- У меня не хватает смелости сказать ему. Хотя, порой мне кажется, что он все понимает. Просто не говорит мне. Жалеет меня, - Торо усмехнулся и достал пачку сигарет, - покурим?
- Для полного счастья мне не хватает только сигареты в зубах, - я улыбнулся, стараясь не думать о пропоротом до костей боке, и взял две сигареты, заткнув одну за ухо, прикурил от зажигалки и с наслаждением втянул в себя смертельный дым.
Просто сейчас мне нужно было немного отравить себя, чтобы не чувствовать столько боли одновременно.
Просто сейчас я безуспешно отгонял воспоминания получасовой давности.
Просто сейчас я не верил, что мой Джерард умер вместе с той дозой наркотика.
Гребаный метамфетамин отнял у меня любимого человека.
Вместо Джи я увидел монстра в его теле. Расширенные зрачки, безумное выражение лица, постоянно дергающийся левый глаз, трясущиеся руки...
- Джерард, - простонал я, сжимая зубами сигарету и давясь дымом.
Рэй вздохнул, сочувствующе смотря на меня. Он видел, с какой ненавистью Уэй вонзил мне скальпель в бок и стал его рвать. А я просто стоял и не верил, что этот человек рвет мою кожу холодным лезвием, пока Майки с Рэем не оттянули меня от озверевшего Уэя.
Кто этот монстр?
Верните. Мне. Моего. Джи.
Слезы не прекращают капать на кафельную плитку туалетной комнаты, где стоим мы с Рэем и курим. Просто молча курим, не говоря друг другу ни слова. К чему слова, когда вместе со скальпелем Джерард вонзил в меня смертельную дозу разочарования?
Послышался истошный вопль Джерарда, больно резанувший слух. Меня передернуло в который раз от боли, но я продолжал курить чертовы сигареты, пытаясь хоть на минуту забыть о том, что случилось.
- Может, все-таки уже пойдешь?
- Ладно, - я вздохнул и с сожалением выкинул сигарету в урну, а потом вышел из туалетной комнаты, направившись к хирургическому отделению.
Как же я ненавижу белые стены и эти чертовы больницы.
Ноги едва повинуются мне, когда я дохожу до палаты, где сейчас находится Джерард.
Не смотри.
Просто не смотри через стекло, Фрэнк.
Но я поворачиваю голову и вижу Уэя, который бьется в истеричном припадке на кровати. А четверо докторов пытаются привязать его руки к изголовью кровати. Джерард кричит, кусается и визжит, вырываясь из рук докторов, раздирает нежные запястья до крови, дергая руками и тем самым стирая кожу веревками.
Он сошел с ума?
Пожалуйста, скажите мне, что это временно.
Господи, Айеро, ты просто сам себя обманываешь.
После того, как мне наложили швы и сделали перевязку, я вновь вернулся к палате, где держали Джерарда. Может, мне нравилось себя уничтожать тем, что я смотрел, как Уэй воет и рвет под собой простынь в клочья?
Этот безумный взгляд.
Эти истошные крики и животное мычание.
Эта судорога, которая сводила его тело каждые пять минут.
Эти дрожащие руки, безуспешно пытающиеся вытянуть окровавленные запястья из узла веревки.
- Джи, - я прижал ладони к стеклу и всхлипнул, - вернись.
Если бы я не сказал тогда этого необдуманного «я не люблю тебя, прости», то всего этого могло не случиться.
Сейчас бы я обнимал Джи и слушал его голос, немного наглый и звонкий.
А вместо этого слушаю душераздирающие вопли.
- Я не знаю, кто ты! Уходи! Оставь меня! Я ненавижу тебя! – эти крики Джерарда выбивают из меня последние остатки уверенности в том, что мне нужно дальше жить.
Джерард смотрит на меня с ненавистью, дергая скованными руками и облизывая пересохшие губы.
- Джи, это я, Фрэнки. Вспомни меня, пожалуйста, - умоляюще шепчу, не переставая перебирать четки, пытаясь сохранить остатки спокойствия. Но с Джерардом это становится невозможным.
- Мне плевать, кто ты, хоть сам Сатана, - выплюнул Уэй и сжал руки в кулаки, - отстегни мне эти наручники, блять!
- Джи, я не могу, врачи запретили...
- Если хочешь, чтобы я поцеловал тебя, - внезапно услышал я хриплый шепот Джерарда и удивленно воззрился на парня.
- Джи, я...
- Ну же, Фрэнки, - он дернул коленкой, сбрасывая с себя одеяло и выгибая тело волной, обнажив плоский живот и выпирающие косточки бедер, - убери путы и поцелуй меня. Фрэнки! – требовательно шепчет Уэй и смотрит на меня, облизывая нижнюю губу.
- Я не могу, мне запрещено. Ты в последний раз сделал вот что, - я приподнял рубашку, показывая свежие швы на огромной ране от скальпеля.
- Фрэнки, - простонал Джерард, закрыв глаза и извиваясь на кровати, - развяжи меня.
- Джерард, ты убьешь меня! – отчаянно выкрикнул я, отворачиваясь от такого соблазнительного и желанного тела.
Я знал, какая сейчас должна быть реакция у Джи.
- МРАЗЬ!
Мои слезы. Его крики, истерика и угрозы. За одно мгновение милый Джерард превратился в монстра, готового меня убить. Мне было страшно поворачиваться к нему лицом. Я боялся вновь увидеть эту ненависть в любимых глазах цвета виски.
- Фрэнк! – в палату влетел Рэй и схватил меня за руку, вытаскивая из помещения, хотя я отчаянно упирался. – Что ты творишь, Фрэнк? – Торо пихнул меня на скамейку и сел рядом. – Он тебя убьет.
- Пусть убивает. Все равно я не могу жить с мыслью о том, что Джи сошел с ума из-за меня.
- А тебя не убивает то, что ты испытывал то же самое? – раздался вдруг чей-то голос над нашими головами, и я узнал усталого Майки. Он приземлился на скамейку рядом со мной, по-братски похлопав меня по плечу.
- Это в прошлом.
- Прошлое всегда где-то рядом.
Эта неделя рядом с сумасшедшим Джи была невыносима.
Я не мог не посещать Уэя, но каждый визит к нему давался мне с трудом.
Наркотики превратили Джи в неуравновешенного психопата, кидавшегося на всех и вся с кулаками.
Когда его отвязали, он устроил в палате такой погром, что доктора переместили его в одиночную закрытую «камеру» для особо опасных психов.
Я устал плакать и верить в то, что завтра все будет хорошо.
Завтра было абсолютно таким же, как и вчера.
- Джи, - я склонился над привязанным к кровати Уэем и коснулся его дрожащих губ, - вернись ко мне. Прошу.
Он спал. Во сне Джерард походил на темного ангела. Не хватало только больших пушистых черных крыльев, которые бы свисали до самого пола. Прошло так мало, а мне казалось, что со дня той катастрофы минула вечность. А прошло всего-то 42 дня. И за все это время Джи не признал меня.
- Я люблю тебя, Джи, - прошептал я на ухо спящему парню, осторожно поглаживая его по бледной впалой щеке.
Джерард схватил меня за шею, и тут я безумно испугался. Мне казалось, что он меня сейчас задушит, но Уэй, не открывая глаз, прижался к моим губам, что-то мурлыкая, обвил руками мою шею, заставляя лечь на него. Затаив дыхание, я прижался к Джи, ожидая его дальнейших действий. Брюнет, держа меня за шею, целовал с таким жаром, что у меня отлегло от сердца.
В нем словно сошлись две противоположности.
Но Джи по-прежнему любил меня.
Только победит ли мой Джи этого циничного и злобного психа?
Не знаю.
Сейчас меня заботили лишь мягкие теплые губы Джерарда и его руки, сцепленные на моей шее.
Его прерывистое дыхание.
Его подрагивающие ресницы.
Его чувствительное тело.
Наваждение у Джи длится всего десять минут, а потом он обмякает в моих руках, проваливаясь в глубокий сон.
И я покидаю палату уже не со слезами на глазах.
Значит, в этом госпитале для душ осталась надежда.
Step 15.
Знаете, за что я люблю ночь?
Ночью жизнь будто поворачивается к тебе другой стороной – неизведанной, непонятной, искренней. Ночью ты можешь понять и осмыслить больше, чем в дневные суетные будни. Тебя будто касается крыло ангела ночи. На тебя снисходит вдохновение и светлые мысли.
А еще ночь – самое подходящее время для признаний и откровений.
Когда у тебя на руках спит человек, который для тебя так много значит, ты неосознанно начинает проявлять к нему заботу. Настоящую, искреннюю заботу. Говоришь ему ласковые и успокаивающие слова. Поешь ему колыбельную, не замечая никого вокруг себя. В такие моменты фокусировка остается лишь на предмете твоего внимания, а мир становится смазанным и таким неважным. Просто это мгновение, когда твои руки перебирают пряди волос спящего человека, волшебный. Этот человек и не подозревает, как много ты ему скажешь за эту ночь. Может, признаешься в любви или расскажешь свои сокровенные мечты?
И только ночь будет знать все твои тайны, но не выдаст тебя.
- Джерард, - прошептал я одними губами, ероша его отросшие черные волосы, - я хочу, чтобы мы уехали с тобой далеко-далеко отсюда. Знаешь, я в детстве ездил к бабушке с дедушкой в гости. Они жили в городе, расположенном далеко от того, где мы обитали с мамой, и добираться пришлось на поезде. Всего лишь раз я ездил на поезде, а безумно полюбил эту невероятную обстановку путешествия по железной дороге, - я прикрыл глаза, вспоминая тот момент, - Джи, это потрясающе. Ты стоишь в сумраке в коридоре, опираясь ладонями на холодные перекладины, приподымаясь на носочки и пытаясь получше рассмотреть пробегающие мимо пейзажи. Мелькают вокзалы, освещенные яркими разноцветными огнями. Проносятся города, леса, поля, реки, озера. Стучат колеса поезда. Тук-тук, тук-тук. Тук-тук, тук-тук. Это настоящая колыбельная для меня.
Джерард улыбнулся во сне и крепче прижался к моей груди. Я лежал рядом с брюнетом, осмелившись уложить его поудобнее, устроив его голову у меня на груди. Даже во сне Джерард вплетал свои пальцы в мои. Такой своеобразный замок, греющий мне душу.
Ведь Джи все еще не помнил меня. Доктора говорили, что он, возможно, никогда не обретет память. Уэю придется начать жизнь с нового листа – он позабывал ¾ подробностей своей жизни. Единственное, что помнил брюнет – тексты своих песен и брата Майки. Все остальное будто подчистую стерлось, не оставив и тени в голове Джерарда.
За своими мыслями я не заметил, как наступило утро. Лишь яркие лучи солнца привели меня в чувство. Мой взгляд упал на Джерарда, и сердце бухнулось куда-то в пятку: Уэй не спал, а пристально разглядывал меня, будто прикидывая, сейчас меня придушить или попозже. Я попытался отстраниться, но брюнет вцепился в мои руки.
- Джерард, я все объясню, - прошептал я, уже жалея, что лег рядом с привязанным парнем в этой чертовой больнице.
- Я хочу кофе, - Уэй сощурился от ярких солнечных лучей и сдул челку, упавшую ему на глаза, - принеси, пожалуйста?
- С сахаром? – уточнил я, аккуратно сползая с кровати.
- А есть печенье? – сонные глаза цвета виски с надеждой воззрились на меня.
- Я куплю, - прошептал я, натянув поспешно куртку, и вылетел в коридор, все время спрашивая себя, не сон ли это.
Когда я вернулся с чашкой кофе и пачкой овсяного печенья, Джи уже принял сидячее положение и что-то рисовал в альбоме, который принес ему вчера Майки. Я замер на пороге, любуясь быстрыми движениями тонких длинных пальцев художника. Заметив меня, Джи легко улыбнулся и кивнул.
В эту минуту я чувствовал какое-то волшебство, царившее в этом помещении.
Щеки Джерарда были будто присыпаны пудрой: их покрывал едва заметный румянец. Впервые в жизни я видел не мертвенную бледность на лице Джерарда. Дайте кто-нибудь мне красный маркер, я обведу в календаре это число, чтобы запомнить его навсегда!
А когда Джи поднял голову, сталкиваясь с моим взглядом, мои пальцы с трудом удержали поднос с кофе и печеньем. Это выражение лица я никогда не видел. В то мгновение мои глаза увидели иного Джерарда: настоящего, доброго и чувственного. Во взгляде не читалось больше безумия или надменности. От прошлого Джи в нем не осталось ничего. Разве что манерное шмыганье носом во время рисования.
Джи поманил меня к себе, отложив в сторону альбом. Присев на краешек кровати, я поставил перед парнем поднос с «завтраком», снова вперившись взглядом в такое спокойное и невинное лицо Джерарда.
- Ты ведь Фрэнк, да? – поинтересовался Джи, поднося чашку к губам и отпивая небольшой глоток кофе.
- Да, - я опустил глаза в пол, - Фрэнк Айеро.
- Почему ты со мной здесь, Фрэнк?
- Присматриваю за тобой, - я ласково улыбнулся парню и снова опустил голову.
- За мной присматривает уже четверо, значит, - Джи рассмеялся, но по-доброму, в его смехе больше не слышались эти саркастические нотки, как раньше, - ты, Майки и двое парней, имена которых я никак не могу запомнить. Один кудрявый, другой блондинистый.
- Рэй и Боб, - подсказал я Джи, и тот энергично закивал головой, едва не пролив на себя кофе, - аккуратнее, Джи.
- Расскажи о себе, Фрэнк, - проговорил Уэй, когда с кофе и печеньем было покончено. Джи удобно устроился на кровати, подложив под поясницу подушку, и приготовился меня слушать.
- Что же мне тебе рассказать? – я натянуто улыбнулся и почесал затылок. – Меня зовут Фрэнк Энтони Айеро младший. Мне 20 лет. Я окончил школу и бросил университет. У меня есть гитара, которую я обожаю до такой степени, что даже дал ей имя – «Pansy». Я пытался создать свою музыкальную группу, но потерпел неудачу не единожды. Оставив попытки стать рок-звездой, я вернулся к вечернему музыцированию в одиночестве. Работаю на нелюбимой работе, встречался с нелюбимой девушкой. Моя жизнь сера и скучна, Джи, - я осмелился взглянуть на Джерарда, который слушал меня и рисовал.
Несмотря на то, что на парне была белая рубашка и такие же штаны, он не выглядел психом. Взгляд Джи был осмысленным и умным. В нем изменилось все. Даже манера разговора стала иной – Джи говорил нежно, мягко, вкрадчивым тоном, при этом растягивая губы в улыбке. Одному Богу было известно, в какую сторону поменялся Джерард.
- У тебя есть мастерство игры на гитаре и песни, - задумчиво протянул Джи, не прекращая рисовать, - почему ты сам не попробуешь себя в музыкальной индустрии? Без помощи других людей.
- У меня не тот голос, - я лишь вздохнул.
- Фрэнки.
- Да? – я поднял взгляд на сосредоточенного Джерарда, который протягивал мне рисунок.
- Отвези меня сюда.
Я взял из рук Джи альбом и удивленно выгнул правую бровь. Джерард изобразил на рисунке дом у берега небольшой реки. Чуть поодаль виднелась водяная мельница. Блики заходящего солнца отражались в кристально чистой воде. В домике горел свет, а над порогом висел старинного вида фонарь, который имеется в городе, где я был лишь однажды.
- Джерард...
- Да, Фрэнк? – его глаза встретились с моими, - что-то не так?
- Откуда ты знаешь про это место?
Джи пожал плечами и улыбнулся. Но тут его взгляд упал на кожаные ремни, опоясывающие его талию. До этого брюнет почти не двигался, сосредоточенный на разговоре со мной, завтраке и рисовании, а теперь его лицо выражало полнейшее недоумение.
- Фрэнки, - его голос задрожал, - я в психушке? Что я натворил?
- Джи, я позову врачей, - невыносимо было смотреть на его печальное выражение лица и потускневший взгляд.
- Зачем?
- Тебя должны отпустить...
- Мистер Айеро, вы понимаете, что просите? – лечащий врач Джерарда смотрел на меня, как на умалишенного. – Мистер Уэй должен находиться под нашим ежедневным наблюдением! Он – сумасшедший, его поведение может меняться по пятьсот раз на дню!
- Доктор Симпсон, прошу вас, - я посмотрел на Джи, который снова рисовал, - ему нужно уехать отсюда. Он потерял память и ничего не помнит, кроме своих песен. А из всех тех, с кем он общался, Джи помнит только брата Майкла.
- А вы понимаете, что ваш друг не так давно вас изувечил? – мужчина бросил быстрый взгляд на тот бок, где прошлась рука Уэя со скальпелем. – Если он вас убьет, то винить будет некого.
- Предоставьте все заботы о Джерарде мне, - я потряс бумагами перед носом доктора, - просто подпишите это. Умоляю вас.
- Обычно я так не говорю, но вы, Айеро, идиот, - пробурчал доктор, ставя подпись на документе, который освобождал Джерарда от лечения в психбольнице и давал ему вновь полноценную свободу действий.
- Спасибо вам, - я улыбнулся и побежал в палату к Джи, чтобы обрадовать его, - Джи, ты все еще хочешь поехать со мной? – я отстегнул ремни, мешавшие Уэю двигаться.
- Хочу, - брюнет улыбнулся и потянулся на кровати, откидывая с себя одеяло, а я поспешно отвернулся, чувствуя, как щеки незамедлительно залились краской, - Фрэнки? – Джи обвил руками меня за грудь, кладя голову на плечо. – Ты в порядке?
Я кивнул, а Джерард сполз с кровати, и его ловкие руки быстро натянули на свое тело джинсы и рубашку. Немного помедлив, брюнет сгреб со стола альбом, карандаш и оставшееся печенье, зашнуровал кроссовки и последовал за мной по длинным коридорам с белыми стенами. Покидая это заведение, я почувствовал ветер перемен.
Немного понадобилось времени, чтобы заехать ко мне домой, собрать нужные вещи, оставить начальнику голосовое сообщение и обзвонить Рэя, Майки и Боба, чтобы сообщить им радостные вести. Еще чуть-чуть времени мы потратили на сбор вещей Джерарда, составление маршрута и выслушивание нотаций от Майкла. «Нет, ты точно чокнутый!» - сказал мне Рэй, когда узнал обо всем произошедшем.
Спустя несколько часов мы сидим с Джерардом в моей машине и настраиваемся на поездку. Честно, мне немного жутко ехать в Аризону и оставаться наедине с Уэем, но ведь кто не рискует, тот не пьет шампанского, верно? Я собираюсь бороться за свое счастье.
- Почему именно Финикс? – спросил Джи, когда мы тронулись в путь.
- Потому что там расположен тот дом, который ты нарисовал мне, - я напряженно улыбнулся, молясь, чтобы поездка была нормальной, - встречный вопрос. Почему ты поехал со мной, Джерард?
- Я не знаю, - Уэй пожал плечами, - что-то внутри будто подсказало мне довериться тебе, - брюнет почесал затылок, с минуту отрешенно пялился на свое отражение в зеркале бокового вида, а потом как выдал эпичную фразу, - Фрэнки, я хочу покраситься в красный цвет.
- Что? – я вцепился в руль, едва не потеряв управление от таких заявлений. – Повтори!
- Я хочу покрасить волосы в ядовито-красный цвет, - Уэй откинулся на спинку сидения и стал ерзать, делая пошлые толчки бедрами и выгибая тело волной.
- Дже... Джерард, - пробормотал я, отводя взгляд от его соблазнительного тела.
Ну ничего себе начало путешествия! Предчувствую очень веселую поездку в Аризону...
В Спрингфилде мы купили Джерарду краску для волос, а на какой-то заправке красили ему волосы. Это было жутко комично, потому что Уэй вилял задницей, пока я прокрашивал ему корни волос, и краска попадала на его светлые джинсы, оставляя ядовито-красные потоки. Пока краска впитывалась, Джи забрался на багажник, уселся по-турецки и сделал вид, что медитирует. Я в это время решил купить еще пару бутылок чистой воды, а когда вернулся, то обнаружил Джи, отбивающегося от каких-то девчонок лет пятнадцати, пытающихся выяснить, кто он такой и как его зовут. По многозначительным взглядам подростков я понял, что Уэя сейчас сожрут вместе с непрокрашенными волосами, и поспешил ему на помощь, разогнав девчонок своим фирменным грозным взглядом и ухмылочкой а-ля безумный зомби.
- В следующий раз не нужно так перекашивать рот, - Джерард вытер пот, стекающий со лба ему на нос, и снова закатился в приступе смеха, - бедные девочки, наверно, теперь кипятком писаться будут от страха. Мистер Фрэнк Айеро, вы та-а-акой страшный!
- Зато ты спасен от группового изнасилования, - хмыкнул я и потащил Уэя в душ, расположенный в нескольких десятках шагах от стоянки. Так сказать, душ для особо вспотевших и уставших.
Уэй скользнул в деревянную кабинку и заперся минут на десять, а потом вышел оттуда с самым счастливым выражением лица. Боже мой, ну какой же ребенок. Влажные красные волосы развевались горячим полуденным ветром и спадали волнами на плечи Джерарда, который ожидал от меня комментария и оценки его нового имиджа. Но я-то уже видел его таким, поэтому лишь сглотнул и показал большой палец. Уэй легко улыбнулся и скользнул обратно в машину, подложив под спину полотенце. Я сел за руль, включая «Green Day», и мы тронулись снова в путь.
Ночевать мы договорились в машине, дабы не тратить лишние деньги на мотели. Однако на деле это оказалось не так-то уж и просто. Во-первых, нас было двое. Во-вторых, из нас двоих оба были озабоченные в сексуальном плане. В-третьих, в моей небольшой машине катастрофически не хватало места для двух спящих людей. И вообще, спящий Джерард вызывал у меня бурю эмоций, от умиления до дикого желания трахнуть его.
- Подвинься, - прохныкал Джи, пытаясь просунуть ноги в проход между водительским креслом и креслом пассажира, - Фрэнк, мне не хватает места.
- А мне хватает, - пробурчал я, подминая под себя небольшую дорожную подушку.
- Потому что ты короткий, - безапелляционно заявил Уэй, вызвав у меня обиду.
Я отвернулся от Джерарда и уткнулся в дверь носом, собираясь в комочек. Ненавижу ехидные шуточки по поводу своего роста. Что здесь можно поделать, если природа наградила меня такими небольшими размерами в высоту?
- Ну, Фрэнки, - Джерард опять захныкал, подкатываясь ко мне и обвивая мою талию руками, - не обижайся на правду. Повернись ко мне лучше и обними, так будет удобнее спать.
- Джерард, мне неудобно спать в обнимку с тобой, - буркнул я в ответ, на что получил шлепок по заднице, - ай! За что?
- За ложь, - хихикнул Джи и сжал ягодицу, чуть ли не мурлыча, - ох, какая у тебя потрясающая задница, Фрэнки. М-м-м, - он продолжал нагло мять мою задницу, - ты же будешь спать со мной в обнимку, да?
- Ладно, - я сдался и повернулся к Уэю, моля Бога, чтобы этот чертенок не заметил моих пылающих щек.
Джи довольно улыбнулся и обнял меня, а я устроился поудобнее, положив голову ему на грудь. Немыслимо, просто немыслимо. Красноволосый Джерард тихо сопит, положив мне одну руку на задницу, а другую – под голову. Я опять залюбовался им, приблизившись к лицу спящего Джи и рассматривая в который раз острый вздернутый носик, аристократические губы, густые ресницы, более сильно очерченные скулы и заметные ямочки на щеках.
И все бы ничего, и я бы уснул, как все нормальные люди, но именно в тот момент, когда я уже начал проваливаться в сон, Джи начал стонать. Причем стонал он не просто так, а его стоны будто повторяли какую-то мелодию, записанную ранее, известную одному лишь Джерарду.
- Ах, а-ах, а-ах, а-ах, а-ах, а-ах, - стонал Джи, цепляясь за мою талию и делая неоднозначные толчки бедрами, - ДЕСТРОЯ! А-ах, а-ах, а-ах, АХ!
- Джерард, - с моих губ сорвался стон, - блять, Джи, остановись. Джи! – я потряс парня за плечи, и он открыл глаза, закусив губу. – Какого черта ты творишь?
- Ты о чем? – простонал Уэй, прижимаясь ко мне и забираясь руками под майку.
- Уэй! – мой вопль слышал, наверно, весь город Джоплин, где мы сделали остановку на ночь.
- Фрэнки, - этот красноволосый чертенок забрался на мои бедра и выгнулся назад, пошло улыбаясь, - хочешь, мы устроим дестрою?
- Джи, - я вцепился в его бедра и попытался спихнуть парня, но не тут-то было, - Уэй, твою ж мать, - я жалобно всхлипнул, ощущая, что трусы начинают становиться все меньше и меньше.
- Ты хочешь, я знаю, - он усмехнулся и скатился с меня, снова обняв за талию.
- Что это сейчас было вообще? – я посмотрел в спокойные глаза цвета виски.
- Трахаться хочу, - Уэй облизнул губы и закинул ногу мне на бедро, пододвигаясь ближе.
- Ой, Джерард, - я попытался отпихнуть его, но Уэй вцепился в меня со всей силой своих худых рук, - нам нужно ехать в Финикс, слышишь? Нельзя отвлекаться.
- А в Финиксе я получу то, что хочу? – Уэй серьезно посмотрел мне в глаза и скользнул рукой по моему бедру.
- Посмотрим, - я спихнул шаловливую руку Уэя, умоляя себя повременить и не затрахать сексуального Джерарда прямо сейчас, - а теперь спать. Ясно тебе?
- Я-ясно, - протянул обиженно Джи и отвернулся, - спокойной ночи, Фрэнки.
- Спокойной ночи, - я все-таки набрался смелости и обнял парня за талию, прижимая к себе, на что получил довольное хмыканье.
Step 16.
Дорога от Джоплина до Оклахома-Сити была пустынной и скучной, если бы Уэй не пел своим прекрасным голосом песни «Green Day». Меня одновременно пугало и очаровывало поведение Джи. Он будто стал другим человеком, поменял привычки и изменил мировоззрение. Правда, он по утрам также пил кофе, оттопырив мизинец, манерно причмокивая и смакуя ароматный напиток на вкус.
- Последние новости на сегодня, - пробасил гундосый диктор из динамика старенького автомобильного радио, - скандальная группа «Green Day» празднует годовщину выпуска своего альбома «Warning»...
- У ребят вышел новый альбом? – Джерард прервал сольную трель «Walking Alone» и потрясенно уставился на радиоприемник. – Почему я не знаю об этом?
- Сейчас прозвучит одна из песен этого альбома, - продолжал гундосить диктор, - приятного прослушивания. Мы скоро вернемся в эфир.
Из динамиков полилась вкрадчивая мелодия, заставившая Джи ерзать задницей по сидению в такт музыке. Я глупо хихикал, глядя, как Уэй жадно ловит каждое слово песни, очевидно, запоминая для дальнейшего распевания в дороге. Вы знаете, Фрэнк Айеро ведь никогда не ошибается.
- Вирджиния была дорожной проституткой из Лос-Анджелеса.
Она перенесла открытый перелом.
Всё началось, когда она решила путешествовать автостопом из одного штата в другой.
Она поехала навстречу Страданиям, - вопил Джерард, высунувшись в окно по плечи и пугая тем самым редкие проезжающие по этой пустынной дороге автомобили с добропорядочными гражданами США.
- Страданиям? – прокричал я, смеясь. – Ты так выделил это слово, будто оно с большой буквы!
- Так и есть! – Джи рассмеялся и упал на сидение, запрокидывая голову назад, но тут же подскочил. – Фрэнки, стой! Остановись сейчас же! Остановись, блять, остолоп!
- Уэй, - я шикнул на него и притормозил, а красноволосый на ходу выскочил из машины, что-то подбирая с пыльной земли.
- Смотри, что я нашел! – с самым счастливым видом проговорил Джи, плюхаясь опять на сидение и прижимая к груди... самые обыкновенные счеты.
- Магазин собрался открывать? – меня проперло от комичности всей ситуации, и я упал на руль, зашедшись в диком приступе неконтролируемого смеха.
Уэй нашел счеты для кассиров, работающих в магазинах. Чему он так радуется? Заглянув в счастливые глаза Джи, я обнаружил там просто детский восторг. Боже мой, Уэй, ты то в одну крайность, то в другую. Утром это недоразумение с ядовито-красными волосами пыталось совратить меня, забравшись мне на колени и ерзая своей прекрасной пятой точкой об «утренний сюрприз». Не буду говорить, сколько было ругани и воплей недовольного Уэя. Мне пришлось купить ему мороженное, чтобы Джи перестал дуться на меня за то, что проснувшись, я резко повернулся и выкинул Уэя из машины. Нечаянно, конечно. И дверь была не закрыта по какой-то странной причине. И Джерард оказался слишком легким, а его кожа – слишком восприимчивая к ударам. В итоге он лежал на земле и орал благим матом, потирая ушибленную задницу. А потом перестал вовсе со мной разговаривать. Зато сейчас сияет, как начищенный пятак, прижимая к груди старинные счеты, на которых потерлось дерево рамки, костяшки выщерблены, а добрая их часть и вовсе с отколотой половинкой.
- Джи, что ты собираешься делать с этой рухлядью? – поинтересовался я у парня.
- Кататься на них, - с абсолютно ребячьей улыбкой ответил Уэй и запел снова песню «Green Day» про Вирджинию, катающуюся по стране автостопом.
А теперь на секунду представьте красноволосого парня, одетого в обтягивающие голубые потертые на голени джинсы, белую майку свободного кроя, всю заляпанную красными пятнами, и угрожающие черные сапоги на здоровенной платформе. Представили? А теперь представьте, что это недоразумение катается на кассирных счетах и вопит «Америка моя! Джерард Уэй – звезда гонок на счетах!», а все гуляющие в парке Ротари смотрят на него. При этом он еще обязательно врубается в какой-нибудь клен или дуб, а потом возмущенно кричит, что ему листья в задницу попали. Смех, да и только... А дядюшка Фрэнки наблюдает за сией картиной, согнувшись пополам от хохота.
- Фрэнки, - Уэй, смеясь, докатился до меня на своем импровизированном средстве передвижения и повис на моих плечах, - я так счастлив, что поехал с тобой в Финикс.
- Я тоже, - ответил тихо ему, убирая красные пряди, мешающие Уэю смотреть на мир открытым взглядом.
- Хочешь покататься? – шепнул он и спрыгнул на землю, пододвигая мне «счето-скейт».
- Даже не думай об этом, - протянул я, игнорируя жалобный взгляд Джерарда, - черт возьми, Уэй, не будь ребенком!
- Ты слишком взрослый? – Джи заглянул мне в глаза. – Нам так мало дано прожить на этой земле, Фрэнки. Зачем загонять себя в рамки, придуманными нами же?
Боже, как же он прав
Настало время задуматься над словами Уэя всерьез. Теперь, когда он потерял память, его слова не были лживыми. Теперь Джерард и впрямь говорил как ребенок. От чистого сердца и души.
- Дай мне руку, - наконец, выпалил я, осторожно ступая на счеты и молясь, чтобы они выдержали мой вес.
- Покатаемся? – Джи заливисто рассмеялся и крепко схватил меня за руку, а потом потащил по дорожке парка, распугивая птиц и собак и приводя в недоумение всех взрослых людей здесь.
Я держал крепко руку хохочущего Джи и улыбался, отталкиваясь правой ногой от земли и делая рывки. Счеты ускоряли движение, и я терял равновесие, а красноволосая бестия подхватывала меня под живот, не давая упасть и разбить нос в кровь. Мы объехали весь парк, врубились пять раз в клены, раз сто шлепнулись на землю, протаранили какую-то влюбленную парочку, решившую поцеловаться в тени раскидистых кленов... Упали в фонтан, распугали всех голубей, напугали до смерти какого-то мужчину, на которого мы с Джи налетели, не справившись с управлением «счето-скейта».
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |