И. Е. Быховский, доктор юридических наук; А. А. Xмыpoв, доктор юридических наук 9 страница

Конфликтные ситуации с разной степенью остроты проти­воборства, сторон —не редкость в следственной практике* «Нравственные критерии допустимости различных методов, средств и приемов-имеют чрезвычайное значение в деятельно­сти следователя, поскольку она протекает^ как правило, в кон­фликтных ситуациях, носит характер борьбы (курсив наш.»~-Р. Б.), — пишут авторы «Судебной этики»³² Н, Л, Гранат;

т

В. Е. Коновалова, В. Г. Китченко, О, Я. Ваев, В, А <БабИч также считают, чт& в деятельности следователя значительное место занимают конфликтные ситуации³³. Аналогичны: взгляды по^ давляющего большинства известных нам авторов³⁴. Даже ав­торы^ монографии «Проблемы судебной этики», занимающие резко отрицательную позицию по ряду спорных вопросов кри­миналистической тактики, признают, что «следователь неред~ ко встречается с активным противодействием лиц, заинтересо-ванных в том, чтобы преступление не было раскрыто; стремя­щихся направить следствие по ложному пути. Все это порож­дает порой острые конфликтные ситуации (курсив наш. — Р. Б.), требующие от следователя немалой нравственной стой­кости»³.,,

Понятия борьбы, соперничества, конфликта в практике рас­следования^ имеют в значительной степени условное значение. «Психологическую борьбу нельзя рассматривать как войну с обвиняемым, — пишет А. Р. Ратинов — В уголовном процессе борются не с обвиняемым как личностью, а с отдельными про­явлениями отсталого сознания и неизменных побуждений, за лучшее в этой личности, т. е., по существу, участвую¹!¹ в той борьбе, которая происходит во внутреннем мире человека»*⁶.

Казалось бы, вопрос ясен. Общепринятая точка зрения о су­ществовании конфликтных ситуаций в процессе расследова­ния побуждала и ученых и практиков искать и разрабатывать действенные средства разрешения конфликтов с успехом Для следствия при безусловном соблюдении принципов законно­сти. Однако неожиданно были поставлены под сомнение как само существование конфликтных ситуации, так и необходи­мость разработки тактических и психологических средств иХ преодоления.

В 1973 году появилась статья И. Ф Пантелеева «Некоторые вопросы психологии расследования преступлений». Одним из центральных положений этой статьи было отрицание кон­фликтных ситуаций при расследовании. Подвергая резкой критике взгляды А. Р Ратинова и А В Дулова о/ методах и пределах психологического воздействия на личность в уголов­ном процессе, И. Ф. Пантелеев в категорической форме заявил, что «ошибочная общая концепция «психологического воздей­ствия» в уголовном судопроизводстве приводит к неверному взгляду ни процесс расследования преступлений, который представляется некоторым в -твиде «борьбы, принимающей иногда очень острые формы»³⁷, как процесс разрешения «кон­фликтных» и даже «критических ситуаций»³*. «Конечно, — продолжал И Ф. Пантелеев, — в практике нередки случаи не-добросовестного поведения участвующих в уголовном дел# лиц (обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и др.); когда &х личные^ корыстньге интересы противоречат задачам уголовного судо* производства. Однако от этого расследование преступлений —

⁴* 99

^роцес^ 1«е*баа#я«о&ьещйивкрй - ^с^а^^гд^^-^^.з^^^^^а^з^-;*$»$<»> «бор|%>_г в «юорфликт^-«реальное соперничестве, двух ^^я^^^Де^вие друшддау;учасз-шшо» расследуемого де­ла^. шкое понимание рае<шедощш*ш не йогласуетея с самой "сущноотьш и принципами: совет<жого^у^1М10Вйот процессу Йдея| расследования — «борьбы^ > «кокф^шкта» — неизбежно порождает^ проникновение в совеисшш уголовный процесс и несвойственных ему методов»^.? г ^:,

Т^ак,:не рриводя никаких аргументов; И. Ф. Пантелеев про­езд «закрыл» конфликтные ситуации в расследовании как «не­согласующиеся» с сущностью 15 принципами процесса.

С. Г. Любичей полностью разделил его взгляды и даже по-шел несколько дальше, усмотрев в признании ситуаций проти­воборства путь к отрицанию воспитательных целей правосу­дия. «Принятие этой идеи расследования —- борьбы, — писал он, -—способно привести к проникновению в следственную тактику недопустимых приемов, нарушению прав граждан, нравственных: ценностей общества и личности. О борьбе в следственной тактике можно говорить лишь в плане общего направления, следственной деятельности -- то есть о борьбе с преступностью и в плане воспитательном—о борьбе за чело­века» за сохранение и укрепление в нем положительных черт личности. Определение процесса расследования <как борьбы, «противоборства двух сил» означает превращение процесса расследования в борьбу с личностью как таковой и в сочетании с «особыми нравственными нормами» судопроизводства ведет к замене нравственного принципа нетерпимости к антиобще­ственным проявлениям особой «нормой» нетерпимости к дан-! нойч личности. Это- в свою очередь, открывает путь» к отрица­нию воспитательных целей прав^удия»^. /

Так появилась концепция «бесконфликтного следствия», по меткому выражению И. Е; БыховекогЬ, «шнешне^рёспектабелв-нал», но таящая в себе серьезную.угрозу порождения; не толь­ко среди ученых, но и среди' следователей^практиков опасных демобилизационных настроений;:«Кшш скоро * «конфликта нет»,.**. питал;.&.< К Быховский, ^-^уэкйо^и стремиться упре­дитьпреступника^ пытающегося ^уничтожить доказательства, активно противодействовать его пОйыткамгсшвор-и^ься с соу­частниками,;-.: подговорить:<евйдеяеле&,-; инсцейнровая*: жеето пр^жсшеотвйя, врыться;>от! Бследстшия ^и! «уда? Нужно >ли ввезащш: аадерживать его; с иоличнжм,ё подвергать * нежедлен-номугдчщросу; не давая *возм)0^11ости прид^щать шоэкнйе о^ъ-яенеиш*? йужно дай продумвшатьгё тактик^^ допроса; шаибси-лее эффективные методы /предъявления доказательств;?^. - Сторонники концепции «бес^анфй1Ш!жда4 ^ед^тви^ дат^ш отя«та:жа: эти»ор^с^.'11м

прёдс*гав!|Т1* дело таким образщ^ • будто^ош; шпшненты бт$яя тщуие конфликтной; житугщииз тажь^о=к;тслулшю ^призшшйл

т "/.... *.;..;;.. '. '',•'.. • '.;.;':'••(/•:/",

**)

, обвиняемым' своей виды на" допросе. Из этого делается произ­вольный «вывод о тои^ что, авторы, допускающие подобную конфликтную ситуацию, «ото^кдествяшют обвиняемого;с пре­ступником, а следователя с должностным:лицом, которое х<угя и не осведомлено о некоторых подробностях совершенного пре­ступления, нб котброму известно и то, что совершено престу­пление, и то, что совершил его именно обвиняемый. Одним словом, человек, еще только привлеченный а качестве обви­няемого, уже фигурирует на следствии как изобличенный пре­ступник, бесчестный человек, стремящийся обмануть следова­теля»⁴³. Отсюда один шаг до утверждения, что «с этой точки зрения главное в расследовании — побороть оспаривание обед­няемым предъявленного ему обвинения, добиться, чтобы он сознался», причем добиться любим, даже незаконным пу­тем -— уговариванием обвиняемого* внушением ему того, ^о он должен показать^ запугиванием, формированием у него чув­ства покорности; растерянности^.^чтобы подобными средства­ми добиться признания обвиняемым своей вины»⁴⁴. Выходит, что признание возможности возникновения на предваритель­ном следствии конфликтных ситуаций служит лишь'целям оп­равдания нарушений социалистической законности.

Такой прием полемики, когда оппоненту приписывают соб­ственные произвольные умозаключения и затем делают из них соответствующие выводы, едва ли применим в дискуссии.

Но допустим, что мы признали правоту М. С. Отроговича, отрицавшего возможность конфликтных ситуаций на предва­рительном следствии. С каким недоумением мы должны тогда воспринять его заявление о том, что неправильность концеп­ции «конфликтного следствия» «ни в малейшей мере не озна­чает, что следователю ие приходится преодолевать, очень боль­шие трудности; с которыми -он сталкивается при расследова­нии дела^ При этом наиболее значительные трудности обычно создаются теми участниками процесса, которые противодей­ствуют следователю в нахождении истины, стараются напра­вить следствие ка ложный путь, фальсифицируют доказатель­ства, скрывают сведения, факты и вещи, могущие послужить доказательством, и т. п. Со всем этим следователю приходится бороться (курсив наш. -—Р. Б.), принимать энергичные меры к раскрытию, обнаружению применения подобных приемов за-) интересованйыми в сокрытии истины лицами»⁴⁵. Как же, если не конфликтными, назвать ситуации, в которых следователь вынужден «бороться;» с протйводействуюпщми ему участника­ми процесса? Вот л» этихмго рассуждений, действительно вытекает вывод о необоснованности, надуманности всей кон­цепции'«бесконфликтного следствиям, - '•,•:•'

Как И. Ф. Пантелеев, так-т С. Г. ^Ьо^ичеб, пользуются неко­торой двусмысленностью терминов «борьба»,, «противобор­ство», «конфликт», придавая им не то значение, яе ту смыело-

⁽'Ш,

вую нагрузку, которую они несут в работах их оппонентоэ. Этот прием И. Ф. Пантелеев вновь использовал в Д985 году уже для того, чтобы обвинить своих оппонентов, в том числе и автора данной монографии, в «теоретическом оправдании об­винительного уклона», а их взгляды — используемыми «наши­ми идеологическими противниками для клеветы на советское правосудие»⁴⁶. Приведя несколько терминов, заимствованных из психологической теории игр и применяемых в криминали­стике условно для обозначения некоторых тактических "прие-мов допроса, И. Ф. Пантелеев заключает: «Можно себе пред­ставить, какой уродливый вид примет уголовный процесс, если будет пользоваться подобными методами, а язык следствия насыщать такими терминами»⁴⁷.

Обвинение в пособничестве своими взглядами идеологиче­ским противникам достаточно серьезно и поэтому требует до-казательства. Но таких Доказательств у И. Ф. Пантелеева нет, да и быть не может, потому что не существует ни «теоретиче­ского оправдания обвинительного уклона», ни «уродования» уголовного процесса. Все это плод фантазии самого автора ста­тьи, пользующегося некорректными приемами полемики. Между те^1 именно концепция бесконфликтного следствия мо­жет дать пищу нашим идеологическим противникам для вы­смеивания подобной лакировки действительности.

Под конфликтом принято понимать «всякое явление, отно-сительно которого можно говорить об участниках, об их дей­ствиях, об исходах явления, к которым эти действия приводят, о сторонах, так или иначе заинтересованных в этих исходах, и о сущности этой заинтересованности»⁴⁸. Для конфликта ха­рактерно столкновение противоположных интересов, взглядов, стремлений, серьезное разногласие. Даже поверхностное 'озна­комление со следственной практикой показывает типичность таких ситуаций, когда расходятся интересы следствия и под­следственного — участников ситуаций, когда их действия пря­мо противоположны: один стремится скрыть истину, другой — ее обнаружить, когда возможен различный результат их дей­ствий, направленных на достижение взаимоисключающих це-лей. Д. П. Ко*тов прав, делая вывод, что «если рассматривать конфликт, например, как реальное соперничество, как процес­суальную и тактическую борьбу (но не войну!) с обвиняемым или другими лицами, то это явление налицо в, советском уго­ловном процессе не только в стадии предварительного раосле-дов'ания, но и в других стадиях, так как принцип состязатель­ности и построен на таком понимании конфликта»⁴⁹.

Какие же выводы следуют из положения ^о том, что кон­фликты, конфликтные ситуации реально существуют в про-цессе расследования, что они в достаточной степени типичны, чтобы стать объектом анализа и обобщения?

Эти выводы касаются, во-первых, профессионального отбо-

ра и подготовки следователей. Следователь должен быть вр-> стштан и обучен действовать в экстремальных условиях, в со^ стоянии интеллектуального и эмоционального напряжения,* в обстановке, когда может возникнуть необходмость в принятии неожиданных.решений, наконец, при явном или скрытом про­тиводействии заинтересованных в исходе дела лиц.

Во-вторых, эти выводы заключаются в необходимости на­учной (психологической, криминалистической) - разработки средств, приемов и методов действий следователя в конфликт­ной ситуации. Основными направлениями таких исследований нам представляются:

1) разработка методики анализа конфликтных ситуаций и принятия\процессуальных и тактических решений;

2) разработка средств и методов воздействия на конфликт­ную ситуацию с целью изменения ее в благоприятную для следствия сторону;

3) разработка приемов и методов управляющих воздей­ствий на противодействующую сторону с целью получения (применяя терминологию теории игр) наибольшего вьшгрыша следователем.

Теория, или концепция «бесконфликтного следствия», дела­ет ненужными все эти исследования и тем самым разоружает следствие, создает явный перевес тех, кто не заинтересован в обнаружении истины по делу, т. е. наносит прямой ущерб со-циалистическому правосудию. Распространение этой концеп­ции действительно может привести к исчезновению конфликт­ных ситуаций, поскольку лицу, заинтересованному в сокрытии истины, не с кем будет конфликтовать: перед ним окажется следователь, не способный оказать ему противодействие в со­крытии истины, идущий на поводу у него, пассивный и безо-ружный.

Мнимой является и кажущаяся, на первый взгляд, этич­ность этой вредной концепции. На самом деле она снижает тре­бовательность следователя к своей работе, притупляет чувство долга перед законом, порождает опасные деформации его лич-г ности, верхоглядство, легкомыслие и в итоге ведет к провалам в работе. Йравы А. Ратинов и Ю. Зархин, указывая!, *гго «сложные конфликтные ситуации требуют от следователя оставаться хозяином своих чувств и стремлений, сохранять верность нравственным принципам, стойко, не роняя достоин­ства, переносить затруднения, преодолевать попытки склонить к действиям, противным его совести»⁵⁰.

Концепция «бесконфликтного следствия» — это средство не защиты закона и морали, а их нарушения.

6/

ТАКТИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ

ПОНЯТИЕ ТАКТИЧЕСКОГО РЕШЕНИЯ

Разработка проблем психологии следственной деятельности и задача использования в криминали­стике данных развивающейся теории управления поставили на повестку дня вопрос об исследовании понятия тактического решения, его оснований, це-лей, процесса принятия и реализации как важных практических «выходов» криминалистической так­тики. Современное состояние вопроса характеризу­ется лишь разрозненными высказываниями сопут-* ствующего плана при рассмотрении главным обра­зом судебно-психологических аспектов отдельных моментов расследования. Они относятся преимуще-ственно к тактике действий следователя в условиях конфликтной ситуации, перспективам использова­ния в этих условиях теории рефлексии, а также пра­вомерности использования интуиции как основания для принятия решения и некоторым иным случаям процесса принятия решений как тактического, так и процессуального характера.

Такой психологический «крен» решения пробле- / мы представляется неслучайным, если учесть, что и общее определение этого понятия носит явно психо-логическую окраску, «Решение, — говорится в Боль­шой советской энциклопедии, — один из необходи­мых моментов волевого действия, состоящий в выбо­ре цели действия и способов его выполнения. Воле­вое действие предполагает предварительное осозна­ние цели и средств действия, мысленное совершение действия, предшествующее фактическому действию, мысленное обсуждение оснований, говорящих за или против его выполнения, и т. п. Этот процесс заканчи-* вается принятием решения»¹. Это или подобное ему определение принимается за исходное и в науке уп­равления. «Под решением понимается, — пишет Г. А. Туманов, — один ' из необходимых элементов волевого действия, состоящий в выборе цели дейст­вия и способов ее достижения»². '

Из приведенных общих определений решения следует, что его элементами — опять-таки в общем виде — являются; 1) выбор цели действий и 2} вь*--

бор, или определение способов достижения цели, способов вы­полнения действия. Как общие, эти элементы, рч^видно, долж­ны быть в любом определении решения, независимо от того, о решении в какой области человеческой деятельности идет речь. И действительно, например, управленческое решение ха­рактеризуется как «сознательный акт (действие) субъекта уп­равления, который, опираясь на имеющуюся в его распоряже­нии информацию, выбирает цели действия, пути, способы и средства их достижения»³. В\сффе уголовного судопроизвод­ства решение в его процессуальном аспекте определяется как «облеченный в установленную законом процессуальную фор­му правовой акт, в котором орган дознания, следователь, про­курор, судья или суд в пределах своей компетенции в опреде­ленном законом порядке дают ответы на возникшие по делу правовые вопросы и выражают властное волеизъявление о действиях, вытекающих из установленных обстоятельств и предписаний закона, направленны^ на достижение задач уго­ловного судопроизводства»⁴. Таким образом, и здесь можно ус­мотреть выбор цели — установление обстоятельств, требую-. щих реагирования, и выбор средств ее достижения. \

Примерно так"же формулируются элементы решения лю­бой задачи*следователем: «осмысливание и анализ имеющейся информации; формирование цели решения задачи с учетом конкретной ситуации, а также уголовно-процессуальных и уго-ловно-правовых требований; выявление всех возможных вари­антов решения; выбор решения с применением соответствую­щих методов и его процессуальная регламентация; планирова­ние исполнения решения»⁵. Но это еще не определение такти­ческого решения, представляющего собой частный случай при­веденной общей формулы.

Первое, из известных нам, определение тактического реше­ния было предложено С. И..Цветковым. Он считает, что «так­тическое решение следователя можно определить как основан­ный на анализе следственной ситуации вывод о целесообразно­сти применения при производстве одного или нескольких след­ственных действий некоторых тактических приемов и техни-кд-криминалистических средств определенными лицами и в определенной, последовательности в целяэ? наиболее эффектив­ного осуществления собирания, исследования, оценки и ис­пользования доказательств»^й. Однако в данном определении о цели, на достижение -которой направлено тактическое реше­ние, говорится в такой форме, какая, на наш взгляд, стирает гра'нь между тактическим и любым другим решением следова­теля, ибо всякое решение в процессе расследования в конечном счете направлено на обеспечение успеха доказывания.

Можно ли считать тактическим решением вывод о целесо-образности применения тех или иных тактических приемов и средств? Мы полагаем, что вывод о целесообразности при-

^/ *05

менения приема или средства является не тактическим реше­нием, а лишь его предпосылкой, учетом существующих для подобного случая научных или эмпирических рекомендаций, из которых еще надлежит сделать выбор — необходимого для данной ситуации, для достижения данной цели тактического приема или технико-криминалистического средства. / В 1978 году определение тактического решения было сфор­мулировано Г. С. Шостаком. По его мнению, «тактическое ре­шение — это не противоречащий закону и нормам коммуни­стической морали, основанный на научных положениях, кри­миналистики и других: наук, выбранный из нескольких, после предварительного анализа и обдумывания, наиболее эффек­тивный альтернативный вариант действий, направленных на достижение определенных целей и задач в сложившейся след­ственной ситуации»⁷.

Если учесть, что вся деятельность следователя, в том числе и принятие решений, не должна противоречить закону и нор­мам морали, то упоминание об этом в определении понятия, носящего частный по отношению к процессу расследования ха­рактер, представляется излишним. Решение в этом определе­нии сводится к варианту действий, что, как это будет показано далее, далеко его не исчерпывает.

В. М. Быков понимает под тактическим «решение следова­теля, принятое ий в пределах своей компетенции, при строгом соблюдении социалистической законности, на основании изве-стных обстоятельств преступления и сложившейся следствен­ной ситуации, заключающееся в выборе из всех возможных вариантов решения наиболее оптимального приема, способа и средства расследования преступления, направленных на до­стижение целей уголовного процесса»⁸.

Различие в этих определениях заключается лишь в том, что Г. С. Шостак считает тактическое решение выбранным ва­риантом, а В. М. Быков — выбором варианта действий.

Сходное с приведенными определение тактического реше­ния предложено Ю. И. Новиков: «Тактическими называются решения следователя, обеспечивающие наиболее рациональное осуществление его деятельности по собиранию, исследованию и оценке доказательств посредством выбора приемов и средств доказывания в рамках норм уголовно-процессуального пра­ва*⁹. В статье, написанной им совместно с А. В. Дуловым, так­тическое решение уже определяется как «сформировавшаяся в сознании следователя мысленная модель тактики производст­ва предстоящего следственного действия, объединяющая сово­купность словесно-логических и образных представлений, по-нятий, суждений и умозаключений»¹⁰. Из этого определения следует, что тактическое решение может относиться лишь и производству одного следственного действия. Как модель, но с более широким содержанием, определяет тактическое решение 106

Л. Я. Драпкин: «мысленная прогностическая модель йаиболее оптимальных способов действий и линии поведения в процессе выявления, исследования, использования информации, ее источников (носителей), 'достижения других целей уголовного судопроизводства»¹¹. И. М. Лузгин сводит содержание такти­ческого решения к нахождению следователем линии поведе-

ы 19

ния в конкретной ситуации.

Для того чтобы раскрыть понятие тактического решения и дать его определение, необходимо выяснить, какое место оно занимает в системе решений, принимаемых в процессе рассле-дования как следователем, так и лицами, которые в соответст­вии с законом могут оказывать воздействие ^чна /деятельность следователя, — прокурором, осуществляющим надзорные функции, и начальником следственного подразделения органов внутренних дел.

Всякое тактическое решение преследует цель оказания воз­действия на определенный объект. Таким объектом может быть следственная ситуация в целом или отдельные ее компо-ненты, материальные образования (вещи), люди и др.

Эта цель тактического решения позволяет отнести его к классу управленческих решений, ибо «под научным управле-нием понимается сознательное, на достоверном знании осно­ванное систематическое воздействие субъекта управления (уп­равляющей подсистемы) на социальный объект (управляемую подсистему) с целью обеспечения ее эффективного функциони* рования и развития, достижения поставленной цели»¹³.

В теории управления существуют различные классифика­ции управленческих решений. В качестве основных их видов называют нормативные и индивидуальные; относящиеся к ор­ганизации структуры системы и к организации процессов уп­равления; касающиеся внешнего управления и внутриоргани-зационной деятельности; основные и дополнительные; импера^-тивные и рекомендательные¹⁴.

Существует деление управленческих решений в зависимо-сти от их содержания, точнее, от той функции системы, в об­ласти которой они принимаются. С этой точки зрения реше-н/!я, принимаемые, например, начальником органа внутренних дел, можно разделить на три группы: в области борьбы с пре­ступностью и охраны общественного порядка, в области кад­ровой работы, в области материального и технического обеспе­чения. Решения первой группы в свою очередь подразделяют­ся на решения в следующих областях деятельности: админи-стративно-правовой, уголовно-процессуальной, оперативно-ро-зыскной.

Применительно к классификации управленческих решений тактические решения можно рассматривать как индивидуаль­ные, относящиеся к внешним управляющим воздействиям, ко­торые могут быть как основными, так и дополнительными, а в

, 107

зависимости от субъекта, принимающего решение, — как им-перативн&ши, «так и рекомендательными.

Решения, принимаемые в процессе расследования, могут быть разделены также по их отношению к процессуальной процедуре, к уголовно-процессуальному закону. С этой точки зрения различают решения процессуального и непроцессуаль­ного характера. Однако мы полагаем, что не все решения про-цессуального характера можно считать решениями в смысле актов применения уголовно-процессуального права.

1Ь А. Дупинская, называя характерные черты процессуаль­ных решений как актов применения уголовно-процессуального права, указывает, что «решения могут ^ыть вынесены только государственными органами и должностными лицами, веду­щими уголовное судопроизводство, в пределах их компетен­ции; они выражают властное веление органов государства, по-рождают, изменяют или прекращают уголовно-процессуаль­ные отношения, подтверждают наличие или устанавливают отсутствие материально-правовых отношений; они должны быть вынесены в установленном законом порядке и выражены в определенной законом форме»¹⁵.

Однако существует ряд решений, которые принимаются и реализуются исключительно в сфере уголовного судопроизвод­ства на основании и в соответствии с уголовно-процессуаль­ным законом и носят, таким образом, процессуальный харак­тер, хотя и лишены одного или нескольких упомянутых черт. К их числу можно отнести, например, решения о проведении следственного действий, допустимого, но не являющегося обя­зательным по закону, об очередности следственных действий, об использовании отдельных технико-криминалистических средств и т. д. Закон не предусматривает порядок вынесения такиэГрешений и форму их выражения. В то же время нельзя отрицать их процессуального характера, поскольку они прини­маются и реализуются во исполнение требований судопроиз­водства, в полном соответствии с его принципами и Порядком, ради достижения его целей и по своей природе составляют эле­мент процесса доказывания.

По поводу этих наших соображений А. Я. Дубинский пи­шет: «Своеобразную позицию по рассматриваемому вопросу зайимае^^* С. Белкин. Он делит решения следователя на про­цессуальные и решения процессуального характера. К решени­ям процессуального характера он отндсит те, которые прийи-• маются и реализуются исключительно в сфере уголовного су­допроизводства на основании и* в соответствий с утоловяо-про-цессуальным законом, но зайон не предусматривает порядок их вынесения и форму выражения... Трудно представить, что Р. С. Белкин имеет в виду, когда пишет о проведении след-ствеайого действия, которое не являемся обязательным по за­кону. Бели речь идёт о производстве следственного действия, 108 ' ₍

не предусмотренного действующим законодательством,_; то ре^ шение о его производстве'-будет* хотя ну ярещ^ссуалжнш! |ю своему характеру., но, по нашему мнению, незаконным. Если же в ходе расследования сложилась ситуация, когда «акое*лин бо следственное действие можно выполнять или яе выполнять, то в целях процессуальной экономии его производить не нужно»¹⁶. ' м

Однако, как может убедиться читатель, мы не делим рёше* ния на «процессуальные и процессуального характера*. Ре^ идет о том, что процессуальными решениями являются не тодько акты применения: уголовно-процессуального права. К таким процессуальным решениям и/относятся те, которые ос^ паривает А. Я, Дубинский.

По поводу его возражений можно заметить следующее. С точки зрения процессуального закона следственные действи|! могут быть подразделены на обязательные и необязательные* Например, после предъявления обвинения допрос обвиняемого обязателен, последующие же его допросы —- необязательны, Закон называет случаи обязательного проведение экспертизы, во всех же иных: случаях назначение экспертизы с тонки зре* ния закона необязательно и осуществляется по усмотрению следователя. Следовательно, речь идет совсем не о том, о чем пишет наш оппонент.

Неоднородны по своему содержанию и принимаемые следо­вателем решения непроцессуального характера. Среди них мо­гут быть решения, исдолнение которых хотя и, не составляет части деятельности по расследованию, но носит обеспечиваю­щий по Отношению к последнему характер, например, реше­ния относящиеся V планированию рабочего времени, к научной организации труда и др. ]Есть и решения, касающиеся иньщ сторон деятельности, яе связанных с конкретным актом рас­следования, — профилактических мероприятий, повышения профессионального уровня и т. п

Тактические решения целиком лежат в процессуальной сфере деятельности следователя и суда. Основой такого ут­верждения служит само представление о криминалистической тактике как системе научных положений и разрабатываемых на их основе рек,омендадйй до организации и планированию предварительного и! судебного следствия, определению линии поведения лиц, ^ос^щест^лющих, судебное исследование, «приемов проведения о^деда»лцх процессуальных действий, на­правленны^ на собрали© и исследррани^ доказательств,,,ла, установление Причид И усд/эвий,, способствовавших даведвдн нию и сокрытию преступлении» Вс^ тактика, все ее элементы, а следовательно, и ^кой эдеме^кт, ц®к тактическое решение, носят проце^Уфльв^гй' характер!. _» >

Из, сказанного, _!Годнакр* ^е следует, что т$$т,и^ск$ф рещег ние — это редценда, есегдд ^Дсающ^зсял лмодь, _Хелед0т«енньд&

Ш$<

действий как единственного процессуального способа собира­ния, исследования и использования доказательств. Тактиче­ское решение, основываясь на оценке следственной ситуации, может относиться к ее прогнозированию, к организационно-техническим мероприятиям в ходе расследования, наконец, *е организации самого расследования, в том числе и взаимодейст­вия с оперативными и иными службами органов внутренних дел. Важно лишь^ чтобы решение оставалось по самой своей природе тактическим;.

Дата добавления: 2015-11-04