотал он, глядя на нее в ужасе.
— Папа!.. — Она бросилась к нему.
— Не так близко, — остановил ее шотландец.
Она нахмурилась, взглянула на отца, затем перевела взгляд на охранника.
— Но почему? Что может он сделать? Вы же связали его...
Шотландец скрестил на груди руки.
— Пусть в таком виде и остается.
Шон качнулся вперед, пытаясь подняться на ноги.
— Видишь, как они обращаются с нами, Шанна? А что они сделали с тобой? Клянусь, я убью их!
Шотландец тут же оказался у Шона за спиной, и на плечи пленника легли две тяжелые ладони. Он не мог даже пошевелиться.
— Не угрожай нам, смертный, — сказал охранник. — Ты же не хочешь меня рассердить?
Шон повернул голову и увидел, как шотландец ощерился; изо рта его с шипением вылезли клыки.
Шон отпрянул, а его дочь, с упреком взглянув на шотландца, воскликнула:
— Веди себя прилично, Коннор!
Клыки вампира медленно убрались в десны. Выразительно посмотрев на пленника, он отступил на несколько шагов.
Шанна сокрушенно покачала головой.
— В самом деле, Коннор, но как смогу я убедить отца, что вы хорошие парни, если ты так себя ведешь?
Шотландец снова скрестил на груди руки и пробормотал:
— Прошу прощения...
— Шанна... — Шон повернулся к дочери. — Шанна, мне нужно поговорить с тобой с глазу на глаз.
— Ни за что! — прорычал Коннор.
— Ты считаешь, что я могу причинить зло своей дочери?! — возмутился Шон. — Дорогая, разве ты не видишь, что они делают? Они никогда не оставляют тебя одну, верно? Не позволяют тебе самостоятельно принимать решения. Они управляют твоим сознанием.
— Нет, папа. Ведь это я сама решила увидеться с тобой. — Шанна пересекла комнату и подошла к столу у стены. Выдвинув стул, осторожно села.
Шон посмотрел на зеркало, занимавшее почти всю стену над столом. Они с дочерью отражались в нем, а шотландец — нет.
— За нами наблюдают? — спросил он.
Шанна оглянулась на зеркало и кивнула:
— Да. Мой муж и еще один охранник находятся по другую сторону.
Шон нахмурился и процедил сквозь зубы:
— Выходит, эта комната — специально для допросов?
Шанна невольно рассмеялась.
— Нет, конечно. Мы сейчас в «Роматек». В этой комнате проводятся маркетинговые исследования. — Она указала на зеркало за спиной. — А там — комната для наблюдения.
— За тобой постоянно наблюдают? Ты пленница? Шон в тысячный раз спрашивал себе: не совершил ли ошибку, не рассказав Шанне о том, что вампиры сделали с ее матерью. Но он не мог допустить, чтобы кто-нибудь узнал, как Дарлин пострадала из-за его, Шона, промахов. К тому же он боялся, что Шанна расскажет обо всем матери — та ведь, к счастью, ничего не помнила.
— Папа, прошу поверить мне. Я вышла замуж за Романа по доброй воле. Я люблю его, а он любит меня.
— Он злобный демон! — в ярости закричал Шон. — Посмотри, что он сделал с тобой! Как могла ты забеременеть от него? Он подложил тебя под другого мужчину?
— Что? — Шанна вскочила на ноги.
Коннор же угрожающе зарычал.
— Папа, отец этого ребенка — мой муж. — Шанна приблизилась к Шону и осторожно положила руку на свой огромный живот. — Как смеешь ты обвинять его... или меня?
— Это невозможно, — прошипел Шон. — Ведь он мертвый. Он не может зачать ребенка. Он обманул тебя — манипулировал твоим сознанием и использовал как проститутку!
Дверь со стуком распахнулась, и в комнату вошел Роман Драганешти; его темные глаза гневно сверкали.
— Никто не смеет так разговаривать с моей женой, даже ее отец!
— Ты не можешь быть отцом этого ребенка, — заявил Шон.
Роман медленно приблизился к нему и, с трудом сдерживая гнев, процедил:
— Ваше недоверие не дает вам право оскорблять свою дочь.
Шанна коснулась руки мужа.
— Не беспокойся, я сама все улажу.
Роман взглянул на жену с ласковой улыбкой. Какое-то время супруги молча смотрели друг на друга, потом Роман, едва заметно кивнув, проговорил:
— Хорошо, дорогая, я буду просто наблюдать. Но будь осторожна. Я не хочу, чтобы ты расстраивалась.
Шанна тоже улыбнулась:
— Со мной все будет хорошо.
Повернувшись к пленнику, Роман сказал:
— Я ухожу, чтобы вы поняли: Шанна здесь сама все решает. И я сделаю для нее все, что в моих силах.
— Тогда пойди и удавись, — пробурчал Шон и тут же получил от шотландца легкий удар по затылку.
— Коннор!.. — Шанна взглянула на охранника с явным осуждением.
Шон поморщился и с ненавистью взглянул на Романа, выходившего из комнаты.
— Папа, тебе следует привыкнуть к нему, — заметила Шанна. — Он очень долго будет моим мужем.
Шон в ужасе уставился на дочь.
— Ты сказала... очень долго? Он собирается трансформировать тебя?
— Чтобы подвергнуть опасности жизнь собственного ребенка? Папа, не говори глупости.
— Но как...
— Как этот ребенок может быть от него? — Шанна погладила себя по животу. — Видишь ли, Роман — выдающийся ученый. Он использовал живую человеческую сперму со своей собственной ДНК...
— Что, ублюдок ставит на тебе эксперименты?! — заорал Шон. — Шанна, тебе нужно бежать отсюда!
Шотландец тут же схватил его за плечи, чтобы успокоить. А Шанна еще ближе подошла к отцу.
— Папа, я хочу этого ребенка. Поверь, у меня восхитительный, любящий и умный муж. И у нас будет ребенок. Почему ты не можешь порадоваться за меня?
— Потому что ты вышла замуж за монстра! И собираешься родить... — Шон чуть не задохнулся, когда осознал всю чудовищность произошедшего. — Ты собираешься родить гибрид? Ребенка монстра? О Боже, Шанна!.. Что ты наделала?!
Она пристально посмотрела на отца.
— Папа, я собираюсь родить ребенка, у которого будут два любящих родителя. Такого не было ни у Романа, ни у меня.
Шон скрипнул зубами.
— Я так и знал... Ты сделала это, чтобы досадить мне. Ты всегда была бунтаркой.
— Бунтаркой, которую ты отправил подальше от себя, потому что не мог мной управлять? — Шанна вспыхнула от гнева. — Отец, будь ко мне справедлив хотя бы раз в жизни. Если ты не мог управлять моим сознанием, то почему считаешь, что мой муж может?
Шон вытаращил на дочь глаза; страшная догадка ошеломила его.
— Ты... ты пошла на это сознательно? Они не манипулируют тобой?
— Нет. — Шанна решительно покачала головой.
Шон едва не задохнулся от ярости.
— Значит, ты... предала человечество, — процедил он.
Шанна вздохнула и в отчаянии посмотрела в зеркало.
— Увы, он безнадежен...
— Упрямый дурак! — Пальцы шотландца впились пленнику в плечи.
— Убери от меня свои грязные руки! — прошипел Шон, с ненавистью глядя на охранника.
Но Коннор еще сильнее сжал плечи пленника, и тот поморщился от боли.
— Коннор!.. — Шанна жестом велела ему оставить отца в покое, и шотландец подчинился. Взглянув на отца, она сказала: — Папа, я решила поговорить с тобой сегодня, чтобы заверить: у меня все в порядке.
Шон презрительно фыркнул. Она вот-вот родит маленького дьяволенка — и утверждает, что у нее «все в порядке»?
— И еще я хотела объяснить тебе кое-что... Поверь, мой муж и его последователи вовсе не монстры. Они питаются искусственной кровью.
Шон снова фыркнул.
— Хочешь сказать, что твой муж ни разу тебя не укусил?
Шанна медлила с ответом.
— Вот видишь? — Шон подался вперед. — Сколько раз Ублюдок пил твою кровь?
— Ни разу, — ответила Шанна. — Роман синтезировал искусственную кровь, чтобы вместе со своими приверженцами больше никогда не питаться кровью смертных.
— Но вампиры постоянно убивают смертных!
— Это мятежники, — продолжала Шанна. — Эти негодяи получают удовольствие от того, что подвергают страданиям смертных. Они наши враги.
— Все вампиры — зло!
— Нет, не все! — Шанна подбоченилась. — Отец, ты должен прекратить преследовать благородных вампов. Они стараются защищать смертных.
— Да, верно, — подтвердил Коннор. — Позвольте нам самим позаботиться о мятежниках.
Шон покачал головой.
— Чтобы вампиры убивали других вампиров? Никогда в это не поверю.
— Почему? — удивилась Шанна. — А разве люди не убивают друг друга? Продумай об этом. Ты же знаешь, что Ивана Петровского убили другие вампиры. Такое случается.
— Оставьте нас в покое. — Коннор пристально посмотрел на Шона. — Мятежники сейчас собирают войско. И если мы их не победим, то всему человечеству придется очень плохо.
Шон облизал пересохшие губы и пробормотал:
— Хочешь меня одурачить?
Проникнуть в мысли вампира он, разумеется, не мог, но в комнате присутствовал и человек — его дочь. Собравшись с духом, он атаковал сознание Шанны. Та тихонько вскрикнула и покачнулась.
— Что с тобой, малышка? — Коннор поддержал ее.
В ярости взглянув на отца, Шанна с таким неистовством отразила его атаку, что тот со стоном откинулся на спинку стула.
«Черт возьми... Оказывается, она обладает невероятной силой...» — изумился Шон.
— Теперь убедился? — спросила Шанна. — Понял, что никто не может мной управлять?
— Предательница, — прошептал пленник.
Шанна отвернулась.
— Уведи его, Коннор.
— Слушаюсь. Мне очень жаль, малышка. — Шотландец подошел к Шону сзади и поднял его вместе со стулом.
— Что ты делаешь?! — завопил тот.
— Сейчас совершим небольшое путешествие, — ответил Коннор.
Шанна с грустью посмотрела на отца.
— Твой внук, между прочим, родится в эту пятницу, ночью.
— Он мне не... — Шон умолк, и все вокруг него померкло.
Глава 12
Ангус понимал, что должен как-то успокоить Эмму, должен убедить ее в том, что ей не грозит опасность. Но его очень раздосадовало то обстоятельство, что она принимала участие в атаке, предпринятой Шоном Уиланом. И он решил ее наказать, помучить немного. Или, может быть, зацеловать до потери сознания? Нет, лучше сохранять дистанцию.
— Ты уверена, что не хочешь ничего выпить? — спросил он, шагнув к кухонной двери. — У нас есть в холодильнике безалкогольные напитки и соки.
— Правда? А зачем они вам?
Она смотрела на него с опаской — словно ждала, что он вот-вот кинется на нее и вопьется клыками в шею. А шея у нее была красивая, изящная, с нежной белой кожей... Но ему вовсе не хотелось портить ее укусами. А вот поцеловать было бы очень...
Ангус решительно покачал головой, пытаясь отогнать эти мысли и сосредоточиться на разговоре. Только о чем же они говорили? Ах да, она выразила удивление по поводу «человеческих» напитков...
— Видишь ли, смертные, охраняющие дом в дневное время, иногда хотят пить.
— Дом в дневное время охраняют смертные?
— Да. И это очень надежные люди. Они работают на меня. — Ангус открыл кухонную дверь. — Так чего бы ты хотела выпить?
— Воды, — ответила Эмма после колебания.
Что ж, благоразумный выбор... В воде она сразу бы почувствовала присутствие посторонних примесей. Черт, неужели он так быстро утратил ее доверие?
— Чувствуй себя как дома, — сказал Ангус. Не удержавшись, добавил: — Если вздумаешь сбежать, сработает сигнализация.
Проклиная все на свете, Ангус зашел на кухню. Ох, зачем он сказал про сигнализацию? Зачем усугубляет ее недоверие? Ведь он же не собирается удерживать ее силой...
Взяв из холодильника бутылку с кровью первой группы, он сунул ее в микроволновку. А может, недоверие Эммы даже к лучшему? Да, возможно. Так ему будет легче сохранять дистанцию.
Взяв для Эммы стакан воды со льдом, он извлек из печки бутылку с кровью и вышел из кухни. В вестибюле Эммы не оказалось, и он нашел ее в библиотеке; она ходила вдоль книжных полок, изучая корешки книг. Ангус невольно вздохнул. Еще вчера ночью стоял он в этой же самой комнате и убеждал Романа в том, что намерен охранять Эмму на расстоянии. И все же она была здесь, наедине с ним.
Бесшумно приблизившись к ней, Ангус тихо сказал:
— Вот твоя вода.
Эмма вздрогнула и резко повернулась к нему лицом.
— Я... я не слышала, как ты вошел.
Он протянул ей стакан, и она взяла его с некоторой опаской.
— Боишься, что отравлю тебя?
— Что?.. — Глаза ее округлились.
— Ты ведешь себя так, словно больше не доверяешь мне. Я думал, мы уже прошли эту стадию.
— Да, наверное, прошли. — Она сделала несколько глотков.
— Тогда почему ты так странно смотришь на меня?
— Просто я не уверена, что эта... что наша с тобой дружба — разумная идея. У меня из-за этого на службе проблемы.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |