И. Е. Быховский, доктор юридических наук; А. А. Xмыpoв, доктор юридических наук 14 страница

I ^

характер «психологической ловушки».. Подобное поведение следователя находится на грани провокации^ если вообще не превращается в таковую. К тому же этот метод даже при о*1ень точном соблюдении всех нравственных принципов, что весьма затруднительно ввиду самой его структуры, скорее будет отно­ситься не к следственным, а к оперативно-розыскным. "Поэто-му данный метод, как и другие «психологические ловушки» > следует признать недопустимым с моральной точки зрения»⁵².

В подтверждение своей позиции они ссылаются на мнение А. Н Васильева, считавшего, что «психологические ловушки» стоят за пределами допустимого прежде всего вследствие их сомнительности и неизбежности нарушения контакта между следователем и допрашиваемым, который почувствует себя об­манутым и перестанет верить следователю⁵³ Но А Н Василь­ев в этой работе пишет вовсе не о том, о чем ведет речь А. Р Ратинов, а о некоторых приемах допроса, применение ко­торых он не отрицает совсем, а считает на грани допустимого Точно так же он относился и к «следственным хитростям», от­рицая те из них, которые, имея характер «ловушки», не приво­дят к доказательственным результатам

На наш взгляд, рассматриваемый вариант цели тактиче­ской комбинации вполне допустим. Относительно того, что он «находится на грани провокации, если вообще не превращает­ся в таковую», можно сказать о неправильном применении практически любого приема психического воздействия Даже простое убеждение допрашиваемого дать правдивые показания можно при известной доле скептицизма расценить как прово­цирование признания Но криминалистическая тактика не рас­считана на «эксцесс исполнителя» и не может во всех случаях предусматривать популярную в технике «защиту от дурака» в виде, например, системы предохранителей, не позволяющей ^чдо невежеству или небрежности нажать спусковое устройство.

В данном случае термин «формирование» также не вызы­вает у нас возражений, поскольку действия следователя напра­влены именно на это, активно способствуют возникновению нужных для следствия целей у противодействующего лица

Г. Ф Горский и Д П Котов правы лишь в том, что достиже­ние рассматриваемой цели возможно скорее путем проведения не тактической, а оперативно-тактической (в нашей термино­логии) комбинации. Но в их контексте получается, что послед­няя недопустима с моральной точки зрения, что никак нельзя признать правильным.

3 Формирование желательного следователю метода 'реше­ния задачи и образа действий подследственного. ^/

Комментарий Г Ф Горского и Д П. Котова' «Прием при правильном его применении, так, чтобы он не превратился в провокацию, может быть признан допустимым»⁵

С гот вариант цели типичен для рефлексивного управления.

1,

Как и в предыдущем случае, мы не видим необходимости в оговорке относительно провокации.

4 Формирование у подозреваемого или обвиняемого оши­бочного представления о цел#х отдельных действий следова­теля. ' 1

Комментарий Г. Ф. Горского и Д П. Котова" «В целом ме­тод допустим. Однако его нельзя- применить при первых до­просах лиц в качестве подозреваемого или обвиняемого, так как им должно быть известно, в чем они подозреваются или обвиняются (ст ст 123, 148—150 УПК), т. е укрыть цель дан­ных следственных действий недопустимо»⁵⁵ '

И в данном случае правильнее говорить не о формирова­нии, а о создании условий для возникновения у подследствен­ного ошибочного представления о целях следователя. Можно полностью согласиться с А М. Лариным, когда он указывает, что «в этих условиях искусство следователя состоит в том, чтобы продуманно, точно решить, какая информация, в каком объеме и в какой момент может стать известна предполагаемо­му преступнику и связанным с ним лицам, с таким расчетом, чтобы это не только не повредило, но и помогло достижению истины. То, что.. заинтересованные лица субъективно ошиба­ются, не может быть поставлено в упрек следователю над об­ман, поскольку исходящая От него информация была правди­ва»⁵⁶. Сообщаемая подследственному информация оценивает--ся им свободно, в соответствии с представлениями о своих ин­тересах и интересах следствия, его выбор ничем не стеснен и осуществляется без всякого принуждения со стороны следова­теля

С мнением Г. Ф Горского и Д П Котова о том, что данный метод не допустим при первых допросах подозреваемого и об­виняемого, мы сбгласиться не можем Сообщение указанным лицам, в чем они подозреваются или обвиняются, вовсе не оз­начает раскрытия всех целей их допроса Следователь может быть, например, заинтересован в том, чтобы у допрашиваемого возникло представление, что следствие не интересуется его соучастниками или источниками информации» необходимо^ для совершения преступления, и т п Скрывая эту цель, следо-ватель делает упор при допросе на выяснение\действий только самого подозреваемого или обвиняемого и, как правильно от­мечает А. Р. Ратинов, не вызывая негативной реакции, дости­гает одновременно без'помех и подлинной цели.

Фактически вариантом рассмотренной цели является и сле­дующая из называемых А. Р. Ратиновым: создание затрудне­ний дЛя правильной оценки заинтересованными лицами под-^инных целей следователя. Все изложенное выше относится и к этому варианту,

5. Формирование у заинтересованных лиц ошибочного представления об осведомленности следователя относительно

¹ Х$7

подлинйых целей, которые они преследуют, или о неосведом­ленности следователя бтносительно ложности выдвинутых объяснений и представленных доказательств.

Г. Ф. Герский и Д. П. Котов возражений против этих вари­антов цели не имеют и считают их допустимыми, правда, с той же оговоркой ^относительно возможной провокации. Мы же по­лагаем, что и здесь следует вести речь не о формировании ошибочных представлений, а о создании условий для их воз­никновения. ^}

6. Формирование у подследственного намерения воспользо­ваться негодными средствами противодействия расследова­нию Думается, что здесь правильнее говорить либо о непроти­водействии такому намерейию подследственного, либо даже о создании условий для реализации этого намерения. *

Как видно из изложенного, перечисленные варианты целей тактической комбинации предполагают определенное маневри­рование следователем имеющейся у него информацией о след­ственной ситуации А М Ларин именно так определяет сущ­ность «следственной хитрости», благодаря которой «возмож­ные попытки преступника и связанных с ним лиц применить в своих целях информацию о материалах и планах расследова­ния не достигают цели, а, напротив, служат на пользу раскры­тию преступления»⁵⁷.

Представляется, что все варианты целей тактической ком­бинации, осуществляемой в условиях конфликтной ситуации с применением рефлексивного управления, основываются на ис­пользовании следователем:

а) фактора внезапности;

б) неосведомленности противодействующих лиц об имею­щихся доказательствах, результатах следственных действий, намерениях следователя,

в) предоставленной противодействующим лицам возможно­сти выбора решения при дефиците информации;

г) инерционности мышления, стандартности решения про­тиводействующим лицом возникшей перед ним задачи.

В последнее время в процессуальной и криминалистической литературе появились высказывания, ставящие под сомнение использование фактора внезапности в интересах следствия.

Критикуя внезапную постановку неожиданного для допра­шиваемого вопроса, М. С. Строгович писал по поводу этого и некоторых других приемов допроса: «С точки же зрения мо­ральной (этической) приемы допроса, основанные на предвзя­том отношении к допрашиваемому и на отсутствии элементар­ного уважения к человеку, виновность которого еще не устано-влена, не признана, — заслуживают самого решительного осуждения, а никак не одобрения и рекламирования»⁵⁸. «Не «психологические хитрости», не «ловушки» и «захват врас­плох»., должен брать на вооружение следователь», — подд'ер-

живает М. С. Строговича И Ф. Пантелеев⁵⁹. «§ти приемы (до­проса. — Р. В.) должны отличаться тем, — пишет Р, Д. Раху* нов, — чтобы они не могли вьшвать со стороны допрашиваемо­го непродуманных ответов»⁶⁰, т. е. по существу также высту­пает против внезапной постановки вопросов, рассчитанных именно на правдивый, а не на «продуманный» ответ.

Но использование фактора внезапности вовсе не ограничи­вается допросом. Более того, эта форма его использования яв­ляется и не единственной, и не основной.

Прежде всего заметим, что внезапность в расследовании следует понимать как неожиданное для противодействующих лиц проведение следователем тех или иных следственных дей­ствий. Такая неожиданность в принципе выступает условием результативности многих следственных действий. ЕДва ли можно представить себе успешное осуществление задержаний с поличным, личного или иного обыска, если для лиц, против которых направлены эти действия, они не будут неожиданны­ми, (если не вообще, то во всяком случае в избранный следова­телем момент).

Внезапность при производстве расследования имеет значе-ние своевременности осуществления необходимых следствен­ных действий. Прав И. Е. Быховский, когда пишет, что «сво­евременно произведенный допрос предотвращает возможность сговора между обвиняемыми. Неожиданное проведение обыска пресекает действия, направленные на уничтожение доказа­тельств, сокрытие имущества. Вовремя произведенная выемк!а гарантирует сохранность документов. Внезапность при произ­водстве расследования достигается отнюдь не скороспелыми решениями, непродуманными действиями. Напротив, необхо­дим хладнокровный учет всех плюсов и минусов определенно­го момента производства следственных действий»⁶¹. След­ственная практика свидетельствует, что иногда следует посту­пать таким образом, чтобы исключить неожиданность проведе­ния следственного действия для того или иного лица. И в этом как раз и может заключаться замысел тактической комбина­ции. Такое промедление может быть умышленно допущено да­же в отношении, например, обыска, е тем чтобы подозревае­мый перепрятал искомое имущество из своей квартиры, обы­ска в которой он ожидает, к своему соучастнику, где оно и бу­дет затем обнаружено как поличное.

Использование фактора внезапности может служить сред­ством сохранения следственной тайны или предупреждения отрицательных последствий ее разглашения. Так, внезапный допрос подозреваемого до того, как ему станет известно об от­рицательных результатах обыска у его соучастника, позволит предупредить укрепление его негативной позиции этим обстоя­тельством. <•-

В начале настоящего параграфа мы указывали, что допу-

стимость тактической комбинации определяется, помимо дру­гих условий, допустимостью.составляющих ее содержание следственных действий, а также правомерностью и этичностью сочетания всех ее элементов.

Правомерность следственного действия означает наличие его правовой регламентации в законе. С правовой точки зрения резульуать! действий, не предусмотренных законом, ничтож­ны: фактические данные, установленные подобным путей, не могут быть доказательством. ^!

При проведении оперативнот-тактичеСкой комбинаций реше­ние о, ее допустимости требует оценки правомерности не тшш-ко следственных действий, но и входящих в ее содержание оперативно-розыскных мероприятий. Правомерность послед­них означает их соответствие духу закона и требованиям под­законных актов. Подобно тому как закон дает исчерпывающий перечень допустимых следственных действий, подзаконное акты перечисляют допустимые оперативно-розыСкйые мерЧ>-приятия и условия их осуществления. Отсутствие тз законе их регламентации вовсе не означает произвола в их выборе и по­рядке осуществления. «Вся работа оперативных аппаратов должна быть основана на строжайшем соблюдении социали­стической законности. Это один из основополагающих прййци-пов оперативно-розыскной деятельности. Любые нарушения законности, откуда бы они ни исходили, наносят ущерб инте­ресам народа, но они вдвойне опасны, если возникают в тех ор-ганазс, на которых лежит прямая обязанность вести борьбу за соблюдение советских законов»⁶².

Законность следртвенного действия и оперативно-розыскно­го мероприятия, образующих оперативно-тактическую комби­нацию, зависит и от основания для их проведения.

Таким основанием для проведения следственных действий является акт возбуждения уголовного дела. Как исключение, до возбуждения уголовного дела может проводиться лишь ос­мотр места происшествия. Таким образом,-тактическая комби­нация возможна лишь по возбужденному уголовному делу и только в редких случаях начинается до возбуждения уголовно­го дела, если ее элементом становится осмотр места происше­ствия, по результатам которого дело возбуждается. Это бывает в тех случаях, когда Осмотр места Происшествия Служит сред­ством реализации оперативных данных, да ц то при исюночи^ тельных обстоятельствах, поскольку обычно и в этих случаях ничто в принципе не препятствует возбуждению дела до ос-мОтра.

.Основанием для проведения оперативно-розыскны* меро­приятий до возбуждений уголовного дела может служить не­посредственное усмотрение органа дознаний (органа внучгрен;-нйзс дел), а после возбуждения уголовного дела и принятия' его к производству следователем -^ предложение послёдйего.-

ш -.. \,:...••. • • ••'.-.._:,, •

• • '"• - •-••'. • ••••.'• -. • V ' - --/. ' '• -.'

Поэтому оперативно-тактическая комбинация, как форма взай-модействия следователя и оперативного работника, может шь чинаться до возбуждения уголовного дела, азавершаться в стадии предварительного расследования либо полностью осу­ществляться в процессе следствия по делу. При этом та часть оперативно-такти*3!ес^ой комбинации, которая осуществляется до возбуждения уголовного дела и выражается в проведении определенных оперативно-розыскных мероприятий, выполня­ется оперативным работником без участия следователя/ Цо по их общему замыслу..-,,''

Мы не видим ничего противоправного в таком сотрудниче-стве следователя и оперативного работника, ибо совместная разработка ими плана предстоящей оперативно-тактической комбинации (а только в этом и заключаются в данном случае действия следователя до возбуждения уголовного дела) никак не противоречит процессуальному положению следователя и не означает смешения его функций с функциями органа дозна­ния. Изложенное можно проиллюстрировать на примере ти­пичной оперативно-тактической комбинации по захвату взя­точников с поличным.

Следователь получает сообщение о том, что у заявителя оп­ределенным лицом вымогается взятка. По словам заявителя, деньги должны быть переданы им вымогателю в условленном месте условленным способом.

Полученные следователем данные еще не дают ему основа­ния для возбуждения уголовного дела и требуют проверки. Средством такой проверки и одновременно получения основа­ний для возбуждения уголовного дела является следующая оперативно-тактическая комбинация.

Оперативным работником подготавливается необходимая сумма денег; все или часть купюр помечаются специальными метками или фиксируются их номера. Эти купюры передаются заявителю. За действиями заявителя и вымогателя взятки устанавливается наблюдение, с помощью которого фиксирует­ся момент передачи денег, после чего осуществляется задержа­ние взяткополучателя с поличным-, его личный обыск и изъ­ятие предмета взятки, осмотр предмета взятки для установле-ния на нем заранее образованных или зафиксированных приз­наков. Все оперативные мероприятия и следственные дей­ствия, объединенные единой целью — изобличением взяточнй^ ка, составляют систему, подчиненную единому замыслу, т. е. отвечающую признакам оперативно-тактической комбинации. Однако часть элементов этой комбинации осуществляется до, а другая часть — после возбуждения уголовного дела.

Для сложных тактических комбинаций, Выполняемых дву­мя и более следователями, и для оперативно-тактических ком­бинаций чрезвычайно важно точное и качественное выполйе*

ние каждым участником комбинации своих обязанностей.

• '. ' • 'I. \ • \^: "

6 Зак. 348 лол

— ' •: ' '. - •.-•••' •.'•.-..•..•,-•-' ' 1Ь1

Правомерность и этичность сочетания элементов татегче-¹

ской комбинации в значительной степени определяются *@м, в

качестве какого метода борьбы предполагают ее использовать

⁴ или какую роль в ней и в каком сочетании будут играть эти

методы.

Мы употребляем | термин «методы борьбы», как и другие термины теории игр и праксеологии, применительно к процес­су расследования, разумеется, в условном их значении и счи­таем необходимым еще раз подчеркнут^ это, эйэтя и допускаем, что, несмотря на эту оговорку, которая йе спасла от критики и других криминалистов, можем вызвать неудовольствие воз­можных оппонентов

Избираемые следователем методы борьбы зависят, есте­ственно, от тактики противодействующих: лиц, составляющей один >из компонентов следственной ситуации Характеризуясь в целом как противодействие следствию, тактика нвдобросове-стнь!х участников следственных действий может выражаться в пассивном и активном сопротивлении усилиям следователя установить истину по делу.

Формами пассивного противодействия являются⁴

отказ от дачи показаний;

,, нем,отивируемое («голое») отрицание фактов «Помимо Вы­жидательной позиции, стремления выиграть время, оно иногда имеет своей причиной «бегство» (обвиняемого, подозреваемого) от действительности с целью облегчения неприятных пережи­ваний»⁶³; /

^умолчание о фактах;

неявка по вызову следственных и судебных органов;

несообщение запрашиваемых сведений и невыдача требуе­мых объектов (предметов, документов),

неоказание помощи;

невыполнение требуемых действий и отказ от участия в следственных действиях.

Активное противодействие следствию проявляется в сле­дующих формах:

умышленная дезинформация следователя — дача ложных показаний⁶⁴, обман, создание лжедоказательств путем инсце­нировок, фальсификации предметов и документов и т. п.;

сокрытие и уничтожение нужных предметов;

подстрекательство к даче ложных показаний и неповинове­нию следователю;

прямое сопротивление следователю⁶⁵;

уничтожение доказательств при ознакомлении с материала­ми следствия

Наиболее распространены такие формы противодействия, как ложь и обман, которые, по терминологии Б А Лефевра и Г. Л. Смоляна⁶⁶, есть «обманные движения», служащие сред­ствами рефлексивного управления со стороны противодей-

ствующих следствию лиц. Методы же борьбы с противодей­ствием выступают как средства рефлексивного управления со стороны, следователя.

На базе праксеологии и теории игр в криминалистике и су­дебной психологии⁶⁷ сформулированы следующие методы борьбы:

концентрация доказательств или направленных действий в решающем столкновении с учетом наиболее уязвимых мест противодействующей стороны; х

раздробление сил и средств противодействующей стороны,

создание условий, неблагоприятных для достижения целей противной стороны и способствующих реализации планов еле-дователя,

использование сил и средств противодействующей стороны в своих целях;

использование фактора внезапности;

создание «резервов» сил и средств

предвосхищение событий,

уклонение от столкновения в невыгодных условиях при не­благоприятном соотношении сил и средств, или метод задерж­ки, или тактика выжидания;

побуждение противной стороны к действиям в неблагопри­ятных для него условиях,

угроза нежелательными для противной стороны дей­ствиями,

сокрытие своей информации и дезинформация,

применение новых приемов и средств, неизвестных проти­водействующей стороне,

синхронизация действий;

воздействие на нравственную и эмоциональную сферу про-тиводействующей стороны, вызывающее невыгодный для нее эффект;

косвенное внушение

У криминалистов, процессуалистов и судебных психологов нет единого мнения по поводу правомерности и допустимости всех указанных методов. В ряде случаев, повторяем, отрица­тельную роль играет термин, которым обозначается метод, не­смотря ни на какие оговорки об его условном Значении Имен­но таковы, например, многие критические замечания И. Ф Пантелеева в адрес авторов, употребляющих эту терми­нологию Говоря о ^несвойственных советскому уголовному процессу методах и не обращая внимания на условное значе­ние критикуемых терминов, он делает акцент именно на их звучании, могущем вызвать негативную реакцию у неосведом­ленного об их подлинном смысле читателя

Сказанное вовсе не свидетельствует о нашей безоговороч- „ ной поддержке всех названных методов преодоления противо-действия в процессе расследования. Они, бесспорно, нуждают-

⁶* 163

I

си в серьезном правовом и этическом научном анализе, а те лз них, которые выдержан эту проверку, — в целенаправленной апробации практикой. Попытку такого анализа предприняли Г. Ф. Горский и Д* Л. Котов, предпослав ей слова одного из ос-новоположников праксеологии —г Т. Котарбиньского: «Техника борьбы, как и любая техника, может применяться с пользой для людей либо использоваться им во зшо». Они обоснованно считают, что угроза противодействующей стороне нежелатель­ными для нее действиями безнравственна, если предупрежде­ние о применении мер процессуального принуждения делается обвиняемому или подозреваемому в связи с тем, что он не дает правдивых показаний. I

" такое предупреждение справедливо расценивается ими как психическое насилие. (Со своей стороны заметим, что напоми­нание в аналогичной ситуации свидетелю об уголовной ответ­ственности за дачу ложных показаний представляется вполне нравственным.) Они подчеркивают сугубо условное/значение термина «дезинформация», поскольку «дезинформация» не может в тактике основываться на лжи и обмане, вероломстве и злоупотреблении доверием. Воздействие на нравственную и эмоциональную сферу не должно превращаться в использова­ние суеверий, невежества или в игру на низменных чувствах Сомнительна и этическая допустимость «разжигания конфлик­та»⁶⁸. Здесь, действительно, правильнее было бы говорить об использовании противоречий, конфликтных интересов соуча­стников, причем с условием, чтобы такое использование не по­влекло оговора или других затрудняющих установление, исти­ны последствий.

Мы полагаем, что подобные оговорки и предупреждения могут быть сделаны относительно каждого из названных мето­дов, поскольку при их применении необходимо избежать недо-пустимых деформаций. Сочетание методов тактического воз­действия также должно быть правомерным и нравственным, причем это, с нашей точки зрения, — вопрос факта, конкрет­ной следственной ситуации. Как в сложных, так и в простых тактических комбинациях могут быть использованы и отдель­ные методы преодоления противодействия следствию и их си­стема. Это видно на примере тактики допроса, что было пред­метом нашего детального анализа⁶⁹

ПРОБЛЕМЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕС­КОЙ МЕТОДИКИ

• Формирование частных ' криминалистических методик как комплексов криминалистических рекомендаций

• Источники криминалистических методических рекомендаций

• Сокрытие преступления как форма протиродействия расследованию

• Раскрытие, и расследование преступления как цели применения

честной

криминалистической

методики

8.

ФОРМИРОВАНИЕ ЧАСТНЫХ

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИК

КАК КОМПЛЕКСОВ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ

РЕКОМЕНДАЦИЙ

ЧАСТНЫЕ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЕ МЕТОДИКИ КАК КОМПЛЕКСЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ РЕКОМЕНДАЦИЙ

Конечным «продуктом» криминалистической науки, поступающим на вооружение следственной практики, являются частные криминалистические методики, в содержании которых на основе положе­ний и выводов общей и частных криминалистиче­ских теорий комплексируются криминалистические рекомендации ло осуществлению судебного исследо­вания и предотвращения преступлений

Совокупность частных методик образует крими­налистическую методику как раздел науки крими­налистики, в который, помимо них, входит и неко­торая система научных положений как основание построения и адаптации этих методик Криминали­стическая методика, как и криминалистические тех­ника и тактика, представляет собой результат отра­жения криминалистикой своего предмета, о чем подробно говорилось в первом томе настоящей ра­боты, В своем «овеществленном» выражении этот результат выступает в методике в виде систем кри­миналистических рекомендаций различной степени общности, относящихся к организации и ведению расследования, оптимальному для типовых условий применению средств и приемов криминалистиче­ских техники и тактики, управления и научной ор­ганизации труда и данных других областей знания.

Представление о структуре и содержании част­ных криминалистических методик зависит, есте­ственно, от общего представления о криминалисти­ческой методике как разделе криминалистической науки Напомним, что мы понимаем под кримина­листической методикой систему научных положе-ний и разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и осуществлению расследования и предотвращения отдельных видов преступлений¹ В литературе есть и ряд других определений кри­миналистической методики, часть из которых была нами уже проанализирована² В последнее

время интерес к криминалистической методике, которая долгое время в теоретическом отношений оставалась, пожалуй, найме-нее разработанным разделом криминалистики, существенно возрос. Этому способствовало проведение Двух общесоюзных криминалистических конференций (Минск, 1973 г и Одесса» 1^76 г.), где вопросы криминалистической методики подвер­глись многостороннему обсуждению, а также накопление значи­тельного массива диссертационных работ, посвященных от­дельным частным методикам, и появление нескольких про-блемных статей дискуссионного характера.

Считая нецелесообразным рассмотрение всех определений криминалистической методики, появившихся в последнее вре­мя, поскольку многие из них отличаются друг от друга ^исто ре-дакционно, остановимся лишь на некоторый, представляющих,, сГ нашей точки зрения, интерес либо новыми элементами своего содержания, либо новым аспектом рассмотрения. Приведем их текстуально с тем, чтобы облегчить последующие сравнение и анализ. Итак, определения'—

А. Я. Васильева: «Криминалистическая методика расследо­вания — это разработанная на основе изучения следственной практики, способов преступлений и механизма образования их следов система рекомендаций о криминалистической клас^ифи-кации преступлений, организации начального и последур!цих периодов расследования, а также об особенностях применения тактических приемов и научно-технических средств в целях эф­фективного расследования»³;

Н. А. Селиванова: «Методика расследования — это обусло-вленная предметом доказывания система взаимосвязанных и взаимообусловленных следственных действий, осуществляе­мых в наилучшей последовательности, для установления всех необходимых обстоятельств дела и доказывания, на основе пла­нирования и следственных версий, с учетом типичных способов совершения преступлений данного вида и характерных для их расследования особенностей применения тактических приемов и научно-технических средств»⁴,

В. Г Ганасевича: «Это\— система совокупности рекомендуе-мых в целях раскрытия и предупреждения преступлений мето­дов, приемов по последовательному исследованию обстоя­тельства совершения преступлений и изобличению лиц, их со-вершивших, опирающаяся на разраббтанные криминалистикой общетеоретические положения, научно-технические средства и криминалистическую тактику»\

Н. Л. Гранат. «Под методикой расследования преступлений можно понимать наиболее целесообразно организованную си­стему тактических, технических, оперативно-розыскных и орга*-низационных приемов и средств, рекомендуемых криминали­стикой д^гя раскрытия, расследования и предупреждения пре­ступлений»,

Ш

\

Я. А. Воэгрина: «Метбдйка расследования отдельных вйдо'в преступлений или криминалистическая ^методика, являясь са-мостоят;ельным разделом науки, изучает закономерности орга­низации и осуществления раскрытия, расследования и предот­вращения отдельных видов преступлений в целях выработки, в строгом соответствии с требованиями социалистической закон­ности научно обоснованных рекомендаций по наиболее эффе1с-v тивному проведению следствия»⁷;

И. Ф, Крылова: «Методика расследования отдельных видов преступлений — это совокупность (система) научных положе­ний, технических средств, тактических приемов и методических рекомендаций (правил), применяемых при расследовании, рас­крытии и предупреждении отдельных видов преступлений с учетом.особенностей каждого из них и строгого соблюдения тре­бований социалистической законности»,

В. А, Образцова: «Методика расследования как раздел нау­ки криминалистики изучает закономерные особенности возни­кновения информации о событии определенных категорий (ви­дов, групп) преступлений и совершающих их лицах и разраба­тывает основанные на познании указанных закономерностей общие положения и частные методики выявления и раскрытия преступлений» ⁹;

Я. П. Яблокова: «Методику расследования отдельных видов преступлений можно определить как научно разработанную си­стему оптимальных приемов ведения следствия и профилакти­ческой работы в условиях расследования различных видов¹ пре­ступлений, основанную на познанных закономерностях форми­рования" и проявления их криминалистических черт и типич­ных ситуаций расследования, а также на данный криминали­стической техники и тактики, ряда криминалистических уче­ний и положений иных наук».

Дата добавления: 2015-11-04