Погружение в английский 15 страница

Из мужчин в наличии были только наши сыщики - Пол и Дункан. Они сидели в уголке, делали вид, что обсуждают свои важные дела, на самом деле внимательно следили за тем, что происходит в зале. Джейн даже порывалась подойти к ним и задать какой-нибудь провокационный вопрос на тему, что, мол, не остались ли наши сыщики с носом. Ведь если убийцу не вычислят, то и гонорар накроется. А кое-кому еще и от начальства по службе влетит. Ну, нашим сыщикам не привыкать, что раскрываемость не стопроцентная. А реально - еще хуже, стремящаяся к величине, бесконечно мало отличающейся от нуля. Ради справедливости замечу, что не ноль. Все-таки, порой что-то удается раскрыть. Например, я читала в 'Московском комсомольце', как вор забрался в квартиру, выпил и заснул. Хозяева вернулись, вызвали милицию, и милиция отрапортовала о раскрытом преступлении. А еще какой-то киллер сам попросился под арест, боялся, что его самого уберут заказчики. Тоже налицо - раскрытое преступление. А как же. После поимки преступника работа только начинается. Допросы, протоколы, следственные эксперименты...

Поэтому мы с Джейн решили не спешить с выводами. Потому что, 'еще не вечер', может быть, когда-нибудь наступит ясность в нашем туманном деле...

А нам тем временем нужно было поскорее завершить приготовления к празднику и оставить время, чтобы немного посидеть спокойно и настроиться на спектакль.

Подошла Жаклин. У нее в руках был листочек с планом выступлений. Оказалось, что мы выступаем третьими по счету. Так сказать, на десерт. За нами будет еще один, последний опус. Выступят Моррис, уже участвующий в двух номерах, Марат и Вилли. Обещают что-то музыкальное.

- А что, Пол и Дункан не принимают участие в выпускном спектакле? - спросила вредная Джейн.

- Увы, нет, - ответила Жаклин. - Им выпускные свидетельства об окончании курсов не нужны. А вот Тони и те, кого я сегодня не увижу среди актеров, свидетельства не получат, это точно. Я всех предупреждала, и не раз. Сегодняшний спектакль - это как выпускной экзамен на наших курсах. Пусть облеченный в такую немного необычную форму. И все же это выступление - обязательный момент для получения свидетельства об окончании курсов.

Подтянулись все остальные, а вместе с ними и мои артисты. Я попросила их пока не облачаться в свои костюмы и маски. Вот когда будут выступать девочки с гитарой, вторые по расписанию, тогда мы тихонько, не привлекая внимания, напялим на себя все, что нужно.

Жаклин велела бездельничающим Полу и Моррису немного размяться, передвинуть стулья и образовать из них один большой круг. Во втором круге, где обычно отсиживалась за нашими спинами Джейн, Моррис и другие, нужды не было. Народу собралось процентов на тридцать меньше, чем три месяца назад, когда занятия только начинались. Кто заболел, кто уехал в командировку, кто просто отсеялся, не сумев выдержать нагрузок. А Тони, похоже, старательно прослушав весь курс, на последнее занятие не пришел, потому что обиделся. Роль ему, видите ли, предложили не подходящую. А чего он хотел? Гамлета? До Шекспира в подлиннике мы еще не доросли, да и Гамлет из него, как из свиньи соловей.

Наши сыщики послушно сдвинули стулья, как велела Жаклин. Получилось, что каждый из нас, сидящий в круге, может отлично видеть всех остальных, как артистов, так и зрителей.

Наконец, все расселись, угомонились, и Жаклин торжественно объявила о начале представления.

Первыми на сцену вышли персонажи из русской народной сказки 'Репка'. Посреди зала на стуле восседала сама госпожа Репка - всеми обожаемая Лайма. В каком-то странном балахоне желтого цвета и фривольной зеленой шляпке с полями. На сцене по очереди появлялись персонажи сказки - Дедка, все тот же везде поспевающий Моррис, Бабка - элегантная Сессили в узком красном платье с длиннющими разрезами по бокам и туфлях на высокой шпильке, за внучку, Жучку и Мышку отдувалась подруга Морриса - Кэтрин. Задумано было неплохо. Такое прочтение сказки про Репку оказалось неожиданными для всех. Жаль, что весь спектакль был немного перегружен нескончаемым монологом несчастной Репки - Лаймы. Она обстоятельно поведала всем, что выросла большая-пребольшая, умная и красивая. Все бы хорошо, но только скучно ей очень торчать посреди огорода. Хочется большой любви, ну, в крайнем случае, много денег, чтобы ни в чем себе не отказывать. А главное нанять кого-нибудь, чтобы решил проблему с Дедкой, Бабкой и остальной компанией. А то лезут беспрестанно, теребят, хотят согнать с насиженного места. Время от времени Репкины стенания прерывались краткими вылазками со стороны Дедки и прочих. Репка начинала орать благим матом так, что уши закладывало, махать руками и топать ногами. Что ж, к Лайминым воплям мы привыкли, хотелось чего-нибудь новенького. Это я ревниво выискивала недостатки в чужой постановке. Хотя, надо признать, было занятно.

Злоумышленники - Дедка, Бабка и компания, так и не сумевшие хоть сколько-нибудь существенно потревожить Репку, по очереди ретировались с поля битвы, бросая в зал пару фраз с рассказом о своей несчастной жизни. Повторюсь, что было бы довольно смешно, если бы не слишком длинные монологи Репки. Не без грамматических ошибок, конечно.

Когда зрители немного заскучали, отчаявшись дождаться хоть какого-нибудь действия, Репка-Лайма выудила из недр своего балахона серебристый ноутбук и быстро застучала по клавишам. Пояснила для зрителей, что ищет в Интернете киллера для всей честной компании во главе с Дедкой. Тут сзади к ней подкралась Кэтрин в маске Мышки и потянула за проводок, торчащий из ноутбука, то ли шнур питания, то ли еще какой-то кабель. Репка завопила дурным голосом, вскочила и погналась за Мышкой. Тем и закончилось первое действие. Слава богу, без жертв. Мы боялись, что темпераментная Лайма, вошедшая в образ, что-нибудь с юркой мышкой сотворит? Слава богу, обошлось. Не поймала. И то ладно. Все облегченно вздохнули и захлопали, радуясь, что благополучному исходу. В смысле, без жертв.

Жаклин объявила следующий номер. Вышли Джой и Филлис, наши комсомолки, умницы и красавицы. Достали гитару с большим бантом, уселись на стулья в центре круга и на два голоса затянули балладу. Мотив, как я поняла, Окуджавы, то ли 'Синий троллейбус по улице мчит', то ли 'Из окон корочкой несет поджаристой', а слова собственного сочинения. Жаль, что нам не раздали отпечатанные тексты, потому что разобрать пение на английском языке, да еще и с завыванием на два голоса, мне, по крайней мере, было непросто. Я перестала вслушиваться в текст баллады, неспешно повествующей собравшимся о перипетиях нашего совместного погружения в английский под чутким руководством всеми уважаемой Жаклин. Которая всех нас заставила полюбить английский, понимать и общаться без комплексов. Слушателям в общих чертах удалось уловить, о чем песня, что вызвало радостное возбуждение в рядах собравшихся. Особенно мило реагировали наши мужчины. Марат и Вилли подпевали с места, Джованни-Чистяков чуть ли не слезы ронял от умиления. Чем занимались Пол и Дункан, я не разглядела, они все-таки ухитрились организовать себе местечко в уголке, за спинами остальных. Реакция женской половины была более сдержанной. Мы с Джейн оставались практически нейтральными, периодически хлопая во время самых удачных пассажей. На самом деле я была вся в мыслях о своем предстоящем спектакле, поэтому не прислушивалась к немудреному пению двух сирен, настраивалась на собственный выход и разглядывая слушателей. Кэтрин ревниво поглядывала на Морриса, не оставшегося равнодушным к чарам наших юных вокалисток. Жаклин радостно кивала, когда девчонки особо удачно вставляли в текст песни расхожие английские фразочки. Жена Чистякова сидела мрачнее тучи, на Джой и Филлис не глядела.

- Настраивается, наверное, - подумала я. - Бедной Лисе придется такой длинный текст произносить перед всеми через пару минут. - Я вытащила из-под сиденья свою сумку с реквизитом и положила ее на колени в ожидании, когда девчонки завершат выступление, и Жаклин объявит наш номер.

Зал взорвался овациями. Мужчины - в полном восторге. Женщины вежливо хлопали в ладоши. Девчонки активно раскланивались и даже предложили спеть на бис. Но тут вышла Жаклин, напомнила, что мы не можем выбиваться из графика, впереди еще большая праздничная программа. Она посмотрела в мою сторону, я все поняла, кивнула и нацепила карнавальный нос с усами, а на голову напялила большую клетчатую кепку с козырьком.

Жаклин объявила наш номер. Я вышла и шаркающей походкой направилась к стулу в центре зала. Кряхтя, уселась, достала из древней авоськи телефон, поставила его на колени и представилась окружающим. Что, мол, у вас в гостях детский писатель Корней Иванович, живущий на даче в Переделкино. Сочиняющий сказки для детей. И все, мол, было бы хорошо, если бы не герои этих самых сказок, взявшие себе за правило, беспрерывно названивать и грузить своими проблемами по поводу и без повода.

Тут я нажала на кнопку звонка, телефон у меня в руках зазвонил, и я представила первого своего сказочного героя - Крокодила. Про Слона, который просит шоколад для сына своего, пришлось просто намекнуть во вступительном слове. Что есть, мол, такой, странный Слон, звонит, сам не знает, зачем.

Я посмотрела на профессора Чистякова, он уже напялил маску Крокодила, кашлянул и начал излагать свою историю про жену и детишек. Очень складно, зря я волновалась. Все же Чистяков - человек основательный и привык все делать на совесть. Слушать его было приятно. Жаклин кивала с довольным видом. Следующей на очереди была Лиса. Жена Чистякова была без маски, но в очень подходящем для роли костюме. А пышные волосы, уложенные в старомодный пучок и украшенные смешным пером, подчеркивали созданный образ.

Лиса начала рассказывать о своих увлечениях всем восточным. Инесса знала язык очень неплохо и когда ей выпадала возможность выступить перед аудиторией, она могла говорить долго и весьма складно. Я усердно кивала, поправляя бутафорский нос, который немного мешал рассматривать окружающих. Моррис с увлечением фотографировал всех нас, естественно, со вспышкой. Я предвкушала потоки насмешек, что выльют на меня мои домашние, когда увидят эти фотографии и свою мамашу в кепке, с красным носом, дурацкими усами и с допотопной телефонной трубкой у уха. Лиса, наконец, закончила свои излияния, и мы перешли к Доктору Айболиту.

Наша Эмили не подкачала. Надела врачебный колпак, достала из докторского чемоданчика стетоскоп. Стала рассказывать о своих зверушках. О двух шиншиллах и крысе. Из чемоданчика были извлечены многочисленные фотографии всех троих проказников, показ каждой из которых сопровождался забавными комментариями. Я слушала и наслаждалась. Как и все окружающие.

Так потихоньку выступили все мои артисты. В конце концов, все мы как бы отправились вылавливать Бегемота, не из болота, а из Темзы. Все же пришлось сделать реверанс в сторону освоенных понятий на пройденные темы по погружению в английскую действительность. Мы дружно поклонились и получили свою порцию аплодисментов.

После нас выступили все наши мужчины. С музыкальным номером. Все выстроились в одну линию. И как в хорошем церковном хоре запели а капелла, то есть без аккомпанемента, держа в руках листочки с текстом песни. Запевали Марат и Вилли. Остальные подпевали в меру своих способностей. Мотив народный. Текст, по-видимому, результат совместных усилий. Смысл песни сводился к одному - дифирамбам нашей замечательной и терпеливой преподавательнице Жаклин. Припев звучал примерно так: 'Ай-яй-яй-яй, наша Жаклин! Лучшая в мире, наша Жаклин! Мы те-бя любим!'

Припев был дружно подхвачен всеми присутствующими. Жаклин перестала кивать и покраснела от смущения. Что Моррис тут же запечатлел с помощью своей фотокамеры. Когда мужчины угомонились, Сессили преподнесла Жаклин домашний пирог в виде большой медали, украшенной кремовыми благодарностями.

Следующим номером программы был - розыгрыш подарков. Сначала все вытаскивали из мешка бумажки с номерками, а потом получали свои призы, выставленные на всеобщее обозрение на большом подносе с прикрепленными на них номерками. Мне, слава богу, достался фирменный блокнот с ручкой с эмблемой курсов Ясногородской. Джейн повезло меньше. Поэтому свой приз, предположительно купленный нашими остряками в магазинчике 'Резиновые шалости', вернее сказать, 'пакости' она незаметно для окружающих отправила в мусорную корзину у входа.

Жаклин объявила пятнадцатиминутный перерыв. Мужчины отправились в коридор покурить, а женщины приступили к хлопотам у сервировочного стола. Пол и Дункан, пригревшиеся в своем уютном уголке за общим кругом, курить вместе со всеми не пошли, а тихонько переговаривались, наблюдая за нашими хлопотами. Все же пришлось их потревожить, так как необходимо было все переставить. Теперь мы расположили стулья по обе стороны от длинного стола, составленного из трех, и накрытого красивой скатертью.

Хозяйственная Сессили, доводящая до идеала все, что попадется под руку, кроме скатерти принесла из дома кучу всякой всячины для праздничной сервировки. Салфетки, столовые приборы, а также стаканы для напитков пришлось использовать одноразовые. Чтобы потом не морочиться с уборкой после застолья. Мы с Джейн в последний раз достали из шкафа свои личные кружки и отправились мыть их в туалет. Скорее по привычке. Позже мне пришло в голову, что все одноразовые стаканчики для застолья были собраны из остатков от прежних чаепитий, поэтому они пестрели всеми цветами радуги. От белых до красных и фиолетовых.

Мужчины постепенно стали подтягиваться в аудиторию, выставляя на банкетный стол различные бутылки с крепкими напитками. Я про себя решила, что ничего крепче сухого вина пить не буду. Мои домашние довольно строго относятся к принятию алкоголя. Ратуют за сухой закон и здоровый образ жизни. К тому же наутро рано вставать на работу. Так что мы Джейн подвинули поближе к себе пару пакетов с апельсиновым соком. Этого должно хватить.

В самом начале застолья профессор Чистяков приволок откуда-то шикарный букет и торжественно вручил его Жаклин. Она смущенно заметила, что еще немного и ей придется вызывать мужа на автомобиле, чтобы помог вывезти подарки домой.

Стол, ломившийся от закусок и выпивки, составленный из всех столов, которые мы смогли одолжить у немцев и французов, получился такой длинный, что все смогли расположиться за ним с полным комфортом. Мы с Джейн, например, обособились в уголке, отодвинув свои стулья подальше от ближайших соседей. Жаклин торжественно восседала во главе стола, окруженная вазами с шикарными букетами. На некотором расстоянии от нее, напротив нас с Джейн, примостились Марат с Вилли и Кэтрин с Моррисом. Неподалеку от нас, на расстоянии вытянутой руки - наши подружки Эмили с Сессили. С другой стороны - профессор Чистяков, окруженный молоденькими девушками и собственной женой на страже семейного счастья. Пол и Дункан толклись за нашими спинами и все никак не садились за стол, хотя места было достаточно, выбирай - не хочу.

Все, что произошло в следующий момент, запечатлелось в моей памяти, как заключительная сцена из комедии Гоголя 'Ревизор'. Немая сцена. В общем, пока мы с Джейн тихо хихикали, обсуждая отдельные перлы из наших спектаклей, народ раскладывал закуски и разливал напитки, а Жаклин стучала вилкой по своему бокалу, призывая всех выслушать первый тост. Который уже созрел и почти перезрел. И грозил взорваться, сметая все на своем пути. Вместо этого долгожданного тоста вдруг раздался чей-то визг, шум, возня и громкий голос Дункана призвал нас всех ничего не есть и не пить, в общем, не притрагиваться ко всему, что на столе. Сохранять спокойствие. Встать и дружно переместится в угол аудитории.

Мы стали переглядываться и, наконец, обратили внимание, что Пол почему-то стоит за спиной у жены Чистякова и крепко держит ее за плечи. Дункан рысью обежал вокруг стола, заставил всех нас подняться и отойти от стола, в первую очередь компанию вокруг профессора, Джой с Филлис. Когда все, кроме Лины Иден и Пола, сгрудились в углу, Дункан позвонил по телефону, вызвал своих сотрудников. Пол вывел поникшую Лину из комнаты, Жаклин и профессор Чистяков выбежали за ними, а мы несчастные, так и не попробовавшие ничего из тех яств, что лежали на праздничном столе, остались стоять соляными столбами.

К нам подошел Дункан и стал разъяснять, что произошло. В общем, Пол и Дункан, будучи уверенными, кто есть отравитель, не имели реальных доказательств и были уверены в том, что преступник, точнее, преступница, ни за что не признается, а предъявить, в общем-то, реально было нечего. Все шло к тому, что Лина Иден, а именно она отравила Алекса, попробует повторить свою попытку.

Оба сыщика, а также Моррис, посвященный в детали дела, глаз не сводили с Лины и ее возможной жертвы - красавицы Джой.

Ревность, жуткая ревность, полностью затмившая разум бедной женщины - один из вечных мотивов преступлений, оказался тем самым искомым мотивом и в нашем случае. Моррис весь вечер фотографировал, но перед самым застольем демонстративно спрятал камеру, что стало для Лины сигналом к действию. Она боялась, что в следующий раз случай представится нескоро. Бедняга не знала, что Моррис отвлекает ее внимание, а реальную съемку скрытой камерой ведут Пол и Дункан. В общем, как только наши сыщики документально зафиксировали, что Лина подсыпала что-то в стакан Джой, наполненный, как и у остальных, шампанским, прозвучал сигнал к началу операции. То есть, к изоляции Лины и началу сбора улик в виде стаканов с напитками и тарелок с едой. В комнату набилось куча людей в форме и без. Они хлопотали вокруг стола, собирая улики в специальные пакеты, подписывая их в присутствии свидетелей, посыпая везде черным порошком и прочие вещи, которые я перестала воспринимать. Потому что очень напугалась.

Джейн нашла в себе силы задержаться после того, как нас предварительно опросили и отпустили по домам. Я же ни на что не годилась. Силы меня просто покинули. Поэтому, когда Жаклин предложила мне уйти пораньше вместе с ней, я кивнула и поплелась следом. Мы спустились на лифте с цветами и презентами. Внизу, у подъезда, притопывал от холода муж Жаклин, симпатичный мужчина средних лет, элегантный, как и его супруга. Впрочем, иного мужа для нашей 'сенсэйши' я и не ожидала.

Муж Жаклин был уже в курсе всего, что произошло. От галантного предложения подвезти меня до ближайшей станции метро, я не отказалась: ноги не держали.

По дороге наш обаятельный водитель пытался расшевелить двух оцепеневших попутчиц, но не тут-то было. Мы с Жаклин вдруг ни с того, ни с сего, взяли и вместе разрыдались. Пришлось бедолаге остановить машину и немного посидеть молча, чтобы дать нам возможность успокоиться.

Жаклин очень переживала, что наши занятия, начавшись так печально, чуть было, еще печальнее не закончились. Ей, бедняжке, оказалось, очень важно всегда быть уверенной, что все, к чему она имеет отношение, произойдет на самом высшем уровне.

- Нет, вы подумайте, Пат, какой осадок останется в ваших душах после такого обучения! - беспрерывно причитала бедняжка, орошая слезами белоснежный платочек.

- Дорогая Жаклин! - я попыталась хоть немного утешить бедняжку. - Все плохое забудется, а о вас и ваших чудесных уроках мы не забудем никогда.

- Это вы говорите просто, чтобы меня утешить!

- Нет, конечно, не просто так. Вы хоть кого спросите, все подтвердят мои слова, - муж Жаклин улыбнулся и кивнул мне. После чего плавно тронул машину, и через пять минут высадил меня у метро.

Домой я дотащилась еле живая, с трудом передвигая ноги. Мой муж, естественно, меня так рано не ждал. Думал, что я выпиваю и закусываю с друзьями. Эффект получился неожиданный. Все домашние на своих местах. Ваня - у телевизора, у него 'бокс-по пятницам'. Парни заперлись в своих комнатах, стучат по клавишам, играют в компьютерные игры. Собаки - на ковриках, переваривают сытный ужин. И тут на пороге появляюсь я, бледная, с трясущимися поджилками. В общем, явление первое и последнее - 'Не ждали'...

- Алина, дорогая, что ж ты не позвонила, не предупредила, я бы тебя встретил - преувеличенно радостно завопил муж. При этом, не спуская глаз с телевизора.

- Да так, не до этого было, - отмахнулась я и протопала в свою комнату. Рухнула на кровать и закрыла глаза. Проснулась, когда поняла, что меня кто-то тормошит. Муж выполнил программу минимум, то есть, досмотрел свой бесконечный бокс, потом полуфинальный матч по теннису, и только потом сообразил, что со мной что-то не так. Не слышно веселых шуток-прибауток, никто не оттаскивает от телевизора, не тормошит, не задает 'глупых' вопросов. Ваня решил выяснить, в чем дело. И обнаружил меня, лежащей в одежде и сапогах на постели, то ли спящей, то ли в забытьи. Чего со мной раньше никогда не случалось.

Муж растормошил меня, заставил почистить зубы и лечь в постель, как нормальные люди, раздевшись и сняв зимние сапоги. Я послушалась, действуя машинально, как сомнамбула. Просто очень хотелось заснуть и, проснувшись наутро, все забыть, как будто ничего не было. Ни покушений, ни отравлений, ни шекспировских страстей.

Утром я сказалась больной и попросила меня не тревожить. Мол, отлежусь немного, к вечеру буду, как огурчик. Мои мужчины удивились, ведь я практически не болею. А если и болею, то все равно на ногах.

В результате, через некоторое время я осталась дома одна с собаками. Покормленными и выгулянными. Они проникли в спальню и тихонько расположились рядом с кроватью. Не мешая мне спать, изредка поднимая голову и поглядывая в мою сторону. Как, мол, хозяйка себя чувствует? Все ли с ней в порядке?

Я чувствовала себе неплохо, только слабость какая-то, смятение чувств и желание валяться в кровати до бесконечности.

Звонок телефона прервал мое пребывание в нирване. Это была Джейн.

- Алина, дорогая, мне на работе сказали, что ты приболела.

- Да так, есть немного. На самом деле, никак не могу отойти от вчерашнего...

- Я тоже в шоке, - сказала Джейн, - можно было сегодня дома остаться, семестр уже закончился, а зачеты у моих студентов начнутся на следующей неделе, но не захотелось. Поехала в университет, думала с тобой пообщаться, а ты, вон какое дело, дома отлеживаешься.

- А ты приезжай ко мне. Посидим, повздыхаем, я к твоему приезду что-нибудь вкусненькое приготовлю.

- А правда, - согласилась боевая подруга, - возьму и приеду. Жди меня. Да, у вас есть перерыв в расписании электричек?

Я успокоила Джейн, что электрички у нас ходят регулярно.

Через полтора часа я встречала свою любимую подругу.

- Как хорошо, что ты сообразила сегодня приехать, - я не могла нарадоваться,

не знала куда лучше усадить Джейн, чем угостить. - Смотри, пока ты добиралась, я пирожки сварганила. Твои любимые, с капустой.

- Суперски вкусно, - промычала набитым ртом моя филологическая подруга, схватив с блюда пирог, не успев раздеться и помыть руки. Я промолчала, пусть человек поступает, как считает нужным. То нельзя, это нельзя, а как хочется порой расслабиться.

Мы уселись за столом, прогнали собак, затаившихся в недрах нашего дома в надежде, что про них забудут, на улицу. После чего стали с толком и с расстановкой гонять чаи. От одного оптимистичного вида Джейн мне стало легче на душе.

- Ты знаешь, я столько интересного узнала про твоих сотрудников, что меня просто распирает всем этим поделиться, - заявила подруга, немного утолив

аппетит.

- Про каких именно моих сотрудников?

- Про Чистякова и его жену ревнивую, разумеется! Вот ведь подлая какая баба, могла нас всех на тот свет отправить! И все от ревности своей неуемной...

- Да уж, кто бы мог подумать, с виду ничего такого про нее не скажешь, такая тихая, сидит в своей норке, как мышь, не высовывается...

- И планы мести вынашивает, - хмыкнула Джейн. - Да ты знаешь, что такие вот с виду невзрачные и облезлые - самые закомплексованные люди. И поэтому могут быть очень опасными. Если ими какая-нибудь идея фикс овладеет.

- Ты имеешь в виду, что у Инессы крыша поехала на почве ревности?

- Именно это я и хочу сказать. Именно поехала крыша. Ведь она в приступе ревности отправила на тот свет не того, кого наметила в жертву. Тут бы ей одуматься, пораскинуть своими убогими мозгами, что нужно остановиться. Всех молодых любовниц своего благоверного не перетравишь. Так нет, уж 'если я чего решил, я ж выпью обязательно', - пропела Джейн. - Нашу мышь рыжую это не остановило, а только раззадорило. Она, оказывается, очень самолюбивая и азартная. А появление на горизонте наших доблестных сыщиков, их возня вокруг отравления, и то, что на нее никто не подумал, мать семейства Инессу только раззадорило. И сделало более осторожной.

- В смысле?

- В том смысле, что заставило ее перед второй попыткой сто раз все заново обдумать, сто раз отмерить, и только потом, на последнем занятии, совпавшем с застольем, наконец, совершить свое грязное дело.

- Это ты вчера от наших детективов почерпнула?

- От них, родимых. Сначала оба мне рассказали, что сочли возможным. А потом я уж из Пола вытянула все остальное. Что хотела, то и узнала, - беспечной птичкой прочирикала Джейн.

- Слушай, дорогая, ты же обещала, помнится, с Полом пока не встречаться. Пока с мужем не разберешься окончательно!

- А я и не встречалась с ним особенно, - подруга с сожалением оглядела опустевшее блюдо из-под пирожков. - Просто нужно же было все подробности узнать. Да и провозились ребята допоздна, а я помогала. Убрать, что не нужно, там куча еды осталась, понятой побыть при изъятии улик. Ну, в общем, пока суть, да дело, время заполночь. 'Метро закрыто, в такси не содят'. Да и денег на такси не было. Пришлось согласиться на любезное предложение Пола довезти меня до дома. Вот по дороге он мне все и рассказал.

- Муж, наверное, все глаза проглядел, с ума сошел, когда ты опять на машине в два часа ночи прикатила...

- Не в два, а в три. И фиг с ним, с мужем. Я ему вчера не изменяла, и в ближайшее время не собираюсь. А за старые грехи он меня уже простил. Ты лучше дальше слушай и не перебивай.

- Я вся во внимании.

- В общем, забрали вашу Инессу в камеру предварительного заключения. Чистяков же ваш прекрасный бормотал все время, как это могло случиться, да что же это творится на белом свете. Как будто он ничего не замечал, что с женой творится. Дункан ему так и сказал, что разговор с ним будет серьезный. Потому что, возможно, профессор о чем-то догадывался. Не он мог не подозревать ничего. А промолчал. Хотя, конечно, все это недоказуемо и поэтому ненаказуемо.

- Да уж, страус какой-то. Засунул голову в песок, авось пронесет. А он тем временем, махнет за кордон. Где никто не помешает ему заниматься своей наукой драгоценной.

- В Американских Штатах.

- Каких Штатах? - не поняла я.

- Которые в Северной Америке. Точнее, в Стенфордском университете. Он подписал контракт на три года, и до последнего хранил это в тайне от жены. Инесса случайно узнала.

- Надо ж, я была уверена, что эта дама всегда знает о каждом шаге своего благоверного!

- Он тщательно скрывал свою предстоящую командировку, точнее, Пол говорит, работу по контракту на длительный срок.

- Ну и что в этом особенного? Все наши стремятся поработать в Штатах на современном оборудовании, пообщаться с коллегами и, главное, заработать деньжат. На машину приличную хотя бы...

- Похоже, что наш профессор хотел уехать не на год, не на два, а навсегда. И без старой испытанной в невзгодах надоевшей до чертиков женушки.

- А это откуда известно?

- Ну, во-первых, Чистяков все свои манипуляции по оформлению отъезда держал в большой тайне...

- А во-вторых?

- А во-вторых, держись крепче, на стажировку в том же университете оформлялась некая привлекательная молодая особа. Ты знаешь, о ком я...

- Получается, что эта парочка готовила совместный побег, тайком от семьи и друзей?

- Да, чтобы в благословенной Америке начать новую светлую жизнь. Не омраченную тягостными воспоминаниями о брошенных жене и детках. Привыкших к приличному содержанию. Естественно, я фантазирую, пытаясь донести до тебя ход мыслей Чистякова.

Мы помолчали. Пришлось ненадолго прерваться и приготовить кофе. Джейн достала мобильник и стала названивать кому-то, обсуждая планы на предстоящий вечер. Подозреваю, что не законному мужу. Впрочем, это не мое дело.

Я думала обо всем, что произошло. Очень все грустно. И главное, погиб несчастный Алекс. Чуть не погибла расчетливая красавица Джой, а коварной Инессе - прямой путь в психушку. И надолго. Я выглянула в окно. Собаки сидели на крылечке с понурым видом. Они не хотели гулять, они стремились к людям, в дом, где вкусно пахнет, где светло и тепло. Одна Багира радостно носилась по участку с палкой в зубах, торчащей из пасти по обе стороны наподобие усов маршала Буденного. И пыталась вовлечь в игру остальных. Я впустила несчастных собачек домой, отобрала палку у Багиры и велела всем вести себя тихо, не приставать к Джейн и не воровать мои тапки из-под стола.

- Как ты думаешь, у Чистякова и девчонки Джой все серьезно? - спросила я.

- Знаешь, оказывается, у них уже больше года длится роман. И они всерьез собирались вместе линять в Америку. Джой едет по программе обмена молодых ученых, а Чистякову ничего не стоит выбить себе командировку туда же.

- Да, он ученый с мировым именем, его многие приглашают... А откуда такие сведения?

- Помнишь, Пол с Дунканом собрали наши анкеты, и начали анализировать их. В общем, навели справки в отделе кадров и аспирантуре, и в итоге факт одновременного отъезда Чистякова и Джой в один и тот же Стэнфордский университет, всплыл на поверхность.

- И что из этого?

- Их насторожило, что все это тщательно скрывалось от сослуживцев, а тем более от страшно ревнивой жены Чистякова.

Дата добавления: 2015-09-29