«Господи, только не Эмма!» — воскликнул он мысленно. А через несколько секунд, когда зрение его окончательно восстановилось, он медленно поднялся на ноги и осмотрелся. Металлическая фляжка лежала на полу. И еще — три неподвижных тела. Черт подери, что здесь произошло? Ангус бросился к ближайшему телу. Это оказался огромный мужчина с резаной раной в животе. Он был мертв, и от запаха его свернувшейся крови Ангуса затошнило.
Брезгливо поморщившись, он шагнул к двум другим телам. Невысокий тщедушный мужчина тоже был мертв; из его спины торчал нож. Кровь же его превратилась в скользкий студень, совершенно непригодный для употребления. А рядом с ним лежала Эмма, и ее сердце билось медленно и ровно. Ангус вздохнул с облегчением, но при взгляде на ее лицо от чувства радости не осталось и следа. Ублюдки! Лицо Эммы превратилось в сплошной кровоподтек. Ах, бедная девочка... Она, должно быть, боролась за жизнь, в то время как он спокойно валялся рядом, ни о чем не подозревая. Увы, он не мог защищать ее в дневное время.
Тут из винного подвала стали доноситься звуки — враг возвращался к жизни. Если бы ему хватило энергии, он мог бы сейчас вместе с любимой унестись отсюда подальше, но из-за голода у него было слишком мало сил.
— Бедная девочка, прости меня, — прошептал Ангус, склонившись над Эммой.
Запах ее сладкой крови тотчас вызвал реакцию — его охватило чувство голода. Подобрав нож, он направился к своей фляжке, лежавшей на полу. Дрожащими пальцами отвинтил крышку. Прорезавшиеся клыки обожгли десны болью. Голод особенно остро ощущался вампирами сразу после пробуждения.
Ангус залпом осушил всю флягу, и чувство голода немедленно отступило — клыки ушли в десны. Господи, как же он ненавидел это состояние, когда становился рабом желудка. Именно по этой причине Ангус всегда носил с собой фляжку с искусственной кровью. И теперь он порадовался приливу сил, теперь он был готов сражаться и спасти Эмму.
Внезапно дверь открылась, и вошел Брушар со свечой в руке.
— Bonsolr, mes amis![14] Юбер, я хочу, чтобы ты притащил нам на завтрак несколько вкусных смертных и... — Брушар умолк, потом заорал: — Черт побери, Юбер, что ты тут делаешь?! Неужели ты...
В этот момент Ангус всадил свой нож в пухлую грудь вампира. Брушар покачнулся — и с писком обратился в прах.
Несколько секунд спустя в чулан вбежали Юрий и Алек, вооруженные мечами. Но Ангус прекрасно знал, что он гораздо сильнее этих двоих. К тому же, в отличие от них, он уже поел. Увернувшись от выпада Алека, Ангус отбил и нападение Юрия.
Но тут в чулане появилась Катя с трубкой для дротиков.
— Успокойтесь, придурки, — сказала она. — Есть только один способ его утихомирить.
Катя поднесла к губам трубку, и в тот же миг Ангус резко развернулся и, схватив за плечи Юрия, подставил его под летящую стрелу. В следующую секунду Юрий упал с дротиком в груди.
В глазах Кати полыхнула злоба.
— Алек, убей женщину! — приказала она.
— Конечно. — С мечом в руке вампир бросился к Эмме.
— Нет! — взревел Ангус.
— Алек, стой! — Катя подняла руку, останавливая его. Повернувшись к Ангусу, сказала: — Я помилую ее, если ты сдашься.
Ангус колебался. Ему требовалось время, чтобы они с Эммой могли бежать. Наконец он выпустил из руки нож, и тот со звоном упал на каменный пол.
Катя с усмешкой отбросила нож носком сапога.
— Я всегда знала, что ты дурак, Ангус. Ты мог иметь меня, но предпочел эту жалкую шлюху. Что ж, я с удовольствием буду смотреть на твои страдания.
— Ничуть не сомневаюсь, — процедил он сквозь зубы. — Ты от природы злая и жестокая.
Она фыркнула.
— Было время, когда ты говорил, что я красивая и с большим потенциалом.
Он посмотрел на нее с грустью.
— Я хотел, чтобы ты стала добрее, Катя. Хотел, чтобы ты использовала свою силу во имя добра. И еще не поздно...
— А ее ты считаешь доброй? — При взгляде на Эмму глаза Кати злобно сверкнули. — Ведь эта дрянь — убийца. Она заслуживает смерти. Если я отдам ее Казимиру, он помилует меня. — Она взглянула на Ангуса с обворожительной улыбкой. — Ты ведь не хочешь, чтобы я умерла, правда? Мы так славно проводили вместе время...
— Ты уже умерла для меня.
Катя в ярости выхватила из кармана еще один дротик.
— Ты за это заплатишь, Ангус Маккей! Ты пожалеешь, что родился на свет!
В следующее мгновение она вогнала дротик ему в грудь. Он покачнулся — и рухнул на пол. Тело отказывалось ему повиноваться, и это означало, что он уже не сможет помочь Эмме, не сможет ее защитить.
Вскоре Катя с Алеком ненадолго ушли, чтобы утолить голод. Потом, вернувшись в чулан, Катя сняла с Ангуса спорран. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее торжествующей улыбки. Алек вытащил его из винного погреба и бросил в соседнем переулке. Ангус мысленно выругался. Вот он и на свободе, но, увы, не может двигаться, не может даже шевельнуться. Через несколько минут Алек вернулся с Эммой. Положив ее рядом с Ангусом, тщательно обыскал.
— Вот сотовый. — Он передал Кате телефон. Катя с усмешкой взглянула на Ангуса.
— Какая ирония, тебе не кажется? — Она нажала кнопку на телефоне. — Я могу использовать телефон твоей шлюхи, чтобы наказать тебя должным образом. — Она наклонилась и, взяв Ангуса за руку, тихо сказала: — Галина, мы идем.
Через несколько мгновений, испытав чувство полета, он ощутил под собой что-то твердое. И почти сразу же понял: доски пола. Открыв глаза, Ангус осмотрелся. Он находился в каком-то старом каменном доме со скудной обстановкой. Несколько секунд спустя рядом появился Алек с Эммой.
— Как вам нравится мой дом? — спросила внезапно появившаяся перед Ангусом рыжеволосая женщина.
И он тотчас же узнал ее. На последнем балу вампиров она была вместе с Иваном Петровским. «Да ведь это Галина, — догадался Ангус. — Именно она помогла Кате убить Ивана, чтобы вдвоем с ней занять место мастера русской общины».
— Дом идеально нам подходит, — ответила Катя. — Комната для наших гостей готова?
Галина рассмеялась.
— О да! Она им понравится! — Она помахала рукой рослому блондину. — Бурьен и Мирослав, не перенесете ли нашего гостя?
Двое вампиров тут же подхватили Ангуса и вместе с Катей последовали за Галиной. Когда они вышли из дома, хозяйка спросила:
— Где Юрий?
— Задерживается, — проворчала Катя. — Он присоединится к нам попозже.
Ангус снова осмотрелся. Было ясно, что они вышли во двор. Ночное небо оказалось совершенно чистым, а звезды — необычайно яркими. Судя по всему, здесь уже была глубокая ночь. А Париж они покинули вечером. Значит — переместились на восток. Возможно, сейчас они находились где-то в западной части России, поскольку Катя была родом именно оттуда. А Галина, насколько ему помнилось из ее досье, родилась на Украине. Так что и такая возможность не исключалась.
Как бы то ни было, они находились где-то в провинции. Близлежащие холмы покрывал густой лес, а дом был окружен старой каменной стеной. Во дворе, неподалеку от дома, стоял полуразвалившийся деревянный сарай. И еще Ангус заметил Алека, тащившего Эмму.
Минуту спустя они вошли в сарай и сразу же спустились на несколько ступенек вниз. В подвал? Ангус услышал, как скрипнула, открываясь, какая-то дверь.
— Оставь ее там, на койке, — велела Галина. Заскрипели пружины кровати. А его, Ангуса, бросили прямо на пол.
— Там есть свет! — крикнула Галина.
Тотчас щелкнул выключатель, и под потолком зажглась лампочка без абажура, осветившая помещение.
Ангус на мгновение зажмурился от какого-то странного мерцающего сияния.
— Красиво, правда? — Галина рассмеялась.
— Но слишком уж дорого, — пробурчала Катя.
— Пластины на потолке — чистейшее серебро, — похвасталась Галина. — А стены и дверь украшены серебряными ожерельями. Почти как старинная кольчуга, какие носили самые богатые рыцари.
— Главное — чтобы они не сбежали, — заметил Алек, тщательно осматривавший стены.
— Не беспокойся, все работает, — заверила его Галина. — Я просила Мирослава, чтобы попытался отсюда телепортироваться, но у него ничего не вышло. Его отбросило от стены, и все закончилось тяжелыми ожогами. А Бурьен пытался передать мне телепатическое сообщение, но тоже ничего не получилось.
— Отлично! — кивнула Катя, явно довольная осмотром тюрьмы. — Теперь нам остается найти Казимира и предложить ему наши маленькие подарки. — И тотчас же все трое вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.
Через несколько секунд послышался скрежет засова, и Ангус со вздохом закрыл глаза. Как только действие наперстянки закончится, он подумает о способе побега. Но что можно придумать в такой ситуации? Ведь комната, облицованная серебром, представляла для него серьезное препятствие... Слава Богу, Эмма смертная. Значит, серебро не вызовет у нее ожогов и не помешает использовать экстрасенсорные способности.
Прошел час или около того, прежде чем он услышал, что она зашевелилась.
— Эмма... — с трудом прохрипел Ангус. Она тихо застонала.
— Эмма... — На сей раз он произнес ее имя более отчетливо.
— Господи, как же голова болит... — Кровать заскрипела — Ангус, ты в порядке?
— Не могу двигаться. Из-за наперстянки.
— Проклятие... — Койка снова заскрипела. — Они забрали телефон. — Тут послышались ее шаги, и она опустилась рядом с ним на колени.
Увидев лицо Эммы, все покрытое фиолетовыми и черными синяками, Ангус проворчал:
— За это... убью.
Дотронувшись до своего лица, Эмма поморщилась.
— Красивая, да?
— Ты всегда красивая. Даже сейчас. Но мне дурно при мысли, что ты дралась с ними, а я не мог тебе ничем помочь.
— А мне дурно из-за того, что все это случилось по моей вине. Кстати, они забрали твой спорран. — Она вдруг лукаво улыбнулась и добавила: — То есть сумочку.
Ангус скрипнул зубами — и тоже улыбнулся.
Потом спросил:
— Есть хоть какое-то представление о том, где мы?
Эмма молча пожала плечами.
— Думаю, мы где-то в западной части России либо на Украине, — продолжал Ангус. — Но это не так уж важно. Все равно я не смогу телепортироваться через серебро. Не смогу даже посылать телепатические сообщения.
— Серебро? — Эмма осмотрелась. — О Боже, да оно здесь повсюду! А что же... Что произошло, пока я была без сознания?
— Я убил Брушара.
— О!.. — Эмма улыбнулась. — Замечательно! Я и сама убила бы его с удовольствием.
— А потом на меня набросились Юрий и Алек, — продолжал Ангус. — И Катин дротик случайно угодил в Юрия.
Эмма со вздохом кивнула.
— Да, понимаю. Но в тебя ей тоже удалось попасть, верно?
— Да, к сожалению.
— Знаешь, у меня возникло ощущение... То есть мне показалось... — Эмма едва заметно нахмурилась. — Показалось, что у вас с ней что-то личное.
Ангус со вздохом прикрыл глаза.
— Да, ты права. Это моя ошибка. Но это было очень давно.
— А теперь она ненавидит тебя?
— Да. И тебя — тоже.
Эмма улыбнулась:
— Я убила шестерых ее приверженцев.
— Дело не только в этом. Она подозревает, что я... к тебе неравнодушен.
Улыбка ее померкла.
— Она могла ошибаться.
— Нет. Инстинкты ее никогда не обманывали.
В глазах Эммы блеснули слезы, и она прошептала:
— Прости, Ангус. Я знаю, они никогда не поймали бы нас, если бы я сидела на месте, как ты велел.
— Но они продолжали бы убивать каждую ночь. Так что столкновение было неизбежным.
Эмма провела ладонью по его щеке.
— Я вытащу нас отсюда. Непременно вытащу.
— Мы вместе это сделаем.
Она долго смотрела ему в глаза — словно пыталась прочесть его мысли. Потом посмотрела на его губы и, чуть наклонившись, коснулась их своими губами.
Ангус судорожно сглотнул и пробормотал:
— Я сейчас совершенно беспомощен. Ты уверена, что не хочешь этим воспользоваться?
Эмма фыркнула.
— Ты такой мачо!..
Она поднялась на ноги и скрылась из поля его зрения.
— Черт возьми!.. — донесся ее голос из дальнего угла. — У нас тут вместе унитаза ночной горшок. Есть еще деревянная кадка и ведро воды.
— Я пользовался горшком несколько веков. Ты к нему привыкнешь.
— Могу себе представить... — пробормотала Эмма. Он услышал шуршание, сопровождаемое ругательствами.
— И они называют это туалетной бумагой?! Да ею можно ногти подпиливать!
Наконец Эмма объявила, что закончила, и он услышал плеск воды, означавший, что она моет руки.
— В следующий раз мы остановимся в «Хилтоне», — пробурчала она, расхаживая по комнате.
А потом послышался какой-то стук.
— Что ты там делаешь? — спросил Ангус.
— Я поставила койку набок.
Тут Эмма приблизилась к нему и, подхватив под мышки, потащила. Ангус пытался помогать ей, перебирая по полу ногами, но это не очень-то получалось.
Усадив его спиной к койке, она шумно выдохнула:
— Уф!.. Ну вот... Так лучше?
— Да, гораздо лучше.
Теперь он прекрасно видел всю комнату. Ширма в углу отгораживала примитивный туалет. Из мебели, кроме койки, были еще два стула и маленький круглый столик. Под потолком же, у дальней стены, имелось маленькое окошко.
Тут задвижка на двери заскрежетала.
Эмма, схватив стул, прижалась к стене рядом с дверью; она была готова нанести вошедшему удар по голове.
Но дверь лишь слегка приоткрылась, никто не вошел, а из переносного переговорного устройства донесся голос:
— Поставь стул! Мы знаем, что вы делаете. Тюрьма оборудована камерами.
Эмма опустила стул и обвела комнату взглядом. И тут же вошел вампир Бурьен. Он навел на нее автомат, и она подняла вверх руки.
А через несколько секунд появился Алек с подносом в руках. Взглянув на Эмму, сказал:
— Мы увидели, что ты пришла в себя, и подумали, что ты, наверное, проголодалась. — С этими словами он опустил поднос на стол.
— Из тебя получился отличный слуга, — пробормотал Ангус.
— Да, в самом деле, — кивнула Эмма с улыбкой. — Алек, будь добр, вынеси горшок.
Вампир свирепо сверкнул глазами.
— Мы наблюдаем за каждым вашим шагом, ясно? И надеемся, что скоро повеселимся вволю. — Рассмеявшись, он вышел из комнаты.
Бурьен тут же последовал за ним, и дверь со стуком захлопнулась. Засов занял прежнее место. Приблизившись к столу, Эмма проворчала:
— Вот мерзавцы... Как поем, найду и разобью камеры все до единой. — Заглянув в миску, Эмма макнула в нее палец и облизала его. — Кажется, какая-то каша... Что ж, не так уж плохо. К тому же я действительно проголодалась.
Ангус тяжело вздохнул. Бедняжка Эмма... Конечно же, Катя заставит страдать их обоих. Наверняка она придумала, как это сделать. Более того, он уже понял, что именно она придумала.
— Терпеть не могу есть одна, — пробурчала Эмма, усаживаясь за стол. — А эти ублюдки тебе ничего не принесли.
Тут взгляды их встретились, и Эмма, вздрогнув, выронила ложку — похоже, она тоже поняла истинный смысл их совместного заточения.
— Да, совершенно верно, — подтвердил Ангус. — Они полагают, что оставили мне источник питания.
Глава 20
Шон Уилан долго медлил перед домом Романа Драганешти. Он подозревал, что Эмму Уоллис держат там в плену.
Он начал беспокоиться, когда Эмма не пришла в среду на собрание. Хотя, конечно же, она могла где-то задержаться. Или плохо себя чувствовала. Но она не отвечала на звонки — ни по домашнему телефону, ни по сотовому.
А из рапорта охраны первого этажа следовало: предыдущим вечером Эмма ушла со службы раньше времени, причем ушла с человеком из бюро безопасности и расследований Маккея — компании, обеспечивающей безопасность Романа Драганешти и Жан-Люка Эшарпа. Поскольку эти двое являлись влиятельными мастерами своих общин, Шон пришел к выводу: Ангус Маккей тоже вампир. Более того, он подозревал, что Ангус Маккей и был тем новым шотландцем, что с недавнего времени проживал в доме Драганешти.
— Черт бы побрал этих вампиров, — проворчал Шон. — Ведь я же недавно слышал крик Эммы... — Да, все было ясно: сначала они похитили и соблазнили его дочь, а теперь взялись за Эмму.
Парадная дверь открылась, и Шон невольно потянулся к револьверу с серебряными пулями у себя за поясом. В следующее мгновение перед ним появился вампир по имени Коннор. Он был в своем обычном килте в красно-зеленую клетку.
— У тебя к нам вопрос, Уилан? — спросил Коннор. — Или будешь всю ночь стоять тут и таращиться в нашу сторону?
Шон поднялся по ступенькам.
— Да, у меня к тебе вопрос, подонок. Вы удерживаете Эмму Уоллис против ее воли, верно?
Шотландец взглянул на него с удивлением.
— Ты о чем?..
— И если вы действительно ее удерживаете, — продолжал Шон, — то через десять минут я позову сюда с полсотни агентов ФБР и они разнесут весь этот дом, понятно?
— Если уж откровенно, то мы все знаем. Знаем, что Эмма пропала. — Коннор вздохнул. — И один из наших тоже пропал.
Шон нахмурился.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что они вдвоем сбежали?
Глаза шотландца сверкнули гневом.
— Нет, разумеется. Их похитили. И они в смертельной опасности. Мы делаем все возможное, чтобы разыскать их.
— Постой! — крикнул Шон, когда шотландец попытался закрыть дверь. — Вы знаете, кто их похитил?
После короткого колебания Коннор открыл дверь пошире.
— Катя Минисская... и кто-то из русских мятежников.
— А зачем им понадобился ваш друг? — спросил Шон.
Коннор посмотрел на него с раздражением.
— Если бы ты слушал свою дочь, то давно знал бы: существует две группировки вампиров, и они между собой...
— Да-да, знаю, — перебил Шон. — Я уже слышал об этом. Но зачем они забрали Эмму?
— Удивительно, как мало ты знаешь, — фыркнул Коннор. — Эмма Уоллис — истребитель вампиров. И она уже убила четырех мятежников. А Катя, разумеется, хочет ей отомстить.
— Эмма — истребитель вампиров? — изумился Шон. Но почему она молчала об этом? Черт побери, если бы знал, непременно выхлопотал бы для нее правительственную награду.
— И она причина всех бед, — продолжал Коннор. — Ангус пытался ее спасти, а теперь Катя заполучила их обоих.
— Ангус Маккей?
— Да. Он вел за ней наблюдение, чтобы обеспечить безопасность.
— И что же мы теперь можем сделать? — Шон поморщился, осознав, что сказал «мы».
Коннор пожал плечами и ответил:
— Что ж, я не вижу вреда в обмене информацией.
— О'кей, — охотно согласился Шон, поскольку сам не обладал никакой информацией. — Начинай, я слушаю.
Коннор взглянул на него с подозрением, но все же заговорил:
— Так вот, нам известно, что их забрали в Париж. И мы сообщили об этом нашим друзьям. Они уже нашли то место, где держали Ангуса и Эмму. Там были налицо признаки борьбы. И совершенно очевидно, что погибли несколько вампиров и смертных. Русского по имени Юрий взяли в плен. Его допросят, как только он сможет говорить.
— А Эмма?
— Нашли ее холщовую сумку. А также спорран Ангуса и его нож. Мы полагаем, что их телепортировали в другое место. Возможно — в Россию, поскольку Катя оттуда родом. Сейчас мы их ищем. — Коннор внимательно посмотрел на собеседника. — А какими сведениями располагаете вы?
— Никакими, — улыбнулся Шон. — Но благодарю за информацию.
— Хитрая задница, — пробурчал Коннор. — А вы разве не вели наблюдение за русской общиной? Наверняка же что-то слышали. Полагаю, Катя не один день работала над планом их захвата.
— Несколько дней назад они уничтожили наши «жучки». Их обнаружил какой-то мерзкий тип из Польши. Он сказал Кате, что Казимир зол на нее за то, что убила Ивана Петровского. И потребовал к субботе поймать убийцу нескольких вампиров. — Шон сокрушенно покачал головой. — Черт возьми, оказывается, он говорил об Эмме.
— Выходит, ты кое-что знаешь, Уилан. Нужно снова установить «жучки». Наверняка кто-нибудь в русской общине знает, где сейчас скрывается Катя.
— К сожалению, мы уже не можем к ним проникнуть, — проворчал Шон. — Там появилось слишком много охранников в дневное время.
— Я знаю, как к ним проникнуть, — сказал Коннор, немного подумав. — Если мы поможем вам установить прослушку, вы поделитесь с нами информацией, которую получите?
Шон колебался. Заключить союз с вампирами — эта мысль вызывала отвращение. Коннор сверлил его взглядом.
— Решайся, Уилан. У нас больше шансов найти мисс Уоллис, если мы объединимся. Неужели ты пожертвуешь ею в угоду своей ненависти?
Вампир был прав, и Шон со вздохом кивнул:
— Хорошо, будем работать сообща. Но только временно, а потом...
— Минутку, — перебил Коннор. Он скрылся в доме и вскоре вернулся с листком бумаги. — Вот номер моего телефона. Как только подгонишь фургон для наблюдения, позвони мне.
* * *
Сорок минут спустя Шон с Гарреттом сидели в своем белом фургоне, припаркованном неподалеку от штаб-квартиры русских вампиров в Бруклине. Шон набрал номер Коннора.
— Алло, это я, Уилан...
— Продолжай говорить, — велел вампир. — Говори все, что придет в голову.
— Но что я должен делать? Алло, ты меня слышишь?! — орал Шон в трубку.
Внезапно в фургоне появились две фигуры.
— О черт!.. — в испуге воскликнул Гарретт.
Коннор кивнул на своего спутника — это был молодой чернокожий в рваных джинсах и в сером спортивном джемпере с капюшоном.
— Прошу знакомиться. Его зовут Финеас Маккини, и он сумеет сделать все, что надо. Правильно, Финеас?
— Да, правильно. — Чернокожий вытер ладони о джинсы. — Надеюсь, что смогу помочь найти мисс Уоллис и Ангуса. Мне правда очень плохо из-за того, что свалял дурака.
— Свалял дурака? — удивился Шон.
— Это долгая история. «Жучки» при вас? — спросил Коннор.
— Да, вот они. — Шон протянул «жучки» Финеасу.
— Я знаю, что делать. — Тот сунул устройства в карман джемпера и посмотрел на Коннора. — Я не подведу тебя, парень.
Коннор едва заметно улыбнулся:
— Знаю, что не подведешь. У тебя все получится. Финеас вышел из задней двери фургона и зашагал к русскому дому. Открыв входную дверь, скрылся за ней.
— Боже правый... — пробормотал Гарретт. — Как он может просто так взять и войти?
— Они трансформировали его неделю назад, — пояснил Коннор. — И думают, что он свой.
— Но он уже работает на тебя? — спросил Шон.
— Да, уже на меня. Финеас — хороший парень. Он не смог принять их образ жизни.
— Думаешь, кроме русских, здесь больше нет других мерзавцев?
Коннор нахмурился и пожал плечами:
— Откуда мне знать? Зато я знаю другое: в мире смертных есть хорошие люди и дурные. Почему же в мире вампиров должно быть иначе?
«Потому что вы сами по себе — зло», — подумал Шон. Но все же он очень надеялся, что Роман не обижал его дочь. И еще ему было странно наблюдать, как Коннор и Финеас пеклись о безопасности Ангуса Маккея. Неужели в мире вампиров существуют дружба и преданность?
Пока ждали, в фургоне царило молчание. Спустя несколько минут замигал, засветившись, первый экран наблюдения.
— Сигнал пошел, — объявил Гарретт. — Похоже на кабинет Кати.
Потом зажглись второй и третий экраны, передававшие изображение других частей ее кабинета.
— Проверка, проверка... — пробормотал Финеас перед камерой. Внезапно он обернулся. — О, Стэн!.. Приветствую, братишка! В чем дело?!
В поле обзора второй и третьей камер вошел мужчина.
— Что ты тут делаешь? Где пропадал? — проговорил он с русским акцентом.
Финеас пожал плечами:
— Мне нужен был отпуск, вот и все. Небольшой отдых, чтобы расслабиться с моими старыми подружками. — Финеас усмехнулся. — У мужчины всегда есть потребности, от которых нельзя отказываться, верно?
Русский тоже ухмыльнулся:
— Нужно было привести их сюда.
— Да, ты прав, — закивал Финеас. — В другой раз обязательно приведу. Я знаю одну миленькую белокурую малышку по имени Тина. Господи, какая же она горячая!..
Русский прошел к столу.
— А что ты делаешь в кабинете Кати?
— Ну, я подумал, что раз несколько дней отсутствовал, то следует пойти к королеве и сказать, что вернулся. Но ее не оказалось на месте. Похоже, здесь вообще никого нет. Куда все подевались?
Русский нахмурился и проворчал:
— Отправились путешествовать, а меня с собой не взяли.
— Да, чертовски обидно! — Финеас изобразил негодование. — Меня ведь тоже не пригласили.
Русский вздохнул.
— Думаю, все они рванули к Галине. Она умчалась первая. Наверное, чтобы подготовиться к их приезду.
— Кто такая Галина? Она горячая?
— Очень горячая, — улыбнулся русский. — А ты разве не знаешь ее? Красивее ее... Ах да, ты ведь появился здесь уже после ее отъезда...
— Надеюсь, она скоро вернется.
— Я тоже, — кивнул русский. — Я спрашивал, не могу ли отправиться вместе с ней, но она взяла Бурьена и Мирослава.
— Этих двух придурков? У нее плохой вкус. Как ты думаешь, куда она двинула?
Русский пожал плечами:
— Возможно, на Украину.
Финеас рассмеялся.
— Что это за место такое? Никогда о нем не слышал. Что ж, пожалуй, я пойду. Меня ждут мои курочки. Ну, ты понимаешь... — Финеас исчез из зоны обзора.
— Может, приведешь мне одну? — Русский последовал за ним.
Кабинет опустел, а пять минут спустя Финеас вышел из дома и зашагал по тротуару.
— Отличная работа, парень. — Коннор похлопал его по спине.
Финеас приосанился и расплылся в улыбке.
— Да, черт возьми! Когда тебе понадобится прикрытие, братишка, ты только позови меня, доктора Фэнга.
— Доктор Фэнг? — переспросил Шон.
Гарретт хмыкнул и вопросительно взглянул на чернокожего.
