Памяти Сурендры Дахъябхай Патела 49 страница

Он оказался рядом с Элом Тиммонсом, сторожем здания горсовета. Эл показал на север, высоко в небо, где еще поднимался дым. Большому Джиму это напомнило взрыв зенитного снаряда из какого-то фильма времен Второй мировой войны.

- Там был самолет! – кричал Эл. – Огромный! Господи! Разве они не предупредили всех?

Большой Джим с облегчением выдохнул, его взволнованное сердце немного замедлило свой темп. Если это был самолет… просто самолет, а не ядерный взрыв или какая-то суперракета…

У него зазвенел мобильный. Он достал телефон из кармана и открыл:

- Пит, ты?

- Нет, мистер Ренни, это полковник Кокс.

- Что вы наделали? – завопил Ренни. – Что это вы, люди, ради Бога, теперь наделали?

- Ничего, – в голосе Кокса не было и следа бывшего холодного превосходства, он звучал смущенно. – Мы не имеем к этому никакого отношения. Это было… подождите минутку.

Ренни ждал. На Мэйн-стрит было полно людей, разинув рты, они смотрели в небо. Ренни они показа-лись наряженными в человеческую одежду овцами. Завтра вечером они столпятся в зале горсовета, и начнется их бе-е-е, бе-е-е, бе-е-е когда же нам станет лучше? И бе-е-е, бе-е-е, бе-е-е – позаботьтесь о нас, пока не станет лучше. И он будет заботиться. Не потому, что ему так хочется, а потому, что на то воля Бо-жья.

Снова отозвался Кокс. Теперь вдобавок к волнению, в его голосе звучала паника. Это уже был не тот человек, который брал на испуг Большого Джима, требуя подать в отставку. «Именно таким тоном и говори в дальнейшем, дружок, – подумал Ренни, – и только так».

- По имеющейся информации, рейс №179 авиакомпании «Эйр Айрленд» наткнулся на Купол и взо-рвался. Самолет направлялся из Шеннона в Бостон. У нас уже есть два независимых свидетеля, которые сообщили, что видели трехлистник на хвосте, какой-то материал также может иметь съемочная группа Эй-Би-Си, которая работала сразу за границей карантинной зоны возле Харлоу… одну секундочку.

Минула не секунда, и не минута, а намного больше времени. Сердце Большого Джима уже замедли-лось до его нормального темпа (если таким можно назвать сто двадцать ударов за минуту), но теперь оно вновь ускорилось, и вновь с теми же одиночными циклическими толчками. Он закашлялся и ударил себя кулаком в грудь. Сердце почти успокоилось, и тогда перешло в режим тотальной аритмии. Пот выступил у него на лбу. День, который сначала был серым, моментально показался ему слишком ярким.

- Джим? – это был Эл Тиммонс, и хотя он стоял рядом с Большим Джимом, голос его слышался слов-но из какой-то далекой-далекой галактики. – С вами все в порядке?

- Все хорошо, – произнес Большой Джим. – Оставайся здесь. Ты мне можешь понадобиться.

Вернулся Кокс.

- Да, действительно это был самолет ирландской авиакомпании. Я только что посмотрел свежий ма-териал, снятый командой Эй-Би-Си. Там как раз одна из телевизионщиц вела репортаж, и это случилось прямо за ее спиной. Они отсняли всю катастрофу.

- Я уверен, их рейтинги взлетят вверх.

- Мистер Ренни, между нами могут быть некоторые разногласия, но я надеюсь, вы донесете до ваших избирателей, что по этому поводу у них нет никаких причин волноваться.

- Вы мне лучше скажите, каким образом это…

Сердце вновь стукнуло. Дыхания оборвалось, потом восстановилось. Он во второй раз ударил себя кулаком в грудь, теперь еще сильнее, и сел на скамейку возле вымощенной кирпичом дорожки, которая вела от горсовета до тротуара. Вместо свежего шрама на Куполе, Эл теперь смотрел на него, обеспокоен-но хмуря брови и, как думал Большой Джим, со страхом. Даже сейчас, в таком состоянии, ему радостно было это видеть, радостно знать, что его считают незаменимым. Овцы нуждаются в чабане.

- Ренни? Вы слушаете? Вы в порядке?

- Слушаю. – Вместе с тем он прислушивался к своему сердцу, которое оставалось далеко не в поряд-ке. – Каким образом это случилось? Как такое вообще могло случиться? Я-то думал, ваши люди предупре-дили всех.

- Я еще не уверен и не буду знать точно, пока мы не откроем черный ящик, но мысли на этот счет у нас есть. Мы разослали директиву во все коммерческие авиакомпании, чтобы держались подальше от Ку-пола, но для рейса №179 это обычный полетный курс. Мы думаем, кто-то забыл перепрограммировать ав-топилот. Так просто. Я сообщу вам детали, как только мы их получим, однако сейчас самое важно предот-вратить начало паники в городе.

Однако при некоторых обстоятельствах паника хорошая вещь. При некоторых обстоятельствах, а именно пищевой бунт или поджог, это весьма полезная вещь.

- По большому счету это результат глупости, но также и досадная случайность, – продолжал гнуть свое Кокс. – Донесите эту информацию до ваших людей.

«Они будут знать то, что я им скажу, и будут верить в то, что мне нужно», – подумал Ренни.

Сердце у него затанцевало, как кусок жира на горячей сковородке, потом взяло ненадолго более нормальный ритм и вновь задергалось. Не прощаясь с Коксом, он нажал красную кнопку КОНЕЦ ЗВ. и опустил телефон назад в карман. Потом посмотрел на Эла.

- Я хочу, чтобы ты отвез меня в госпиталь, – произнес он по возможности спокойнее. – Что-то мне не-много плохо стало.

Эл, с «солидарной» повязкой на руке, встревожился еще сильнее.

- Ой, конечно же, Джим. Сидите здесь, пока я сбегаю за моей машиной. Мы не можем позволить, что-бы с вами что-то случилось. Вы нужны городу.

«А то я этого не знаю», – подумал Большой Джим, сидя на скамейке, смотря на большое черное пятно в небе.

- Найди Картера Тибодо, скажи ему, чтобы встречал меня там. Он мне нужен под рукой.

Были и другие инструкции, которые он хотел дать, но тут уже его сердце остановилось полностью. На мгновение вечность разверзлась у него под ногами, открытая темная бездна. Ренни вздохнул и ударил се-бя в грудь. Сердце сорвалось на бешеный галоп. Он на это подумал: «Не предавай меня сейчас, мне так много надо сделать; не смей, ты, никчема, не смей».

- Что это было? – спросила Норри тонким, детским голоском, а потом сама же на это и ответила. – Это был самолет, правда? Самолет, полный людей.

Она ударилась в слезы. Ребята старались удержаться от плача, но не смогли. Ромми почувствовал, что и сам плачет.

- Эй, – сказал он. – Думаю, да, самолет.

Джо обернулся и посмотрел на фургон, который уже ехал в их сторону. Добравшись до подножия холма, он увеличил скорость, словно Расти ужас как не терпелось вернуться. Когда он подъехал и выско-чил из кабины, Джо увидел также другую причину его поспешности – свинцовый фартук пропал.

Не успел Расти произнести и слова, как зазвонил его телефон. Он резко открыл его, глянул на номер и принял звонок. Ожидал услышать Джинни, но заговорил тот новый парень, Терстон Маршалл.

- Да, что? Если это касается самолета, то я видел… – он послушал, нахмурился, потом кивнул. – Хо-рошо, так. Правильно. Я еду. Передайте Джинни и Твичу, чтобы вкололи ему два миллиграмма валиума, внутривенно. Нет, лучше пусть будет три. И скажите ему, чтобы вел себя спокойно. Это чуждо его натуре, но пусть приложит силы. Его сыну дайте пять миллиграммов.

Закрыв телефон, он посмотрел на них.

- Оба Ренни попали в больницу, старший с сердечной аритмией, у него она проявлялась и раньше. Чертовому дураку надо было еще два года назад поставить кардиостимулятор. Терстон сказал, что у мо-лодого симптомы, которые показались ему похожими на глиому. Надеюсь, он ошибся.

Норри подняла покрытое слезами лицо к Расти. Одной рукой она обнимала Бэнни Дрэйка, который бешено тер себе глаза. Когда подошел и стал возле нее Джо, свободной рукой она обняла и его.

- Это же опухоль мозга, да? – спросила она. – Очень опасная.

- Когда это случается у юношей возраста Джуниора Ренни, это почти всегда крайне опасно.

- Что вы нашли там? – спросил Ромми.

- И что случилось с вашим фартуком? – добавил Бэнни.

- Я нашел то, что Джо и думал.

- Генератор, – произнес Ромми. – Док, а вы уверены в этом?

- Конечно. Он не похож ни на что из того, что мне приходилось видеть до сих пор. Я вполне уверен, что никто на Земле не видел прежде ничего подобного.

- Что-то с другой планеты, – произнес Джо голосом таким низким, что прозвучал он у него, как шепот. – Я так и знал.

Расти сурово посмотрел на него.

- Не тебе нужно об этом говорить. Никто из нас не должен. Если нас будут спрашивать, отвечаем, что искали, но ничего не нашли.

- Даже моей маме? – спросил Джо печально.

Расти едва не расслабился в эту сторону, но взял себя в руки. Сейчас эта тайна принадлежала пяте-рым людям, это и так уже было многовато. Но дети заслужили того, чтобы знать, а Джо Макклечи и сам догадался.

- Даже ей, по крайней мере, пока что.

- Я ей не могу врать, – сказал Джо. – Это не подействует. Она все насквозь видит своим Материнским взглядом.

- Тогда просто скажи ей, что я взял с тебя клятву хранить тайну и ей тебя лучше не спрашивать. Если будет настаивать, скажи ей, чтобы поболтала со мной. Поехали, мне надо возвращаться в больницу. Ром-ми, вы за рулем. У меня нервы на пределе.

- А вы не хотите… – начал Ромми.

- Я расскажу вам все. По дороге. Возможно, у нас даже получится придумать, что с этим делать.

Через час после того, как «Боинг-767» «Ирландских авиалиний» врезался в Купол, в полицейский участок Честер Милла храбро вступила Рози Твичел, держа в руках накрытую салфеткой тарелку. Стэйси Моггин вновь сидела за стойкой, храня на лице выражение такой же усталости и волнения, которое Рози чувствовала в своей душе.

- Что это? – спросила Стэйси.

- Ланч. Для моего повара. Два поджаренных сэндвича с беконом, латуком и помидорами.

- Рози, едва ли я могу пропустить тебя к нему. Я вообще не могу туда кого-то пускать.

Мэл Ширлз рассказывал двум новобранцам о шоу автомобилей-монстров, которое он видел прошлой весной в Портлендском спортивном центре. Теперь он оглянулся.

- Я ему отнесу, мисс Твичел.

- Ты – нет, – отрезала Рози.

Мэл удивился. На его лице отразилась обида. Ему всегда нравилась Рози, он думал, что и она хоро-шо относится к нему.

- Я не могу доверить тебе тарелку, потому что ты ее разобьешь, – объяснила она, хотя правда со-стояла не совсем в том, правда заключалась в том, что она ему совсем не доверяла. – Я видела, как ты в футбол играешь, Мэлвин.

- Да довольно вам, не такой уж я и неуклюжий.

- А еще я хочу убедиться, что с ним там все обстоит благополучно.

- Ему не разрешено принимать посетителей, – сказал Мэл. – Это приказ шефа Рендольфа, а он его получил прямо от выборного Ренни.

- Пусть, а я иду вниз. Тебе придется воспользоваться электрошокером, чтобы остановить меня, а ес-ли отважишься, я больше никогда не приготовлю тебе вафель с земляникой именно таких, как ты любишь, чтобы соус пропитывал их прямо до середины. – Она осмотрелась вокруг и фыркнула. – Кроме того, я не заметила здесь никого из тех приказчиков. Или я чего-то не вижу?

Мэл думал было продемонстрировать новичкам собственную крутизну, но потом решил, что не сле-дует. Ему на самом деле нравилась Рози. И вафли ее нравились, особенно, когда они были немного по-догреты. Он поддернул на себе пояс и произнес:

- О’кей. Только я тоже пойду с вами, и вы не понесете ему ничего, пока я не загляну под ту салфетку.

Она подняла салфетку. Под ней лежало два сэндвича и короткая записка, нацарапанная на обороте чекового бланка из «Розы- Шиповника». «Держись, – было написано в ней. – Мы верим в тебя».

Мэл взял записку, смял и бросил в сторону мусорной корзины. Промазал, и один из новобранцев впо-пыхах бросился ее подбирать.

- Пошли, – двинулся Мэл, но тут же остановился, взял половинку одного сэндвича и оторвал хороший кусок. – Он все равно все не съест, – объяснил он Рози.

Она промолчала, но, когда он впереди ее начал спускаться по ступенькам, у Рози возникло острое желание разбить тарелку ему об голову.

Она уже прошла половину подвального коридора, как Мэл вдруг сказал:

- Дальше вам нельзя, мисс Твичел. Дальше я сам понесу.

Она отдала ему тарелку и печально смотрела, как он наклоняется и со словами: «Ланч подан, говно-воз» просовывает ее через решетку.

Барби его проигнорировал. Он смотрел на Розу.

- Благодарю, но если это готовил Энсон, не знаю, останусь ли я так же признательным после первого куска.

- Я сама готовила, – ответила она. – Барби, почему они тебя побили? Разве ты пытался убежать? Вид у тебя ужасный.

- Я никуда не убегал, сопротивления при аресте не оказывал. Разве не так, Мэл?

- Ты вот лучше бы прекратил юродствовать, потому что иначе я войду в клетку и заберу у тебя эти сэндвичи на хер.

- Конечно, можешь попробовать, – кивнул Барби. – Посоревнуемся за пищу, – поскольку Мэл не изъя-вил желание принять это предложение, Барби вновь обратился к Рози. – Там был самолет? По звуку, по-хоже, что самолет. Какой-то большой.

- По Эй-Би-Си сказали, это был ирландский авиалайнер. Полный пассажиров.

- Попробую угадать. Он летел курсом на Бостон или Нью-Йорк, а какой-то лентяюга забыл перепро-граммировать автопилот.

- Не знаю. По телевизору о таких подробностях еще ничего не рассказывали.

- Идем, – подошел к ней Мэл и взял за руку. – Довольно уже лясы точить. Вам надо уйти отсюда, пока у меня не начались неприятности.

- Как ты чувствуешь себя? – спросила Рози у Барби, недолго препятствуя молодому полисмену.

- Нормально, – сказал Барби. – А у тебя как дела? Ты уже уладила то дело с Джеки Веттингтон?

Ну, и какой, спрашивается, должен прозвучать ответ на этот вопрос? Тем более, насколько помнила Рози, она не имела никакого дела, которое должна была бы уладить с Джеки. Ей показалось, что она заме-тила, как Барби легонько кивнул головой, и надеялась, что это не игра ее воображения.

- Пока еще нет, – ответила она.

- А следовало бы. Скажи ей, чтобы перестала сучиться.

- Если бы, – пробурчал Мэл. Он крепче вцепился в руку Рози. – Идем уже, не заставляйте меня вас тянуть.

- Передай ей, что я сказал, что ты достойный человек, – сказал Барби, когда она уже поднималась по ступенькам в сопровождении Мэла, который теперь шел за ней по пятам. – Вам с ней, в самом деле, сле-дует поболтать. И благодарю тебя за сэндвичи.

«Передай ей, что я сказал, что ты достойный человек».

Это было послание, она не имела в этом сомнений. Мэл этого не понял, думала она; он всегда был туповатым, и, похоже, что жизнь под Куполом нисколечко не добавила ему масла в голове. Вот потому Барби и рискнул об этом заговорить.

Рози решила разыскать Джеки как можно скорее и передать послание: «Барби говорит, что я достой-ный человек. Барби передает, что ты можешь говорить со мной откровенно».

- Благодарю тебя, Мэлет, – сказала она, вновь оказавшись в комнате дежурных. – С твоей стороны это хороший шаг, что ты позволил мне это сделать.

Мэл осмотрелся вокруг, не увидел нигде начальства, большего, чем сам, и расслабился.

- Без проблем, но не думайте, что вы сможете вновь спуститься туда с ужином, потому что этого не будет. – Он подумал и философски завершил: – Он сейчас заслуживает чего-то приятного, я думаю. Пото-му что если придете на следующей неделе в эту пору, он уже будет поджарен не хуже, чем те сэндвичи, которые вы ему приготовили.

«Это мы еще увидим», – подумала Рози.

Энди Сендерс и Мастер Буши сидели рядом со складским помещением РНГХ и курили кристаллы. Прямо перед ними, в поле, посреди которого высилась радиобашня, виднелась кучка земли, обозначенная крестом, сделанным из дощечек. Под тем бугорком лежала Сэмми Буши, мучительница кукол «Братц» и мать Малыша Уолтера. Мастер сказал, что позже он украдет на кладбище возле Честерского озера для нее настоящий крест. Если хватит времени. А может так произойти, что его не будет.

Словно подтверждая свою последнюю фразу, он взмахнул гаражным пультом.

Энди было жаль Сэмми, так же, как было жаль Клодетт и Доди, но теперь его печаль уже перешла в клиническую фазу, находясь в безопасности, плотно накрытая его внутренним Куполом: ее можно было видеть, соглашаться с ее существованием, но добраться до нее уже не было никакой возможности. И это было хорошо. Он попробовал объяснить это Мастеру Буши, но запутался где-то посредине – концепция оказалась слишком сложной. Правда, Мастер кивнул, и тогда передал Энди свою большую кристальную трубку с высеченной на ее боку надписью: ЭТИМ ЗАПРЕЩЕНО ТОРГОВАТЬ.

- Хороший дым, правда же? – произнес Мастер.

- Да! – подтвердил Энди.

Потом они немного поговорили на две серьезные темы, присущие дискуссиям заново рожденных торчков: какая же торчковая эта гадость и как им классно под ней торчать. Посреди этого диалога где-то севернее прозвучал мощный взрыв. Энди прикрыл себе пылающие от всего этого дыма глаза. При этом едва не выпустил трубку, но Мастер успел ее спасти.

- Господи, дерьмо какое, там же самолет. – Энди старался встать, но ноги, хотя они у него гудели от энергии, тела не держали. Он вновь сел.

- Нет, Сендерс, – произнес Мастер. И дунул кристаллы. Сидя на полу со скрещенными ногами, он смотрел на Энди, словно какой-то индеец с трубкой мира.

Припертые к стене склада, между Энди и Мастером стояли четыре автомата АК-47 российского про-изводства, но импортированные – как и много других полезных вещей в этом складском помещении – из Китая. Стояли там также пять полных ящиков с тридцатизарядными магазинами к ним и коробка гранат РГД-5. Мастер предложил Энди свой перевод иероглифов на коробке с гранатами: «Не впусти их, мазефа-кер».

Теперь Мастер взял один из автоматов и положил себе поперек колен.

- Это был не самолет, – провозгласил он.

- Нет? А что тогда?

- Божий знак. – Мастер посмотрел на то, что он нарисовал на стене склада: две цитаты (свободно ин-терпретированные) из «Откровения» с умышленно вставленным в них числом 31. Потом вновь перевел взгляд на Энди. На севере по небу расползался дымовой плюмаж. Под ним поднимался свежий дым с того места, где обломки самолета попадали в лес. – Я неправильно определил дату, – произнес он задумчиво. – На самом деле в этом году Хэллоуин настанет раньше. Может, уже и сегодня, может, завтра, может, по-слезавтра.

- Или послепослезавтра, – добавил, помогая ему, Энди.

- Возможно, – великодушно согласился Мастер. – Хотя, я думаю, раньше. Сендерс!

- Что, Мастер?

- Возьми себе автомат. Теперь ты боец армии Господа. Ты теперь христианский Солдат. Кончились дни лизания тобой сраки этого сукиного сына, супостата.

Энди взял в руки АК и положил автомат себе поперек голых бедер. Ему понравился его вес, понрави-лась его теплота. Он проверил, включен ли на автомате предохранитель. Включен.

- О каком сукином сыне и супостате ты говоришь, Мастер?

Мастер вперился в него крайне пренебрежительным взглядом, но, когда Энди потянулся за трубкой, он передал ее ему довольно дружелюбно. Запасов было полно, им обоим хватит от теперь и до самого конца и, воистину, конца ждать уже недолго.

- Ренни, об этом вероотступнике и сукином сыне я говорю.

- Он мой друг, мой товарищ, но действительно, он бывает плутом, – признал Энди. – Бооожественно, какая же замечательная эта гадость.

- А то, – согласился Мастер задумчиво и забрал назад трубку (которую Энди теперь мысленно назы-вал Дымотворной Колыбелью Мира). – Это самый долгоиграющий из самых долгоиграющих кристаллов, чистейший с чистейших, и что это еще, Сендерс?

- Лекарство от меланхолии, – мигом откликнулся Энди.

- А это что? – показал Мастер на новое черное пятно на Куполе.

- Знак! Божий знак!

- Да, – произнес Мастер, мягче. – Именно так и есть. Мы теперь с тобой на Божьем торче, Сендерс. Ты знаешь, что случилось, когда Бог открыл седьмую печать? Ты читал Апокалипсис?

Энди что-то припоминалось, еще с тех времен, когда он подростком посещал христианский лагерь: об ангелах, которые выныривают из-под седьмой печати, словно клоуны из маленького автомобильчика в цирке, но ему не хотелось говорить об этом в таких образах. Мастер может воспринять это за богохульст-во. Поэтому он лишь помотал головой.

- Так я и знал, – сказал Мастер. – Ты наверное слушал проповеди о Святом Спасителе, но проповедь не заменит образования. Проповедь – это, сука, не настоящее писание. Хоть это ты понимаешь?

Что понимал Энди, так это то, что ему хочется еще дунуть, но он лишь кивнул.

- Когда открылась седьмая печать, появились семь ангелов с семью трубами. И каждый раз, когда один из них дул в дудку, мор приходил на землю. Вот, хапни еще дыма, это тебе поможет сконцентриро-ваться.

Сколько уже времени они так сидели, курили? Казалось, продолжительное время. А действительно, видели ли они авиакатастрофу? Энди сначала думал, что вероятно да, но теперь уже не был полностью в этом уверен. Все казалось ужасно неправдоподобным. Может, ему следует вздремнуть. С другой стороны, это было так чудесно, прямо до исступления хорошо, просто находиться здесь, с Мастером, дымить, слу-шать мудрости.

- Я себя чуть не убил, но Бог меня спас, – поведал он Мастеру.

Эта мысль была такой благолепной, что слезы нахлынули ему на глаза.

- Эй, эй, это само собой ясно. А вот это наоборот. Сиди и слушай.

- Я слушаю.

- Первый ангел подул, и пролилась на землю кровь. Второй ангел подул, и огненная гора упала в мо-ре. Вот тебе и вулканы, и прочее всякое такое дерьмо.

- Именно так! – воскликнул Энди, ненароком нажав курок автомата, который лежал у него на коленях.

- Будь более внимательным с этим, – предостерег его Мастер. – Если бы он не стоял на предохрани-теле, ты бы отстрелил мне пипиську аж туда, под сосны. Лучше хапни еще немного дыма. – Он вручил Эн-ди трубку. Энди даже не помнил, когда он успел ему ее передать, однако, очевидно, отдавал. А все-таки, который сейчас может быть час? Похоже на то, что уже после полудня, однако разве это возможно? Он совсем не проголодался, а он же всегда чувствовал себя голодным во время ланча, это был его главный обед.

- Слушай сюда, Сендерс, потому что это самая важная часть.

Мастер мог выдавать длинные цитаты по памяти, потому что, с тех пор, как перебрался сюда, на ра-диостанцию, он все время штудировал книгу «Откровение»; страстно читал ее и перечитывал, иногда до первых рассветных лучей на горизонте.

- И когда подул третий ангел, огромная звезда упала с неба! Горящая, словно светильник!

- Мы же это только что ее видели!

Мастер кивнул. Глаза его неотрывно смотрели на то черное пятно, где нашел свой конец «Боинг-767» компании «Эйр Айрленд». – И имя той звезды Полынь, и много людей умерло, потому что создавали они горечь. Сендерс, а ты горький?

- Нет! – уверил его Энди.

- Нет. Потому что мы зрелые. Но теперь, когда звезда Полынь вспыхнула в небе, придут горькие лю-ди. Господь поведал мне это, Сендерс, и это не какое-то там дерьмо. Проверь мне, и ты увидишь, что во мне ноль дерьма. Они захотят все это у нас забрать. Ренни со своими говноротыми приспешниками.

- Никогда! – вскрикнул Энди.

Вдруг его охватил ужасно мощный приступ паранойи. Они уже могут быть где-то рядом! Говноротые приспешники ползут там между деревьев! Говноротые приспешники едут колонной грузовиков по Малой Суке! Теперь, когда Мастер напомнил об этом, ему даже стало ясно, зачем Ренни это нужно. Он называет это «уничтожением доказательств».

- Мастер! – схватил он за плечо своего нового друга.

- Не дави так, Сендерс. Больно.

Тот ослабил руку.

- Большой Джим уже говорил о том, что надо сюда приехать, забрать баллоны с пропаном – это толь-ко первый шаг!

Мастер кивнул.

- Они уже раз приезжали. Забрали два баллона. Я им позволил, – он сделал паузу, похлопав по гра-натам. – В следующий раз уже не позволю. Ты понимаешь, о чем я, ты со мной?

Энди подумал о килограммах дыма внутри здания, на стену, которой они опирались, и дал Мастеру ответ, которого тот и ожидал.

- Брат мой, – произнес он и обнял Мастера.

Мастер был горячим, и смердел, но Энди обнимал его искренне. Слезы катились по его лицу, которое он впервые за двадцать лет не обременил себя побрить в не выходной день. Это было прекрасно. Это было… это была…

Преданность!

- Брат мой, – рыдал он в ухо Мастеру.

Тот отстранил его и взглянул торжественно.

- Мы с тобой агенты Господа – теперь единственные в мире, если не считать того сухореброго проро-ка, который сидит возле него, скажи «аминь».

Джеки нашла Эрни Келверта позади его дома, он работал в саду, вырывал сорняки. Вопреки тому, что она говорила Пайпер, ей было страшновато обращаться к нему, но что-то долго объяснять ей не пона-добилось. Он сам схватил ее за плечи на удивление крепкими, как для такого приземистого человечка, ру-ками. Глаза у него сияли.

- Слава Богу, хоть кто-то понимает, к чему ведет этот шут гороховый! – он убрал руки. – Извините, я испачкал вам блузу.

- Да ничего.

- Он опасен, офицер Веттингтон. Вы же это и сами понимаете, не так ли?

- Да.

- И хитер. Он подстроил эту передрягу за еду, как террористы подкладывают бомбы.

- У меня тоже нет в этом сомнений.

- Но он вместе с тем и тупой. Хитрый и тупой – это ужасная комбинация. Такой может убедить людей идти за ним, понимаете. Аж до самого ада. Вспомните о том мальчике, Джиме Джонсе[372], помните тако-го?

- Конечно, это тот, что подговорил своих последователей отравиться. Вы придете на встречу?

- Обязательно. И рот буду держать на замке, разве что вы не против, что бы я поговорил с Лиссой Джеймисон, так-вот. Я бы с удовольствием это сделал.

Прежде чем Джеки успела ответить, зазвонил ее телефон. Личный, потому что тот, что ей когда-то выдали в полиции, она возвратила назад вместе со значком и пистолетом.

- Алло, Джеки слушает.

- Mihi portatoe vuleratos, сержант Веттингтон, – произнес незнакомый голос.

Это был лозунг ее бывшего подразделения в Вюрцбурге: «Доставляйте нам ваших раненых». И Дже-ки, даже не задумываясь, ответила:

- На носилках, на костылях или в мешках, мы их соберем вместе в живую цепь. Кто это к черту звонит по телефону?

- Полковник Джеймс Кокс, сержант.

Джеки убрала телефонную трубку подальше от губ:

- Извините, на минуточку, Эрни?

Тот кивнул и пошел вглубь своего сада. Джеки побрела в конец двора, под забор из жердей.

- Чем я могу вам помочь, полковник? И безопасная ли эта линия?

- Сержант, если этот ваш Ренни способен перехватывать сотовые звонки из-за Купола, мы живем в неправедном мире.

- Он не мой.

- Приятно слышать.

- И я уже не служу в армии. Шестьдесят седьмой сейчас даже не видится в моем зеркальце заднего вида, сэр.

- Ну, я бы не сказал, что это совсем правда, сержант. По приказу Президента Соединенных Штатов вы вновь зачислены на службу. Рад вас поздравить.

- Сэр, я даже не знаю, или мне вас поблагодарить, или со всей искренностью послать на хер.

Кокс рассмеялся, однако не очень весело.

- Джек Ричер передает вам привет.

- Это у него вы добыли мой номер?

- И номер, и рекомендации. Рекомендация Ричера дорого стоит. Вы спрашивали, чем можете мне помочь. Ответа будет два и оба коротких. Первое: вытянуть Дейла Барбару из того дерьма, в котором он оказался. Или, может, вы считаете, что те обвинения против него корректны?

- Нет, сэр, я уверена, что нет. Скажем так, мы считаем. Нас здесь таких несколько.

- Хорошо. Это очень хорошо, – в его голосе прозвучало явное облегчение. – И номер второй: вы мо-жете сбить этого ублюдка Ренни с его насеста.

- Эта задача скорее подошла бы самому Барби. А вы… вы полностью уверены, что эта линия безо-пасная?

- Уверен.

- Если у нас получится его освободить оттуда.

- Вы уже этим занимаетесь, не так ли?

- Да, сэр, похоже на то.

- Прекрасно. Сколько людей в коричневых рубашках уже имеет Ренни?

- Сейчас около тридцати, но еще набирает. И здесь, в Милле, штурмовики ходят в голубых рубашках, но я поняла ваш намек. Не недооценивайте его, полковник. Большинство города сидит в его кармане. Мы попробуем вытянуть Барби, и вам остается лишь надеяться, что у нас это получится, потому что сама я мало что могу противопоставить Ренни. Свержение диктатора без внешней помощи миль на шесть пре-вышает мой уровень зарплаты. И, к вашему сведению, моя служба в департаменте полиции Честер Милла тоже подошла к концу. Ренни дал мне под зад.

- Не прекращайте меня информировать, когда и где только будете иметь возможность. Выдерните оттуда Барбару, и пусть он возглавит действия вашего движения сопротивления. Увидим тогда, кто, нако-нец-то, получит под зад.

- Сэр, вам, вероятно, хотелось бы самому быть здесь, рядом с нами?

- Всей душой. – Это было проронено без следа нерешительности. – Не прошло бы и полусуток, как я раздавил бы этого сукиного сына со всей его сральней так, что чавкнуло.

Джеки в отношении этого имела сомнения; здесь, под Куполом все выглядело иначе. Внешним на-блюдателям этого не понять. Даже время двигалось иначе. Пять дней тому назад все было нормальным. А сейчас стоит лишь взглянуть.

- И вот еще кое-что, – сказал полковник Кокс. – Найдите время среди вашего напряженного графика, чтобы посмотреть телевизор. Мы здесь собираемся серьезно постараться, чтобы жизнь Ренни не казалась такой комфортной.

Джеки простилась и прервала связь. Пошла назад в сад, где работал Эрни.

Дата добавления: 2015-11-04