Сквозь тишину я слышал размеренный стук колес, который, казалось, становился все громче: я просыпался. Открыв глаза, увидел в стекле собственное отражение и откинулся обратно на спинку сиденья. 1 страница

Сквозь тишину я слышал размеренный стук колес, который, казалось, становился все громче: я просыпался. Открыв глаза, увидел в стекле собственное отражение и откинулся обратно на спинку сиденья. Тусклый свет от чего-то резал глаза, и я потер переносицу, старась отогнать сухость и разноцветные блики под веками. Тело затекло от сна в сидячем положении, и я старательно разминал руки и шею, стараясь проснуться.
За окном проносились темные, едва различимые в ночной мгле силуэты деревьев. Я ехал уже несколько часов, но не миновал еще и половину пути. Утром я должен был быть уже на вокзале этого странного города, который даже не отмечен на крупных картах. Он находился среди невысоких холмов, в низине. Блайнд Рокс. Усыпанный деревьями и кучками старых магазинчиков, он напоминал город из далекого прошлого, когда телевизоры были похожи на боьшие коробки. В этом городе, в колледже святого Иоанна мне предстояло учиться долгое время, лишь летом выезжая обратно к родителям. Сегодня предстоит тежелый день: осмотр колледжа, знакомство с учениками, заселение. Родители были не в состоянии оплачивать нормальный колледж из-за болезни отца, поэтому закинули меня в эту дыру. Но я прекрасно понимал всю ситуацию и не высказал и капли недовольства.
Через пол часа электричка сделал остановку и я вышел покурить, стараясь отогнать предстоящие переживания и придаться сну, который мне был так необходим.

___

Никогда бы не подумал, что скажу это, но я был рад. Рад тому факту, что сейчас, даже после нескольких суток в дороге, когда от постоянной тряски автобуса, электричек и машин, задница превращается в нечто сродни каменой мозоли, а ноги не ходят, когда кроме пейзажа типа «дерево-дерево-туман-для-зомби-дерево» ты ничего толком и не видишь, когда твои попутчики – потные, вонючие мужики или мамаши с крикливыми детьми. К слову сказать, ненавижу детей. Бесят они меня. Тупые эгоистичные сволочи. И я не отрицаю, что сам был и являюсь таким. В душе так уж точно, а снаружи… почти лапочка! Но не важно, ибо сейчас единственное, что меня волнует – собственная радость. Уехать куда подальше, без родителей или опекунов, - знать, что я еду туда для того чтобы заниматься любимым делом, да еще и иметь при себе приличную сумму – а так же обещание, то такую сумму мне будут присылать каждый месяц – это ли не счастье?

Не это. Нет, я рад, что они услышали мои просьбы и нашли для меня весьма приемлемый вариант – якобы воздух там – самое оно для моих творческих изысканий чудесные пейзажи, люди… а название такое, что прямо все существо кричит: «Да, тут будет полно загадок!» Насчет этого я ничего против не имел, н, черт, почему они просто не могли уделить мне немного внимания, а? и посрать, то я- вроде как взрослый и самодостаточный человек. Хочу на ручки – значит, хочу на ручки. А вместо этого меня подальше сослали, чтобы поменьше дебоширил. Ну и заебись. Я счастлив! Правда счастлив, что покинул этих мудаков.

Остановка. Видок у меня, конечно, тот еще: свободные джинсы, расклешенные к низу. Длинная, безразмерная толстовка, некогда темно-зеленого цвета. На голове – гнездо. Волосы после сна сбились в кучу, а расчески не ношу из принципа – пусть волос и в меру длинный – до плеч. Пара тату на руке. Пирсинг в языке и брови. В правом ухе – тоннель. И да, благо, что волосы у меня от природы темные, иссиня-черные. Как говорят, ибо я бы точно свихнулся с другим цветом и перекрасился бы. Но возвращаясь к барану – то бишь, ко мне – я не нефор и даже не пытаюсь к ним относиться. Я просто мудак, которому по кайфу одеваться так, как удобно, а волосы отращиваю, чтобы челка в глаза не лезу, когда рисую. И д, кстати, я ж художник – пусть и от слова «худо» - вот потому и джинсы, и толстовка у меня в пятнах краски. Брызги такие, во все стороны летели… и ведь не отстираешь. А вещи удобные – нет других таких – вот и таскаю, пока прямо на мне прахом не осыпятся.

Выхожу на остановку. Пятнадцать мину отдыха. Есть время поесть, попить, к природе сходить и… - тут в нос забирается запах никотина. На автомате оглядываюсь в поисках его «источника» и вижу парня. Незнакомец – что логично, верно ведь? – но с сигаретой. Так что я могу подойти и улыбнувшись, поинтересоваться:

- Молодой человек, сигаретой не поделитесь? – и намеренно тон беру порасхлябаннее да понаглее. Стою, руки в карманы все той же толстовки, разглядываю парня и усмехаюсь… сам себе в этот момент напоминаю шалаву, но сделать уже что-либо поздно: какое было настроение, так и сказал. А оправдываться? Да ну на хуй!

___

Подняв глаза, замечаю весьма специфического юношу, стоящего а открытой позе и ухмыляющегося. Хмурю брови, достаю из кармана пачку и протягиваю разноцветному незнакомцу, при виде которого в голове кружится "у вас скитлз протек". Хотя, если убрать всю эту мишуру, включая пирсинг и разноцветные волосы, то он вполне может сойти за обычного парня. Стоит заметить, весьма симпотичного парня, но всякого рода причендалы и выкрики моральным устоям общества перебивали его естественную красоту, хотя, надо отдать должное красоте, она и не думала сдаваться.
- В Блайнд Рокс? - как бы между прочим спросил я, пытаясь отогнать от себя дурные мысли о том, что я, скорее всего, идтот, и этот парень никогда не слышал об этой дыре. Но, во всяком случае, попытка - не пытка, так что я изо всех сил стараться смириться со своим одиночеством, чуть кусая фильтр и выдыхая густые клубы дыма.

­- Шаманишь, - с толикой уважения, я киваю головой, вытягивая сигарету. Хлопаю по карманам, понимая. Что зажигалку я забыл в рюкзаке, на своем месте. Идти туда влом. Просить еще и зажигалку? Еще более лениво. А вот приставить свою – теперь уже свою, ладно. Пачку я парнише верну так и быть – сигарету к чужой, тлеющей? Это всегда пожалуйста! Трах-тибидох, блять и вот, я уе довольно затягиваюсь, ощущая, как горячий дым проникает в легкие, как согревается от него все нутро, а потом на языке остается сладковатый привкус… сука, сигареты – это самая лучшая вещь. Но, думаю, стоит продолжить беседу. Даром, что парень, как говорится, не в бровь, а в глаз попадает:
- У меня на лбу написано, что я еду именно туда? или же ты следишь за мной, м? только не говори. Что на ФБР работаешь! Я знал, знал, что они не оставят меня и мои гениальные творения, что они не позволят правде всплыть! – дурачусь. Ору погроме, чтобы побольше людей обернулось и, наверняка, поборолись с желанием покрутить пальцем у виска. О а кто-то и не сдерживается! Этим ребяткам отправляю вполне известный шест, а именно: подношу сжатый кулак ко рту, делая этакие движения вперед-назад, да языком по щеке повожу. Сосите, суки!
Ох да, теперь стоит снова обратить внимание на собеседника и уже совершенно спокойным тоном протянуть:
- Адриан Фокс. Вы правильно угадали и направляюсь я в Блайнд Рокс. Судя по всему, Вы тоже? – иначе бы не спрашивал. О! я еще умею думать! – предлагаю дальнейшее время в пути скоротать вместе. Если, конечно, рискнете ехать в человеком, которого знает уже большая половина станции. А другая половина делает вид, что не знает, - последнее добавляю безапелляционным тоном, фыркаю, позволяя себе улыбнуться. А да, помимо детей, я ненавижу свою улыбку, ибо, блять, ебанные ямочки. Нет, ну это орально?! У меня, и ямочки! Это больше бы бабе подошло, ну, на худой конец, бабе с яйцами, а я? Я вроде никак на бабу не похож.
Ну вот, стоило вспомнить про эту свою деталь и улыбка потухает, а я уже своим привычным похуис… пофигистичным взглядом кошусь на своего собеседника. А ведь именно поэтому меня и считают букой! А я что? я добрый, ага.

Из полуопущенных ресниц поглядываю на на ходячую нервозность, отличающуюся широкими жестами и диковатым поведением. Бросаю взгляд на троицу, стоящую чуть поотдаль и разглядывающую нас, а точнее, моего собеседника. Бритые головы, спортивные штаны. Несомненно, моего собеседника с зеленой головой уже приписали к пидорасам, достойным их кулаков. Краем глаза продолжая наблюдать за ребятами, возвращаю ровно половину внимания парню, который уже успел меня порадовать и даже удивить гостеприимством.
- Ник Джонсон, приятно познакомиться, - пожимаю руку парня. - Да, я направляюсь именно туда. Мы, получается, попадаем с вами в один колледж, так ведь? Святой Иордан? - парень чуть заметно улыбается, а я подолжаю: - В таком случае, я нахожу полезным согласиться на ваше предложение. Тем более, когда у вас появились новые друзья, - ухмыляюсь и чуть заметно киваю в сторону троицы. - Согласитесь, не одному с такими особями общаться куда приятнее.
Не имею никакого понятия, какого черта на меня тогда нахлынуло. Возможно, так на меня воздействовала долгая дорога, но обычно я никогда бы не обмолвился фразами с каким-то незнакомцем, а уж тем более согласился на переез в его купе. Но сейчас выбор был невелик, собенно учитывая мою крайнюю нелюдимость.

- Взаимно, парень, взаимно, - киваю головой, ощущая довольно крепкое, сухое рукопожатие. Интроверт. По крайней мере, мне так кажется. Но заботливый. Вон, бедный, на парниш косится, да переживает… за меня что ли? От такой заботы я даже и не знаю, что делать: то ли дико ржать и лезть к нему на ручки с воплями: «Спаси, мамочка, злые дяди на меня плохо смотрят», то ли все же сдержанно кивнуть и смутиться.
Дрался я часто. Побеждал или нет – вопрос не первостепенной важности, ибо помимо кулаков и мозги порой использую – очень-очень порой, если честно – но фак оставался факом, а родным глубоко насрать на мое поведение. Вот и вышло, что драки – дело не то чтобы обыденное, но уже надоедающее.
- Нет, ты точно экстрасекс, - намеренная оговорка. Люблю я так слова коверкать – заодно и реакция собеседника интересна. Снова затягиваюсь, выдыхая дым колечками, да получая уже полновесные «косяки» от бритоголовых. Так, еще пара минут и будем по душам говорить. Неохота… будь один, может. И напротив был бы. А теперь стремно как-то. Но минуты три в запасе есть – надо успеть свалить, вот, а если бы я туда вольнорабочим? Или к троюродной бабушке гостить? Чувак, делись магией, м? скольких леприконов ты поймал, чтобы так магичить? – кошу на него с деланным подозрением, а потом снова фыркаю, кидая довольно милый взгляд в сторну тех ребят. Ой. Как злятся-то! Милашки…
- А друзья прекрасные, как думаете? Эти руки, блестящие головы, определенно, я был бы готов с ними поговорить и наедине, - тон, разумеется, утверждает обратное. «Друзьям» это знать не обязательно. И вообще, чего это ко мне лезть, м? х трое! Вот пускай дружат… все вместе и пока дружилка не отвалилась, - и не страшен мне это друг, если есть у меня канцелярский нож, - и пуская я напеваю, но парень прав. Вдвоем как-то спокойнее… - и знаете, думаю, стоит пройти в вагон. Вагончик скоро тронется мы тронемся, все тронутся и будут счастливы, - и не дожидаясь ответа, хватаю его за рукав, утягивая вперед в электричку. И побыстрее, пока яйцеголовым в голову не пришло что похлеще… ума нет, а дури много. Печальное зрелище, право!
- И кстати, ник, давайте на ты? Думаю, так будет легче.

Не отвечая, я схватил его за руку, сжав как можно крепче, и нырнул в проход. Скорости в таких ситуациях у меня всегда прибавлялось, и вот я уже летел, как бегун на чемпионате, волоча парня за собой, на ходу перепрыгивая чужие чемоданы и зажимая людей в проходе, пытаясь втиснуться, чем вызывал всеобщее недовольство. Вскоре откуда-то издалека послышалось недовольное уханье и визги, так что я решил, не сбавляя темп, как можно скорее найти укрытие. Вынырнув из очередного вагона, я заметил тонкую дверцу, которая на счастье оказалось открыта. Тесная каморка для швабр плошадью где то в метр, куда я силой запихнул моего новобретенного товарища и залез сам, плотно закрыв за собой дверь. Затаившись, я услышал как что-то сыплется на пол, а точнее, мне на кеды. В каморке было настолько тестно, что мы пораняли все порошки и чистящие средства, пытаясь втиснуться. Благо оба мы были худы и не широкоплечи, так что это каким-то чудом удалось.
- Черт, - прошипел я, пытаясь стряхнуть с обуви прошек, потряхивая ступней. Мы были настолько тесно прижаты друг к другу, что я буквально чувствовал тепло его тела, прололжая бороться с порошком.
- И где они? - послышлось за дверью, на что мой знакомый вздрогун, чуть не засмеявшись. Я же, улыбась, прижал ладонь к его губам, заставляя замолчать.

Никогда не считал себя трусом. Идиотом – да, но не трусом. Всегда думал, что лучше броситься в драку, чем потерять честь, но… не в таких ситуациях! В таких ситуациях надо действовать умно и быстро – как мой новый знакомый, например.

Хочется смеяться. Громко, счастливо. С восторгом. Сжимать крепкую ладонь в своей, стараясь не отставать и даже напротив, изредка подгонять! Быстрее, выше, сильнее. Послать парнишам фак – ну а что? надо же мотивировать народ! – перепрыгиваю через чью-то сумку, на ходу кидая громкое:

- ИЗВИНИТЕ! – и бегу. Вперед, скорее, ой, блять, не бывает все так легко – ударясюь рукой о нечто твердое и дико больнючее. Прелестно – плюс один синяк к моему образу! Но ничего, ведь дело пахнет керосином и приключениями, что не может не радовать. И все же скачка оканчивается ну очень уж неожиданно – меня куда-то пихают, а я с тихим, но явно недовольным:

- Блять, - впечатываюсь щекой в стенку. В нос тут же забирается химический запах порошков и хлорки, что бывает исключительно в местах скопления большого скопления этих самых порошков и хлорки – я охуенный логик, блять! – а под руку попадает что-то цилиндрической формы, блинное и деревянное. Делаю микроскопический шаг назад, пытаясь принять более-менее удобное положение, пока сюда не влезла еще одна туша – а она заберется, странно даже, почему я так уверен? – но так вот, делаю шаг, понимая, что это швабра, а место куда меня запнули – нечто вроде кладовки для инвентаря. Ну ок. будет что вспомнить – так что я просто втягиваю живот, дабы обеспечить своего спутника хоть малой толикой удобств, благодарю его находчивость – сам бы прятался за шваброй, вот – и тихо фыркаю, услышав чужие голоса…

И вот тут я осознаю ВСЕ, расширяюсь до космоса, постигаю дзен… додумываюсь, в конце концов где я и что происходит. А происходит кое-что весьма и весьма интересное: я буквально зажат с парнем в довольно тесной комнатушке. Стоять неудобно, места мало, любое движение – даже вдох – заставляет нас едва ли не прикасаться друг к другу. А тут еще и теплая рука на моих губах – молчать? Я и так промолчу, да, но вот это тепло довольно приятно. Так и хочется приоткрыть рот, чтобы влажным шариком пирсинга на кончике языка нарисовать круг на его ладони. Усмехаюсь и кладу руки на чужую талию, обнимая, прижимая к себе, якобы для того, чтобы было удобнее стоять и не падать – предлог так себе, но мне он и не важен. Это так, для успокоения его совести. А мне что? Мне провокация главное.

Они все не уходят. Молю богов, чтобы не додумались открыть дверь – в нашем теперешнем положении я же просто не успею отреагировать! – а ведь менять положение не хочется – это будет громко, это мне не понравится, да и вообще. Так приятно ощущать тепло чужого тела рядом, обнимать его, вдыхать запах… пррриятно.

В каморке тесно, немного душно и как-то слишком бурно. Я чувтвую вокруг себя огромное количество энегрии, мне дико весело, как ребенку на детской площадке с кучей атракционов, так что я трясусь от смеха плотно сжимая губы и качая головой. Все происходит настолько быстро, что я слышу, как стучит в ушах мое сердце, разгоняя кровь и наливая щеки румянцем. Меньше семи минут я стоял на перроне и курил, никого не трогая и прокляная судьбу за тонну скуки, которую она на меня вылила, а сейчас стою с каким-то абсолютно незнакомым парнем, плоно прижимаясь к нему и буквально воруя его дыхание, пока за дверю ходят бритоголовые врешители судеб всех, кто плохо существует. Убираю ладонь с его губ, секунда, и он обнимает меня за талию, прижимая меня к себе еще крепче. Тело мгновенно пробивает током, я вздрагиваю, хватая губами большую порцию воздуха. Это весьма кстати, ведь я чуть пошатнулся, пока пытался избавиться от порошка, а моя ошибка могла быть черевата для нас обоих.
Вот я уже ровно стою, но он не убирает руки, а я чувствую, как начинает кружиться голова. Обычно от прикосновений людей меня бросает в дрожь отвращения и я стараюсь быстро отпрыгнуть, но в этот момент такого не случилось. Это было как-то безумно ново и одновременно обычно, будто меня обнимает брат или другой близкий человек, котрого я знаю очень и очень давно.
Перевожу глаза в сторону, с интересом разглядывая стену, хотя в кромешной тьме коморки невидно вообще ничего, но я искренне надеюсь, что мой новый знакомый не заметит моего смущения.
- Ну, теперь уж точно на "ты", - шепчу я ему на ухо, нечаянно коснувшись губами, и тихо смеюсь, проклиная свою неосторожность.
За дверью слышны шаги и какая-то возня. Интересно, как они отреагируют, если распахнут дверцу и увидят нас, взъерошенных и обнимающихся в темноте. Снова качаю головой, не переставая улыбаться, как идиот, что у меня уже сводит скулы. Слышны уходящие шаги, а я все медлю, то ли не желая рисковать и высовываться так скоро, чтобы не попасться, то ли от того, что мне начитает нравится наше маленькое бешенное приключение.

Тааак, спокойнее парень, спокойнее. Ну, подумаешь, прижимаются к тебе. Подумает, жар нет-нет, но пробегается по всему телу, ненавязчиво так спускаясь к низу живота, ну, подумаешь, организм молодой и все это – не более чем естественная реакция? Дыши давай, не думай… Ну так о чем там я? А да, матан, алгебра, уравнения, иксы, игреки, да еще и ебанные косинусы. О! все! Отпустило.

Уши у меня вообще – дикая слабость. Особенно если учесть то, что они у меня –так называемая «стигма». Ну, то есть, не совсем нормальные, не как у всех. Они развернутые такие, тонкие, да еще и со слегка заостренными кончиками, что делает меня похожим на этакого эльфа – ага, если только убрать весь эпатаж, дать в лапки лук, одеть в набедренную повязку и отправить обниматься с деревьями, да трахать сусликов. Почему сусликов? А вот не знаю! Я ж эльф и не ебет…

Отвлечься получается все больше. ненавязчиво так поглаживаю пальцами его поясницу, упираясь затылком в стену да разглядывая потолок. Вернее, искры на нем. Цветные такие, красивые. Как калейдоскоп, только их крутить не надо. А тот все прижимается. Смеется, отчего кожу опаляет дыханием и по шее пробегают мурашки. Взвыть волком готов – так он профессионально выводит из колеи. Недотрах, определенно. Приеду, и сразу, с ходу, трахну какую-нибудь девчонку. Благо, они на мой внешний вид и увлечение падки. Пара комплиментов – наметанный взгляд быстро определит девушку посговорчивее – немного улыбой, прикосновения и вуаля… станет легче. Да, станет, а не встанет, чтоб его!

И все же, ребята уходят быстрее. Кажется, кто-то из них увидел кого-то из нас – явно галюны. А может, они остыли и теперь уже больше для проформы гоняют, а? – в общем, нам фортануло. Меня вообще, понесло и я, наконец, убирая одну руку от теплой спины, чтобы толкнуть дверцу, да кубарем, вместе с Ником выпадая из каморки.

Лежим. Я внизу он на мне, а у меня в руках еще и швабра. Ох, бедная. Вот еще одна жертва недостатка любви – в первые попавшиеся мужские руки бросается! Не надо деточка. Пусти. И вообще это я из-за нее грохнулся, вот

- Апчхуй, - а что? порошки в нос забились, тут еще и пыль, люди и вообще, - валим, - пытаюсь его поднять с себя, подняться сам, увернуться от идущих вагон людей и усесться уже на свое место: - кстати, - мысль я озвучиваю вслух ибо мало ли, - а мы в ой же электричке, верно?

Шаги давно стихли и я перевожу на него заинтересованный взгляд. Стоит весь такой задумчивый, обнимает меня, а думает будто о квантовой физике или стадиях митоза. Вот он убирает руку с мой спины, толкает дверцу, и мы падаем на пол. Больно ударяюсь локтем о стену и приземляюсь прямо на него, выбивая и из своих и из его легких воздух. Тут-то меня и пробивает смех, но я поспешно встаю, помогаю ему поняться и снова тащу его в проход. Заходим в вагон, он приземляется на место, а я становлюсь рядом, скрестив руки на груди.
От его вопроса мои глаза на секунду округляются, но мне удается вовремя опомниться и я поспешно отвечаю:
- Да наша, наша. Пошли, ты, кажется, хотел поменять мое место. Давай, пока мы не тронулись, и к нам не пристали эти женщины в синем. Следи на номерами, - указываю ему на желтую табличку на стене, - нам нужен восьмой, заберем мои вещи и переместимся обратно к тебе.
Минуя проход за проходом, мы снова видели недовольные лица, будто ходить по электричке на станциях было запрещено. Но нас это волновало, ведь главным сейчас было - попасть ко мне и вернуться назад, не наткнувшись на новых товарищей. Найдя, наконец-то, нужный вагон, извлекаю с багажной полки два больших чемодана, вручаю парню свой портфель и быстрым шагом иду обратно, пока электричка медленно начинает свое движение. Добравшись, мы рухунли на сиденья, а я все продолжал улыбаться.
- С утра мы уже будем там. Завтра свободный день, так что стоит, думаю, осмотреть город, - извлекаю из портфеля пачку чипсов, вскрываю и протягиваю Адриану, откидываясь на мягкую спинку сиденья.

Ну и что он так на меня косится, а? ну да, я уточняю, что тут такого? Может, с перепугу, не в тот транспорт залезли! И вообще. Как-о не улыбается мне теперь ехать, зная, что тут ходят-бродят нелюбящие меня ребята… а вообще, обидеть художника может каждый, а вот пять ножевых – это вам не шутки!

Так что сижу я в добром расположении духа. Даже тянусь за жратвой, да водой ибо проголодался ото всех этих волнений. Оглядываю полупустой вагон – нет ли все тех же мамаш и детей, а то, блин, как протянут свои лапищи загребущие, да к моему пайку, так потом хер отвертишься чтоб не поделиться. А родительницы еще такие «Аццтань от дяди, не видишь, что он занят?» а сами, суки. Так и сверлят взглядом, мол дай, дай, лень мне на его хавчик тратиться! Ненавижу! Просто до одури.

Эй, ну куда ты меня тянешь. Ник? Ну, я не хочу носить, а сидеть хочу. И я не собирался помогать… и какие на хуй циферки я ж этот… истинный гуманитарий, который в восьмерке видит очки, а дойке – леблядя…. Тьфу лезбидя… ой, блин, лебедя! Чтоб их! Чертов Фрейд и его оговорки!

Но рюкзак я даже согласно потащил. Пару раз стукнул им каких-то мужиком – мне не понравились х спины. Какие-то слишком уж подозрительные! Вот лишний раз и огрел. Ну, чтобы мысли лишние да из головы выбить. Кстати, а я разве не уточнил, что швабру с собой забрал? Только сейчас заметил, что с ней по транспорту шатаюсь. Вот все и косятся так странно, эх, а я-то дууумал…

Сажусь. Рядом «усаживаю» - приставляю между сидением и стеной – прекрасную даму. Занимаю и с улыбкой киваю на нее Нику:

- Знакомьтесь, мсье. Это Афродита и она будет путешествовать и учиться с нами, Фродя, знакомься. Это твой родной брат, утерянный еще до рождения, но теперь счастливо встреченный мною благодаря добрым людям. Тра… ой, то есть, обнимайтесь, дети мои! – и вдоволь постаравшись, я тут же протягиваю парню бутерброд. в голове так кстати мелькает мысль: «Сделай умную рожу, тупица!» и я даже успеваю сделать вид, что знал о том сколько туда ехать и что завтра у нас свободный день. Вот только думаю, стоит ли предупреждать, что я как географ – даже не ноль, хотя ладно. Лучше поесть - проблема рассосётся сама собой

- Ага, прогуляться и разведать местность. Прежде всего: куда бежать в случае войны за едой, а потом уже куда прятаться, да? да, - и чипсу отправляю в рот. Вместе с куском бутерброда.

Кстати, а на нас же невольно косятся в сем потряхивающем месте – кстати, поезда и электрички всегда напоминали мне огромных червей – а все почему? А потому что запах у чипсов едкий и довольно быстро распространился по нашему вагону. Отсюда и косяки недовольные. Ахаха. А вот надо было свою еду брать. Плебеееееи, - но я возвращаюсь к тому, что, наконец-то, могу рассмотреть своего нового знакомого, скользя взглядом снизу вверх, от подошвы обуви и к коленям, от них по бедрам и к животу, и выше, выше…

- А почему ты туда едешь, кстати?

Весь вагон посматривает на моего новоиспесенного друга и его представление, учитывая то, что говорит он очень громко, хотя и так стоит чуть ли не гробовая тишина. Кошусь на швабру и его выкрутасы, тихо смеюсь, продолжая поглощать чипсы, пока не замечаю на себе заинтересованный взгляд. И зачем меня, интересно знать, так рассматривать? Немного смущаюсь, опустив взор в пачку и с интересом швыряя по ее дну чипсы.
В моей внешности я никогда не находил ничего необычного. Очень светлые волосы кремового оттенка, который на солнце становится совсем белым, брови и ресницы темнее чем волосы, что придает цвету какую-то неестественность. Сами они длинноваты, так что приходится их постоянно зачесывать пальцами и откладывать челку, как осел мотая головой. Меня можно бы легко перепутать с альбиносом, если бы не серо-голубые глаза с темными крапинками. А вот кожа цветом даже хуже, чем у альбиносов. Спорю на здоровенную бутылку бренди: если бы меня положили в один ряд с трупами, никто даже ничего не заподозрил. Некую болезненность выдавали еще и торчащие отовсюду кости, хотя меня едва ли можно было счесть дистрофиком, да и вешу я прилично, но вот точащие острые колени и лечи с ключицами делали меня чуть ли не скелетом, обтянутым кожей, хоть я и имею рельефный живот с выресовывающиимися кубиками, чем очень горд. Черты лица такие же острые и какие-то стандартные. Ничего необычного. Ровные и обычных размеров: губы, нос, уши. Лишь глаза чуть больше среднего: вместе с цветом передались от мамы. Небесного цвета толстовка, темно-синие джинсы и черные кеды. На левой руке токая черная кожаная полоска браслета. Все. Так чего меня, собственно, так разглядывать, будто я с луны упал?
- У отца проблемы со здоровьем и они не могут оплатить мои расходы. Поэтому сослали меня в этот колледж святого Иоанна, который, как мне кажется по фоткам в гуле, страше египетских пирамид. Но, конечно, я утрирую. Просто это такая дыра, о которой я и подумать не мог. Да и контингент тот еще, - киваю головой в сторону коридора. - А за что сослан?

А вот толстовку я бы у него стащил… и браслет тоже. Как ни крути, но парень был на удивление и красив и даже, ммм…. Интересен, с точки зрения эстетики. Разница цвета волос и бровей удивительно шла ему – и ведь вижу же, что это натурально, не покрашено! – глаза… мне нравятся. Глубокие такие, затягивающие…. А тут еще и свет так причудливо играет, что часть головы моего нового знакомого кажется белой, как снег, а другая вызывает ассоциации с кремом или мороженным, так что я даже непроизвольно облизываюсь, сетую на свою ассоциативное мышление. Ну правда! кто еще может сравнить шевелюру и крем-брюле? Но, черт, интересно, а на вкус он какой? Сладкий?

Бля! Что за мысли?! А даже легка передёргиваюсь, не желая признавать, что вот так вот нагло засматривался на без пяти минут знакомого. Черт, определенно, надо с этим что-то делать, а то бедный парень, же. Ну! Ил он со мной тогда откровенно заигрывал? Если да – было бы неплохо. Может, и без девушки обойдусь. А если нет? тогда что? тогда надо бы его научить, как не следует общаться с незнакомцами.

- Замри! – ору как всегда на весь вагон. На меня тут же шикают, цокают, кто-то грозит язык вырвать – нервные какие. И что им не нравится? – а я что? я уже роюсь в огромном таком военного типа рюкзаке, больше похожем на мешок из брезента, с большим количеством карманов-молний-застежек-заклёпок… роюсь и нахожу что нужно – довольно крупный блокнот для зарисовок, сделанный собственными руками. Идеально подобранный и по размеру, и по листам. Плюс к нему – акварельные карандаши. Окидываю взглядом парня, сам же сажусь поудобнее на сидении: - ты сегодня будешь моей личной натурой, - и не спрашиваю, ибо не отвертится. Все лучше, чем этих мамулек-дедулек ваять. А у меня практики давно не было, - а когда я стану великим художником, то этот портрет обязательно будет продан тобой за большие деньги, как одна из моих первых работ! – и довольный я. Прямо свечусь от радости. А пока парень не понял, что к чему – я надеюсь, что о все же опешил от моего возгласа – начинаю живенько так его рисовать, не прерывая беседы:

- А, извини за наглый вопрос. Не думал, что все вот так выйдет.. и вот про пирамиды не надо даже. древности иной раз куда как лучше нововведений. По крайней мере, в них есть какая-то тайна и запах пыли... кажется, что вот, ты просто эту самую пыль вытрешь и откроешь для себя нечто новое, совершишь открытие, - кидая на него довольно любопытный взгляд, желая понять реакцию на свои слова. Трясу головой, сдувая пару выпавших из хвоста пряди, - и знаешь, даже если это и дыра, тебе ничто не мешает в ней развиваться. А не останавливаться на этом, - тут я киваю в сторону парня в спортивном костюме, что сейчас аки жвачное животное, поедал жвачку, надувал пузыри и явно думал не о высоком, - контингенте. Да, согласен, тут будет труднее развиваться, ведь ты изначально повыше уровнем будешь, но… трудности закаляют, разве нет? – и посылаю ему довольно открытую и широкую улыбку, мол, все будет заебок, парень. Я вангую, - ну а я туда еду учиться. Всегда питал слабость к сырым старым местам, где, как в любом фильме ужасов, начинается вся поебень, - уж прости, парень, но истинную причину я никому не скажу. Смысл?

Смотрит на меня как-то странно и оценивающе что ли. Как ювелир смотрит на алмазы, а ботаник - на тропическое растение. Становится немного некомфортно по таким взглядом, сразу в голову лезут всякие мысли типа "а у меня рот не грязный от чипсов". Вот он вскакивает, достает огромный баул, что-то ищет там, а я покорно замираю, с любопытством косясь на него и кусая губы. Стоп, стоп, стоп. Рисовать? Меня? Эм, ну ладно. Пожимаю плечами, продолжая сохранять всю ту же позу, краем глаза наблюдая за тем, как носится по полотну блокнота его рука, чиркая незамысловатые штрихи, которые потом каким-то чудесным образом складываются в очертания лица. Очень хочется подвинуться ближе и рассмотреть лучше, но я из всех сил стараюсь сидеть и не шевелиться, хоть, как на зло, у меня сразу зачесался нос, ухо, левая нога, захотелось чихнуть, зевнуть, да и вдруг сидеть в такой позе стало жутко неудобно, так что все это потихоньку стало походить на настоящую пытку и проверку на силу воли. До этого момента меня ни разу в жизни никто не рисовал, а теперь, познав всю муку, я понял для себя, что это вовсе не так чудесно, как мне представлялось.
Изо всех сил стараясь сконцентрироваться на его словах, а не на данном мне простом задании и непонятно откуда взявшемся дискомфорте. Парень явно что-то утаивает, но так уж я устроен, что не питаю абсолютно никакой слабости к чужим тайнам и не имею привычки совать но с чужие дела. Надо будет - сам расскажет.
- О, да ты философ, как я погляжу, - ухмыляюсь я, не сводя с него пристального взгляда, - не ожидал встретить здесь столько тонку натуру. Меня абсолютно не волнуют люди, я всю жизнь развиваюсь сам по себе. Единственное, что меня заботит - условия. Можешь называть меня сахарным принцем, но я действительно настолько привык к комфорту, что, боюсь, первое время мне придется тяжко, - на секунду опуская глаза, понимаю, что слова мои звучат как монолог зажравшегося павлина. И плевать, я не обязан лгать только для того, чтобы произвести хорошее впечатление. У всех свои слабости: - Так что... как на счет прогулки после приезда? Мы прибудем в пять утра, на месте уже будем в половине шестого, я знаю, на чем нам ехать и в каком направлении. Заселимся, распакуем чемоданы и отправимся в город. Основной сбор студентов только вечером, так как едут все, как могут... Кстати, там в комнате по два или три человека. Мы могли бы, - снова опускаю глаза, что получается как-то особенно виновато, - могли бы выпросить комнату на двоих и жить вместе. Это если ты захочешь, конечно, - поспешно добавляю я, чтобы мое предложение выглядело не очень нагло, - но если нет, то я все пойму, так что ничего, - смущенно улыбаюсь, в глубине души мечтая провалиться под землю и зарыться там, как крот. Да, умею я контактировать с людьми, нечего сказвть.

Дата добавления: 2015-09-29