— Все, довольно болтать! Сосредоточим наши усилия на Украине. — Коннор тронул Финеаса за плечо. — Нам пора.
— Постойте! — Шон поднял руку. — Если что-нибудь узнаете, дадите мне знать?
Коннор утвердительно кивнул:
— Да, конечно. И мы сделаем все, что в наших силах, чтобы спасти их обоих.
В следующее мгновение вампиры исчезли.
— Они такие странные... — пробормотал Гарретт. — То есть хочу сказать... Похоже, что они и впрямь переживают.
«Вампиры, умеющие переживать? — с удивлением подумал Шон. — А может, Шанна права? И что станется с ее ребенком, которого она должна вот-вот родить? Что это будет за создание?»
Есть овсянку Эмма не стала — пропал аппетит. Поднявшись из-за стола, она обвела взглядом комнату, стараясь не смотреть на Ангуса.
— Наверное, я попробую найти камеры...
Одну Эмма сразу же заметила на дальней стене, но камера находилась слишком высоко, так что не дотянуться. Она пододвинула к стене стол.
— Эмма...
— Да, Ангус. — Она взглянула на него.
— Дорогая, пока ты в полной безопасности. Ведь я все еще не могу двигаться. К тому же я нашел флягу, которую ты мне оставила. Так что я сыт.
Пока — в безопасности. Но как долго сможет он оставаться джентльменом? Ведь очень может быть, что первобытные инстинкты все же возьмут верх. И тогда он набросится на нее... как те вампиры, что убили ее родителей. Но Ангуса она ни в чем не винила. Он ничего не мог с собой поделать. Он был тем, кем был.
— Думаю, что мы... как-нибудь с этим справимся. — Эмма посмотрела на камеру. — Но нам не нужны зрители. — Она вскарабкалась на стол и сунула руку между серебряными цепями. Вытащив камеру, сказала: — Бьюсь об заклад, что вампир, который ее устанавливал, обжегся об эти цепи.
— Скорее всего развешивали все это серебро и устанавливали камеры смертные, — пробормотал в ответ Ангус. — Мятежники, наверное, завладели соседней деревней и использовали смертных как источник питания и рабочей силы.
Повернувшись, Эмма окинула взглядом их сверкающую тюрьму.
— Все это, должно быть, обошлось в целое состояние, — пробормотала она, тихонько присвистнув.
— Тому, кто способен мгновенно перемещаться в пространстве, грабить очень легко, — отозвался Ангус.
— И ты знаешь, как это делается? — Эмма скосила на него глаза.
— Мои нелегитимные перемещения связаны со вполне легитимной работой, — с улыбкой ответил Ангус.
Эмма уселась на стол, затем соскользнула на пол.
— Неужели ты никогда не впадал в искушение совершить... какое-нибудь озорство?
— Если честно, то в последнее время я постоянно подвергаюсь искушению, — ответил он со вздохом.
Эмма покраснела и тут же сменила тему.
— Я придумала, что делать с этой камерой. Для нее есть отличное место.
Скрывшись за ширмой, Эмма бросила камеру в ночной горшок. Затем принялась осматривать другие стены.
— Сколько тебе было лет, когда тебя обратили? — спросила она неожиданно.
— Тридцать три.
Взявшись за серебряную цепь, Эмма изо всех сил рванула ее на себя, но цепь не поддалась.
— Кажется, ты говорил, что был женат...
— Да, был. И попытался вернуться домой, после того как Роман трансформировал меня. Но жена не смогла меня принять. Она боялась того существа, которым я стал.
Эмма посмотрела на него с сочувствием.
— Мне очень жаль, Ангус...
— А ты? — спросил он. — Похоже, что и ты собираешься отвергнуть меня по этой же причине.
Лицо Эммы исказила гримаса, и она отвернулась. Наверное, ей следовало снова сменить тему.
Вторую камеру Эмма обнаружила над дверью.
— А у тебя была возможность видеть, как росли твои дети и внуки? — спросила она, подтаскивая к двери стул.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |