Это могло быть обманом. История, чтобы сделать из меня идиотку. Но я полезла в карман пальто…
Ее звали Марсела Порталсо. Сорок долларов было слишком много для нее. Естественно, мама выдала мне больше двух двадцаток на всякий пожарный случай. Я просунула деньги под стеклянную загородку.
— Нет, нет, — запротестовала сеньора Порталсо.
— Por favor.- (с испанского) Пожалуйста. Ей не нужна была благотворительность. Она — труженик. И не приемлет подачек.
Я полезла в свой испанский словарь и постаралась соединить слова "сейчас" и "ребенок". Я понятия не имею правильно ли я все сказала.
Клерк просунул билет под окошко. Красивая улыбка осветила лицо сеньоры, и она вцепилась в билет так, как будто это был подарок от Бога.
Стоя тут, это единственное, что я могла сделать, чтобы не плакать из-за моей матери,
Сеньора Порталсо настаивала, что она вернет мне деньги в Колорадо-Сити, Денвере, или Подунке. Я пошла назад в свой угол. Стенд пока не мигал, наконец, они назвали мой номер автобуса.
Я положила сумку и рюкзак в багажное отделение под автобусом, вдыхая выходящие выхлопные газы. Десять других людей столпились вокруг меня, как рой комаров, пытаясь быть первыми, после меня. Я отошла назад, чувствуя необходимость держать дистанцию. Я молилась, о том, чтобы они не заговорили со мной. Хоть я и не вижу никаких плохих парней или превышающей скорость внедорожников.
Я не хотела, заходить в автобус. Я не была большим путешественником; мои родители только однажды попробовали устроить семейный отдых, и он закончился ужасно.
Сеньора Порталсо похлопала по месту рядом с ней с явным энтузиазмом, когда она увидела меня. Когда я села в это тесное пространство, она постучала по моей руке. — Muy linda, — она продолжала говорить. — Luz! Luz!
Очень симпатичная. Светлая. Светлая.
Я остановилась, чтобы поблагодарить её в десятый раз. У меня не было много того, что я могла бы сказать. Я была полна вопросов, но она не могла ответить ни на один из них.
Я спала урывками, когда зимнее солнце, то поднималось высоко в небе, то дрейфовало за тучи. Огни межштатных границ мелькнули, когда мы проехали остановку для грузовиков и зоны отдыха. Внутри автобуса было тускло, до клаустрофобии темно. Темнее, чем в любой комнате в которой я до этого была. Я подтянула колени к сидению передо мной, так чтобы мои ноги не касались пола.
Обрывки разговоров дрейфовали через затемненный салон. — Работа… семья…никогда не был в Колорадо… отправляемся в Disney World… нет ничего лучше… — Все они имели свою причины, пусть и не очень хорошие, чтобы отправится туда. И, что было у меня? Что произойдет, если я останусь в автобусе? Поеду в Нью-Йорк или Майами? Заметит ли кто-то, что я поехала не туда? Будет ли кому-то до этого дело?
Мы остановились в нескольких закусочных для того, чтобы быстро перекусить и сходить в туалет. Я вышла из туалета в одном месте и услышала голос. Голос моего отца, который просил сделать ему больше кофе. Я обернулась вокруг, но это был не он. Я огляделась, смотря следит ли кто за мной; зловещие инструкции моего отца быть осторожной эхом звучали в моей голове.
В раннем утреннем свете, я разделила бутерброд с сеньорой, которая дала мне мучнистое яблоко и несколько рассыпчатых домашних печенюшек. Печенье напомнило мне о моей матери. Мне сильно захотелось заплакать, слезы стояли в уголках моих глаз. Что мои родители делают сейчас? Они в порядке? Сэму сейчас так же страшно, как и мне?
Орегон исчез вдали; Невада и Юта пришли и ушли. Наконец, мы пересекли государственную линию штата Колорадо. В Дуранго, я съела Milky Way. Мамы здесь не было, чтобы сказать мне не делать этого. Монте Виста был обыкновенным; снег набирал скорость в Аламосе. В Вальсенбурге, мы повернули на север, направляясь в Пуэбло, я наблюдала за своей остановкой в соответствии с инструкциями. Мой пульс ускорился. Я смотрела как уходят мили, едва видя толстый и пушистый белый снег.
То, что я могла увидеть — это огни, мигающие на билбордах.
"НАЙДИ СПАСЕНИЕ В РЕВЕЛЕЙШН" или "ВЕРА СТИЛЬ ЖИЗНИ ДЛЯ ВЕЧНОСТИ". Они выскакивали каждые несколько милей. Странно. Я почувствовала себя немного в Вегасе.
Мы едем в Ревелейшн весь день на этом автобусе. Ревелейшн? Откровение (перевод города с англ.). Колорадо? Это чья-то шутка, не так ли? Моя школьная форма сморщилась и запачкалась Бог знает чем. Мои ноги болят от сидения на одном месте. Я хотела бы принять душ. По-настоящему поспать. Кто скажет мне, что это ошибка. А? Никто?
Мы спустились вниз от автобуса, толстые белые снежинки падали в ледяной тишине. Они покрыли мои волосы и застряли в моих ресницах.
— Худшая метель за столетие. Хорошо, что мы оказались здесь. Они будут заземливать землю, пока она не утихнет. Некоторые дураки не собираются праздновать Рождество в малых городах, которых они никогда не видели. — Третий водитель в этой поездке жаловался с веселием, пока разгружал наши сумки. Я удивлялась, как он мог найти удовольствие в страдании других людей. Но я его об этом не спрашивала.
Я забрала свои вещи: поднимая их, я задавалась вопросом, как они могли так много весить, если все время лежали внизу в багажном отделе.
Я должна была искать зеленый Ленд Ровер. Я его узнаю, как только увижу. С хлопьями снега падающими все меньше, но все быстрее, я едва могла разглядеть очертания автобусов на стоянке. Белый снег кружился везде. Никаких признаков зеленого цвета.
Мои пальцы и нос уже замерзли, я почувствовала онемение. Как я узнаю, что приедут именно за мной? По человеку? По Ленд Роверу? Кто за мной приедет? Сама тетя Мери?
— Лучше зайди внутрь, прежде чем замерзнешь. — Водитель ударил багажник и он закрылся, сбив небольшой сугроб.
Все пассажиры уже были внутри на стоянке, в свете и тепле. Я стояла в одиночестве. Как всегда.
Глава 3
Стоя в мрачном одиночестве парковки автовокзала Ревелейшн, я не находила ответов, не ощущала прозрения.
Я потащилась в переполненное здание автовокзала. Отдельные суровые путешественники, казалось, были удивлены тем, что под Рождество в Колорадо идет снег. Пожилой мужчина в инвалидном кресле что-то делал с кислородной трубкой в носу, и волосы у меня на загривке вдруг встали дыбом. Меня захлестнуло ощущение того, что я слишком долго удерживала дыхание под водой, как будто каждая секунда без глотка воздуха приближала к паническому приступу.
Я помню это ощущение, два дня назад во время аварии. Я как будто услышала папин голос в своей голове: "Обещай, что ты сбежишь. Беги. Меридиан, уходи!"
Мне надо было убираться отсюда. Подальше от умирающего. Кто-то, какой-то человек умирал, и мне было плохо от этого. Я огляделась в поисках безопасного места, но вокруг не было ничего. Я захрипела, начиная задыхаться.
Старик повернулся и посмотрел в моем направлении. Но как будто не на меня, а сквозь меня, будто бы меня не было. Его глаза расширились, он протянул ко мне руки.
Острая боль пронзила мою голову и прошла по руке. Спотыкаясь на каждом шагу, я пошла к выходу. Члены его семьи суетились вокруг него, какой-то малыш закатил истерику, а старик продолжал внимательно смотреть на меня. Потом он улыбнулся.
Двери со свистом распахнулись, и я упала на снег. Но я уже могла дышать. Тяжесть уменьшилась и продолжила пятиться шаг за шагом. Когда я отошла на несколько кварталов, я упала на колени и меня вырвало в придорожную мусорную корзину. Во рту остался привкус крови. Я схватила пригоршню того, что, как я надеялась, окажется чистым снегом, и растопила его во рту, чтобы избавиться от этого привкуса. Капли пота покрывали мое лицо и руки.
Едва передвигая ногами, я продолжала плестись, пока не увидела скамейку в кабинке банкомата. Я присела, чтобы собраться с силами, прикрыла глаза от боли и тошноты. Мимо меня пронеслась скорая с включенными мигалками. Она остановилась возле автобусной остановки. Я дождалась, что они загрузили в машину носилки, и только потом пошла обратно к вокзалу. У меня не было другого выхода.
— Меридиан. Меридиан. — Я обернулась, услышав свое имя.
Женщина на поздних сроках беременности ковыляла позади сеньоры Порталсо, размахивая руками. Я остановилась. Совсем забыла про сеньору.
— Меня зовут доктор Порталсо-Маркес. Большое спасибо, что помогла моей матери. — она пожала мою руку и поцеловала в щеку.
— Пожалуйста, — ответила я, смущенная внимательным взглядом сеньоры.
— Она хочет тебе передать вот это, — доктор Портало-Маркес сделала знак сеньоре, та кивнула и передала мне пятидесятидолларовую банкноту.
— Но я же дала ей только сорок долларов, — ответила я, пытаясь вернуть деньги назад.
— Все верно, но ты же поделилась и едой, и ей хочется быть уверенной, что тебе будет что поесть сегодня. С тобой все в порядке? Ты неважно выглядишь.
Что они обо мне подумали? Что они должны были предположить?
— Да со мной все в порядке, я не могу…
— Пожалуйста, возьми. Нам надо в больницу — кажется, у меня начались схватки. — Это объясняло гримасу боли вокруг её рта и глаз.
— Вот моя визитка. Пожалуйста, если тебе что-нибудь будет нужно, позвони мне. Моя мама просто не получила перевод до отъезда. Она отказывается учить английский, — досадливо взмахнув рукой и вздохнув, доктор Порталсо-Маркес обернулась к своей матери.
— Спасибо.
Я положила визитку в карман вместе с деньгами.
— Я кое-кого жду, — я хотела объяснить, что я не одна.
Сеньора Порталсо наклонилась к дочери и что-то быстро ей сказала. Девушка повернулась ко мне и перевела:
— Она хочет, чтобы ты знала, что вы снова встретитесь, — пожала плечами, размышляя. — Ты уверена что все в порядке?
— Bella, bella luz. — Прекрасный, прекрасный свет. Сеньора потрепала меня по щеке, и обе женщины удалились к дверям.
Я хотела спросить, что ей известно о свете? Что она увидела? Но я держала рот на замке и смотрела, как они уходят.
Я стояла у стойки и смотрела, как люди стряхивают снег со своих пальто и топают ногами. Никто не оглядывал остановку в поисках шестнадцатилетней, которую никогда не видели. Очевидно, никто меня не ждал.
Так я сидела часами, иногда жуя Milky Ways и запивая его имбирным элем. Я вытащила клочок бумаги, где мама записала адрес тетушки:
Между Востоком и Западом
Северное Южное шоссе, 115
Я разрывалась между желанием идти искать адрес, указанный мамой, и пониманием того, что в эту снежную бурю даже громила не сможет этого сделать, даже находясь в Ленд Ровере.
Негр внушительных размеров направился ко мне. Я уткнулась в сумку, отказываясь встречаться с ним взглядом. От него исходило чувство опасности — пугающее и настораживающее.
— Такси, детка? — его сильный африканский акцент резанул мне по ушам.
— Чего? — спросила я, столкнувшись с его взглядом.
— Едешь куда-то? — спросил он.
Я взглянула на часы. Пять часов, восемь Milky Ways и три имбирных эля. Я отодвинулась от стойки, возле которой стояла все это время.
— Возможно. — Я не знала, был ли он тем "кого я узнаю", если быть откровенной, или это судьба дает мне пинок под зад. Я могу сидеть здесь и ждать, или могу поехать в дом тетушки и потребовать ответов.
Он поскреб свой подбородок и, не отрывая от меня глаз, полез в карман пальто.
— Я уже шесть раз приезжал и уезжал отсюда. Ты все это время тут сидишь.
Он вытащили фотографию и сунул её мне под нос.
— Моя дочь Софи. Она в Бостоне. Застряла из-за ветров. Надеюсь, что она не одна, как ты. Я Джоси. Где твоя семья? Куда тебе надо попасть?
Что за вопрос "Где твоя семья"?
Я никогда не доверяла интуиции. Да и обладала ли я хоть какой-то интуицией? Я понятия не имела, могла ли я довериться этому человеку с кожей цвета ночного неба и золотыми глазами.
Я хотела поваляться в постели, принять душ и съесть цветную капусту — странное желание. Я полезла в карман за бумажкой. В худшем случае, он был серийным убийцей, подстерегавший путешественников на мели с помощью метели. По крайней мере все закончится с моей смертью.
— Ладно. Конечно. Сто пятнадцать Северно-Южное шоссе.
— Большое место шестьдесят девятого? — уточнил он.
— Наверное.
Он наморщил лоб.
— Твоя семья там?
— Моя тетя, — я сглотнула слюну.
— Я довезу тебя до поворота, но снега слишком много, и эта маленькая машинка не сможет заехать на холм.
— Так у вас не Ленд Ровер? — уточнила я, уверенная, что это был именно тот, "кого я узнаю".
По залу раскатился его оглушительный смех, а сам он наклонился и подхватил мои сумки.
— Нет, детка. Старенькая Субару. Со старыми внутренностями.
— Эх. — Я пошла за ним. Он был очень разговорчив. Он рассказал мне о своей семье, о дочери, которая изучает закон об иммиграции в Бостоне. Я откинулась и слушала. Я кивала и поддакивала, когда это было нужно. Он не задавал много вопросов, но его голос как будто разгонял темноту. Мы ехали сквозь снежные заносы по обоим сторонам дороги, и я не могла сказать, где мы находимся, даже если бы от этого зависела моя жизнь. И я была слишком уставшей, чтобы по-настоящему волноваться.
— Приехали, — он остановил машину и открыл багажник.
В отдалении, напрягая воображение, я почти видела проблески света. Дорога была занесена снегом и покрыта льдом.
— Вы уверены? — спросила я, неохотно вылезая из теплой машины.
— Уверен. — Он вышел.
Я обмотала шарф вокруг шеи и рта и засунула руки в перчатки. Покосилась на свои хорошенькие ботинки. Если бы я догадалась одеть лыжный костюм. Не то чтобы он у меня был, на самом деле. Просто я не была одета для долгой прогулки под снегом. Но у меня же небольшой выбор, правда?!
Джоси задумался, стоя около багажника.
— Ты уверена? Я могу довезти тебя до мотеля в городе, оттуда ты сможешь позвонить тете.
Казалось, ему не хочется оставлять меня в неизвестности одиночества.
Я выдала храбрую улыбку.
— Со мной все будет в порядке, спасибо. — я протянула ему 50 долларов, которые дала мне сеньора.
— Слишком много. Это подарок, — он слегка поклонился и не притронулся к деньгам.
— Спасибо, но, пожалуйста, возьмите их. — настаивала я. — Пошлите их своей дочке на такси. Возможно, ей понадобится.
— Ладно. — он что-то нацарапал на клочке бумажки и сунул его в мою руку. — Если понадобится помощь, звони.
— Спасибо. — Я положила импровизированную визитку в карман и пошла по дороге.
Я не видела дома. Ничто не указывало на то, что это было хорошей идеей. Я слушала шорох шин старой, проржавевшей Субару, и скорее почувствовала, чем увидела, как его фары потухли вдали. Не было смысла оглядываться. Но ради всего Святого, мне потребовались все мои силы, чтобы сдержаться и не побежать за ним, умоляя отвезти меня домой.
Глава 4
Я упорно шла, казалось, целую вечность. Всю жизнь. Пока я не поняла, что мне либо надо передохнуть, либо я рухну навзничь там, где стою.
Звезды не горели в небе, и не было достаточно рассеянного света, чтобы увидеть, что за пушистый силуэт был передо мной сейчас. Именно так ощущается слепота? Это бессильное, вялое небытие?
— Ааааа-уууууу. — в моих ушах раздался вой волка.
Я вскочила, выбрасывая снег в разные стороны, мое сердце стучало и моё дыхание было тяжелым. Адреналин прокатывался через меня.
— Великолепно. Меридиан. Уснуть в снегу. Все, что тебе нужно это чертова коробка спичек и это будет сказка с плохим концом. — Я снова пошла, таща за собой свои вещи.
Снег перестал идти, и теперь я видела лучше.
— На самом деле ты не слышала волка. Ты устала. Обезумела. И замерзла. Но ты не слышала завываний волка. — Я поплелась дальше, поднимая колени к груди, а мои легкие жгло от напряжения.
Прерывистый звук текущей воды заставил меня посмотреть под ноги. Впереди замаячил каменный мост. Он поднимался, закругляясь над землей, как будто гравитация была над ним не властна. Ручей пытался пробраться сквозь сосульки и обледенелые скалы. Текло всего лишь немного воды, остальная замерзла.
Я представила себе эту землю покрытую пышной зеленью, с птицами и бурундуками в ветвях деревьев вокруг. В животе заурчало, и этот звук вернул меня обратно в реальность. Я встряхнулась, но потом снова услышала рычание, и оно не исходило из моего живота.
Я обернулась, пытаясь разглядеть рычащего зверя.
— Я здесь не одна такая голодная, так ведь?! — прошептала я, с трудом сглотнув.
— Аррррррвв.
Этот звук был настолько ужасным и свирепым, что меня зверски затрясло, по спине пробежала дрожь. Я была кроликом для волка. Я была современной маленькой Красной Шапочкой.
Я схватила сумки, в надежде, что они защитят меня от нападения, и поплелась по дороге. В кустах позади зашуршало.
Ноги отказались меня держать, настолько они оцепенели. Я упала, выбрасывая руки вперед. Ударилась коленом о морозную землю, и поцарапалась о камни, покрытые снегом. Я почувствовала тепло, струящееся по ноге, и увидела кровь, текущую из глубокой раны.
— Грррррррр.
Я таращилась в темноту, не имея возможности увидеть источник рычания. Я сумела подняться на ноги, забыв про свои вещи. Я побежала, то спотыкаясь, то пошатываясь. Запыхавшись, остановилась. Уперлась руками в колени, пытаясь расслышать что-либо помимо своего дыхания. И услышала хруст шагов. Ближе.
Я вскинула голову. В отдалении я разглядела мерцание света. И слышала голоса, доносимые ветром. По мере того, как я приближалась, тени и неясные формы обретали очертания: поленница, телега, дом и другие строения.
Дом был громадным, с башнями, фронтонами и огромными дымовыми трубами. Свет лился с крыльца и нижних окон, превращая снег в масло. Зеленый Ленд Ровер тосковал сбоку от дома.
— Помогите! — прокричала я, издавая звук, похожий на простуженную мышь.
— Она часами ждала…
— Если бы ты дал мне оставить эти четыре запчасти, а не заставлял ремонтировать эти..
— Кто оставил четыре запчасти? — ритмичные волны похожего на флейту голоса доносились из — за внедорожника.
Ответом было низкое урчание:
— Тот, кто сильно порезал свои шины, должен был подумать об этом.
— Они бы просто порезали и новые тоже. Но ты прав. Достань запчасти как можно скорее. Что она может подумать?
Я обошла Ленд Ровер и облокотилась на его борт.
— Прости… — я не могла вымолвить ни слова, поэтому я попыталась постучать по борту автомобиля, чтобы привлечь их внимание. Но все силы, что у меня были, утекли в снег сквозь ноги. Мои глаза не могли открыться и на миллисекунду.
Они меня не слышали. Затем сзади из леса донесся ломающийся звук, и, обернувшись, я увидела кидающегося на меня гигантского волка. Я заорала, мне кажется. Но я не уверена.
Волк схватил ботинок, надетый на ногу, торчащую из-под внедорожника, и начал его дергать.
Тело вытолкнуло себя из-под машины. Это оказался парень, ростом не меньше шести футов. Я заметила чернильно-черные волосы, острые как бритва скулы, руки размером с обеденную тарелку. Он был таким высоким, что мне было тяжело запрокидывать голову.
— Видишь, я же говорил, что она появится.
Его низкий баритон был похож на рычание волка.
Я сильнее привалилась к борту Ровера.
— Я…
— Господи, она же наполовину замерзшая. — Яркие цветные пятна трепетали передо мной.
— Ей надо было лучше одеться. Ты говорила, что мама положит в её сумки все, что понадобится. Куда они подевались?
Я сглотнула, пытаясь указать себе за спину, но мир покачнулся и потемнел. Я попыталась что-то сказать, но мир окончательно стал черным.
Глава 5
Я смотрела очень реальный сон в деталях. Я ощущала запахи, вкус и касания предметов. Мои родители сидели в украшенном оборками амфитеатре вместе с тысячами других людей, наблюдая за мной. Я была на главной сцене, схваченная в перекрестье слишком ярких прожекторов. Достаточно прищурившись, я могла видеть отдельных людей в зале. Я чувствовала их общее дыхание, затаенное, как будто они ждали моего представления. Но я не представляла, чего от меня ждут.
У меня в руках была арфа, затем иголка, потом пистолет. С каждым взмахом ресниц содержимое моих рук менялось.
Кто-то попытался столкнуть меня со сцены. Я не хотела уходить. Я сопротивлялась. Затем я услышала аплодисменты и полетела в оркестровую яму, продолжая падать. И падала так бесконечно долго, и пространство вокруг было таким пустым и черным, что оно казалось тяжелым, как жидкая сталь.
Я стала задыхаться и открыла глаза. Я уставилась на балдахин из шикарного синего шелка, мое дыхание срывалось, как будто я убегала от самого дьявола.
— Тише, маленькая.
Я увидела яркие голубые глаза и платиновые волосы.
— Я твоя тетушка. С тобой все будет хорошо.
Я моргнула и попыталась почувствовать свое тело под кипой одеял. Моя кожа чесалась и покалывала.
— Надеюсь, нам не придется ампутировать твою левую ногу из-за обморожения.
Долговязый гигант принес поднос. Он как будто сдерживал себя. Не то чтобы я его винила — мы не были знакомы. Тем не менее почему-то он казался знакомым. Запах супа из свежей курятины с сельдереем и петрушкой наполнил эту маленькую комнату.
На моем лице, должно быть, отразился испуг, так как тетушка проворчала:
— Тенс, не приставай к ней.
Она провела рукой по моей ноге.
— Твоя нога всего лишь слегка обморожена…
Он фыркнул, ничуть не смутившись.
— Поделом ей. Будет знать, каково это идти две мили по снегу в миниюбке.
Я не осознавала, что схватила волчью шерсть до тех пор, пока она не задвигалась. Я отдернула руку.
— Не волнуйся, дорогая, она тебя приняла. Разборчивая она, наша Кустос; она обычно не признает чужаков.
— Как правило съедает их на завтрак. Хорошо, что ты добралась сюда так поздно. — Легчайший намек на улыбку появился на губах Тенса. Над его чувством юмора определенно надо поработать.
— Тенс! — Тетушка попыталась урезонить его, в то время как я смогла сесть. — Кустос тебя не укусит, — сказала она. — Скорее всего. — Тетушка взбила подушки за моей головой, породив облако затхлого сырого воздуха.
В очаге ревело пламя, и его пощелкивание и потрескивание заставляли меня чувствовать себя так, как будто я угодила во временную яму. Тетушка пододвинула стул и подозвала Тенса поближе.
— Это Тенс, Меридиан, мой Пятница и по совместительству юморист.
Он меня смущал, заставлял запинаться и заикаться. Он поставил поднос передо мной, и отошел, как будто мог от меня заразиться.
— Вот. Ешь.
Я осознала, что на мне была только футболка — незнакомая мне. Мысль, что этот горячий парень, который, казалось, не выносил моего присутствия, мог видеть меня голой, заставила кровь прилить к щекам. Руки затряслись, и я поспешно отложила ложку, чтобы не разлить суп.
— Что я здесь делаю?
Кустос заскулила и боком подошла поближе к кровати, как будто просила разрешения присоединиться ко мне. С ней я чувствовала себя в безопасности больше, чем с Тенсом.
— Она меня не укусит. — ухмыльнулся он, наклоняясь и гладя Кустос. От этого мое смущение стало еще сильнее.
— Кто? — спросила я.
— Кустос. Она не кусает понравившихся ей людей. — Повернувшись ко мне спиной, он поворошил огонь в очаге.
— Замечательно. Но что происходит?
— Кажется, ты ей понравилась. — Он сказал это таким тоном, что я решила, что он не согласен с волком или с кем-либо еще по этому поводу.
— Спасибо. Это я поняла. Ты ответишь? — Я встала и подняла ложку без единого звука.
Тетушка закудахтала и заворчала:
— Тенс, перестань дразнить ее. Не обращай на него внимания, дорогая. Кушай свой суп, пока он не остыл, как и ты. Потом ты расскажешь нам о своем путешествии. Прости нас, что мы тебя не встретили. Я очень хотела.
Тенс заворчал. Он пробормотал что-то подозрительно похожее на "попытку самоубийства".
— Тенс! — Тетушка снова на него заворчала, в ее голосе послышалось железо. На этот раз он вскочил, гордо вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Он так напугал меня, что я пролила суп на футболку.
— Вот блин! — сказала я, пока тетушка меня вытирала. Она дала мне другую футболку, которая тоже была мне незнакома, чтобы я смогла переодеться. Сколько времени прошло с того момента, когда я ела настоящую пищу? Несколько дней?
— Почему вас там не было? И кто я?
Она пропустила мимо ушей мои вопросы и продолжала спокойно болтать обо всем и ни о чем, как будто я включила проигрывание на своем айподе. Я мало что понимала, поглощенная тем, чтобы не пролить больше суп. Я никогда не пробовала что-либо вкуснее этого супа, но у меня не было достаточно времени.
— Кто такая Фенестра? Где мои родители?
После того, как она изящно уклонилась от ответа, я отчаялась задавать вопросы.
Мне было трудно оставаться раздраженной, так как я чувствовала успокаивающее, почти гипнотизирующее спокойствие в ее присутствии. Ей всего лишь нужны были мои редкие поддакивания чтобы продолжать разговор. Скоро, я опять погрузилась в глубины забытья…
Я проснулась с ощущением, что я слишком много спала и все на свете пропустила. Огонь в очаге почти потух, но его света еще было достаточно, чтобы разглядеть две стопки одежды, сложенные на стуле. Я оглядела комнату. Обои в цветочек могли быть привезены прямо из дома Джорджа Вашингтона. Сам очаг и облицовка были глянцево белыми. Антикварная мебель различных оттенков коричневого была расположена по всей комнате. Огромная кровать с балдахином походила на озеро. Комната была увешана шелком и парчой и от них исходил затхлый запах, как будто ими редко пользовались. Я томно и с удовольствием потянулась, и увидела своего любимого в детстве кролика, придавленного подушками. А также несколько семейных фотографий в рамках, стоящих на тумбочке около меня.
Улыбающееся лицо моей мамы вернуло меня к реальности. Мне захотелось спрятаться под одеяло в надежде, что это просто дурной сон. Но не в моих привычках прятаться — по крайней мере я так думала. Что вообще было в моих привычках?
Я узнала свои вещи в стопках и поняла, что должна быть благодарна Тенсу за очередное спасение. Я не смогла представить тетю продирающуюся сквозь снег за моими вещами. Но я не хотела быть ничем ему должна. Я встала и пошевелила ступнями. Они болели и были покрыты синяками, как будто я их потянула.
Я надела трусики и самый удобный лифчик, свои любимые джинсы и красный кашемировый свитер, который мне подарили родители на прошлое Рождество. Не самый стильный прикид. Я необычно крошечная для своих лет — в отличие от остальных членов моей семьи — высоких и крупных. Я могла бы сойти за эльфийку. Или третьеклассницу с сиськами. Минуту я раздумывала, стоит ли переодеться, пока не поймала себя на мысли произвести впечатление на Тенса и тут же вздрогнула. Отлично. Я запала на человека, который меня терпеть не может. Мазохизм какой-то. Если ему не понравилось то, что он увидел… ну, я уже знаю, что ему не понравилось то, что он увидел. Наверняка в его вкусе невероятно высокие, стройные блондинки с потрясающим загаром.
В комнате не было часов, а мои наручные часы куда-то делись. Я отдернула тяжелые занавески чтобы посмотреть, есть ли солнце на улице, но абсолютно темное пространство снаружи поглотило весь свет от огня позади меня. По спине пробежали мурашки. Сколько же я проспала?
Мои мысли прервало царапание в дверь моей спальни.
Я с кряхтением открыла дверь, стоя на подкашивающихся ногах. Храпящая волчья морда протиснулась в открывшуюся щель, расширенную так, чтобы она смога попасть в комнату. Она запрыгнула на кровать и завиляла хвостом. Ее морда осветилась почти человеческой улыбкой, когда она уставилась на меня вопросительным взором.
— Я не собираюсь обратно в кровать, — сообщила я ей.
Она уселась, поместив свою задницу ровно на мою подушку.
— Какая прелесть, спасибо. — Я схватила и натянула шерстяные носки. Задержалась, размышляя, можно ли было выходить из комнаты. Не знаю, что меня заставило подумать, что я не могу из нее выходить.
Тишина ощущалась в доме почти на физическом уровне. Как будто тысяча историй рассказываются шепотом слишком тихо, чтобы выделить какие-то конкретные слова. Но я чувствовала их эмоции. Тысячи отдельных разговоров, за гранью понимания. Я задрожала.
— Так ты идешь или нет? — Я указала на дверь и пошла прочь от Кустос, не оборачиваясь, понимая, что она видела больше, чем я хотела, чтобы кто-нибудь видел.
Глава 6
Все бра в коридоре были потушены. По моей коже пробегали мурашки, как будто они пытались держаться подальше от тени. Толстый, хорошо пошитый цветастый ковер растянулся по центру коридора, как раз на моем пути. Я без причины пошла на цыпочках, крадясь как злоумышленник. Ощущая, что кто-то за мной наблюдает, я продолжала оглядываться.
Темное дерево сглаживало углы и покрывало стены. Одеяла всех форм и размеров были развешены по коридору. В их складках подрагивали пауки, слои пыли покрывали лепные украшения. Не было ни одних часов. Стены украшали картины, частично покрытые одеялами, как будто герои картин чувствовали зимний холод.
Я продолжала краем глаза видеть движения, тень промелькнула сначала с одной стороны, потом с другой — я не могла поймать её взглядом. Что бы это ни было, я не могла повернуться за этим достаточно быстро, чтобы хорошо все рассмотреть. Возможно, я сходила с ума.
Кустос сопровождала меня, притихшая и настороженная. Я ее больше не боялась. Ее толстый мех цвета жженого сахара был кое-где покрыт черными пятнами, и полоса черного цвета шла посередине спины от носа до кончика хвоста. У нее была черная разбойничья маска, и золотые глаза, которые, казалось, горели изнутри. На ее языке было черное пятно посередине, как будто она лизнула ручку.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |