Я так увлечен разглядыванием своих ран, что не слышу тихие щелки открывшейся и тут же закрывшейся двери. Единственной вещью, выдавшей присутствие в палате кого-то еще, стал облеченный вздох доктора Айеро, затем сменившийся криком, наполненным испугом и шоком.
— Черт бы тебя побрал, Джерард, ты даже представить себе не можешь, как ты напугал меня! — он медленно — или осторожно — подходит ко мне.
Он аккуратно усаживается на край койки, и я встречаюсь взглядом с его карими глазами. Зеленые вкрапления в радужке видно четче, чем обычно, но это из-за темных мешков и легкого отека. Само глазное яблоко покрасневшее и влажное.
— Больше никогда не смей делать это с собой! — его восклицание поражает меня, и я буквально дергаюсь, отстраняясь подальше от него, но лишь потому, что доктор Айеро невольно ответил на мой вопрос о таинственных ранах.
— Я сам сделал это с собой? — тихо спрашиваю я, зная, что если я позволю моему голосу звучать громче, то он будет больше похож на скрип. Мое горло буквально жжет от жажды, которую я не утолял в течение нескольких часов. На мгновение мне становится интересно, сколько же я здесь провел.
— А кто, думаешь, мог это сделать с тобой? — спрашивает он, усаживаясь удобнее. Я больше не могу его видеть. Теперь, когда я думал, что у нас, наконец, получится нормальный разговор, он выдает мне глупые наводящие вопросы, приходящие в его голову.
— Не смей сейчас так поступать со мной! — он легко хватает мою правую руку одной из своих, чтобы не причинить мне боль. Другой же он касается моего лица, чтобы притянуть поближе к себе и заставить смотреть на него.
— Поступать как? — его сладкое, чуть сбитое дыхание неожиданно ударяет мне в лицо, на мгновение отвлекая, а карие глаза внимательно вглядываются в темную зелень моих.
— Вы всегда анализируете то, что происходит в моей чертовой голове, — мои глаза изучают его лицо, останавливаясь на пухлых, слегка надутых губах, а затем — на одеяле, больше смахивающем на лоскут для крыс.
— Прости меня. Я просто хочу понять, почему ты сделал это, — бормочет он. Я сделал это не специально, неужели он все еще не понял? — Я скучал по тебе, — заявляет он, тихо выговаривая каждое слово. Я смотрю на него, но в моих глазах неверие в правдивость этих слов.
— Почему? — шепчу я.
Он поднимает мою руку, ту, что находится в его, и нежно целует мои перевязанные костяшки. Затем, продолжая покрывать мою руку поцелуями, он переворачивает ее и теперь уже целует мои порезанные пальцы, один за другим, а затем и мою распоротую ладонь. Все это время он не сводит с меня широко распахнутых невинных глаз.
— Я очень беспокоюсь о тебе, — произносит он, отняв губы от моей руки.
— Почему? — теперь мой вопрос звучит отчаянно, а голос слабым и каким-то разбитым.
Он продолжает вглядываться в мое лицо, а его рука медленно поднимается вверх по моей. Он касается обеими побледневших щек и, гладя кончиками пальцев мои чуть выступающие скулы, смотрит в глаза. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он притягивает меня к себе и накрывает своими мягкими губами мои потрескавшиеся, заставляя дикую боль ударить меня в живот. Я не могу сдержать болезненного стона. Рэй, просто иди к черту. Ты испортил тот прекрасный момент, которого я ждал с тех пор, как он впервые вошел в клинику, и я увидел его.
Доктор Айеро рывком отстраняется от меня, поднимается с постели и буквально отскакивает в другой конец палаты.
— Мне так жаль! — с жалостью произносит Фрэнк, касаясь своих только что целованных мною губ и пытаясь скрыть легкую улыбку, что вдруг появилась на его лице.
— Нет-нет, — наконец говорю я, заставляя его смотреть на меня с выражением лица человека одновременно смущенного и сбитого с толку. Как мне сказать, что я хотел этого? О, запоминайте. — Я хотел этого.
Его улыбка растет с каждым шагом, пока он направляется обратно ко мне. Он проворно усаживается на мою койку, но в этот раз чуть ближе, чем раньше. Склонившись прямо надо мной, Фрэнк опирается руками о кровать по обе стороны от меня, прямо над плечами. Мы смотрим друг на друга, теперь уже не скрывая обожания в глазах, но в его я вижу толику жалости и сожаления.
Я позволяю свой руке — той, что болит поменьше, — потянуться к нему и обвить его шею, заставляя пульсометр* пикать чаще. Быстро притянув его лицо к моему, я буквально впиваюсь в его губы. Я пытаюсь сделать этот поцелуй настолько горячим и страстным, насколько позволяют раны и повязки, сковывающие возможности моего тела. Но он, кажется, понимает, что я еще очень слаб, а потому чуть смягчает наш поцелуй, делая его более нежным и невинным. Мы не отпускаем друг друга, наши губы продолжают касаться друг друга, двигаясь медленно, не спеша, в течение нескольких минут, прежде чем он отстраняется, все так же оставаясь рядом и касаясь моего лба своим.
— Черт, я ждал этого с двенадцатого класса**, — признается Фрэнк.*** Из моей груди вырывается искренний, добрый смех.
— И это стоило того, чтобы ждать? — спрашиваю я, зная, что каким бы не был его ответ, он не сотрет с моего лица широкой улыбки. Возможно, она чуть дрогнет, но, нет, улыбаться я не перестану.
— Определенно, — выдыхает он и касается моих губ снова... и снова.
***
После того как Фрэнк все-таки оставляет мои губы на некоторое время в покое, он заявляет, что нам бы следовало свести сигналы монитора к минимуму. И это мне говорит тот, кто прижался ко мне! Я имею в виду, что кто-нибудь может войти. Но вообще, мне все равно, потому что его тепло такое привлекательное и расслабляющее, особенно для моего напряженного тела.
Но тут раздается стук в дверь, который заставляет Фрэнка буквально слететь с кровати и плюхнуться в кресло, стоящее прямо рядом с моей койкой. Сильно треснувшись о его спинку, доктор Айеро заставил его чуть сдвинуться, после чего Фрэнк пискнул и лишь затем успокоился.
— Войдите, — устало отзывается он, пытаясь придать голосу как можно более скучающий оттенок.
Медсестра заходит в комнату и проходит к моей постели, чтобы проверить показания мониторов.
— Как ты себя чувствуешь, милый? — спрашивает она, расправляя складки на моем одеяле, оставленные сидевшим со мной здесь мгновение назад доктором Айеро, однако ей об этом знать вовсе не обязательно.
— Отлично, — выдаю я на одном дыхании, улыбаясь, несмотря на то, что боль почти невыносимая.
Меня поцеловали! Я просто не могу чувствовать себя еще лучше в эту минуту. В те дни, пока я еще не попал в клинику, я целовался с кем-либо в общей сложности раз пять (девушки думали, что я странный), но я знаю, что ни один поцелуй в мире не сравнится с поцелуем Фрэнка. Влажного следа на моих потрескавшихся губах от прикосновений мягких губ Фрэнка было достаточно, чтобы заставить меня забыть о гребанном ранении в живот. Я думаю, что в плане поцелуев он чертовски талантлив.
— Правда? — медсестра скептически смотрит на меня, поджав накрашенные ярко-красной помадой губы. Фрэнк же позади нее буквально давится немым смехом.
— Мои раны не так уж сильно болят, а между тем большая проблема для меня то, что ваши койки слишком маленькие, не помешало бы им быть чуть побольше, — я смотрю на Фрэнка, подло ухмыляясь.
— Рада слышать, что тебе лучше, и я прошу прощения, что другие палаты заняты, — женщина драматизировано дуется. — Но тебе не придется долго терпеть такие ужасные условия, потому что сегодня ты отправляешься домой, — она улыбается мне.
Интересно, она знает, что я живу в психбольнице? После проверки моих повязок, медсестра уходит, тихо прикрывая за собой дверь.
— Что случилось? — спрашиваю, поглаживая бинт подушечками пальцев.
— Я правда не знаю, — бормочет он.
— Это был Рэй, — несчастно заявляю я.
Он смотрит на меня, а глаза его полны жалости.
— Джерард, ты сам сделал это с собой, — прежде чем я успеваю покачать головой, он объясняет дальше. — Твой разум сыграл с тобой шутку. Ты, — он берет мою руку в свои и целует каждый сустав, — кулаком разбил зеркало. Ты, — легкими касаниями губ, он спускается ниже и добирается до повязки на моем животе, — пытался зарезать себя, — если он продолжит спускаться, то у меня возникнет еще одна проблема, — И ты сам же спас себя, вытащив осколок. Я так рад, что ты смог это сделать, — я тоже рад.
— Зачем мне делать это с собой? — спрашиваю я, пока его губы проделывают путь к моим, а руки покоятся на моих коленях.
Он легко целует меня, чуть медля с ответом.
— Твой ум может быть не только потрясающим, но так же опасным, — бормочет Фрэнк мне в губы, не отстраняясь и чуть сжимая мое бедро, тем самым отвлекая от собственных слов.
Я же отстраняюсь и снова опускаю голову, еще глубже проваливаясь в чрезмерно пушистые подушки.
— Разве ты не должен был защитить меня от этого? — я вижу в его глазах боль и страдание; они горят вдвое тусклее, чем обычно.
— Должен был, — убито признает он, а глаза теряют и этот минимальный блеск, — поэтому мне очень жаль, что меня не было рядом. Я пойму, если ты сейчас зол на меня.
— Где ты был? — несчастно спрашиваю я. — Ты сказал, что ты в клинике все время.
— У меня была встреча. Я даже подумать не мог, что такое может случиться, — отвечает Фрэнк. — Мне так жаль.
— Это не твоя вина, — заявляю я. Никогда не смогу на него злиться. Откуда он мог знать, что его присутствие делает Рэя слабее? — Я просто нуждаюсь в тебе.
Фрэнк тут же взбирается на койку и касается моего лица, взяв подбородок большим и указательным пальцами.
— Я не нужен тебе. Ты можешь делать все, что только возможно в этом мире, с таким потрясающим умом как твой, — он ухмыляется уголком губ. — Ты просто хочешь меня.
— Я нуждаюсь в тебе, — повторяю, игнорируя его намек. Я глубоко вдыхаю и чувствую, как прохладный стерильный воздух наполняет мои легкие. — Я просто безумно нуждаюсь в тебе. Твое присутствие сдерживает его. Твоя аура сдерживает его. Все в тебе сдерживает его.
— Твой разум заставляет тебя верить в это. Я тебе не нужен.
Он так сильно необходим мне, так почему же он продолжает меня отвергать? Он, вероятно, просто не хочет, чтобы я нуждался в нем. Это просто сделает меня для него еще большим бременем.
— Почему ты не хочешь быть мне нужным? — тихо бормочу я.
Он легко нажимает мне на губы своими.
— Я просто не хочу, чтобы ты так думал. Ты можешь делать все, что хочешь, без моей помощи, — и он тут же провозглашает, — но я все равно всегда буду рядом с тобой.
— Ты все еще будешь меня спасать?
— Ты можешь спасти себя сам с небольшой моей помощью, — он ободряюще улыбается мне. Это просто слишком заразно. Я чуть улыбаюсь ему в ответ. — А теперь давай вернемся назад в клинику, — тихо произносит Фрэнк.
И легко поцеловав меня в губы еще раз, он помогает мне подняться и ведет в ванную, чтобы я мог одеться.
______________________________________________________________________
* Пульсометр, пульсомер или кардиомонитор — все это синонимы общепринятого названия мониторов сердечного ритма.
** Высшая (старшая) школа (англ. high school) — это классы от девятого до двенадцатого, так что обычно американцы заканчивают среднее образование в 18 лет. В данной истории Джерард попал в клинику, как раз обучаясь в высшей школе. Ее же упоминает и Фрэнк.
*** Как вы помните, Фрэнк и Джерард учились в одной школе.
13. You're Gonna Be the One that Saves Me
#np Oasis - Wonderwall
Окружающие так осторожны со мной. С тех пор как я вернулся, все вокруг следят за тем, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, и держат пальцы скрещенными, надеясь, что я не выкину что-нибудь такое снова. Я чувствую себя так, будто я тут самый сумасшедший. Знаю, что это не так, но люди заставляют меня чувствовать себя хрупким, даже разбитым.
— Зачем ты сделал это? — все, кроме Линдси. Она никогда не ограничивает себя в том, что говорит. Просто выдает все, что приходит ей на ум. Не помню, чтобы Линдси хоть раз держала язык за зубами, когда речь касалась каких-то деликатных тем.
— Линдси! — отчаянно прикрикивает на нее Финн. — Нельзя так вот запросто спрашивать людей о том, почему они пытались покончить жизнь самоубийством, — она оборачивается ко мне и смотрит своими широко раскрытыми зелеными глазами. — Но, серьезно. Зачем ты сделал это?
— Ребята, какие же вы все-таки еще дети, — вступает Кэти, но ее голос совершенно ни о чем не говорит.
Ее глаза стали постепенно приобретать карий оттенок, но они все еще преимущественно серые. Отросшие блондинистые корни резко выделяются на фоне ее крашенных черных, как вороново крыло, волос. Теперь она выглядит более живой, но зато кажется более нервной, беспокойной или сбитой с толку (я так и не понял, что ближе к истине). Ее богатый вульгарный лексикон также вернулся к ней, а потому Кэти не упускает возможности пустить его в ход. Я не возражаю. Даже нахожу несколько забавным то, что такая миниатюрная и хрупкая девушка имеет такой богатый словарный запас.
— О, но ведь Джерард не против. Так ведь? — Финн дергает меня за руку так, как обычно это делают дети, когда просят игрушку. — Так.., — она чуть тянет это слово, — ведь? — да и это тоже.
— Если я скажу, ты отстанешь от меня? — спрашиваю я, изображая ту же маску, что и Кэти. Мне совершенно не хочется отвечать на глупые вопросы, но мне просто необходимо сделать так, чтобы они перестали пялиться на меня.
Девушка буквально визжит от счастья.
— Конечно! Конечно! Отстану! — на каждое "конечно" она снова тянет меня за руку.
— Это не был суицид, — я отвечаю кратко. Не хочу, чтобы они знали, что я сумасшедший. Да, знали, потому что это происшествие просто заставило меня потерять веру в собственный рассудок. Я принадлежу этому месту. Каждый раз, когда я признаю, что жалею, что не вовсе не заперт тут, я получаю от людей грустные или недоверчивые взгляды от окружающих.
— Что?! — вскрикивает Линдси, сводя свои правильные брови вместе.
— А что же тогда? — тихо спрашивает Кэти; любопытство делает все за нее. Ее присутствие в этом разговоре вообще удивляет меня. Но тут я вспоминаю, что, фактически, она единственный пациент, который действительно знает о моем недуге. Она может сказать, когда меня посещают галлюцинации. Надеюсь, девушка не распространяется о моей слабости. Это может нехило пошатнуть мою репутацию практически нормального человека.
Я устало вздыхаю.
— Это Рэй приходил в гости, — бормочу, беспокоясь о том, что они действительно могут быть с ним знакомы.
Они вообще могут работать вместе и сотрудничать в заговоре против меня. Черт, да я и правда сумасшедший. Не могу поверить, что я размышляю о возможности сговора галлюцинации и реальных людей.
— Ооо, а кто такой Рэй? — спрашивает Финн, а ее темно-зеленые глаза изучают мои. Мне сложно долго поддерживать зрительный контакт с такими внимательными, даже пристальными глазами. Они заставляют меня желать сказать присутствующим правду, чтобы наконец покончить с этим всем.
— Галлюцинация, — тихо отвечаю, но мне ужасно стыдно признавать то, что он не был реальным. Но, черт, еще сложнее заставить собственный разум понять, что это дерьмо — просто плод моего воображения.
— Черт, ведь знала, что тут явно что-то большее чем просто депрессия, — смеется Линдси.
— Я была права! Я выиграла! Ты должна мне свой чизбургер сегодня, Линдс, — Финн заявляет гордо, и Линдси показывает ей язык. Они делали чертовы ставки на то, чем же я болен! Это просто жестоко. Хотя мое лицо остается все таким же апатичным, этот факт бесит меня. Отчасти обидно, что они считают мое заболевание всего лишь глупой вещью, на которую можно спорить.
— Чертовы недоноски, — тихо произносит Кэти, глядя на меня с немым извинением в глазах.
Это самая настоящая эмоция, которую я сумел увидеть в ее глазах. Это не первая, которую она пыталась продемонстрировать мне, но во всяком случае, первая настоящая. Но, к сожалению, апатия от девушки передалась мне.
— Я ухожу, — тихо ставлю точку и осторожно поднимаюсь со стула, чтобы не потревожить свои раны. Я несколько неловко брожу по залу в поисках занятия для себя.
Все это время я не видел Джека, но я знаю, что он выше того, чтобы делать на людей ставки.
***
— Вообще, желание добраться до одной милой части твоего тела, ожидающей меня уже долгое время, не менее слабое, чем необходимость быть твоим психиатром, думаю, ты это понимаешь? — спрашивает Фрэнк, нависая надо мной и покусывая мою нижнюю губу.
Он оседлал мои бедра, когда я устроился на шезлонге в кабинете. Конечно, с начала он отказывался это делать, боясь потревожить мои раны. Но я просто стал дергать его за рукав и пряжку ремня, пока он, вздохнув, не согласился и не взобрался на меня. До недавнего времени мои руки покоились на его жилете, прямо посередине.
— Просто чуть-чуть попозже, — он поднимается с меня, несмотря на разочарованные стоны и попытки удержать его руками.
Фрэнк направляется к столу и берет мое дело, затем начинает довольно изящно искать свою ручку. Его движения заставляют меня погружаться в транс. Он оборачивается, чтобы вернуться ко мне, и ухмыляется, пока пододвигает стул к изголовью шезлонга. Затем легко целует меня в лоб.
— Ну ладно, — наконец, я киваю и начинаю ерзать, чтобы удобнее устроиться на своем месте.
— Рэй возвращался? — он начинает с вопроса, который, уверен, на уме у каждого врача и санитара здесь.
Я дергаюсь из-за прямоты этого вопроса; ответ на него может заставить их считать меня еще более сумасшедшим чем сейчас. Я уже верю, что являюсь таким, но не обязательно убеждать еще и их.
— Не-нет, — резко выдыхаю я, — но я знаю, что это случится.
Черт, не стоило этого говорить.
— Почему ты так думаешь?
— Каждый раз, вытворяя что-то грандиозное, он оставляет меня на несколько дней в покое, — сообщаю я. Но он уже должен знать. Это вносили в мое дело.
— Что будет сдерживать его?
— Ты, — отвечаю я тихо, надеясь, что он не захочет развивать эту тему. Я правда понятия не имею, как объяснить ему мою логику.
— Ну и как я могу это сделать?
Я раздраженно вздыхаю.
— Я же уже говорил тебе! Если ты рядом, то он не может приблизиться.
— Это не решение проблемы, Джерард. Я не могу быть рядом все время, — заявляет он.
Черт бы Вас побрал, доктор Айеро, Фрэнк мне нравится больше.
— Почему нет? — кажется, я слегка развернул этот опрос в его сторону.
— Я хочу, чтобы ты научился справляться с этим самостоятельно, — Фрэнк отвечает покорно. Он понимается и кладет папку на стул, заставляя меня понадеяться, что он намерен вернуться на меня. Но он не делает этого, однако подходит ближе и встает на колени рядом со мной. Он начинает гладить черные, как смоль, волосы на моей голове своей прохладной успокаивающей рукой. Внимательные карие глаза изучают мое лицо, ожидая следующего вопроса, который может породить потрясающий ум.
— Ты еще собираешься быть тем, кто спасет меня? — мои темные глаза встречаются с его. Губы Фрэнка дергаются, но я не знаю, какие эмоции он так и не смог показать мне этим. Он касается этими прекрасными губами моей щеки и целует ее.
— Я хочу, чтобы ты спас себя, — шепчет он, не отрывая губ от моей кожи.
Этот контакт разрываю я. Чувствую себя как полнейший мудак, но он вообще не помогает мне. Он подарил мне надежду. Я изменил своим гребанным принципам, чтобы этот парень мог помочь мне. Но теперь я понимаю, что он просто пытается добраться до моего рассудка и использовать его против меня же. Он просто заставляет меня верить, что действительно беспокоится обо мне, а затем выдает мне прямо в лицо, что, по правде-то говоря, помочь он мне не может.
Я отворачиваюсь прочь от его ангельского лица. Если оно рушит мои внутренние барьеры, то я не желаю его видеть. "Оно" включает в себя и эти опасные карие глаза вместе с чуть надутыми, пухлыми губами. Одной рукой, больше смахивающей на конечность скелета, я закрываю свое лицо, а другой обвиваю собственную талию. Он заботливо кладет свою руку под мой локоть справа и чуть сжимает бедро. Мне даже сердце не нужно для того, чтобы вздрогнуть от его слабого прикосновения.
— Как? — роняю я через пальцы. Одно жалкое слово пересекает воздух и направляется звоночком прямо в уши доктору Айеро.
— Сотрудничеством, — он парирует. — Ты можешь помочь мне спасти тебя, сотрудничая со мной.
Не могу объяснить каким образом, но он только что сказал что-то такое, что снова сделало меня счастливым.
— Ты будешь тем, кто спасет меня? — я тихо повторяю свой предыдущий (значимый) вопрос.
В этот раз он выдает мне четкий и определенный ответ.
— Да.
***
Что ж, я преодолел свою маленькую проблему с настроением. Я знаю, что никогда не должен сомневаться в его чувствах ко мне. Знаю, что дорог ему. Он не был бы здесь, если бы это было не так. Он ведь преследовал меня почти половину своей жизни. Начал заботиться обо мне еще до того, как я узнал о его существовании. Это должно о чем-то говорить.
Мы провели остаток нашего сеанса в очень приятной и комфортной тишине. И сейчас я иду по тихому коридору рядом с Фрэнком, а сопровождает нас лишь лишь тихий шорох обуви о старый ковер. Автор считает важным рассказать вам обо всем, что делает этот этот человек рядом со мной.
Мы приходим в переполненную столовую. Некоторые стажеры и доктора пришли в Анкорскую Психиатрическую Клинику для изучения определенных пациентов. Они считают это время лучшим, чтобы поговорить со здешними обитателями, пока те спокойно кушают. Я же просто терпеть не могу, когда они мешают моей трапезе, но это просто демонстрация того, какой же я все-таки мудак. Они, в отличии от Фрэнка, никогда не знают, что же делать, а их нервозность и неопределенность вовсе меня не привлекают.
Я уже провел со своим лечащим врачом довольно сложную беседу на тему того, что же творится у меня в голове. Каким образом я должен рассказать это и другим? Насколько я смею судить, они запросто могут замышлять что-то против меня и пытаться уничтожить мой прекрасный ум, ублюдки. Тот ум, в наличии которого меня сумел убедить Фрэнк. Я хочу удерживать эту красоту в моей голове столько, сколько это возможно. Потом, когда мои внуки подрастут (если они у меня и будут, то, разумеется, приемные), я смогу рассказывать им множество прекрасных историй, чтобы и у них были такие же потрясающие умы как у меня.
До сих пор я и не понимал, как же сильно желаю нормальной жизни вне стен этой тюрьмы. Надеюсь, Фрэнк не утратит ко мне интерес, как только мой прекрасный разум будет восстановлен в былом блеске. Если же это случится, то я понятия не имею, как смогу когда-нибудь освободиться от этого места. Мне нужна безопасность и нужен тот, кто сможет сдерживать меня. Мне нужен постоянный человек в жизни. Родители уже отказались от меня, и я не хочу разрушать жизнь Майки и отпугивать от него всех друзей, возможно, девушек. Так же, я, вероятно, не смогу устроиться на работу с этим "я лечился в психбольнице". Что если будущие работодатели подумают, что я все еще нестабильный? Я не могу жить самостоятельно. Конечно, я бы помог Фрэнку в плане финансов. Я бы продавал свои рисунки и другое искусство людям, скажем, музыку. Богатые кошельки могли бы приглашать меня выступать на своих вечеринках, в это же время хвастаясь, что картины у них дома нарисованы сумасшедшим, и попивая из своих блестящих бокалов лучшие вина, которые только можно купить за деньги ("Привезенные прямиком из Франции", — мог бы добавить я).
Я был бы готов заниматься распродажами до тех пор, пока я мог бы сказать, что мы с Фрэнком вместе.
14. You Can Break All the Rules
#np Radiohead - Planet Talex
Небольшая загорелая рука ставит передо мной маленькую мисочку с лекарствами.
— Привет, Джерард. Я новый стажер. Меня зовут доктор Касабланкас, — он нервно подталкивает бумажный стаканчик ближе ко мне. — Вот твои таблетки на сегодня.
Его забота не такая милая как та, что проявляет Фрэнк. Я неохотно забираю свою порцию пилюль и бросаю их в рот, запивая все это соком, чтобы было проще проглотить.
— Вас назначили к Джерарду? — спрашивает Фрэнк у нервничающего новичка.
— Да, но он не единственный мой подопечный, — отвечает парень.
По крайней мере, хоть кто-то здесь говорит правду о числе своих пациентов.
— А к кому еще Вас прикрепили? — интересуюсь я, вглядываясь в нарушителя моего спокойствия.
Его неаккуратные пряди спадают на лицо, такие же темные как глаза, под которыми пролегли практически черные и фиолетовые тени. Он облизывает губы перед каждым новым ответом, но они все равно остаются бледно-розовыми и потрескавшимися. Несмотря на темную и унылую маску, этот человек остается довольно привлекательным, хотя и не таким как Фрэнк.
— Не знаю, могу ли я говорить об этом, — он нервно озирается вокруг. — Хотя ты, так или иначе, узнаешь, потому что увидишь ее со мной. Меня прикрепили еще и к Финнли, — заявляет будущий доктор.
Я осматриваюсь вокруг в поисках Финн и нахожу ее сидящей рядом с Линдси: девушки как раз разговаривают со стажером, которого назначили последней.
— Я сейчас вернусь, — быстро поясняю я. Соскользнув со своей скамейки и выйдя из-за стола, направляюсь к Финнли и Линдси. Я останавливаюсь прямо напротив Финн; она смотрит на меня своими большими зелеными глазами, в которых легко читается замешательство, которое заставляет несколько измениться ее лицо, а вместе с ним и шрам.
— Я прощу тебя за то, что ты сделала, если ты окажешь мне одну услугу, — сразу выдаю я.
— Какую услугу? — с подозрением в голове спрашивает она. — Я не выполню твою просьбу, если та окажется огромной, — тут же заявляет девушка.
— Придумай какое-нибудь оправдание тому, почему я ушел из столовой и скажи это доктору Касабланкасу — он тоже твой стажер и вот-вот подойдет сюда, — шепчу я, убедившись, что Линдси и прикрепленный к ней новичок не слушают меня.
Я так восхищен тем, что придумал! После того как я понял, насколько сильно хочу и нуждаюсь во Фрэнке, все мои мысли стали такими горячими и беспокойными, что не перестают мелькать в моей голове. Я не могу унять их, и все сводится только к одному...
— Как, черт возьми, ты хочешь, чтобы я выдумала правдоподобную ложь за такое короткое время? — она такая сложная.
— Меня это не волнует, можешь сказать, что твоя пиромантская задница сожгла меня, но просто сделай так, чтобы он не стал искать меня, — мой шепот становится резким.
— Боже, тебе не надо быть таким грубым. Ладно, я все сделаю, — ворчит она.
Я благодарю девушку и бегу обратно к Фрэнку.
— А ей не надо быть такой дьявольски противной все время, — бормочу себе под нос до того, как добираюсь до столика.
Проскользнув на скамейку прямо рядом с Фрэнком, я украдкой кладу ему руку на бедро. Он тут же задыхается и сбивается с мысли. Я бы мог положить руку и повыше...
—...с-спасти его. Е-ему стало гораздо лучше с тех пор, к-как я п-приехал, — он заикается. Возможно, я забыл прекратить двигать рукой.
— Я полностью с этим согласен. Знаете, а еще я думаю, что Финни сейчас очень нужно Ваше внимание, — беспечно говорю я.
Доктор Касабланкас смотрит на меня со смущением в своих глазах цвета кофе.
— Но, согласно указаниям, я должен оставаться рядом с тобой по крайней мере двадцать минут, — отвечает он, чуть нахмурившись, а уголки его губ дергаются. Я вздыхаю и пытаюсь найти другой способ заставить его уйти.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |