Автор: Telanu ([e-mail]) 16 страница

— Нет… не смогу, — Ди беспомощно смотрел на Оркотта. — Не я выносил смертный приговор, не я решал, жить тем людям или нет. Животные и хозяева всегда выбирали друг друга сами; погибал лишь тот, кто нарушил условия контракта. Я не отрицаю вины — я играл во всем этом не последнюю роль, но то, что происходило в дальнейшем, уже никоим образом от меня не зависело… Люди покупали моих животных сами, по собственному желанию; так же, сами, они и нарушали контракт! После этого я уже ничего не мог поделать, — Граф схватил Леона за руку. — Леон, многим мои животные принесли счастье, и таких гораздо больше! Неужели ты думаешь, что я желал зла питомцам, которых искренне любил, отдавая их в плохие руки?

— Не знаю... Думаю… нет. Не могу сказать… О, черт, да мы уже пришли, — сменил тему Леон, и Ди понял, что они, сами того не заметив, остановились прямо перед антикварной лавкой. — Слушай, — продолжил детектив, — Извини, что снова напомнил. Что было, то было — прошлого не воротишь, и, надеюсь, все это осталось позади. Просто меня беспокоит, что… Черт, проехали, забудь. Да что они там, вымерли все? Дай-ка постучу!

— У нас еще есть время, — твердо произнес Ди. — Что тебя беспокоит?

— Может, потом поговорим? — раздраженно фыркнул Леон.

— Мы вполне можем начать это обсуждать, — и пусть Ди теперь все равно весь день не будет покоя. А Оркотта следовало бы основательно стукнуть за разговор, заведенный в столь неподходящий момент. — Просто скажи.

Леон отвел взгляд, изучая улицу. Затем он внимательно уставился на затемненное стекло двери магазина, потом его заинтересовали плывущие в небе облака — детектив смотрел куда угодно, только не на Ди.

— Ладно, если ты так хочешь… Меня беспокоит одно, — произнес он сквозь зубы, — то, что мне, по сути дела, стало все равно, понимаешь? Ведь я в курсе всего этого дерьма, в котором ты замешан. Я — коп, и мне по долгу службы не может быть все побоку! И мне не все побоку, но… — Детектив, наконец, посмотрел Ди в глаза, и тот увидел плескавшуюся в них знакомую боль. — Леон замолчал. Он знал, что хочет сказать, но озвучивать это не хотел.

— Но что? — резко спросил Граф.

Леон вздохнул и решился:

— Проблема в том, что теперь меня это больше не так уж сильно волнует. В том, что я предпочел быть с тобой, вместо того, чтобы как полицейский выполнить свой долг. Такого раньше не было. Никогда. И я… блин. Это все неправильно. И постучи ты уже в эту проклятущую дверь!

На мгновение Ди замер, будучи неуверенным, стоит ли проникнуться этим монологом или все же проигнорировать весь этот бред, выразительно возведя очи в небеса.

— Если вас это утешит, мистер детектив, — Граф попытался принять ледяной тон, но голос бывшего ками против его воли был полон нежности, — то попрошу вспомнить, что я тоже выбрал вас, вместо того, чтобы исполнять свой долг. Вы не смотрели на это под таким углом?

Судя по выражению лица Леона, он даже не пытался.

— Хотя бы попробуй, — Ди отвернулся и решительно дернул шнурок дверного колокольчика; внутри магазина отчетливо раздался мелодичный звон.

Пару минут ответом была лишь тишина. Граф снова позвонил.

— Господи, откроют они или нет, — застонал Леон. — Я ж так опоздаю!

—Тебе необязательно ждать, — отозвался Ди. — Мне совершенно не хочется, чтобы ты опоздал в свой первый рабочий день…

Леон перступил с ноги на ногу.

— Ди, я хочу посмотреть на этого парня! Ну, у которого ты будешь работать. У меня в запасе есть еще несколько минут!

В это время вышеупомянутый «парень» распахнул двери. Господин Шен, облаченный в банный халат, раздраженно прищурился на незваных гостей и, узнав Ди, удивлено моргнул.

— Ах, это вы… Что-то рановато.

Граф отвесил почтительный поклон.

— Прошу прощения, что потревожил вас, — начал он певуче. — Я полагал, что мне следует прийти пораньше, дабы прибрать в магазине перед открытием.

Господин Шен явно растерялся.

— Вы полагали, что вам следует… О, да, наверное… Тут действительно немного пыльно… У меня столько книг… а возиться с пылесосом и тряпками мне уже не под силу, особенно на верхних полках…

— Разумеется, — вежливо ответил Ди, отметив про себя, что по сравнению с запущенным магазином книги господина Шена, должно быть, чисты, ухожены и выглядят не в пример лучше всех его товаров. Да и относится к ним старик наверняка с гораздо большей любовью и уважением, нежели к своим покупателям.

— Кто это? — Шен взглядом указал на маячившего за спиной Ди Оркотта.

— А это мой… мой… Это господин Леон Оркотт, — смешался Граф, который терпеть не мог оправдываться, особенно если учесть, что раньше ему этого делать не приходилось. — Он пожелал знать, где я буду работать.

— Привет, — Леон протянул ладонь и наградил Шена убийственным взглядом; старик приподнял бровь и даже не подумал пожать руку детектива. — Значит, торгуете антиквариатом, да? — поинтересовался Леон, опуская руку через несколько мгновений.

— Как видите, — ответил Шен. — Вы собираетесь весь день заграждать собою мою дверь или все же позволите моему помощнику войти и приступить к своим обязанностям?

Леон недобро усмехнулся и уже собирался сказать старику что-нибудь покрепче, но острый локоток Ди заставил его замолчать. Господин Шен явно был одним из тех вспыльчивых типов, что так легко поддаются чужому влиянию — стоит только повнимательнее понаблюдать за ними и выведать их слабые стороны. И так уже было ясно, что старик с огромным удовольствием препоручит магазин заботам Графа, а сам с головой уйдет в свои книги. Судя по всему, понял Ди, господин Шен принадлежал к тому типу людей, которых литература занимает гораздо больше, нежели собственное дело, финансы и налоги — от него исходил запах древних книжных страниц.

Леон уставился на Шена, затем мельком глянул на Графа.

— Я не знаю, во сколько сегодня освобожусь, — начал он, — но если успею закончить к пяти, то обязательно зайду за тобой, — Оркотт положил руку на плечико Ди, стараясь выглядеть внушительно, и снова впился взглядом в несносного хозяина магазина. — Я уверен, мы частенько будем видеться. Когда я буду патрулировать ваш район.

— Как я боюсь полицейских, — закатил глаза Шен. — Молодой человек, не могли бы вы уже уйти? Даже и не знаю, как смогу работать сегодня; придется, видимо, прилечь — вы на меня столько страху нагнали, прямо весь дрожу, — с этими словами проклятый старик развернулся и ушел вглубь магазина, не дожидаясь, пока Леон снова что-нибудь скажет.

— Это… Что?! Ди, ты рехнулся?! Ты что, серьезно собрался работать у этого?! — взорвался Оркотт.

— Я уверен, мы с ним отлично поладим, — успокоил Ди. — Я тебе обо всем вечером расскажу. А сейчас иди, иначе действительно опоздаешь. И вот что — Граф положил невесомую ручку на грудь Леона. — Будьте осторожны, мистер детектив.

Ди знал, что сказать — Оркотт мигом забыл про хозяина магазина.

— Я постараюсь, — произнес детектив несколько хрипловато. — Так, я побежал. Береги себя.

— Обязательно.

— До встречи, — Леон медленно, словно с усилием, оторвал взгляд от Графа и сделал шаг назад. Развернулся и решительно зашагал вперед, засунув руки в карманы. Ди смотрел ему вслед еще несколько минут, затем скользнул в магазин, закрывая за собой дверь.

Казалось, все, на что ни падал взгляд в этом помещении, было покрыто чудовищным слоем пыли. Ди обнаружил в углу пылесос, который, судя по его виду, годился в ровесники дедушке господина Шена. В задней части магазина располагалась крутая лестница, которая, очевидно, вела в покои хозяина: Граф слышал, как тот, шаркая, расхаживал по комнате неторопливыми шагами.

Ди вздохнул и отправился на поиски полироли.

Леон шагал и мрачно размышлял о проклятом работодателе Ди — как его там зовут… Шин, что ли? — все те десять минут, что заняла дорога до Управления. И это было последнее, о чем он успел спокойно подумать, потому что в следующий момент детектив понял, что его жизнь отныне летит ко всем чертям.

— Это ваш напарник, Оркотт, — шеф Дэвис указал Леону на его нового коллегу. — Познакомьтесь, детектив Чак Филипс. Филипс, прошу, хотя бы с этим будь повежливей, договорились?

Чак Филипс оказался впечатляющим чернокожим гигантом, на вид которому можно было дать около сорока лет. Он возвышался над Леоном внушительной двухметровой горой; телосложение было как раз для футболиста Высшей Лиги. Филипс презрительно глянул на Оркотта сверху вниз, ухмыльнувшись в усы.

— Тот самый засранец из Лос-Анджелеса?

Леон ощетинился, сжав кулаки — нехорошо будет затеять драку в свой первый день на работе! Оркотта и так беспокоило, что окружающие могут начать совать нос в его личную жизнь. Нормальные полицейские всегда недолюбливали копов с нетрадиционной ориентацией — это общеизвестный факт. Не везде, конечно; но иное отношение скорее стало бы исключением, еще больше подтверждающим общее правило. Если кто-нибудь пронюхает о Ди, все немедленно запишут Леона в «голубые», и тогда ему несдобровать. Так что он обязан был держать себя в руках и особо не высовываться, пока не разберется, что к чему.

Впрочем, сохранять хладнокровие было очень тяжело, поскольку Филипс продолжал:

— Мать вашу, ему ж не больше двадцати пяти! Шеф, какого хрена вы ко мне сосунка присобачили?!

— О, Боже… Филипс! Может, ты прекратишь, наконец, выражаться?! — рявкнул Дэвис. — Оркотт имеет внушительный стаж работы в Департаменте Полиции Лос-Анджелеса, и я очень надеюсь, что ты поторопишься ввести коллегу в курс дела. Я даю вам день — познакомь его с территорией, укажи особо проблемные кварталы, дай просмотреть материалы. Возьми его с собой на патрулирование, а завтра пусть посмотрит дела людей, состоящих у нас на учете. И вот что, Филипс, — Дэвис сердито уставился на гиганта, возвышающегося над ним на добрых полметра. — Я хочу, чтобы на сей раз все было как надо, и я не шучу. Хватит строить из себя хренова ковбоя-одиночку!

Дэвис перевел взгляд на Леона:

— Добро пожаловать в наши ряды! — Шеф развернулся и направился восвояси.

Оркотт, брошенный на произвол судьбы, поднял взгляд на Чака Филипса, всерьез размышляя о том, сколько ударов он сможет выдержать, прежде чем этот гигант окончательно сотрет его в порошок.

— Ну, — процедил он сквозь зубы, — Здорóво.

Весь вид Филипса говорил об отвращении.

— В курс дела ввести, а? Вот дерьмо… Ну, пошли, я тебя, пожалуй, поучу. Для начала усвой вот что: я вовсе не собираюсь все время охранять твою пидорскую задницу, усёк? Так что лучше бы тебе схватывать все с первого раза. Эй, какого черта ты там тормозишь? — Чак остановился в дверях, хмуро глядя на детектива, который не сдвинулся с места. — Ты чё, недоумок? Шевели ножками, клоун!

Леон последовал за Филипсом, все еще сжимая кулаки: привычная тяжесть под курткой — вновь полученное табельное оружие — успокаивала и позволяла сконцентрироваться. Только не убей нового напарника. Держи себя в руках. Держи себя в руках…

Вот если бы еще этот Филипс заткнулся! Так ведь нет, он продолжал чесать языком все время, пока они спускались по лестнице, ведущей к выходу.

— Значит, ты у нас из Калифорнии? — насмешливо бросил он через плечо. — Ясно. И, значит, гомик, да? Вы там все такие, я знаю. Ну, уж с этим я мириться не собираюсь. Кстати, а чё это у тебя за идиотский хвостик такой? — они уже вышли на улицу, и Леон шагал за Филипсом вниз по тротуару. Он понятия не имел, куда они направлялись, и сейчас его это вообще не волновало. Глаза подернуло дымкой… Не высовывайся... не теряй головы — для собственного же, мать твою, блага…

— А, этот хвостик означает, что ты у нас «девочка», ясно. О, а можно я тебя буду звать своей шлюшкой? Я вас, педиков, всегда так называю. Ну, что, согласен? Терпеть не могу работать с напарниками, вечно они все только поганят. Я им за это задницы надираю…

Держи себя в руках, Оркотт. Держи себя в руках...

— Я и тебе задницу надеру, если ты мне напортачишь… Сечешь, ты, шлюшка? Черт подери, ненавижу мужиков, которые на баб смахивают. Они…

В следующий момент красноречие Филипса было прервано самым неожиданным образом — новоиспеченные коллеги достигли переулка, и Леон немедля рванул напарника на себя, а затем что было сил припечатал к стене, крепко ухватившись за отвороты рубашки.

— Дай-ка сразу проясним один момент, ты, козёл, — прорычал он. — Я тебя не боюсь, и клал я на то, что ты там себе думаешь, но вот сейчас ты заткнешься — и чтоб я на эту тему больше ничего не слышал! Знаешь, почему? Потому что я действительно живу с парнем, и плевать я хотел на твое или еще чье-либо мнение! Но если я услышу, что ты про него треплешься, я тебе так «задницу надеру», что ты себя не вспомнишь, мне пофиг, что ты такой здоровый! И мне плевать, что будет дальше, ясно? Ты понял? Я спрашиваю, твою мать, ты понял меня?!

Филипс с отвисшей челюстью ошарашено уставился на разъяренного Леона.

— Ты живешь с парнем? — через мгновение спросил Чак. — Ты…

— Да, да, это именно то, о чем ты подумал! — Оркотт разжал руки, отпустив Филипса и отошел на несколько шагов, готовый к схватке. — Ну, так что, устроим разборку, или как? Это заставит тебя заткнуться?

Но Филипс не двинулся с места, не сводя с Леона изумленного взгляда, словно не веря своим глазам. Оркотт уже собирался спросить, какого черта он тормозит, когда Филипс встряхнул головой и потер лоб огромной ручищей.

— Так ты и правда «голубой», — произнес он. — Обалдеть. Мой партнер ни за что не поверит.

— Что ты, твою мать, несешь?! — взвился Леон. — Я — твой…

Внезапно до него дошло.

Филипс пристально взглянул на Оркотта из-под ладони, которую он так и не отнял ото лба.

— Да нет, придурок, — процедил он сквозь зубы. — Я имею в виду, мой партнер.

* * *

Детективы допивали вторую кружку кофе. Первую, после признания Филипса, каждый приговорил в мертвой тишине, сидя в забегаловке и избегая смотреть другому в глаза. Итак, они взяли по второй кружке, и Леон решился:

— Так, значит, ты…

— Угу, — пробурчал Филипс.

— И давно?

— Давно что?

— Давно ты... Ну, ты понял.

Оркотт поднял глаза и понял, что Филипс уставился на него, как на сумасшедшего.

— Да с самого рождения, придурок, — сказал он. — А ты как думал? Сам-то давно... — Чак огляделся по сторонам, учёл, что в забегаловке почти никого не было, и продолжил, понизив голос: —...давно «голубой»?

— Я не «голубой», — вскинулся Леон. — Этот парень у меня первый.

Филипс снова на него уставился.

— Ну и ну, — начал он после небольшой паузы. — Так ты, твою мать, «новообращенец»? Охренеть... Да ладно, никто не купится на эту фигню. Эти байки ты у своей бабушки на посиделках рассказывай... Да даже моя старушка в жизни бы этому не поверила! Первый парень? Вот черт.

— Ты не обязан мне верить, — бросил Оркотт, чувствуя, что его уши начинают полыхать. — Мне плевать.

— Спокойно, приятель, — Филипс умиротворяюще поднял руки. — Я всегда говорю, что думаю.

— Да неужели? И это после того, как ты выдал мне все, что якобы думаешь о долбаных гомиках? Ты всегда так делаешь? — Леон, прищурив глаза, перегнулся через стол. — Дальше что?

— Послушай, парень, — начал Филипс; его темные глаза цепко уставились на Леона. — Я работаю в полиции куда дольше тебя. Времена изменились. Нынче быть «голубым» копом гораздо проще. Хотя, знаешь, и сейчас не все гладко. Некоторые парни терпеть тебя не могут, и они не станут прикрывать тебе спину, даже если тебе это позарез нужно. А когда я был твоих лет, всё было хуже. Гораздо хуже. Я ведь, в придачу, еще и проклятый чернокожий. Я научился себя защищать, и тебе бы неплохо сделать то же самое, — Чак откинулся на спинку стула. — Насчёт меня не беспокойся, прикрою. Парни из отдела думают, что я с тобой буду обращаться так же, как и со всеми предыдущими напарниками, которых мне Дэвис подкидывал… Нифига. Я скажу, что ты заслужил моё уважение.

— Спасибо, — не без сарказма бросил Оркотт.

— Ну, ты и правда заслужил, — Филипс и бровью не повёл. — Да чтобы мелкий белый парень вроде тебя загнал меня в переулок? В мужестве тебе не отказать. В идиотизме, правда, тоже, но трусом тебя уж точно не назовёшь… А вот Ранжит мне уже сколько лет мозги канифолит насчёт того, чтобы я «вышел из чулана» в полиции (Чак употребляет специфический термин в ЛГБТ-среде, обозначающий публичное признание в своей ориентации (так называемый камин-аут). Полностью звучит как ‘to come out of the closet’, «выходить из чулана», «признаваться» — прим. редактора). Ага, держи карман шире. После того, что я там наболтал о «долбаных гомиках». Тебе будет проще.

— Ранжит? — переспросил Леон, почувствовавший, будто сейчас потеряет нить разговора.

— Мой партнёр, — смутившись, Чак пошарил рукой за пазухой, вынул бумажник, и, открыв, вытащил из потайного кармашка фотографию стройного улыбчивого индийца лет тридцати пяти. — Он программист. Мы познакомились в клубе. Вместе уже двенадцать лет.

— О, мм… — промычал Леон, понятия не имея, как на это отреагировать. — Это… мм… Круто.

Этот парень все понял не так. Оркотт вовсе не был «голубым»: даже несмотря на Ди, детектив чувствовал себя неуютно, разглядывая фотографию парня и осознавая при этом, что тот является бойфрендом мужчины. У Леона возникло ощущение, что его пытаются втянуть в своеобразное сообщество, к которому он не то что бы желает примкнуть. Адское Братство, чтоб его.

— А что насчёт твоего парня? — нетерпеливо вопрошал неугомонный Филипс. Господи, да он, судя по всему, уже много лет страстно мечтал хоть с кем-нибудь поговорить обо всём этом, и Оркотт осознал, что начинает испытывать к этому человеку нечто вроде жалости. — Ты с ним уже сколько? Недолго ведь, так? — Он приподнял бровь и ухмыльнулся. — Держу пари, вы вместе недавно.

— Несколько дней, — признался детектив. — Мы… хм… — неужели он действительно собрался это сказать? — Мы знакомы пару лет, но только недавно… мм… жить вместе начали…

— Чем он хоть занимается? — насмешливо спросил Филипс. — Он, верно, какой-то особенный, если тебе так крышу снесло. Кстати, а он сразу гомиком был, или тоже ради тебя стал «голубым»?

— Давай-ка договоримся сразу, — спокойно начал Леон. — Я никому не позволю нести всякую хрень о нём. Говори про меня все, что захочешь, мне параллельно. Но только не о нём. Договорились?

Брови Филипса взлетели вверх.

— Конечно, приятель, — согласился он. — Ладно. Так чем он занимается?

— Продавец в антикварном магазине, — ответил Леон.

— О, ну, тогда он точно был «голубым» еще до встречи с тобой, — Филипс поднял руки. — Нет-нет, я, приятель, как ты говоришь, не «несу хрень» — всего лишь констатирую факт.

— Возможно, — огрызнулся Оркотт. Что и говорить, в постели Ди был хорош. Да что там, он был просто потрясающим. Наверняка Граф уже имел дело с парнями, и размышления об этом особой радости не приносили. — У меня и фотографии-то его нет.

— Он красавчик, поди?

— Ага, — красавчик, не то слово! — Он китаец.

— Ух, да ты предпочитаешь смазливых азиатов, а, парень? — расхохотался Чак. — Ладно, я всего лишь прикалываюсь. Так смешно наблюдать, как ты бесишься… Остынь, приятель. — Оркотт заставил себя расслабиться. — И где вы живете?

— Чайнатаун, — неопределённо ответил детектив, настроенный о подробностях не распространяться. Меньше всего он хотел, чтобы этот парень крутился около Ди, прежде чем Леон окончательно развеет все сомнения. — А вы где?

— А мы — в «Адской кухне» (Филипс называет свой район «Адской кухней» (англ. «Hell’s Kitchen»); этот район Манхэттена также известен как Клинтон (с 1960-х г.). Своеобразное прозвище получил из-за очень высокого уровня преступности — до 1980-х «Адская кухня» по праву считалась одним из самых опасных мест Нью-Йорка. В наше время Клинтон известен большим количеством театров и ресторанов — прим. переводчика), — ответил Филипс. — Ранжит обожает театр. Вы должны к нам как-нибудь заглянуть. Он у меня отлично готовит. Приводи своего китайского мальчика, устроим движуху для копов-гомиков, — Филипс от души расхохотался, и Леон заставил себя улыбнуться. — Должен сказать, всё круто. Разумеется, пока ты будешь держать рот на замке.

— Не беспокойся, — сухо ответил тот.

— Отлично. Думаю, ты парень что надо, — Филипс пронизывающе и с каким-то особым выражением взглянул на Оркотта, что того немало удивило. — Я опытный детектив, — продолжил он спустя мгновение. — И вот что я тебе сейчас скажу: наша работа — не херь вроде «Смертельного Оружия» («Смертельное Оружие» — популярный сериал с Мелом Гибсоном и Денни Гловером в главной роли — прим. переводчика). Я не долбаный Денни Гловер, а ты и подавно не гребаный Мел Гибсон. Я просто хорошо делаю своё дело. А ты?

— И я, — Леон почувствовал, что больше ничего уточнять не нужно.

— Ну и отлично. — Филипс поднялся. — Пошли. Надо тебе район показать. Ты должен знать свой участок. Пушку, надеюсь, получил?

— Ага, — кивнул Оркотт. Он что, черт возьми, думал, что тот разгуливал невооружённым?

— Отлично. Может, хлопнем пивка после работы? Кофе сегодня меня явно не устраивает, как думаешь?

Как будто Леона когда-либо кофе устраивал. На самом деле Оркотту никогда еще не хотелось пары-тройки банок пива так сильно, как за последние полчаса.

— Ага, здорово придумано, — кивнул детектив, решив, что всегда может покинуть Филипса под предлогом того, что нужно встретить своего возлюбленного после работы. Ну, или все же пойти и выпить-таки пива. В любом случае, он оставался в выигрыше.

— Я с этим разберусь, — Филипс, взяв счёт, отмахнулся от Леона.

— Спасибо, Филипс, — произнес Леон и немедленно почувствовал себя полным придурком. Напарник уставился на Оркотта и приподнял бровь.

—Можешь звать меня Чак, — сказал он. — Твое имя Леон, так?

— Ага, — пробормотал Оркотт. — Мм… Спасибо, Чак.

Тот усмехнулся.

— Ох, девочка, — произнес он. — А ты ничего — быстро схватываешь.

Уборка заняла гораздо больше времени, чем полчаса до открытия магазина. Ди надел платок и фартук, вооружился тряпкой и пылесосом, и на некоторое время почувствовал себя так, как будто вернулся в зоомагазиник. Но там он никогда не уставал, и его руки никогда не болели от снятия вещей с верхник полок или перемещения тяжелых предметов.
Но сейчас весь товар стал выглядеть гораздо лучше. От его разнообразия и значимости перехватывало дыхание. Ди мог понять, почему Шен бывал нетерпелив к клиентам: они не имели ни малейшего понятия о ценности всей этой красоты, и расставаться с товаром было почти больно.
Но все-таки, ему нужно было что-то есть, поэтому Ди любезно встретил нескольких клиентов которые зашли в первой половине дня. Бизнес был медленным, но, по крайней мере люди, которые заходили в магазин, казалось были богачами из Манхэттэна и постоянными клиентами, которые понимали, что за сокровища были спрятаны Шеном в непривлекательной лавочке Чайнатауна. В этом отношении они не отличались от бывших клиентов Ди. Постоянные покупатели были удивлены, увидев его, но большинство из них быстро привыкли к нему. Шен со своей стороны сделал только одно: когда первый клиент захотел сделать покупку, он спустился вниз и показал Ди как вести учетную книгу и пользоваться кассовым аппаратом. Обе операции Ди счел вполне простыми для себя. Затем Шен быстро ушел наверх, но не раньше, чем Ди заметил, что книга в его руке была не бухгалерской, а хорошей копией "Романа о Трех Королевствах".
В полдень Шен показался снова.
- Вы голодны? - Раздраженно спросил он.
- Мне следует поесть, - признал Ди. Он не подумал о том, чтобы взять обед с собой из дома - небрежность, он знал. По крайней мере, Леон дал ему немного денег.
- Я пожарил рисовые шарики, - пробормотал Шен. - Там достаточно для двоих. Заприте дверь и повесте табличку "закрыто", прежде, чем пойти наверх!
Дверь наверху со стуком захлопнулось.
Заинтригованный таким поворотом событий, Ди послушно закрыл дверь, задаваясь вопросом, какой работодатель будет беспокоится о закрытии на обед, но не о почти незнакомом человеке в магазине с бесценным антиквариатом и кассой, полной наличных денег.
Шен ответил на его молчаливый вопрос несколько минут спустя, когда они сели за маленький столик, на котором в большой миске лежали рисовые шарики.
- Я был другом семьи Шао на протяжении многих лет, - сказал он голосом, который казалось предполагал дальнейшую беседу, но не совсем. Его темные глаза-бусинки смотрели на Ди остро.
Ди проглотил кусочек рисового шарика и вежливо улыбнулся, чтобы показать свою признательность.
- Господин Шао был очень добр ко мне.
- Я знаю, кто вы такой. Я узнал вас, как только увидел, но я хотел убедиться. Я помню вас, хотя, возможно вы не помните меня. Я жил здесь неподалеку так долго, как и Шао. Даже дольше.
Ди ничего не сказал. Ему просто нечего было сказать.
- Вы были дружелюбны со мной, когда я был ребенком. Но мои родители никогда не позволяли мне находиться возле вашего магазина. И через некоторое время я понял, почему мне следовало опасаться.
Он отпил горячий зеленый чай. Ди бросил в свою чашку еще один кубик сахара.
- Во всяком случае, все знали, что Шао был вашим единственным доверенным в городе. Я позвонил ему после того, как нанял вас, и он подтвердил то, что я уже чувствовал сердцем. И рассказал еще кое-что, чего я не знал. Вы стали человеком?
Ди склонил голову в молчаливом признании.
- Из-за мужчины, которого я видел сегодня утром, да?
Ди снова кивнул, чувствуя, что на его лице появилось предупреждающее выражение. Шен, разумеется, был впечатлен Леоном не более, чем Шао и Чжоу, но работодатель он или нет, Ди был не в настроении слышать резкие слова о своем выборе любовника. К счастью, Шен понял намек, и пожал плечами.
- Мы всего лишь люди, ни много, ни мало, - сказал он философски. - Добро пожаловать в нашу компанию, если вы этого хотите, как я полагаю.
Удивленный тем, что Шен говорит от имени всего человечества, Ди только улыбнулся и сказал: "Спасибо".
- Вы будете работать только сорок часов в неделю, хм. Я не могу позволить себе платить сверхурочные.
- Конечно.
В этот момент раздался звон колокольчика, когда входная дверь открылась и закрылась. Ди поднялся на ноги, немного испуганный:
- Извините меня, я был уверен, что запер дверь...
- У него есть ключ, - сказал Шен, флегматично делая еще один глоток чая.
Таинственная личность явила себя несколько мгновений спустя, когда спешно протопав по лестнице, вошел Шао Чун Чжоу. Его лицо было красным и потным, в руках он сжимал какой-то пластмассовый цилиндр.
- Извините за опоздание, - пробормотал он, обращаясь к Шену, но не отрывая взгляда от Ди. - Я знаю, что обещал быть здесь в полдень, но меня задержала одна вещь, извините, вы ведь знаете какого это, спасибо за приглашение.
Ди надеялся, что ужас не отразился на его лице, и удостоверился, что улыбается. С какой стати этот оказался здесь сейчас? Мгновенное увлечение Чжоу было абсолютно очевидно с самого начала, но Ди надеялся не встречаться с ним подольше. Какое общее дело могло быть у него с Шеном... Хуже, почему эти двое были так близки, что у Чжоу был ключ от магазина? Ди испытал внезапную слабость.
- У тебя всегда голова в облаках, - Шен шумно втянул носом воздух. - Садись, Чжоу, вот рисовые шарики. Я сделал много, хватит на всех. Что это у тебя там? - Он указал на цилиндр.
Чжоу не нуждался в дальнейшем понукании и протянул цилиндр вперед, но не Шену, а Ди.
- Приятно снова видеть вас, граф, - пробормотал он, не отрывая взгляда от лица Ди.
- Я тоже рад видеть вас, мастер Чжоу, - сказал Ди, продолжая улыбаться, - Но вам следует использовать мое имя, не так ли? В конце концов, вы дали его мне.
Возможно, с другим именем, его "свидетельство о рождении" будет смотреться не так уж плохо.
- Как забавно что вы заметили это, - сказал Чжоу с нетерпением, выдвигая стул. - Пожалуйста, откройте цилиндр. Это подарок. Для вас. - Добавил он, как если бы это было не ясно. - Господин Шен сказал мне, что ты здесь работаете.
Ди одарил его застывшей холодной улыбкой, затем Шена, который хорошо понял его, судя по слабому подергиванию губ.
- Вы безусловно большой друг семьи Шао, - сказал он.
- Я знаю Чжоу с детства, - сказал Шен, - Мы разделяем любовь к хорошей литературе.
- Господин Шен всегда поощрял мою любовь к учебе, - сказал Чжоу. - Он мой наставник, и это благодаря ему я получил мою степень... Благодаря ему я побывал в Китае и видел ваш портрет, я должен ему больше, чем когда-либо смогу отплатить. - Он еще ни разу не взглянул на своего почтенного благодетеля.
Ди помнил, как Шен сказал туристам в пятницу, что его магазин никогда не грабили. Это было неудивительно, если он друг Шао.
- Я уверен, что ваши исследования делают ему честь, - сказал он Чжоу, срывая черную резиновую крышечку с цилиндра. Внутри был свернут тонкий лист бумаги. Он вынул его осторожно, стараясь не морщиться, зная, что это: как Чжоу и обещал, это были иероглифы его имени, тщательно нарисованные на лучшей рисовой бумаге. Божественная часть Ди была польщена. Более практичная часть - человеческая? - интересовалась, что он должен был делать с этой проклятой вещью на Земле. Вставить в рамку и повесить на стену рядом с рисунком Криса, чтобы целыми днями смотреть на свое вымышленное имя?
- Какая прелесть! - Воскликнул он, надеясь, что его голос звучит с соответствующим впечатлением.
- Вам нравится? - Спросил Чжоу с тревогой. - Каллиграфия является чем-то вроде моего хобби, господин Шен помогал мне практиковаться. Мы переписывали целые страницы из древнейших книг в его коллекции.
Ди практически услышал эхом голос Леона у себя в голове: "Ничего себе, я уверен, ты действительно знаешь, как развлечься на выходных".
- Вы человек с большим количеством навыков, как я посмотрю, - сказал он и тщательно свернул бумагу, убирая обратно в цилиндр. - Спасибо. Как вдумчиво.
- Всегда пожалуйста, - сказал Чжоу и просиял.
- Попей чаю, Чжоу, - многозначительно сказал Шен, предлагая Чжоу чашку. Чжоу внезапно осознал свои плохие манеры и состроил извиняющуюся гримасу.
- Простите. Здравствуйте, господин Шен. Как ваши дела?
- Все хорошо. Ты давно не заходил. Возможно, теперь мы будем видеть тебя чаще.
- О, я уверен, - рассеянно сказал Чжоу, снова глядя на Ди. Ди еще раз откусил от рисового шарика.
- Как твоя диссертация?
Этот вопрос, наконец, отвлек внимание Чжоу. Он с блестящими глазами повернулся к Шену. - Она готова. Я защищаю ее на следующей неделе, а затем комитет подпишет ее.
- Если ты защитишь ее.
- Не пугайте меня! Я сдам. Им нравится моя работа. И только стул действительно хорошо знает мой предмет. - Он снова посмотрел на Ди. - Я уже получил несколько предложений опубликовать мою работу в прессе.
- Как хорошо, - пробормотал Ди.
- Речь идет фольклоре южной части Китая, а так же присутствуют размышления об эволюции кантонского языка. Я говорю и на мандарине, конечно же.
- Замечательно, - сказал Ди, который говорил более чем на двадцати языках и мог бы выучить больше.
- Я знаю еще несколько диалектов, - сказал Чжоу отчаянно. - В том числе, гм, уйгурский.
- Очень впечатляет, - Ди бросил взгляд на Шена, который был полон отчаяния. - господин Шен, вам не кажется, что я очень ленивый работник? Мне следует пойти открыть магазин.
- Вряд ли вы что-то поели, - сказал Шен, - клиенты не станут более глупыми, если вы задержитесь еще на пять минут. И, как вы сказали, у нас с Чжоу общий интерес - китайские мифы, будьте добры, побалуйте нас разговором.
- В любое время, - ответил Ди.
- На самом деле, я хотел бы спросить у вас кое-что, - очень серьезно проговорил Чжоу, - У меня есть идея для моей следующей книги. Эта книга будет другого рода, надеюсь, вы поможете мне. Конечно, вы получите свою долю, как соавтор.
- Я польщен, - Ди был абсолютно потрясен идеей. - Буду рад помочь всем, чем смогу, по любому вопросу. Но мне не нужна слава.
Проводить с Чжоу часы за написанием книги - он едва ли мог себе представить, как объяснить это Леону. Оставалось надеяться, что увлечение мальчика скоро умрет, и эта идея вместе с ним. Но воспоминание о Леоне подкинуло ему идею. Стоило попробовать.
- Господину Оркотту было очень приятно познакомиться с вами и вашим дедом в пятницу.
При упоминании "господина Оркотта", Чжоу моргнул, а затем на его лице промелькнул ужас. Он покраснел и снял очки, протирая их полами рубашки.
- Ах, неужели? - Спросил он вполголоса.
- Действительно, - сказал Ди, - Мы оба очень благодарны за щедрость вашего дедушки. Мы думаем, что он будет очень рад нашей новой договоренности. Мы не можем достаточно отблагодарить вас. - Святые небеса, если мальчик действительно был так смущен, как выглядел, то он, кажется, понял намек. Еще больше "мы", и Ди заговорит по-французски.
- Не нужно, - несчастно сказал Чжоу, - помочь вам было для нас удовольствием.
- Господин Оркотт сильно интересуется китайской историей и культурой? - Спросил Шен.
- Нет, - признал Ди.
- Тогда вы найдете в Чжоу отдушину, я уверен. Мы не обязаны открывать магазин, Чжоу, почему бы тебе не рассказать об особенностях твоей диссертации?
Чжоу поднял голову, перестав разглядывать свои руки, и его глаза снова заблестели.
- О, я буду рад, - сказал он.
- Мило. - Ди не позволил своим плечам поникнуть только усилием воли. Похоже, это должен был быть очень длинный день...
~*~
В десять минут шестого, по милости Божией, Леон стоял перед дверью в магазин антиквариата. Он еще никогда в жизни не был так счастлив покинуть работу на время, и он очень хотел пива. Что за день! Ди никогда не поверит.
Леон вошел внутрь. Клиентов не было, но магазин еще не закрылся. К своему облегчению, Леон не заметил в помещении старика, который накричал на него утром, но он заметил Ди, который, кажется, убирался за прилавком. Услышав звон колокольчика Ди поднял взгляд, и их глаза встретились.
Магазин тонул в полумраке, полный китайской загадочности, воздух был пропитан ароматными благовониями, и здесь было странно тихо по сравнению с внешним миром. Невероятно красивый человек наблюдал за ним из-за завесы темных волос.
Леон откашлялся и побрел к прилавку, засунув руки в карманы.
- Я пришел, чтобы расследовать убийство, как-то связанное с этим магазином антиквариата. - Сказал он, - Не пытайся провести меня, приятель. Я знаю, здесь происходит нечто подозрительное.
Ди схватился за сердце своей бледной рукой.
- Что вы, господин детектив, я никогда... - ответил он, - Мы продаем здесь только красивые вещи, ничего опасного.
- Поверю, когда сам увижу, - сказал Леон, уже стоя перед прилавком. Мгновение они смотрели друг на друга, а затем Леон протянул руку, притянул Ди ближе за материал рубашки и поцеловал его так, как будто никогда не хотел останавливаться.
~*~
- Так твой партнер - гей? - Спросил Ди ночью, будучи в постели.
- Похоже, что так, - сказал Леон, поглаживая ладонью бледную спину Ди.
Кажется, у него появился пунктик, с той первой ночи, когда он раздел Ди. Он полюбил скользить ладонью вдоль позвоночника, по прохладному совершенству лопаток, ему нравилось что он может заставить Ди дойти до грани, просто пощекотав или лизнув нужное место. Ди был сложным человеком вне постели, но довольно прост в ней. Он мог знать такие приемы, которым позавидовала бы любая девушка по вызову, мог любить смущать Леона и испытывать эти трюки на его дрожащем теле, но для самого себя, ему, казалось, было нужно не так уж много. Ди любил когда его обнимали, целовали, ласкали, любил теплые крепкие прикосновения к своему члену, и этого было достаточно чтобы он кончил, по крайней мере, пока.
- Что ж, это... - Леон чувствовал, что Ди выбирает прилагательное, -...Интересно.
- Я думаю, он в общем-то нормальный парень, - сказал Леон, - Хотя он думает, что я тоже гей.
- Боже мой.
- Но это не так!
- Конечно, нет. - Сказал Ди успокаивающе.
- Я хочу сказать, что даже не знаю ни одной песни ABBA или любое подобное дерьмо, за исключением одной, о королеве танцев, она звучала на выпускном вечере..!
- Ты образец американской мужественности, Леон, - сказал Ди и вежливо прикрыл рот ладонью, зевая. - Не беспокойся об этом.
- Ну... ладно, - Леон все еще не выглядел убежденным.
- Я должен доказать это тебе? - Спросил Ди, нежно прикоснулся губами к его подбородку, и добавил, - По крайней мере, он тобой не интересуется и не рассказывает тебе все, что только может о своей диссертации.
- Я действительно могу выбить все дерьмо из этого ребенка, если ты хочешь, чтобы я это сделал. - Сказал Леон.
- Я знаю, что вы могли бы, детектив, но я не хотел бы, чтобы нас выселили из квартиры в течение недели. Ситуация со временем разрешится сама собой, безо всякой помощи.
Ди еще раз зевнул.
- По крайней мере, у Криса был гораздо лучший день, чем у нас.
Это было правдой. Они позвонили ему после обеда, и рассказали друг другу о "первом дне": первый день на работе, первый день в школе. Крис был рад увидеть своих старых друзей, и к ним в класс пришла миленькая новая девочка. И учительница была очень красивая тоже.
- Мы должны будем запирать ребенка в другой комнате, когда он достигнет полового созревания, - сказал Леон после того, как они повесили трубку.
- Мы научим его быть джентльменом, - ответил Ди, а затем посмотрел на Леона, нахмурившись. - Ну, я, во всяком случае.
Леон решил доказать ему, что быть джентльменом - это не всегда весело. И вот, сейчас они здесь. Он ухмыльнулся и взъерошил волосы Ди, его ухмылка стала еще шире, когда Ди нахмурился и сонно отпихнул его.
- Знаешь, что реально самое веселое? - Прошептал Леон, и протянул руку, чтобы выключить лампу.
- Что? - Пробормотал Ди, расслабляясь и погружаясь в сон.
- Мы снова сделаем это завтра.

Дата добавления: 2015-11-04