|
Блеск – янтарный, фиолетовый, желтый, в котором больше не было запаха моря. Все наплывало и оставалось в глазах… Словно все действительно видела прежде, не забывая ни на минуту, ни на секунду. Это там, далеко, в прошлой жизни я держала в руке бокал с вином и полной грудью вдыхала ночной воздух, слыша шум волн… Где-то там. Это было трогательное воспоминание – изумруд вечерней фиесты, подаривший когда-то чьи-то чужие глаза. И я растворялась в воспоминаниях, застывала всем телом, и доносившиеся звуки музыки застревали горькой коркой на губах. Так мало – и одновременно так много. Залитый вечерними огнями город и сметающая все на пути своем страсть. И это действительно было прошлым. Я понимала все именно в тот вечер. Прошлое, стаей черных мошек кружащее надо мной. Тайным облаком, унося навсегда запах моря, страсть, допитый бокал с вином. Кто-то больно тряс меня за руку, пытаясь вытрясти из меня кости и вены. Чей-то голос выплывал из забытья…
– Что случилось? Лена! Ты плачешь? Почему ты плачешь? Почему у тебя такое отрешенное, чужое лицо?
Я не могла отвечать – глупо объяснять человеку, который не знает… Подруга не знает, что в солоноватом вкусе любви изначально содержится привкус непролитых слез.
– Нет, я не плачу. Мне что-то попало в глаз. Соринка, наверное.
– Будешь кому-то другому врать! Могла бы убедительней придумать! У тебя такое лицо…
– Какое?
– Словно ты увидела привидение!
– Я увидела хуже.
– Что?
– Призрак. Призрак чужих глаз, которые когда-то плавали в вине.
– Сумасшедшая! С такой ненормальной, как ты, нужно всегда быть настороже! Неизвестно, когда ты слетишь с колес! Ну я – то знаю, что ты сидишь и ревешь потому, что его бросила. И что бы ты мне не говорила, я точно знаю, что бросила его ты. А теперь сидишь и ешь себя живьем. И понятия не имеешь, за что себя несчастную мучаешь. И видно это прямо со стороны.
– Может, это он меня бросил? Только вот – кто?
– Ленька твой паршивый. Конечно, Ленька. Другого и не существовало никогда. Все равно ты первая их провоцируешь, даже если бросают они и делают вид, что сами уходят от тебя.
– Почему?
– Не знаю, как объяснить… Для тебя существуют не люди, а образы! Словно каждый твой новый любовник – вариант просто для того, чтобы прожить. Преодолеть его и пойти дальше.
– Зачем ты берешься судить, если на самом деле не знаешь ничего?
– Я знаю тебя! Так, словно твоя родная сестра! И знаю, что на самом деле ты не можешь понять одну – единственную простую вещь. Кроме людей есть еще и судьба. А против судьбы спорить бессмысленно!
– Судьбу поворачивают люди!
– Нет. Люди умеют только правильно свою судьбу рассмотреть. А ты используешь людей в своих целях и проигрываешь разные ситуации. Только для того, чтобы посмотреть, как будет дальше. Ты очень любишь играть в жизнь. И наслаждаться этим процессом.
– А если я тебе отвечу, что в этот раз ничего не провоцировала и не проигрывала?
– Все твои действия происходят на подсознательном уровне. И чтобы он не сделал, ты сама его спровоцировала. Даже не подозревая.
– Послушай…
– Что?
– Я сама толком не знаю, как нужно сказать… Все – таки он на двадцать лет меня старше.
– Ну и что? Ты хочешь спросить: вернется ли он к тебе? Да, вернется. Вернется очень скоро, и ты сама это знаешь. И ты до бесконечности будешь продолжать замкнутый круг. Если сама захочешь. Все зависит от тебя. А он… он вернется к тебе, стоит поманить пальцем. И ты продолжишь жить в своем аду – если захочешь сама.
– Ты ничего не знаешь…
– Знаю. Именно поэтому берусь утверждать.
– Если б ты видела, с кем я его встретила, ты ничего бы не утверждала! И после этого он мне даже не позвонил!
– Я могу тебе на это ответить. Пользуясь ванной, где детали инкрустированы золотом, человек может заскочить по дороге в общественный туалет. А если не станет туда заворачивать, то лишь из чувства собственного достоинства, брезгливости и нежелания себя унизить. Всех этих чувств у твоего Леньки нет. Но, увидев воочию грязь, он станет ценить еще больше свою ванную комнату, где все детали из золота.
– У тебя потрясающие сравнения!
– Надеюсь, ты меня поняла.
– Я поняла. Но ты забыла об одной вещи. Унитаз лишен права выбора. Он не может выбирать – допустить или не допускать к себе хозяина. А человек может выбирать. Выбрать того, кто, в первую очередь, будет уважать сам себя.
– Детский лепет. Ты говоришь красиво, но когда он вернется, ты его примешь! Побежишь за ним как собачонка и забудешь собственную красивую мораль!
– Нет. Этого больше не будет. Я устала.
– По – моему, ты не можешь устать…
– Могу. В любви не прощают унижений. И я больше не позволю себя унижать. Теперь я сама буду делать выбор. И никому не позволю причинить мне боль. Человеку не позволено унижать другого человека! И мы с тобой все время говорим о том, что ни на минуту нельзя терять собственного достоинства! Если ты его потеряешь, то скатишься в страшную пропасть, выхода из которой нет! Я говорю так потому, что сама это знаю. Настоящая любовь – когда любовь и уважение идут рядом. Рядом, неотъемлемой частью друг от друга! А если есть все остальное, но нет уважения – значит, до настоящего чувства остается каких-то пять минут. Я поняла это сегодня. В моей жизни было лишь пять минут до настоящей любви. У меня взгляды много страдавшей женщины. Женщины, которую слишком много унижали и которая знает, что такое по – настоящему страдать. Женщины, которая в один прекрасный момент подошла к пропасти и стала взрослой. А взрослость означает понимать. Знаешь, в жизни многое начинается красиво и весело. И однажды вечером я сидела в кафе… и рядом было море, и бокалы с вином и казалось – вечность застывает в моих пальцах. И вся жизненная мудрость и сила заключается в том, чтобы видеть только одни глаза… Теперь я тоже сижу в кафе и держу перед собой бокал с вином, но вино другой марки, и рядом нет моря и больше нет никакой вечности и что-то похожее на прошлую боль рвется из глубины, но это лишь остаток, отголосок настоящей боли. Самое страшное я уже прошла.
– Мне больно тебя слушать. Но он вернется. Ты меня потом вспомнишь…
– Я не приму его назад никогда.
– Если это правда, то стоит выпить по такому поводу!
– Давай! Я всегда допиваю бокал до конца.
В зале было не много людей, но я не смотрела по сторонам. Замолчав, я почувствовала, что вместе со словами ушли все мои слезы. И навсегда исчезло черное облако мошкары… Подруга снова дотронулась до меня рукой:
– Знаешь, там, в углу, сидят несколько мужчин. И один постоянно на тебя смотрит.
– Что?
– Да оторвись ты от тарелки, черт возьми! И не води глазами по сторонам, как пучеглазое чудовище! Может, это совпадение, но он похож… аккуратно подними голову и посмотри туда.
– Давно смотрит?
– Весь вечер! Как только мы вошли! Не сводит с тебя глаз! Даже не ест.
– Опиши его.
– Я же сказала – он похож… может, это судьба? Судьба специально дает тебе шанс?
Кошмар – он на то и кошмар, чтоб везде мерещится. Сорокалетние бизнесмены все похожи друг на друга. Несмотря на слова подруги, я не повернула голову в сторону незадачливого мужчины. Мне было плевать на него. Мне было плевать на весь мир. Подруга обиделась:
– Тебе что, совсем не интересно?
Я пожала плечами. Она не понимала, что я больше не интересуюсь людьми.
– Знаешь, а его даже можно назвать красивым… Большие глаза…
– Как это противно – большие глаза!
– Ты что? Может, мне самой к нему подойти? Жаль только, что меня он в упор не видит!
– Оставь его в покое!
– Ага, ты ревнуешь!
Я чуть не задохнулась от возмущения. Подруга не сдавалась.
– Они сидят вчетвером. Трое разговаривают, а он даже не участвует в разговоре. Черт возьми, да развернись наконец!!!
– Значит, так. Я ни с кем не собираюсь знакомиться. Если ты не прекратишь идиотничать, я встану и уйду домой. Я пришла сюда не для того, чтобы с кем-то потрахаться и разбежаться. Ты можешь делать все, что хочешь, я просто развернусь и уйду домой! Выбирай, что тебе больше нравится!
– Ладно, не смотри. Даже если это твой Леонид. Как хочешь. Давай сидеть, как две старые девы. Я стараюсь для твоей же пользы!
– Я не старая и я не дева. Так что стараться тебе незачем.
– Ладно. Поговорим о чем-то другом.
И мы заговорили о чем-то другом. Меня что-то жгло. Что-то мешало, но что, я не могла понять.
Принесли мороженое, и я обернулась. Это напоминало ощущение человека, которого ударили в спину ножом.
Тем мужчиной, конечно же, был мой кошмар. Подруга не ошиблась. Прямо на меня, не мигая, смотрели знакомые глаза. От его взгляда по всему моему телу пошла острая боль. Я вздрогнула, задела рукой стол – так, что на пол чуть не упали тарелки. Подруга перепугалась:
– Что произошло?
– Я потом все тебе объясню… Но нужно уходить отсюда как можно скорей.
– Значит, я не ошиблась. Это Леонид.
– Мы должны идти.
– Прямо как в шпионских фильмах! Что…
– Потом! Объяснения будут потом!
Весь вечер смотреть на меня в упор и даже не подойти поздороваться. Мы быстро расплатились и поспешили к выходу. Но не успела я коснуться двери, как почувствовала на своем плече сильную тяжелую руку:
– Добрый вечер. Лена, нам нужно поговорить.
Собрав в голосе все свое ехидство, я улыбнулась:
– Добрый вечер, Леонид Валерьевич! Я с удовольствием бы поговорила, но очень спешу.
– Пожалуйста. Удели мне несколько минут. Это очень важно. Другого времени может не быть.
– Вы так думаете? А при желании любое время всегда можно найти!
– Зачем искать то, что уже есть!
– Извинись перед подругой и пусть она едет домой.
– Нет. Моя подруга останется и подождет меня. А мы с вами выйдем на улицу. Я могу уделить вам только пять минут.
– Хорошо, идем.
Я отвела ее в сторону.
– Я поговорю с ним, но быстро. Ты жди.
– Ладно. Если вдруг неприятности, зови.
Свежий воздух ударил в лицо привычным компонентом – холодом. Было темно. Освещенное здание кафе и подруга остались далеко позади.
Он хотел меня обнять, но я резко отстранилась. Он растерялся – потому, что к этому не привык. Так мы и застыли – друг напротив друга. Он сделал вторую попытку, но я угрожающе выставила ладонь. Он никогда ничего не замечал! Даже того, что своим видом причиняет мне мучительную, нестерпимую боль…
Я столько раз представляла в уме эту сцену. Я мечтала невероятное количество раз каждый день. Что скажу, что сделаю, куда посмотрю, как буду выглядеть, что будет на мне одето, и как будет выглядеть он. В истерических снах всепрощения я столько раз бросалась ему на шею… Лихорадочно целовала его губы, прижималась к нему всем телом и, умирая, воскресала от величайшего на земле наслаждения – оказаться в его руках… Я отрепетировала до мельчайшей доскональности эту сцену и не было бы ситуации, которую я не успела бы в уме проиграть.
Именно поэтому в тот самый страшный первый момент, в ужасавший момент свершившейся правды я растерялась – потому, что все это видела и проходила больше, чем тысячу раз. Я растерялась… И, замерев как соляной столб, я до тупости гипнотизировала асфальт, где мелькающие отражения тусклой ночной лампы плясали в моих ногах…
Несколько минут мы стояли молча, друг напротив друга. И я сжимала в кулаки пальцы, словно намеренно калеча их… Потому, что я хотела броситься ему на шею! Потому, что больше всего на земле я хотела броситься ему на шею – и умереть, застывая в парализующей неподвижности своего счастья, которое, застыв за два года, давно успело превратиться в ад.
Он был моей мечтой, жизнью, моим счастьем. И вот я стою, как неподвижная, вылитая из мрамора статуя. И лихорадочно ломаю пальцы оттого, что больше никогда не смогу прикоснуться к собственной распятой любви. Я испытывала лишь страшную, невыносимую боль, я умирала от боли… Не было спасительной пустоты, даже хладнокровного равнодушия. И все, что я могла, просто корчиться в судорогах, которые он не собирался ни видеть, ни понимать.
Мы молчали. В воздухе была напряженность. Словно протянутые кем-то тугие, упругие струны. Наконец он не выдержал:
– Почему ты молчишь?
– А что я должна сказать? По – моему, это ты хотел со мной поговорить. Я внимательно слушаю.
– Ну, зачем ты так…. Я обрадовался нашей встрече. Я очень рад тебя видеть!
– Правда?
– Конечно. Очень рад. Я не понимаю, почему ты сомневаешься.
– Наша встреча совершенно случайна. А до этого ты не высказывал желания меня снова увидеть.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты мог позвонить, но не позвонил.
– Я боялся. Ты не стала бы со мной разговаривать, а просто швырнула бы трубку.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю тебя.
– Ты ошибаешься. Я с удовольствием бы тебя выслушала, если бы ты извинился!
– Извинился? За что?
Если бы я не знала его целых два года, если бы ни разу в жизни я не провела с ним ни ночи, ни дня, я приняла бы искреннее недоумение, звучащее в его голосе, за издевательство – потому, что мне в голову бы не пришло, что человеческое существо может быть таким. Но я два года делила с ним мысли и постель. И я могла ручаться головой, что его недоумение было искренним. Он действительно не понимал того, как обидел меня. Ему в голову не пришло, что он нанес мне страшную, непоправимую обиду. Просто это было его манерой поведения – он ни во что не ставил других людей. Он всегда поступал только так, как хотел, и плевал на тех, кого мог обидеть своими поступками. Он ставил себя намного выше всех остальных.
Поэтому его недоумение было искренним. Он не понимал. И сколько бы я не объясняла, он все равно бы не понял.
– За то, что ты поступил как поддонок.
– С тобой невозможно нормально разговаривать! Ни с того ни с сего ты перешла к оскорблениям! Знаешь, я хотел просто поболтать с тобой не для того, чтобы ты устроила скандал! Я так искренне обрадовался, когда тебя увидел…
– Я действительно не понимаю! Ты от природы такой дефективный или просто прикидываешься дегенератом? Разве в сорок лет можно быть таким идиотом? Если ты не понимаешь, что произошло, тебя срочно нужно лечить! Мало того, что ты повел себя на концерте как последняя сволочь, так еще и сейчас ведешь себя как старый идиот!
– А что, собственно, произошло?
– Ты не понимаешь?
– Ладно, давай объяснимся, если так вышло!
– Объяснишься со мной? Как с обыкновенной знакомой?
– А с кем еще?
– Значит, я была для тебя просто обыкновенной знакомой?
– Личной. Была и есть.
– А кто был на концерте?
– А почему это тебя так волнует? Мало ли с кем я могу встречаться! Ведь жениться я собираюсь на тебе! Мы с тобой не встречаемся потому, что я хочу на тебе жениться. А встречаться могу с другими девушками – просто так, ради мужского удовольствия. Жениться я буду на тебе.
– Это ты сам решил?
– Конечно!
– После общения с тобой я становлюсь противна сама себе. Я устала…
– Ты тоже не ангел!
– Убирайся из моей жизни!
– И не подумаю! Я решил жениться на тебе!
– Женись на ком угодно, меня оставь в покое!
– Ну чего ты так взъелась? Я же тебя люблю!
– С кем ты был на концерте!
– Дался тебе этот концерт! Я с ней уже не встречаюсь!
– Ты просто жалок. Жалок и смешон.
– Ты не смеешь так говорить! Не смеешь! Ты единственная женщина, которая посмела разговаривать со мной таким образом! Именно поэтому я должен на тебе жениться! Я хочу тебя покорить!
Я дошла до последнего предела. Я дико заорала:
– Ты мне физически противен, старый урод!
Он сразу сник. Так, будто я дала ему пощечину.
– Послушай, ты напрасно злишься, – он говорил спокойным голосом, но я видела, что это вымученное спокойствие, которым он пытается удержать себя в руках, – ты напрасно меня ревнуешь. То, что было, осталось в прошлом. Я действительно хотел тебе позвонить. Но я боялся, что ты не станешь со мной разговаривать. Просто бросишь трубку. Я бы этого не пережил. Я не хотел тебя обидеть. Я действительно хочу на тебе жениться – не в ближайшем будущем, а через несколько лет. Сейчас у меня нет такой возможности. Я должен купить квартиру. Сейчас я скажу тебе то, ради чего вызвал тебя на улицу. Я потерял квартиру. Я нищий. Я отдал квартиру за долги.
– Где же ты живешь?
– Снимаю комнату. Я теперь нищий. Прими меня. если любишь, прими меня таким.
Я не верила ни единому слову. И не знала, как поступить. Он подошел совсем близко:
– Ты очень нужна мне. Ты единственная женщина, которую я хочу видеть в своей жизни. Ты нужна мне. Пожалуйста, не уходи…
В этот момент за нами громко хлопнула входная дверь ресторана и на нас вылетела ярко раскрашенная девица в короткой юбке. Она подлетела к нам и бросилась ему на шею:
– Ленчик, зайчик, я уже соскучилась. Приехала – а ты вышел на улицу! Ты скоро? Когда мы наконец поедем в твою новую квартиру? Ты ведь обещал мне показать новую квартиру! Все твои друзья сказали, что это настоящий пентхаус! Помнишь, ты обещал?
Его лицо стало пунцовым (это было видно даже в свете ночной лампы), он принялся отталкивать девицу от себя…
Я засмеялась. Мой смех становился все громче и громче. Я смеялась истерически, с надрывом, так, как прежде не смеялась никогда. Это был просто взрыв какого-то чудовищного смеха, словно выворачивающего наизнанку все мои внутренности. Я смеялась над собой, над ним и над этим городом, так спокойно встречающим обыкновенную ночь под полной луной…
Потом махнула рукой и пошла вперед по дорожке к чернеющей фигуре ожидавшей меня подруги. Разумеется, он бросился за мной.
– Лена! Подожди! Лена! Это недоразумение! Это жена одного из моих друзей! Они специально решили меня разыграть! Это все ложь, я клянусь тебе жизнью! Они решили устроить розыгрыш! У меня нет никакой квартиры! Я действительно хочу быть рядом с тобой! Я хочу на тебе жениться! Я люблю тебя, Лена!
Я обернулась. Он бежал по дорожке, нелепо размахивая руками… Сзади что-то оглушительно визжала девица. Потом остановился, жалко глядя мне в глаза.
– Это конец. Полный конец, Леонид Валерьевич. Больше ничего не будет. Никогда. Прими это. Я ухожу. Я нашла в себе силы, чтобы остаться жить дальше и просто пройти мимо тебя… Я ухожу в свою жизнь. Дай мне пройти.
Плечи его опустились…
– Я понял. Я должен тебя отпустить. Лети, моя любовь. Лети за своим счастьем.
Боль его казалась огромной, искренней и по сжатой фигуре было ясно: справиться с такой болью – не хватит сил. Да он и не будет их искать. Он прошептал – в последний раз, прошептал так тихо, что услышать его могла одна я, одна – на всей огромной земле:
– Лети, моя любовь. Лети за своим счастьем.
По его сухому, темному, враз постаревшему на много – много лет мужскому лицу катились тяжелые горошины – слезы.
Утром я поехала сдавать билет в Москву. Я сдала его очень быстро. И возвращалась в переполненном автобусе обратно домой. Мимо окон плыли километры дороги. Все то, что оставляла я за спиной.
Я оставляла за спиной абсолютно все, что было со мной в прошлом. В том числе два года кошмара, похожих на страшный сон. Я чувствовала себя по – настоящему свободной. Мимо плыл красивый и теплый город. Мой город. На остановках толпились люди. Яркое солнце отражалось в стеклах жилых домов.
Я еще не знала, что через несколько месяцев мне суждено будет встретить ту настоящую любовь, о которой я всегда мечтала и которую столько ждала. Любовь, ставшую единственной, прекрасной и вечной. Я встречу мужчину, который будет меня любить – и которого я буду любить тоже. Я больше никогда не увижусь с Юрковым. Только лет пять спустя, уже создав собственную счастливую семью, я однажды пройду по той улице, где когда-то находился завод полимеров. Но вместо мрачных корпусов завода увижу… стройку. Завод снесут. На его месте будут строить элитный дом – красивую новостройку, я даже задумаюсь о том, чтобы приобрести там квартиру… Но, вспомнив прошлое, быстро откажусь от этой мысли.
Я узнаю только, что Юрков исчезнет из города, словно рассыплется в прах… Я услышу, что он разорился, потерял большую половину бизнеса, в том числе и завод. Что стало дальше с его судьбой – неизвестно. Не будет это известно и мне…
Но я еще не могла этого знать. Я просто ехала домой, вдыхая полной грудью свежий воздух. Воздух свободы, где никто больше не посмеет унижать, оскорблять, лгать. Потому, что я этого не позволю! Я стала свободной! Из всех своих клеток невероятным усилием воли я выдавила раба.
Люди толпились на остановках, и в лучах ослепительно красивого солнца плыл город. Было много зелени, пыли, машин. Автобус останавливался возле каждого перекрестка, попадая в дорожные пробки, но это было не страшно. Я успела сесть в него для того, чтобы ехать к цели.
Я ЕХАЛА ЗА СВОИМ СЧАСТЬЕМ.
КОНЕЦ.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |