И. Е. Быховский, доктор юридических наук; А. А. Xмыpoв, доктор юридических наук 7 страница

^">а*;слшдсз^^^

решения традищ!о^чшгаПГ1ср1йминалистически^изадач. Думается, что-»мевдш ^^^^2ш^^^^_в^^^ш^а^^^ческой эдс-с«пертизы: вокадографическая (с^п^ркпгтитт^^ая) _и одоролрги-

^с1сал-4о^9рё^афическая). ----""" ~~~~---"

^Идентификация человека по признакам голоса и речи — традиционная криминалистическая задача, решавшаяся ранее средствами криминалистической тактики, путем предъявле­ния для опознания. Стремление объективизировать результа­ты опознания по голосу иг речи, с одной стороны, и широкое распространение звукозаписывающей аппаратуры, в связи с чем возникла потребность в разработке методики отождертвле*-

ния человека по фонозаписям, с другой — вызвали к жизни появление вокалогр'афической- экспертизы. Как самостоятель­ный вид криминалистической экспертизы, вокалогрйфическая экспертиза интенсивно развивается и, возможно, со временем, когда расширятся ее возможности, превратится в криминали­стическую акустическую экспертизу⁴⁵.

Столь же традиционной криминалистической задачей ябля-ется установление человека по запаху. Эта задача решается с помощью служебно-розыскных собак в процессе проведения соответствующего оперативно-розыскного мероприятия. Стремление использовать одорологические методы в доказъша-! нии^Йикту€Т^1е1>бх как ор^^олептической,

так и одо^ографической экспертиз, л^е^ ^нгйщу ^гр^рД(?^т??***"**-ний "этой традиционной задачи криминалистики⁴.

^Иртг тгдел1гт«и~из существуТощйх или разработке новых видов криминалистических экспертиз и констатации их кри­миналистической природы важную роль играет именно тради­ционное представление о видах, объектах и задачах кримина­листической экспертизы. Говоря об исторически сложивщейся системе специализированных экспертных знаний, А. А. Эй-сман справедливо отмечал, что при их разграничении «только сочетание аналитического и исторического подхода к решению подобных вопросов может привести к удовлетворительному ответу... Любые теоретические выводы должны строиться с учетом исторически сложившегося распределения функций между различными учреждениями и распределения знаний между отраслями науки»⁴⁷. При разграничении экспертиз тре­буется руководствоваться комплексным критерием, включаю­щим представления о предмете и целях данного вида экспер­тизы, ее объекте, методах и характере обосновывающего зна­ния и учитывающим генезис ее развития.

ИСХОДНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ ЭКСПЕРТИЗ

Процесс криминалистического экспертного исследования начинается с изучения и осмысливания экспертом исходной информации, представляемой в его распоряжение субъектом, назначившим экспертизу, либо собранной им самостоятельно. из имеющихся в его распоряжении источников Отдельные ви­ды этих источников были предметом рассмотрения в кримина­листической литературе, но в целом проблематика исходной информации практически""не исследовалась. Между тем она представляется достаточно важной, поскольку непосредствен­но связана с качеством экспертного исследования И решения стоящих перед ним задач. \

(2 нашей точки зрения, под исходной информацией при даро-из!&эдстве криминалистических экспертиз следует понимать сведения (сообщения), с помощью которых эксперт ориентиру­ется в задачах исследования, определяет его методику и осу­ществляет выбор необходимых средств и методов.

Уже само определение исходной информации позволяет за­ключить, что ее роль в процессе экспертного исследования трудно переоценить Фактически она является той основой, на которой строится этот процерс, и от ее полноть? и качества за­висит успешность решения экспертной задачи I Исходная информация может содержаться в двух видах источников' процессуальных и непроцессуальных

Процессуальными источниками исходной информации служат

постановление следователя или определение суда о назна­чении экспертизы;

"Тф^^околы следственных и судебных действий;

вещественные доказательства — объекты экспертного ис­следования,

образцы для сравнительного исследования,

заключения предшествующих экспертиз,

письменные документы

Кромке того, в качестве исходной может фигурировать ин­формация, полученная экспертом в его присутствии при произ­водстве следственных или судебных действий

Будучи процессуальными, перечисленные источники удо­влетворяют требованиям допустимости и относимости к делу, содержат сведения о его обстоятельствах и данные, непосред­ственно относящиеся к предмету экспертизы

Непроцессуальными источниками исходной информации могут быть.

справочные издания,

эталоны, стандарты, типовые образцы,

предметные коллекции и альбомы,

учетно-регистрационные информационные массивы (карто-теки и т. п),

научная и учебно-методическая литература;

коллективный и личный опыт эксперта, обобщенные дан- ' ные экспертной практики,

методические рекомендации, инструкции, указания и т п

По своей природе исходная информация может быть дока­зательственной и ориентирующей Процессуальные источники могут содержать как доказательственную, так и ориентирую­щую, т е не имеющую доказательственного значения, инфор­мацию; непроцессуальные — только ориентирующую

Несмотря на очевидную важность как процессуальных, так и непроцессуальных источников исходной информации, до сих пор в некоторых работах последнего времени исходной инфор-

мацией признаются лиш& сведения об обстоятельствах дела^ почерпнутые из процессуальных источников. Так, Н И, Кди^ менко пишет- «В качестве исходных данных для проведения экспертизы могут использоваться лишь те сведения, которые содержатся в материалах дела, представляющих собой источ­ники доказательств, предусмотренные ч. 2 ст. 65 УПК РСФСР. По общему правилу, эти данные должны быть указаны в по-становлении (определении) о йазначении экспертизы»⁴⁸ Вся­кие другие источники автором, таким образом, отвергаются.

Эта точка зрения представляется ошибочной

Предложенный нами перечень источников исходной инфор­мации можно оспаривать, возможно, дополнять, но бесспо$>-ным представляется то-Т факт, что исходная информация со­держится не только в процессуальных источниках, о которых пишет Н И. Клименко. В процессуальных- источниках содер­жится конкретная исходная информация, относящаяся к дан­ной экспертизе по данному делу В перечисленных же нами непроцессуальных источниках содержится обобщенная инфор­мация, которая применительно к каждому случаю нуждается в адаптации, в конкретизации и поэтому используется избира­тельно, но без которой производство экспертизы, по нашему мнению, невозможно.

Разумеется, в каждом случае экспертом используются не все перечисленные источники исходной информации. Их круг обусловлен задачами экспертизы, экспертным заданием, а в отношении непроцессуальных источников — профессиональ­ным уровнем и возможностями эксперта, наличием этих источников в его распоряжении, их доступностью и актуально-стью содержащейся в них информации Актуальность исход­ной информации и правовая природа ее источника обусловли­вают степень обязательности ее использования экспертом, В этом аспекте исходная информация может быть подразделена на безусловно обязательную, альтернативно-обязательную и рекомендательную

Обязательная исходная информация имеет непосредствен­ное, прямое отношение к предмету экспертизы и подлежит не­пременному использованию или учету при производстве эк­спертизы Это,- например, информация о механизме следообра-зования, о первоначальном состоянии объекта исследования, о средствах и методах его обнаружения, фиксации, упаковки и т. п. Ей} может быть информация о методах и методике ис­следования, о типичшцх ошибках, допускаемых при производ­стве аналогичных экспертиз, и другая, содержащаяся, как это совершенно очевидно, в непроцессуальных источниках

Альтернативно-обязательная информация предоставляет эксперту возможность выбора из жестко ограниченного круга вариантов Примером такой информации также может слу­жить информация о методиках исследования данного объекта,

,?7

I * I

если их существует несколько и эксперт может выбрать из них ту, которую считает наиболее подходящей к данному случаю. Будучи избранной, эта информация становится безусловно обязательной и как таковая должна быть испелвзована при производстве экспертизы

Наконец, рекомендательная информация предполагает сво­боду выбора, отбора и учета ее экспертом

Обязательная информация и ее источники должны упоми­наться в заключении эксперта; необязательная рекомендатель­ная информация упоминается в заключении лишь в тех случа­ях, когда это необходимо для обоснования выводов

Извлечение и использование исходной информации осуще­ствляется экспертом на всех этапах экспертного исследования. За редкими исключениями, «жестко» привязать источники ис­ходной информации к определенному этапу исследования не­возможно и нецелесообразно^

Исходной информацию следует считать не потому, чтр она имеется в наличии еще до производства экспертного исследо­вания в целом, а исходя из ее роли для каждого этапа экспер­тизы. Не является исходной, с нашей точки зрения, информа­ция, полученная экспертом в процессе самого исследования в результате завершения какого-либо его этапа. Это информация промежуточная. Информацию же, содержащуюся в выводах эксперта, с этой точки зрения можно, условно назвать оконча­тельной

Применительно к непроцессуальным источникам исходной информации следует особо остановиться на проблеме создания и использования предметных или, как их еще называют, на­турных коллекций, и на проблеме актуализации и апробации исходной информации, содержащейся в непроцессуальных источниках.

В связи с развитием новых видов судебной экспертизы, за­дачей повышения эффективности экспертизы в целом, расши­рением ее возможностей предметные или натурные коллекции начинают играть все более значительную роль. Они создаются сейчас в различных местах, на различной основе, причем ис­пользуются различные источники их комплектования.

На наш взгляд, создание и функционирование таких кол­лекций нуждается в определенной регламентации. Важно на­учно обосновать их виды и содержание, исходя из потребно­стей экспертной практики, их объем и местонахождение. Ря'д таких коллекций должен носить централизованный характер, например коллекции фарного стекла, подошвенной части обу­ви, рисунков протекторов шин и др. Их введение целесообраз­но поручить ВНИИСЭ МЮ СССР, подобно тому, как всесоюз­ная пулегильзотека находится в ведении.ВНИИ МВД СССР. На местах требуется иметь только коллекции, имеющие выра­женный региональный характер, например в одном из судеб-

но-экспертных учреждений Средней Азии коллекцию образцов наркотических веществ ^ сырья, используемого для их изгото­вления, или копии некоторых централизованных коллекций с ограниченным кругом объектов, характерных для данного ре­гиона. На уровне центральных или республиканских ведомств должен быть решен вопрос об организованном пополнении этих коллекций обязательными образцами соответствующих изделий или веществ. Наконец, через Координационное бюро по судебной экспертизе при ^НИИСЭ МЮ СССР целесообраз­но решить вопрос о том, какие коллекции следует иметь в эк­спертных учреждениях системы Министерства юстиции, а ка­кие в экспертных учреждениях других, ведомств, чтобы избе­жать ненужного дублирования и параллелизма и, как след­ствие, ненужного расходования средств и~х:ил. При этом, разу­меется, доступ к этим коллекциям должен быть обеспечен всем экспертным учреждениям, независимо от их ведомствен­ной принадлежности.

С формированием и функционированием предметных кол­лекций тесно связана проблема доступности той исходной ин­формации, которая содержится или будет содержаться в цен­трализованных хранилищах ориентирующей информации. Речь идет не только о существующих криминалистических учетах, данные которых имеют значение'и для производства экспертиз. Актуальным представляется создание системы цен­трализованных банков данных по различным видам судебных экспертиз и одновременно эффективных информационно-по-исковых систем, что сделает доступной для каждого эксперта хранящуюся в них информацию Решение этой задачи несом­ненно расширит и укрепит информационную базу судебной эк­спертизы, в том числе и базу исходных данных.

Проблема актуализации и апробации исходной информа­ции, содержащейся в непроцессуальных источниках, обусло­влена тем, что при ее использовании эксперт должен быть уве­рен в ее абсолютной доброкачественности. Это означает, что объекты натурных коллекций должны быть точно таксирова­ны, эталоны и стандарты выверены, рекомендации, содержа­щиеся в инструктивной и методической литературе, апробиро­ваны и одобрены компетентной инстанцией. В связи с этим представляется необходимым решение вопроса о, создании межведомственной научно-методической комиссии по апроба­ции и одобрению всех -Тех научных и методических рекоменда­ций, которые сейчас во множестве адресуются экспертам прак­тически кем угодно и порой без достаточных оснований. Идея создания такой комиссии возникла давно, но до сих пор еще не получила своей реализации. Такая комиссия, подобно специ­альному органу, существующему в системе Министерства здравоохранения СССР и решающему вопросы возможности использования в лечебной практике новых лекарственных

•79

л

средств* должна осуществлять изучение» апробацию и распро­странение одобренных ею предложений в области судебной эй>-спертизы, в том числе новь?ех экспертных методик и методов исследования, рекомендаций о видах и составе натурных кол­лекций и источниках их пополнения и т, п. Логично, чтобы эта комиссия функционировала при ВНИИСЭ МГО СССР как го-ловном учреждении в области судебной экспертизы

/

КОЛЛЕКТИВНОЕ ВНУТРЕННЕЕ УБЕЖДЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ

Ранее нами был подробно рассмотрен вопрос о содержании внутреннего убеждения судебного эксперта⁴ Был обоснован тезис о том, что внутреннее убеждение эксперта — категория субъективная, имеющая прочную объективную базу Возника­ет вопрос* можно ли из субъективного его характера делать вывод, что оно носит исключительно индивидуальный харак­тер, что не может быть коллективного внутреннего убеж­дения?

В такой прямой постановке данный вопрос не исследовался* Между тем для этого, как нам кажется, имеются все основа­ния Представляется, что при производстве комиссионной'эк­спертизы, когда эксперты приходят к одинаковым выводам и формулируют общее заключение, налицо как раз коллектив­ное внутреннее убеждение, формирующееся при оценке полу­ченных результатов, обмене по их поводу мнениями, уточне­нии отдельных положений Оно выражает общую убежден­ность всех экспертов — субъектов данной экспертизы, что по­вышает степень уверенности каждого из них в правильности сделанных выводов, а как следствие — авторитетность коллек­тивного заключения

Коллективное внутренее убеждение возникает и при произ­водстве комплексной экспертизы в тех случаях, когда соста­вляется общее заключение и формулируется общий вывод эк­спертами разных специальностей Представляется, что услови­ем возникновения коллективного убеждения является «доста­точность специальных знаний эксперта для критической оцен­ки научной обоснованности примененных как им „самим, так и другими экспертами, участвующими в комплексном исследова­нии, методов исследования и значимости полученных при этом результатов для решения общей задачи (взаимосвязанных за­дач)»⁵⁰ Эта «достаточность», как '.обоснованно замечает М Н Ростов, не обязательно означает доскональное знание каждым экспертом объектов и методов исследования другой отрасли знаний «Достаточно, чтобы каждый эксперт был осве­домлен в них в той мере, которая бы йозволила ему критиче­ски оценивать научную обоснованность методов исследования,

примененных другими экспертами, и значимость получаемых при этом результатов для решения общей задачи»⁵¹ Срвпаде-ние результатов исследования общей задачи довьйлает убеж­денности каждого из экспертов в правильности лм;шо им сде­ланных выводов Фактически и здесь формируется коллектив­ное внутреннее убеждение В этом аспекте представляет инте­рес и такая проблема, как возможность дачи заключения от имени юридического лица⁴

«Экспертиза учреждений», или заключение от имени эк*-спертного учреждения как юридического лица, на протяжении многих лет встречала отрицательное отйошение со стороны большинства криминалистов и процессуалистов Считая «эк­спертизу учреждений» буржуазным институтом, А В. Дулов писал «Советские ученые вели активную борьбу против попы­ток перенесения в социалистическое право институтов буржу­азного права, в том числе и против порядка дачи экспертных заключений юридическими лицами Права личности при про­ведении экспертизы, реальность исполнения обязанностей мо-гут быть гарантированы только в том случае, йсогда за эксперт­ное заключение отвечает Конкретное лицо (или лица)»³² Дол­гие годы проведение экспертизы лишь экспертом — физиче­ским лицом считалось незыблемым принципом данного про­цессуального института, закрепленным к тому же в действую­щем уголовно-процессуальном законодательстве Но вот разда­лись первые голоса, ставящие под сомнение универсальность и категоричность этого принципа

В 1966 году И Ф Крылов в автореферате докторской дис­сертации выразил мнение, что «столь отрицательная оценка экспертизы учреждений представляется неЬправданной При­менение ее в некоторых странах социалистического лагеря (Чехословакия, Польша) показывает возможность успешного использования данной формы экспертизы в интересах социа­листического правосудия Автор диссертации не исключает возможности существования экспертизы учреждений наряду с экспертизой физических лиц»⁵³

В 1973—'1974 гг с докладом, а затем и со статьей по рассма­триваемой проблеме выступил А И Винберг Он убедительно показал преимущества дачи заключения от? имени юридиче-ского лица и, в Частности, отметил, что «в экспертном учреж­дении стирается понятие автономии частного эксперта, кото-рая заменяется коллективным творчеством и ответственно-стью государственного учреждения как юридического лица, от­вечающего за свои профессиональные кадры, за современную научную методику исследования объектов, за качество контро­лируемых заключений, за комиссионно-комплексную научную организацию труда в области экспертной работы»⁸⁴ По мне­нию А И> Винберга, подобный порядок проведения экспертизы не освобождает от персональной ответственности экспертов,

• 81

выполняющих исследование, и не ущемляет прев участников процесса. _ч

Предложение А. И. Винберга поддержали С. С. Остроумов и М. С. Брайнин⁵⁵. Однако, как оказалось, эта поддержка не вы­ражала общего мнения научной общественности. В 1979 гаду с возражениями против идеи составления заключений от имени экспертного учреждения выступил Н. А. Селиванов. Он отме­тил^ что 'все преимущества, которые имеет производство эк­спертиз в государственных экспертных учреждениях, «успеш­но реализуются при существующем правовом статусе экспер­та, рассматриваемого в качестве физического лица», что пред­лагаемое А. И. Винбергом решение «существенно ущемило бы право обвиняемого» при назначении и проведении экспертизы, что выполнению руководителем экспертного учреждения кон­трольных функций нисколько не препятствует личная ответ­ственность эксперта, дающего заключение в качестве физиче­ского лица. «Кроме того, — писал- Н. А. Селиванов, — дача за­ключений от имени экспертного учреждения чревата некото­рым обезличиванием экспертов, снижением их личной ответ­ственности за качество экспертиз и умалением фактора мо­рального стимулирования». В итоге он высказал мнение, «что совершенствование процессуального законодательства в части, касающейся проведения судебных экспертиз, должно пойти по другому пути и прежде всего в направлении четкой и деталь­ной регламентации процессуальных полномочий руководите­лей государственных экспертных учреждений и их структур­ных подразделений»⁵⁶.

Нельзя не признать, что аргументы Н. А. Селиванова так же, как и предложение А. И Винберга, заслуживают внима­ния. Однако в дополнение к доводам сторонников этого пред­ложения можно заметить, что следователь или суд, назначая повторную экспертизу, поручают ее проведение, как правило, не более авторитетному эксперту, а более авторитетному эк-спертно-научному учреждению, что существующий в эксперт­ных учреждениях порядок контроля за заключениями факти­чески означает, что ответственность за их качество берет на себя руководитель учреждения, представляющий учреждение как юридическое лицо (в, некоторых экспертных подразделени­ях органов внутренних дел издавна даже существует практика констатации согласия руководителя с заключением), что права обвиняемого при существующем порядке проведения экспер­тизы в экспертном учреждении также ограничены.

На наш взгляд, более целесообразным будет следующее ре­шение вопроса. Наряду с сохранением существующего порядка дачи заключения экспертом как физическим лицом, можно было бы допустить и дачу заключения от имени экспертного учреждения в тех, указанных нами случаях, когда формирует­ся коллективное внутреннее убеждение экспертов. Возникаю-

⁸²

щая при этом Необходимость действенного, а не формального контроля за качеством экспертного исследования со стороны руководителей экспертного учреждения делает реальнее и личную ответственность каждого эксперта.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЭКСПЕРТНЫХ ОШИБОК

Существенным условием повышения эффективности судеб­но-экспертной деятельности является предупреждение эк­спертных ошибок, сводящих на нет или ставящих под сомне­ние доказательственное значение заключения эксперта.

В общем виде экспертную ошибку можно определить как не соответствующее объективной действительности суждение эксперта или его действия, не приводящие К цели экспертного исследования, если и искаженное суждение и неверные дейст­вия представляют собой результат добросовестного заблуж­дения.

Основной признак, отличающий экспертную ошибку от за­ведомо ложного заключения эксперта, заключается в том, что ошибка — результат добросовестного заблуждения эксперта, а не заведомо" для него неверных рассуждений или действий. Осознание ложности своих выводов или неправильности дей­ствий исключают заблуждение, как такое психологическое со-стояние, при котором субъект не осознает неправильности сво­их суждений или действий. Такое заблуждение является до-бросовестным* эксперт искренне полагает, что он мыслит и действует правильно, он честен.

Причина ошибочного заключения эксперта не всегда заклю­чается в допущенных экспертом ошибках. Экспертное исследо­вание может быть проведено безупречно, и сделанные экспер­том выводы полностью соответствовать полученным результа­там, но если исходные для экспертизы данные были ошибоч­ными или исследуемые объекты не имели отношения к делу,, были фальсифицированы и т. п — заключение эксперта в ас­пекте установления- истины по делу окажется ошибочным. В этом случае мы имеем дело не с экспертной ошибкой: причи­ной ошибочного заключения служит либо ошибка органа, наз­начившего Экспертизу, либо его умышленно неправильные действия, правонарушение. Исходя из этого, в дальнейшем речь будет идти лишь об экспертных ошибках в том смысле, в каком мы определили это понятие.

По своей природе экспертные ошибки неоднородны и могут быть разделены на три класса. 1) ошибки процессуального ха­рактера; 2) гносеологические ошибки (логические и фактиче­ские); 3) деятельностные (операционные) ошибки.

Ошибки процессуального характера заключаются в выходе

эксперту за пределы своей компетенций и, в частности» #тбр-жении в сферу вопросов правового характера, в несоблюдении по незнанию процессуальных требований к заключению, в обо­сновании выводов не результатами исследования, а материала­ми дела и т. п.

Гносеологические ошибки коренятся в сложностях процесса экспертного познания. Как известно, познание может быть со-держательным и оценочным. Соответственно и экспертные ошибки могут быть допущены при познании сущности, свойств и признаков объектов экспертного исследования и при оценке результатов содержательного познания, итогов эксперт­ного исследования, их интерпретации.

' Гносеологические ошибку можно подразделить на логиче-I ские и фактические, или предметные.

Логические ошибки — это «ошибки, связанные с нарушени­ем в содержательных мыслительных актах законов и правил логики, а также с некорректным применением логических приемов и операций»⁵⁷.

Предметные, или фактические, ошибки — искаженное представление об отношениях между предметами объективно- ₍то мира. Ка1к замечает Н. И. Кондаков, «если логические ошиб­ки, как правило, могут быть открыты и исправлены без знания предмета, о котором идет речь, то предметные ошибки, кото-рые относятся к содержанию умозаключения, могут быть за-¹ мечены и исправлены только тем, кто знаком с самим предме­том, о котором идет речь»⁵⁸. О подобных ошибках пишет В. Ф. Берзин, указывая, что в практике имеют место «случаи необоснованного использования для обоснования экспертного вывода признаков, «нейтральных» для решения поставленной задачи. Например, в совокупность признаков, которые являют­ся основанием для установления исполнителя рукописи, вклю­чаются признаки, характеризующие автора рукописи. Вывод об одной совокупности предметов основывается на признаках состава материалов предметов. Орудие взлома идентифициру­ется не только по признакам следа-отображения, но и по ча­стицам краски»⁵⁹. Естественно, что подобные фактические ошибки может обнаружить лишь лицо, компетентное в подоб­ного рода вопросах.

Деятельностные (операционные) ошибки связаны с осуще­ствляемыми экспертом'операциями и процедурами с объекта­ми исследования и могут заключаться в нарушении предпи­санной последовательности этих процедур, в неправильном ис­пользований средств исследования, в получении некачествен­ного сравнительного материала и т. п.

Г. Л. Грановский,предложил иную классификацию эксперт­ных ошибок. Он подразделил их на общие — относящиеся к правильности решения общей задачи экспертного исследова­ния, и частные — относящиеся к рещению подзадач. Кроме

этой классификации г. Л. Грановский предложив и другую, по­строенную с учетом «психологических составляющих» дея­тельности эксперта, подразделив ошибки на: а) ошибки в опре­делении целей (задач) экспертизы; б) ошибки в восприятии; в) ошибки при конструировании экспертных версий; г) ощибки при выборе способа (метода, технического средства) решения экспертной задачи; д) ошибки мышления; е) ошибки, связан­ные с взаимодействием участников экспертизы⁶⁰.

Обе предложенные Г. Л. Грановским классификаций эк­спертных ошибок нам представляются недостаточно строгими. Дело в' том, что общая ошибка»с точки зрения процесса эк­спертного исследования есть не что иное, как логическое след­ствие частной ошибки, а точнее даже — частная ошибка обо­снования. В ином качестве она просто не существует. Отдель­ные же члены второй классификации дублируют друг друга. Так, ошибки в определении целей экспертизы (а) и ошибки при конструировании экспертных версий (в) суть разновидности ошибок мышления (д); ошибка, связанная со взаимодействием участников экспертизы (е), может заключаться в ошибке при выборе способа решения, экспертной задачи (г) и т. п.

Мы полагаем, что предложенная нами классификация эк­спертных ошибок, в основу которой положена характеристика, сторон процесса экспертного исследования (процессуальной, гносеологической, деятельностной), позволяет говорить не только о единстве основания классификации, но и о существен­ности этого основания, отражающего главное в содержании эк­спертного исследования,,

Причины экспертных ошибок могут быть двоякого рода: объективные, т. е. не зависящие от эксперта, и субъектив­ные — коренящиеся в образе мышления и (или) действиях эк­сперта. Разумеется^ такое деление причин экспертных ощибок носит условный характер, поскольку, как правильно отмечает И. М. Каплунов, субъективные причины сами имеют объектив­ное основание. Исходя из этого, он считает, что «происхожде­ние экспертных ошибок может быть обусловлено двумя факто-рами: 1) объективными условиями, затрудняющими и услож­няющими сам процесс экспертного исследования и формулиро-вания вывода, чтр создает реальную возможность экспертной ошибки, и 2) субъективными причинами, превращающими воз­можность экспертной ошибки в действительность»⁶¹» <

В концепции И. М. Каплунова имеется существенная, с на­шей точки зрения, неточность: строго говоря, он исключает объективные причины экспертные ошибок. Сходной с его по­зицией придерживается и Г. Л. Грановский⁶². Думается, что это неверно, поскольку объективные ^причины экспертных ошибок существуют в действительности и игнорировать их нельзя.

Дать исчерпывающий перечень объективных и субъектив-

, 85

ных причин экспертных ошибок не представляемся возмож­ным, поэтому мы ограничимся указанием наиболее часто встречающихся или типичных.

1. Объективные причины экспертных ошибок:

1.1 Отсутствие разработанной экспертной методики,

1.2. Несовершенство используемой экспертной методики,

1.3. Применение ошибочно рекомендованных методов;

1.4. Отсутствие полных данных, характеризующих иденти­фикационную ценность признаков, устойчивость их отображе-ний в следах⁶³;

1.5. Использование приборов и инструментов, неисправных или не обладающих достаточной разрешающей способностью.

Дата добавления: 2015-11-04