Если вы хоть немного смыслите в культуре байкеров, то вы должны знать, что просить их снять свои прибамбасы — последнее, о чем их стоит просить. Подоить собаку проще, чем добиться этого. Но это было единственным способом наладить нашу репутацию. Не поймите меня неправильно, я хорошо отношусь к байкерам, но, как и в каждой группе людей, среди них обязательно найдется парочка засранцев. К сожалению, когда байкеры собираются вместе, они пугают простых людей — особенно молодых хрупких девушек-студенток.
После нескольких встреч и звонков мы смогли решить этот вопрос — парни поняли наши намерения и согласились отойти на второй план, позволив нам развивать нашу карьеру. Я искренне верю, что они пришли к этому решению именно из уважения к моей честности, ведь я отнесся к ним с огромным уважением. Что ж, уважение оказалось взаимным — Адские Ангелы по сей день поддерживают с нами теплые дружеские отношения и продолжают показывать свою любовь к нашей музыке. Я рад, что они остаются частью нашей истории и нашего успеха.
Часть Третья
Глава 21
ТАК ТЫ ХОЧЕШЬ БЫТЬ РОК-СУПЕРЗВЕЗДОЙ?
Как говорят парни из Cypress Hill: “Так ты хочешь стать рок-суперзвездой и жить в роскоши?” Ну, чтобы этого добиться, надо пройти через немалое количество всякого дерьма.
К тому времени, как мы приняли в группу нового ударника, Джо Дарко, наш друг Эрик начал предлагать нам записать CD. Мы с Мускатом часто встречались с этим парнем и даже сняли квартиры на втором этаже его дома в Лоренсе. Эрик стал очень близок группе. Он оказывал нам помощь с оплатой дополнительного освещения, чтобы мы хоть как-то выделялись среди остальных групп, однажды даже помог нам с декорациями на Хэллоуин. Он всегда говорил нам: “Я хочу вам помочь, ребят, потому что вы просто обязаны получить контракт. Я люблю музыку, но мне остается только слушать ее. Поскольку я не умею играть ни на одном инструменте, я хочу многое узнать об этом бизнесе; возможно, когда-нибудь я вложу деньги в какой-нибудь лейбл или во что-нибудь еще”.
Несмотря на то, что мы были хорошими друзьями, между ним и нами не было ничего общего. Мы были уличными ребятами, которым в свое время приходилось побираться здесь и там в поисках хоть каких-то денег; он же вырос в хорошей семье, получил хорошее образование и сумел открыть неплохой бизнес. Но есть такая поговорка: “Богачи остаются богатыми, потому что они алчные и мелочные!” Эрик мог потратить сотни долларов на гулянки, но если ты попросишь его одолжить тебе пять баксов на пачку сигарет, у него обязательно найдется причина не давать тебе ни гроша. И так поступает парень, владеющий компанией по межеванию земельных участков* и имеющий в кармане по 100.000$ в год.
В то время кассеты уже вовсю сменялись CD-дисками, дешевыми в изготовлении и оформлении. Все группы так или иначе начинали переходить на диски, а люди взялись за создание незаконных записывающих студий, чтобы к ним потянулись музыканты, мечтающие о записи демок. Эрик не переставал утверждать, что когда он приходил на концерты, он все чаще слышал возгласы посетителей: “Если бы у этих ребят был альбом, я бы купил его”.
Однажды Эрик поинтересовался у меня, что я думаю о цене записи полноформатного альбома. Я не был уверен, к чему именно он клонит, и он продолжил: “Если это не так уж и дорого, я думаю одолжить тебе денег. Ты сможешь расплатиться процентом от продаж”.
Он также добавил, слово в слово: “Если я получу свои деньги обратно, это будет круто, если же нет, то ничего страшного. Я лишь хочу проверить себя в этом бизнесе — не могу упустить такой шанс”.
Он все говорил: “Может быть, мне даже удастся создать собственный лейбл и обслуживать вас до истечения контракта. Если у меня это получится, я смогу с гордостью сказать, что помог вам добраться до вершин... и, опять же, получил ценный опыт ведения дел”.
Я не имел ни малейшего понятия, каких денег это будет стоить, но пообещал ему поговорить на эту тему с ребятами из Strip Mind — возможно, они подскажут мне что-нибудь. И тут Эрик добил меня: “Если ты найдешь вариант на 5000$, я без проблем отдам тебе деньги. Я одолжу их, но потом буду брать все доходы от продаж, пока не получу всю сумму назад. После этого я буду брать лишь 10% от доходов”.
Я был так рад, что кто-то наконец-то протянул нам руку помощи, что не мешкая согласился со всеми условиями и пообещал ему, что если у нас все получится, я не только буду отдавать ему по десять процентов, но и подкину лишние 25.000$ в качестве благодарности.
Вот такая сделка. Это было большим делом для нас, потому что запись CD означала возможность торга с лейблами и радиостанциями. Как только мы подпишем контракт, мы окажемся на небесах — нам будут открыты все двери. Эрик пришел в не меньший восторг, осознавая, что он только что стал одним из наших закулисных героев, парнем, выведшим нас в свет. Это была блестящая дружеская сделка.
*Межевание представляет собой комплекс работ по установлению, восстановлению и закреплению на местности границ землепользований, определению местоположения границ и площади участка, а также юридическому оформлению полученных материалов.
Первым человеком, которому я позвонил, был Эндрю Мардок, продюсер, записавший дебютник Strip Mind в New Alliance studios. Я сказал ему, что у нас готовы 11-12 песен, которые мы хотели бы записать, добавив, что мы сможем быстро справиться с этой задачей — возможно, даже за одни выходные. Мы понимали, что запись и микширование двенадцати песен за три дня звучит немного нереально, но мы отлично подготовились на репетициях и умели оперативно работать в студии. Он решился пойти на соглашение и назвал сумму в 2.500$. После этого я позвонил в Super-Dupes и попросил одного знакомого заняться печатью CD. Он пообещал нанести рисунок на 1000 дисков за 1.500$. Что ж, пока нам хватало денег. Мы надеялись записать песни за три дня и остаться в отличной форме.
Последним делом была обложка. К счастью, мы знали местного фотографа Сюзан Слейтер. Я познакомился с ней в клубе Rathskellar — она подошла ко мне после нашего шоу и сказала, что она только что выучилась на фотографа и ей ужасно хочется сделать для нас пару концертных снимков — абсолютно бесплатно. Ну как тут отказаться? Это было крайне выгодно.
К концу дня я показал Эрику список всех наших расходов. Он дал мне аванс на запись, но сказал, что хочет подписать небольшой контракт, закрепляющий условия нашего соглашения. Мы ответили ему, что с этим нет никаких проблем, ведь мы хотели, чтобы он был уверен в нашей сделке, а поскольку мы считались хорошими друзьями, мы верили, что контракт будет составлен чисто.
Боже, как же волнительно было начинать запись в тот февральский день! Я не на шутку разнервничался, когда увидел фургоны, полные нашего оборудования; более того, меня переполняли мысли о предстоящем туре. Несмотря на потасовки и разногласия во время записи альбома Strip Mind, мы с Эндрю отлично ладили, так что снова оказаться с ним в одной студии было приятно. Он знал о шумихе, поднятой нами по всей Новой Англии, и надеялся, что мы с ним действительно далеко пойдем. И он был прав!
Мы загрузились еще на рассвете, и к середине вечера аппаратура была готова. К 11 часам у меня окончательно затек зад за установкой, а бедные парни согнули себе все коленки: мы играли всё подряд — от “Moon Baby” до “Voodoo” — прямо по списку, не останавливаясь ни на минуту. Учитывая такой график работы, наша троица играла лучше, чем когда-либо.
К концу третьего дня мы отыграли все песни, какие только знали. Следующие два дня нам приходилось просиживать задницы за микшированием. Мы работали 10-12 часов в день, лишь бы закончить работу. Я начинал чувствовать себя виноватым за продление сроков — для Эндрю это было непросто, ведь он работал сверхурочно. Я бесконечно благодарен ему за то, что он остался с нами, не качал права и даже не потребовал дополнительной платы, что сделали бы многие на его месте. Он определенно верил в то, что слышал, и этот интерес двигал им. Удивительно, но микшированные треки звучат отлично, несмотря на плохое оборудование, с которым нам приходилось работать, и ужасную усталость. Спустя шесть дней работы мы наконец-то закончили запись и были готовы представить ее прессе.
Наша знакомая-фотограф сделала несколько концертных снимков группы, когда с нами еще был Джо. В тот вечер собралось мало посетителей, но фотографии были потрясными, и мы сразу решили использовать их в оформлении альбома; все фото принадлежат Сюзан — как на корочках вкладыша, так и внутри.
Не спрашивайте меня, о чем мы думали, когда делали обложку. В те дни это казалось нам хорошей идеей, но, рассматривая альбом сейчас, я понимаю, что в ней нет ничего хорошего. (Я говорю об альбоме, выпущенном нами самостоятельно — не о том, что с девушкой с пирсингом. Тот диск вышел после подписания контракта с Republic Universal). Мы прибегли к помощи нашей знакомой Кристины Колман в качестве модели. Она сидит перед стерео-системой, как бы слушая музыку. Пленка кассеты вылезает из проигрывателя и покрывает ее с ног до головы, как если бы музыка поглощала ее. Ее волосы стоят дыбом, будто ее хорошенько долбануло током, а на лицо нанесено такое количество косметики, что сразу становится ясно, что она совершенно не разбирается в моде — реальный перебор. Это было ужасно. Но это подкинуло нам идею о названии CD, All Wound Up.
Для первого раза мы распечатали тысячу копий — на большее не хватало денег. Мы собирались продать несколько дисков, чтобы вернуть деньги Эрику, а потом выпустить еще — для лейблов, прессы и радиостанций.
Мы были так взволнованы, когда получили звонок из типографии. Нам не терпелось подержать готовые диски в руках. Мы так усердно работали, записывая эти песни, и так гордились ими, что хотели поскорее предложить их слушателям.
Мы с Робби сели в его грузовик и помчались в типографию. После погрузки всей тысячной партии мы поехали на репетицию показать их ребятам. И хотя Джо не участвовал в записи, мы решили поступить правильно: мы написали его имя и добавили фото. Разумеется, ему так же не терпелось получить копии. Мы собрались вокруг грузовика, открыли фургон, торжественно достали один из дисков, открыли его, аккуратно вынули вкладыш — и вот! — свеженькие распечатки у нас в руках!... И ни одна из них не написана правильно.
Как гласит Закон Мерфи: “Если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет не так”. На каждом диске Джо был записан как Тони, а Тони как Тони — итого у нас в группе было два Тони. Некоторые тексты были неправильными, другие вовсе упущены. Зашибись!
Итак, наше первое детище было далеким от совершенства; ясен пень, это нас не остановило. Я немедленно занялся распространением CD: звонил во все радиостанции, которые только знал, допытывался до разговора со студиями, с которыми я так или иначе пересекался за время участия в Strip Mind. Даже если на станции не было моих знакомых, я все равно надеялся, что кто-нибудь уделит нам внимание.
Первыми станциями, которым я позвонил, были WAAF в Вудстоке, Массачуссетс, WBCN в Бостоне, WHEB в Портсмуте, Нью-Хэмпшир, WHIY в Провиденсе, Род-Айленд и WGIR в Манчестере, Нью-Хэмпшир. До большинства из этих станций я достучался по чистой случайности — я не знал там ни души. Единственной станцией, с которой я был знаком, была WBCN, но они не питали к нам особой любви. Когда наш фанат позвонил им и попросил включить нас, ему ответили: “Godsmack кто? Да, конечно, мы поставим их — в три часа ночи. Клик!”
Когда я пошел в почтовое отделение отослать копии, я наткнулся на Фрэнка, адвоката Meliah Rage. Он поинтересовался, чем я занимаюсь, и я рассказал ему о своей группе и о нашем диске. Он попросил копию. Конечно, я отдал ему диск, полагая, что его связи будут получше моих.
Через день-другой он позвонил мне. Ему так сильно понравилась наша музыка, что он захотел стать нашим адвокатом и, возможно, даже менеджером по продажам, занимающимся поиском контракта. Не имея других связей, я побежал к парням и начал расхваливать Фрэнка, уговаривая их встретиться с ним — он мог привести нас к нужной двери. Они верили моему мнению и согласились на встречу в местном ресторане.
Мы пришли туда и сели с довольными минами, делая вид, будто прекрасно знаем, что будет дальше, хотя на самом деле не имея ни малейшего понятия о происходящем.
К концу встречи всем без слов было ясно, что со следующего дня мы будем работать со стариной Фрэнки, и хотя мы еще не до конца осознавали, во что мы себя впутываем, мы подписали с ним годовой контракт. Если он не найдет для нас лейбл, мы сможем или продлить контракт, или выдворить его.
Примерно в то же время к нам пришел Эрик с готовым контрактом. Мы втроем засели за стол в доме нашего приятеля Рика Поулина (в котором я и Робби тогда жили) и принялись выслушивать всю ту тягомотину, которую нацарапал нанятый Эриком адвокат. Лично я ни хрена не шарю во всех этих контрактах и прочей законной писанине. Помню даже, как Робби сказал Эрику прямо за столом: “Чувак, я не разбираюсь в этом законном дерьме, просто скажи, что там написано о возвращении тебе денег. Как только долг будет погашен, ты будешь получать десять процентов от доходов продаж, а по истечении срока мы пожмем друг другу руки и ты уйдешь”. Мы доверяли Эрику и надеялись на его дружбу.
Он ответил: “Да, точно так! Мне не нужно ничего, крове возвращения долга и десяти процентов, и если этим я помогу вам с контрактом, это будет круто!”. Мы подписали бумагу, обменялись рукопожатиями и разошлись.
Прошло несколько месяцев, и мы вернулись на сцену. Эрик и брат Робби (которого вы, возможно, помните под именем Fester с DVD Smack this!) распродавали наш диск как только могли, но продать больше шести дисков в день не удавалось. Мы же продолжили прокладывать наш путь сквозь улицы Бостона, Манчестера, Нью-Хэмпшира и Род-Айленда, кровью и потом борясь за каждого нового слушателя.
Хочу поделиться очередным советом с теми, кто начинает играть в группе: придерживайтесь одной конкретной территории, когда играете в клубах. Не разъезжайте за 50-60 миль в разные стороны. Каждые 2-3 месяца посещайте все те же клубы и города. Наделайте столько шума, сколько только сможете — это привлечет внимание нужный людей. Не думайте, что для славы нужно непременно ломиться в Нью-Йорк или Лос-Анджелес — это несусветная чушь! Просто заставьте людей говорить о вас, и вы найдете тех людей, которых искали.
Я круглыми днями ломал голову, думая о том, как продвинуться еще дальше. Мы создали фан-клуб и в качестве обратного адреса указали место наших репетиций. Мы выпустили сотню футболок за те деньги, что получили от выступлений, и даже создали собственный аккаунт в местном банке, чтобы нам было удобно в случае чего выписывать и принимать чеки. Мы и не понимали до конца, что этими делами мы строим собственный бизнес, причем строим его правильно.
Наконец я решил отправиться в одно место в Бостоне под названием Newbury Comics, которое является отличной сетью музыкальных магазинов наподобие Hot Topics. Мне всегда удавалось добиться многого своей болтовней, так что я подумал, что, возможно, мой треп поможет мне добиться размещения альбома на прилавках. Девушка по имени Бэт Дьюб, работавшая менеджером по продажам всей сети Newbury Comics, стала еще одним закулисным героем в истории Godsmack. Я думал, мне придется падать на колени, умоляя ее выставить нашу работу на витрины, но она с радостью согласилась взять десяток-другой дисков и проверить, как они будут продаваться. Она сказала, что оформит товарную накладную — это все, что я помню. Я даже не знал, что означает слово “накладная”.
Я так обрадовался, что был готов выпрыгнуть из штанов. “Настоящий музыкальный магазин согласился продавать наш диск! Вуу-хуу!” В то время Newbury Comics имел около семнадцати магазинов. Если продажи наших дисков будут хорошими, это определенно оживит слухи о нас. Я знал, что это был хороший шаг вперед. Бэт пообещала выслать нам чек с доходами от пробных продаж и в случае удачи заказать еще. Отлично. Теперь нам оставалось только говорить людям, где можно купить наш альбом — это лучше, чем пытаться продать его на концерте. К тому же, теперь мы могли отправлять уведомления о поступлении партий дисков в Newbury Comics разным адресатам.
Недавно нашей группе было назначено интервью в здании, находящимся как раз по соседству с этим магазином. Когда мы приехали туда, я узнал его. Я напомнил парням о Бэт и сказал, что нам стоило бы зайти и поболтать с ней и что наш визит, скорее всего, приятно удивит ее. Мы вошли в здание и были приняты каким-то кладовщиком. Мы спросили о Бэт, и он сказал: “Подождите пару минут, я сейчас приведу ее к вам”.
Вскоре она вышла из служебной двери, держа на руках маленького ребенка. Мы поприветствовали ее и сказали, что хотели лишь вновь увидеться и поболтать — поблагодарить ее за все, что она сделала для нас.
Она стояла в полном изумлении и наконец сказала: “Это так чуднó! Как вы узнали, что я здесь?”
“Я помню это здание”, — ответил я, — “Именно здесь мы продвигали бизнес, помнишь?”
“Да, но странно то, что я ушла в декрет примерно год назад и лишь сегодня решила прийти и повидаться со всеми”.
Вот так — иногда судьба действительно делает подарки.
На одной из репетиций в нашей студии зазвонил телефон. С минуту мы просто смотрели на него, ведь никто еще не звонил нам по этому номеру. Я взял трубку и неуверенно сказал “алло”. Голос на другом конце провода произнес: “Эй, Салли, это Рокко из WAAF. Я прослушал ваш диск, и он мне понравился. Если вы не против, я поставлю песню “Keep Away” во время вечерней программы”.
Я сказал: “Эй, чувак, кем бы ты ни был, кто ты на самом деле?”
Убедившись, что это все же он, я невольно повесил трубку, посмотрел на парней и сказал: “Охренеть! Это был, мать его, Рокко с WAAF! Он собирается поставить “Keep Away” во время своей программы. Fuck yeah!”
Мы так взбесились, что чуть не наделали себе в штаны. Ясное дело, тем же вечером мы не отходили от радиоприемников и слушали объявление от Рокко о нашем первом дуновении славы на WAAF.
“А вот немного новой музыки от местных ребят из Метуена, Масс. для Вас. Эта песня из демо-альбома под названием All Wound Up, который Вы можете купить в ближайшем отделении магазина Newbury Comics. Она называется 'Keep Away' – это Godsnack на радиостанции настоящего рока, 107 точка 3 W-A-A-F!”
Мощно, твою мать! Она на радио! Каждый из нас звонил друг другу и орал: “Чувак! Она играет! Ты это слышишь? Включи радио!”
Мы визжали как школьницы, делившиеся друг с другом первым опытом минета.
Даже спустя год Рокко по-прежнему ставил нашу песню и говорил о ней по три-четыре раза в день, распространяя слухи о нас. Мы впервые осознали, насколько серьезной может быть поддержка радио. Чем чаще он ставил песни, тем больше людей приходило на наше шоу. Чем больше людей приходило на наше шоу, тем больше дисков было продано в Newbury Comics. Чем больше дисков было продано, тем чаще люди просили WAAF включить их. И так продолжалось до тех пор, пока продавать осталось нечего.
То, что началось с десяти дисков в месяц, вскоре превратилось в 100 дисков в месяц, в 500 дисков в месяц. Не успевали мы печатать альбомы, как они уже были распроданы. Мы расплатились с Эриком через три месяца! К концу 97-го дело дошло до того, что люди начали покупать по тысяче альбомов в неделю. Они продавались лучше дисков Metallica и любых других местных рок-групп. Благодаря сети магазинов мы даже заняли второе место по продажам в Новой Англии. Мы так усердно занялись работой по распространению альбома, что даже не заметили, как это произошло.
Единственную ошибку мы совершили тогда, когда решили на заработанные во время концертов деньги отправиться в Лос-Анджелес и показаться местным лейблам. Поезда стоила нам приличных денег, но так ничего и не принесла — кроме плохих новостей, о которых мы узнали раньше, чем хотели бы.
Бывшая девушка нашего старого ударника Томми, Гэйл, жила в Лос-Анджелесе и работала в менеджменте группы Korn. Гэйл хотела устроить для нас несколько выступлений подряд, но мы отыграли лишь два концерта, на которых никого, кроме нее, ее парня и бармена, не было. Никто не пришел. Мы были на разогреве у новой группы Томми, что тоже было странным поступком. Я понимал, что Джо может почувствовать себя не комфортно, но Томми сразу поладил с ним, и после шоу мы отлично провели время. Все это еще раз напомнило нам о том, насколько Томми был лучше Джо, а Томми — о том, как он тоскует по игре в нашей группе.
По дороге домой мы столкнулись с огромной проблемой. Мы летели в самолете, и Джо сел где-то в пяти-шести рядах позади нас. Я заметил, что он не перестает ворочаться и дергаться, а его глаза закатываются вверх, словно при конвульсиях. Поначалу мы все такие типа “Смотри, нашему пареньку явно не по душе его жирные соседи”.
Мы немного посмеялись над этим, не переставая при этом оглядываться назад, проверяя, что он делает. Сначала он поднялся с сиденья и хотел куда-то пойти, но когда стюардесса попросила его вернуться на место, он сел в кресло и через считанные секунды его уже начало трясти.
Каждый раз, когда мы оборачивались на него, он сразу замирал на секунду, а его глаза начинали закатываться. Именно тогда я забыл об улыбке и понял, что у Джо наркотическая ломка. Я вспомнил, что на последние репетиции он приходил совсем серым и уставшим, а когда мы шли на обед, он ел лишь конфетки Sugar Babies и Tootsie Rolls. Я должен был догадаться еще тогда. Все признаки наркомана были перед моими глазами. Я всю жизнь тесно общался с людьми, зависящими от наркотиков, и даже не подозревал, что у нашего ударника точно такая же проблема с героином.
После разговоров с его друзьями, убедивших меня в моих догадках, я решил, что вовсе не собираюсь возвращаться к этой проблеме. Я не хотел иметь ничего общего с теми, кто зависим от наркотиков. Мы уже давали Джо возможность решить свою проблему, но он продолжал лгать нам. Выступление для CBGB в New York City стало последней каплей.
Мы заикнулись всем нашим фанатам в Новой Англии об этом выступлении и собирались отыграть в Нью-Йорке для внимания лейблов, которых наш адвокат Фрэнк уже предупредил прежде. Мы отправили наше оповещение в фан-клуб, предлагая прийти на наше шоу за 50 баксов, чтобы хоть как-то заполнить зал — мы пообещали им бесплатный мерч, подготовленный специально к событию. На сообщении была наша фотка и надпись большими буквами: “День, когда Бостон порвал к чертям Нью-Йорк!”
Даже Рокко и наш друг Ян Бэррэт, будучи продюсером передачи WAAF “Real Rock TV Show” (передачи, транслирующейся по телевидению по всей Новой Англии), пришли с нами, записали наш лайв на кассету и поставили его на радио, когда вернулись.
В целом поездка удалась на славу. Мы не получили контракт после нее, но зато отлично провели время и сумели показать всемирно известной CBGB, что мы действительно многого стоим. Мы наполнили целых два автобуса самыми буйными фанатами, каких только смогли найти, и поехали взрывать сцену. Все шло отлично. Мы играли все наши песни подряд, а толпа не переставала прыгать и аплодировать нам на протяжении всего сета.
Когда дело дошло до “Moon Baby”, Джо совершенно просрал ее. Не могу точно сказать: то ли он был под кайфом, то ли перенервничал, но мы подобрались к самому концу песни и он совсем растерялся, забыв, где он находится; по какой-то причине он так и не закончил песню как следует. По сути, в этом нет ничего серьезного, но с Джо это происходило постоянно — он все время забывал песни в те дни. Мы репетировали неделями перед шоу, доводя все песни до совершенства, но выйдя на сцену, он напрочь все забывал.
И вот теперь мы стоим на сцене CBGB и нам кажется, будто диск перескакивает в проигрывателе, хотя это наш лайв. Я несколько раз оборачивался к Джо и жестикулировал ему, прося закончить песню, но каждый раз он лишь продолжал смотреть на меня с выражением паники на лице и переигрывал уже сыгранные партии, так что создавалось ощущение, будто мы идем по кругу, возвращаясь к одному и тому же месту снова и снова. Я повернулся к нему и заорал: “Закончи уже эту чертову песню, Джо!”
Вскоре к нему подошел Робби и прокричал те же слова: “Джо! Твою мать, доиграй ее!” Наконец Джо надавил на тормоза, и все закончилось. Фух! Это казалось вечностью.
Именно тогда я понял, что нам нужен новый ударник. Джо попросту не разделял нашего мнения. Мы были сфокусированы на музыке, нам не терпелось добиться славы, а его, казалось, это вовсе не волновало — он не кипел желанием и не прилагал никаких усилий к нашему делу.
В январе 98-го я наконец пришел к решению отпустить Джо. Вернувшись из Нью-Йорка, мы встретились на ж/д станции разгрузить наше оборудование. Пока Джо не было, я рассказал Тони и Робби о своих намерениях. Эти парни всегда были тихими — не помню, чтобы кто-нибудь из них когда-либо встревал или жаловался. К моему изумлению, они сразу закивали в ответ и настояли на поиске нового ударника. Группа быстро развивалась, и для Джо в ней больше не было места. Я понимал, что это разобьет его сердце, но мы не раз просили его заняться своими проблемами, а он игнорировал наши просьбы. Время вышло — Джо оказался за бортом.
И снова все вернулось к нашей троице; нам опять нужен был ударник. Разумеется, ставить точку на карьере мы не могли. Мы уже успели наделать шуму по всей Новой Англии, так что такой мысли ни у кого из нас не было. Дела шли неплохо; все, что нужно было сделать, это найти ударника, и быстро!
Как-то одним днем я сидел в спальне своей квартиры в доме Рика Поулинса и работал над партиями для ударника на компьютере. Зазвонил телефон. Я услышал мужской голос:
— Могу ли я поговорить с Салли Эрной?
— Это Салли!
—Эй, Салли, меня зовут Эвери Липман, и я из Repablic Records.
Кажется, я ответил: “Да, Эрик, конечно! Хорош гнать!”
“Нет, я серьезно. Мы наблюдали за вашими успехами в районе Новой Англии с помощью наших SuperScan’ов* из Newbury Comics и хотели бы оформить вас на нашем лейбле, чтобы
заняться распространением вашей музыки в масштабах всей страны”.
Я знал, что мои друзья точно не знали таких терминов музыкальной индустрии — этот парень был настоящим! Я не помню, что я сказал после его слов. Я был в шоке — я стоял в своей комнате, как вкопанный, словно кто-то вколол мне убойную дозу трозапина**.
* система маркетинговых исследований для учёта продаж на музыкальном рынке США
Когда я пришел в чувства, я подумал: “К черту все. Пол Гири берет группу. Я больше не смогу справляться со всем в одиночку. Мы едва успеваем поставлять диски в магазин, а теперь еще и это? Нам нужен менеджер!”
Я знал, что Пол был значимой причиной успеха Extreme — он умело вел эту группу до конца ее дней. Он очень ответственный и самостоятельный парень с улиц, прямо как я. И, как и другие лучшие люди в моей жизни, он пользовался моим доверием очень долгое время.
В прошлом я уже умолял Пола взять на себя нашу группу, но он все вежливо отказывался, утверждая, что у него и так много дел. Но на этот раз он не смог так просто соскользнуть с крючка. Он начинал вести пару дел, которые так и не принесли ему хороших доходов, потом он открыл кукольный театр на некоторое время, но и с ним не сложилось. Звезды выстроились в ряд; казалось, он отчаянно искал успешную работу менеджера — мы же отчаянно искали славы музыкантов.
Я позвонил ему: “Пол? Тебе стоит еще раз посмотреть на нашу группу, чувак. Наши дела идут просто замечательно, и я боюсь, что если мы не сделаем следующий важный шаг, все может развалиться. Мне только что позвонили с лейбла и предложили контракт. Помоги нам!”
Я приехал к нему на квартиру и показал весь наш бизнес — мы беседовали, беседовали, беседовали... он согласился встретиться с остальными участниками. Он был очень признателен мне за предложение, но меня не покидали мысли: “Отчего это он благодарит меня? Неужели ему не понятно, что это он помогает нам?”. Уж что мы точно знали, так это то, что мы отлично помогаем друг другу. Godsmack получает помощь от честного человека, способного вывести нас на новый уровень, а Пол обзаводится рок-группой, которая умеет надирать задницы и помогает развитию его карьеры.
Пол не только стал опытным менеджером, но и сумел сохранить нашу дружбу такой же, какой она была в те дни, когда мы гуляли у него на квартире, играя в Road Rash*** на Sega и осушая одну бутылку шампанского Dom Perignon за другой. То были те еще деньки.
Когда парни пришли к Полу, я уже успел рассказать им о том, насколько полезным он может быть для нас, так что они знали о моем намерении предложить ему работу. Разумеется, они хотели встретиться с ним. После нескольких часов беседы мы встали из-за стола и радостно обменялись рукопожатиями, поздравляя друг друга с нахождением менеджера. Наш проект определенно ждало большое будущее.
**нейролептик (антипсихотик), замедляющий передачу нервных импульсов в системах мозга
***серия видеоигр от компании Electronic Arts, в которой игроку предстоит участвовать в ожесточенных незаконных уличных гонках
Часть Третья
Глава 22
МАЛЕНЬКИЙ ЖАДНЫЙ РЕБЕНОК!
Первым делом, когда я пришел домой, я позвонил Эрику и рассказал ему все наши хорошие новости. Я был в таком восторге, что с трудом связывал слова, болтая о том, как все здорово идет и быстро движется к контракту, менеджеру и туру. Я предполагал, что Эрик придет в не меньший восторг, но чем больше я распинался о наших успехах, тем более уклончивым и сдержанным он казался.
Я сделал шаг назад:
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |