Ситуация развивалась по не лучшему сценарию. Хуже только арест. Однако были и плюсы: их не приказали убить на месте.
Мериам догадывалась, что всё пошло не так, как задумывал Шардаш, и с тревогой вглядывалась в лицо профессора. Переминаясь с ноги на ногу на морозе, она гадала, разделят ли их.
Наконец воздух у ограды полыхнул, и из чёрной воющей бездны шагнули пятеро. Один остался стоять у пространственного коридора, одарив Гвара недовольным прищуром раскосых глаз, четверо шагнули к профессору и его спутнице.
- Именем его императорского величества, следуйте за нами, - закономерно приказы отдавал маг. - Лейтенант Гвалирин Арун, вы тоже.
Вампиры из личной охраны Темнейшего попарно взяли Шардаша и Мериам в клешни. Гвар кивнул на зев коридора перехода и, обернувшись к Ивару, разрешил тому идти. Оборотень попрощался и удалился.
Профессор быстро определил, к какому клану принадлежали и маг, и конвоиры,- разумеется, к клану Вечности. Кому ещё Темнейший доверил бы свою жизнь? Разве что детям. Интересно, кто сменил принца Эверенаса на ответственном посту?
- Без глупостей, тёмный, - обнажил клыки один из затянутых в бордовые куртки вампиров. - Аура - вещь уязвимая.
- Целиком и полностью к услугам Темнейшего, - осклабился в ответ Шардаш и зашагал вслед за Гваром.
Последним, вслед за Мериам и остальными сопровождающими, вихрь поглотил мага. Он закрывал коридор.
Их вынесло в огромный сумрачный зал. Ряды мощных столбов с ощерившимися горгульями вздымались к потолку. Окна заиндевели, не позволяя рассмотреть, что снаружи. Освещение, крайне скудное, выхватывало узкую полоску пола и стен, но Шардаш чувствовал - помещение заполнено вампирами. Они прятались в темноте, ожидая приказа растерзать жертв.
Мериам прижалась к профессору и проводила глазами удалившиеся во мрак фигуры в бордовом.
Рядом звякнуло оружие. Запищали летучие мыши. Атмосфера напоминала дух традиционных клановых замков Неспящих.
Шардаш гадал, куда их переместили: в императорский дворец или в замок покойной леди Гвиневры - матери Джеравела ФасхХавела, отданный Темнейшим в распоряжение сестры.
- На колени! Глаза в пол!
Обоих: и профессора, и адептку, - толкнули в спину, понуждая принять нужную позу. Мериам подчинилась сразу, а Шардаш пробовал возражать. Но ровно до того момента, как ощутил остриё меча из тёмной стали у горла.
Сочтя позу профессора недостаточно подобострастной, ему пригнули голову к самому полу.
- Вот так и стоять, - зло зашипел низкий голос. Судя по запаху, вернее, по его отсутствию, он принадлежал демону.
Шардаш подумал, что лучше не спорить, и покорно распластался на полу рядом с Мериам.
Профессор чувствовал - демон стоит рядом, готовый при малейшем признаке опасности отрубить обоим голову. Наконец он отошёл, цокая каблуками, и крикнул кому-то: 'На себе ничего не принесли. Амулеты защитные'.
Начались долгие минуты ожидания. За это время Шардаш успел сосчитать, сколько ног прошло по каменной плите перед ним, и определить, что под залом - темница: сквозь пол просачивался запах сырости, тлена и крови. Профессор подозревал, жертв отправляли туда простым нажатием рычага, приводившего в действие ловушку.
Свечи в единственном канделябре мигнули, грозя потухнуть, и Шардаш различил слабый аромат духов. Смесь герани, кумарина, дубового мха, лаванды и бергамота медленно заполняла всё вокруг, заставив Шардаша предельно сконцентрироваться: он помнил, кто любил этот запах.
Шагов императора профессор не расслышал. Значит, при необходимости Темнейший тоже мог передвигаться бесшумно. Только когда запах духов достиг предельной концентрации, Шардаш различил уверенную поступь.
Император остановился в шаге от профессора и, прищурившись, пару минут рассматривал его. Затем перевёл взгляд на задержавшую дыхание Мериам и криво усмехнулся.
Темнейший вытянул руку - и меч привычно скользнул в пальцы.
- Какими судьбами? - клинок лёг на шею Шардаша, заставив того распластаться на полу.
- У меня есть важные сведения об убийстве вашего сына, Темнейший, - как можно спокойнее ответил профессор.
Прикосновение меча обжигало. Он был заточен так остро, что оставлял порезы. А ведь император просто прислонил клинок к коже.
- Говори! - Темнейший убрал меч в ножны и отошёл.
Взмах руки - и за императором из воздуха возникло кресло. Темнейший сел и разрешил обоим гостям подняться с колен.
- Предупреждаю, - император чётко выговаривал каждое слово, - если вы явились по просьбе Ролейна, распрощаетесь с жизнью. Если напрасно потратите моё время, тоже лишитесь голов. Даю ровно пять минут, а после вас ждёт свидание с вампирами.
Шардаш кивнул, шагнул вперёд и преклонил перед Темнейшим колено.
Джаравел продолжал щуриться. На висках набухли вены, верхняя губа приподнялась, обнажив клыки. Император поглаживал перстень с розами, а между пальцами то вспыхивало, то гасло зеленоватое свечение.
Любая ошибка, любое неверное слово стоило бы Шардашу жизни. Он видел все признаки нервного раздражения, ощущал напряжение мышц якобы расслабленного Темнейшего.
Собравшись с мыслями, профессор изложил факты. Он ни разу не упомянул имя Ролейна Асваруса, помня, с какой яростью выплюнул его пару минут назад император.
Темнейший не прерывал Шардаша, слушал внимательно. Голову наклонил влево - хороший знак.
- Руку! - стоило профессору умолкнуть, последовал короткий приказ.
Шардаш встал и вложил ладонь в пальцы императора.
Знакомый туман окутал сознание, оторвав от мира.
Император долго и упорно просматривал его мысли и память, а потом, откинувшись на спинку кресла, промурлыкал:
- А ведь вы многого не договариваете, Тревеус Шардаш. И уже не помните моего обещания. Я вас не прощал.
Это грянуло как гром среди ясного неба.
Мериам ринулась вперёд, бросилась в ноги Темнейшего с твёрдым желанием любой ценой вымолить спасение любимого, но профессор зажал ей рот рукой.
- Я помню, ваше императорское величество, - глухо ответил он. - Ваше право, только оскорбления не было.
Император скривился, встал и покачал головой:
- Ничему вас жизнь не учит.
Зеленоватое облачко слетело с пальцев Темнейшего и, приняв форму черепа, зависло над Шардашем. Тот непроизвольно сжался, ощутив покалывание в шее и мощь сгустившихся в опасной близости чар. В арсенале профессора не нашлось бы ничего, что бы могло противостоять магии демонов.
- Теперь говорить буду я, - голос императора раскатисто отразился эхом от потолка. Глаза сверкнули алым, зрачки исчезли.
- Вы, - палец с чёрным ногтем ткнул в лицо Шардаша, - явились, чтобы выгородить учителя. Однако раскопали кое-что интересное. Если это правда, помилую, если хоть в чём-то ошиблись, отправлю на подножный корм. Надеюсь, вы понимаете, кого обвиняете? Поверьте, Тревеус Шардаш, месть демона - крайне неприятное блюдо.
- Мои догадки разделяет граф Элалий Саамат. Мериам подтвердит. Она говорила с ним и собственными глазами видела внутренний документ с описанием гибели члена ордена Змеи.
Темнейший издал невнятное шипение и обернулся к адептке, наградив её улыбкой палача.
- Ручку, милая, - промурлыкал император. - Слушать тебя я не стану.
Мериам, дрожа, протянула ладонь и зажмурилась: на мгновение показалось, что таким же заклинанием с черепом наградят и её. Обошлось.
Адептку будто качало на волнах, а потом накрыло девятым валом. Звуки, запахи и ощущения притупились.
- Интересно, - черный ноготь, коснувшийся щеки, заставил Мериам очнуться и открыть глаза.
Император задумчиво смотрел на неё. Адептка догадалась - его мысли занимала не её скромная особа.
- Друг с другом по долгам вы расплатились, - наконец изрёк Темнейший, развеял чары над головой Шардаша и сел. - Она спасла вам жизнь, Тревеус. Прощаю.
Шардаш почтительно поклонился, гадая, следовало ли поцеловать руку императора. В итоге не стал: не его подданный.
- Вас проводят, - изрёк Темнейший. - Хотя... Пожалуй, можете послушать.
Речь шла о разговоре с Элалием Сааматом.
Магистр магии удивился, услышав вкрадчивый голос императора, но согласился ответить на пару вопросов. Темнейший задавал их подчёркнуто вежливо, у Шардаша закралась мысль, что Элалий Саамат - единственный человек, которого уважал Джаравел ФасхХавел.
Беседа заняла не больше пяти минут, после чего император пожелал Магистру магии милостей Прародителей сущего и оборвал связь.
Подлокотник кресла раскрошился под пальцами Темнейшего, он смял его, будто бумагу. Резко поднявшись, почерневший от ярости император распустил крылья и завис над полом.
Шардаш приготовился к смерти, хотя Магистр магии в точности повторил показания Мериам, но Темнейшего интересовали вовсе не фигуры под ногами.
- Передайте Ролейну: смертей больше не будет, - произнёс император, вспомнив о присутствии посторонних. - Остальное - когда узнаю точно. Поговорю сам, если пожелаю. А теперь вон!
Из темноты возникли все те же четверо вампиров в бордовых куртках и увели нежеланных свидетелей бешенства Темнейшего.
Шардаш задумался: зачем императору телохранители, если он сам опаснее любого стихийного бедствия?
За тяжёлыми дверьми дожидался маг. Без лишних слов он втолкнул подопечных в пространственный коридор. Одних: Гвар, видимо, остался для допроса.
Оказавшись в Ашдаре, профессор поспешил связаться с Асварусом, чтобы обрадовать его: лёд в отношениях с императором дал трещину.
19.
Император активировал накопитель и прикрыл глаза. Перенос на такое расстояние требовал соблюдения правил безопасности. Уши у Темнейшего уже не закладывало, а глаза всё ещё болезненно реагировали на ураганный ветер, бивший в лицо.
Наконец полыхнула яркая вспышка, и, подняв веки, император шагнул на каменные плиты гигантского двора, с трёх сторон окружённого колоннадой. Оправив потрёпанную пространственным вихрем одежду, Темнейший стремительно зашагал к арке с вырезанной на ней руной власти.
Дверь распахнулась от прикосновения руки, и заключённый в ней дух пропел: 'Добро пожаловать...'.
- Заткись! - гневно оборвал его император.
Дух испуганно пискнул и забился в толщу дерева.
Взгляд Темнейшего скользнул по крохотному, по меркам демонов, холлу. Убедившись, что он пуст, император обернулся к двери и запечатал её чарами.
Забился, безуспешно ища выход, захрипел замурованный дух и затих, почувствовав дыхание смерти.
Пол украшал геометрический рисунок из полудрагоценных камней: вписанный в круг восьмиугольник. Темнейший опустился на корточки и провёл ладонью по центральному ромбу из агата. Тот дрогнул, приподнялся и будто налился Мраком.
Сила медленно переходила в императора, лёгким облаком клубясь вокруг его фигуры. Этот источник Темнейший обнаружил шестьсот лет назад, абсолютно случайно, и никому не рассказал о нём, берёг для важного случая. Теперь такой случай настал.
Убедившись, что резерв увеличился на треть, император убрал ладонь. Облако опало, камень принял прежний вид.
Темнейший не боялся, что кто-то случайно воспользуется источником: он позаботился о мерах предосторожности, настроил его на себя.
Меч надёжно лёг в руку. Рубины и сердолик на крестовине налились кровью. Клинок загудел, его очертания расплылись. Проступили руны на чёрной стали.
Крылья бесшумно раскрылись за спиной императора.
Глаза Темнейшего утратили зрачки, зато обрели небывалую глубину. Тьма плескалась, готовая вылиться за пределы радужки, небесная синь гипнотизировала, засасывала внутрь.
Разом вырвались из кожистых сумок крыльев когти, даже ногти на руках будто выросли и заточились.
Страшный в величии гнева император оторвался ногами от пола.
Золотистые искры рассыпались по воздуху, напоминая, что ещё мгновенье назад здесь парил Темнейший.
Пространственный коридор вынес императора в сад. По нему неспешно прогуливались демоны и демоницы. Все - юные, не старше пары сотен лет, младшие отпрыски влиятельных родов Лунного мира. Явление Темнейшего произвело на них неизгладимое впечатление. Разговоры утихли, передвижения прекратились. Взгляды обратились на внушительную фигуру влиятельного родственника.
- Добрых ночей! - запоздало пропели хором демоны и расступились, опасаясь попасть под горячую руку.
- Где принц Ионафан? - обманчиво спокойно поинтересовался император у ближайшей демоницы.
Та в волнении погладила рог, припала на одно колено, отдавая дань уважения внучатому племяннику Наитемнейшего, и сообщила, что принц недавно уединился с леди Сониатой в розовой беседке.
- Мои соболезнования леди, - глухо рассмеялся император и рыкнул: - Брысь отсюда!
Демонов будто ветром сдуло, все, как один, поднялись на крыло и улетели к дворцу повелителя.
Ионафан гладил пальцы леди Сониаты, гадая, когда та перестанет жеманиться и отдастся ему. Демона раздражало её упорство: леди не принадлежала к верхушке аристократических родов и должна была радоваться высочайшему вниманию.
Сониата же строила иные планы, мечтая породниться с Наитемнейшим. Наивная, она полагала, что добилась любви принца, хотя тот всего лишь выбрал её в очередные игрушки. Сердце Ионафана навеки унесла с собой Синтия. После её гибели он заводил лишь любовниц и отвергал все кандидатуры невест.
Устав ждать, Ионафан притянул к себе леди и впился поцелуем в губы. Пальцы легко нашли шнуровку платья и потянули за неё. Красавица ахнула, затрепетала крыльями, когда принц подмял её под себя.
Дальнейшего развития событий не последовало. Сониата заверещала, указывая на вход в беседку. Ионафан обернулся и увидел императора.
- Прошу прощения, леди, - холодно произнёс Темнейший, игнорируя принца, - но ваш кавалер задолжал мне жизнь. Оставьте нас.
- Да как ты смеешь! - придя в себя от неожиданности, ответил Ионафан.
Встав, принц подбоченился, в упор глядя на императора.
Воспользовавшись моментом, Сониата сбежала.
Темнейший вскинул брови и прошипел:
- Ещ-щ-щё как с-с смею! За кровь Эверенас-с-са. Ты доигралс-с-ся!
Ионафан вздрогнул и метнулся к стенке беседки. Перемахнув через бортик, он занял боевую стойку и, сверкая глазами, выпалил:
- Было бы кого жалеть! Квартерона, сына полукровки и эльфийки. А я - чистокровный демон, сын Наитемнейшего. Думал, не отомщу тебе и твоему дружку за бесчестие.
- Мрак тебе могилой, - прищурился император.
Ионафан хотел ответить, но не смог. Дикая боль скрутила его, магия оторвала от земли и швырнула к ногам Темнейшего. Принц едва успел сгруппироваться, защищая горло и сердце, когда крылья императора вонзились в тело. Взвыв, Ионафан переместил себя в другую часть сада и поспешил призвать меч. Однако он недооценил Темнейшего. Тот нанёс удар прежде, чем пальцы принца сжали рукоять.
Густая кровь брызнула на цветы. Отрубленная кисть извивалась как змея.
Ионафан взлетел, надеясь выиграть воздушное единоборство, но и там потерпел поражение.
С трудом уворачиваясь от крыльев императора, принц воспользовался магией. Сноп зелёных искр сорвался с пальцев уцелевшей руки, но не причинил Темнейшему вреда.
Император расхохотался, скаля клыки: 'Ты всегда недооценивал полукровок, Наф, и переоценивал собственные силы'.
Сообразив, во что ввязался, Ионафан понял - спасти его может только заступничество старшей сестры или отца. Но связаться с ними или долететь до дворца не было никакой возможности: израненный принц с трудом держался в воздухе. Крылья превратились в лохмотья, защитный амулет покрылся трещинами, не в силах отражать всё новые магические удары.
Темнейший видел страх в глазах жертвы и упивался им. Ноздри императора раздулись, губы ощущали солоноватый привкус мести на губах. Ещё минута игры - и Джаравел одним ударом снесёт Ионафану голову, а после сломает позвоночник и выпьет досуха. Тогда и только тогда сын упокоится с миром.
Меч загудел от разрывавшей его силы.
Принц отчаянно метнул в сторону императора сгусток демонического разумного огня, а, следом за ним, замаскировав, подарок из подлого, но смертоносного арсенала. Дрожащие губы шептали проклятие, торопясь успеть до того, как тело расстанется с душой.
Темнейший зашипел: Ионафан ранил его, и, рассвирепев, мельницей закрутил меч.
Уловив неладное, а именно предпоследние слова 'Смердящего трупа', император взмыл вверх и в сторону, чтобы проклятие не накрыло его - помешать принцу он не мог. Манёвр удался: Ионафан не успел вплести в вязь слов имя, и проклятие сорвалось бесцельным, поражающим любого в пределах двадцати футов. Темнейшего оно не достало, опало у кончиков сапог.
Регенерация затянула императору рану на плече, полностью вернула подвижность второй руке. И Ионафан в полной мере ощутил на себе все последствия этого.
Принц полетел на землю. Отрубленные крылья упали чуть позже.
Одуревший от боли, Ионафан рванул амулет и закричал, получив сокрушительный удар по голове. Кровь брызнула из рассечённого когтями лба, волосы мгновенно слиплись, ушные раковины наполнились сукровицей.
Прижимая ладонь к лицу, пытаясь спасти зрение, Ионафан перекатился по земле.
Император приземлился рядом, оскалился и, пропев: 'Удачи во Мраке, братец!', занёс руку для предпоследнего удара. Последний - для уверенности, что труп не восстанет.
Клинок, будто плотоядно облизнувшись - так исказились его очертания, - устремился к горлу Ионафана. Металл легко разрезал кожу и сухожилия, впился в позвонки, но раздробить их не успел: руку Темнейшего сжала другая рука и заставила вытащить меч из фонтанировавшего кровью горла.
- Джаравел, успокойся! - вкрадчиво произнёс низкий голос.
- Успокойся?! - император вырвал ладонь и описал мечом круг, заставив отпрянуть даже Наитемнейшего. - Твой младший сынок сдохнет! Не сегодня, так завтра. Он посмел забрать чужую жизнь.
- И ты ничего не сделаешь, отец?! - лицо склонившейся над бившимся в конвульсиях Ионафаном демоницы исказила гримаса ярости. - Он почти убил его!
- Полагаешь, не имел права, Бригиатта? - свистящим шёпотом поинтересовался Темнейший. - Или для тебя мои дети - выродки, которых позволено безнаказанно убивать?
Огневолосая зеленоглазая демоница поднялась и изумлённо взглянула на императора. Диадема, венчавшая её голову, съехала и держалась на одном из рогов. Парадное парчовое платье безнадёжно испортили пятна крови. Но даже в таком виде Бригиатта умудрялась сохранять королевское достоинство. Старшая среди детей Наинтемнейшего, несмотря на принадлежность к женскому полу, она пользовалась всеобщим уважением. Недаром именно ей отец подарил второй перстень с 'Забвением роз'.
Бригиатта молчала, не в силах поверить в услышанное.
Воспользовавшись заминкой, император решил довести дело до конца, но Наитемнейший заломил ему руки за спину и, с трудом удерживая в захвате, приказал дочери:
- Позаботься о брате.
Император шипел, прожигая Ионафана глазами. Бурлившая в крови ярость не находила выхода. Наитемнейшему приходилось прикладывать усилия, чтобы не позволить внучатому племяннику вырваться. Он был силён и по мощи превосходил многих сыновей повелителя демонов.
- Пустите, дядя, я всё равно его распотрошу!
- Джаравел, остынь, я разберусь. Ради меня, успокойся. Ради моей воли, - Наитемнейший выделил голосом последнюю фразу.
Но император не сдавался и рывком вернул себе свободу.
Столпившиеся вокруг демоны ахнули: такое они видели впервые.
Развернувшись к хмурому Наитемнейшему, император смело глянул ему в глаза и заявил:
- Месть крови выше вашей воли, дядя, при всём к вам уважении. Захотите потом покарать - ваше право, но сейчас я в своём.
Пальцы императора коснулись перстня с розами, а взгляд сфокусировался на лежавшем на носилках Ионафане. Наитемнейший не успел помешать: проклятие сорвалось, а император пребывал вне досягаемости пальцев сиятельного родственника.
Наинтемнейший сложил руки на груди. Вспыхнули перстни на пальцах, затрепетали крылья за спиной.
- Джаравел, не зли меня, не заставляй приказывать, - прогремел голос повелителя демонов. - Я владыка Лунного мира, и только мне дозволено карать. Ионафан понесёт наказание, клянусь глазами Бездны!
Император ответил гробовым молчанием, лишь убрал меч в ножны.
Расталкивая собравшихся, вперёд вышла седовласая демоница во вдовьем наряде. Бегло оценив накалившуюся обстановку, она мягко произнесла, обращаясь к Наитемнейшему:
- Позволь мне с ним поговорить? Жерон - умненький мальчик, он успокоится. Не надо давить на него, Ансус, всё равно не сломаешь. Он тебя уважает, но не боится. Не унижай мальчика, не наживай врага.
Наитемнейший кивнул и улыбнулся:
- Хорошо, матушка.
Владычица вернула улыбку и медленно, потому как быстро уже не позволяли годы, направилась к императору. Стоило ей протянуть руку, как он тут же опустился, встал на одно колено и приложился губами к морщинистой ладони.
- Да перестань ты, Жерон, я тебе не чужая! - рассмеялась демоница и ласково потрепала Темнейшего по волосам. - У, как вырос, клыкастенький мой! Успокойся, мой умный, хороший мальчик. Совсем как отец... нет, как мой сынок, твой дедушка. И характер-то тот же, зубастенький мой, и красота, и сила. Чем не правитель? А правителю иногда прощать надо и эмоциям не поддаваться. Да, чудо моё разноглазое?
Владычица, продолжая сюсюкать, заключила императора в объятия. Тот и не думал вырываться или перебивать демоницу, позволил ей чмокнуть себя в лоб и заплести волосы в косичку. Выражение лица Темнейшего тоже изменилось: он действительно успокоился.
Подняв прабабушку на руки, император бережно усадил её в принесённое придворными кресло и встал рядом.
Наитемнейший обиженно засопел: внучатый племянник лишил его законного места. Но препираться при свидетелях было ниже достоинства повелителя.
- Наф - сволочь редкостная, согласна, - неожиданно резко произнесла Владычица. - Правильно сделал, что проклял. Ведь проклял, надеюсь?
Император кивнул.
- Вот и хорошо, не снимай. Нет у меня больше внука.
Демоница сплюнула на землю и растёрла плевок каблуком.
- Матушка... - начал было Наитемнейший, но умолк, наткнувшись на жёсткий взгляд Владычицы.
- Молчи, Анарфус! - в голосе демоницы прорезался рык. - Не я, а ты вырастил такого сына. Он преступил закон и понёс наказание в честном поединке. Обсуждать нечего! Иди, позаботься о погребении.
- А мы с тобой, - тон Владычицы вновь сочился теплом и любовью, теми же, что и во взоре, обращённом на императора, - поболтаем. Я тебя сколько веков не видела? Совсем забыл старушку!
Темнейший покаянно вздохнул и уселся у ног Владычицы.
Повелитель демонов же удалился хоронить Иоанафана. Проклятие было уже не обратить.
Вивиен ФасхХавел, Владычица, утопала в звериных шкурах кресла и маленькими глотками пила из старинного гранёного фужера рубиновое вино.
Весело потрескивало пламя камина, играя с прикорнувшим у решётки гулем. Тот испуганно жался к ногам демоницы. Та улыбалась и отпихивала его обратно.
- Для кого вы прикармливаете этого падальщика? - стоявший у камина император дал гулю пинка, и тот с воем забился под кресло Владычицы.
Гули традиционно селились вокруг погостов и недаром звались кладбищенскими шакалами. Их не уважала даже нечисть, не говоря о людях и высших тёмных. Уродливые, с облезлой шерстью, они вызывали брезгливость.
- Да так... - уклончиво ответила Владычица. - Дело одно есть.
Император не стал уточнять и отхлебнул из бокала. Прабабушка позаботилась о том, чтобы там плескалось не только вино, но и свежайшая кровь.
Облизнув губы, Темнейший поинтересовался:
- Изгнал?
Речь шла о Наитемнейшем. Император предполагал, что дядя не пожелает видеть и слышать его, по крайней мере, тысячу лет. Однако ошибся.
- Анарфус, конечно, отец, но Ионафан никогда не пользовался его любовью. Паршивая овца.
Владычица выгнала гуля: дальнейший разговор не предназначался для его ушей.
- Бригиатта рыдает в голос, Гонория шипит и плотоядно косится на твоих тёток с намерением вырвать им волосы, а Анарфус спокоен. Он сам проводил сына во Мрак и запретил тебе мстить. Я собственными ушами слышала. Ионафан признан проклятым.
Император удивлённо поднял брови и, прищурившись, поинтересовался:
- Ваша работа, прабабушка?
Владычица покачала головой и передала желание Наитемнейшего видеть внучатого племянника.
- Но извиниться - извинишься, - напомнила демоница. - За то, что от Ансуса отмахивался. А чтобы другие, та же, Гонория, тебя не трогали, - хитро подмигнула Владычица, - мы сейчас кое-куда сходим. И с другом помирись.
Император кивнул. Разговор с Асварусом предстоял тяжёлый, но Темнейший не собирался его откладывать.
Владычица поднялась и повела правнука по дворцовым коридорам и галереям. Встречные демоны кланялись им и желали всех жизненных благ.
Луна серебрила сад, переливалась в воде открытой купальни. Скрытая от посторонних глаз десятками заклинаний, она располагалась во внутренних, личных покоях Наитемнейшего. Император недоумевал, зачем прабабка привела его сюда и заставила притаиться позади зелёной изгороди. Владычица в ответ только таинственно улыбалась, намекая, что вскоре любимый правнук станет не двадцать третьим (смерть Ионафана приблизила Темнейшего к трону), а двенадцатым среди наследников дяди.
- Природа не терпит пустоты, - добавила Владычица, приложила палец к губам и раздвинула ветки.
В Лунном мире, погодой с помощью специального генератора управлял Наитемнейший. Сейчас, когда в Солнечном мире хозяйничала зима, здесь царила поздняя весна: Анарфус ФасхНамин предпочитал встречать Новолетье среди благоухания цветов. Возможно, потому, что их обожала Гонория - единственная, но любимая супруга Наинтемнейшего. Сорвать букет в саду было проще, нежели наколдовать его.
К купальне подошла демоница в лёгком халатике, скинула его и, обнажённая, погрузилась в воду.
- Смотри, смотри, - нашёптывала на ухо императору Владычица. - Ну, как она тебе?
- Это Юфиния, - недоумённо ответил Темнейший, - моя троюродная сестра.
Юная, гибкая, демоница напоминала русалку. Не подозревая, что за ней наблюдают, она легла на спину, качаясь на воде. Длинные распущенные перламутровые волосы шёлком струились по глади купальни. Такой младшую из всех детей Наинтемнейшего император ещё не видел, и, признаться, зрелище пришлось ему по вкусу, заставило позабыть о боли и горечи последних дней.
- Верно, - подтвердила Владычица и намекнула: - Она ещё не знала мужчины, и ты ей нравишься.
- То есть вы собрались женить меня в третий раз? - догадался император, оторвав взгляд от соблазнительного тела.
- По крайней мере, эта жена будет тебя любить. Или у вас с Марикеш сохранились нежные чувства?
Темнейший фыркнул. Да, когда-то между ними, помолвленными задолго до брачного возраста, возникла симпатия, но Джаравел давно охладел к супруге. Она к нему тоже, рвалась в постель только ради детей и регулярно пыталась соблазнить, чтобы с гордостью продемонстрировать родным округлившийся живот.
- Она родит тебе достойную замену Эверенасу. Ну, иди, сделай её своей женой, - подтолкнула правнука Владычица.
Морщинистая демоница намекала на древнюю форму брака в Лунном мире, для заключения которого требовалось провести ночь с девицей и зачать ребёнка. После этого, если не следовало возражений мужчины, его с избранницей объявляли супругами.
Из-за древнего закона когда-то поплатилась Синтия, жестоко убитая по приказу Гонории: супруга Наинтемнейшего опасалась, что любовница сына забеременеет. Тогда ни она, ни правитель демонов не могли бы запретить неугодный союз.
- Благодарю, прабабушка, Юфиния, конечно, прекрасна, но я её не хочу.
- Ой, дурак! - сокрушённо протянула Владычица. - Она ведь ждёт. Думаешь, просто так купаться надумала?
- Ну и сводня же вы! - рассмеялся император. - Право, жаль ваши планы портить, и дядиным зятем быть лестно, но мне двух жён за глаза.
- По количеству детей не скажешь. Вперёд, делать седьмого. И без возражений, мальчик мой, а то выдадут замуж Юфинию. Успей первым. Заодно, с Гонорией и Бригиаттой помиришься: утешатся внуками и племянниками. Неужели рогатеньких не хочется?
- Хорошо, я подумаю, и если соглашусь, сам приду к ней.
Владычица вздохнула, раздвинула ветки и протиснулась к купальне.
Юфиния вздрогнула, открыла глаза, но, увидев, кто перед ней, подплыла к бортику. Владычица наклонилась к ней и что-то шепнула. До императора донеслось только: 'Надеюсь, сумеешь доставить ему удовольствие'.
- Что, замуж не терпится, Юфиния? - усмехнулся Темнейший и, перелетев через кусты, оказался рядом с прабабушкой.
Юфиния стыдливо прикрылась волосами и опустила длинные ресницы. Морок скрыл её тело, будто укутал тканью. Трудно было понять, кокетничала демоница или действительно стеснялась.
- Добрый вечер, Джаравел, - пролепетала Юфиния. - Мне бабушка сказала придти, я не думала... Но если ты хочешь...
Морок спал, вновь обнажив прелести демоницы.
Владычица улыбнулась, перехватив взгляд правнука. Если она хоть что-то понимала в жизни, Юфиния опоздает к завтраку по крайне уважительной причине. Даже если у неё с Джаравелом ничего не выйдет, оба получат удовольствие. Особенно правнук. Пусть расслабится после пережитого. Юфиния - девочка понятливая, не станет капризничать, всё, как нужно, сделает. Не то, что Марикеш, которая не смогла с ролью жены справиться, мать свою опозорила. Виданное ли дело - всего четверо детей за столько столетий!
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |