Гарри Поттер и сумасшедшая магия (слэш) 10 страница

— Камень сильно большой?

— Ну, валун красноватый такой… торчал из-под земли и был мне почти по пояс.

— Найдём. Гермиона, ты направо, я — налево. Драко, ты ищи прямо. Не иголка, всё-таки.

Через несколько минут Гермиона крикнула:

— Я нашла здоровенный камень, Драко, погляди, это он?

Блондин подошёл к девушке и осмотрел её находку.

— Да. Это тот самый камень. Гарри! — заорал он, — Иди к нам! Гермиона нашла!

Отчаянно ругаясь сквозь зубы от ощущений хлюпающей в кроссовках воды и, отдирая от себя очередной репейник, Гарри через пару минут присоединился к друзьям.

— Ну, и?

— А собственно — камень и есть вход. Это, на самом деле, не совсем камень. Ну, то есть для того, кто не знает, что нужно сделать — он, конечно, камень как камень. Но, если произнести специальное заклинание, то он станет дверью, — сообщил Драко и, сосредоточенно поглядев на валун, притронулся к нему волшебной палочкой. На глазах у заинтересованно смотрящих за его действиями друзей, красноватый валун сначала подёрнулся рябью, потом слегка засветился и стал полупрозрачным, а затем исчез вовсе, превратившись в люк с кольцом посередине.

— Гарри, помоги мне его сдвинуть, — попросил Драко.

На пару юноши ухватились за бронзовое кольцо и с усилием потянули. Крышка люка отодвинулась и под ней друзья увидели круглый колодец, вертикально уходящий вниз. В стенку колодца были вмонтированы железные скобы, предназначенные для подъема или спуска.

Гарри с любопытством поглядел вглубь.

— Он очень глубокий? — поинтересовался он с опаской.

— Глубокий. Собственно, пора спускаться, а то проход скоро закроется. Я полезу первым, Гермиона, ты — второй, Гарри — последним. Фонари приготовьте сразу, — велел Драко и уселся на край колодца, готовясь спуститься в темноту.

Те кивнули и Малфой начал спускаться вниз. Когда его голова скрылась из виду, к спуску приступила Гермиона. Гарри, подождав немного, полез следом. Скобы, по которым они спускались, были холодными, влажными и остро пахли железом. Гарри думал только о том, чтобы случайно не оступиться и не сорваться, сбивая собой тех, кто находится ниже на лестнице. Через несколько минут снизу раздался голос Драко:

— Я на дне!

Ещё через пару минут Гермиона сообщила:

— Я тоже!

Спустя некоторое время Гарри сам почувствовал ногами плоскость дна, выпустил скобу, за которую держался и, достав из кармана фонарик, зажёг его. Луч яркого света выхватил из темноты древнюю кладку стен, ровный вымощенный камнем пол и округлый свод потолка.

— Пошли? — спросил он, критически осмотрев друзей.

— Ага, — согласились они. И троица бодро двинулась в глубину.

Тоннель вёл их вперёд, постепенно понижаясь и плавно изгибаясь. Во всяком случае, Гарри казалось, что он изгибается. Они продвигались довольно быстрым шагом и, примерно через час, им встретилось первое ответвление — видимая часть бокового тоннеля была ниже и уже той, по которой они шли.

— Нам туда не надо, — уверенно заявил Драко.

— А куда ведёт тот тоннель? — проявила любопытство Гермиона.

— Понятия не имею, — честно ответил парень, — я вообще очень плохо знаю подземелья, только этот тоннель мне немного знаком.

Не став сворачивать, компания всё таким же быстрым шагом проследовала дальше. Прошло ещё какое-то время и Гермиона, нарушив установившееся молчание, спросила:

— Может быть передохнем и съедим чего-нибудь?

— Можно, — согласились юноши.

Все трое уселись на пол, благо тот был совершенно сух, и вытянули начавшие уставать ноги. Гермиона порылась в своей сумочке и выудила оттуда бутылку воды, три сэндвича, отдав один Драко, другой Гарри и, задумчиво жуя свой, спросила:

— Драко, а вот, допустим, мы дойдем до Малфой-мэнора, допустим, там ничего не обвалилось, и мы по дороге не заблудимся. И даже твой отец, к счастью, доживёт до нашего появления. А что ты предполагаешь делать дальше?

— Дальше? — переспросил юноша.

— Ну, да, дальше, — повторила Гермиона.

— Ну, надо будет оказать отцу первую помощь, кое-что забрать в подземельях, выбраться отсюда…

— А потом? — продолжила допрос девушка, отхлебывая воду из бутылки.

— Потом, видимо, отцу понадобится целитель…

— Именно. И обращение в Мунго почему-то не кажется мне хорошей идеей. Бывшие друзья твоего отца наверняка в ярости. И если узнают, что Люциус жив, то скорее всего, постараются это исправить…

— Гм... Ты права. Я как-то не думал об этом… — задумчиво протянул Драко. Он вообще старался не думать, насколько это в принципе было возможно. Думать сейчас было слишком больно и страшно.

— Позовём на помощь Мэддока, в чем проблема-то? — подал голос Гарри.

— Да проблема, по-моему, не столько в лечении, сколько в том, что Люциусу нельзя без риска для жизни показываться на публике, пока его бывшие коллеги не успокоятся. Когда это случится — никому неизвестно, а сидеть где-то взаперти — он вряд ли захочет. Вот вам и очередной замкнутый круг.

— Ох, Гермиона, вот умеешь ты озадачить, — проворчал Гарри.

— Да я, в общем-то, не специально, просто поделилась тем, о чем сама думаю… — извиняющимся тоном сказала девушка.

— А ведь Гермиона права, — задумался Драко. — Но, по-моему, проблема вполне разрешима… У нас есть поместье во Франции и можно предложить отцу отправиться туда, там он будет в большей безопасности… Вот чем он будет там заниматься — другой вопрос. Но, думаю, он придумает, чем себя развлечь… В общем, предлагаю решать проблемы по мере их поступления. Пока мы даже до границ Малфой-мэнора не дошли. Надо двигаться.

И Драко решительно поднялся на ноги. Гермиона и Гарри последовали его примеру, и вся троица продолжила движение.

Они шли по тоннелю, кажущемуся бесконечным, изредка встречая ответвления, но после того как Драко бегло их осматривал, компания проходила мимо. Малфой вёл друзей, опираясь на какие-то только ему известные приметы и в глубине души молился всем известным богам, чтобы не ошибиться. Разговора не получалось — все трое берегли дыхание и держали быстрый темп, стремясь преодолеть наибольшее расстояние, как можно скорее. Через несколько часов быстрой ходьбы ноги у них гудели, но группа упрямо продолжала двигаться вперёд, практически не сбавляя скорости.

Ещё через пару часов на пути встретился большой круглый зал с толстенными колоннами, расположенными по кругу и поддерживающими потолок, из этого зала вело целых восемь коридоров.

— Куда нам дальше? — спросила, слегка запыхавшаяся от быстрой ходьбы, Гермиона.

— Ищу, — раздраженно ответил Драко, осматривая по очереди выходы из зала.

— Нам сюда, — уверенно заявил он через некоторое время. — Но я предлагаю устроиться в этом зале и поспать. Тут удобно поставить палатку, да и прошли мы сегодня довольно много. Больше, чем я ожидал.

Ему хотелось двигаться дальше, но парень понимал, что они — живые, и у каждого есть предел и, если они продолжат движение немедленно, то рискуют вообще никуда не дойти.

— Хорошая идея, — отозвался Гарри устало.

Гермиона, выудив из кармана знаменитую бисерную сумочку, принялась рыться в ней с сосредоточенным видом.

— Гермиона, давай я отыщу — заклинанием быстрее, — предложил Гарри.

— Пробуй, — ответила девушка, протягивая ему аксессуар.

— Акцио палатка, — призвал Гарри, используя изобретенный им способ поиска предметов в потрясающей сумочке. Палатка, моментально вынырнув из бисерных недр, оказалась у него в руках. — Вот она!

— Давай я поставлю, — вызвался Драко, забирая из рук Гарри объёмистый сверток. Развернув его, молодой человек разложил ткань на полу, и через пару взмахов волшебной палочки, посередине подземного зала красовалась старая палатка, до боли знакомая Гермионе и Гарри.

Как только Драко закончил, Гарри обошёл по кругу их небольшой бивуак и, действуя по укоренившейся походной привычке, окружил его набором заклинаний, верой и правдой служивших во время их охоты за крестражами.

Драко наблюдал за действиями Гарри.

— Мы пользовались этими заклинаниями для маскировки, — тихо прокомментировала Гермиона непонимающий взгляд слизеринца. — Ты ведь не знаешь... Это долгая и не самая приятная история. Но... может быть, когда-нибудь, я тебе её поведаю, — грустно добавила девушка.

Драко покладисто кивнул в ответ, отметив про себя, что когда-нибудь потом, нужно будет выспросить у Гермионы об этом периоде их жизни.

Как только Гарри закончил с заклинаниями, все трое забрались внутрь палатки, радуясь возможности отдохнуть в уюте магического жилища.

Поттер, несмотря на плотное и продолжительное знакомство с этим чудесным предметом, всё равно в который уже раз удивился — как же так: внутри палатка была значительно больше, чем снаружи. В ней умещалась небольшая кухонька и довольно просторная комната с несколькими удобными спальными местами. Гарри расположился на облюбованной им ещё по прошлому опыту кровати и блаженно вытянул ноги.

— Какая же ты всё-таки предусмотрительная, Гермиона! — с чувством воскликнул он.

— Станешь тут предусмотрительной, — хмыкнула в ответ девушка, внимательно наблюдая за Драко, а тот прямо-таки рухнул на первую подвернувшуюся горизонтальную поверхность. Гермиона женским чутьем поняла, что последние пару часов Драко заставлял себя идти, что-то делать и колдовать только благодаря неимоверному упрямству и силе воли, а на самом деле — сил на это у него практически не было.

— Драко, с тобой всё в порядке? — забеспокоилась девушка.

— Всё хорошо, Гермиона, — слабым голосом откликнулся тот. — Я просто полежу немного и всё. Устал.

Гермиона запустила руку в сумочку и стала лихорадочно рыться в ней.

— Что ты ищешь? — поинтересовался Гарри, наблюдая за манипуляциями.

— Аптечку, — отрывисто бросила она, продолжая свои изыскательские работы.

— Дай мне, — протянул Гарри руку.

Гермиона, после недолгого колебания (ведь, по идее, она и сама могла бы заклинанием быстро найти искомое, но, опасаясь магических сбоев, старалась не применять магию без крайней на то необходимости), отдала сумочку Гарри. Тот быстро приманил аптечку и отдал её подруге. Пока Гермиона перебирала флакончики с зельями, парень решил, что сготовить что-нибудь горячее — будет совсем не лишним. Очередным заклинанием он выудил пачку риса, банку с консервированными сосисками, чай и отправился со своей добычей на кухню. Там с момента их былых приключений ничего не поменялось. Через несколько минут под кастрюлькой и чайником весело разгорелся магический огонёк.

Тем временем, Гермиона нашла укрепляющее зелье и напоила им Драко, уселась на его лежанку, положила белокурую голову себе на колени и нежно перебирала платиновые пряди. Драко довольно жмурился, поглядывая то на девушку, то на хозяйничавшего в кухне Гарри. Ему было хорошо, даже несмотря на тревогу за отца и боль, которую он испытывал от потери матери.

— Идите ужинать, — позвал Поттер, когда еда была готова. — Не шедевр кулинарного искусства, конечно, но вполне съедобно, — с этими словами он раскладывал рис с сосисками по тарелкам.

Все трое устроились за небольшим столиком на кухне и принялись за еду.

Ужин прошёл в молчании, тишину нарушало только позвякивание столовых приборов.

— Спасибо, Гарри — поблагодарила Гермиона, допив последний глоток чая.

— Иди спать. И Драко уложи, а то он уснёт прямо за столом, — отослал подругу Гарри, собирая грязные тарелки со стола и отправляя посуду в мойку. Гермиона и Драко, не споря с ним, покинули кухню, и парень, облегченно вздохнув, принялся за уборку.

Произошедшие с момента появления неожиданных гостей в доме на площади Гриммо события настоятельно требовали обдумывания и систематизации, но так как сменялись слишком быстро, у Гарри не оставалось времени их как следует обмозговать. И теперь ему нестерпимо хотелось остаться наедине с собой и всё-таки обдумать происходящее. Хотя бы попытаться разобраться в нахлынувших на него чувствах к Гермионе и Драко. Мытье посуды и уборка в кухне, без применения магии, были именно теми занятиями, которые помогли ему подумать над этим.

Он неспешно мыл посуду: тщательно намыливал каждый предмет, потом смывал пушистую мыльную пену и складывал чистое на кухонный стол рядом с мойкой. Когда вся посуда была вымыта, он принялся вытирать её и раскладывать по местам. И точно также как чашки, вилки, тарелки и блюдца оказывались на своих местах, мысли юноши постепенно перестали хаотично метаться и выстроились в каком-то подобии порядка. К моменту, когда последняя чашка заняла своё место и последние крошки были тщательно сметены со стола, Гарри ощутил умиротворение. Он успел обдумать зарождающиеся отношения между ним, Гермионой и Драко, и нашел, что они его действительно радуют. Он убедил себя, что произошедшее с Роном — не его вина, и он практически перестал сомневаться в правильности решения уехать на время из Англии. Помимо этого, он решил до поры до времени не рассказывать никому, чем занимался последние два года — это казалось правильным и вполне логичным. Слишком многое пришлось бы объяснять, решись он на подобный рассказ, слишком на многие вопросы отвечать, слишком сильно открывать душу. Сейчас он был к подобному совершенно не готов, хотя бы потому, что не представлял себе изменений, произошедших с Гермионой за последние годы, а наблюдаемый Драко и вовсе, по сути, был практически незнакомым человеком. Закончив уборку и размышления одновременно, Гарри с чувством глубокого удовлетворения отправился спать, уснув, как только голова коснулась подушки.

Через несколько часов Гермиона проснулась. Выспавшаяся и отдохнувшая, она потянулась в постели, села, засветила фонарик, лежавший около подушки, и поглядела на часы: восемь утра. Гарри и Драко ещё спали. Девушка не спеша встала, оделась, заправила постель и пошла умываться. Закончив утренний туалет, девушка ещё раз поглядела на часы: пол девятого. “Пора будить мальчиков”, — подумала она, подошла к мирно дрыхнущему Гарри и присела на краешек кровати. Молодой человек спал на спине, закинув руки за голову, слегка приоткрыв рот и тихонько посапывая. Несколько мгновений полюбовавшись на него, Гермиона мягко притронулась к плечу друга.

— Просыпайся, Гарри, утро уже, — тихо позвала она.

Гарри открыл один глаз, увидал смутный силуэт Гермионы и радостно улыбнулся, сгребая девушку в охапку.

— Доброе утро, милая, — отозвался он, целуя Гермиону в щёку. — Я встаю! — судя по всему, настроение у него было отличное.

— Отпусти меня, пойду Драко разбужу, — смеясь попросила Гермиона.

— Разбуди, — сказал Гарри и спросил: — ты случайно не знаешь, насколько он близок с родителями?

— Очень. По тому, что я видела... Ему сейчас, должно быть, очень тяжело. Насколько я успела с ним познакомиться, Драко должен находиться сейчас на грани истерики. Я не хочу лезть со своим сочувствием, он просто не поймет и не оценит. Вот то, что мы идём с ним и помогаем, чем можем — оценит. А сочувствие...

Гарри кивнул, вспоминая себя летом после смерти Сириуса. “Наверное, Драко сейчас хуже, — подумал Гарри. — Я был не слишком знаком с крёстным, но мне было очень плохо. А тут родители... “

Вынырнув из воспоминаний, парень нехотя разжал объятья, пошарил рядом с подушкой в поисках очков, нашёл их и водрузил на нос, потом быстро поднялся с постели и стал одеваться.

Пока он приводил себя в порядок, Гермиона разбудила Драко.

Тот проснулся легко и быстро и, также как и Гарри, первое что сделал, открыв глаза, сгреб Гермиону в объятия и поцеловал.

— Доброе утро, — поздоровался Драко. — Сколько сейчас времени?

— Больше половины девятого, — ответила Гермиона.

— Хорошо, встаю.

Пока Драко одевался, Гарри удалился на кухню и озаботился завтраком: сварил кофе, добыл из сумочки банку смородинового джема и мягкие булочки.

— Завтрак готов, — сообщил он, выглядывая из кухни.

Драко уже был полностью одет и сидел на кровати, внимательно вглядываясь в светящийся камушек.

— Как он? — озабочено поинтересовался парень.

— Слабеет, — тихо ответил Драко, ему было страшно. Он не представлял, как будет жить, если потеряет обоих родителей. Гибель матери в данный момент отошла на второй план, временно загороженная основной задачей: спасти отца.

— Завтракаем, сворачиваемся и двигаемся, — распорядился Гарри, подходя и кладя ему руку на плечо.

— Угу, — согласился тот, с благодарностью принимая поддержку.

Быстро покончив с завтраком и сполоснув посуду, вся троица высыпала из палатки в большой зал подземелий. Драко изящным взмахом волшебной палочки собрал походное жилище в аккуратный свёрток. Гермиона запихала его в свою потрясающую сумочку и они двинулись в коридор, который Драко перед сном опознал как нужный.

И вновь они шли по тёмным каменным тоннелям, проложенным неизвестно кем, когда и для каких целей в толще земли. Временами коридоры начинали казаться бесконечными, понятие “время” теряло чёткость в отсутствие солнечного света. Драко молча молился про себя о том, чтобы не сбиться с едва знакомой ему дороги. Гарри ощущал исходящую от парня неуверенность и постепенно начинал злиться. Злиться на себя — за то, что впрягся в очередное приключение с непонятным исходом, на Гермиону — за то, что по её вине в его жизни появился Малфой и, конечно, злился на Драко — ну как так можно не знать собственных владений! На очередном перекрестке, изучаемом Малфоем, Гарри поймал себя на том, что готов озвучить всё, что он об этом думает.

“Стоп. А, собственно, чего это я так завёлся?” — сам себя одернул бывший гриффиндорец. Они двинулись дальше, а Гарри принялся размышлять о природе своего гнева. И чем больше он раздумывал на эту тему, тем больше ему казалось, что злость принадлежала не ему, а как-бы была наведена извне. Внимательно понаблюдав за изменениями выражений лиц своих спутников, Гарри понял, что они оба испытывают похожие эмоции и сдерживают себя буквально из последних сил. Уж Гермиона — точно; за много лет их знакомства Гарри очень хорошо знал, что бывает, когда девушка так хмурится.

Он предложил, как можно более мирным тоном:

— Давайте остановимся. Отдохнём. Поедим.

Его спутники немедленно остановились. Гермиона сложила руки на груди и открыла было рот чтобы что-то произнести, но Гарри от этого высказывания не ожидал ничего хорошего, поэтому поспешил прервать девушку:

— Погоди, Гермиона. Нам действительно стоит отдохнуть. Это раз. Два, кажется у нас появилась проблема. Серьёзная проблема.

— Проблема?! Да вся наша затея — сплошная проблема! — звенящим от гнева голосом выпалил Драко.

Гарри подошёл к нему и успокаивающе положил руку на плечо. Слизеринец резким движением стряхнул её.

— Не трогай меня, Поттер! — прошипел он. Выглядел Драко в этот момент как человек, готовый к убийству. Единственное, что его удерживало — невнятная мысль о том, что этому человеку доверяет Гермиона, и, возможно, ей не понравится, если он его размажет по стенкам подземелья.

— Я же говорю — проблема у нас, — тихим и очень миролюбивым тоном сказал Гарри. — Вот Драко сейчас подумывает, а не запустить ли мне в лоб Аваду. Могу поспорить на галеон — ты, Гермиона, готова растерзать на мелкие клочки и Драко, и меня. Я ведь прав?

— Нашли время ссориться! — заорала Гермиона.

— Чего ты орёшь?! С ума сошла?! — заорал в ответ Драко, держать себя в руках было очень сложно. Ему НЕОБХОДИМО было идти вперед, а его задерживали какими-то дурацкими разговорами. Яростный взгляд Гермионы, брошенный на него, подействовал отчего-то как ушат холодной воды, и Драко, прилагая титанические усилия, более-менее овладел собой.

Гарри был единственным, кому удавалось пока сохранять относительное спокойствие и держать гнев под контролем.

— Тихо! — в свою очередь заорал Гарри, уперев руки в бока. К его удивлению и Гермиона, и Драко моментально замолчали, дружно поглядев на него. Надо сказать, что под их разгневанными взорами парень чувствовал себя крайне неуютно.

— Вот! Вот оно! Что вы беситесь? Вы подумали? Я минут сорок наблюдаю за вами. И за собой. Мы все трое отчего-то неимоверно злимся. Но это НЕ НАША злость! Понимаете?! Постарайтесь взять себя в руки. Отстраниться от этой злости. Поглядеть на неё... Ну... как будто злость где-то на сцене. А вы зрители. Что-то внушает нам злость!

Слова Гарри произвели действие сродни очередному ушату ледяной воды, опрокинутого на головы. Драко расслабил руки, которые, как оказалось, до этого мгновения непроизвольно сжимал в кулаки. Гермиона опустила волшебную палочку, которую достала, очевидно, чтобы метнуть в кого-нибудь каким-нибудь проклятием. И хорошо бы, если это оказались только волшебные птички, от которых в свое время досталось Рону, а ведь Гермиона способна куда как на большее. Гарри облегченно перевел дух: драка, грозившая случиться несколько мгновений назад, хвала Мерлину, отменялась.

— А ведь действительно. Что-то происходит, — уже почти спокойно сказала Гермиона, — вы оба буквально две минуты назад меня ТАК бесили! Что... уф...

— Драко, что это может быть? Как ты думаешь?

— Понятия не имею, — резко ответил Драко. — Когда я тут был в прошлый раз — ничего подобного не происходило. Скорее всего какая-то защита. Но... — парень глубоко задумался: походил по коридору туда-сюда, взъерошил волосы, а потом поглядел на Гермиону:

— Гермиона! Книга!

Гермиона моментально достала из кармана куртки сумочку и протянула её Драко. Тот извлек Книгу, сел на пол, раскрыл её и сосредоточился, видимо пытаясь сформулировать, что именно хотел прочитать. Некоторое время Книга лежала абсолютно неподвижно, а потом зашуршала страницами, перелистываясь. Драко углубился в чтение. Через несколько минут он оторвался от своего заятия и поглядел на друзей.

— Это действительно защита. Такого эффекта я не заметил тут в прошлый раз, видимо, потому, что мы с отцом шли от Малфой-мэнора наружу, а сейчас идём в обратном направлении. Но, к сожалению, тут ничего не сказано о том, как с ней бороться. Или снять её. Правда, написано, что она устроена как... — парень задумался, а потом продолжил мысль: — довольно широкая полоса...

— Да, но ты-то Малфой. И, по идее, на тебя эти чары действовать не должны? — предположила Гермиона.

Чтение помогло Драко несколько расслабиться и он сумел внятно, и достаточно спокойно, сформулировать свои мысли:

— Видишь ли, Гермиона, считается, что родовое поместье — не просто домик, окружающие его постройки и кусок земли, на котором всё это хозяйство расположено. Некоторые поместья построены в незапамятные времена и с тех пор передаются из поколения в поколение. В детстве мама рассказывала мне сказки про загадочные древние места и замки, которые из-за своей древности и магии, которая их пронизывает, обзавелись чем-то вроде, скажем, разума. В сказках говорилось, что иногда такие вот, ставшие разумными места, вполне способны сами принимать решения. Я никогда не считал это чем-то реальным — ну, сказки, вроде, сказки и есть, а оказывается — что это вполне себе реальность. Поместье Малфоев — одно из таких мест... и сейчас, судя по всему, оно решило защищаться. Надо сказать, я его очень хорошо понимаю, во всяком случае — я бы на его месте постарался не пустить в свои глубины никого, ну, хотя бы из вредности.

— И... что нам с этим делать? — протянула Гермиона.

— А ничего. Идти дальше. И интенсивно молиться, чтобы поместье не придумало что-то более заковыристое, чем наведённый гнев... — тихо ответил Драко, закрывая Книгу и возвращая её на место. — А с гневом мы, думаю, справимся. Гарри правильно сказал — если наблюдать за собственными эмоциями как-бы со стороны — он вполне преодолевается. Ну несколько нервными побудем, пока не пройдем полосу с этими чарами... Главное не останавливаться и никак не задевать друг друга.

— А если... — начала Гермиона.

— Ох, Гермиона! Не надо никаких “если”! Столкнемся с чем-то эдаким — решим как с ним справиться. Ладно? — раздраженным тоном перебил её Гарри. — Мы ведь даже и представить не можем, на что способно такое “разумное” место, а ты “А если...” Пойдемте, время только теряем.

И троица решительно двинулась дальше, вглубь каменного лабиринта.

* * *

Люциус Малфой сидел, прислонившись к стене, на самом нижнем уровне подземелий своего поместья. Его лицо было спокойно и отрешенно, глаза закрыты. Казалось, он умер, но внимательный наблюдатель смог бы уловить редкое биение сердца и замедленное дыхание. Он сидел так четвёртые сутки, и жизнь всё ещё теплилась в истерзанном теле.

Что-то пошло не так. До какого-то момента ничего не подозревавшие Пожиратели слушались его, словно преемника Тёмного Лорда. А тем временем он, не оставляя, как сам считал, никаких следов, последовательно и методично сдавал их аврорам...

Может быть, это он недостаточно хорошо заметал следы, а возможно, нашёлся двойной агент среди авроров, но его “раскусили”, и собрание Пожирателей пошло совсем не по тому сценарию, который расписал Люциус. Они схватили его, жену и сына... Несколько часов изощренных пыток дорогих ему людей, проводимых на его глазах, заставили поседеть длинные пряди светлых волос аристократа. Не сумев сломать предателя этим зрелищем, его увели в подземелья.

Люциус сумел использовать свой единственный шанс на побег: в ту минуту, когда внимание бывших “коллег” к его персоне на мгновение ослабло. Снаружи в этот момент авроры начали штурм поместья. На счастье Люциуса, ничего не подозревающие о свойствах дома и большей части артефактов, находящихся в нем, Пожиратели притащили его, оглушённого, в одно из подвальных помещений, которое показалось им вполне подходящим местом для предания изменника долгой и мучительной смерти. На дальней от входа стене был высечен барельеф батальной сцены, но, конечно, им до красот не было никакого дела.

В подземелье Люциус успел пережить несколько Круцио и множество других проклятий, но ему несказанно повезло: в ту секунду, когда начался штурм поместья, он находился в сознании. Как только авроры взломали первый щит, по всему поместью разнёсся адский вой. Пожиратели, пытавшие Люциуса и не ожидавшие ничего подобного, опустили палочки и закрутили головами, пытаясь понять, откуда он исходит, вот тут-то Люциус и начал действовать: титаническим усилием воли он преодолел слабость и метнулся вглубь помещения — к барельефу. Малфой знал, что у него есть буквально несколько секунд, чтобы спрятаться от своих мучителей за мощной защитой родового поместья, и дрожащими руками коснулся известных ему выступов на барельефе. Каменные фигуры пришли в движение: двое воинов высоко подняли свои мечи, вдруг блеснувшие в колышущемся свете факелов. В этот момент хозяин Малфой-мэнора стал невидим для посторонних глаз. Переведя дыхание и собравшись с силами, Люциус сжал в кулаках оба блестящих меча. Они были остры как бритвы и рассекли руки хозяина поместья чуть не до костей, кровь потекла струей из новых ран, но Люциус не обращал на эти обстоятельства и боль, их сопровождающую, ни малейшего внимания — он быстро шептал формулу, активирующую обрушение строения. Кровь, сочившаяся из глубоких порезов на ладонях, служила своеобразным ключом для высвобождения разрушительной магии, к которой в порыве отчаяния Люциус решился прибегнуть. Дочитав заклинание, он почувствовал глухие подземные толчки и услышал звук падающих с потолка кусков штукартурки. Пожиратели, метавшиеся по подземелью в попытках понять, куда подевался их пленник, переполошились ещё больше и, напрочь позабыв о своей жертве, распахнули дверь и выбежали в коридор, ведущий на лестницу, уводящую вверх. Люциус, не отпуская мечей, прошептал ещё одно заклинание — оно должно было выкинуть из дома тех выживших, в чьих жилах течет кровь Малфоев, кроме того, кто произносил заклинание. Люциус отчаянно надеялся, что жена и сын живы. Следом он произнес последнее заклинание и... Темнота поглотила его.

Дата добавления: 2015-10-21