Гарри Поттер и сумасшедшая магия (слэш) 7 страница

— Ловлю на слове, — ответил Гарри, внимательно изучая лицо своего собеседника.

Между молодыми людьми повисло молчание. Гарри буквально изнывал от вынужденного бездействия: он извертелся, умащиваясь в кресле то так, то эдак, пока, наконец, не вскочил и не стал ходить по комнате туда-сюда, заложив за спину руки. Драко, наоборот, сидел спокойно и расслабленно, прикрыв глаза, и, кажется, даже дремал, ничем не выказывая волнения. Пока они ожидали министра, Гарри успел поразмыслить о множестве вещей, которые его беспокоили в эту минуту, мешая сидеть спокойно: о том, что сейчас он будет участвовать в бою и прикрывать спину бывшему школьному недругу, о странном поведении Гермионы, и, даже вопреки старой шутке «слизеринец всё планирует, а гриффиндорец страшен своей импровизацией», прикинул, какие именно щиты ему могут пригодиться в предстоящем деле.

— Пойдёмте, молодые люди, — пригласил министр, распахивая дверь.

Попетляв по коридорам, молодые люди оказались в просторном затенённом помещении. В полумраке Гарри рассмотрел, что окон в помещении не было, зато стены обильно покрывали какие-то графики, карты и непонятные рисунки. Посередине стоял большой овальный стол, вокруг которого расположилось человек двадцать авроров. На столе лежал развернутый свиток, а над ним висело нечто. Приглядевшись внимательнее, Гарри, к своему изумлению, понял, что это — очень подробный объёмный план окрестностей Норы. Там было видно всё: и сад, и сараи во дворе, и кусты вокруг, и поросшее камышами озеро; казалось, что если приглядеться, то даже гномов в саду можно будет разглядеть. Гарри рассматривал невиданное чудо во все глаза. Он настолько увлёкся, что не услышал, говорящего о чём-то Кингсли. Внимание его сумел привлечь только довольно болезненный тычок острого малфоевского локтя.

—...так вот, действуем следующим образом… — и министр подробно изложил намеченный аврорами план действий. Слушая его, Гарри вдруг отчетливо понял, насколько отличается излагаемый план от того, к чему он привык — это было продуманное до мелочей действо, в котором каждому участнику выделялась чётко и ясно прописанные роль и цель, практически не оставлявшие места для импровизации. По плану штурмовая группа делилась на четыре части, и каждая порт-ключами перемещалась в намеченные вокруг Норы точки. Они загорелись на объёмном плане местности. Каждой группе было подробно объяснено и показано, куда она перенесётся и что будет делать в соответствие с общим планом, каждому участнику предстоящей операции был выделен личный порт-ключ, ведущий в одно из помещений штаба авроров — там будут дежурить целители. В группе люди делились на двойки — в обязанности одного из двойки входили щиты, а другого — атакующие заклятия.

— У нас двойки сработанные, — говорил министр, — а вот с вами поступим так — будет не двойка, а тройка. Третьим буду я. Возьму на себя щиты. Ну что? Все всё поняли? Готовы? Двигаемся! — И четыре группы синхронно прикоснулись к предметам, превращенным в порт-ключи.

Было около пяти утра, почти рассвело, зато с поросшего камышом озера поднялся густой плотный туман, замечательно маскировавший появление нежелательных гостей. К облегчению Гарри, Нора стояла на месте, и видимых изменений, с момента их прошлого появления, не произошло. Значит, подумалось ему, защита держится. Это было прекрасной новостью. Они не опоздали.

Дальше всё происходило быстро, слажено и чётко: группы авроров с четырех сторон приблизились к Норе и окружили противников. Завязался ожесточённый поединок, но на стороне авроров был эффект неожиданности, которым они с успехом воспользовались. В первые мгновения боя, юноши несколько растерялись, но быстро сориентировавшись, ринулись вперёд.

Оглядевшись, Гарри наметил себе первого противника.

— Индукто Дэллюижион! Натурам Експеллас! Ступефай! — выкрикнул Гарри, взмахивая палочкой. Первые два заклинания Пожиратель успешно отбил, а вот последнее достигло его, сшибая с ног.

— Петрификус Тоталус! — услышал откуда-то сбоку Гарри — это Малфой вполне эффективно довершил так удачно начатую комбинацию, обездвиживая пришибленного поттеровским ступефаем Пожирателя.

— Таранталлегра! Импедимента! Expelliarmus Violentis! — в свою очередь заорал Малфой, направляя палочку в следующего возникшего перед ними из тумана Пожирателя. Большинство заклинания были знакомы Гарри, а модифицированное заклятие разоружения, оказалось чем-то новеньким. Его-то враг отбить не успел, и палочка полетела в руки Драко, а сам Пожиратель выглядел так, будто ему врезали по голове бревном.

— Петрификус Тоталус! — выкрикнул Гарри, обездвиживая замешкавшегося.

Вокруг было шумно, летали туда-сюда разноцветные лучи; Пожиратели яростно отбивались, защищались, но постепенно авроры одерживали верх, и число активно сопротивляющихся фигур в тёмных одеждах и масках, заметно сокращалось.

— Freezio! Explosio! Astringeo! Круцио! — выпалил очередной Пожиратель, направляя палочку на Драко.

— Протего Тоталум! — инстинктивно среагировал Гарри, закрывая компаньона щитом, но от Круцио щит закрыть не мог, и Драко рухнул, как подкошенный.

— Экспеллиармус! Ступефай! Петрификус Тоталус! — донёсся из-за спины голос Кингсли, и Пожиратель, увлёкшийся своим занятием, рухнул обездвиженным.

Гарри склонился над лежащим без сознания Драко, соображая, чем бы он мог помочь новообретённому другу, быстро ощупал его, выясняя, нет ли видимых ран. Их не было, но парень лежал без сознания, а Гарри стоял рядом на коленях, коря себя за то, что практически не уделял внимания такому полезному разделу знаний, как целительство. Кингсли присел рядом с молодыми людьми, в свою очередь осмотрел пострадавшего и стал шептать над ним какие-то заклинания. Через несколько минут Драко с глухим стоном пришел в себя.

— Больно… — глухо произнёс он.

— Выпей это, — протянул юноше пузырек с каким-то зельем Кингсли.

Драко послушно выпил зелье и прикрыл глаза.

Гарри, почувствовав какие-то изменения, огляделся и понял, что бой закончился. Авроры одержали победу с убедительным перевесом, а те Пожиратели, которые до этого момента всё ещё оставались на ногах и были в состоянии действовать, спешно аппарировали с места сражения. Правда таковых, в видимом Гарри пространстве, было очень мало, и это радовало.

Осада с Норы была благополучно снята. Из своего плаща Кингсли трансфигурировал носилки, на которые уложил Драко и отлевитировал его в сторону дома. Во двор Норы высыпали все её обитатели, Молли Уизли увидела Гарри и кинулась к нему.

— Гарри, дорогой, с тобой всё в порядке? — суетилась она.

— Миссис Уизли, всё со мной в порядке, — улыбнулся Гарри, рассматривая дорогие лица, ища среди них Рона. Он был благодарен за то, что семейство Уизли не уделило особого внимания его возвращению после длительного отсутствия. — А где Рон?

Улыбка миссис Уизли погасла:

— Рон в доме, с ним Габриэль. Нам нужен целитель. И чем скорее — тем лучше.

— Что с ним? Габриэль?

— Он без сознания. Видимых повреждений нет. Но, несмотря на все усилия, я уже несколько часов не могу привести его в чувства. Ну да. Габриэль Делакур. Ты же её помнишь, — грустно ответила миссис Уизли.

— Можно мне к нему?

— Можно, дорогой… Он в своей комнате.

Гарри бросился в дом и, в момент взлетев по крутым лестницам, оказался перед знакомой дверью, ведущей в комнату друга. Гарри тихо открыл её и вошел. Рон лежал на кровати с отсутствующим выражением на белом, как простыня лице, даже его яркие рыжие вихры, казалось, перестали блестеть и переливаться, как язычки пламени, словно подернутые пеплом. Габриэль сидела рядом и держала юношу за руку.

— Как он? — тихо спросил Гарри.

— Всё еще без сознания, — в тон ему ответила сестра Флёр. Гарри ощутил волну беспокойства за Рона, исходящую от юной француженки. К своему несказанному удивлению он вдруг понял, что девушка любит Рона всем сердцем. Это внезапное знание озадачило Гарри, и он задумчиво разглядывал Габриэль.

— Ты давно тут сидишь? — обеспокоенно спросил он.

— Часов шесть. Он очнётся? Я так беспокоюсь за него, — ответила девушка, смущаясь под внимательным взглядом и стискивая в своих маленьких ладошках руку Рона.

— С ним всё будет хорошо, — негромко произнёс Кингсли, неслышно входя в комнату. — Сейчас придет наш целитель и поможет.

— Как Драко? — поинтересовался Гарри.

— С ним всё в порядке. Это последствия Круцио. Думаю, отоспится, и будет нормально.

— Хорошо. Я пойду вниз, надо связаться с Гермионой, успокоить её и рассказать про Рона.

По-прежнему очень озадаченный своими ощущениями, Гарри неспеша спустился в гостиную Норы. Шагая вниз, он твердо решил, что не будет сейчас рассказывать Гермионе о своём поразительном открытии. В гостиной, на диване, он нашёл Драко, суетящуюся вокруг него Молли Уизли, Артура, сидящего в кресле у камина, Чарли и Джорджа, явно собирающихся куда-то, и больше никого.

— Гарри! — воскликнул Джордж приветливо, а Чарли тепло улыбнулся брюнету. — Как ты?

— Я? Нормально, — ответил он и задал вопрос, который его сейчас интересовал гораздо больше, чем все остальное: — А где авроры?

— Они отправились обратно в штаб. Обещали прислать целителя, — отрапортовал Чарли.

— Понятно. Можно я воспользуюсь камином? — спросил Гарри у Артура Уизли.

— Конечно можно!

Гарри подошел к камину и связался со своим домом. Гермиона, как, впрочем, он и ожидал, сидела и ждала. Естественно, она пожелала немедленно оказаться в Норе, и он кинул девушке мешочек с летучим порохом, подаренным Аберфортом Дамблдором. Через несколько секунд Гермиона появилась в гостиной Норы, отряхиваясь от сажи и пепла. К удивлению Гарри, первым делом она бросилась не к Рону, а к ним с Драко. На секунду он сам оказался в её объятиях; девушка прижалась к нему всем телом, и парень, к своему ужасу понял, что ждал и хотел этого. Так же быстро, как обняла, она отстранилась и подошла ко всё ещё лежащему на диване Драко, так же крепко обнимая и его. Драко слабо улыбнулся девушке и мягко поцеловал её в щёку. Не понимая, что вокруг происходит, Гарри в растерянности стоял посреди гостиной и во все глаза таращился на свою подругу. Способность чувствовать эмоции окружающих его людей ясно говорила, что Гермиона… Он отказывался верить в увиденное, это было невероятно!

Нервные скачки сумбурных мыслей оборвал целитель, появившийся из камина — это оказался незнакомый Гарри волшебник: худой, невысокого роста, с тоненькой длинной бородкой, тонкими не менее длинными усами, очень пожилой, с внимательным взглядом глаз, формой своей выдавших не европейское происхождение. На волшебнике была надета мантия глубокого лилового цвета, а на голове красовался забавный головной убор типа тюбетейки, расшитой сложным растительным узором; длинные седые волосы волшебника были заплетены в аккуратную косу. В руках у целителя был небольшой саквояж. Двигался прибывший стремительно и порывисто. Быстро отряхнувшись, он протянул для приветствия руку Артуру Уизли, кивнул Молли, подошёл к Драко, странным образом пошевелил над ним руками, слегка прикрыв глаза, оттянул тонкими сухими пальцами нижние веки, кивнул, будто бы соглашаясь сам с собой, присел на краешек стула, стоящего у стола, водрузил на стол свой саквояж и стал сосредоточенно рыться в нём. Через некоторое время извлёк оттуда маленький пузырек с ярко-изумрудным зельем. После секундного раздумья протянул его Гермионе.

— Я думаю именно вы, юная леди, будете заботиться об этом молодом человеке, — утвердительно заявил он. — Это очень сильное восстанавливающее зелье. Семь капель на стакан воды, три раза в день перед едой. И сон. Спокойный, здоровый сон. Это всё, что ему сейчас нужно. Через пару дней будет, как новенький. Впрочем, я ещё навещу его. Круцио конечно неприятно, но не смертельно.

Голос у волшебника оказался мягкий, бархатный, приятного тембра. Говорил он также быстро, как двигался. В речи слышался легкий, почти неуловимый, акцент.

— Мистер…

— Меня зовут Ли Мэддок, юная мисс, — с улыбкой сказал шустрый старичок.

— Гермиона Грейнджер, — представилась Гермиона. — Я хотела спросить…

Жизнерадостный целитель перебил её, весело хихикнув.

— Вы хотели спросить, почему я решил, что именно вы будете ухаживать за этим молодым человеком?

— Ну, да… — растеряно произнесла Гермиона.

— О, тут всё довольно просто. Я просто знаю это, и всё. Так, меня, по-моему, ждет куда более серьезный пациент, пойду-ка я к нему, пожалуй, — и он решительно сорвался с места, не забыв захватить с собой саквояж. Озадаченная Гермиона осталась стоять со склянкой в руках, удивленно воззрившись на дверь, за которой стремительно скрылся удивительный Ли Мэддок.

— Ох, — только и сумела произнести она.

Артур и Молли Уизли переглянулись, и по-доброму рассмеялись. Миссис Уизли подошла к Гермионе и, обняв, усадила на стул.

— Ли Мэддок, — сначала объяснять она, — давно работает с аврорами. Он специалист в области экстренной помощи и загадочных случаев. Мне всегда казалось, что он коллекционирует разнообразные травмы и повреждения, которыми ему приходится заниматься. И он действительно отличный целитель. Пойду за ним. Посмотрим, что он скажет о состоянии Рона.

— Я с вами! — решительно заявила Гермиона, и они обе удалились вслед за целителем.

— Пап, мы пойдем, ладно? — подал голос Джордж. — Гарри, будет время заходи к нам, будем рады! Чарли сейчас часто мне в магазине помогает, адрес ты помнишь.

— Обязательно, — пообещал Поттер.

— Да, конечно, мальчики. И будьте осторожны, хорошо?

— Обязательно! — пообещали молодые люди и, бросив по горсти летучего пороха, отправились по каминной сети в магазин Джорджа.

В гостиной остались только Артур Уизли, Драко и Гарри.

— Гарри, — обратился к молодому человеку Артур, — ты решил вернуться в магический мир?

— В общем, видимо да.

— Это хорошо, мы скучали по тебе, но Гермиона регулярно сообщала, что ты жив и с тобой всё в порядке. Не хочешь рассказать, где ты провел последние два года?

— Я бы тоже послушал, — подал голос Драко.

— Честно говоря, не хочу, — спокойно сказал Гарри.

— Ну, не хочешь — не надо, — понимающе кивнул Артур Уизли, а Малфой разочарованно вздохнул.

— Пойду, погляжу, как там Рон, — нарушил неловкую паузу Гарри и пошёл в комнату друга.

Поднимался наверх он довольно медленно, пытаясь привести в порядок мечущиеся в голове мысли, а подойдя к комнате Рона, было протянул руку, чтобы повернуть ручку, но услышал из соседней комнаты (дверь в которую была почему-то слегка приоткрыта) тихие всхлипы и женские голоса, один из которых принадлежал Гермионе, а второй — Габриэль Делакур. Любопытство зажглось в юноше с непреодолимой силой, и он тихонько подкрался к приоткрытой двери, и прислушался.

Габриэль тихо плакала, а Гермиона её утешала. Сквозь всхлипы француженка, к удивлению Гарри, признавалась, что она любит Рона, что готова ради него… Гарри сжался, ожидая бурной реакции подруги на такое признание, и был ошеломлён её спокойствием — Гермиона была задумчива. Как будто сама себе она сказала:

— Я знаю, что ты любишь Рона, ещё мне известно, что он тоже к тебе не равнодушен. А ещё я думаю, что это очень, очень хорошо, и буду бесконечно рада, если у вас всё получится.

Это выглядело, по мнению Гарри, как минимум — дико. Типа официальная невеста Рона даёт благословение другой девушке на роман со своим женихом, испытывая при этом искреннюю радость. Определенно, либо мир сошел с ума, либо Гарри что-то упускает. Он дал себе клятвенное обещание разобраться со всем этим, как только представится удобный случай, и решительно открыл дверь в комнату Рона.

Миссис Уизли стояла у постели сына, всё ещё бывшего без сознания, а целитель водил руками над бесчувственным телом Рона. Гарри вошёл и приобнял миссис Уизли сзади.

— Как он?

— Без изменений. Мэддок настаивает на транспортировке Рона в свой дом.

— Мистер Мэддок, всё настолько серьезно?

— Да, мистер Поттер, очень серьезно. Как вы, наверное, знаете, магия последнее время выдает странные сбои. Вашему другу достались три оглушающих проклятия, два парализующих и одно качественное Круцио. По идее, он давно должен был прийти в себя. Самочувствие оставляло бы желать лучшего. Но ничего смертельного. Что-то видимо пошло не так, и ваш друг, в данный момент, находится на грани жизни и смерти. У него, как бы это попонятнее объяснить… у него полное истощение магических сил, в сочетании с крайне низким уровнем жизненной энергии. Похоже, этому молодому человеку потребуется длительное и очень основательное лечение. Самое обидное — я не могу дать никаких гарантий того, что оно возымеет положительный результат.

— Но шансы есть? — с надеждой спросил Гарри.

— Пока человек жив — шансы всегда есть, — философски заметил Мэддок, огладив бороду.

— Мы можем чем-то помочь?

— Можете. Было бы замечательно, если бы вы помогли мне транспортировать Рона в мою клинику. А потом — навещать его. Сидеть рядом, разговаривать и верить, что он очнётся и пойдёт на поправку. Увы, это всё, что вы можете для него сделать. Молли, — обратился Мэддок к миссис Уизли, — крепись, твой сын сильный, молодой, он обязан выкарабкаться! Дома мне будет проще заниматься его лечением, ну ты ведь всё понимаешь, правда?

— Да, Ли, да… я всё понимаю, ты прав.

— Мистер Поттер, поможете мне донести пациента? Левитировать его сейчас не безопасно.

— Можно просто Гарри. Конечно, помогу.

— Хорошо. Тут до камина, со мной, и там до постели.

Гарри согласно кивнул.

На сотворённых носилках они снесли Рона в гостиную и прошагали к камину. Мэддок сыпанул летучего пороха и вместе с молодыми людьми покинул Нору.

Выйдя из камина, они оказались в просторной комнате с минимумом мебели. На полу лежали коврики из травы. На них были раскиданы разномастные подушки и подушечки, рядом с одной из груд подушек, примостился низенький кривоногий столик из красного полированного дерева. Мэддок крикнул что-то на незнакомом Гарри языке, и дальняя стенка раздвинулась, открывая проход вглубь дома. Из-за неё показался молодой человек, кативший перед собой узкий стол на колесиках. Незнакомец сложил руки на груди, низко поклонился сначала Мэддоку, потом Гарри. Владелец дома жестом отпустил его, и тот, поклонившись ещё раз, удалился.

— Кладём его вместе с носилками сюда, — проинструктировал Гарри Мэддок и шагнул к загадочному столу, увлекая молодого человека за собой. Они подошли к каталке и опустили на неё носилки.

— Всё, теперь нужно только аккуратно переложить его на кровать. Эйджин её уже приготовил, — вздохнул Мэддок, сноровисто толкая из комнаты импровизированное транспортное средство.

Они двинулись по широкому коридору, повернули и оказались перед раздвижными дверями. Мэддок открыл створки и толкнул каталку в комнату. У дальней стены стояла высокая кровать, Мэддок подкатил Рона ближе, разворачивая каталку так, чтобы она встала параллельно кровати.

— Ты за ноги, я под руки.

Они переложили бесчувственное тело на кровать, и Мэддок принялся хлопотать над пациентом. Гарри наблюдал за точными и выверенными движениями целителя. Тот раздел Рона, достал из саквояжа несколько небольших блестящих штуковин и загадочным образом приладил их к телу. Предметы словно бы прилипли к тем местам, куда их приложил Мэддок, и через некоторое время начали мерцать в такт сердцебиению юноши.

— Это датчики. Они регистрируют наличие пульса и ещё некоторые параметры. Если что-то меняется, сигнализируют об изменениях мне, — растолковал Мэддок, заметив любопытство Гарри. — Всё. Теперь его можно оставить на некоторое время. Я готов проводить вас до камина, — предложил Мэддок, увлекая Гарри за собой. — Да, через пару дней я загляну проверить, как там мистер Малфой. И ещё... Постарайтесь не слишком увлекаться тем зельем, которое вы приняли сегодня.

— Но…

— Гарри, я целитель. Диагностика чётко показала наличие зелья. Ничего страшного. Но при сбоях в магии — мало ли что.

— У меня магия работает, как и прежде.

— Правда? Как интересно. Можно я, когда приду навестить Драко, осмотрю заодно и вас?

— А нужно? У Драко она, кстати, тоже работала без сбоев, — задумчиво протянул Гарри.

— Ещё интереснее. Ладно, разберёмся. Вам пора, рад был познакомиться. Появитесь в Норе, скажите Молли, что Рона можно навестить.

Гарри кивнул, сыпанул пороха и шагнул в зелёное пламя камина.

Глава опубликована: 18.05.2011

Глава 7

Ещё у Мэддока Гарри почувствовал, что очень и очень устал. Единственным чётким желанием было добраться до дома и рухнуть в постель. Спать… спать… спать! И горе тому безумцу, который решится разбудить его раньше, чем тот выспится. Когда Гарри появился в камине Норы, желание это обладало уже не только чёткостью, но, кажется, весом и объёмом. Он прекрасно понимал, что прямо сейчас упасть и уснуть не получится, придется общаться, как-то реагировать, утешать, сочувствовать, а так хотелось просто лечь и отключиться. Стоя перед камином в гостиной дома Уизли, Гарри отряхивал с себя сажу и пепел, собираясь с силами, готовясь общаться, перебарывая себя, чтобы не уснуть на месте. К его удивлению, это вполне удалось, и, отряхнувшись, он был готов ко всему. Ну, почти ко всему. Во всяком случае, он был полон решимости пережить ближайшие два часа.

Приведя себя в относительный порядок, несчастный обвёл взглядом гостиную и обнаружил там родителей Рона, Габриэль, Гермиону и Драко, уже вполне пришедшего в себя, во всяком случае, не выглядевшего таким бледным.

Джинни не было, и Гарри подумал, что так, наверное, даже лучше. Вообще, собственное отношение к семейству Уизли озадачило его: он не виделся с ними целых два года и думал, что встреча всколыхнет бурю чувств, но... ничего такого не ощутил. Нет, конечно, он был им очень рад и всё такое, но за прошедшее время Уизли стали для него добрыми друзьями, не более того. Ощущения от понимания этого факта оказались странными, но в то же время — это давало и определенные плюсы: например, Гарри не видел более необходимости хоть как-то объяснять своё двухгодичное отсутствие, он был готов ответить, если его спросят, но сам ничего рассказывать не собирался.

— Миссис Уизли, мистер Мэддок сказал, что вы можете навестить Рона хоть прямо сейчас. Ему предоставлены все удобства, и целитель, проводив меня, видимо занялся лечением.

— Гарри, дорогой, — засуетилась миссис Уизли, — я могу что-нибудь сделать для тебя?

Как-то отстранено Гарри подумал: “Единственное, что может сейчас сделать эта замечательная женщина — оставить меня в покое и дать мне поспать” — но вслух, конечно, выдал вполне вежливый ответ:

— Нет, миссис Уизли, спасибо. Мне только бы выспаться, у нас сегодня был довольно насыщенный денёк.

— Тогда я пойду к Рону. Вы же тут сами разберетесь?

— Конечно. Спасибо.

Габриэль маячила молчаливой тенью в глубине гостиной. Гарри задумался о ней, и его с головой накрыли волны исходящего от девушки беспокойства. Он ощущал её эмоции, как сильнейшие порывы ветра, способные снести на своем пути всё, что им попадется. Ну, может быть и не снести бы, но уж с ног сбить могли — гарантировано. На мгновение Гарри испугался — эмоции Габриэль топили его, сводили с ума и лишали сил. Рефлекторно он попытался хотя бы немножко отстраниться от них, и, к счастью, успешно, хотя и не до конца: юноша всё ещё ощущал её беспокойство, но гораздо глуше, отдаленнее, во всяком случае, её эмоции перестали переживаться как собственные, заполняя болезненной волной.

— Я с вами, миссис Уизли, — решительно вызвалась Габриэль.

— Да, да, пойдем, — ответила женщина, зачерпывая горсть летучего пороха, кидая его в камин и исчезая.

Габриэль последовала её примеру.

Гарри с облегчением перевел дух. Спать!!!

— Мистер Уизли, я, с вашего позволения, отправлюсь домой, — тихо обратился к главе семейства Гарри.

— Конечно, конечно! Ты как-то не очень хорошо выглядишь… — растеряно ответил Артур. Гарри ощущал, что тот тоже очень беспокоится за сына, и ему не терпится отправиться вслед за супругой в загадочное жилище, не менее загадочного, мистера Мэддока.

— Гермиона… — Гарри задумался на несколько мгновений, пытаясь разобраться сходу в своих желаниях — ему хотелось, чтобы с ним пошли и Гермиона, и Драко. Оба. Это казалось очень естественным и, пожалуй, даже необходимым, — Драко, вы со мной? — поинтересовался он устало.

Они дружно кивнули и, вежливо попрощавшись с мистером Уизли, решительно шагнули к камину.

— Площадь Гриммо, 12, — произнес Гарри, кинув себе под ноги горсть тёмно-зеленого порошка, привычно прикрыл глаза и прижал к бокам руки; через несколько мгновений он с облегчением вылез из камина в собственном доме. Следом появился Драко, а потом и Гермиона. Малфой, так же как, и он сам, буквально спал на ходу и держался, кажется, только на гордости и природной вредности, впрочем, ни то, ни другое, сейчас не трогало Гарри.

— Я пошел спать, — буркнул он и, с трудом переставляя ноги, отправился в свою спальню. Дойдя до постели, парень рухнул на кровать и моментально уснул. Единственное, что он успел с себя снять, прежде, чем провалиться в сон — очки.

Спал Гарри беспокойно. Причиной этому были сны. Нет, не такие ужасные, как в бытность Волан-де-Морта, но, тем не менее, странные, будоражащие и донельзя яркие: ему снилась Гермиона — Гермиона утешающая его, Гермиона хлопочущая над раненым Драко, Гермиона негодующая, Гермиона задумчиво склонившаяся над очередной книжищей и Гермиона… не сидящая у постели бессознательного Рона. А ещё снился Драко — Драко спящий, Драко творящий странные, незнакомые заклинания, Драко мечущий заклятия в Пожирателей и, почему-то, Драко обнимающий Гермиону. В этих странных снах ему до дрожи хотелось обнять их обоих, целовать Гермиону в каштановую макушку, прикасаться к серебристым прядям Драко, гладить загорелое плечо подруги и плоский живот бывшего недруга. Он ворочался, просыпался в ужасном смущении, поворачивался на другой бок и вновь засыпал, с тем, чтобы вновь увидеть пленительные образы, рисуемые сонным усталым мозгом. И так бесчисленное множество раз. Реалистичные эротические сцены с участием всех троих, во сне не казались чем-то нереальным и запретным. Было так естественно целовать Драко, гладя при этом Гермиону и наоборот — целоваться с Гермионой, гладя при этом стройное поджарое тело Драко. Молодые люди из снов наслаждались обществом друг друга, изучали себя и реакции партнеров с восторгом исследователей, первыми обнаруживших столь прекрасный способ взаимодействия и стремящихся познать его во всей многогранности. В моменты выныривания из сонного забытья, Гарри ощущал себя потерянным, одиноким и бесконечно несчастным, и в то же время, почему-то очень и очень виноватым.

Также неспокойно спал и Драко, только снились ему Гермиона и Гарри. Он, также как и Гарри в своей спальне, ворочался с боку набок — то просыпаясь, то обратно проваливаясь в сон. Сны были настолько яркими и отчётливыми, что, просыпаясь, он не был уверен — кажется ему это или происходит наяву. Сквозь сонную пелену его это неимоверно бесило: слишком глубока была в юноше привычка всё держать под жёстким контролем. Слишком не привык он проявлять явным образом свои эмоции, а в беспокоящих его снах видел себя: рядом с людьми — которых он столько лет шпынял и которым так жестоко завидовал — счастливо смеющимся шуткам; смущенным вниманием, оказываемым ему, и своим желанием быть внимательным и заботливым с ними; расстроенным чем-то; обрадованным какой-то глупой мелочью; страстным в объятиях молодого мужчины и женщины; и даже болезненно-нежным, целующим переплетение молодых прекрасных тел Гермионы и Гарри. Где-то в полу-яви он даже пытался убедить себя, что это — всего лишь сны и на самом деле, так быть в принципе не может, но получалось неубедительно. Эти странные видения были куда привлекательнее, и казались куда как правильнее, чем привычные наяву маска надменности и холодности, и извечный контроль. Во снах ему было настолько легко и комфортно без них, что в моменты бодрствования, он даже думал, а не попробовать ли отказаться от маски и в реальности, вдруг этот поступок приведёт его к тому же состоянию счастья, которое он испытывал сейчас.

Дата добавления: 2015-10-21