как новые.
Король подался вперед.
– Да… ладно? Реально?
– Стопроцентно.
– Это чудо. Очевидно, под именем Мануэль Манелло.
– Можно сказать и так.
– Ну, это охренительно хорошие новости. Хочешь, определить ей комнату в
особняке? Фритц может…
– С этим маленькая загвоздка.
Когда брови короля снова исчезли под оправой, Ви подумал, что, черт возьми,
несмотря на слепоту, король по прежнему был сосредоточен, как и всегда. Отчего
казалось, что на лобную долю наведен прицел.
Ви начал раскладывать маленькие белые квадратики.
– Человеческий хирург.
–О… да ради бога. – Роф поднял очки на лоб и потер глаза. – Не ломай мою веру в
хорошее, не говори, что они кувыркаются?
Ви хранил молчание, схватив кисет и заняв себя утрамбовыванием табака.
– Я жду, что ты подтвердишь мою неправоту. – Роф позволил очкам упасть на
место. – Я жду.
– Она любит его.
– И ты не против?
– Конечно против. Но с таким же успехом она может встречаться с Братом, и
ублюдок все равно будет недостаточно хорош для нее. – Он взял один из бумажных
квадратиков и начал заворачивать. – Так… если она хочет его, то мой ответ – сам живи и
другим не мешай.
– Ви… Я знаю, куда ты клонишь, и не могу разрешить этого.
Вишес замер, облизывая край бумаги, подумывая ввести в разговор тему с Бэт. Но
у короля, казалось, и так начиналась головная боль.
– Черта с два, не можешь. Рейдж и Мэри…
– Рейджа исполосовали, помнишь? За дело. К тому же, Ви, времена меняются.
Война разгорается с новой силой, Общество Лессенинг размножается, как китайцы на
рисовых полях… и, ко всему прочему, покрошенные на половинки лессеры в центре
города также несут проблемы.
Черт возьми, подумал Ви. Убитые лессеры…
– Плюс, я только что получил это. – Не смотря, Роф похлопал слева по столу, и
поднял страницу, изложенную языком Брайля. – Копия письма, отправленного
электронной почтой всем, кто остался от Семей Основателей. Кор со своими парнями
переехали… поэтому вы нашли тех лессеров в таком состоянии.
– Гребаный… ад. Я знал, что это он.
– Он бросает нам вызов.
Ви напрягся.
– На каком основании?
Роф посмотрел на Ви так, будто он с луны свалился.
– Люди потеряли целые ветви своих семей. Они покинули свои дома, но хотят туда
вернуться. Тем временем, ситуация в Колдвелле все больше накаляется, вместо того, что
бы становится безопасней. Сейчас ничто нельзя считать само собой разумеющимся.
Понимай: он не думал, что его трон в безопасности. И без разницы, на чем он там
сидел.
– Поэтому, дело не в том, что я не понимаю Пэйн, – сказал Роф. – Но мы должны
закончить с болтовней и начать действовать. Сейчас не время добавить к миксу проблему
с человеком.
На мгновение повисло молчание.
Обдумывая контраргументы, Ви взял следующий квадратик бумаги, туго набил его,
лизнул, закрутил.
– Он помог моей Джейн прошлой ночью. Когда Братья и я вернулись после
побоища в том переулке, Манелло оказал значительную помощь. Он превосходный
хирург… я это знаю. Он оперировал меня. Он более, чем просто полезный. – Ви
посмотрел через стол. – Если война будет нарастать, нам не повредит лишняя пара рук в
клинике.
Роф выругался на английском. А потом на Древнем Языке.
– Вишес…
– Джейн шикарна, но она одна. А Манелло обладает техническими качествами,
которых нет у нее.
Роф снова поднял очки и потер глаза. Сильно.
– Хочешь сказать, что парень собирается жить здесь дни и ночи напролет, всю
оставшуюся жизнь? Под вопросом.
– Так я спрошу его.
– Мне это не по нраву.
Длииинное молчание. Означавшее, что Ви делает успехи. Но он прекрасно
понимал, что давить не стоит.
– Я думал, что ты хочешь убить ублюдка, – проворчал Роф. Будто это –
предпочтительный вариант.
Внезапно в его голову проникло изображение Манелло, сидящего на коленях перед
Пэйн, и Ви захотелось схватить ручку и выколоть собственные глаза.
– Мне по-прежнему этого хочется, – мрачно сказал Ви. – Но… она хочет его,
верно? Что я могу сделать.
Очередная длиииинная пауза, в течение которой Ви сделал отрадно высокую кучку
самокруток.
Наконец, Роф пропустил руку через свои черные волосы длиной в километр.
– Если она захочет видеться с ним вне нашей территории, я возражать не стану.
Вишес открыл рот, чтобы возразить, и тут же захлопнул варежку. Это – лучше чем
капитальное «нет», и кто знал, что ждет их в будущем: если Ви смог эволюционировать до
того, что Манелло, несмотря на Памятный Адов Душ, остался жив-здоров, то черт знает,
что еще может произойти.
– Вполне справедливо. – Он выпустил кисет. – Что собираемся делать с Кором?
– Подождем, пока Совет созовет собрание… что произойдет, без сомнений, в
ближайшие пару ночей. Глимера съест это дерьмо, и у нас начнутся настоящие проблемы,
– добавил Король сухим голосом, – в противоположность кажущимся таковыми.
– Хочешь, чтобы Братство собралось сегодня на собрание?
– Нет. Пусть отдохнут этой ночью. Проблемы никуда не денутся.
Ви встал, накинул халат, и собрал курительный набор.
– Спасибо за это. Ну, ты знаешь, за Пэйн.
– Это не одолжение.
– Лучшая весть, которую я мог бы ей принести.
Вишес был на полпути к двери, когда Роф сказал:
– Она захочет сражаться.
Ви резко развернулся.
– Что, прости?
– Твоя сестра. – Роф поставил локти на скопище бумажной работы, и подался
вперед, его жесткое лицо было смертельно серьезным. – Ты должен приготовиться к тому
моменту, когда она попросит об этом.
О, черт, только не это.
– Я плохо тебя слышу.
– Услышишь. Я сражался с ней. Она также опасна, как мы с тобой, и если ты
думаешь, что она удовлетворится просиживанием в этом доме следующие шестьсот лет,
то ты головой ударился. Рано или поздно, она захочет сражаться.
Вишес открыл рот. Потом закрыл его.
Ну, он чудесно наслаждался хорошей жизнью… целых двадцать-девять минут.
– Не говори, что ты разрешишь это.
– Хекс сражается.
– Она – проблема Ривенджа. Не твоя.
Брови исчезли в третий раз.
– Стандарт иной.
– Раз: все под этой крышей моя проблема. И два: ситуация не отличается лишь
потому, что Пэйн – твоя сестра.
– Конечно… – Да! – … нет.
– Вот-вот. Верно.
Вишес прокашлялся.
– Ты серьезно подумываешь, чтобы разрешить ей…
– Ты помнишь, как я выглядел после наших спаррингов, да? Вишес, я совсем не
поддавался. Эта женщина знает, что делает.
– Но она… – Моя сестра. – Ты не можешь допустить этого.
– В данный момент мне нужно столько воинов, сколько я могу получить.
Вишес вставил самокрутку между губ.
– Думаю, мне лучше уйти.
– Хорошая мысль.
Ви щелкнул золотой зажигалкой, которую дал ему Фритц, и затянулся, подобно
пылесосу, как только оказался в коридоре.
Обдумывая свой следующий шаг, он решил, что мог бы вернуться в Коммодор,
доставить хорошие новости сестре… но очень сильно опасался того, на что мог там
наткнуться. К тому же, ему нужно до рассвета убедить себя, что Пэйн на поле боя – не
такая уж провальная идея.
Более того, необходимо проведать кое-кого.
Спустившись вниз по лестнице, он миновал фойе и вышел в вестибюль.
Оказавшись снаружи, Ви быстро пересек покрытый галькой внутренний дворик и вошел в
Яму через прочную переднюю дверь.
Знакомые диваны, плазменный экран и стол для футбола успокоили его.
Пустая бутылка Лага на кофейном столике? Не особо.
– Бутч?
Без ответа. Поэтому Ви направился вдоль коридора к спальне копа. Дверь была
открыта, а внутри… ничего, кроме огромного гардероба Бутча и пустой не заправленной
кровати.
– Я здесь.
Нахмурившись, Ви пошел назад, к своей комнате. Свет был выключен, но
коридорное освещение показало ему достаточно.
Бутч сидел на дальней стороне кровати, спиной к двери, голова свободно свисала,
спина была сгорблена.
Зайдя в комнату, Вишес закрыл их внутри. Не появится ни Джейн, ни Марисса –
обе были заняты своими делами. Но Фритц со своей командой могут здесь показаться, а
этот дворецкий – Господь благослови его – даже не стучался в закрытые двери. Он жил
здесь слишком долго.
– Привет. – Сказал Ви в темноту.
– Привет.
Ви подошел ближе, огибая изножье кровати, используя стену в качестве
навигатора. Приземлив задницу на матрас, он сел рядом со своим другом.
– У вас с Джейн все в порядке? – спросил коп.
– Да. Все в норме. – Сильное преуменьшение. – Она пришла, когда я проснулся.
– Я позвал ее.
– Я так и подумал. – Вишес повернул голову и окинул друга взглядом, хотя это
имело мало значения в непроглядной темени. – Спасибо за..
– Мне жаль, – хрипло сказал Бутч. – О, Боже, мне так жаль…
Последовавший хриплый выдох был почти неприкрытым рыданием.
Несмотря на слепоту, Ви обернул руку вокруг копа. Прижимая его к своей груди,
он положил голову на макушку приятеля.
– Все хорошо, – сказал он хрипло. – Все хорошо. Все в порядке…. Ты поступил
правильно…
Каким-то образом он передвинул парня так, что они оба растянулись на кровати,
руки Ви обнимали копа.
По непонятной причине, он вспомнил их первую ночь, проведенную вместе. Это
было полтора миллиона лет назад, в особняке Дариуса в центре города. В спальне, на
втором этаже стояли две парные кровати, бок о бок. Бутч спросил о татушках. Ви сказал,
чтобы тот не лез в чужое дело.
И вот они, снова лежат в темноте. Учитывая все, что произошло с тех пор, казалось
непостижимым, что когда-то они были теми парнями, фанатеющими от Ред Сокс.
– В ближайшее время не проси меня об этом, – сказал коп.
– Заметано.
– И тем не менее. Если возникнет нужда… приходи ко мне.
С языка Ви чуть не сорвалось «никогда больше», но это было бы брехней. Они с
копом разбирали психологические проблемы слишком часто, и хотя Ви начинал новую
жизнь… никогда нельзя знать наверняка.
Поэтому он просто повторил клятву, данную себе, когда был с Джейн. С этого
момента он будет выплескивать свои проблемы. Даже если это будет невероятно неловко,
такая стратегия лучше, чем подавление эмоций. И здоровее.
– Надеюсь, это не понадобится, – пробормотал он. – Но все равно спасибо,
дружище.
– Еще кое-что.
– Что?
– Сейчас, думаю, мы встречаемся. – Когда Ви заржал, коп просто пожал плечами. –
Да ладно… Я раздел тебя. На тебе был хренов корсет. И не заставляй меня начинать про
обтирание губкой после всего.
– Придурок.
– Несмотря ни на что.
Когда их смех затих, Ви закрыл глаза и резко выключил мозги. С его лучшим
другом, прижимающимся грудью к его, и знанием, что у них с Джейн все наладилось, его
мир был полным.
Сейчас, если ему удастся держать сестру подальше от ночных улиц и переулков…
жизнь станет мать-ее-радужной.
Глава 46
Подъехав к мотелю «Монро», Хосе ясно увидел, что новизной здесь отличалась
лишь лента, натянутая вокруг дальнего конца здания. Все остальное было поникшим и
перекошенным, включая машины, припаркованные возле офиса.
Двигаясь мимо выстроившихся развалюх, он доехал до последней в их ряду и
припарковал служебную машину по диагонали к другим полицейским автомобилям.
Поставив седан на паркинг, он посмотрел на соседнее сиденье:
– Готов?
Век уже тянулся к дверной ручке:
– Можешь не сомневаться.
Когда они вдвоем выбрались из машины, к ним подошли другие офицеры, и Века
завалили похлопываниями по спине. Люди в отделе считали парня героем из-за инцидента
с папарацци… и то, что парень постоянно отмахивался от этих «молодчина», ничуть не
замедлило волну одобрений.
Держа себя в руках, он просто подтянул брюки и вытащил сигарету. Прикурив ее и
затянувшись, Век произнес на выдохе:
– Что тут у нас?
Хосе позволил парню прибавить шаг и нырнул под ленту. Сломанная дверь,
ведущая на место преступления, болталась на петлях, и он подтолкнул ее плечом.
– Дерьмо, – сказал он себе под нос.
В воздухе стоял запах свежей крови… и формальдегида.
В этот момент сработала вспышка фотоаппарата, освещая тело жертвы в центре
кровати… и баночки для хранения анализов на прикроватном столике. И ножи.
Он на миг закрыл глаза.
– Детектив?
Хосе оглянулся на Века через плечо:
– Да?
– У нас есть регистрация на грузовик. Иллинойс. Владелец Дэвид Кронер. О краже
не заявляли, и вот еще что, Кронер – белый мужчина, тридцать три года… холост… на
пособии по инв… черт подери. – Век наконец замолчал, когда подошел к кровати. –
Господи.
Снова раздалась вспышка, затем прозвучал электронный хрип, когда камера начала
восстанавливаться от проделанной работы.
Хосе взглянул на коронера:
– Как долго она мертва?
– Недолго. Она еще не остыла. Скажу точнее, когда закончу.
– Спасибо. – Хосе подошел к паршивому комоду и ручкой развернул золотое
кольцо, пару блестящих сережек и розово-черный браслет.
Татуировка, вырезанная из кожи жертвы и помещенная в баночку рядом с ней,
тоже была розово-черной. Возможно, это ее любимые цвета.
Или были таковыми.
Он продолжил бродить по номеру в поисках вещей, выбивающихся из общей
картины, проверяя корзины для бумаги, бегло окидывая взглядом ванную.
Кто-то определенно помешал веселью убийцы. Кто-то услышал или увидел что-то
и выбил дверь, заставив подонка смыться через окно в туалете.
Звонок в 911 был сделан мужчиной, который отказался представиться. Он сказал
лишь, что в последнем номере труп. И звонил не убийца. Ублюдки, подобные этому,
останавливаются только в случае крайней необходимости, и они не оставляют
добровольно трофеи, вроде тех, что на тумбочке и комоде.
– Куда ты пошел после этого? – сказал Хосе самому себе. – Куда ты побежал…
Отряд К-9 прочесывал лес, но у Хосе возникло предчувствие, что они ничего не
найдут. В какой-то десятой доле мили от мотеля протекала река, достаточно мелкая,
чтобы через нее перебраться – по пути сюда они с Веком проехали по небольшому
мостику, перекинутом через чертову воду.
– Он меняет свой профиль, – сказал Век. Когда Хосе обернулся, парень уперся
руками в бедра и покачал головой. – Он впервые сделал это в общественном месте. Его
работа действительно грязная… и потенциально шумная. Мы бы обнаружили больше
таких сцен после того, как он закончил.
– Согласен.
– Дэвид Кронер – ключ ко всему.
– Возможно, – пожал плечами Хосе. – Или он может быть еще одним телом,
которое нам предстоит найти.
– Никто не заявлял о его исчезновении.
– Как ты сказал, холост, да? Может, он живет один. Исчезни он, никто бы не узнал.
Даже видя пробелы в этой теории, Хосе произвел подсчеты и пришел к такому же
заключению. Человек редко мог исчезнуть незаметно для остальных – семьи, друзей,
коллег, арендодателя… Это возможно, но очень маловероятно.
Вопрос в том, куда убийца подастся дальше? Если ублюдок следует расхожему
мнению, то, скорее всего, он уже вошел в стадию обжорства со своей патологией. В
прошлом жертвы появлялись с разницей в месяц, теперь же обнаружились две за неделю.
Поэтому, если отрабатывать эту версию, Хосе знал, что осторожным поступкам,
скрывавшим убийцу раньше, пришел конец, все его шаблоны рассыпались перед лицом
маниакальной спешки. Хорошая новость – эта неряшливость облегчит его поимку. Плохая
– все вполне может стать хуже, прежде чем пойти на поправку.
Век подошел к нему:
– Я собираюсь залезть в тот грузовик. Хочешь быть там в этот момент?
– Да.
Воздух снаружи не пах медью и химикатами, и Хосе сделал несколько глубоких
вдохов, а Век натянул перчатки и принялся за работу. Естественно, авто было закрыто, но
парня это не остановило. Он достал слайдер и открыл дверь со стороны водителя, будто
уже давно был знаком со взломом и проникновением.
– Блин, – пробормотал он, сделав шаг назад.
Вскоре вонь дошла и до Хосе, и он закашлялся в кулак. К очередной дозе
формальдегида добавился сладковатый смрад мертвечины.
– Это не из кабины. – Век посветил фонариком на сиденья. – Сзади.
На квадратных двойных дверцах прицепа болтался висячий замок, но Век просто
подошел к ряду полицейских машин и вернулся с «Sawzall»88 на батарейках.
Раздался пронзительный визг… стук… а затем Век был внутри.
– О… черт…
Подойдя, чтобы посмотреть, почему выругался его напарник, Хосе покачал
головой.
Фонарик Века осветил полную коллекцию маленьких баночек с прозрачной
жидкостью, в которых либо плавали, либо осели на дне части тел. Контейнеры надежно
держались в сделанном на заказ штативе, установленном слева. Правая сторона была
отведена для инструментов: ножей, веревок, скотча, молотков, зубил, бритвенных лезвий,
скальпелей и расширителей.
Привет, Дэвид Кронер: очень маловероятно, что убийца установил такое в чужой
грузовик… и, спорим, трофеи во всех этих баночках закроют дыры на коже тех жертв.
Остается надеяться, что отряд К-9 выследил его в лесу.
Иначе они потеряют еще одну женщину. Хосе был готов поставить на это свой
дом.
– Я свяжусь с ФБР, – сказал он. – Им нужно приехать и взглянуть на это.
Век внимательно осмотрел интерьер:
– Помогу криминалистам. Хотел бы отвезти эту тачку в штаб как можно скорее,
чтобы все, как следует, описали.
Хосе кивнул, поднял мобильник и нажал быстрый набор. Когда пошли гудки, он
уже знал, что после разговора с региональным отделением федералов ему придется
позвонить жене. Он точно не вернется домой к завтраку.
Абсолютно точно.
Глава 47
– Солнце! О, Боже мой! Быстро, ты должна…
Окончательно Мэнни проснулся в полете. Видимо, он соскочил с постели,
прихватив с собой покрывало и несколько подушек, и все они разом упали – его ноги,
одеяло и квартет пуховок.
Яркий солнечный свет струился сквозь оконные стекла, затапливая его спальню
блестящим потоком.
Пэйн была здесь, сказал ему разум. Она была здесь.
Безумно оглядываясь по сторонам, он ворвался в ванную. Пусто. Пробежал через
оставшуюся часть квартиры. Пусто.
Взлохматив волосы, он вернулся в постель… а затем понял: черт возьми,
воспоминания все еще были с ним. Воспоминания о ней. О Джейн. О Бородатой Сволочи.
Об операции и… невероятных ласках в душе. И о Глори.
Какого черта…
Наклонившись, он поднял подушку и поднес ее к носу. Да, Пэйн точно лежала
рядом с ним. Но зачем она приходила? И почему тогда не стерла ему память?
Выйдя в прихожую, Мэнни схватил мобильник и… Вот только, он не мог
позвонить ей. У него не было ее номера.
Какое-то время он стоял там, в полнейшей прострации. А потом вспомнил, что
согласился встретиться с Голдбергом, меньше чем через час.
В подавленном настроении и странно паникуя на пустом месте, Мэнни переоделся
в одежду для бега и спустился вниз на лифте. В тренажерном зале он кивнул трем другим
парням, тягающим железо или делавшим приседания, и поднялся на беговую дорожку,
которую обычно использовал.
«Sawzall» - марка пилы
Он забыл свой чертов iPod, но в голове была каша, поэтому между его ушами все
равно не царила тишина. Начав бег, Мэнни пытался вспомнить, что случилось прошлой
ночью после того, как он принял душ… но ничего не добился. Хотя, головная боль не
нагрянула. Из чего, казалось, следовало, что черная дыра была натурального
происхождения – спасибо алкоголю.
На протяжении тренировки ему пришлось пару раз подрегулировать машину –
некоторые ослы, очевидно, перенастроили чертову штуковину, и ремень ослаб. При
достижении отметки в пять миль Мэнни озарило, что у него нет одышки. Но, может, в
голове вертелось столько мыслей, что он был слишком отвлечен, чтобы заботиться о
какой-то боли.
Когда Мэнни сошел с беговой дорожки примерно через пятнадцать минут, ему
понадобилось полотенце, и он направился к стопке около выхода. Один из качков
подошел туда одновременно с ним, но с уважением отступил.
– Ты первый, приятель, – сказал он, протягивая руки, уступая.
– Спасибо.
Вытершись и направившись к двери, Мэнни на миг остановился, осознав, что
никто не двигается. Все бросили свои дела и пялились на него. Быстро посмотрев вниз, он
понял, что не страдал от неисправной работы гардероба. Какого черта?
В лифте Мэнни потянул ноги и руки с мыслью, что смог бы пробежать еще
десять… пятнадцать миль. И, не смотря на выпивку, он, очевидно, все-таки вздремнул
ночью, потому что сна не было ни в одном глазу, и чувствовал он себя полным энергии,
но это – работа эндорфинов. Даже когда ты разваливаешься на части, бег лучше
кофеина… или похмелья.
В итоге он, несомненно, свалится где-нибудь, но будет волноваться об этом, когда
истощение возьмет свое.
Полчаса спустя, Мэнни зашел в «Старбакс» на Эверетт, где много лет назад
впервые встретился с Голдбергом – конечно же, маленькая кафешка тогда еще не
разрослась в огромную сеть. Парень был выпускником Колумбийского университета и
подавал заявление на интернатуру в Святом Франциске, а Мэнни состоял в вербовочной
комиссии, которую созвали, чтобы заполучить ублюдка – Голдберг тогда был звездой, а
Мэнни хотел создать сильнейшее отделение в стране.
Встав в очередь, чтобы заказать большой латте, он осмотрелся. Тут была целая
куча народу, но Голдберг уже занял им столик у окна. Не удивительно. Этот хирург всегда
рано приходил на встречи – он, возможно, сидит тут уже добрых пятнадцать, двадцать
минут. Но парень не выискивал в толпе Мэнни, а рассматривал бумажный стакан, будто
пытался силой мысли сдвинуть свой капучино.
А… все ясно.
– Мануэль? – позвал парень за стойкой.
Мэнни забрал свой заказ и начал пробираться сквозь кофеманов, галерею стаканов,и треугольных белых подставок, указывавших на специальные заказы.
– Привет, – сказал он, сев напротив Голдберга.
Хирург поднял взгляд. И внимательно осмотрел его:
– Эээ… привет.
Мэнни глотнул кофе и откинулся на спинку стула, изогнутые бруски которой
врезались в позвоночник.
– Как ты?
– Я… в норме. Боже, ты потрясно выглядишь.
Мэнни потер щетину на подбородке. Какая ложь. Он не почесался побриться и
оделся во флисовую фуфайку и голубые джинсы. Едва ли сойдет для обложки журнала.
– Давай без шуток. – Мэнни сделал еще один глоток своего латте. – Что ты хотел
мне рассказать?
Взгляд Голдберга метался по всем направлениям. Пока Мэнни не сжалился над
ним:
– Они хотят, чтобы я взял отпуск, так ведь?
Голдберг прочистил горло:
– Руководство больницы думает, так будет лучше для… всех.
– Они предложили тебе побыть главным, да?
Он снова прокашлялся:
– Эээ…
Мэнни поставил стакан на стол:
– Все нормально. Нет, серьезно. Я рад… ты прекрасно справишься.
– Мне жаль… – Голдберг покачал головой. – Я… Это просто так неправильно.
Но… ты всегда можешь вернуться, знаешь, позже. Кроме того, отдых пошел тебе на
пользу. То есть, ты выглядишь…
– Потрясно, – сухо сказал Мэнни. – Ну-ну.
Вот что люди говорят тем, кого жалеют.
Какое-то время они пили свой кофе в тишине, и Мэнни стало интересно, думал ли
парень о том же, о чем и он: Боже, как же все изменилось. Когда они были здесь в первый
раз, Голдберг нервничал так же, как сейчас Мэнни, но причина этого была в совершенно
другом. Кто бы мог подумать, что Мэнни отправят на скамейку запасных. Тогда он
целился на самый верх, и ничто не могло его остановить… и не остановило.
Из-за чего эта просьба от руководящего состава стала для него сюрпризом.
Вообще-то, он не был так уж расстроен. Он чувствовал себя… как-то отстраненно, будто
все происходило с кем-то, кого он однажды знал, но с кем давно потерял связь. Да, все это
серьезно, но… ему пофиг.
– Что ж… – Его оборвал зазвонивший телефон. И то, как Мэнни задергался, чтобы
вытащить эту штуку, будто флис на нем загорелся, показало, что действительно имело для
него значение.
Но звонила не Пэйн. А ветеринар.
– Я должен ответить, – сказал он Голдбергу. – Две секунды. Да, Док, как… –
Мэнни нахмурился. – Серьезно. Ага. Да… да… ага… – Улыбка медленно расползлась по
его лицу, пока он не засиял, как прожектор. – Да. Я знаю. Это гребаное чудо.
Повесив трубку, он посмотрел через стол. Брови Голдберга покорили высоты его
лба.
– Хорошие новости. О моей лошади.
И эта пара бровей взлетела еще выше:
– Не узнал, что у тебя есть лошадь.
– Ее зовут Глори. Она породистая.
– Ого. Ничего себе.
– Я люблю скачки.
– Не знал об этом.
– Да.
На этом разговор о личном закончился. И Мэнни понял, как много они говорили о
работе. В больнице они с Голдбергом часами трепались о пациентах, персонале и
управлении отделением. Сейчас? Им почти нечего было сказать друг другу.
И все же он сидел напротив очень хорошего мужчины… который, возможно,
станет следующим главой хирургии в больнице Святого Франциска. Совет директоров,
конечно, проведет поиски национальных масштабов, но выберут именно Голдберга,
потому что другие хирурги, пугливые, предпочитавшие стабильность, знали его и
доверяли ему. И им следовало. Голдберг блистал техникой в операционной, был
подкованным руководителем и даже более сдержанным, чем сам Мэнни.
– Ты прекрасно справишься, – сказал Мэнни.
– Что… ох. Это ведь временно, пока ты… знаешь, не вернешься.
Парень, казалось, верил в это, что было проявлением его доброй натуры.
– Ну, да.
Мэнни поерзал на стуле, и, по-другому скрестив ноги, огляделся… и увидел трех
девушек напротив. Им было по восемнадцать или около того, и, как только он встретился
с ними взглядом, они захихикали и опустили головы, будто бы не пялились на него.
Испытывая такие же чувства, как в спортзале, Мэнни перепроверил себя. Неа. Все
еще совсем не голый. Какого черта…
Когда он поднял взгляд, одна из них встала на ноги и подошла к нему:
– Привет. Моя подруга считает тебя горячим парнем.
Эм…
– Эээ, спасибо.
– Вот, ее номер…
– О, нет… не надо. – Мэнни взял клочок бумаги, который она положила на стол, и
сунул его обратно ей в руку. – Я польщен, но…
– Ей восемнадцать…
– А мне сорок пять.
При этих словах у девушки отвисла челюсть:
– Быть. Не. Может.
– Нет. Может. – Он провел рукой по волосам, задумываясь о том, когда это он
решил податься в «Сплетницу» или еще что в этом же духе. – И у меня есть девушка.
– Вот как, – улыбнулась девица. – Ничего страшного… но ты мог бы просто
сказать. Не обязательно лгать о том, что ты старпер.
На этой ноте она медленно отчалила, и, когда села обратно за свой столик, оттуда
раздался коллективный стон. А затем Мэнни получил парочку подмигиваний.
Он посмотрел на Голдберга:
– Дети. То есть, ну, в самом деле.
– Эм. Да.
Ладно, пора положить конец этой неловкости. Выглянув в окно, Мэнни начал
планировать свой уход…
В стекле он увидел отражение своего лица. Те же высокие скулы. Тот же
квадратный подбородок. Те же самые губы и нос. Те же черные волосы. Но что-то было
не так.
Наклонившись, он понял… его глаза были…
– Эй, – тихо произнес он. – Я сгоняю в туалет. Присмотришь за моим кофе до
нашего ухода?
– Конечно. – Голдберг с облегчением улыбнулся, будто был рад и стратегии
отступления, и заданию. – Не торопись.
Мэнни поднялся и подошел к уборной, общей для обоих полов. Постучавшись и не
получив ответа, он открыл дверь и включил свет. Закрывшись и приведя в действие
вентилятор над головой, он подошел к зеркалу с небольшим знаком «Сотрудники должны
мыть свои руки».
Свет был прямо над раковиной, перед которой он стоял. Ради всего святого, он
должен был выглядеть дерьмово, со впалыми от истощения щеками, с мешками, в
которые можно набрать вещей на неделю, и кожей цвета хумуса.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |