Гарри Поттер и сумасшедшая магия (слэш) 5 страница

Гермиона подумала: “Какие уж тут поцелуи — война кругом”.

— Как вы обращаетесь друг к другу, как вы спокойны в присутствии друг друга… Миона, я не настолько хорошо знаю людей и толком объяснить не смогу, то, что вижу, но, тем не менее, — я не слепой и, кроме того, что-то чувствую, понимаешь? То, что вы близкие друзья — видно. А вот, что возлюбленные — совсем нет. На Габриэль Делакур Рон, кстати, смотрит совсем по-другому.

Неожиданно для себя Гермиона поняла, что не испытывает ни крупицы ревности к француженке, а наоборот, рада за Рона. Обдумав слова Драко, она вдруг вспомнила, что не раз подмечала, как Габриэль оказывает Рону определенные знаки внимания.

— Может быть, ты и прав… Может быть…

— И все-таки, даже если я и прав — это совсем не объясняет, почему ты не хочешь, чтобы я отправился в Хогвартс под крылышко к МакГонагалл.

— Я не знаю, что тебе ответить. Честно — не знаю, и всё тут! Но зато уверена, что если ты уйдешь сейчас — мне будет очень больно. Давай пока отложим этот разговор. Дай мне, пожалуйста, время разобраться в том, что меня тревожит. Когда что-нибудь пойму, ты будешь первым, с кем я поделюсь результатами.

— Ловлю тебя на слове. Только ты это… постарайся не делать слишком резких движений, пока не поймешь до конца, что с тобой происходит, ладно?

— Ну, я вообще редко совершаю резкие и необдуманные движения…

— Ага, а дать мне по морде в своё время, или вот сейчас испытывать на себе неизвестное тебе заклинание — это, безусловно, самые взвешенные и обдуманные решения в твоей жизни? — ехидно поинтересовался Драко.

— Только не говори, что ты всё еще в обиде за ту пощечину! Ты вёл себя так мерзко, что тебе повезло отделаться только ею. По-моему, я была готова убить тебя на месте, не считаясь с последствиями.

— И это тоже было бы очень, ОЧЕНЬ взвешенное решение, — губы Драко сложились в ехидную усмешку. Гермиона взглянула на него и ей до ужаса захотелось приникнуть к этим губам, стирая с них следы ехидства, проверяя какие они на вкус. Несколько коротких мгновений она боролась с собой, потом, не отрывая взгляда от Драко, встала, подошла к кровати, склонилась над ним и сделала то, чего ей так хотелось.

Первые мгновения поцелуя Драко был крайне озадачен её действиями, но быстро нашёлся, отвечая на поцелуй, обвил руками тонкую талию девушки, привлекая к себе, заставляя опуститься рядом с собой на кровать. И вот они уже перекатывались по постели, страстно целуясь, ненадолго отстраняясь, рассматривая друг друга новым взглядом. К удивлению Драко, целовалась Гермиона очень неплохо и, что самое удивительное, — ему нравилось с ней целоваться. Он чувствовал, как возбуждение поднимается в нём, растекаясь по жилам огненными струйками. Подмяв девушку под себя, не прерывая поцелуев, Драко выудил несколько шпилек из прически Гермионы, распуская длинные блестящие, как шёлк, волосы. Нежно поглаживая их, он с удивлением вспомнил, что когда-то они казались ему неопрятным и даже уродливым вороньим гнездом. Девушка лежала под ним, вздрагивая от прикосновений, её руки мягко оглаживали чужие плечи и спину, мягкие касания постепенно становились всё требовательнее, по мере затопляющего её возбуждения. Через некоторое время, парень почувствовал, что его уже не нежно гладят, а скорее жёстко раздирают спину ногтями. Боли не было. Было лишь жгучее желание, подстёгиваемое возбужденным дыханием девушки, извивавшейся в его объятиях, её румянцем, податливыми губами, запахом и вот этими самыми нетерпеливыми царапинами, разгоравшимися небольшими костерками на плечах и спине. Рука его сама потянулась к пуговичкам на блузке Гермионы, нетерпеливо расстегивая их одну за другой. Справившись с несколькими, юноша запустил руку под ткань — приласкать высокую грудь девушки, но рука наткнулась на нечто заставившее его прервать завораживающие исследования на несколько мгновений — оказывается, Гермиона под блузкой носила корсет!

— Драко! Оставь, оставь, лучше помоги мне избавиться от брюк, — выдохнула Гермиона.

Непослушными пальцами Драко расстегнул пряжку ремня, перетягивающего тонюсенькую талию, пуговку, молнию и помог освободиться девушке от этого предмета туалета. Длинные сильные ноги, маленькие пальчики, Драко даже успел оценить изящный педикюр, украшавший ножки, прежде, чем настойчивые ловкие руки девушки начали снимать его плавки.

Разгоряченное дыхание, её и его стоны, переплетённые в едином порыве тела в полумраке спальни — что может быть естественнее между людьми, погруженными в столь упоительное занятие.

— Иди, иди ко мне! — простонала она.

И он пришел, властными и неспешными движениями он входил в неё, с огромным трудом сдерживая себя, чтоб не кончить, стараясь доставить максимум удовольствия своей любовнице. Ощущая её скорое приближение к развязке, Драко ускорил темп движений, немедленно вознаграждённый не просто стоном, а низким протяжным рыком:

— Ну же! Драко!!!

Дальнейшее смазалось в памяти молодого человека, оставив яркую цветную вспышку, опустошившую тело и душу взрывом неимоверного счастья. Осознал он себя через некоторое время, лежащим на совершенно расслабленной и довольно щурящейся Гермионе. Она нежно перебирала пряди его длинных волос.

— Слезь с меня, ты тяжелый, — с легким смешком произнесла девушка.

Он слез. Гермиона блаженно потянулась на разворошенной их упражнениями постели, повернулась к Драко, обнимая, и нежно поцеловала в висок.

— Спасибо, — тихо прошептал Драко.

— Это тебе спасибо, — так же тихо ответила девушка. После чего ещё раз потянулась, размыкая свои объятия и быстро соскальзывая с постели.

— Ты куда? — спросил он, с ужасом отмечая, что без тепла её тонкого тела, стало очень пусто и одиноко.

— В ванную, конечно.

— Я с тобой, — сказал Драко поднимаясь.

— Ну, пошли. Потрёшь мне спинку.

В ярком свете ламп ванной юноша ещё раз критически осмотрел обретённую любовницу. Взгляд упёрся в корсет, всё ещё стягивающий тонкий стан девушки.

— Зачем ты его носишь? У тебя и так тонкая талия, высокая грудь и замечательная осанка, — высказался он, наблюдая, как ловкие пальцы девушки распускают шнуровку архаичной детали дамского туалета.

— В первую очередь, для защиты, — почему-то грустно ответила она, расправляясь с непослушными шнурками и избавляясь от последнего элемента одежды. Корсет шмякнулся на пол, так, как будто был железным. Драко поднял изящное изделие модельера, пытаясь представить, как и от чего тот способен защитить свою владелицу. Его удивило, что на вес корсет был гораздо тяжелее, чем на вид — на вид это было изделие из атласа, кружев и бисера украшавшего лиф.

— Для защиты? — удивленно переспросил он.

— Ну да. Чего тут такого. Эта штука прекрасно защищает от некоторых случайностей. Как бронежилет, — сказала Гермиона, перебираясь через бортик огромной ванны и пуская воду.

— Бронежилет? Что такое бронежилет?

— Мерлин мой! Ты же наверняка ничегошеньки не знаешь о бронежилетах, о ружьях и прочих магловских штуках для войны. Положи его — лезь ко мне.

Драко послушно вернул загадочный предмет на место и присоединился к Гермионе, обнаружив, что для принятия ванны она предпочитает такую же горячую воду, как и он сам. Блаженно растянувшись, он привлек к себе девушку. Это было так чудесно, что у парня аж дыхание перехватило.

— Расскажи мне о бронежилете, — попросил Драко.

— Ну, это такая штука, защищающая своего носителя от огнестрельных ранений и прочих поражающих факторов, от ножа, например. Довольно давно я подумала, что на войне неплохо было бы иметь что-то, спсобное защищать тело от разных случайностей, главным образом, физического свойства, а после того, как Беллатриса швырнула кинжал в Добби, я укрепилась в своей идее. Бронежилет в классическом исполнении это как-то… Неизящно, что ли. Поэтому я придала ему форму корсета, поработала с ним ещё и наложила заклинания, которые защищают прикрываемое корсетом тело не только от ударов, но и от проклятий. От Авады, конечно, не спасёт, а вот от срикошетившего Ступефая, скажем — вполне. Девчонкам из Ордена идея пришлась очень по вкусу, — Гермиона вздохнула. — Ох, уж эта война… Заставляет даже такие невинные штуки, превращать в её орудия, — карие глаза девушки потемнели и засветились гневными искорками, кулаки сжались, а расслабленное в объятиях Драко тело напряглось, как тугая пружина. Он ощутил безграничное желание защитить эту маленькую и хрупкую, в сущности, юную женщину, от всего мира. Любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Даже, если для того, чтобы защитить её, весь мир придется перевернуть с ног на голову. Ощущения были новыми, ни одно существо в мире не задевало в нём прежде эту струну.

— Тише, маленькая, тише. Всё будет хорошо. Я тебе обещаю, — бормотал Драко, оглаживая напрягшуюся Гермиону, вдыхая пряный запах, исходивший от её мокрых волос, и с радостью ощущая, как та постепенно расслабляется. Он сел, увлекая Гермиону за собой, протянул руку, взял флакон с шампунем и стал, нежно массируя, намыливать ей голову. Она отобрала флакон и занялась тем же с его волосами; намылив голову, он спустился ниже, к шее, потом к плечам, спине, груди. Гермиона не отставала от него, и через какое-то время они представляли из себя две горки роскошной искрящейся пены, то соединяющиеся в одну большую гору, то обратно распадающиеся на две поменьше. Скользкая от мыльной пены Гермиона вывернулась из объятий Драко, поднялась на ноги, и поток чистой тёплой воды обрушился ему на голову, смывая пену. Поняв, что продолжения их игры пока не предвидится, Драко быстро встал, действительно потёр спинку своей любовнице, впрочем, как и она ему, оба быстро ополоснулись и вылезли из ванны, кутаясь в пару длинных махровых халатов, найденных Гермионой в тумбочке.

— Как есть-то хочется, — вздохнула Гермиона, направляясь в кухню. — Мерлинова борода! Я совсем забыла про Рона! А ведь он давным-давно должен был появиться! Драко, ох, что делать? — Гермиона застыла посреди кухни в полной растерянности, впрочем, это состояние продлилось недолго, сменившись деятельной решимостью.

— Так, — выйдя из ступора, крайне решительным тоном сказала она. — Кикимер!

Эльф пришел на зов Гермионы моментально.

— Кикимер, скажи, пожалуйста, чем ты кормил Гарри после битвы за Хогвартс? Ты ведь его кормил, правда? — лопоухое создание согласно закивало и привычно скрипучим голосом поведало, что наведывался на кухни Хогвартса за едой для Гарри. От школьных запасов, после его набегов, не слишком-то и убывало.

— Прекрасная идея. Можешь раздобыть что-нибудь поесть и для нас? Думаю, Гарри скоро тоже проснется и, наверное, будет голоден. Сделаешь? — к удивлению Драко, эльф согласно кивнул и с хлопком исчез.

— Проблема еды решена. Я пойду, оденусь, — решительно заявила Гермиона и двинулась к выходу из кухни. Драко было двинулся следом, но девушка, покачав головой, попросила: — Не ходи за мной, ладно? Ох, только не обижайся. Мне нужно чуть-чуть побыть одной, пожалуйста, всё… Всё так ново и неожиданно для меня… — решив, что наверное так будет лучше, Драко остался на месте и уселся на один из стульев, расставленных вокруг длинного стола. Смутное беспокойство, почему-то зародилось у него в душе.

Вспоминая свои ощущения, он мысленно вернулся назад, медленно прокручивая только что произошедшее. Что-то не складывалось: Гермиона вела себя, как вполне опытная и знающая чего хочет, женщина, но эта фраза... Как это она сказала? Драко постарался вспомнить слова Гермионы дословно: “ново и неожиданно”. Что она имела в виду? Да и, собственно, сами ощущения, которые он сейчас, без туманящего сознание возбуждения, мог проанализировать, наводили на вполне определенные выводы. Неужели он, Драко Малфой, стал у неё первым? Драко тряхнул головой, решительно отметая эту мысль.

Его размышления прервало появление Гермионы. О произошедшем между ними, говорил только всё ещё слегка мечтательный взгляд девушки, но и это быстро прошло. Драко поражался способности столь быстро собираться и приходить в состояние готовности к активным действиям. Только что перед ним была живая, весёлая, открытая женщина, искренне смеявшаяся, с удовольствием и страстью занимавшаяся любовью, а теперь, на её месте оказался собранный и готовый действовать боец. “Мерлин, что же пришлось пережить Гермионе, чтобы научиться такому?” — подумал Драко.

— Миона… — нерешительно начал он, — я… ну...

— Драко, не надо сейчас ничего говорить мне, ладно? Я сделала то, чего мне хотелось. Ты тоже. Я рада, что нам обоим понравилось. Только теперь… Теперь я не знаю, что делать дальше. И меня это здорово нервирует.

— Позволь мне помочь тебе? — попросил Драко. Попросил. Может быть, первый раз в жизни Малфой кого-то о чем-то именно просил.

— Чем ты можешь мне помочь?

Драко вздохнул и пожал плечами:

— Ну, для начала — можешь попробовать рассказать мне, что тебя так беспокоит?

— Могу, хотя и не понимаю, чем это может помочь.

— Так расскажи? — мягко повторил Драко.

— Во-первых, меня беспокоит долгое отсутствие Рона. Он отправился в Нору предупредить, что с нами всё в порядке и разжиться едой. Отправился, аппарировав, потому, что тут напрочь кончился летучий порох. Во-вторых, меня беспокоит, как я объяснюсь с ним, после того, что между нами произошло. В-третьих, меня беспокоит это самое, случившееся между нами, я не знаю, был ли это обоюдный минутный порыв, или это что-то большее. В-четвертых, меня беспокоит объяснение, которое предстоит с Гарри. Особенно, если мы с тобой вдруг придем к пониманию, что наши действия не были минутным порывом…

— Ну, давай попробуем разобраться. С отсутствием Рона всё довольно просто. Надо просто аппарировать в Нору и узнать, что стряслось. Беспокоиться, в данном случае, занятие совершенно бестолковое. Объяснения с Роном, это серьезнее, но мне кажется, что ничего сложного тут тоже нет. Рон, на мой взгляд, достаточно взрослый мальчик. И вообще, вам с ним, в любом случае, предстояли объяснения. Даже если бы между нами ничего не было.

— А что между нами было?

— Отличный секс. Это как минимум.

— И всё?

— Я этого не говорил.

— Но ты и не сказал ничего другого!

— А чего ты ждешь, чтоб я сказал?

— Даже не знаю… Но, может быть, тебе есть, что сказать?

— А тебе самой — есть, что сказать?

— Мне? Нет уж. Не переводи разговор! Не выйдет! Я первая спросила! И нечего закатывать свои прекрасные глаза, это не спасёт тебя, лорд Малфой!

— Мои глаза, по-твоему, действительно прекрасны?

— Не увиливай, змей слизеринский!

— Я не увиливаю, о, гриффиндорская львица! Хорошо, хорошо. Сдаюсь. Не злись только. Мне нравится быть с тобой рядом. Мне тепло и уютно. Там, в ванной, в конце рассказа про симпатичную деталь твоего туалета… Тогда, я первый раз в своей жизни ощутил желание защищать кого-то. Я понял, что защищал бы тебя любой ценой. Даже ценой своей жизни. И, если бы ты сумела принять мою защиту, я, кажется, смог бы стать счастлив.

— Очень… не слизеринский ответ, — тихо вымолвила Гермиона.

— Он предельно честно и полно описывает мои чувства, — отреагировал Драко, возвращаясь к фирменному ледяному «малфоевскому» тону, принимая надменный вид. Он защищался. Защищал тёплое мягкое брюшко, которое только что, имел неосторожность показать Гермионе.

— Ух, какой сердитый лорд, — насмешливо мурлыкнула девушка. — Не сердись, ну, Драко, я правда не хотела тебя обидеть, просто… Всё так чертовски сложно…

— Теперь твоя очередь рассказать мне, что между нами было, — если бы голос умел замораживать, то кухня, на которой они беседовали, покрылась бы ровным слоем льда, а в воздухе парили бы снежинки. Драко знал — если она заявит, что всё это было шуткой, то он встанет и как есть выйдет на крыльцо дома, и аппарирует куда-угодно, хоть к Мерлиновой бабушке, только чтобы не быть рядом с женщиной, которая нанесла ему такое оскорбление. Гермиона молчала, нервы Драко натягивались всё больше и больше, он ощущал, что вот буквально несколько мгновений этого молчания и всё, он не выдержит и…

Гермиона подошла к нему, положила маленькие ручки на его сведенные судорогой плечи. Мгновенно напряжение оставило его, и он с удивлением понял, что забывал дышать последние несколько секунд. Руки Гермионы мягко погладили его по моментально расслабившимся плечам, губы нежно прикоснулись к макушке. Девушка вздохнула и отстранилась, Драко пережил это, как огромную потерю.

«Да, это, похоже, любовь, парень, вот ты попал», — как-то отстранённо подумал он.

— Ну что ж, честность за честность, мой лорд, — Гермиона прошлась из конца в конец кухни, — Мерлиновы подштанники! Я даже не представляю, с чего начать!

Драко с возрастающим беспокойством смотрел на Гермиону: от подобного начала разговора, можно было ожидать чего угодно. Тем более, в исполнении этой совершенно безбашенной девицы.

— Ну, начну с того, что проще. Да, Драко, ты мне тоже очень нравишься, и я бы с удовольствием приняла твою защиту, но…

— Но?..

— Именно. Но. Скажи мне, это правда, что у тебя в Хогвартсе был любовник?

— У меня? Любовник? Какое отношение моя прошлая личная жизнь имеет…

— Спокойно. Раз я спрашиваю, значит это — имеет значение. Просто поверь мне и ответь.

— Ну, хорошо. Отвечу. Был. И не один. Скажу даже больше — ты первая женщина, секс с которой мне действительно понравился, — Драко сам не понимал, отчего он так спокойно разговаривает с ней о своей личной жизни.

Гермиона кивнула и опять замолчала. Нервы Драко вновь начали натягиваться. Что задумала эта безумная? Не разумнее ли все-таки прервать этот нелепый разговор и откланяться? Но он продолжал сидеть и ждать. Ждать её слов. «Малфои никогда никого не ждут», — мелькнуло в голове парня, но он решительно отмел эту мысль.

— Тебе нравится Гарри? — спросила Гермиона. Драко аж вскочил от этого вопроса — нравится ли ему Гарри? Нет, вы слышали? Нравится ли ему Поттер, чертов Гарри Поттер, Мальчик-сующий-свой-любопытный-нос-во-все-подряд! Салазар его задери, когда-то он ненавидел его! За отвергнутую дружбу, за то, что он всегда успешно выпутывался из любых неприятностей, что у Гарри были друзья, а у него, у наследника Малфоев — настоящих друзей никогда в жизни не было. До последних двух лет. Гермиона. Рон. Это первые друзья в его жизни. Он никогда не думал о Поттере как о… Стоп. Или думал? А ведь думал же, чего скрывать. Одни поттеровские глаза чего стоят… Драко открыл рот. Потом закрыл его, так ничего и не сказав. От его ледяной маски не осталось и следа — щёки молодого человека пылали, глаза бегали, он представлял из себя сейчас крайне экзотическое зрелище, таким вот взволнованным, выбитым из колеи он нравился Гермионе ещё больше; черт побери, он просто сводил ее с ума!

— Ну и вопросы ты задаешь, Гермиона! — выдавил из себя молодой человек, усаживаясь обратно на стул. — Я не знаю, что тебе ответить…

— Попробуй сказать правду. Это лучше всего.

— Она ещё издевается! Да я за сегодняшний вечер сказал тебе столько правды о себе и своих чувствах, сколько не говорил, кажется, за всю жизнь.

— Я не издеваюсь, извини, я просто точно хочу знать некоторые вещи…

— Она хочет знать! Ну надо же! Я правильно понял твой вопрос — ты хочешь узнать, нравится ли мне Поттер, как возможный любовник? — Гермиона кивнула. — Ладно. Мерлин с тобой. Да — он мне нравится.

— Хорошо. Это ещё один пункт, где мы с тобой сходимся во мнениях…

Драко опять вскочил со стула. Его раздирала … ревность? Он ревнует Грейнджер к Поттеру?! Чудесно! Деградируете, лорд Малфой? Как-то очень быстро — вот оно, общение с гриффиндорцами.

— Сядь, Драко. Чего ж вы сегодня нервные все такие. Сначала Гарри, теперь ты… Может быть тебе принести успокоительного зелья?

— Спасибо, я постараюсь обойтись своими силами. Позволь спросить, у него ты тоже поинтересовалась, нравлюсь ли я ему, как мужчина? Тогда я прекрасно понимаю, отчего он тут орал как раненый гиппогриф, — Драко приправил свою реплику таким количеством яда в голосе, что его с успехом хватило бы, чтобы отправить на тот свет средних размеров стадо слонов. Гермиона лишь досадливо поморщилась в ответ:

— Нет. Этого я у него, пока что, не спрашивала. Ключевое словосочетание «пока что», — спокойно ответила она. — Для начала я решила поговорить с тобой. И мне действительно важно, получить от тебя честные ответы на вопросы, которые я задаю.

— Ну, допустим. И что дальше?

— Расскажи мне, Драко, как ты представляешь себе счастье? Вот своё собственное маленькое личное счастье?

Драко потеряно смотрел на девушку, задающую столь странные вопросы.

— Счастье… Великий Мерлин, светлый и праведный! Понятия не имею. Я, право слово, никак его себе не представляю. А… а ты?

— До сегодняшнего дня, я представляла его себе примерно так: закончилась наконец-то война, всех, кого надо, поймать и наказать — поймали и наказали. Я вышла замуж за Рона, нарожала кучу детей, дети подросли и пошли в школу. В общем, ничего такого. Просто тишина и спокойствие.

— Что-то изменилось за последние несколько часов в твоем представлении личного счастья?

— Да, Драко. Да… изменилось. Когда я утешала Гарри, бьющегося в истерике, произошло первое изменение. Я поняла, что хочу, чтобы мои дети были похожи не на Рона. А на тебя. И на Гарри. Второе изменение произошло, когда мы с тобой мило болтали в твоей спальне до того, как заняться сексом. Ты сказал, что рассматриваешь возможность попросить приют в Хогвартсе…

— Угу, мне показалось, что что-то тебя очень взволновало…

— Именно. Меня взволновали картинки, промелькнувшие в моем сознании — я увидела троих болтающих и смеющихся за завтраком людей на широкой веранде — это были двое молодых мужчин: один темноволосый и зеленоглазый, другой — светловолосый, обладатель прекрасных серых глаз, третьей оказалась девушка, в которой я узнала себя. Мы смотрели друг на друга влюбленными глазами и выглядели безумно счастливыми. Первая картинка быстро сменилась,на изумившую меня до глубины души: мы же, валяющиеся на огромной кровати, явно после… ну, ты сам понимаешь, чего?.. Увиденное, показалось до такой степени правильным и желанным, что я ужасно испугалась. В тот момент, я точно знала — если ты сейчас отправишься в Хогвартс — этих, столь прекрасных и желанных картин в реальности я не увижу никогда, а мне безумно этого хочется. Вот так нынче выглядит «маленькое личное счастье» Гермионы Грейнджер. Теперь можете смеяться, лорд Малфой.

Драко сидел на стуле, как громом поражённый. И ему совершенно, ну то есть ни капельки, не было смешно, а скорее даже страшно: руки и спина мгновенно покрылись липким холодным потом, и захотелось их немедленно вымыть. Самым ужасным в нарисованных Гермионой картинах было то, что, если хорошо подумать и постараться быть до конца честным с собой, они ему… нравились. Драко встал, подошел к раковине, наклонился над ней, повернул ручку крана и стал плескать ледяную воду себе в лицо, надеясь хоть этим, привести себя в адекватное состояние. Подумалось: «Я, лорд Малфой, на кухне поливаю себя холодной водой после разговора с гряз… с Гермионой. Дожил. Лучше бы я умер вчера». Он совершенно не представлял, что ему делать дальше. Что сказать Гермионе. Надо ли вообще, что-то говорить. Вода помогала слабо. Оставив бесполезное занятие, Драко закрыл кран, утёрся рукавом халата и рухнул на ближайший стул, всё ещё пребывая в глубоком шоке.

— Я не знаю, что тебе сказать, Гермиона. Кажется, я повторяюсь. Но это правда. Да. Да. Про «правду» я помню. Хорошо. Продолжим вечер шокирующих откровений. Во-первых, мне совсем не смешно. Во-вторых, картины, описанные тобой, и для меня обладают определенной, скажем, привлекательностью. Но… Что мы можем сделать, для претворения их в реальность, я понятия не представляю. По вопросам, задаваемым тобой, можно сделать вывод, что у тебя есть идеи? Я прав?

— К сожалению нет. Идей нет. Но, ежели таковые вдруг появятся, мы теперь можем быть на одной стороне. Ведь так?

Драко протянул руки и сгрёб в охапку, расхаживающую по кухне девушку. Он прижался к ней, ощущая тепло и уверенность, исходящие от нее, и задумался. Похоже, эта потрясающая особа, предлагала ему совместно придумать, и не менее совместно реализовать, какой-нибудь более или менее безумный план по совращению Гарри Поттера, для дальнейшего совместного же жития счастливой компанией. Чудные дела творятся, однако. Но, общее направление идеи, Драко определенно нравилось.

— На одной стороне, говоришь… Да, пожалуй... мы можем сыграть на одной стороне, — Драко усадил Гермиону себе на колени. — Скрепим наш договор поцелуем, львица?

— Договор? — кокетливо спросила Гермиона, проводя тонкими пальчиками по губам Драко.

— Да, договор! — выдохнул тот, целуя её пальцы.

— Ну что ж. Скрепим, — промурлыкала довольная девушка, и склонилась к губам любовника.

Глава опубликована: 18.05.2011

Глава 6

Хлопок аппарации заставил их прервать затянувшийся процесс скрепления договора и вернуться к реальности. Посреди кухни материализовался домовик с двумя здоровенными корзинами, наполненными разнообразной едой.

— Где же Рон? Я очень за него беспокоюсь, — нервно сказала Гермиона, запивая чаем обильную трапезу.

— Пожалуй, я начинаю разделять твоё беспокойство, — ответил ей Драко.

В этот момент в глубине дома раздался грохот, заставивший трапезничающих вздрогнуть и схватиться за палочки. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что никакой опасности им не угрожало: это Гарри споткнулся о норовистую ступеньку лестницы и чуть не упал спросонья.

— Есть будешь, соня? — заботливо поинтересовалась Гермиона, когда Гарри зашел в кухню.

— Можно, да, — ответил он, засовывая в рот свежую булочку и ставя на огонь чайник.

Воцарилось неловкое молчание. Драко сидел, уставившись в чашку с чаем, с надменным и непроницаемым видом. Гермиона стояла у стола и наблюдала за замкнувшимся любовником, и старавшимся его не замечать Гарри, мучительно придумывая, что бы такого сказать, чтобы нарушить сложившуюся неловкость. Неожиданно Драко пришел ей на помощь.

— Мы тут перед твоим приходом обсуждали, куда мог подеваться Рон. С момента его отбытия в Нору прошло довольно много времени. По мнению Мионы, он уже дважды должен был вернуться.

Гарри скривился так, будто булочка, которую он вдумчиво пережевывал, внезапно превратилась в лимон.

— А сколько прошло времени? — напряженно поинтересовался он.

— Вторые сутки, — тихо ответила Гермиона.

— Действительно, он должен был бы вернуться. Надо наведаться в Нору и проверить, что стряслось. Сейчас дожую, хлебну чаю, аппарирую и всё выясню.

— Я с тобой, — решительно заявила Гермиона.

— Стоп, — не менее решительно прервал их Драко. — Сначала надо будет вас кой-чему обучить. Только после этого можно будет выдвигаться.

— Чему?

— Ты забыл о сбоях, которые сейчас случаются с магией?

— А, боггартова задница, прости Гермиона. И правда — забыл. Чему научить-то?

— Экспресс-курсы по пользованию личной силой от Драко Малфоя, к вашим услугам. И даже не думай возражать. Ты же не хочешь погибнуть от потери крови при расщеплении?

— Ладно.

— Для начала надо научиться чувствовать эту самую силу. Она ощущается, как тёплый шарик, где-то в районе солнечного сплетения. Маг берёт кусочек этого тепла и направляет в руку или в палочку в момент произнесения заклинания. Когда маг производит необходимый для сотворения заклинания жест, он выпускает из себя этот кусочек, направляя его на нужное действие. Попробуйте любое простенькое заклинание.

Гермиона сконцентрировалась и взмахнула палочкой:

Дата добавления: 2015-10-21