Однажды вечером я возвращалась домой. Прошло уже шесть дней, но, несмотря на это, мне было по – прежнему больно. Был вечер, и я не помнила, откуда я шла. Помню только, что среди мерцающих вспышек зажженных вечерних огней я заметила, что на протяжении нескольких кварталов за мной настойчиво следует темная иномарка. Не обращая внимания, я ускорила шаг. Еще способная рассуждать здраво, я рассудила, что моему кошмару теперь нет абсолютно никакого смысла за мной следить. Ведь мы помирились. А он так и не понял до конца, что он – вся моя жизнь.
Я свернула на другую улицу, за угол и даже прошла целый квартал. Прямо на углу сверкал электрическими огнями открытый всю ночь киоск. Я остановилась возле него, делая вид, что рассматриваю витрину. Машина подъехала ко мне сразу, как только я остановилась. Из нее вылез кто-то и громко крикнул:
– Лена!
Я обернулась, до боли всматриваясь в окружающую меня темноту. Мне хватило нескольких секунд, чтобы узнать. Боль разочарования превратилась в застывшие сгустки – на глазах… Узнав, я стиснула зубы и крикнула:
– Убирайся!
Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не разбить в его машине стекло. Он практически не изменился за те полгода, что мы не виделись. Может быть, только чуть располнел, приобрел косую сажень в плечах. Подошел ко мне так, будто ничего не произошло.
– Я сказала, чтобы ты убирался! Разве ты меня не слышал?
– Здравствуй. Я тоже рад тебя видеть! Давай подвезу?
– Уйди с моих глаз!
– Успокойся! И говори тише. За нами уже люди наблюдают.
– Пусть наблюдают! Если ты не уберешься, я буду кричать до тех пор, пока кто-то не вызовет милицию!
– Глупенькая, я и есть милиция. Неужели ты этого до сих пор не понимаешь?
– Ты снова за мной следил?
– Как грубо ты это сказала! Я как культурный человек остановил машину, чтобы поздороваться и предложить тебя подвезти. И спросишь, не выпьешь ли ты со мной кофе.
– Я не пью кофе с поддонками.
– Я советовал бы тебе выбирать выражения!
– А я посоветовала бы тебе скорее уехать – если ты хоть немного себя уважаешь!
– Почему ты злишься? Я целый день катаюсь за тобой по всему городу, чтобы спокойно обо всем поговорить…
– Мне не о чем с тобой разговаривать!
– Потому, что я рассказал тебе правду? Но кто-то же должен был это сделать?
– Зачем? Ты хотел поговорить? Очень хорошо! Вот я и спрошу тебя прямо: зачем ты это сделал? Зачем ты лезешь в чужие дела? Чтобы намеренно причинить мне боль? Неужели я чем-то обидела тебя – так сильно? Скажи, что страшного я тебе сделала, за что ты решил так мне отплатить? Почему ты не можешь оставить меня в покое?
– Потому, что я не могу тебя забыть! И мне не безразлична твоя судьба! Но ничего, твой гнев скоро пройдет, ты успокоишься. А когда успокоишься, то поймешь, что была неправа. Я единственный из твоих знакомых, кто относится к тебе по – хорошему…
– По – хорошему?! Это называется хорошее отношение? Ворваться в мою жизнь, наплевать в душу, облить помоями человека, которого я люблю…
– Вот именно. Это ты правильно сказала. Ты – любишь, а не он. Это не он тебя, а ты его любишь.
– Продолжения разговора не будет. Хватит. Я ухожу.
– Знаешь, я действительно понимаю, как тебе больно. Сейчас в тебе говорит твоя боль. Но время – время все уносит. А когда пройдет время, ты вспомнишь, что я твой единственный друг. И может быть, тогда ты захочешь меня увидеть. Я подожду. Я умею ждать. Я делал это достаточно долго. Знаешь, я ведь предлагаю тебе серьезные отношения. А этот твой новый русский когда-то предлагал жениться на тебе? Или хотя бы намекал на это? Что ты молчишь? Значит, я попал в точку. Запомни: если мужчина уважает и любит женщину, он предложит ей стать женой. А если она для него просто развлечение, то, конечно, можно и так встречаться. Подумай об этом на досуге. Не хочешь со мной ехать? Не надо. Я не насильник. Я просто мужчина, который в тебя влюбился. Подумай, а я тебе позвоню.
Шум отъезжающей машины. Я осталась стоять одна, в темноте.
Люди встречаются, знакомятся, узнают многое друг о друге, изучают поступки, характеры, появляются на людях и уединяются в различных местах, а потом, узнав друг друга поближе, обязательно занимаются любовью. А потом? Потом приходит либо привычка, либо опустошение. И в жизни, как в романах, обязательно начинается дождь. Ты останавливаешься на полдороге и понимаешь: пришла осень. И тогда чем-то вполне объяснимым становится мокрый холодный город, косо изрезанный хлестким дождем.
Там, за окном, в мелькании красок, огней и человеческих лиц где-то далеко существует истина, сжатая до незаметной, маленькой точки в стеклянной витрине. Все горести, проблемы, депрессии – всего лишь потаенное, жгучее, болезненное и очень отчаянное желание, чтобы кто-то тебя обнял. Просто обнял. Больше ничего.
Эта осень была похожа на медную монету, от сырости потерявшую цвет. Срывая листки календаря, я представляла новый прожитый день как глубокий шрам на собственном сердце. Потому, что понимала ценность и боль оборванных листков календаря, падающих на стол. Сначала осень была красивая, потом – теплая, потом – холодная, и каждый раз, наблюдая, как меняют деревья на ослепительный багрянец свой летний убор, я ловила себя на том, что оправдываю надежду. На какой-то странной настойчивой мысли: почему надежда существует исключительно для того, чтобы оправдать чью-то подлость. И почему в мире может существовать подлость, когда совсем рядом, прямо в дрожащем, прозрачном, чуточку прохладном воздухе застыла такая спокойная, умиротворенная красота? Раскрывая кому-то объятия, я раскрывала свое сердце. Ничего другого. Только свое сердце. Вот и всё. Огромная, ничем не оправданная беда.
Ночь любви… Ночь любви, о которой я так мечтала… Я просыпалась среди ночи, очнувшись от сна, с ослепляющим желанием просто прикоснуться к его коже. Он был моей плотью, моим дыханием и сердцем, и все пространство, до предела заполненное им, билось в моей груди как окровавленный, разрушительный ком, горько пульсируя своими воспаленными клетками. Я мечтала о ночи нашей любви самыми красивыми в мире словами, изумительными созвучиями, искрящимися – на холодном осеннем солнце, всплеском нежности, красоты и добра огромного моря любви.
В облаке постоянных дождей мокрый город был похож на беспорядочную груду старого камня. Вдоль которого обрывками мелькали силуэты людей. Растворяясь посреди застывшего города, я перебирала собственные мысли, чувствуя только пустоту и опустошающее одиночество, которое даже хуже, чем боль. Вспоминая позже те тревожные, нервные дни, когда предчувствие чего-то страшного рвало мою душу и все валилось из рук, я понимала, что перенеслась из мира реальности в мир своих ощущений. В довершении всех событий, у меня начались неприятности на работе, и я стала получать меньше. Ни надежды, ни просвета, ни будущего, без копейки денег… Такой я была в те дни. Кроме того, я подписала какой-то неправильный договор… И мне был нужен хороший деловой совет. Я лгала. Мне был нужен предлог, чтобы еще раз услышать его голос. Телефонный звонок, вечер. Снова меня не узнал. Скупое, равнодушное:
– А, это ты… привет.
– Как ты?
– Извини, я спешу. У меня важная деловая встреча. Что ты хотела?
– Совет.
– Только очень коротко. У меня мало времени.
– Хорошо. Я перезвоню позже.
– Нет. Сейчас говори.
Я поняла, что его не будет дома. Очевидно, он куда-то едет. Туда, где я не нужна. Я вообще ему не нужна. Как распухшая и надоевшая мозоль. В двух словах я рассказала суть дела. Выслушав, он в двух словах сказал, какие поправки желательно внести в этот договор. Совет был умным и дельным.
– Все, ты закончила? Больше вопросов нет?
– Да, спасибо. Но, может, мне вообще уйти с этой работы?
Я не собиралась поступать так. Просто мне хотелось, чтобы обо мне кто-то заботился… Хотелось услышать в ответ… То, что я услышала – лучше бы этого не было! Лучше б вообще не было этого разговора! Мне показалось, что меня ударили – причем очень жестоко и больно. Он сказал:
– Я не понял – ты что, собираешься сидеть дома?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты собираешься вообще не работать? Сидеть на моей шее? Ты что, хочешь, чтобы я тебя содержал? Я, значит, буду тратить на тебя свои деньги, а ты сидеть дома и бездельничать? Ты должна работать и приносить в дом хотя бы копейки. Пусть тебе платят мало, но что-то ты должна зарабатывать! Ты должна что-то приносить в дом! Не платят на этой работе – иди в дворники! Найди себе какое-то занятие! У меня нет денег, чтобы тебя содержать! Я никого не собираюсь кормить и не потерплю, чтобы кто-то сидел на моей шее! Если ты уйдешь с работы – никаких отношений у нас не получиться!
– Я не понимаю… Разве я прошу у тебя денег?
– Этого еще не хватало! Только попробуй! У меня нет ни копейки!
Это говорил богатый бизнесмен, человек с самым большим состоянием в этом городе. Бизнесмен, машина которого стоила 275 тысяч условных единиц.
Я молчала. Не дождавшись моей реплики, он сказал:
– Ты закончила? Все, я спешу. Пока.
И повесил трубку.
А через два дня раздался звонок и так, будто ничего особенного не произошло, он сказал, что заедет за мной – в десять часов. Нарядная, разукрашенная и счастливая, я считала минуты до десяти. Он не опоздал. Он никогда не опаздывал. Это было самым обычным свиданием – по своей обыкновенной схеме. Его дом. Постель. Потом – какой-то пустой разговор. И пустота в моей душе оттого, что все было так холодно и обычно. Несколько беглых, ничего не значащих фраз. Его ледяная сдержанность. Ровно через два часа он отвез меня домой.
С тех пор с пугающей периодичностью он появлялся раз в неделю – впрочем, дни были разные, он перестал повторяться. Возобновилось то, что было всегда.
То свидание ничем не отличалось от всех остальных. Был конец ноября. В тот раз он был менее словоохотлив и более грустен, и разговорить его я почти не могла. Полностью одетые, после стандартного полового акта мы сидели в его комнате и смотрели телевизор. И тогда я решила затронуть щекотливую тему. Сама не понимая, зачем.
– Я хочу задать тебе вопрос.
– Спрашивай-только покороче. У меня болит голова!
– От меня болит?
– Может, и от тебя!
– Однажды ты заговорил о серьезных отношениях…
– Не помню.
– Долго мы будем встречаться так?
– Что тебе не нравится?
– Всё! Мне все не нравится! Такое впечатление, что тебе нужен от меня лишь секс!
– А действительно, мне ничего от тебя больше не нужно. Я получаю все, что от тебя хотел. А жениться я на тебе не хочу. Кажется, я уже об этом говорил?
– Но я даже не заикалась о женитьбе!
– А к чему ты ведешь этот идиотский разговор?! Видишь, с тобой даже нельзя пообщаться спокойно! Тихонько посидеть! Ты странная женщина. Мне не понятно, что ты выкинешь через десять минут. Я не могу тебя предсказать, и мне это не нравится! Кроме того, для меня ты – никто. Наше социальное положение не сравнимо. Я – крупный бизнесмен, у меня солидные связи, большие дела. А ты – обычная девчонка, таких миллионы. А от твоей хорошей фигурки ничего не останется лет через пять. Неужели ты этого не понимаешь? От тебя мне одни неприятности! У тебя нет денег, родители зарабатывают мало, квартира паршивая, ни драгоценностей, ни машины… Как ты считаешь, могу ли я жениться на такой? Я занимаю высокое положение! Зачем вообще ты мне нужна?
– А если я тебя люблю?
– Мне на это плевать! Это твои проблемы! Мне твоя любовь не нужна! Я не заставлял в себя влюбиться! Все, что мне от тебя нужно – это то, чем мы занимаемся каждый раз.
– Правильно. Такие люди, как ты, не заслуживают любви.
– Вот видишь – чуть что и ты переходишь к оскорблениям.
– Ты не боишься меня потерять? Тебе не приходило в голову, что я могу выйти замуж?
– Ничего страшного. Разведешься. Хочешь развлечься – сходи, почему нет. Если это тебя развлечет.
– Хорошо, что я не успела в тебя влюбиться.
– А мне на твою любовь плевать! Любовь относится к разряду вещей, которые ничего в этом мире не стоят. Любовь нельзя ни купить, ни продать. От любви одни неприятности – скандалы, болезни и сопли. Вон, видишь в окно – по улице идут две красивых девчонки. Я могу сейчас выйти к ним и они пойдут со мной куда угодно. А знаешь, почему? Не потому, что я красавец или какой-то там особенный. Нет. Потому, что я богатый, у меня крутая машина. Я любую могу купить. Да на это и не потребуется много денег. На так называемую порядочную девушку требуется меньше денег, чем на проститутку. Так что стоит мне только поманить пальцем тех двоих…
Надутый, как петух, он прятал от меня глаза. Я испытывала только презрение. А, когда почувствовала это презрение, я выплюнула только одно слово:
– Ничтожество.
Это было так, словно я ударила его по лицу. Он дернулся, побагровел и завопил каким-то козлиным голосом:
– Да как ты смеешь так со мной говорить! Я могу сделать с тобой все! Могу сделать так, что ты сама пойдешь и повесишься! Я могу сделать так, что в этом городе ты никогда в жизни не устроишься на работу! Даже в публичный дом тебя не возьмут! И ты подохнешь с голоду! Я могу лишить тебя квартиры, выгнать на улицу и убить твоих родителей! Когда я с тобой познакомился, я даже хотел твою квартиру продать! Поняла? Я хотел тебя выгнать на улицу! А ты смеешь меня оскорблять? Я хотел тебя убить! Думаешь, твои неприятности на работе случайны? Думаешь, угрозы ночью по телефону – это случайный хулиган? Я все время следил за тобой! И я узнал, что ты спала с каким-то московским ублюдком! Я хотел вас обоих убить! Сначала я решил сбить тебя машиной. Но потом нанял специального человека, который должен был тебя пристрелить! За то, что в то время, когда мы с тобой не виделись, ты нагло спала с ним! Посмела спать с этим ублюдком! Мой человек все время следил за тобой, куда бы ты ни пошла. Я уже отдал приказ тебя уничтожить. Мой человек должен был стереть такую, как ты, с лица земли. Тебя должны были застрелить и инсценировать случайное уличное ограбление. Но за день до назначенного срока непонятно почему ты вдруг мне позвонила. Позвонила сама. Мне было приятно, что ты так унизилась. И я отменить свое решение. Тем более, что этот московский хмырь уехал, а, значит, пока ты не будешь с ним спать. Я решил оставить тебя жить. Мне в голову пришло, что не очень красиво мстить женщине. Я не буду сводить с тобой счеты. Но я могу уничтожить тебя в любой момент! Помни об этом! Я знаю каждый твой шаг! И если ты оступишься, я тебя с удовольствием уничтожу!
Из глубины меня, безотчетное, вдруг вырвалось:
– За что?! Но я же люблю тебя!
– А мне плевать на твою любовь! Ты единственная женщина, которая посмела меня унизить! Никто и никогда не смел вести себя таким образом! Никто и никогда не говорил мне таких слов!
Я встала с дивана, пошла к двери. Он шел за мной следом.
– Куда ты направилась?
Открыла замок, обернулась и сказала только одно слово:
– Прощай.
Это был единственный раз, когда с нашего свидания я возвращалась одна.
Одеревеневшая, я исчезла в накрывающей меня темноте как в плотном бархатном покрывале. Где дрожащее мерцание электрических искр сохраняло всю нетронутую горечь соленных моих, не пролитых слез…
Полумертвая от настигшей меня потери (я считала потерей его признание, где зловонно сочетались угрозы меня убить с тем, что я ему по – настоящему не нужна), я шаталась и, словно каменный истукан, лишенный опоры, с трудом сохраняла равновесие в несущей меня тишине. Темный город плакал вместе с моим сердцем холодным осенним дождем.
Дни после остались темным рассыпчатым маревом, из – под завесы которого изредка выплывали обрывки поступков и слов. Я чувствовала себя как рыба в аквариуме, наблюдая проплывающую мимо жизнь сквозь глухие, толстые стены. Ко мне не долетали слова – словно в один единственный миг я разучилась воспринимать человеческую речь. Обращенные ко мне слова я воспринимала, как мелькающие обрывки, как смутные контуры теней, проплывающих мимо меня и исчезающих навсегда. А на рассвете я задыхалась, как рыба, выброшенная на песок, от того, что потеряла веру в людей, в то, что на этой планете существует живое человеческое существо, после жарких объятий не способное сунуть мне нож в спину.
Эта мысль (мучающая меня посильней раскаленного железа) не оставляла меня, не собиралась уйти. Как может близкий человек не давая себе даже времени для более основательной подготовки удара, ударить тебя ножом при первом же случае, как только ты повернешься спиной… Да еще и поворачивать ручку до кости, наслаждаясь видом капель крови, вытекающих из твоей раны. Ничего страшнее просто не может быть. Иногда такое невозможно представить. Так же как невозможно представить, что, разомкнув жаркие объятия вместо счастливых глаз рядом с собою можно увидеть холодные глаза убийцы. И вместо плода счастливой любви (новой жизни) можно родить на свет только горькое, испепеляющее все на своем пути зло.
С тех пор во мне осталось одно чувство. Я стала бояться привыкать к людям. И это ощущение было сильнее любого страха и боли. Я стала бояться людей. Я стала бояться нежности, любви, красивых слов, чтобы однажды, проснувшись утром, не увидеть глаз убийцы рядом с собой. И чтобы вновь не пережить расплавленное состояние черной глухоты, пытаясь прийти в себя от жестокого удара. Я задыхалась не только потому, что утратила веру в людей, но еще и потому, что не могла смириться с его злобой, не могла никак ее объяснить. Все произошло слишком внезапно, я не была готова. Оттого я задыхалась на рассвете, безнадежно пытаясь взять себя в руки, и жизнь уходила в разные стороны, словно прощаясь со мной. В первые дни я не могла даже плакать. Мне казалось: если я заплачу – это будет полный конец, я уже ничего не смогу сделать, не смогу преодолеть эту боль.
Кроме того, так же, как терзающие душу воспоминания, меня преследовали телефонные звонки. Я знала, кто это звонил. Именно от этого становилось еще больнее. Эти звонки раздавались в разное время суток, но чаще всего – по вечерам. Я подбегала, снимала трубку. Кто-то на другом конце провода слушал мой голос, изредка вздыхал. Очень часто это молчание продолжалось достаточно долго. А иногда трубку вешали сразу, после первого же вздоха. Я всхлипывала в огромное пространство телефонных проводов, еще прочней соединяющих меня с моей болью. И вновь погружалась с головой в холодное, мерцающее море тоски, съедавшей меня живьем.
Так однажды вечером, в один из таких пустых и абсолютно не нужных вечеров раздался очередной телефонный звонок, напоминающий междугородний. Подошла мама. Мужской голос позвал меня к телефону.
– Очень приятный голос, – сказала она.
Я подумала, что у меня нет знакомых с приятным голосом.
– Леночка, милая… Ты меня узнаешь?
– Нет. Кто это?
– Неужели ты действительно могла меня забыть?!
Господи… меня всегда убивало наглое мужское самолюбие. Каждый мужчина, будь он хоть чуть лучше обезьяны, мнит себя неповторимым, незабываемым и единственным. У меня было огромное количество знакомых мужского пола (с которыми я ни разу в жизни не спала), и каждый из них непременно требовал, чтобы по первым же, ничего не выражающим фразам я узнавала их голос по телефону. Культурные, воспитанные люди представлялись сразу, но таких, к сожалению, было меньше всего. Поэтому я лениво заскучала, переступая с ноги на ногу, прислушиваясь к этому телефонному голосу. И сказала (более твердо, чем позволяли правила приличия):
– Нет, я не узнаю. Представьтесь, пожалуйста, как культурный человек! Кто это говорит?
В трубке горько вздохнули.
– Жаль… Значит, не помнишь… Но ничего страшного. Я не обижаюсь. Сергей из Москвы.
Мне стало стыдно.
– Ой, извини…. Я даже не предполагала… Я не думала, что ты можешь позвонить….
Как ни странно, но я действительно обрадовалась, услышав этот голос из прошлого. Мне было очень приятно, что он меня не забыл. Нет ничего более приятного для женщины, чем знаки внимания со стороны мужчины. Мне сразу же стало легко на душе. Новая любовь не всегда убивает старую, но можно отвлечься от мыслей об одном мужчине близкими отношениями с другим. Поэтому я сказала:
– Я очень рада тебя слышать! Мне так приятно, что ты позвонил!
– Я скучаю по тебе. Такую женщину, как ты, мне больше не приходилось встретить. Тот, кто увидел тебя однажды, больше никогда не сможет забыть.
Еще один бальзам на воспаленное женское сердце! Для слуха женщины нет ничего более приятного и возвышенного, чем слова о том, как она прекрасна и как она превосходит всех остальных. Я растаяла.
– Спасибо. Я тоже очень часто о тебе думала.
– Рад это слышать.
– Как твои дела?
– Все было бы замечательно, если бы…
– Если бы – что?
– Ты была со мной.
Это было заявлением, которое я привыкла оставлять без ответа. Из той серии, когда лучше не говорить ни да, ни нет. Тем не менее, он, очевидно, не знал, что я изучила в доскональности всю систему лексики преуспевающего плейбоя, а потому встревожился – слишком ненатурально, так, что при всем своем желании я не могла это принять.
– Твое молчание меня беспокоит!
– А что я должна сказать?
– Например, что тоже хочешь меня видеть.
Очень мило! По его мнению, достаточно одной фразы, чтобы я поперлась за сотни километров только потому, что ему не с кем переспать в данный момент!
– Ты снова молчишь! Ты ко мне приедешь?
– Что?
– Я спрашиваю: ты ко мне приедешь? Именно поэтому я тебе и звоню!
Неужели он действительно думает, что по первому его требованию я брошу все свои дела, свою работу и помчусь к нему, как собачонка, виляя хвостиком и складывая лапки? Честное слово, это даже смешно!
– Я хочу, чтобы ты ко мне приехала. Если у тебя нет денег, я пришлю. Сколько скажешь.
Час от часу не легче! Теперь он принимает меня за… прости Господи! Да что же это такое? Пора поставить его на место!
– Извини, у меня сейчас очень много работы. Много дел, есть разные планы. И я не могу пустить всю свою жизнь вверх тормашками только потому, что тебе вдруг захотелось, чтобы я приехала. И потом, ты мог бы более красиво об этом спросить. Я не думаю, что таким приказным тоном, как ты говорил, ты можешь выдвигать мне какие-то требования.
– Никаких требований я не выдвигаю! Я просто очень хочу тебя видеть! Если ты хочешь, я буду тебя просить. Пожалуйста. Я очень прошу тебя ко мне приехать. Я с удовольствием оплачу твою дорогу и все расходы. Например, на новый гардероб. Сделай милость, подумай об этом! Когда мне перезвонить?
– Ну….
– Ты будешь думать об этом?
Я честно сказала:
– буду.
– Хорошо. Тогда я перезвоню тебе через несколько дней.
Навсегда уехать в чужую пустоту? Оставляя за плечами целый пласт прожитой жизни? Отрывая от самого сердца каждую полоску своей земли?
Сверху, с высоты птичьего полета, с высоты самолета – где жизнь, как ниточка, бьется возле глаз самого Бога, где дыхание замирает, утрачивая свой ритм, а на стекле от влажного дождя не пролитых слез остаются маленькие следы – там, где огромное небо, как неприкаянная душа, кажется горстью снега на усталой ладони, там впервые понимаешь по – настоящему, что такое – твоя земля.
С высоты самолета разливы водоемов и полосатые квадраты полей похожи на лоскутное одеяло, сотканное из разноцветных ниток. И душа как запотевший след на стекле рвется к каждой прожилке земляных сухожилий, распятых в вечности посреди человеческой пустоты. Целый мир, который придется оторвать вместе со своею душою. Оторвать от самого сердца тоненькой, узкой нитью, навсегда исчезающей за горизонтом. Я никогда и ни за что не поверила бы раньше в то, что может обозначать обыкновенная полоска земли. Но однажды вдруг дрогнет какая-то мелкая черточка в твоей душе – и весь земной шар отразится в дереве за окном, в доме, цветке, листе, клочке земли, и ты внезапно поймешь, что это – единственная существующая в этой реальности ценность. И ты поймешь, что не сможешь отодрать ее от себя – никогда. И это воспоминание останется навечно с тобой, не способное исчезнуть даже с твоей кровью… Особенно когда за самолетным стеклом исчезнет твоя земля.
Боль огромна – от калечащих слов и ранящих поступков других людей. Но что сравниться с тем скользящим и незначительным в начале отчаянием, которое, не различимое вначале, потом разрастется, словно раковая опухоль, чтобы навсегда вобрать в твою душу всю существующую в мире боль. Боль от потери своей земли, застывающей посреди всех твоих внутренностей каменеющим, тяжелым отчаянием. Точно так же иногда происходит разлука с человеком, которого ты очень любишь. Боль разлук навсегда остается в любом сердце.
Я не знаю, до какой степени отчаяния нужно дойти, чтобы бросить себя в пустоту, больно и жестоко отрываясь от всего, что было дорого и близко тебе прежде. Мне казалось: ничего не может быть сильнее отчаяния, которое охватывало меня, но я спасалась от своего запутанного кошмара в узком лабиринте родных, изломанных улиц. Мне нравился мой город, я хранила его в своей душе как драгоценный дар. Я находила отраду и отдушину в улицах этого города, которые могла приложить, как целительный бальзам, к своему сердцу. Мне не представлялось даже в страшном сне, что когда-то все это сможет от меня уйти.
Мне захотелось бросить все в первое же утро, последовавшее за телефонным звонком Сергея. И я пришла в ужас, когда призналась себе в своих мыслях. Дело было не в Москве. Я обожала Москву. Приехать для меня туда означало вернуться в город, который я любила почти так же сильно, как свой. Но – вся проблема заключалась не в том, куда ехать, а в том, к кому. Ехать к другому мужчине – в этом было все дело. К мужчине, которого я не любила, не хотела и не ждала. Ехать к кому-то другому было равносильно добровольному признанию о том, что в моем сердце не сохранилось ни остатка надежды. На самом деле я всегда надеялась – даже слушая суровую отповедь калечащих меня слов. Все это было немыслимо – столько времени просыпаться, мечтая увидеть рядом с собой того, кого любишь, а потом вдруг проснуться – чужой невестой. Невестой? Но он мне этого не предлагал! Об этом не было речи. И тем не менее поехать туда было для меня все равно что расстаться со своей жизнью.
На следующее утро после звонка Сергея я решила поговорить со своею подругой. Дело в том, что я никогда не умела приводить в порядок свои мысли. Я надеялась, что подруга сможет мне в этом помочь.
– Вчера звонил мой знакомый из Москвы. Предлагает к нему приехать.
Лицо подруги вытянулось:
– Ты с ним спала? – у нас были весьма демократические отношения – без иллюзий друг о друге. Я приняла весьма скучающий вид (что должно было характеризовать яснее любых слов то, как неинтересно и скучно было мне с ним в постели) и ответила таким же скромно – скучным тоном:
– Разумеется, спала. Кстати сказать, полный ноль. Даже не представляю, как я могла что-то с ним делать.
Подруга не отреагировала на мое актерство.
– Пора бы остановиться. Так недолго подхватить какую-то гадость.
– Я же не полная дура! Неужели ты считаешь, что я могу допустить кого-то к себе без презерватива?
Подруга презрительно скривила лицо:
– Кто знает… особенно, если перед этим ты как следует напилась.
Очевидно, в то утро мне предстояло выслушивать сплошные обиды.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |